Михаил Денисович Байков
Скульптор жизни
Глава VIII
– Ваше величество! – слышал Михаил глухой голос из темноты, обволакивающей всё окружающее пространство. – Ваше величество!
Михаил был в вакууме. Вроде бы, ничто не мешало вычислить ему произведение 4 и 29, но ориентация в пространстве была полностью потеряна.
Только попискивание каких–то приборов и полоска белого света, пронизывающего собой вакуум, чувствовалась Михаилом.
Он не мог шевелиться. Любое движение, которое он хотел сделать, не могло обратиться в реальное проявление физического действия.
И всё–таки он не умер! И чётко это осознавал. Даже соблюдал какое–то внутреннее хладнокровие, хотя его внутреннее и внешнее находилось в абсолютно бесполезном, на данный момент, симбиозе.
Михаил достаточно хорошо слышал биение своего сердца, звучащего в унисон с попискивающими звуками. И именно это давало ему надежду на поражение смерти.
Михаил ощутил лёгкое, но набирающее силу, движение в вакууме, которое начало нести его к свету хаотичными зигзагами.
Внезапно, на четвёртом зигзаге, Михаил почувствовал сухость во рту и лёгкое чувство голода, которые стали усиливаться с каждым новым движение под влиянием сочного аромата фруктов и звуков плеска прохладной воды.
Чувства становились всё острее и смерть, казалось, была побеждена… А Михаил приближался всё ближе и ближе к полоске света!
Вдруг, уже на самом финише, когда свет закрыл собой почти всё поле зрения, Михаила отбросило назад так, что весь свет исчез и вновь воцарилась всепоглощающая тьма…
Но чувство голода не притупилось, а наоборот, разрасталось всё с большей силой, подавляя все остальные чувства и захватывая мысли!
Михаил сделал глубокий, тяжёлый, хриплый вздох и его лёгкие наполнились приятным, ароматным воздухом… А глаза широко открылись и перед ним промелькнула большая комната и четыре белых пятна…
Он вновь погрузился в темноту, но теперь чувство голода и сухость держались в нём с монотонной интенсивностью, а контроль над телом начал возвращаться – пальцы уже могли шевелиться, а в мышцах и коже чувствовалось приятное покалывание, обречённое перерасти в боль.
Перед тем, как осознать продолжение жизни, и погрузиться в обычный сон Михаил услышал:
– Слава Богу! Живой! Три месяца, три… – со сладкой радостью плакал кто–то. – Мишелеон…
ЭПИЛОГ
Мишелеон Байнопарт, уютно укутанный в шерстяной халат, стоял с чашкой дымящегося кофе и смотрел в большое окно кабинета второго этажа замка на обильный снегопад, кружившийся над большим парком с одной стороны и полями с далекими домиками, тепло светящимися огнями, с другой.
Его взор выражал умиротворение, а светло горящий камин, отделанный тигровым мрамором, создавал очень умилительную картину, достойную запечатления…
Но, как полагается, покой был нарушен. В кабинет размеренным шагом вошла Франческа Даримини.
– Как твоя рана? – мягким, глубоким голосом спросила она.
– Уже не чувствую, – ответил ей Мишелеон, сев напротив и отложив свой кофе.
– Это прекрасно, – отрешённо смотря в огонь, говорила Франческа. – Значит, можно подумать о делах… За три месяца твоего пребывания в коме их накопилось очень много…
– Я уже всё продумал, – положил свою руку на лапу Франчески, тянувшуюся к папке за какими–то документами, Мишелеон. – За эти три месяца я очень много увидел…
– Неожиданно, – оживилась Франческа, отложив папку с вензелями Правительства Франчии.
– И должен сказать, меня очень много всего привиделось… Предположу даже, что без некоторых видений я бы не понял, где я сейчас нахожусь и не смог бы вспомнить подробности недавней жизни… Но это всё лирика, может быть я напишу об этом книгу, когда–нибудь. А теперь о делах! У меня три задачи к тебе.
– Слушаю, – с готовностью кивнула Франческа.
– Первая задача простая. Мне через месяц нужен проект нового города на берегах Ушатого моря, где–то на скалах, жителей на 70 тысяч… Назовём его Божесовбург или Божестаун, или Божесити, или же Божесовленд, а может Божесовка… Пока не знаю… Главное создать проект через месяц!
– Странные названия, – пожала плечами Франческа. – Но всё будет в лучшем виде.
– Я знал, что на тебя можно положиться, Франя! Вторая задача. У меня есть идея реформы нашего образования, да такая, что поможет вывести Франчию на ещё большие высоты! Для этого мне нужно: команда из 200 педагогов разных уровней образования, занимающих разные должности и преподающих разные предметы; и 400 миллионов золотых фрач.
– Будет исполнено, – кивнула Франческа, записав сказанное. – Что ещё?
– И последнее менее радужное, Франя. Нужно 700 тысяч хорошо подготовленных солдат… Через два месяца… К ним бонусом прилагаются 500 тонн золота.
– Опять война?
– Надо же отомстить за то, что я провалялся три месяца, борясь со смертью и переживая очень весёлые сны?
– Это Ваше решение, Ваше Императорское Величество, – поспешно откланялась Франческа, собрав все бумаги. – Я лишь исполнитель Вашей воли… Всё будет готово в сроки.
– Тогда жду доклада, Франя.
Мишелеон вновь проследовал к окну. Снег всё ещё шёл, ничего не поменялось.
«Странно, очень странно… Ничего не помню… Что из этого правда?
Весёлое место с десертом из абсолютной власти! Моя цель стала действительностью…
Что ж? Поиграем и в эту игру! Для начала – захватим мир, а потом его реконструируем в лучшую сторону… Хотя лучше, чем сейчас есть, в моих снах никогда бы не стало… Жаль, люди были хорошие…
Если бы только знать – действительно ли я не умер?
Действительно ли я пролежал три месяца, бегая и крутясь во сне… Или 36 лет пробегал как Михаил Александрович Божесов и был пристрелен после того, как меня избрали президентом? А сейчас нахожусь в загробном мире?
Даже если я и умер, то это место лучше незаслуженного мною рая! Я – Император…»
«Что с этими людьми? Вроде бы умные, но с такими чудовищными аппетитами! Просто кошмар… Но всё равно нравятся мне, не знаю почему… В конце концов, Мишелеону виднее» – думала, уезжая во Фронолон по белому, свежему снегу, Франя………
