Миранда Эдвардс
Завещание на любовь
Глава 14
– Ты вернешься в гребаный университет, Кайл!
– Я не хочу просиживать штаны в каком-то офисе.
Раз.
– Тогда сдай экзамены за этот год и переведись на другой факультет, декан все сделает, как ты попросишь. Я заплатил за все твои выходки наперед.
– Я не решил, чем хочу заниматься. Вдруг я хочу стать врачом, тогда чертовы экзамены мне не нужны.
Два.
– Да какой из тебя врач, твою мать?! Ты убьешь первого же пациента, который порезал пальчик ложкой!
– Спасибо, что веришь в меня, папа!
Три.
И так по кругу. Меняются профессии, предлагаемые Кайлом, и громкость споров, но суть их диалога осталась такой же с самой ночи. Когда я легла, все только началось, а после пробуждения продолжилось в том же направлении. Маркус и Кайл слишком упертые, чтобы найти компромисс. Они уперлись своими рогами в стену и по очереди бьются о нее головой. Из-за этого я лишилась завтрака и обеда за нормальным столом и засела в своей комнате, словно я наказана. И даже уйти в амбар я не могу, потому что придется выходить на улицу, а там с самого утра идет жуткий ливень. Стена из дождя застилает все перед глазами, лес превращается в зеленое пятно. Не думала, что соскучусь по Занозе. Строптивая девчонка лучше, чем крики.
Утром я заметила свою сумку на прикроватной тумбе. Как только я увидела ее, покрылась холодным потом. Было очень страшно, что Маркус мог увидеть документы, лежащие там, но сумка была так же закрыта, и я успокоилась. Заниматься этим я тоже сегодня не хочу. Пялиться в потолок мне тоже порядком надоело. От скуки, несмотря на все вопли, я проваливаюсь в сон, а просыпаюсь лишь к вечеру. Дождь стих, оставив на земле огромные лужи. Снег стекает в них, а ночью вся эта слякоть превратится в лед. Думаю, в городе все не так плохо. Тем более, что лето в Вайоминге жаркое, а пока май не особо спешит радовать нас теплом.
Кто-то стучится в дверь, в иных обстоятельствах я бы подумала, что это Маркус, но сейчас мои варианты удвоились. Протираю заспанные глаза, разглаживаю одежду и встречаю гостя. Кайл с безмятежной улыбкой стоит передо мной, опираясь плечом о косяк. Мои глаза удивленно расширяются, и я неловко здороваюсь с парнем:
– Привет. Ты что-то хотел?
Кайл указывает носом в сторону комнаты, намекая, чтобы я его впустила. Неуверенно отхожу от прохода, шире открывая дверь, и парень заходит. Он по-хозяйски плюхается в мою кровать, положив руки за голову. Мне это не нравится. Пусть он и прожил здесь большую часть жизни, сейчас эта комната выделена мне. Пытаюсь не хмуриться. Я не нравлюсь Кайлу, и мне не нужны лишние проблемы, раз уж он остается в Джексоне.
– Мередит, да? – не уверена, что это вопрос, но на всякий случай киваю. – Мередит, мне кажется, мы не с того начали. Предлагаю зарыть топор прошлых обид.
– У меня никогда не было обид на тебя или Маркуса, – отвечаю я. – Но я понимаю, почему у вас могла быть неприязнь ко мне.
Кайл кивает и продолжает:
– Отлично, тогда мы должны отпраздновать мир во всем мире. Сегодня вечеринка в курортном домике у одного моего приятеля. У тебя есть двадцать минут на сборы.
Последняя вечеринка, на которой я была, закончилась не очень хорошо, но на ней была хотя бы Лекси, а ехать куда-то с Кайлом немного пугающе. Он незнакомец, хотя и приемный сын Маркуса. Если парень уедет, то у нас с его дядей будет шанс остаться наедине и закончить вчерашнее. От этой мысли по животу разливается тепло, всю кожу обдает электрическим током, пальцы покалывает. Однако весь мой трепет быстро исчезает после того, как Кайл, ухмыляясь, рассказывает мне одну занимательную новость:
– К папе пришла Лу, и они заперлись в его спальне. Надеюсь, эти двое перестанут вести себя, как дети, и наконец поженятся.
Поженятся? Лекси говорила, что их отношения остались в прошлом, но Кайл знает многое о Маркусе, поэтому для таких слов есть повод, а наш вчерашний поцелуй действительно был последним. Я глупая, наивная дура. Резкое желание покинуть дом, где Маркус, возможно, занимается любовью с другой женщиной, заставляет меня согласиться.
– Я быстро переоденусь, жди меня в гостиной.
Кайл подмигивает и оставляет меня.
***
В Вайоминге я превращаюсь в настоящую тусовщицу, хотя так ведь ведут себя мои ровесники. Кайл, например. Он бросил университет и приехал в маленький городок, чтобы ходить на вечеринки. Мы быстро добрались до лыжной базы на его синем спорткаре. Машина такая же помпезная, как часы и кроссовки, которые он надел перед выходом. Я же нацепила на себя первые попавшиеся голубые джинсы, черную толстовку на длинной молнии, майку и пальто. Волосы собрала в высокий хвост и накрасила ресницы. Надеюсь, что Джо там не будет, а вот присутствие Лекси меня очень обрадует. Она еще не знает, что я вернулась. Кайл помогает мне выйти из автомобиля, и мы заходим в небольшой двухэтажный деревянный домик, из которого уже доносятся музыка и смех людей.
– Для начала нужно выпить, – командует Кайл. – Не волнуйся, я пропущу пару стопок и успею протрезветь до отъезда.
Мне абсолютно не нравится, что он будет пить. Дорога заледенела, уже стемнело, а пьяный водитель не придает уверенности в безопасной поездке. Но возразить не решаюсь и соглашаюсь. Кайл провожает меня на кухню, попутно показывая туалет, импровизированный танцпол в гостиной, наливает нам текилу, и мы выпиваем ее. Текила здесь нечто типа традиционного напитка? Если нет, то почему все пьют его? Местные не пьют что-то ниже сорока градусов: ни вино, ни шампанское. Кайл предлагает мне еще одну стопку, но я отказываюсь.
– Мне пока хватит, – говорю я.
Парень чешет затылок, осматриваясь вокруг, показывает на нескольких людей и называет их имена, но я не особо запоминаю их, потому что думаю только о Маркусе. Я безумно зла: сколько можно занимать мою голову? Он в курсе, что за аренду платят? Маркус впился в мой мозг, как паразит. Чертов паразит!
– Англия, значит, – Кайл вдруг переводит тему. – Тоже заставили? Надо получать лучшее образование и бла-бла-бла. Это полнейший бред.
Я усмехаюсь.
– У нас с тобой разные ситуации, – говорю я. – Я всю жизнь провела в подобных заведениях и всегда знала, что должна получить самые лучшие знания. Англия была навязана мне в день рождения.
Кайл опрокидывает еще одну порцию и цокает. Он не согласен с моими словами.
– Пусть я и рос вдали от этого богемного общества Нью-Йорка, папа всегда ставил меня перед фактом, – парень, насупив брови, кривится так же, как делает Маркус, когда злится. – Ты будешь учиться, чтобы самому зарабатывать на жизнь!
Хихикаю.
– Очень похоже, – изображаю восторг и хлопаю его представлению. – Я тоже немного времени провела в Нью-Йорке, все время прожила в пансионах. Кстати, я наслышана о твоей любви к Гарри Поттеру.
Кайл закатывает глаза, но не отрицает, прекрасно зная, что я застала его с поличным.
– У меня день рождения пятого июня, мой любимый факультет – Когтевран, – парень берет кусок пиццы со стола и подмигивает. – Я ни на что, разумеется, не намекаю.
– Разумеется, – я широко улыбаюсь.
Вся неловкость исчезает на глазах. Мне нравится говорить с ним. Это очень легко. Не думала, что с ровесниками мужского пола такое бывает. Кайл рассказывает про хозяина вечеринки, а между тем проскальзывают воспоминания из старшей школы. Иногда он упоминает Маркуса, и мои уши тут же реагируют. Судя по всему, из мужчины отец получился неплохой. Я не удивлена. Пусть мужчина сквернословит, как старый моряк, покрыт татуировками, он заботливый и может уберечь от беды.
– Почему ты называешь его папой? – случайно вырывается у меня. – Прости, если лезу не в свое дело.
Кайл отмахивается.
– Нет, все хорошо, – парень пережевывает пиццу и отвечает: – Сначала это была защитная реакция, я нуждался в родителе, но потом это стало привычкой.
– Я своих родителей обычно называла по имени, – черт, я не должна была упоминать их. – Нальешь мне еще?
Кайл понимает мою оговорку и подает мне стаканчик с напитком. Он предлагает идти потанцевать, но у меня не то настроение, чтобы дергать конечностями среди пьяных парней и девушек, поэтому я отказываюсь. Достаю телефон. Может быть, Лекси здесь, и она сможет составить мне компанию. Быстро набираю ей сообщение:
« Ты слышала про вечеринку в горнолыжном комплексе?»
Ответ приходит быстро:
«О боги, да! Очень хотела на нее сходить, но я под домашним арестом после тусовки в «Кривом роге». Лу отмывала раковину, коридор и диван от моей рвоты весь день… гадость!»
« Я надеялась, что ты здесь. Кайл привез меня сюда, но мне здесь не по себе,» – отправляю сообщение и беру первый попавшийся стаканчик с красным напитком. Очень сладко, в самый раз.
« Кайл в городе?»
Я забыла, что она к нему не равнодушна. Наверное, стоило предупредить ее раньше. Плохая из меня подруга.
«Как я поняла, он бросил колледж и приехал на покаяние к Маркусу,» – пишу я.
Телефон снова вибрирует, но вместо фотографии Лекси на экране появляется имя Маркуса. Перед тем, как прочитать его, залпом допиваю свой коктейль. Голова уже начинает кружиться – самое время отвечать ему.
«Ты где, черт возьми?» – не видя его лица, могу поклясться, что он зол.
«С каких пор мы переписываемся?»
«Ответь на вопрос, Мередит».
Тяжело вздыхаю и продолжаю вести виртуальный диалог.
«Кайл пригласил меня на вечеринку, и я пошла».
Затем на меня сыпется град СМС.
«Ты под гребаным домашним арестом».
«Сначала тебя спаивал Джо, а сейчас мой сын?»
«Ты видела, что происходит на улице? Как вы, Дьявол, собираетесь добираться домой?»
«Мы должны были поговорить о вчерашнем, но ты увязалась за Кайлом».
«Придешь пьяной – тебе не жить!»
Чтобы прервать его гневную браваду, отвечаю:
«Позволь напомнить, что ты был очень занят со своей подружкой. Я и так весь день пряталась в своей комнате от ваших криков, и мне очень надоело. Развлекайся со своей подругой, а я буду веселиться с Кайлом. Может быть, здесь есть и Джо».
Вырубаю телефон и кладу его в задний карман джинсов. Беру еще один красный пластиковый стаканчик – кажется, пиво – и иду танцевать. Закрываю глаза, двигаюсь в такт песне и медленно пью алкоголь. Моя бедная печень, мне стоит прекратить пить, но что еще мне делать, чтобы расслабиться? Общение никогда не было моей сильной стороной. Через три песни меня находит Кайл. Он, сверкая своими голубыми глазами, сплетает наши пальцы и кружит меня. Наш танец похож на движение двух неваляшек, но это очень весело. Руки Кайла ложатся на мою талию, и мы, дурачась, прыгаем из стороны в сторону. Его прикосновения не кажутся интимными, мы просто развлекаемся. С Кайлом мне легче, чем с Джо и даже с Лекси. Я чувствую что-то внутри, когда смотрю на него, мне хочется улыбаться. От него исходит искреннее тепло. Думаю, мы сможем подружиться, и надеюсь, что Кайл считает так же.
***
– A fire of unknown origin took my baby away.
Fire of unknown origin took my baby away.
Swept her up and off my wavelength.
Swallowed her up like the ocean in a fire thick and gray, – кричим мы в один голос с Кайлом.
Общее пристрастие к року еще один шажок в сторону нашей дружбы. Мы так натанцевались, что оба выдохлись раньше, чем думали, и решили уехать домой. Вечер действительно был замечательным, и я рада, что пошла. Хотя мой повод был совсем не благородный.
Тем временем спорткар уже поднимается на гору. Песня заканчивается, и вдруг автомобиль заносит в кювет. Кайл ругается, пытаясь выровнять движение, колёса скрипят, крошки льда летают перед стеклами. Я не пристегнулась, поэтому когда автомобиль тормозит, меня выбрасывает вперед. Пытаюсь укрыть голову, отвернувшись, но все равно врезаюсь левой бровью в панель. Боль пронзает голову, и несколько капель крови капает в мой глаз.
– Пожалуйста, скажи, что ты жива, Мередит.
Кайл поднимает меня, берет за подбородок и осматривает лицо. Зрение сначала слегка расплывчатое, но оно быстро приходит в норму. Парень выглядит очень напуганным. Рукавом он вытирает кровь с моего глаза. Рана ноет, и я шиплю от боли.
– Прости, прости, – шелестит Кайл и, достав из бардачка бумажную салфетку, прижимает ее к моему лицу. Он успокаивающе гладит меня по щеке и заводит мотор. – Я поеду аккуратно. Голова кружится? Звездочки летают перед глазами? Или птички?
– Нет, я в порядке, – качаю головой, усмехнувшись. – Просто довези нас в целости.
– Есть, мэм.
Автомобиль едет медленно. Кайл крепко сжимает руль, унимая трясучку. Голова все же кружится, но лучше парню об этом не знать. Мы подъезжаем к дому. Кайл подхватывает меня и едва ли не тащит до двери. Затем он доводит меня до кухни и бегает по помещению в поисках аптечки. Он мечется, как пчела над цветами. Из коридора доносятся шаги, и я тихо стону. Я по-прежнему пьяна, а от Кайла точно все еще пахнет текилой. Нам обоим сейчас достанется. Закрываю глаза в ожидании бури.
Три.
Два.
Один…
– Вы оба… – раздается рев Маркуса, но потом он, скорее всего, замечает окровавленную салфетку, прижатую к моему лицу, и в мгновение ока оказывается передо мной. – Что, черт возьми, произошло?
Маркус подсаживает меня на столешницу и аккуратно отрывает мою руку от лица. Бумага прилипла к ране, поэтому становится больнее, и я всхлипываю. Мужчина дует на рану, приговаривая, что не так страшно, как чувствуется. Он выхватывает у Кайла аптечку и достает оттуда перекись и пластырь. Дуя на порез, Маркус повторяет свой вопрос:
– Что произошло, Кайл?
– Па… это случайность, – лепечет он.
– Кайл, ответь мне, Дьявол побери, – орет Маркус.
– Машину занесло, и я немного ударилась, – я опережаю его, открываю глаза и, сощурившись, кидаю на него злобный взгляд. – Хватит вопить, у меня и так голова болит.
Маркус не смотрит мне в глаза, принюхивается и поворачивается к Кайлу. Мужчина наполовину обнажен, но он не выглядит сонным. Он ждал, когда мы вернемся.
– Вы пили? Ты поехал пьяным в такую погоду? Тебя совсем ничему жизнь не учит? – он понижает голос, но все еще кричит.
– Когда я сел за руль, был абсолютно трезвым, – Кайл потирает затылок. – Мер, мне правда жаль.
– Возьми аспирин и иди спать. Ключи оставь здесь, за руль ты не сядешь, пока я не разрешу, – Маркус прижимает к ссадине ватку, вымоченную перекисью, и я снова всхлипываю. – Кайл, я сказал: иди! Не беси меня сейчас.
Парень не двигается с места. Я перевожу взгляд на него, извиняясь, и натыкаюсь на точно такое же выражение лица. Губы Маркуса сжимаются в тонкую полоску, скулы напрягаются, и по лицу играют желваки.
– Папа, нам надо было расслабиться, через два-три дня мы уже будем заперты, – Кайл закатывает глаза.
Маркус будто видит это и снова приходит в ярость.
– Ты, черт возьми, бросил учебу, тебе мало расслабления? Вы могли улететь с гребаного склона. Ты напоил несовершеннолетнюю, а алкоголь на нее хреново влияет. Твое расслабление привело к крови, так что свали нахрен в свою комнату!
Кайл подчиняется и уходит, громко хлопнув дверью. Я была не уверена, на каком этаже его комната, сейчас точно знаю, что на первом, со мной. Маркус натягивает кожу, стянув края раны, и наклеивает пластырь.
– Теперь у меня будет шрам, как у тебя? – спрашиваю я.
Маркус игнорирует меня и убирает на место аптечку. Я обнимаю его ногами и притягиваю к себе, как вчера. Маркус ставит руки по бокам, уставившись на стену за моей головой. Он обиделся? Лучше бы поорал, как на Кайла. Молчание в разы страшнее.
– Ты слишком строг с Кайлом, – отчитываю его. – Ты тоже здесь расслаблялся, пока мы танцевали и пили. Не очень много, не как с Джо, но я все равно пьяная. Как Лу? Лекси под домашним арестом.
Маркус молчит. Он не угрожает запереть меня в доме на семи замках, с запертым ртом отцепляет меня от себя и уходит вслед за сыном. Я ошиблась: он очень сильно обиделся.
***
Во рту сухо, как в Сахаре. Боже, я же клялась себе не пить. Теперь уж я точно не нарушу свое обещание. Открываю один глаз и вижу, что на улице темно и шумно. От грома появляется ощущения, что стены дрожат. Пить. Мне срочно нужна вода. Выхожу из комнаты прямо в боксерах и майке, прохожу на кухню и беру из холодильника литровую бутылку воды. Делаю большой глоток и ухожу. В темноте с мутным сознанием после сна и алкоголя трудно ориентироваться, поэтому неудивительно, что я обо что-то запинаюсь и лечу лицом в ковер. Мысленно готовлюсь к предстоящему удару (напоминаю, вторым за сутки!), но знакомые сильные руки удерживают меня. Бутылка с глухим стуком падает на пол, и вода разливается по полу и немного попадает на мою майку. Взвизгиваю от неожиданности и отпрыгиваю. От страха перед глазами мигают звездочки, моргаю, чтобы увидеть, кто сидит на диване. Маркус, развалившись на нем, подносит ко рту бутылку с темной жидкостью. Кажется, он тоже решил выпить сегодня. Мужчина все еще полуобнажен, волосы растрепались по сторонам. От стеклянного взгляда голубых глаз по моей спине пробегаются мурашки.
– По десятибалльной шкале насколько ты в бешенстве? – спрашиваю я.
Маркус хмыкает и отводит взгляд.
– Мой брат погиб в аварии, – хрипит он. – Был пьяным за рулем. Погубил себя, свою жену и оставил сына сиротой. А Кайл пьяным гоняет по ледяной дороге, бросает учебу.
– Но ты все равно был очень строг с ним, – шепчу я.
Маркус рычит и с грохотом ставит бутылку на столик.
– Не тебе судить, Мередит.
Набираю в легкие побольше воздуха. Теперь злюсь и я. Он не имеет права так со мной говорить.
– Может быть, ты злишься не на него? Может быть, дело во мне? В СМС ты лишь один раз сказал про дорогу, – делаю шаг к дивану, наклоняюсь и тыкаю пальцем в его колено. – Я пришла пьяная, но конец мне не наступил. Я не поговорила с тобой о вчерашнем. Возможно, я провела вечер с Джо.
Маркус оскаливается и испускает пугающий рык.
– Ты нарываешься, Мередит, – приглушенно рявкает он.
Складываю руки на груди и ухмыляюсь.
– Да? И что ты сделаешь? Наорешь на меня? Запретишь смотреть телевизор? – накидываю ему варианты, потом наигранно щелкаю у головы, будто мне пришла идея. – Или отшлепаешь, как маленького ребенка?
Наши взгляды резко встречаются, и происходит непоправимое. Маркус произносит непоправимое.
– Идея отличная.
Мужчина похлопывает по своим бедрам, и я приближаюсь к нему, словно под гипнозом. Маркус подхватывает меня под локоть и укладывает к себе на колени так, что мой живот прижимается к его мышцам. Я подгибаю колени, и моя задница оттопыривается и оказывается в легком доступе. Дыхание сбивается, грудь часто вздымается и трется о ткань моей майки. Я без бюстгальтера, и Маркус легко может почувствовать затвердевшие соски. Идея ужасна: он пьян, я с похмельем, но, Боже, прости меня, я хочу, чтобы он отшлепал меня.
Пальцы Маркуса проскальзывают под резинку моих боксеров и резко спускают их к коленям. Кожу обдает холодным воздухом. Как же я рада, что сегодня надела сексуальное кружевные трусики! Между ног появляется знакомое жгучее напряжение. Я стискиваю бедра, пытаясь хоть немного снять его. Маркус замечает это и, простонав, пробегается пальцами по моей промежности. Указательный нажимает на клитор и раздразнивает меня, покружив вокруг ужасно напряженного комка нервов.
– Ты мокрая, – его голос пропитан сожалением. – Но это наказание, а не ласка, поэтому ты будешь мучиться.
Я уже мучаюсь, сукин сын.
Маркус неожиданно стягивает и трусики. Я в полном его распоряжении, и это одновременно возбуждает и страшит. Кроме своего кричащего сердца и шумного дыхания ничего не слышу, затем раздается громкий шлепок, и острые ощущения пронзают левую ягодицу. Чувствую, как член Маркуса поднимается, упираясь в мой живот.
– Скажи мне, в чем ты провинилась, – приказывает он.
– Я уехала, ничего не сказав.
Маркус заносит ладонь наверх и шлепает правую ягодицу, не жалея сил. Клитор пульсирует сильнее, а по бедрам текут мои соки. И Маркус видит все это. Ему нравится смотреть на меня. Мы шумно втягиваем воздух, и мужчина продолжает:
– Ты упомянула чертового Джо, хотя знаешь, что я не хочу даже думать о вас, находящихся в одном помещении.
Третий шлепок. Мне больно, невыносимо больно. Хочу унять противное чувство, но руки не дотянутся до киски, а Маркус хочет, чтобы я страдала. У него отлично получается. С губ срывается скулеж, и я уже готова молить о том, чтобы он засунул свои чертовы пальцы в меня.
– Я напилась, хотя знала, что ты будешь злиться.
Четвертый.
Тянусь пальцами к груди, залезаю под майку и сжимаю каменные соски. Массирую их и получаю пятый шлепок.
– Ты должна понять, что я чувствую, так что убери нахрен свои руки от сисек.
Без всякого желания повинуюсь ему. Маркус поглаживает горячую кожу на заднице и называет следующую причину:
– Ты была готова трахнуться со мной вчера.
Шестой. Вонзаюсь зубами в руку, чтобы удержать в себе крик.
– Из-за ревности я наврала, что веселилась с Джо, но его там не было.
Седьмой.
–Ты рассекла бровь, и я видел, как из твоей головы течет кровь.
Восьмой. Последний шлепок доводит меня, и я кончаю. Мышцы сокращаются, и я взрываюсь на руку Маркуса. Всхлипываю, удерживая громкий стон. Наши тела тяжело и часто вздымаются, дыхания двигаются в унисон. Конечности ватные, и я не могу даже шевельнуться. Глаза сами начинают закрываться.
Маркус целует каждую ягодицу, надевает обратно мои трусики и шорты-боксеры и разворачивает на спину. Он понимает, что полностью выбил из меня все силы, то есть я имею в виду в буквальном смысле, поэтому берет меня на руки, придерживая за ноги и спину, поднимает меня и уносит в комнату. Маркус укладывает меня в кровать и накрывает одеялом. Я хочу попросить его остаться, но это перебор. Он уносит ноги быстрее, чем я успеваю что-то сказать.
Задница горит, как и все тело. Маркус отшлепал меня. Я должна стыдиться, ведь это было унизительно, но мне очень хорошо. Мне волшебно.
