Никита Владимирович Чирков
Вектор: Жизнь и смерть
ГЛАВА 29
Остин пошел вперед, дальше от двери, через которую она шла за ним и неподалеку от которой оставила ожидать Портера, который, как она надеялась, все еще там, ждет своего часа. Но сейчас у нее другая проблема.
– Ты сюда пришел, чтобы заманить меня?
– Умничка, всегда любил твою догадливость. Не приведу же я возможного врага прямо к временной точке дислокации.
– Молодец, – похвалила она его, думая про себя о том, как выкрутиться теперь в ситуации с Портером, который не только ныне не будет знать, где она находится, так еще и, возможно, обладает иммунитетом, который может спасти Питера. По-хорошему надо сдать его с потрохами, спасти своего товарища, но пока она не увидит тело, никаких действий не будет предпринято.
Остин тащил сумку на плече, выйдя в коридор, он свернул направо и, пройдя метров двадцать до ближайшей двери, развернулся к Свете.
– Вот и пришли.
– Что, и это все? Да минуты две заняло.
– Да, спрятался у самого носа, хитрость, знаешь ли. – Он явно тянул, чего Света не особо терпела.
– Так, харе чушь нести, в чем дело?
– Да, прости, я до сих пор еще отхожу от того, что провел здесь уже три дня… Нечасто такое бывает, знаешь ли. Так много событий, еще и ты здесь.
Оглянувшись на Т-образном перекрестке, безрезультатно надеясь заметить Портера и подать ему сигнал, она не сразу, но все же зашла в главные двери медицинского центра научного сектора станции. Света плавно шла за Осом, мимо ресепшена, в нескольких метрах от дверей, прямо вглубь, минуя пустеющие палаты по сторонам, где в каждом сантиметре читался происходящий тут ужас, где была проиграна каждая битва за жизнь, оставив после себя последствия разрушений и ужасных биологических разложений всех участников страшных событий. В центральном проходе лишь местами работало освещение, оставляя в ширине на три метра пространства очень много темных пятен, причем сам этот коридор, вмещающий в себя несколько каталок и множество мусора, был тем еще полем резни. Кровь, битые стекла, царапины от когтей, следы от огнестрела, даже некоторые, когда-то забаррикадированные палаты, умело выломанные монстрами, не просто кричали ей о бесчисленных невинных жертвах. Все это место всерьез давило – с каждым разом сильнее и сильнее… Дойдя почти до развилки, откуда идет проход налево и направо, Остин остановился перед последней дверью слева. Закрытая, находящаяся в тени из-за разбитых ламп со всех сторон, дверь была в глухой стене, хотя большинство палат имели рядом с проходом окно для наблюдения.
Перед тем как войти, Остин глянул на Свету, словно проверяя ее состояние, после чего уже более собранно огляделся вокруг, явно убеждаясь в отсутствии кого-либо еще, и после сразу же открыл изображение с камер, к которым он вручную как-то подключился. В этот момент ей явно было куда интереснее, чем ему, ведь где-то там был Портер, который влегкую мог начать искать ее или же просто бродить в поисках чего-то. Света подошла к Остину, сохраняя спокойствие, делая вид, что ей просто интересно, и, мельком взглянув на четыре появившихся маленьких экрана на планшете в предплечье его костюма, выкинула этот страх из головы.
– Чего ты так волнуешься, мы уже здесь? – решила она срезать все углы, вынудив Остина чуть вздрогнуть, явно не ожидая ее громкого возмущения, что, собственно, было не удивительно еще и потому, в каком он ныне состоянии. Нажал на панель, дверь открылась. Они вошли в абсолютно лишенное света помещение, и двери закрылись уже за спиной.
В три этапа включились потолочные и напольные лампы, расположенные по центру и краям, они закончили свое пробуждение под ногами Светы и Оса. Слева была глухая дверь в соседнюю палату, как подметила Света. Сами они находились в лаборатории, по стене справа и слева стояли столы с приборами, аппаратурой, несколько компьютеров – и все это относилось к системе криокамер. Впереди, прямо напротив входа сюда, были прозрачные двери, ведущие в подобного же размера зал с криокамерами, установленными у дальней стены в числе пяти штук. Стена, отделяющая одно помещение от другого, также была прозрачна, благодаря чему Света увидела упакованного и погруженного в анабиоз Питера. Подошла вплотную к стене – и все ее внимание привлек он, спрятанный в вертикально стоящей криокамере, где через прозрачное окно в крышке была видна верхняя половина Питера, чье лицо скрывала маска.
– Он взял с меня слово, а я, дурак, верил, что времени еще полно, но… Я взял все в свои руки и сначала нейтрализовал его, а потом поместил сюда, чтобы замедлить все процессы в организме, как ты уже заметила.
– Что?! – Света развернулась к Остину, в это время стоявшему в центре кабинета, шагах в пяти до нее. – Хочешь сказать, он не знает о том, что сейчас происходит?
– У меня не было выбора, – ответил Остин, преисполненный уверенности в своей правоте, что не могло не злить ее.
– Ты не имел права!
– Нет! – резко сорвался он, явно не желавший иной правды. – Я сделал все правильно, сделал так, как меня учили! Я спас его! Пока что он в безопасности! Такова моя работа – спасать, этим я и занят.
– У нас есть приказ…
– Да, да, да, задача важнее нас, живых людей, тех, кто жизни свои отдает в угоду большего блага! Я не пытаюсь подорвать доверие к приказу, наша задача исполнять, не обсуждать, это я понимаю. Только эта станция никуда не денется, а вот он вот-вот помрет, прямо здесь, у меня на руках. Уж прости, но Вектор сейчас для меня чуть менее важен, чем жизнь человека. Я больше не хочу никого терять. Я понимаю, насколько это рушит мою карьеру, но я устал выбирать между приказом и людьми, устал от того, что мы все – это расходный материал.
Света ничего не говорила, лишь смотрела на него, измотанного и разочаровавшегося в самой жизни. Никто не застрахован от такого, все мы люди. А здесь легко теряется и чувство времени, и уж тем более понимание масштабов. Ведь сейчас, кроме Питера, для Остина никого нет, и нетрудно догадаться, как страшна для него сама мысль о том, что вернется он отсюда один. А ведь он врач, его задача спасать людей, и он с ней не справился – опять. Ей так хочется дать ему по роже и привести в чувство, аж руки чешутся вынудить его привести себя в порядок, но это может сейчас спровоцировать его не так, как ей необходимо.
– Ос, ты не думай, я прекрасно тебя понимаю. Очень трудно оставаться непредвзятым в моменты, когда гибнут твои сослуживцы и друзья. Но кто-то должен делать эту работу, а если ты не справляешься, то продолжать оставаться здесь – это значит приносить еще больше вреда.
– Не все такие черствые, как ты, Света. Не все могут топить эмоции и забывать про человечность.
– Я не это имела в виду, я…
Она замолчала, чувствуя, как уперлась в своеобразный логический тупик. Ведь на самом деле он в чем-то прав, во всяком случае, ее не раз обвиняли в этом, и она вновь, как и в любой момент ранее, сама того не замечая, начинает упрямиться его словам и мнению, потому что такова она, Света.
– Твое молчание о многом говорит.
Сев на стул, опершись на спинку, Остин смотрел на тело Питера в криокапсуле. Вся картина наконец-то стала ей открыта, так все просто, что даже не верится, чего даже не особо теперь хочется. Ведь ранние страхи оправдали себя, Света всерьез чувствует себя чужой и одинокой.
– Почему ты не выполнил настройку удаленного доступа? Это бы заняло пару часов, – она взяла нейтральную сторону. Остин повернулся к ней, ответив спокойно, как будто и не было только что никаких криков:
– Я хотел сначала, но откладывал. Боялся, представляешь, аж самому смешно. Приказ будет вернуться на базу, а зараженного устранить, тут слепому все видно. «Сделай это для меня» – это были его последние слова, после того как он взял с меня слово убить его, а я…
Вдруг он посмотрел на нее тем взглядом, каким осознают страшную правду, и, борясь с сожалением, явно сжигающим его изнутри, произнес так, словно выносит вердикт, подчеркивая каждое слово:
– Альберт погиб из-за меня. Если бы я выполнил приказ Питера, его просьбу – последнюю просьбу, то связь была бы уже установлена. И вы оба не попали бы на Вектор. Я всех подвел!..
Закончил Остин, уже смирившись, приняв это и подытожив, просто усвоил факт, который явно будет мучить его долго. Света видела уже подобные изменения, когда чуть ли не теряется вся воля к жизни, а остается лишь смирение с безвозвратностью. Тогда она не знала, как будет лучше поступить, все же помогать эмоционально – это не ее сильная сторона. Да и подобное было не просто в тягость, а именно отталкивало, ведь она на личном опыте знала всю свою жизнь, насколько большую пользу приносит труд, а не все эти меланхоличные размышления.
– У тебя есть подвижки с поиском лекарства?
– Не особо.
Остин поднялся, подошел к Питеру, потом развернулся и, опершись на стену, сложив руки на груди, говорил спокойно, но все еще на эмоциях:
– Я нашел кучу данных об исследовании этой инопланетной Жизни и о том, как пытались найти способ сдержать ее или нейтрализовать в уже зараженном организме. В записях главного врача упоминалась парочка генетиков, занимающихся независимым изучением, вроде бы у них получилось сделать один из экспериментальных штаммов. Но где они, я пока не знаю, куча данных ожидаемо пропала, а разобраться в том, что есть… Света, я тут три дня, без сна, на стимуляторах, сама понимаешь – концентрация в мясо.
Все еще она подозревает некий подвох, второе дно, которое не просто присутствует, а должным образом прячется от нее. Неужели все вот так просто, думает Света, глядя на Питера: простая попытка спасти не просто сослуживца, а именно друга, в совокупности с непредвиденными обстоятельствами вылилась в задержку на целых три дня подключения удаленной связи с Вектором для дальнейшего взятия всех систем под контроль, как и самой станции.
– Что ты расскажешь Октавии? Про меня и… все это? Ты ведь здесь за этим, сделать то, чего не смогли мы.
– А ты сам как видишь окончание этой истории? Думаешь, что тебя пристрелят или уволят? Прикалываешься! Выполним поставленную задачу – и домой, все как всегда. Может, наорут на тебя, но нам же не впервой.
– А если я не уверен, что хочу и дальше этим заниматься?
– Может, хватит? Не хочешь дальше работать – прекрасно, никто не держит. Твою мать, Ос, харе пилить меня, я не психотерапевт, я помочь пришла, так что не ставь палки в колеса и давай уже…
– Помоги мне найти лекарство, помоги спасти его – и я сделаю все, что ты скажешь.
Света видела в нем идеальное принятие того, о чем он говорил, как и чистую откровенность, которую невозможно не ненавидеть, ведь она лишает маневров – лишь выбор: да и нет. Может быть, это судьба? Если бы не забота Остина о людях, то Питер бы уже был мертв, из-за чего Света не попала бы на Вектор и не нашла бы обладателя антител, способного спасти того самого Питера… Думая обо всем этом, она наконец-то начинает принимать простоту событий, позволяя себе выдохнуть и увидеть четкую прямую между надобностью и возможностью. Да и не может не сказываться усталость, как и желание покинуть эту место как можно скорее. Кто бы мог подумать, как много произойдет просто из-за желания спасти одну жизнь, всего лишь одну! Думая об этом, чуть ли не желая ткнуть Остина в его эгоизм, Света напомнила себе, что он и так страдает.
– Мы будем делать так, как я скажу, чтобы все это закончилось правильно и мы наконец свалили отсюда, ясно?
Остин смотрел на нее в ожидании.
– Во-первых, Альберт жив. Я думала, что он погиб, – но он смог выжить, узнала я про это недавно. Тебе не нужно винить себя за его смерть. И, да, я солгала, потому что не знала, могу ли верить тебе, нужна была подстраховка. Во-вторых, когда мы искали вас, на нас с Альбертом напали эти ублюдки, из-за чего мы и разделились, и, что самое важное, меня спас один человек. Выживший на Векторе, представляешь! Он спас меня и не просто сберег от повторной атаки, но еще и решился покинуть свое… убежище, назовем это так, чтобы проводить сюда, потому что мой планшет накрылся, карты нет. А он знает местность, знает, где и что, – считай, у меня был проводник, мечтающий убраться отсюда не меньше нашего.
– Невероятно! – выскользнуло из него удивление. – Он может помочь найти лекарство… Где он сейчас?
– Я не закончила! – нетерпеливо отрезала Света, ожидая его внимания. Чуть остыв, Остин, переварил сказанное и задался вопросом, который она ожидала:
– Подожди ка, откуда здесь живой человек? Как он…
– Да, он выжил. Я больше скажу – у него нет мутаций, никаких, все по нулям. Трезво мыслит, разговаривает, как и любой из нас. Да, одиночество взяло свое, но в целом он здоровый человек. И вот здесь самое интересное: по его словам, у него теперь иммунитет. Он заверил меня, что смог найти какое-то лекарство или типа того, отчего, утыкав себя всеми иголками, смог выработать иммунитет. Я сама видела уколы на изуродованной руке, и если он не солгал, то в его крови есть антитела, которые помогут Питеру.
– Невероятно! Света… я ушам своим не верю! А что ему известно?
– Вот тут проблемка: он знает лишь, что я ищу мужа, который пропал, пока искал родную сестру на Векторе.
Остин замер, глядя на Свету несколько с азартом, после чего усмехнулся и вновь позитивнее сказал:
– Ну ты даешь, Светка… Давила на простые эмоции, значит, неплохо. Получается, если он узнает правду, то о помощи можно не думать? – Света молчала, позволяя ему докончить известную ей мысль. – Или все зависит от того, на какие меры мы готовы пойти?
Как раз в это время у нее заработала система костюма, позволив наконец убедиться в целостности ее брони и отсутствии разгерметизации. А заодно и обменяться с Остином новыми частотами связи, потому что и слепой увидит, насколько трудные решения ждут их впереди.
ГЛАВА 30
Они договорились лгать: так будет проще, не придется рассчитывать на благоразумие эгоиста, ведь в любом случае, как ни посмотри, цель остается одна и та же – просто они меняют чуть-чуть исходные данные. Света не позволила Остину пойти с ней: все-таки если и проводить манипуляции, то делать это надо с умом, чтобы постепенно получить нужный результат, всегда держа руку на пульсе. Да и сам он не то чтобы в великом здравии, но хуже всего то, что она не знает, чем это может быть вызвано: стрессом или заражением. Но в любом случае все складывается даже лучше, чем она надеялась, ведь Ос сможет убедиться в правдоподобности объявленного Портером иммунитета, и если таковой присутствует, то не пройдет и часа, как статус проводника сменится пленником.
Ос увел ее недалеко от того места, где она оставила Портера: идти по прямой от выхода, по коридору, в конце которого информационный столб, где яркое освещение даже ослепляло их в момент слежки. Подойдя к повороту, где за ближайшей дверью была последняя встреча с Портером, она чуть помедлила, прекрасно понимая, насколько легко он может напасть, спасая свою жизнь от того, кто не соизволит представиться. Прежде чем врываться, Света громко окрикнула его.
Первым делом она выбежала, еще толком ничего не осознав, промчалась за двери, где ее держал Остин, после вернулась, словно плывя по бушующим волнам, обратила взор на зал со столбом света, потом на коридор и все помещения до самого конца и все офисы – Портера нигде не было. Вернулась, еще раз все проверила, уже не просто зовя его, а непосредственно требуя его наличия перед ней сию минуту, – все было тщетно. Апогеем ее гнева стала бранная речь в свой адрес, осуждающая за глупость и нерасторопность, ведь это она виновата! Она умудрилась упустить того, кто может спасти Питера, кто обладает иммунитетом, пусть и недоказанным, но причины верить в это были более чем существенные. Крик ее был оглушающим, а под горячую руку попадались все стены. Ей казалось, будто вот-вот вырвет сердце, жар настигал все тело, и не умещающееся в голове понимание неудачи причиняло чуть ли не физическую боль. Да, сейчас она была на самом пике гнева, в сердце которого кроется невообразимое разочарование в себе, что она не просто ненавидела, а презирала. «А ведь все было так, блядь, просто!» – думала она, гневаясь, как никогда: еще чуть-чуть – и все бы закончилось, простые действия, без излишеств и серой морали…
– Что случилось? – Ос подошел незаметно, переполненный заботой, помогая встать упавшей от обессиливания Свете, лучше всех занимающейся самокритикой.
– Его нет… – с трудом сквозь зубы произнесла она, оттолкнув друга, когда поднялась на ноги, желая свободного пространства, начав ходить кругами, не находя рукам место. – Я оставила его тут, а его нет, и хер знает, где он, сука, может быть сейчас! Как же глупо, твою мать, как же глупо!
– Ты же не могла запереть его, Света…
– Еще как могла! Должна была, это не так сложно было понять, но я слишком доверилась ему, он ведь помогал мне. Надо было его наручниками, нахуй, прицепить, чтобы не свинтил.
– Ты уверена, что его нет рядом? Может быть, он…
– Я все тут обыскала, ты думаешь, почему я так долго тут торчу!
Остин был в смятении, поглядывая на нее крайне неоднозначным взглядом, словно не зная, как реагировать на это.
– Что? – заметила она его взгляд. – Ты думаешь, я лгу или, может быть, прячу его? Он был, и это не галлюцинация, даже не начинай! – вырвалось из нее в гневе, взять под контроль который она не могла в мгновение, но прекрасно понимала, насколько это необходимо, отчего и выпускала наружу все, дабы не топить то, что потом может вырваться в ненужный момент.
– Куда он мог пойти, ты знаешь? Может быть, вернулся к себе или… Хрен его знает, Света, нам надо что-то делать! – Остин с трудом уже сохранял спокойствие, ведь только что она дала ему шанс, а теперь его нет, что, разумеется, также давит и на него.
– У него есть свой дом, тут, но я хрен его найду в этом лабиринте, да и это может занять слишком много времени, мало ли где он может быть. Что он задумал, маленький ублюдок? – рассуждала Света, наконец остановившись и опершись на стену слева, прямо напротив прохода к последнему месту нахождения Портера. Справа от нее стоял Остин, глядя на нее с ожиданием, слева находился тот самый информационный столб, который вдруг стал мигать и неслабо раздражать ее, отчего не прошло и минуты, как Света молча подошла и расстреляла его.
– Слушай, – начала она более сосредоточенно, ища выход из положения, – ты ведь подключился к здешним камерам, мы можем…
– Нет, – оборвал он ее, – я же не записываю изображение, лишь смотрю все в реальном времени. И тут половина не работает, отчего я бы сильно не…
– Глянь, может, прямо сейчас попадется на камеры.
Остин погрузился в поиск, перелистывая изображения на виртуальном экране, пока Света маячила перед ним, не останавливаясь ни на минуту.
– Я не вижу его…
– Сука!
– Послушай-ка ты меня. – Ему явно надоело ее откровенно затянувшееся самобичевание через гнев. – Ты либо возьмешь себя в руки, либо вали на хуй отсюда. Мне нужно думать о том, как спасти Питера, и уж если твой вариант невозможен, то надо искать еще! Можешь сколько угодно ненавидеть себя, но поверь, у меня больше причин! Так что решай, что делать дальше: мы либо ищем его, либо ты идешь и подключаешь удаленную связь, а я, имея все то время, что у меня осталось, постараюсь помочь Питеру!
Остин стоял перед ней, полный решимости делать все правильно, прекрасно принимая грядущие последствия, чему она была рада, ведь это усмиряет ее подозрения в его заражении.
– Я знаю, кто может помочь, – Альберт.
– Как, ты же говорила, что он на другом уровне, чем он нам…
– А он там наткнулся на рабочую систему слежения, через камеры пару раз помог мне. У него больший охват. Правда, многое здесь не работает, он даже тебя в этом секторе не смог бы увидеть, че мы и следили за тобой, но все же хотя бы направление скажет, куда этот урод сбежал.
Ожидая ответа от Альберта, Света, топчась из стороны в сторону, не заметила, как мгновенно очутилась в нескольких метрах от столба света, ныне изрешеченного патронами. Отсюда отлично просматривался длинный коридор, где она впервые увидела Остина, который сейчас сам бродил туда-сюда, не способный стоять на месте.
– Наконец-то, почему так долго не выходила на связь?
– Мне нужна твоя помощь, ты должен просмотреть камеры по моему сектору в поисках Портера. Он исчез, скорее всего, убежал, возможно, вернулся к себе.
– Мне нужна сводка, – явно стерпел он ее наплыв, но Свету подобное не особо обрадовало.
– Может быть, сделаешь, как я прошу, у нас и так мало времени!
– Я уже запустил поиск, а теперь говори.
– Отлично, – чуть успокоилась она, начав более сдержанно. – Я встретила Остина, он жив и здоров, даже умудрился меня вырубить, засранец, до выяснения обстоятельств моей слежки за ним.
– Почему ты следила за ним? – всерьез удивился Альберт.
– Да потому, что неизвестно, в каком он состоянии провел тут три дня, мало ли, заразился и башка поплыла, а я не могла рисковать.
– Что известно о Питере?
– А вот и причина, по которой мы с тобой тут: Питер заразился, ну а Остин пытается его спасти. – Альберт молчал. – Ты прекрасно знаешь, они были семьей, ну и Ос не смог просто оставить его, потому что знает, что никакого лекарства нет.
Все это время Остин ходил где-то рядом, то поглядывая на нее, то явно ища себе место, но все было тщетно. И вот Света оглянулась, машинально ища его глазами, но не нашла. Он словно исчез в промежутке между морганием.
– Остин адекватен, ты веришь ему?
– Пока причин для сомнений не было.
– Хорошо. Каков твой план?
– Найти Портера и спасти Питера, какой еще может быть план?
– А ты не думала, что он мог лгать, лишь бы ты не убила его? – несколько раздраженно вылетело из Альберта, явно недовольного тем, как долго Света возилась с балластом. – И, узнав о том, что кое-кто из наших все же выжил, понял, как скоро его ложь будет раскрыта. Чего только не скажешь, чтобы сохранить жизнь.
– Разумеется, я принимала этот вариант! Но я не могу доказать и обратного, так что, пока не будет подтверждения или опровержения, не собираюсь списывать его со счетов. Мы говорим о возможных антителах, о единственном, у кого есть иммунитет. У кого он может быть – да, но это охренеть чего стоит, пренебрегать подобным нельзя ни в коем случае.
– Как ты считаешь, он честен?
– У меня нет окончательного мнения. Но я хочу ему верить.
– Я не могу не спросить: для тебя важен он или то, что у него в крови? Твое отношение здесь важно понимать.
– Это с чего такой допрос?
– Пытаюсь понять, что движет твоими решениями.
– Я в порядке! – Подобное отношение было равносильно оскорблению на личном уровне, но она проглотила это, прекрасно понимая приоритеты. – Ты ищешь или нет?
– Это займет время, система еле дышит, да еще и половина камер не работает, не говоря уже об охвате. А пока я советую тебе наладить обратную связь с базой, чтобы наконец закончить здесь.
– Звучало это не как совет.
– Рад, что ты все еще понимаешь меня.
– А тебя жизнь Питера совсем не заботит? Я только что сказала, что он на грани смерти, а тебя волнует то, насколько я предана делу, что не может не заставить меня сомневаться уже в…
– Солдаты умирают, такое бывает. Мне искренне их жаль, но каждый знал, на что он идет. Это не должно мешать выполнению приказа.
Света бы хотела много возразить, но почему-то встала в некий ступор, резко отрезвивший ее, в каком-то смысле даже выведший на иной уровень восприятия событий. Ведь сказанное Альбертом, в том тоне и с тем смыслом, она сам произносила не раз, да и легко может поставить себя на его место.
– Жду от тебя вестей о Портере.
