Марта Дмитриевна Еронакова
Остров Теней
– Но можешь и большее.
По спине Рейгара пробежали мурашки.
– О чем ты?
– Я имела некий разговор с Аннаэль. Прости, я помню, ты просил не начинать с ней об этом, но честное слово, начала не я. В общем, я подумала над эликсиром, что она тебе дает. И у меня есть несколько улучшений. Но я боюсь сказать о них ей. Боюсь, в ее нынешнем положении указание на ошибки может слишком ее расстроить…
– Если благодаря ему я не опозорюсь на острове так, как опозорился в Тагосе, то я готов рискнуть и довериться тебе. И ничего не сказать Ан.
Венус вдруг прильнула к нему, и воин почувствовал, как в карман легла маленькая бутылочка.
– Ее лекарство больше не пей. От этого дня три будет мутить, пока не привыкнешь. А потом…
«Ты снова станешь человеком».
– Все будет хорошо.
– Спасибо. Не знаю, почему ты это все делаешь.
– Потому что я одержимая целительством сумасшедшая, – рассмеялась Венус.
Тихо зазвенели скрипки, чтобы в следующую минуту превратиться в задорную танцевальную мелодию, которая будто сама заставляла пускаться в пляс. Хоровод, а точнее, Аврора, подхватили Венус и оторвали от Рейгара, который остался стоять, опустив руку в карман и ощупывая бутылку.
***
Анагон из своей каюты слышала веселую мелодию, и внутри нее боролось два желания: пойти посмотреть на праздник и тут же лечь спать. Сил все еще было мало. Но тревога за отсутствующего Вульгуса не давала ей расслабиться. Наконец, любопытство победило, девушка натянула первый попавшийся балахон – от узких костюмов, прилегавших к шраму, пришлось отказаться, – и вышла на улицу. Вечерний воздух тут же запустил мурашек ей за шиворот. Она поежилась и медленно поднялась по лестнице. Творящаяся к тому моменту на палубе вакханалия рассмешила ее. Парни и девушки, выстроившись в две колонны, танцевали друг перед другом, показывая все свое искусство. К своему изумлению, Анагон увидела лицо отплясывающую в коротком платье раскрасневшуюся Венус, а в ее партнерах вместо волка был капитан, который не сводил смеющихся глаз с лица девушки. Анагон усмехнулась и тут же замерла, увидев стоявшего позади всех Рейгара. Он, не замечая ее, мотнул головой, вытащил что-то из кармана, по размерам и форме напоминавшее маленькую бутылку и, запрокинув голову, выпил. Девушка видела, как воин пошатнулся, и дернулась было в его сторону, но в следующий момент Рейгар вскинулся и бросился к борту. Девушка мягко обогнула толпу и проследовала за ним, остановившись чуть поодаль. Воин спустился на нижний уровень. Здесь их никто не мог увидеть, если только специально не искал. Рейгар стоял, свесившись за борт и напряженно смотрел в воду. Кошка несмело двинулась к нему.
– Рейгар? Все в порядке?
Медведь не ответил. Перед его глазами отчего-то стояла одна картина: испуганное лицо Анагон, лежащей на кровати в сумерках. Она держится за бок одной рукой, а вторую предупредительно выставила перед собой. А он будто стоит рядом, одеревеневший, не смеющий не приблизиться, ни уйти.
«Почему? Что тогда произошло? Почему она меня боится? И почему мне плохо от этого?».
– Анагон, – прохрипел Рей. – Скажи мне.
Девушка несмело сделала еще два шага.
– Да?
– Между нами… ты любила меня?
Анагон сморщилась как удара и судорожно вздохнула. Рейгар кивнул сам себе.
– Понятно. А я… я любил тебя?
Слезы, столько времени сдерживаемые, неслышно потекли по щекам.
– Зачем ты это спрашиваешь? Зачем делаешь мне еще больнее?
– Потому что я не помню.
Сдавленный крик вырвался из груди девушки.
– Прекрати! Как можно не помнить!
– Я не знаю! – крикнул Рейгар и обернулся. Его мелко трясло. – Я правда не знаю. Я жил будто без прошлого, этим моментом. А сейчас пришло осознание, что что-то было до…
– До чего?
– Я не помню.
Анагон пораженно переводила взгляд с лица воина на плечи, руки, грудь и обратно.
– Что она с тобой сделала?
Она сделала пару шагов и несмело протянула руку к лицу воина. Тот доверчиво положил щеку на ее ладонь. Непривычная щетина больно кольнула кожу на запястье, и Анагон невольно дернулась.
– Прости. Не хотел сделать тебе больно.
Он раскрыл руки, предложив Анагон свои объятия. Еще миг – и она бы не задумываясь бросилась туда. Но за спинами их раздался голос.
– Рейгар! Что происходит?
Анагон с силой закусила губу, глядя прямо в глаза воина и с ужасом замечая, как из них уходит сомнение и растерянность, уступая место уже привычной надменности и холодности. Кровь так зашумела в висках, что девушка почти не разобрала слова воина. Тот сказал:
– Не знаю, Ани. Королева что-то понадобилось от простого смертного.
Кошка обхватила руками живот и побежала, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, и она не сразу поняла, с кем столкнулась. А когда картинка восстановилась, завыла, уткнувшись в знакомое плечо. Вульгус нахмурился и, крепко прижав к себе девушку, прошептал.
– Кто виноват?
– Я… сама… – через рыдания прошептала Анагон.
– Нет. Это был Рейгар?
Легатка не ответила. Тогда Вульгус мягко отстранил ее и решительно двинулся дальше.
– Нет, стой, не надо!
– С меня хватит!
Они столкнулись на верхней палубе. Рейгар помогал подняться Аннаэль по последним ступеням, когда рядом возник Вульгус.
– Что ты себе позволяешь? Почему она плачет?
– Мне плевать.
– А мне нет, – точный удар в челюсть заставил Рейгар обернуться к воину полностью. Тот уже вновь стоял как ни в чем не бывало, лишь пара капель крови, упавшая с пальцев на деревянный пол, выдали его. Рей поежился от того, какое спокойствие царит во взгляде воина.
– Что ты лезешь все? – Рейгар нарочито устало размахнулся, но Вульгус даже не пытался увернуться. Он схватил кулак воина и резко дернул вниз. Рейгар не удержался и рухнул на колени. Музыка стихла. Вокруг воинов начали собираться люди. Медведь чувствовал, как где-то глубоко внутри него клокочет ярость, но отчего-то не мог дать ей хода. Стоя на четвереньках перед толпой, ему вдруг захотелось попросить у всех них прощения. Вместо этого зверь прыгнул вперед, ударив головой парня в живот. Вульгус глухо ухнул, вцепился одной рукой воину в волосы, а другой оглушительно ударил его по уху. Пока Рейгар боролся с неприятным звуком, мотая головой из стороны в сторону, Вульгус сумел отступить.
– Ты сожалеешь о том, что сказал?
– Пошел к черту.
Вульгус развернулся вокруг своей оси полным кругом за одно мгновение, но успел при этом ткнуть воина носком ботинка в плечо так, что медведь повалился на спину.
– Рейгар! – пронзительно закричала Аннаэль. – Да что с тобой сегодня?
Рейгар глухо зарычал и ка был, ползком, рванул к Вульгусу. Тот раскрыл крылья и попытался улететь, но легат в каком-то змеином прыжке оторвал от земли и, схватив его за ноги, опрокинул обратно на землю. Вульгус уперся руками в лоб воина, пытаясь не дать ему приблизиться, но Рейгар с нечеловеческой яростью мотнул головой и просто прыгнул на грудь Вульгуса. Крылатый глухо вскрикнул, когда воздух вылетел из легких, и выгнулся, пытаясь вдохнул снова. Рейгар уселся на нем сверху и размахнулся.
– Прекрати! – закричал Инвер и попытался подойти к воинам. Рейгар взмахнул рукой, и волк натолкнулся на невидимую преграду. Легат усмехнулся и ударил воина куда-то в бок. Анагон видела, как с силой сжал зубы Вульгус. Пока Рейгар обрушивал на него удар за ударом – по ребрам, лицу, груди, плечам – крылатый лишь моргал в ответ на каждое прикосновение и еще сильнее сжимал зубы. Анагон не поняла в какой момент начала кричать. Она просто стояла и визжала. Рей замер и обернулся к ней:
– Перестань! – Анагон упала на колени. – Не трогай его! Ты же не зверь, прекрати!
Легат дернулся, с ужасом посмотрел на свои руки, затем перевел взгляд на Вуля. Тот приподнялся на локте и, сплюнув кровь, посмотрел ему в глаза. Рейгар вскочил и отбежал к Аннаэль. Анагон и Венус бросились к Вульгусу, но тот лишь отмахнулся. Все остальные смотрели на Рейгара с неприкрытым испугом. Заговорил Карьян:
– По всем законам мореплавания я должен был спустить тебя за борт, на корм акулам. Но ты не простой матрос. Да и отплыть мы не успели.
– Рейгар! – строго сказал Сет. – Я не знаю, что с тобой происходит, но так продолжаться не может. Ты неуправляем.
– Я вполне могу его контролировать, если никто больше нее будет лезть, – прошипела Аннаэль, глядя ненавидящим взглядом на Анагон. Венус невольно сглотнула и зашла за спину пирата.
– Вульгус! – перевел свое внимание Инвер. – Зачем ты лезешь?
– Прошу прощения. Но это наши дела.
– Нет, это мои дела, если во время выяснения ваших отношений страдают мои подчиненные!
Вновь тишина воцарилась на корабле. Венус обошла Карьяна и встала перед волком.
– Твои кто?
– Воины, – потупился Инвер. – Я оговорился.
– Нет. Ты сказал, что думаешь. И теперь всем все понятно.
– Праздник не задался, – сказал Карьян. – Отплываем завтра в семь.
Эта фраза будто подтолкнула всех. Через минуту на палубе остался лишь капитан и Венус.
– Подчиненные, – усмехнулась девушка.
– Он просто любит все контролировать.
– Кроме себя. Это у него откровенно не получается. Хотя, когда мы знакомились, он был другим. Сдержанным. Собранным. Отчужденным.
– Может, дело в тебе? – спросил Карьян и сделал шаг навстречу девушке. Теперь их разделяла всего длина выдоха. – Ты удивительная. Ты так требовательна к себе и так добра ко всем остальным. Рядом с тобой хочется быть лучше. Хочется быть достойным тебя.
Венус почувствовала, как у нее задрожали ноги и нервный смешок вырвался из ее груди.
– Ты пьян.
– Я не выпил ни бокала. Знаешь, я много раз отправлялся в плавание. Были и пиры, и срочные сборы, и торжественные, и трогательные проводы. Но сегодня определенно лучшее отплытие.
Левая рука его скользнула по спине девушки, а правая, отбросив волосы с ее лица, обхватила ту за шею. Волчица зажмурилась. Чуть солоноватые губы капитана коснулись ее губ. В следующий миг она запустила пальцы в его волосы и, чуть качнув бедрами, ответила на долгий поцелуй.
Карьян отпустил ее и сделал шаг назад. В глазах воина сверкали искры, и Венус еще могла контролировать дыхание. Вино, вечер, танцы до боли в ногах, запах моря и ощущение рук воина на ее спине кружили голову. Она прикрыла глаза и прошептала:
– Лучший первый поцелуй тоже сложно представить.
– Ты не шутишь сейчас? Ты не…
– Нет, – она вздохнула и открыла глаза. – До Инвера я никому не нравилась. А он… я думала он равнодушен к этой стороне жизни. Как и я. Но видишь как все вышло.
– Ты удивительная, – усмехнулся воин.
– Ты уже говорил.
– И не устану повторять. Ты так тонко чувствуешь – и думала, что равнодушна ко всему этому.
– Пока не попробуешь – не узнаешь.
– Будет хамством, если я приглашу тебя к себе в каюту?
Венус склонила голову, чтобы скрыть румянец. Кровь пульсировала в ушах, плечи горели так, что легкий бриз казался обжигающе холодным, и девушку трясла мелкая дрожь. Одна часть ее была готова броситься в руки воина прямо сейчас, другая жутко боялась того, что могло произойти, а третья все еще верила, что Инвер…
– Будет. И с моей стороны будет глупостью согласиться.
Пират улыбнулся и покорно склонил голову. Это-то все и решило.
– Веди.
***
Анагон влетела в каюту и бросила на стол пригоршню каких-то трав. Вульгус испуганно дернулся.
– Венус нет в каюте. Не знаю, где она шляется. Я порылась в ее вещах, нашла какие-то травинки. Я читала как-то атлас, эти вроде должны тебя обезболить.
– Вроде? – наигранно испуганно спросил Вульгус.
– Ну. Будем надеяться. Ты почему еще не лежишь?
– Может, я все-таки пойду к себе?
– Нет. Ты немного получил по голове. За тобой надо следить. Ложись и не спорь. И съешь вот это.
Вульгус покорно принял из рук девушки листочки. Прожевал и нырнул в кровать. Он уже успел обработать ссадины, оставленные Рейгаром. Умение расслабляться и мягко принимать удары вновь помогло ему, хотя пара ребер подозрительно скрипели, когда воин резко поворачивался. Но говорить об этом Анагон он не стал.
Девушка суетливо наводила порядок. Вульгус старался не задремать и внимательно следить за ней. Когда они вошли сюда – девушка упорно пыталась тащить его на себе, а он вырывался – то кошка абсолютно равнодушно переложила букет гортелий с кровати на стол и уложила вместо него воина. Но теперь каждый раз, проходя мимо цветов, она мягко улыбалась. И это было лучшей благодарностью для Вульгуса.
Наконец, вещи, разбросанные по комнате, нашли свои места. Анагон дважды хлопнула ладоши и свечи в комнате погасли. В воцарившейся темноте воин слышал шуршание одежды. Глаза так и не смогли различить ничего во мраке, потому, когда дернулось одеяло и к нему прикоснулась прохладная кожа, воин невольно дернулся.
– Не бойся, я буду лежать на самом краю.
– Нет, нет, ложись как удобно тебе.
– Я боюсь задеть тебя случайно.
Вместо ответа Вульгус сцепил зубы и, несмотря на занывшие ребра, прижал к себе Анагон. Он почувствовал мурашки на ее коже и улыбнулся. Девушка замерла, а затем обхватила его рукой и ногой и уткнулась носом в шею. Несмотря на то, что воин хотел как можно дольше продлить этот момент, демьянник делал свое дело, и Вульгус скоро провалился в глубокий сон.
***
Дни потекли за днями. На корабле капитана повисло гнетущее молчание. Инвер не смотрел в сторону Венус и друга с утра следующего дня, когда случайно заметил, что Венус выходит из каюты Карьяна. Лишь уговорами сестры он не устроил сцену и не перебрался на другой корабль. Аврора тоже стала избегать общества подруги. Во-первых, в тот же день, прочтя ее мысли, которые просто гремели вокруг рыжей, Аври сказала:
– Что ж, вы квиты. Довольна? Что теперь?
Венус фыркнула, но ничего не сказала.
А во-вторых, этот рыжий увалень, приехавший с Анагон, оказался настойчивее, чем она думала. И намного взрослее своих лет. Его не отпугнула новость о больной дочери – хотя, признаться, Синай пару ночей не спал – и прошлое девушки его тоже мало интересовало. Точнее, интересовало ровно до той степени, до какой она была готова им делиться с легатом. И потому все чаще больших кошек замечали вместе – то нежащимися на палубе под солнцем, то играющими в нарды, то чистящими картошку на кухне.
Да, работы на корабле хватало всем, а Карьян не давал спуска никому. Даже Венга усердно драила палубу. Морская болезнь вывела из строя Рейгара на пару дней – как это объяснила Венус. Погода благоволила путешественникам, а потому они успевали делать по 30 миль в день.
Но в одну ночь разразилась буря.
Утром ничего не предвещало беды. Солнце, отражаясь от волн, слепило глаза, мирно рокотала вода, лишь на горизонте лазурно-голубое небо было выпачкано двумя полосами белых облаков. На них-то и смотрел, нахмурившись, Карьян, когда к нему подошла Венус. Пират рассеянно приобнял ее. Рыжая напряглась.
– Что-то не так?
– Облака. Будет буря.
– Серьезно? Из-за этих двух крошек?
– О да. Ты даже не представляешь какая них сила. Но меня удивляет, что они не двигаются. Будто застыли над чем-то. Можно попробовать их обойти, но это плюс день пути.
– Но мы вроде успеваем.
– Все зависит от Аннаэль и когда ее ребенок решит, что пора. Как она?
Венус задумалась. Змея почти не выходила из каюты последние несколько дней. Когда Венус заглянула к ней – инстинкты целительницы взяли свое – девушка лежала в коконе из одеял. В каюте было ужасно душно, но беременная зашипела на девушку, чтобы та закрыла дверь и не пускала свежий воздух. Венус присела рядом с Аннаэль на кровать и ощупала живот. И вновь по пальцам пробежал разряд тока, в этот раз явственно видимый в темноте. Блондинка утверждала, что прекрасно себя чувствует, но Венус видела, как девушка высохла. Под глазами у той залегли темные круги, волосы спутались, будто она не расчесывала их неделю, а вены на ногах вздулись как реки. На вопрос ест ли она хоть что-нибудь змея ответила, что ее тошнит, но это нормально. Венус, которая до этого никогда не имела дела с беременными, все же сильно сомневалась в нормальности состояния змеи, но больше к ней не заходила. Ее напугала темнота, духота и влажность, царящая в каюте. Потому на вопрос Карьяна она ответила с заминкой:
– Пока вроде не собирается. Но я мало в этом понимаю.
– Тогда попытаемся обойти бурю. Позови Анагон.
Птицы Анагон служили связью между кораблями. Через полчаса весь клин начал медленно поворачивать вправо. Карьян немного расслабился.
После обеда Инвер лежал на корме и смотрел на волны, что оставлял после себя корабль. Последнюю неделю это было его единственным занятием. Карьян не посмел дать ему задание на корабле, а волк и не рвался уточнять. Сегодня при виде его Синай и Аврора резко замолчали и ушли прочь. А волк почти набрался смелости спросить у пумы как там Венус. Тяжело вздохнув, он плюхнулся на пол и, напрягая слезящиеся от бликов глаза, замер. Сколько времени он так пролежал он не знал, но в какой-то момент над ухом раздался голос:
– Я не понимаю тебя.
Зверь закатил глаза. Рядом с ним сел Вульгус.
– Почему ты смирился?
– С чего ты взял?
– Ты лежишь тут пластом, пока они смеются на верхней палубе.
– А что я должен сделать? Перегрызть Карьяну глотку и запереть Венус в своей комнате?
– Не так радикально. Но хоть поговорить.
– Каждый раз, когда мы говорили, все становилось лишь хуже. Я не умею болтать как Карьян.
– Анагон говорит, ты всегда был хорош в поступках, а не в словах.
– Она тебя подослала?
– Скажем так, разговоры с ней сподвигли меня поговорить с тобой.
Волк усмехнулся.
– Я думаю, она сделала свой выбор. Надеюсь, ей не будет больно, когда капитан наиграется.
Он хотел сказать что-то еще, но тут на палубу выскочил Рейгар. Взгляд у того был просто безумным. Он посмотрел на Инвера, на Вульгуса, ничего не сказал и убежал. Легаты переглянулись.
– Что…
Женский виз раздался из жилой зоны. Воины вскочили и бросились туда. Уже издалека они заметили, как из распахнутой двери в каюту Аннаэль воин вытаскивает на свет упирающуюся девушку. Та кусалась, плакала и дергалась в его руках. Вид у змеи был самый плачевный, и Инвер невольно поморщился от этого зрелища.
– Пошла вон! Ты! Я ненавижу тебя!
– Отпусти! Ты убьешь меня! Ты убьешь нас!
– Я знать не хочу гаденыша что ты носишь!
– Не трогай меня!
Аннаэль извернулась и попыталась укусить воина, но тот звонкой пощечиной отправил ее на землю. Непропорциональное тело согнулось и задергалось на полу. Рейгар навис над девушкой.
– Ты отравила меня. Лишила всего.
– Ты сам хотел этого. Я дала тебе могущество!
– Ты уничтожила меня!
Рейгар сжал кулаки, но тут сзади подбежали Вульгус и Инвер и повисли на его руках.
– Прекращай! Что ты творишь!
– Отвали, волк.
На сцене действий появились Карьян и Венус. Инвер, отвлекшись, чуть ослабил хватку и Рейгар, вытащив руку, попытался ударить Вульгса. Но тот мягко увернулся и положил руку на лицо воина. Медведь что-то глухо буркнул и осел на землю. Вульгус, нахмурившись, потер виски.
– Что с ним случилось? – спросил Карьян.
– Помешался, – тут же откликнулась Венус. – Везде море. Заперт на корабле. Такое бывает в первом плавании, я читала. Отнесите его в трюм и лучше привяжите, я подойду.
Венус склонилась над Аннаэль. Там обхватила руками живот и беззвучно рыдала.
– Тише, идем. Ляжем в комнате.
– Уже не важно. Все пропало.
– Уверена, что еще можно все исправить.
–Да что ты понимаешь вообще! – с неожиданной ловкостью девушка вскочила на ноги. – Не смей называть себя целительницей, ты ничего не смыслишь в этом. Помешательство! От плавания!
– Тогда, может, ты меня просветишь, что происходит с Рейгаром? – прищурилась Венус. Аннаэль щелкнула зубами и замолчала. – Иди в комнату, я принесу тебе отвар подольника.
Когда Венус, отпоив девушку эликсиром, спустилась в трюм, там уже никого не было, лишь тихо стонал Рейгар, привязанный к одной рей.
– Кто тут?
– Я, Рей. Почему ты не пошел сразу ко мне? Я же сказала – будет хуже, сразу ко мне.
– А мне не было хуже. Мне стало хорошо. Я все вспомнил, Венус. И все понял. Про Анагон, про Аннаэль. И я…
– Захотел все исправить?
– Вернуть.
– Ты же понимаешь, что это невозможно?
Рейгар удивленно вскинул голову и ударился головой о балку. Тихо выругавшись, он спросил:
– Почему же?
– Рейгар, столько времени прошло. Столько всего ты наговорил ей. В конце концов, у тебя ребенок!
– Я его знать не хочу!
– Так нельзя. Пусть ты ненавидишь Аннаэль, но сын тебе ничего не сделал. Он твоя кровь от крови. К тому, думаю, он необычный младенец. Каждый раз, когда я дотрагиваюсь до живота Ан, меня будто ударяет тысяча маленьких молний. Не уверена, что так со всеми младенцами.
– Мне все равно.
– Анагон сделала свой выбор. Она не осталась ждать тебя.
– Но я объясню ей все и все изменится.
Венус склонила голову.
– Я могу позвать ее. Но готовься, что ничего не выйдет.
– Позови, пожалуйста. И отвяжи меня.
– Исключено. Ты еще не владеешь собой. Я принесу тебе вечером эликсир.
– Как ты вообще узнала, что меня нужно спасать?
– Ты сам мне об этом написал. Видимо, был какой-то момент прозрения.
– Спасибо тебе за все, что ты для меня делаешь.
Венус кивнула и пошла искать Анагон. Поднявшись на палубу, она невольно поежилась. Порыв ледяного ветра тысячью иголочек вонзился в ее плечо. «Пора надевать что-то потеплее». Она посмотрела на небо. Облака, которые они начали огибать утром, набрали объема, потемнели и стали будто ближе. Корабли по-прежнему оставляли их слева, но теперь тучи будто начали движение на них. Решив, что об этом должен беспокоиться Карьян, она тряхнула головой и отправилась к кошке.
Анагон долго не понимала, о чем говорит ей Венус. Глаза ее то широко распахивались, то застилались слезами, то недоверчиво щурились. Когда рассказ был окончен, Венус сказала:
– Не могу не спросить. Ты простишь его?
Анагон замолчала и опустила взгляд. Еще вчера утром она могла бы сказать «да», но вечером произошло нечто, что почти все решило.
Посреди ночи ее разбудил Вульгус. Воин перебрался жить к себе на следующий же день после драки с Реем, и потому сейчас его лицо, нависшее над девушкой, испугало последнюю. Вульгус приложил палец к губам.
– Тише! Это только я. Пойдем, хочу кое-что тебе показать.
Анагон заколебалась – прогулка в одной тонкой ночной рубашке не прельщала ее. Но глаза воина так блестели, что тратить время на переодевание было бы кощунством. Они выскользнули из каюты и на цыпочках вышли их жилой хоны. Перед спуском на палубу, Вульгус достал из кармана широкую черную ленту.
– Ты мне доверяешь?
Вместо ответа Анагон закрыла глаза. Воин покрыл их повязкой и завязал узел на затылке. Затем взял девушку за руки и куда-то повел. Когда ноги защекотал ветер, а звук волн стал гораздо громче, Вуль сказал:
– Теперь ступенька, еще одна. Дальше будет очень узко, иди аккуратно. Я тебя держу.
Дальше оказалось не только узко, но и скользко. Анагон шла по какой-то балке, балансируя руками. Сзади шел Вульгус и придерживал ее за талию. Ветер, пусть и теплый, задирал подол рубашки и Анагон смущенно хихикала.
– Все, стой.
Вульгус потянул за веревку, и повязка слетела с глаз Анагон и улетела в море. Кошка пару раз моргнула, расклеивая ресницы, огляделась и восторженно ахнула.
Они стояли на бушприте, который своим концом уходил прям по полную луну. Казалось, если побежать вперед и прыгнуть, то можно зацепиться за нее руками – такой огромной и близкой она казалось. А внизу, перед кораблем, выпрыгивали из воды и вновь скрывались в темных волнах летучие рыбки, чуть светящиеся в полумраке. Блики от луны и всполохи рыб делали море живым, будто оно тоже бежало вперед, торопилось. Морской воздух сиял и искрился – или Анагон так казалось – когда она повернулась к Вульгусу. Тот по-прежнему держал ее за талию и чуть щурился, не давая улыбке расползтись. Крылья его, раскрытые за спиной, трепетали на воздухе. Во всем образе его был полет, стремление вверх, вперед и к Анагон.
– Я люблю тебя, – произнес воин. Анагон открыла было рот, но слова, неожиданно для нее самой, застряли в горле. Это была секундная заминка и Вульгус, тут наклонившийся ее поцеловать, возможно, ее даже не заметил, но сердце у Анагон тревожно заныло. «Почему я не смогла это сказать? А говорила ли я это хоть кому-то? А мне?».
Она встала на цыпочки и обхватила шею Вульгуса руками. Корабль покачивался на волнах, но Вульгус, балансируя крыльями не давал им оступиться. Анагон слышала рокот волн, чувствовала дрожь бушприта под босыми ногами и ровный стук сердца Вульгуса, морской воздух щекотал ей ноздри. По щекам внезапно потекли слезы от того невыразимого, что было в ее душе.
Вульгус чуть отстранился.
– Эй, ты чего? – он вытер рукой слезы. – Не стоит.
– Если это не стоит слез радости, тогда что вообще стоит?
Вульгус усмехнулся. Вдруг Анагон дернулась назад, схватила его за рукав и потащила вниз. Они упали в воду, подняв кучу брызг. Соль тут вцепилась в шов на животе, но Анагон было все равно. Она расхохоталась, давясь и отплевываясь от соленой воды. Вульгус подплыл ближе пораженно помотал головой.
– Ты сумасшедшая!
– Мне так хорошо!
Она откинулась на спину и замерла так. Вульгус завис рядом и несколько минут не отрываясь смотрел на умиротворенное лицо девушки. Затем, заметив, что по коже той пошли мурашки, подхватил ее на руки и вылетел из воды. Он понес ее к каюте. Ветер защекотал девушку, ночная рубашка прилипла к телу. Она сдавленно засмеялась. Смех будто не мог удержаться внутри нее. Вульгус улыбнулся в ответ. Они ввалились в комнату, не в силах разлепить губ. На ходу кошка щелкнула пальцами и мягкий свет озарил комнату. Обоих трясло, с одежды капала на пол вода. Руки Вульгуса – удивительно горячие – скользили по телу девушки. Анагон почувствовала, что ноги перестают ее держать и подалась вперед, прижавшись бедрами к Вульгусу. Тот чуть присел и подхватил её на руки. Девушка вновь засмеялась и принялась покрывать поцелуями лицо воина. Затем откинулась назад, держась за него только ногами, сцепленным за спиной. Вульгус прошел по комнате и уложил ее на кровать. Затем сорвал с себя рубашку и забрался следом. Он стоял над ней на четвереньках и медленно целовал шею. Сердце девушки колотилось где-то в глотке. Рука воина легла на ее бедро, чуть сжала его и поползла выше, под рубашку. Тут, нащупав кусок ткани, воин потянул его вниз. И тут Анагон, накрыв своей рукой его руку, зажмурилась и произнесла:
– Нет. Я не готова.
Вульгус замер. Девушка боялась смотреть на выражение его лица, не желая видеть там разочарование или злость. Но в голосе воина прозвучало лишь беспокойство:
– Я что-то сделал не так? Прости, если обидел или напугал тебя.
– Нет-нет, – она таки открыла глаза и тут же отвела взгляд. – Я просто…
– Ты не должна ничего объяснять. Только скажи, мне остаться или уйти?
– Останься!
– Хорошо.
Они пролежали в обнимку до самого утра, в мокрой одежде, без света. И болтали обо всем на свете. Но ни разу воин не попытался возобновить прерванное и не заговорил про это.
И сейчас Анагон не знала, хочет ли просто видеться с Регаром. Это определенно все усложнит. А ведь только что все было так хорошо и понятно.
– Я не знаю. Я поговорю с ним. Знаю, что он не виноват. Но он – да и я – уже не те, чтобы были год назад.
Лестница, ведущая в трюм, показалась ей самой длинной лестнице в ее жизни. Когда за очередным стеллажом показался силуэт воина, Анагон изо всех сил вцепилась себе в бок, чтобы не развернуться и не уйти. Он выглядел так подавленно, так жалко, что сердце девушки болезненно сжалось.
– Привет, Ани. Прости, что я в таком… да что там.
– Привет, Рей. Ты хотел поговорить. Венус мне все рассказала.
– Да? И что ты думаешь?
– Думаю, что… – она закрыла глаза и выпалила скороговоркой. – Что все нужно оставить как есть.
– Но почему? – Рейгар рванулся вперед. Рея жалобно заскрипела. – Мы сможем все вернуть!
– Нет, как ты не понимаешь! Ты может и был под действием лекарств, для тебя все это сон, не более. Но для меня это был кошмар наяву. И Аннаэль, и ваш ребенок, они никуда не денутся.
– И Вульгус, – мрачно добавил Рей.
– И Вульгус. Я не могу играть с его чувствами.
– А на мои тебе плевать?
– Рейгар, да как ты не понимаешь!… – вновь воскликнула Анагон, и тут мощный толчок в борт корабля лишил ее опоры под ногами. Девушка покачнулась и схватилась за полку. Корабль качало из стороны в сторону, с полок сыпались мешки и тюки. Анагон бросилась к лестнице.
– Стой! Развяжи меня!
Секунду поколебавшись, девушка щелкнула пальцами. Путы, связывающие руки воина, вспыхнула и сгорели, не опаляя его кожи. Он побежал вслед за кошкой.
Поднявшись на палубу воинам предстала страшная картина. Гигантские волны бушевали в нескольких метрах от носа первого корабля. Молнии прорезали темное, низкое, страшное небо каждые пару секунд и тут же матросов оглушал треск. А чуть левее гигантская воронка утягивала в свои недра корабль. Темноту волн прорезала серая вспышка и возле Анагон приземлился Вульгус. Он ссадил с рук дрожащего матроса с погибающего корабля и тут же бросился обратно. Анагон слышала, как застонал корабль. Видела, как Вульгус попытался спикировать на него, чтобы забрать следующего воина, но стена воронки раскрылась, как огромный рот, и поглотила корабль. Крылатый, прикрываясь руками от ветра и брызг, прилетел обратно. Плечи его тяжело вздымались и опускались.
– Всего семерых…
Резкий призывный крик откуда-то сверху прервал его. Легаты подняли головы. Там, на мачте, обхватив ногами столб, сидела большая обезьяна, и крайне ловко стягивала паруса. По его знаку, остальные корабли так же начали сматываться. Затем обезьяна схватилась одной рукой за канат, другой дернула какой-то рычаг и мягко спустилась на палубу, тут же обратившись в Карьяна.
– Не стоим! Рейгар, смени Инвера на штурвале, мы должны выбраться. Анагон, пошли птиц, пусть дальние корабли разворачиваются обратно, Вульгус…
Карьян обернулся к воронке, куда неизбежно тащило следующий корабль.
– Попытайся кого-нибудь вытащить.
Возле легатов появилась Венус.
– Что это? Что происходит? Это не похоже на обычную бурю!
– Это не обычная буря. Это Безумие Кин. И помогите нам остальные владыки выбраться отсюда.
Карьян сбежал с палубы, а Венус осталась тут. Волны налетали на палубу, хлестко ударяя ее по ногам, но девушке было все равно. В голове звучали слова легенды, рассказанной Карьяном в последний их вечер на суше. Венус, борясь с порывами ветрами, норовящими сбросить ее за борт, бросилась к себе в комнату. Там в сумке, в самом потайном кармане, она нашла лилию. Та чуть светилась в полумраке каюты.
– Это точно оно.
Она побежала вновь. Не найдя капитана ни на верхней палубе, ни на нижней, Венус добралась до штурвала. Там на полу сидел волк и потирал растянутое плечо. За рулем стоял Рейгар и, изо всех сил уперевшись ногами в палубу, не давал раскручиваться штурвалу. Рядом нервно мерял шагами палубу Карьян.
