Михаил Денисович Байков
Скульптор жизни
Часть вторая
Блеф
Глава I
Лето. Какое интересное слово. Сколько счастья для школьника кроется в нём. Сколько опасений кроется в нём для выпускника. Сколько неизвестности для студента. Сколько обычного для работающего человека. Сколько хлопот для чиновника.
Каждому хочется отдыхать… Закрыть глаза и, хотя бы недельку, плыть по воде, в лучах солнца, в волнах прохлады.
Но, увы, жизнь заставляет нас работать всегда, ибо неделя плавания по воде может унести нас в открытый океан, откуда нельзя более вернуться.
Да… Жизнь – тяжёлая вещь. И она сложна для всех: и для школьника, и для выпускника, и для студента, и для работяги, и даже для чиновника. Все они должны действовать, дабы не попасть в океан. Действовать по–разному, но с одной целью. Действовать – во благо своих личных интересов.
Даже чиновник, основной задачей которого является формирование условий для плавания работяг или контроля «стока» людей в океан, даже он подвластен течениям земных вод и гребёт от океана, «огребая» по головам других. Так и живём… А что удивительного? Всё по законам природы. Но может стоит начинать жить ради общества?
***
Лето, как это ни странно, не смогло миновать и Лимской области. Михаил Александрович Божесов, после прошлогодних событий перед выборами в областную думу ставший губернатором родной области, мчался на своём служебном автомобиле в D–ский монастырь, встретить своего школьного друга, присланного в Лимскую епархию новым архиереем.
Рядом с губернатором сидел, вдохновенно о чём–то вещая, его секретарь Даниил Николаевич Вилов, перешедший за Михаилом Александровичем из прокуратуры в областную администрацию.
– Михаил Александрович, вот зря мы не позвали журналистов на эту встречу! – в третий раз пожаловался Даниил Николаевич. – Мы бы использовали это в качестве прекрасного пиара на пустом месте…
– А разве бывает иной? – иронично спросил Михаил Александрович, чем очень сильно обидел своего секретаря, считавшего основной своей обязанностью привлекать внимание общества к губернатору.
После такого обращения, ущемляющего его профессиональные достоинства, секретарь отвернулся к окну, с мыслями о том, как тяжело работать с человеком, не имеющем рамок поведения. Правда, как это обычно бывало у Даниила, эти мысли быстро прошли, и он вспомнил, что начальнику отсутствие рамок всегда шло только на пользу, и начал заново:
– Задумайтесь! Первым в области встретитесь с владыкой Михаилом, который, к тому же, был вашим другом…
– Владыкой Михаилом? – пробудившись от своих мыслей, заинтересованно спросил Михаил Александрович.
– Да, Михаилом, вы не знали? – скороговоркой ответил секретарь, не обращая внимания на тон губернатора; продолжал, – И вот, ваш знакомый теперь возглавляет епархию в вашей же области! Такие возможности! Эх…
– Даниил Николаевич, мои действия совершенно оправданы, отсутствие журналистов – это лучшее, что можно представить.
– Но… – попытался возразить секретарь.
– А ваша задача, – раздражённо говорил губернатор, – не думать о том, как надо было сделать, а думать, как преподнести свершившиеся факты в выгодном свете… Вот и думайте, а не отвлекайте меня.
Секретарь кивнул в знак согласия, осознавая, что болтать дальше будет неразумно, и, будучи человеком исполнительным, начал думать о том, что ему посоветовали.
***
Машина губернатора въехала на территорию огромного монастыря, административного центра Лимской епархии.
У величественного, с колоннами, белого здания в три этажа, машину встречал молодой епископ Лимский.
– Доброе утро! – произнёс добродушно епископ с широкой улыбкой на лице, протягивая руки в сторону Михаила Александровича. – Сколько лет мы с тобой не виделись!
– Дольше, чем можно было, – разделяя радость встречи, подхватил губернатор.
– И не говори!
Губернатор и епископ обнялись, чем заставили секретаря Михаила Александровича, ещё раз, но уже молча, пожалеть об отсутствие журналистов.
– Пройдёмся? – предложил епископ, указывая на кедровую, монастырскую аллею.
– С удовольствием. Заодно и поговорим.
– Это хорошо. Поговорить – это пожалуйста.
– Поговорить – это непосредственная часть твоей профессии, – кольнул губернатор.
– Да и в твоей, до недавнего времени, было важно говорить, – парировал епископ.
– Это и не изменилось. На посту губернатора мне приходится слишком много разговаривать. Даже больше, чем на посту прокурора… Кстати, мне тут птички напели, – еле заметно кивнул Михаил Александрович на секретаря, – Что тебя теперь зовут Михаилом… И как это тебя угораздило?
– Лотерея, – кратко ответил епископ, но заметив вопросительный взгляд тезки пояснил, – Перед постригом нам давали мешочек с разными именами. Вот и вытянулось такое имя.
– Интересно будет смотреться! И губернатор Михаил, и епископ Михаил! Шутки начнут шутить…
– А нам какая разница? – спросил епископ. – Не всё ли равно, что будут говорить?
– Это тебе может быть всё равно, а мне, как объекту народного волеизъявления любые слова могут навредить, – с печальной улыбкой заметил Михаил Александрович.
– Всё те же мысли о власти, как и в школе! И куда же ты теперь метишь?
Губернатор улыбнулся, но ответил с видимой охотой:
– Теперь в кабинете министров тревожно. Мой хороший друг, даже наш общий знакомый…
– Игорь Сергеевич, бывший губернатор? – тоном знатока политической жизни перебил епископ.
– Ты хорошо осведомлён, наблюдал за жизнь малой родины? – смеясь спросил губернатор. – Так вот, мой друг, теперь работающий в аппарате правительства, сказал мне, что должность министра юстиции скоро освободится… И у меня есть все шансы поучаствовать в борьбе за тёплое место.
– Ты слишком молод для этой должности! Да и больно быстрый подъем по служебной лестнице!
– Ничего страшного. Самый старший из кандидатов, старше меня только на шесть лет, а карьерный рост вполне обыкновенен… Никаких проблем, всё возможно…
– И каким же образом? – с улыбкой спросил епископ.
– Я уже много смог сделать, как губернатор! – увлекаясь ответил Михаил Александрович. – Уже построена федеральная трасса, такая скорость строительства была замечена наверху; началось строительство газопровода через область; найдено три с половиной тысячи рабочих мест; в регион отечественные компании проинвестировали три миллиарда. Всё прелестно! Я точно в числе претендентов.
– Я рад за тебя, – ответил епископ, только чтобы поддержать поток откровений своего друга, больше похожий на хвастовство.
– А ещё, – добавил губернатор полушёпотом. – Я встречался с ним, дважды, – сказал Михаил Александрович, поднимая палец вверх.
– С Ним? – переспросил, с тонкой иронией, епископ, посмотрев в сторону куполов монастырского собора.
– Да нет же! – засмеялся губернатор. – С Ним мне ещё рано видеться, тем более дважды.
– Да понял, понял, – смеялся епископ, разворачиваясь.
– Но самое главное! – продолжил свою речь губернатор, следуя за епископом. – Я смог устроить большую ювелирную выставку!
– Вот уж достижение, так достижение! Три миллиарда инвестиций с ним никогда не сравнятся!
– Ну не надо сарказма! – прервал губернатор. – На выставку приедет герцогиня Кервинская и привезёт изумрудное ожерелье королевской семьи.
– И какая от этого польза? – спросил епископ скептически.
– Это всё те же баллы, – ответил губернатор. – Баллы в мою пользу. Я, губернатор Лимской области, кандидат на пост министра юстиции, могу не только решать проблемы в своём регионе, но и налаживать международные связи. Если герцогине всё понравится, то это безусловно сыграет в мою пользу.
– Тем не менее, не стоит забывать, что должность министра ещё не освободилась, – заметил епископ.
– И что? В этом моё преимущество. В отличие от своих конкурентов, я уже начал готовиться, и это выглядит не как дешёвая чиновничья показуха, а как мой образ жизни.
– Ну ты и интриган! Со школы никаких изменений, – восторженно, а может быть и льстя, сказал епископ.
– Да, да, да… Мне всё шло на пользу. Благодарен нашей школе. Она воспитала во мне такого чиновника.
– Удивительное образование!
– Вообще… Все до сих пор пытаются найти дно у этого кладезя мудрости.
– Философия… На выставку пригласить не желаешь?
– А это великолепная идея! Там ты себя и представишь! Выставка 25 июня, на набережной, павильоны уже построены, охрана вымуштрована, – ответил губернатор, садясь в машину, к которой подошли очень незаметно.
– Прекрасно, тогда через три дня встретимся.
– Надеюсь. Пока!
***
Машина выехала за территорию монастыря. Даниил Николаевич не мог долго сидеть в молчании и не выдержал:
– Как всё прошло?
– С его преосвященством, владыкой Михаилом, мы обсудили стратегию сотрудничества между администрацией области и епархией. Достигли понимания и поделились планами развития, вверенных нам структур.
– Ясно… – вздохнув ответил секретарь.
Глава II
Много изменилось в Лимске за год. Старая областная власть ушла, фактически в полном составе, и на их должности назначили новых чиновников из столицы. Жителям области перемены были интересны, пока не началась осень, а с нею и мирские заботы, которые очень хотел облегчить им (и немного себе) Михаил Александрович.
Губернатор–прокурор смог наладить хорошие отношения со всеми: и с новыми чиновниками, узнав о них много интересного от экс–губернатора, которому повезло пойти на повышение в Москву; и со старым электоратом, – но даже у такого дипломата, как Михаил Александрович, возникали трудности…
Его преемник, исполняющий обязанности областного прокурора Сергей Васильевич Смолов, будучи чьим–то протеже, не впал в зависимость от решений своего предшественника, к тому же из–за профессиональных разногласий понимание между новой прокуратурой и новой областной администрацией не было достигнуто.
Справедливости ради, скажем, что Лимской области везло с прокурорами. Последние четыре синих мундира были большими профессионалами своего дела. Исключение не составлял и Сергей Васильевич. Только он был более замкнутым и педантичным.
Но человеческая неприязнь должна уступать должностным обязанностям, поэтому исполняющий обязанности прокурора Лимской области мчался в областную администрацию на совещание…
***
Михаил Александрович переделал всё в здании Лимской администрации. От туалетов и коридоров до приёмной и галереи, от дверей в комнаты до плитки на полу, от цветов на подоконниках до лестниц на чердак. Одним словом, обустроил себе дворец (даже три комнаты нашёл для ночёвок) за бюджетные деньги, впрочем, благодаря давлению на подрядчика, денег было затрачено мало, а украдено и того меньше (и даже не Михаилом Александровичем).
И вот, в администрации был созван совет, посвящённый грядущей выставке.
– Я вижу, все в сборе, – сказал Михаил Александрович, выходя из соседней с залом заседаний комнаты, используемой им в своих личных целях. – Да вы сидите, сидите, – замахал он руками на областных чиновников. – Давайте сразу к делу. У нас с вами пройдёт выставка… Не простая выставка, золотая, и это буквально так. Общая цена всех выставленных изделий превышает сто миллионов долларов, а жемчужина выставки – изумрудное ожерелье – стоит все двадцать. Как понимаете, у нас с вами две задачи. Не допустить хищения драгоценностей и оставить приятное впечатление у герцогини Кервинской о России, последнее, наверное, будет трудно, но всё равно крайне необходимо, – присутствующие понимающе закивали.
– Так вот, – продолжил Михаил Александрович, – я готов огласить список присутствующих официальных лиц и ответственных за безопасность. Сразу говорю, эти решения выдуманы не мной, я сам только что получил этот список… Итак, открывают выставку: я; новый епископ Лимский, – чиновники переглянулись, но губернатор не обратил внимания, продолжил, – мой секретарь Даниил Николаевич; разумеется, директор выставки Пётр Сергеевич; многоуважаемый директор департамента образования и исполняющая обязанности директора лицея №308 Марина Васильевна, – Михаил Александрович театрально показал на неё. – Сама герцогиня Кервинская перережет ленточку; её будут сопровождать переводчица; племянник; а также сотрудник МИД РФ, не написано как его зовут… За безопасность отвечает… девушка! – удивленно воскликнул Михаил Александрович, всматриваясь в лист бумаги. Убедившись, что со зрением у него всё в полном порядке, губернатор посмотрел на начальника Службы Безопасности, который утвердительно закивал.
– Да нет, вы неправильно поняли, – смеясь продолжил губернатор. – Я только за то, чтобы девушки присутствовали на этом вечере, только боюсь, думать им будет сложно в окружении драгоценностей. Ха–ха–ха! Гм… Однако я отвлёкся. Фёдор Васильевич, – обратился Михаил Александрович к начальнику Службы Безопасности, – обязательно пришлите ко мне эту девушку… Я её проинструктирую… Так! Опять отвлёкся. Хотя вроде бы всё. Вопросы есть, товарищи?
– А если я не приглашённое лицо, то можно прийти так, как посетителю? – спросил председатель думы Лимска.
– А вы, Венедикт Петрович, наверняка с женой? – спросил с улыбкой губернатор, на что Венедикт Петрович скромно кивнул. – Нет, нельзя. На открытии будет присутствовать ограниченное число приглашенных гостей из числа бизнес–элиты, всего около шестидесяти. Будет фуршет, небольшой концерт нашей Филармонии, а сам вход для неофициальных, но приглашённых, лиц будет стоить десять тысяч долларов, которые мы перечислим в Фонд Красного Креста на помощь голодающим детям Атлантиды… Эм… То есть, Центральной Африки… Африки, конечно…
– Значит, вход можно купить? – спросил Венедикт Петрович.
– А у вас таки есть свободные десять тысяч долларов? – почему–то с одесским акцентом спросил Михаил Александрович. – И откуда такие богатства у народного избранника? Думаю, если вы купите себе два билета, наш новый прокурор с удовольствием проверит вас… Верно, Сергей Васильевич?
– Вы правы, как всегда.
– Ну вот видите? – развёл руками губернатор.
– Михаил Александрович, а как же простые люди? Как они смогут увидеть украшения? – спросил директор департамента культуры.
– Очень просто. Первые два дня пройдут в главном павильоне, куда вход будет стоить две тысячи рублей. А оставшуюся неделю менее ценными, но такими же красивыми украшениями, смогут насладиться все желающие за тысячу рублей.
– А… – начал кто–то.
– Думаю, я ответил на все вопросы, – поспешил губернатор. – Извините, у меня сейчас по плану визит в эти самые павильоны. Рад был поболтать, приходите ещё, – губернатор встал и направился к главной двери. Все тоже встали и проводили его взглядом.
Проходя мимо прокурора, Михаил Александрович остановился, спросил:
– Вы сейчас свободны, Сергей Васильевич?
– Очевидно, да.
– Тогда поехали со мной на осмотр.
Прокурор нехотя согласился.
***
– Вы чем–то недовольны? – спросил Михаил Александрович прокурора.
– Мне не нравится, что я не приглашён на открытие выставки.
– Как? – воскликнул губернатор. – Разве я вас не назвал? Вы, разумеется, приглашены, как официальный гость… Наверное, я просто отвлекся на начальника охраны выставки… Ха–ха! А ваше присутствие обязательно, Сергей Васильевич.
Даниил Николаевич, сидящей на переднем сидении автомобиля, заметил, что при этих словах губернатор развеселился, а прокурор стал ещё угрюмее. Секретарь, хоть и был достаточно наивным (впрочем, людям свойственно меняться), но понимал, что для Михаила Александровича это был способ уколоть своего косвенного врага, сыграв на его гордости.
– А вот и приехали, Сергей Васильевич! – радостно воскликнул губернатор, открывая дверь. – Ну, как вам павильоны?
– Мрачновато, – ответил прокурор, словно сам должен был со дня на день принять в себя множество гостей.
– Да что вы? По–моему, очень хорошо! Облицовка черным мрамором великолепно будет смотреться на фоне белой колоннады набережной.
– Исправить уже ничего нельзя, – заметил прокурор.
– Не исправить, а усовершенствовать! – радостно поправил губернатор. – Учитесь подбирать оптимистические синонимы к словам. В нашей профессии это просто необходимо.
– Вы правы, – согласился прокурор.
– Эх… – губернатор махнул рукой на прокурора. – Скучный вы человек… Даниил Николаевич, хватит смотреть мечтательно на теплоходы, в августе поедем на них по области. А теперь за мной, на проверку, к таджи… в смысле, к рабочим. Давайте, давайте.
Михаил Александрович со своим секретарём направились в павильоны, оставив прокурора на набережной.
Поняв, что от него мало пользы в этом месте (Михаил Александрович и без прокурора смог бы указать на проблемы стройки), Сергей Васильевич уехал к себе.
Глава III
– Даниил Николаевич! – позвал губернатор секретаря, завязывая галстук–бабочку перед зеркалом в одной из жилых комнат администрации.
– Да? – вошёл секретарь.
– Позвоните директору выставки и скажите ему, чтобы концерт был перед торжественным открытием, а после открытия что–нибудь продолжало тихонько играть фоном.
– А в чём дело? – спросил Даниил Николаевич.
– Герцогиня вынуждена задержаться, по причинам халатности департамента дорожного хозяйства, – ответил Михаил Александрович, продолжая мучиться с бабочкой. – Поэтому нужно чуть–чуть сдвинуть время открытия… Аллилуйя! Получилось! – с облегчением вскрикнул губернатор, завязав бабочку.
– А фуршет оставить на время после открытия? – осведомился секретарь.
– Да, но во время музыкальной части стоит разносить напитки. Это будет мною приветствоваться, впрочем, как и гостями.
– Сейчас сообщу, – сказал секретарь, выходя из кабинета. – Вы когда поедете?
– Уже собираюсь, – ответил губернатор, надевая смокинг. – А вы встретите герцогиню и её «свиту».
– Хорошо, – немного недовольно проговорил секретарь и вышел из кабинета.
Михаил Александрович, в последний раз посмотрев на себя в зеркало и найдя себя достаточно презентабельным для предстоящего вечера, запер комнаты и спустился на парковку выбирать подходящий такому случаю автомобиль.
***
– Батюшки мои, Фёдор Васильевич! – наслаждаясь происходящим и заранее смеясь над начальником Службы Безопасности, театрально воскликнул Михаил Александрович. – Неужели вы нашли десять тысяч, чтобы посетить сие мероприятие?
– Я, как начальник Службы Безопасности, просто обязан… Присутствовать на этом вечере, – запинаясь отвечал Фёдор Васильевич.
– Да? И денег не заплатили?
– Н–нет…
– Печально, печально. Отправляйтесь–ка вы в Управление или домой.
– Но…
– Никаких «но»! За безопасность отвечает Екатерина Алексеевна, с которой я вас просил меня познакомить, но вы видимо забываете о таких мелочах! – делая вид что сердится говорил Михаил Александрович.
– Да что вы! – испуганно воскликнул Фёдор Васильевич. – Вот она, стоит у входа. Видите? А я сейчас же уйду, уйду…
– Вижу, вижу, – смотря на пропускной пункт ответил губернатор. – А вы идите, идите.
И еле слышно, не отвлекаясь от наблюдения, сказал:
– И жену заберите, раз бесплатно провели.
– Ну я же для благой цели… – себе под нос отвечал расстроенный Фёдор Васильевич, удаляясь.
Михаил Александрович проводил его взглядом. Немного понаблюдал за начальницей охраны. Поздоровался с малоизвестными ему бизнесменами, пришедшими на выставку со спутницами, состоящими в спорных отношениях. Поздоровался с прибывшим епископом, директором департамента образования, прокурором и поболтал с директором выставки.
Когда губернатору надоело разговаривать со знакомыми людьми, он направился ко входу, где стояла начальница охраны.
– Императрица, моё почтение! – улыбаясь поздоровался Михаил Александрович с начальницей охраны.
– Простите? – не поняв юмора, спросила та.
– Ясно… – взгрустнув ответил губернатор. – Я говорю добрый вечер, Екатерина Алексеевна.
– А–а–а… – весело протянула «императрица». – Я просто не сразу поняла, Михаил Александрович, много людей проходит.
– Вообще–то не так и много. Думаю, вы сможете поболтать со мной, ваши подчинённые справятся.
– Очень на это надеюсь, – улыбнувшись ответила Екатерина Алексеевна.
– Ну и прекрасно. Пойдёмте? Вашу руку.
Михаил Александрович и Екатерина Алексеевна прошли к барной стойке.
– Поболтаем? – предложил, продолжая улыбаться, Михаил Александрович.
– Михаил Александрович, о вас ходит мнение… Возможно для вас очень лестное, но меня данные обстоятельства в совокупности со слухами немного напрягают, – откровенно, даже со смехом, сказала Екатерина.
– Тогда расслабьтесь, выпейте, и… не напрягайтесь! – поняв, на что намекает Екатерина, сказал губернатор.
– Михаил Александрович! После ваших слов, я сразу же успокоилась.
– Что за сарказм? – смеясь спросил губернатор. – Но признайтесь, императрица, вам стало интересно?
– Ну, возможно, – кокетливо ответила Екатерина Алексеевна. – Вы меня заинтересовали.
– Тогда на ты?
– Тогда на ты.
– В таком случае, Екатерина, с тобой мы встретимся после торжественного открытия, – сказал губернатор, кивая на вход. – Герцогиня приехала, сейчас начнём.
***
– Леди и джентльмены! – начал свою вступительную речь губернатор. – Я рад приветствовать всех вас на этом вечере, безусловно важном для нашего региона. Не собираюсь затягивать свои слова, поверьте, говорить я могу вечно, но сейчас скажу лишь одну вещь. Благодарю всех вас за безвозмездный вклад в будущее бедных детей Центральной Африки. Добрые дела могут сделать много для нашего мира. Взаимопомощь поможет достичь мирового баланса. И прочее, прочее, прочее. Спасибо всем огромное от лица негр… то есть Африканских детей. Спасибо! – бурные аплодисменты послышались со всех концов площадки.
– А теперь. Я попрошу герцогиню Кервинскую помочь мне перерезать ленточку. Герцогиня?
Герцогиня Кервинская подошла к губернатору с улыбкой, правда больше напоминающей оскал, и взяла золотые ножницы.
К большой неожиданности присутствующих (как это и должно быть), машина, стоявшая рядом с площадкой, взорвалась. Послышались крики спутниц бизнесменов. Сотрудники Службы Безопасности быстро начали уводить всех присутствующих. Герцогиня, её переводчица и хозяин машины, её племянник, в сопровождении сотрудника МИД, Максима Дмитриевича, уехали в безопасное место.
Губернатор остался на месте, несмотря на убедительные уговоры Екатерины Алексеевны.
Всё произошло ещё быстрее и слаженнее, чем это можно описать. И через час все официальные лица Лимска, присутствующие на выставке, сидели в кабинете губернатора.
***
– Печально, да? – спросил губернатор у гостей, сидевших, попивая глинтвейн.
– Ужасно… – сказал директор выставки.
– Трагично… – проронила директор департамента образования.
– Вот же [……]! – почему–то по–русски воскликнула герцогиня.
В кабинет вошла Екатерина Алексеевна, взяв чашку глинтвейна и выпив её залпом, сказала:
– Две плохие новости.
– Какие? – спросил прокурор.
– Первая, рядом с выставкой, в реке найдена выпускница вашего, Марина Васильевна, триста восьмого лицея, убитая.
– Господи! – всхлипнула начальница департамента образования.
– А вторая? – спросил секретарь Михаила Александровича, в таких обстоятельствах обычно проявляющий такт (не в смысле, что такое происходило каждую неделю в Лимске).
– Тут тоже ужасная новость… Герцогиня, ваше ожерелье украдено, и довольно грубым способом, – на одном дыхании проговорила Екатерина Алексеевна.
– Фи… Как предсказуемо, – тихо фыркнул Михаил Александрович.
Епископ Михаил кивнул Михаилу Александровичу в знак согласия с его профессиональным мнением с тонкой улыбкой, озарившей его лицо.
***
– Итак, давайте рассуждать логически, – предложил губернатор, оставшимся у себя в кабинете епископу, прокурору и Екатерине, – Группа лиц совершила теракт… Кстати, жертв нет? Ну, и слава Богу… Так вот, группа лиц, или один человек, совершил теракт, после этого, воспользовавшись суматохой, смогли, или смог, украсть ожерелье. Убийство, рассмотрим потом. Давайте установим, кто же…
– Михаил Александрович, я понимаю, что вы тоскуете по практике, но это не совсем ваша обязанность, – непривычно оживлённо перебил прокурор.
– Сергей Васильевич, – ничуть не обидевшись, или сделав вид, ответил губернатор. – Если я не ошибаюсь, ничто, а тем более никто, мне не запретит в моём кабинете обсуждать вопросы, связанные с безопасностью моей области. Поэтому, сделайте одолжение, дайте мне закончить свою, не менее профессиональную чем вашу, мысль. Позволите?
– Да, пожалуйста, – обычным своим голосом согласился прокурор.
– Спасибо большое… Итак, давайте установим подозреваемых в этом деле. Не тех, кто мог, а тех, кому надо. Начнём с абсурдного, сама герцогиня.
– А зачем ей это? – спросила Екатерина Алексеевна, находившаяся под сильным впечатлением от короткой ссоры между прокурором и губернатором.
– Ну, ожерелье принадлежит семье, а не ей лично, вполне возможно, что у неё возникли какие–то трудности, финансовые, например… И представился хороший случай, – высказался Михаил Александрович. – Но с другой стороны, это мог сделать племянник герцогини, по этим же причинам, что гораздо более вероятно, тем более, что взорвавшаяся машина принадлежит ему…
– Михаил Александрович, – обратился секретарь губернатора, немного взволновано, – вам звонят и… думаю, вам будет нужно ответить как можно быстрее.
– Прошу прощения, – ласково обратился к присутствующим губернатор. – Никому не расходиться!
Пройдя в одну из своих комнат, Михаил Александрович поднял трубку.
– Слушаю?
– Михаил Александрович, – послышался голос, который так любят пародировать в нашем скучном мире, когда смеются над политиками. – Добрый день.
– Вообще–то вечер, – без всякого трепета перед голосом поправил губернатор.
– Я просто сейчас в Японии, тут уже день, – тоже без всякого сомнения ответил он. – Но даже в Японии я услышал о вашем происшествии. Надеюсь, жертв нет?
– Если это был теракт, то он прошёл неудачно.
– Вот и славно. Ещё мне доложили, что у герцогини Кервинской было украдено изумрудное ожерелье. Я настоятельно вас прошу, проведите самое тщательное расследование, как можно в более сжатые сроки, при этом без скандалов. Я в долгу не останусь… Министерство юстиции как раз для такого многофункционального человека. Надеюсь, вы меня поняли?
– Я тоже надеюсь, – сказал губернатор, а собеседник положил трубку.
– Ну что ж, – потянулся Михаил Александрович. – Это шанс!
