Миранда Эдвардс
Завещание на любовь
Кайл шатается и уходит из кабинета. Слышу звук хлопка, потом еще одного, а в конце скрип шин. Кайл уехал. Маркус падает на колени, опустив голову. Вместе с ним часть меня сломалась. Что-то в Маркусе надломилось, он вспомнил и ощутил прежнюю боль. Но в этот раз его мучает не предательство, а чувство вины.
Из-за меня.
Глава 28
Мередит
– Маркус, посмотри на меня, – опускаюсь на колени рядом с ним.
Макус не шевелится и продолжает сидеть с опущенной головой. Беру его лицо в руки, поглаживая разбитые скулы и губы. Кайл неплохо его потрепал, поэтому мне тоже захотелось ему врезать, несмотря ни на что. Инстинкт защитницы заставляет меня перестать рыдать, взять себя в руки и помочь Маркусу. Как бы мне ни было плохо, ему сейчас намного хуже. Маркус почти не реагирует на мои прикосновения, поэтому я встаю на ноги и пытаюсь поднять его за руки. Ноль реакции. Черт.
Ладно, мне надо обработать его лицо. Ноги едва передвигаются, но я все равно бегу на кухню, забираю аптечку и возвращаюсь к Маркусу, который так и не сдвинулся с места. Приподнимаю его подбородок и протираю каждую ранку.
– Все хорошо, – шепчу я. – Кайл будет в порядке, мы будем в порядке.
Одним пластырем заклеиваю порез на брови. Подвал, мальчик, библия, пистолет, удар.
– Ты цел, тебе ничего не угрожает, – продолжаю бубнить себе под нос. Затем по кругу, будто это спасительное заклятие.
Маркус неожиданно открывает глаза, протягивает руку к моему лицу и протирает его. Кажется, я не перестала плакать. Он проводит пальцами по моим губам, спускается к шее, обхватывает ее и притягивает меня к себе поцелуем. Я кладу руки на его грудь и, оттолкнув его, шепчу:
– Маркус, сейчас не то время.
Мужчина упирается взглядом в меня. Он такой непонятный и тяжелый, что я не могу понять, что он чувствует сейчас. Маркус не соглашается, усаживает к себе на колени и продолжает действовать. Его руки перемещаются на мою грудь, захватывают топ за ворот и разрывают его на две части. Я и пискнуть не успеваю, когда Маркус вытаскивает из чашечек бюстгальтера сиськи и накрывает правый сосок ртом. Одной рукой он удерживает меня на себе, а второй ломает молнию на юбке. Вместо того, чтобы расстегнуть ее, он разрывает ее по швам и откидывает назад.
– О Боже… Маркус… мы не… проклятье… нам не стоит…
Мои слова улетают в пустоту. Маркус продолжает сосать и покусывать мою грудь. Ощущения прекрасны, но это грязно. Нет нежности или трепета, только похоть. Я забываю обо всем, чувствуя поцелуи и прикосновения Маркуса. Он будто подумал, что секс поможет ему забыться, и я не могу отказать ни умом, ни сердцем, ни телом. Не возненавидит ли он меня за это, когда придет в себя?
Маркус вновь впивается в мой рот, и тут же я чувствую привкус крови на языке. У него кровоточит губа. Обхватываю крепкую шею мужчины, притягивая ближе к себе. Маркус гортанно рычит, звук походит больше на волка, чем на человека. Он заведен, и я отлично чувствую мощную выпуклость сквозь его джинсы на своей промежности. Маркус все-таки расстегивает – точнее будет сказать: срывает – мой бюстгальтер и отбрасывает его, следующей жертвой становятся трусики. Их судьба такая же, как у топа и юбки. Маркус очень торопится. Он кладет меня прямо на пол, раздвигает мне ноги настолько широко, насколько возможно. Тот же странный взгляд осматривает мое тело, избегая лица, а затем Маркус стягивает свои джинсы вместе с трусами, его член выпрыгивает из брюк. Готовый и мощный. На кончике виднеется капля преэкулята. Я облизываюсь, желая слизать его, но сейчас я не главная. Я лишь подчиняюсь его звериным желаниям.
Маркус нависает надо мной, переместив часть своего веса на меня. Обхватив свой член рукой, он подносит его к моему входу и резко входит. Я ахаю от неожиданности. Мне немного больно, потому что Маркус не дает мне время для привыкания и так же неожиданно выходит, оставляя меня слишком пустой. Он возвращается в меня и начинает двигаться, сильно врезаясь в мои бедра. Утром мне будет больно, уверена. А сейчас мне хорошо. Маркус целует мою шею, всасывая и кусая кожу. Черт, еще и засосы? Ладно, с этим я тоже справлюсь.
В доме тишина, и только шлепки наших бедер гулом отдают на втором этаже. Я кончаю первая, громко прокричав имя Маркуса, но движение в моей вагине не прекращаются. Мужчина входит очень глубоко и замирает. Его член пульсирует, и он извергается в меня. Маркус замирает, его ресницы трепещут, а рот приоткрывается в немом стоне. По его груди стекают капельки пота, а по губам – кровь. Прекрасное и ужасающее зрелище.
Я обессилила. Но, похоже, мы не закончили, потому что Маркус, не выходя из меня, переносит нас в спальню.
***
Просыпаюсь посреди ночи одна в постели Маркуса. Кажется, я вырубилась после нашего последнего раза. Маркус вытрахал из меня все силы. Я липкая и пахну сексом. Между ног все болит, прикосновения к шее тоже неприятны, а горечь прошедшего вечера грузом весит на сердце.
Поднимаюсь с постели, обернувшись в простынь, которую Маркус использует вместо одеяла, и иду искать его. Во всем доме гробовая тишина. Маркуса нет в кабинете и в гостиной. Он оказывается на кухне, где сидит лицом к окнам и пьет что-то. Явно алкогольное. Маркус абсолютно голый, луна очерчивает каждую мышцу на его теле и освещает точеный профиль мужественного лица. Маркус делает глоток и немного морщится, когда жидкость попадает на разбитую губу. Я была бесшумна, но все же не оказалась не замечена.
– Стоит перенести мини-бар в кабинет или в спальню, – говорит Маркус. – Не хотел уходить вниз, но мне надо было выпить. Кайл уехал окончательно. В его комнате нет документов и многих вещей.
Это было неудивительно. Не знаю, вернется ли он, но мне правда плохо от того, насколько сильно мы его обидели. Вряд ли он думал, что я его настоящая любовь, однако предательство есть предательство.
– Хочешь поговорить об этом? – спрашиваю я, надеясь, что Маркус доверится мне и позволит помочь ему хоть как-то.
– Нет, – он качает головой. – Лучше подойди ко мне.
Голос мужчины звучит уставшим. Подхожу к Маркусу и встаю прямо перед ним. Он допивает свой напиток, оставляет стакан на стол, протягивает ко мне руки и стягивает с моих плеч простынь. Грубые подушечки пальцев пробегаются по шее, соскам, спускаясь к лобку. Вся боль и утомленность уходит на второй план.
– Ходи только так, нахрен одежду. Ты так прекрасна, Мер, – Маркус потирает клитор, и я постанываю. – Я сделал тебе больно? У тебя вся шея синяя.
Маркус наклоняется и языком проводит по моей шее, будто зализывает раны. Я откидываю голову назад, предоставляя ему полный доступ.
– Мне немного больно, – с предыханием признаюсь я. – Но я в порядке.
Маркус подхватывает меня за ягодицы, садит к себе на колени, накрывает мою киску ладонью и шепчет:
– Нет-нет. Я должен искупить свою вину.
Его пальца медленно кружат вокруг клитора, нажимая на него и разжигая во мне желание. Тело хочет большего, хотя разум и требует остановиться.
– Дьявол, как же ты красива, – повторяет Маркус, ускоряясь. – Я серьезно запрещаю тебе носить одежду. Максимум – трусики и те твои топы-корсеты или полупрозрачные маечки, но больше ничего.
Чувствую на животе, как его член встал. Маркус и правда хочет еще. Не уверена, что выдержу все то, что было пару часов назад.
– Моя девочка уже намокла, – хрипит он возбужденным голосом. Я киваю, прикрыв глаза. – Ложись на стол, я позабочусь о тебе и твоей сладкой киске.
От грязных разговорчиков я окончательно возвращаю свои силы и ложусь на стол. Холодное дерево касается горячей кожи, когда я устраиваюсь поудобнее, чтобы видеть все, что будет делать Маркус. Он разводит мои ноги, садится между ними и губами проводить нить поцелуев от правого колена до распухшего и очень чувствительного места. Язык Маркуса проскальзывает между моих мокрых складок и проникает внутрь. Затем он движется к клитору, и губы мужчины жестко целуют его, посасывая и покусывая. Я чуть ли не визжу от блаженства. Маркус добавляет сначала два пальца, а потом в меня входит третий. Мужчина говорил о нежности, но, если честно, ею тут и не пахнет. И мне это нравится.
Маркус трахает меня языком и пальцами, пока я не дохожу до пика своего наслаждения. Громко кричу, тайно радуясь, что в доме больше никого нет. Конечности обмякают, и только Маркус удерживает меня от падения. Я прихожу в себя, когда он опускается и ласково целует меня в губы, схватив меня за ягодицы. Смотрю в его глаза, пытаясь понять, что он будет делать дальше. Мне не хватило, я хочу большего.
– Ты устала, Мередит, – говорит Маркус, собираясь отойти от меня. – Я отнесу тебя в спальню, и ты сможешь поспать.
Качаю головой и обхватываю его талию ногами, притягивая к себе. Поднимаюсь, обнимаю Маркуса за шею и охрипшим от крика голосом говорю:
– Я хочу еще. Хочу твой член внутри меня, хочу отсосать тебе, чтобы ты кончил мне в рот. Поспать успею завтра.
Маркус хмыкает и качает головой:
– Если мы продолжим, то боюсь, что захочу отшлепать эту чудесную попку или даже побывать в ней.
Сглатываю от возбуждения и от небольшого страха, потому что мы ни разу не пробовали анальный секс. Черт, в адекватном состоянии я бы вряд ли согласилась, но сейчас я очень хочу испытать новые ощущения. Маркус наклоняет голову, заглядывая в мои глаза, и стонет:
– Твои чертята в глазах очень многословны.
Я притягиваю его еще ближе, беру член в руку и, медленно водя по нему, говорю:
– Маркус Монтгомери, сейчас ты нальешь мне выпить, я сделаю тебе минет, а потом ты отведешь меня в спальню или на гребаный диван, отшлепаешь и возьмешь сзади. Либо так, как тебе захочется.
Сжимаю его член в подтверждение своих слов. Маркус рычит, когда я отпускаю его, и в итоге делает все, как я ему сказала.
***
– И земля осквернена под живущими на ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет, – бормочет Маркус под ухо. – Нет, я не виноват… нет, отец! Прошу!
Я распахиваю глаза и вижу, как Маркус мотает головой с разные стороны и повторяет строку из Библии, что заставлял читать его отец, когда мальчик сидел в подвале. Ему снится кошмар. Раньше такого не было. Мое сердце скачет галопом: он вернулся в ужасное время, когда его пытал собственный отец, и испытывает все, что произошло тогда. Приподнимаюсь на локтях и тихонько толкаю Маркуса:
– Эй, проснись! Маркус, это сон. Ты со мной.
Мужчина не просыпается. Его спина выгибается, глаза зажмуриваются, а руки хватают края простыни. Я снова толкаю его, но бужу громче. Маркус резко садится, распахнув глаза, его грудь вздымается от участившегося дыхания. Поднимаюсь, беру его лицо в руки и повторяю:
– Ты в безопасности, Маркус. Ты со мной в Джексоне.
Маркусу требуется секунда, чтобы прийти в себя или что-то типа того. Он кидается на меня с поцелуем, скидывает с нас простынь и говорит:
– Я хочу тебя. Прямо сейчас.
Я даже не успеваю пискнуть, потому что он тут же входит в меня. Мы занимаемся сексом, а потом спим, едим и идем в душ.
Так проходят все следующие недели. Когда Маркусу снится кошмар, мы трахаемся. Тогда он успокаивается и продолжает спокойно спать. Я не успеваю даже одеться, а иногда и поесть. Если бы передозировка от секса была возможна, она бы у нас уже была. Мы пометили каждый сантиметр в доме, занялись этим в озере на дневной прогулке. Маркуса даже не смущали охранники, которые были где-то рядом и приглядывали за нами. Зато мы сходили на несколько свиданий: посмотрели «Молчание ягнят» в кинотеатре во время ночного киномарафона, поужинали в ресторане в Шайенне и устроили пикник в парке. Иногда все было хорошо, мы были нормальной парой. Только вот никто не видел, насколько мы одержимы друг другом наедине.
После отъезда Кайла Маркус был разбит, и кошмары – яркое тому подтверждение. Я хотела обсудить это с ним, но каждый разговор заканчивался одинаково: много секса в разных позах. Я чувствовала себя виноватой из-за его состояния, но мне становилось еще хуже, когда я понимала, что не могу отказать ему, потому что хотела секса не меньше, чем он. Нам больше не надо было скрываться, и это стало равносильно красной тряпке для быка. И в какой-то степени Маркус успокаивался, так что мы ничего не меняли в нашей жизни, пока не наступило сегодня.
День сборов в Нью-Йорк.
Лекси полетит со мной на частном самолете. Мы должны были переночевать сегодня и собирать все мои вещи, потому что она уже давно упаковала чемоданы, но пару дней назад она увидела, как Маркус лижет мне утром, когда я сидела на кухонном столе. Лекси была в шоке не только от зрелища, но и от ответа мужчины.
«Я ем свой десерт», – сказал он ей, потому подруга больше не переступает порог дома Маркуса.
Повторюсь, мы вели себя как одержимые. Нет, мы были одержимы друг другом. С одной стороны я не хочу уезжать в Нью-Йорк. Конечно, у меня есть свой самолет, и я могу летать в Джексон, или привозить Маркуса к себе, но это не то же самое, что спать каждый день в одной постели. С другой стороны наши отношения действительно начинают меня пугать. То есть я опасаюсь, что когда-нибудь мы зайдем слишком далеко.
– Паспорт, водительские права и деньги – это главное, – говорит Маркус, плюхаясь на мою кровать. – Остальное можно всегда купить. Или я могу приехать и привезти тебе.
Я ухмыляюсь и кидаю в него стринги.
– Ты предлагаешь привезти себя или вещи, которые я могу забыть? – язвительно спрашиваю.
Маркус расправляет мои трусики и, пожав плечами, запихивает в карман своих спортивных штанов. Кажется, я только что лишилась трусиков. Сегодня на нем необычайно много одежды: тренировочные серые брюки и майка. Трусов нет, я проверяла. Я же стою в обговоренном наряде: белый топ на бретельках, сквозь который просвечиваются соски, и простые хлопковые трусики. Из-за жуткой жары я совсем не хотела надевать что-то более существенное.
– Я не хочу выбирать, – улыбка Маркуса становится коварной, и он смешно шевелит бровями. – Обычно я избегаю поездок в Нью-Йорк, по работе отправляю доверенных людей или использую видеоконференции, однако сейчас у меня есть повод ехать туда.
В груди разливается тепло от его слов.
Я закрываю последний чемодан – все мои вещи упакованы. Странно осознавать, что уже завтра я буду чертовски далеко от Маркуса.
– Ты же помнишь, что я люблю тебя? – шепчу я. Кажется, я сейчас расплачусь.
Маркус встает и подходит ко мне. Его руки крепко обнимают меня, прижимая к своей мускулистой груди. Мужчина целует меня в макушку и так же тихо отвечает:
– Я люблю тебя, Мередит. Очень сильно. Мы справимся. Не плачь.
Шмыгаю носом, чем вызываю у Маркуса легкий смех, вибрирующий в груди.
– Лучше скажи, как ты хочешь провести наш последний день, – Маркус начинает покачиваться, словно пытается убаюкать меня. – У меня такой вариант: закажем пиццу, выпьем сидра, поговорим и займемся кое-чем приятным. Как тебе?
– Звучит идеально, – улыбаюсь и, задрав голову, чмокаю его в губы. – Секс можно вклинить и между доставкой и едой, например.
Маркус искренне смеется над моей новой зависимостью. А что, разве в том виновата я?
***
Мы не спали всю ночь, разговаривая и занимаясь любовью. Через полтора часа я должна буду садиться в такси и ехать в ангар. Сегодня все было спокойно и трепетно, будто мы прощаемся. Хотя мы и правда прощались на некоторое время.
– Знаешь, мы будто сошли с ума после ссоры с Кайлом, – признаюсь я. – Возможно, расстояние поможет нам справиться с этим.
– Ты про мои… сны? – Маркус водит круги по моей голой спине и зарывается носом в волосы. – Я не хочу о них говорить. Не сейчас, когда должен отпустить тебя. Возможно, позже. Я разберусь с этим, обещаю. Мне нечего скрывать.
Поджимаю губу. Не хочу ссориться. Маркусу есть что скрывать, и он молчал неделями об этом.
– Хорошо, – все же не комментирую его скрытность. – Я знаю, что это плохо, но мне понадобится время для привыкания. Поэтому предлагаю созваниваться раз в неделю и иногда писать СМС. Дай мне время до начала учебы, иначе я сорвусь к тебе.
Маркус соглашается на такое расписание. На самом деле, я надеюсь, что он сможет разобраться в себе. Или решится поговорить со мной о кошмарах.
***
Время приходит, и вот я уже стою у такси. Маркус целует меня, позволяя забыть обо всем мире и обо всех проблемах.
– Найми охранника сразу по приезде, – указывает он. – Будь осторожна, живи своей жизнью и тусуйся. Но если напьешься и уедешь с каким-то куском дерьма из братства, я отшлепаю тебя.
Слезы прыскают из глаз. Маркус больше не пытается улыбаться, его взгляд тускнеет. Я целую его в самый последний раз, стараюсь запомнить его вкус и ощущения. Но все когда-то заканчивается, и мне приходится сесть в такси и ехать, не оборачиваясь.
Если бы я обернулась, то никогда бы не смогла уехать.
Глава 29
Мередит
Жизнь потихоньку приходит в норму. Мы с Лекси отлично уживаемся, по крайней мере две недели прошли замечательно. Если не считать мою безмерную тоску по Маркусу. Мы созваниваемся раз в неделю, иногда переписываемся, держим дистанцию, как и договаривались. Но все же легче не становится, я будто живу не в полную силу, когда Маркус не рядом. Хотя вначале я даже и вставать с кровати не хотела, так что, возможно, все-таки мне чуть лучше. Безумно скучаю по нашим разговорам, простым посиделкам с фильмами и, конечно, по его поцелуям. И по рукам. И по кое-чему еще…
Когда я вернулась в Нью-Йорк, осознала, что от роли наследницы я больше не могу бежать. Как только мои вещи были распакованы, я отправилась на встречу с миссис Стюарт, которая взяла на себя обязанности моей личной помощницы на некоторое время, чтобы помочь мне разобраться с расписанием. Дел и правда оказалось немало: от собрания акционеров компании до очередного благотворительного приема в детском приюте. А за день до начала учебы я произношу речь в Колумбийском как почетный студент. Сущий кошмар. Слава Богу, Лекси пообещала поддержать меня и помочь отрепетировать слова. Еще мне надо подобрать охранников, потому что предложенные миссис Стюарт кандидатуры больше похожи на осужденных или участников банд. Очень жуткие типы.
Двери лифта открываются, и я захожу в квартиру. Лекси, развалившись на диване, читает книгу. Сегодня выходной в ее турне по Нью-Йорку, и подруга любезно согласилась помочь мне и встретить персонал. Миссис Стюарт наняла нам домоправительницу, которая будет приходить дважды в неделю, следить за работой уборщиц и поваров и закупать продукты и средства гигиены. Я уверяла, что это лишнее, что мы с Лекси вполне способны сами ухаживать за квартирой, однако женщина настояла.
Лекси видит меня, и на ее губах растягивается хитрая улыбочка. Я кладу платье для завтрашнего приема на кресло, сажусь рядом с подругой и спрашиваю:
– Что ты задумала?
Лекси закатывает глаза, приподнимается и ложится на мои колени. Девушка пожимает плечами.
– Как у вас с Маркусом дела? – заигрывающим тоном задает неожиданный вопрос.
Озадачено свожу брови на переносице, не зная, что ответить. При разговорах о наших с Маркусом отношениях она обычно изображает, что ее тошнит. Он для нее нечто вроде старшего брата, поэтому я не пытаюсь с ней спорить.
Лекси закатывает глаза и говорит:
– Судя по букету, который я отнесла в твою комнату, у вас что-то намечается.
Тут же подскакиваю с дивана и бегу в свою спальню. На рабочем столе действительно стоит букет белых лилий. Я замираю, потому что давно не видела эти цветы. Их обожала бабушка. Жаль, что не розы. Наверное, Маркус не запомнил.
– Там есть записка, но я не рискнула ее посмотреть, зная о вашей… страсти, – Лекси кривит свой вздернутый носик с россыпью веснушек. – Давай же, мне интересно!
Лекси знает, что мы с Маркусом больше не тайна, также она в курсе про ссору с Кайлом. Она не стала осуждать, за что я ей очень благодарна. Подруга даже рада, что мы больше не бегаем друг от друга. Лекси любит Маркуса и меня и не осуждает ни разницу в возрасте, ни сокрытие нашей связи.
Вкусив приятный аромат лилий, достаю из букета записку и читаЮ:
«Мы давно не виделись, Мередит, поэтому жду тебя завтра в полдень в ресторане «Марчелисс». Никаких звонков и сообщений. Ожидание – это прекрасно.
Маркус».
Сердце стучится в груди. Неужели наша встреча состоится уже завтра? Лекси зовет меня, спрашивая, что в записке.
– Маркус приедет или уже приехал в Нью-Йорк, – радостно визжу я. – И у нас будет свидание!
К черту дистанцию! Я скучаю по своему мужчине!
***
Всю ночь не могла сомкнуть глаз. Волнение такое наивное, словно я ребенок, который ждет подарок от Санты. Привожу себя в порядок, потому что хочу провести с Маркусом каждую секунду и взять его на благотворительный прием. Так хочется написать ему или услышать его голос, но совсем скоро мы сможем прижаться друг к другу.
Ресторан оказывается пуст, и я даже сомневаюсь, туда ли я пришла. На входе меня встречает миловидная девушка и уточняет мое имя.
– Я к Маркусу, – отвечаю ей.
Девушка улыбается и говорит:
– Прошу за мной, мистер Уорд вас ожидает.
До меня не сразу доходит, что фамилия другая. Администратор уже доходит до зала, когда я возражаю:
– Это, должно быть, ошибка. У меня встреча с Маркусом Монтгомери.
Девушка не услышала меня. Я оглядываюсь на единственный занятый столик и замираю. Мое сердце опускается в пятки и, кажется, останавливается от шока, смешанного с ужасом. Вся жизнь проносится перед глазами. То, что я вижу перед собой, вышибает все мысли из головы. Хочется ущипнуть себя, чтобы все оказалось лишь дурным сном. Мой мозг не понимает, что происходит. Ступор – идеальное слово для моего состояния.
О Господи…
Маркус
Кошмары о детстве не ушли. Мер думала, что стала триггером, но с ней мне было легче, чем сейчас. Хочу приехать к ней на первом же рейсе, однако мы договорились о дистанции, и я не намерен нарушать ее покой. Когда Мер свыкнется с жизнью в Нью-Йорке, я буду доставать ее интимными фотографиями и признаниями в чувствах. Буду вести себя, как безмозглый подросток. Раз в детстве такой возможности не было, то исправлю в тридцать четыре. Говорят же, что лучше поздно, чем никогда.
Мер, как же я скучаю!
Сегодня по расписанию мы должны были созвониться, но она почему-то не ответила. Мередит говорила что-то про благотворительный вечер, так что, возможно, она уже там. Не люблю, когда она не отвечает. Я бы трезвонил до победного, не будь у нее охраны.
Делаю набросок нового проекта. Реконструкция старого поместья в викторианском стиле с настоящей башней, как в замке. Меня очень обрадовал этот заказ: сейчас многие предпочитают современность и технологии. Думаю, после одобрения проекта возьму отпуск и рвану в Нью-Йорк. Я бы предпочел взять Мер и уехать куда-нибудь. Не скажу, что я много путешествовал, а сейчас исследовать новые места хочется только с ней.
Телефон вибрирует на столе. Ну наконец-то она очнулась. Беру мобильный в руки, но мне звонит человек, чьего звонка я совсем не ожидал. Сглотнув подступившее волнение, отвечаю:
– Привет, Кайл.
Сын молчит. Я слышу, как он отбивает пальцами по дисплею. Кайл нервничает. Мы ни разу не созванивались после… случившегося. Я сначала даже не знал, где он, но потом вспомнил про чудесную программу отслеживания, которую поставил на его телефон, и узнал, что он вернулся в Бостон. Хотел бы я знать, вернулся ли он в университет. Но все это полная хрень: я хотел знать, сможет ли Кайл простить меня и принять нас с Мер. Я не имел права требовать от него что-то, потому что не считаю, что воспитание обязывает ребенка в будущем принимать любые правила игры родителей в будущем. Таким был мой отец, а я уж точно не хочу похожим на него.
– Привет, па, – наконец-то произносит Кайл. – Я долго думал обо всем… и я хочу сказать, что я полный идиот и прошу прощения.
Вот такого я не ожидал. У меня что, галлюцинации, черт возьми? Качаю головой, потому что она не прав.
– Нет, я обидел тебя, Кайл, – возражаю я. От нахлынувших эмоций встаю со стула и начинаю ходить из стороны в сторону. – Я должен был сразу сказать, что люблю Мер, но ты признался, что она тебе нравится, и все усложнилось.
Кайл хмыкает, не похоже, что он расстроен. Возможно, он понял, что мы не хотели причинить ему боль. Кайл сомневался в своих чувствах к Мер, он молод и не совсем зрел. Не думаю, что он понимал, насколько Мер другая. Она как я.
– Пап, я просто увидел симпатичную и безумно добрую девушку и принял свою сипатию к человеку за нечто другое, – Кайл тяжело вздыхает. Я сдерживаю небольшой укол ревности за его отношение к Мер, но сдерживаюсь. – Серьезно, все отлично. Конечно, я немного зол, что вы не признались мне, но, похоже, вам было хуже. Вы как два идиота бегали друг от друга.
Усмехаюсь. Кайл прав. Хорошо, что мы разобрались со всем.
Мы поговорили с Кайлом так же, как в старые добрые времена. Обсудили последние игры, я рассказал про новый проект и отпуск, а Кайл – про университет. Да, он передумал отчисляться. Спасибо, черт возьми. Его мозг наконец включился.
– Кстати, па, – начинает сын, – я звонил Мередит, хотел извиниться. Я ей наговорил кучу дерьма. Но она не ответила. Ни утром, ни днем. Она в порядке? У вас что-то произошло?
Конечно, я знаю, где она, но все же что-то внутри меня говорит начинать беспокоиться. Наверное, надо позвонить Лекси. На всякий случай, просто перестраховка. Мер в порядке, просто очень занята.
– У нее сегодня прием, поэтому мы не говорили, – отвечаю я, и голос предательски срывается. Черт, я паникую. – Я позвоню Лекси и спрошу, как у них дела.
– Окей, сможешь потом написать мне? Я должен исправить дерьмо, которое натворил, – Кайл тяжело вздыхает.
Мы прощаемся.
Я собирался радоваться примирению с Кайлом, но шестое чувство подсказывает, что что-то не так. Уже нахожу номер Лекси, как вдруг мне звонит помощница Мер, миссис Стюарт. Что-то точно не так.
– Да? – отвечаю на звонок, затаив дыхание.
– Как долго еще ждать мисс Ван дер Меер? – спрашивает она без приветствия. – Она должна была приехать почти два часа назад. Я понимаю, что вы давно не виделись, но…
Нахмурившись, прерываю женщину:
– О чем вы говорите? Я в Джексоне и сам не могу до нее дозвониться. С чего вы взяли, что я на встрече с Мередит?
Протяжная молчаливая пауза доводит меня. Сердце замирает, ладони потеют, на лбу появляется испарина. Что за хрень? С чего мне быть в Нью-Йорке?
– Мисс Ван дер Меер сказала, что идет на встречу с вами, – понизив голос, объясняет миссис Стюарт. – Мистер Монтгомери, она не ответила ни разу. Я попытаюсь выяснить, где ее видели в последний раз. Вы не могли бы связаться с ее подругой, с которой они вместе живут? Возможно, она знает, где Мередит.
– Да, конечно, – невнятно произношу и тут же отключаюсь.
Мер не могла пропасть без предупреждения. Даже когда она в порыве обиды свалила в Шайенн, то написала СМС, а сейчас мы разобрались со своими чувствами. Нет смысла пропадать. Если Мер… если ее похитил тот неизвестный? Нет, с ней была охрана, черт возьми.
Набираю Лекси. Мысли клубятся в голове. И не самые позитивные, скажу я вам. От мысли, что Мередит в опасности, легкие сжимаются до боли, а сердце каменеет в страхе. Мне так больно…
Лекси отвечает воркующим тоном:
– Голубок, как прошло свидание?
– Где Мередит, Лекси? – хриплю я. Каждое слово выходит изо рта с большим трудом. – Я в Джексоне, как вдруг мне звонит миссис Стюарт и говорит, что Мер со мной. Но я, блять, дома, так что будь добра объяснить мне все.
Лекси не отвечает, и я рычу, повторяя свои слова.
– Ты прислал ей букет с запиской, – тараторит девушка. – И Мер пошла в ресторан в назначенное время.
Какие цветы, черт возьми? Становится очевидно, что это была ловушка. Мередит заманили. Сбываются мои худшие опасения.
– С ней была охрана? – молю Бога, чтобы она пошла не одна.
– Она так и не наняла никого, Маркус, – Лекси всхлипывает.
Мои глаза щиплют слезы. Резко поднимаюсь со стула и бегу в комнату за документами, попутно покупая билет на самолет.
– Я буду в Нью-Йорке утром, – отключив звонок, я смахиваю подступившие слезы.
Мер, я найду тебя. Пожалуйста, будь в порядке.
Мередит
Где я? Ничего не помню.
Открываю глаза. Веки тяжелые, а в голове слышен звон. Мне безумно холодно. На спину падают ледяные капли воды. Сфокусировав взгляд, осматриваюсь. Я в сыром и холодном подвале. Пытаюсь пошевелиться, но не могу, потому что руки и ноги привязаны к стулу жестким бичом. Веревка впивается в кожу почти до крови, мне кажется. Смотрю вниз и понимаю, что я раздета, на мне только нижнее белье. Желудок скручивается в узел от ужаса. Во рту противная тряпка.
Паника приходит не сразу. Инстинкты пытаются уберечь меня от ужаса происходящего. Самое страшное, что я знаю это место. Я видела эти решетки и каменные стены с крестом напротив окна.
Я все вспомнила. О Господи…
