Марта Дмитриевна Еронакова
Остров Теней
– Я так много теряла, меня так часто предавали! Сначала мой отец бросил нас с матерью. Мама бралась за любую работу, но здоровье быстро покидало ее. Она умерла, когда мне было семь лет. Тогда я пообещала себе, что стану великой целительницей и смогу лечить любое заболевание. Меня отправили в приют. Я была самой маленькой, старшие постоянно отнимали у меня еду, и я так и не выросла. Потом стало еще хуже. У меня были хорошие волосы – спасибо отцу хоть за что-то. Девочки завидовали мне. Дважды мне отрезали их во сне. А однажды подожгли и после этого они уже не росли как следует. В пятнадцать я сбежала, но все стало только хуже. В приюте была еда, а тут за каждый кусок хлеба приходилось идти на такое…
Аннаэль продолжала рассказывать, не замечая, как из глаз текут слезы.
– А потом я встретила его.
– Рейгара?
– Нет. Зиверсала. Он…
Она все говорила и говорила, а в ушах Венус звенело лишь это имя.
– Он явился мне во сне. Сказал, что мой отец задолжал ему, и он пришел забрать долг. Может, думал, что я испугаюсь, но мне тогда было уже все равно. Он обратил меня. Я стала искать ему жертв и последователей. О, я была так усердна. Я так боялась обидеть единственного человека – пусть он и не совсем человек – который был ко мне добр, что бралась за самые сложные и опасные задания. И когда он сказал мне, что моя цель – родить ребенка от Избранного и обратить его в нашу веру – я была так рада!
Венус воткнула в вазу еще один пучок и подожгла его.
– А зачем это Зиверсалу? Тебе понятно, Рейгар – видный парень, в хороших руках – такие как твои – он многого мог добиться и добился. Но Зиверсал?
– Я не думаю, что он рассказывает обо всех своих планах даже мне. Но думаю, что, если змееликий будет в числе победивших Тьму, это послужит ему на руку. Сколько последователей пойдут за ним! Если сам Рейгар на стороне Князя, как можно быть против него.
– А ребенок? Зачем нужен он?
– Во-первых, это моя гарантия счастливой жизни. Я – мать сына героя! Передо мной будут открыты все двери! А во-вторых, есть пророчество, о ребенке Ветра и Змеи.
– И про что…
В дверь вновь постучали. Венус раздраженно дернулась.
– Кто там?
– Это я.
Голос волка был глух. Девушка подавила желание броситься к двери и нарочито медленно прошла через комнату и выглянула в коридор. Инвер стоял, держась за плечо. Рукав был заляпан кровью, а сам волк выглядел как побитая собака.
– Аннаэль не отвечала, я подумал, может…
– Иди к себе, я возьму лекарства и приду.
–Спаси… – он не успел ответить. Дверь захлопнулась перед носом волка.
Аннаэль уже стояла за спиной волчицы. С досадой та отметила, что зрачки девушки стали обычного размера – пары Травы Праведника выветрились, когда открылась дверь.
– Я пойду, да? – блондинка потерла виски. – Что-то голова заболела.
– Уже поздно. Тебе вредно бодрствовать в такой час, – Венус дотронулась до живота девушки и тут же почувствовала, как по руке пробежала тысяча молний. Едва сохранив самообладание, она сказала. – Ложись и спи.
«И забудь все, что здесь наговорила. Я услышала достаточно».
Аннаэль кивнула, погладила рыжую по плечу и ушла к себе.
Венус сняла со стены походную сумку с самыми необходимыми травами и направилась к волку. Зверь сидел на кровати, но вскочил при виде девушки.
– Венус, я…
– Кто тебя так? – не глядя воина в глаза строго спросила Венус. Волк вздохнул.
– Кабан. Я отвлекся и пропустил удар.
– Не похоже на тебя.
«Ты тоже не похожа на себя».
Вену начала методично промывать рану. Волк зажмурился. Нельзя сказать, что скучаешь по тому, как тебе обрабатывают повреждения, но сейчас эти прикосновения казались волку самыми нежными и желанными.
– Зачем заходил Карьян? – как можно беспечнее спросил волк. Венус дернула бровью.
– Поговорить, – чуть помолчав, она добавила. – Пытался тебя выгородить. Не получилось.
– Я не просил его, – с досадой прорычал волк.
– Я знаю. Ты гордый. Ты не просишь, ты требуешь самого собой разумеющегося.
– Венус, я…
– Не нужно.
С раной было покончено. Воин чуть коснулся руки Венус. Та замерла и вопросительно посмотрела на него.
– Спасибо.
– Ага.
Собрав вещи девушка, ни на секунду не задержавшись, вышла из комнаты. В наступившей тишине зверь слышал, как при каждом вдохе шуршит рубашка на его спине. Это было невозможно. Он хотел было вновь отправиться в лес, но плечо пронзила кинжальная боль. До завтрашнего вечера нечего было и думать куда-то отправляться. Волк свернулся клубком на диване. Впервые засыпать одному было так тяжело. Он слышал запах стаи, доносившийся с заднего двора, но им пришлось бы объяснять откуда рана и признаваться в своем промахе. К тому же, Гера обозлилась на него из-за Венус и делала вид, что не замечает.
– Нам скоро плыть к краю света, а мы все перессорились. Это тоже испытание?
У порога ее комнаты Венус ждала Аннаэль. Вид у нее был крайне уставший. Девушку клонило в сон – побочное действие Травы Праведника, но та упорно ждала рыжую.
– Венус! Совсем забыла. У тебя есть алояростник? Мой запас закончился, а Рейгар который день отказывается идти со мной в лес. Хотя мне он нужен больше, чем ему!
– Зачем Рейгару алояростник? Он и так не очень дружелюбен последнее время.
Аннаэль запнулась лишь на секунду.
– И это все как раз из-за этой травы. Понимаешь, он серьезно болел, для поднятия сил я начала давать ему эликсир с алояростником, да он и подсел на него. Как могу снижаю дозу, но пока совсем отказаться не могу. Так что, у тебя найдется пара листочков?
– Конечно, пойдем.
***
Утром Венус нашла Карьяна.
– Ты сильно занят?
Капитан сидел на крыльце и читал какую-то толстенную книгу. При виде девушки он ее захлопнул, и рыжая успела прочитать название: «Судоходство и навигация: первые шаги». Перехватив ее взгляд, Карьян усмехнулся.
– Столько лет я, оказывается, плавал неверно. По мнению этих писак, я и из бухты-то выплыть не мог, не сев на мель. Чудеса! Кроме написания гневных писем этим авторам дел у меня нет. Что ты хотела?
– Мне нужно в Джаримес.
– К Правителю? Вы, вроде, решили все по переписке.
– Не совсем к нему. Я хочу навестить королевскую тюрьму.
Карьян присвистнул, но не стал расспрашивать. Быстро оседлали лошадей и выдвинулись в путь.
Через полутора суток девушка и воин сидели в переговорной комнате тюрьмы, которая больше напоминала пыточную. Войдя сюда, Венус по-другому расценила слова Правителя «делайте с ними что хотите». Здоровый горбатый страж вертел в руках дубинку и все подмигивал Венус единственным глазом. Девушка почувствовала, как рядом поежился Карьян.
– С тобой не соскучишься, конечно. Еще раз, что мы хотим от них узнать?
– Сейчас сюда приведут служителей Гептоса, как они себя именуют. На деле – они приспешники Зиверсала, самого страшного зла во вселенной.
– И ты упрятала их за решетку?
– Всего одного. Еще двоих нашли люди Правителя. Точнее, нашли больше, но разговаривать к данному моменту могут только трое.
– И о чем ты хочешь узнать?
– Помимо жертвоприношений, они неплохо разбираются в эликсирах. Под действием одного из них сейчас находится мой друг.
– Дочь Авроры? – понимающе кивнул Карьян. Венус не ответила и продолжила.
– Помнишь, что никто не должен знать, что мы здесь были?
– Я буду нем как рыба.
Решетка со скрипом отворилась и на пороге появился еще один страж. Широкая цепь в его руке вторым концом цеплялась к ошейнику на тощей шее изможденного мужчины. Сердце Венус замерло от жалости, но тут же перед глазами возник образ ребенка, которого хотели принести в жертву. И ярость наполнила душу девушки, когда мужчина, усевшись перед ними на стуле и вызовом сказал:
– Ну?
Два часа прошли бесполезно. Воин тянул время, видимо, устроил себе передышку между пытками. Венус запретила стражу его бить, хотя сама пару раз еще сдержалась, чтобы не выпустить на него дракона. Воин игнорировал ее вопросы о зельях, но зато во всех подробностях рассказывал о своих жертвах. Судя по отсутствию реакции стражей, это он рассказывал уже не раз. Наконец, Венус сдалась и попросила увести его. Через полчаса привести второго прислужника, пожилую сухую старуху. С ней разговор был еще короче – она зло зашипела на воинов, плюнула в Карьяна и попыталась дотянуться до Венус. Стражи пару стукнули ее дубинкой по ребрам и увели. Капитан выругался, вытираясь.
– Да, личности они малоприятные.
– Вести следующего?
– Ведите.
В этот раз ждал они совсем недолго. Когда ввели Зидана, Венус не сразу узнала его. Под глазами зияли черные полукружия, кости выпирали под кожей, волосы на висках поседели. Кисти, изломанные и израненные, покрылись язвами.
– Ты, – прошелестел мужчина ссохшимися губами.
– Я не займу много времени.
– Его у меня предостаточно.
Страж за спиной воина хмыкнул.
– В каком эликсире вы используете алояростник?
Зидан прищурился.
– Ты забралась так далеко. Не страшно?
– Страшно должно быть тебе. Ты близок к смерти.
– Сегодня – как никогда. Зиверсал проклял меня, сказав, что смерть мне подарит лишь, кто низверг меня. И вот ты здесь.
– Не рассчитывай, что я тебе буду помогать.
– Но тогда и я не помогу тебе. Но не забывай – пророчества всегда сбываются. Так что?
Венус покосилась на стражей. Те о чем-то шептались, периодически разражаясь взрывами смеха. Она протянула руку. Зидан вложил свою ладонь в нее.
– Говори. И умрешь незаметно.
– Алояростник необходим лишь для Эликсира Забвения. Выпивший его забывает себя, друзей, свое прошлое. И то, что он всего лишь человек. Его возможности невероятны. Но и ярость тоже. Без направляющего такой человек может сотворить страшное.
– Что еще входит в зелье?
– Всякое.
Венус попыталась убрать руку, но Зидан вцепился в нее.
– Коруноль, асмакий и пестано.
– Я не знаю этих растений.
– А я не знаю их названий на вашем языке. Я уже достаточно сказал, девчонка. Делай, что должна.
Венус скрипнула зубами и сжала пальцы мужчины. Браслет чуть задрожал. Зидан протяжно застонал и начал валиться на бок. Стражи подскочили к нему, начали трясти и бить по лицу, стараясь привести в чувство. Но Венус знала, что уже поздно.
Она нырнула мимо стражей и темными подвальными коридорами, по той же дороге, по которой их вели сюда, выбралась на улицу. Карьян вышел следом.
– Что теперь?
– Теперь мне нужен переводчик со змеиного.
***
В первом же городе возникли проблемы. Все гостиницы, видимо, возвещенные местными властями, внезапно закрылись – кто на ремонт, кто по случаю прорыва труб, кто и вовсе вдруг обанкротился. Анагон ждала воинов на главной площади, то и дело ловя на себе злобные взгляды горожан. Она делала вид, что увлечена чтением, но на деле не прочла ни строчки – напряжение и готовность в любой момент дать отпор отпустили лишь когда на другой стороне площади показались Синай и Вульгус.
– Мы нашли комнату у какой-то старухи. Она подслеповата…
– И тугоуха! – вставил Синай.
– Идеально, – протянула Анагон. – Но вариантов нет. До завтра переночуем у нее, утром выступим и снова в путь.
Ночью в дверь кто-то скребся. Девушка распахнула глаза. В темноте она видела даже лучше, чем при свете. Тут же разглядела силуэт приподнявшегося на локте Вульгуса. Воины легли на полу, уступив ей жесткую узкую кровать. Под низким потолком у старухи висели всякие тряпки, веники, узелки, а углы были завалены рухлядью. Спросонья Анагон подумала, что это шуршат мыши в одном из углов. Но звук повторился, и она резко откинула одеяло. Сомнений не оставалось – кто-то пытался вскрыть замок.
Показав Вулю, чтобы тот не двигался, она бесшумно соскользнула с кровати и встала у двери. Прислушавшись, она различила как минимум два неровных дыхания. Она взялась за ручку, сосчитала до трех и, резко рванув ключ на себя, распахнула дверь. В темном коридоре невозможно было различить хоть что-то – окна в их комнате не было, а остальные двери были закрыты.
– А ну стоять! – гаркнула кошка и рванула по коридору вслед за удаляющимися шагами. И ту же согнулась от боли. Что-то длинное и острое вошло под ребрами и тут же выскользнула обратно. Второй удар нанести не успели: выскочивший за девушкой Вульгус схватил ее за платье и оттащил назад. Сам ударил наугад, но лишь со свистом рассек воздух. Нападающий скрылся в темноте коридора. Анагон медленно осела на пол. Вульгус подхватил ее под руки и втащил обратно в коморку. Синай пытался поджечь фитиль единственной свечи. Кошка слабо махнула рукой, запустив под потолок светящийся шар. В глазах тут же заплясали черные круги.
Крылатый с трудом отнял ее руки от собственного живота. Узкая полоска не выглядела пугающей, но булькающие звуки, вырывающиеся при каждом вздохе девушки, от них по спине бегали ледяные мурашки.
– Беги, ищи лекаря!
– Нет! Он выйдет, и его тоже убьют! – прохрипела Анагон. – Я… ничего. Дай мне…
Она махнула рукой на тряпки, висящие под потолком. Вуль сорвал несколько и протянул ей. Девушка попыталась протянуть тряпки за своей спиной, но едва попробовала приподняться, как застонала от боли. Синай подхватил ее под плечи, а Вуль туго перемотал живот Анагон. Теперь та дышала часто-часто и очень поверхностно, не имея возможности вдохнуть полной грудью.
– Надо ехать обратно.
– Нет. Я должна выступить. Иначе это будет конец моего правления на востоке.
– Если мы не поедем обратно это будет просто конец твоего правления.
– Не учи меня!
– А ты не глупи, – Вульгус вложил ее холодеющие ладони в свои, встал на колени перед кроватью и приложился губами к пальцам девушки. – Я переживаю.
– Я сильная. Я смогу.
***
Бледная и прямая, она вышла на балкон замка. Внизу собралось около пяти тысяч горожан. Сколько раз она уже обращалась к людям, не верящим в нее, считающим самозванкой. Но впервые она говорила с толпой, в которой, возможно, стоял ее неудавшийся убийца. «Пусть знает, что я не так проста. Меня не убрать так легко, как убрали Юстеса».
– Люди Востока! – начала она. Боль, которая стала уже привычной за ночь, заиграла с новой силой, откликаясь на каждое слово. – Я, ваша Покровительница, призываю к вашей благоразумности.
Изначально речь была длиннее и пространнее, но, встав утром и кое-как натянув на себя одежду – от помощи девушка отказалась, прогнав воинов из комнаты, – она осознала, что не выдержит.
– Уверена, много из вас встречались с Порождениями – тварями, похищающими умы и тела людей и животных. Порождения – отпрыски Тьмы, ждущей нас на острове Теней.
Послышались смешки. Анагон сделал шаг вперед и взялась рукой на перила.
– Многие считают это сказкой, однако и драконы считались вымершими, однако…
«Что я хотела сказать?» – запульсировало в голове кошки.
В повисшей тишине раздались выкрики.
– Однако твой дракон убил моего брата!
– А я остался без ног из-за тебя!
– Пошла вон! Оставь наши земли!
– Молчать! – закричала Анагон. Все вдруг пульсировало красным. Обеими руками оперевшись о перила и склонив голову она с ужасом заметила проступающее через рубашку кровавое пятно. Времени для успокоения толпы не оставалось. С трудом оттолкнувшись, она на ватных ногах сделал два шаг назад и подняла руку. Это было сигналом для Синая. В тот же миг из дома напротив балкона, где была открыта клетка, вылетели три черные птицы. Они пронеслись над заверещавшей толпой, будто ища кого-то.
– Я могу!… – что есть силы закричала девушка, и голос оставил ее. – Вас защитить…
Последние слова она произнесла едва слышно, да и первые потонули в гомоне толпы. Зато твари заметили ее и устремились к растянувшейся на полу фигуре. Из-за гардины выскочил Вульгус и, подобно щиту, раскрыл над девушкой крылья, подставляя их и спину под удары когтистых лап.
Толпа взревела и хлынула в улицы города.
Крылатый подхватил девушку на руки и забежал в замок. Затравленно оглядевшись, он заметил воина в конце коридора. Вуль окликнул его, но страж в ответ начал доставать из ножен меч. Выругавшись, северянин выбрал второй коридор и побежал туда, но, услышав грохот оружия и шум голосов, застыл на месте. Он наклонился, желая положить Анагон на пол и вступить в бой, но тут открылась одна из дверей, и маленькая фигура в проходе призывно замахала руками. Не имея времени подумать получше, воин перехватил безжизненное тело и юркнул в дверь, которая тут же закрылась за ним.
– Сюда, – блеснули в полумраке зрачки неожиданного спасителя, который схватил Вуля за подол плаща и потащил куда-то в сторону. Парень едва разобрал, как мужчина распахнул платяной шкаф, вытряхнул оттуда все платья, трижды стукнул по задней стенке, которая тут же отъехала в сторону.
– Не отставай и смотри под ноги, – проскрипел спаситель и скрылся в темноте лаза.
Поспеть за ним действительно было сложно: воин двигался мягко и грациозно, без усилия резко тормозя и вновь устремляясь вперед. Наконец, он остановился окончательно и принялся зажигать свечи, расставленные на уступах стен. Вульгус понял, что мужчина, а точнее, старик, привел их в свое…
– Убежище. Когда служишь сумасбродному правителю важно такое иметь. Возьми на заметку, – старки кивнул подбородком на узкую кровать. – Положи ее туда.
Все еще сомневаясь, можно ли доверять незнакомцу, Вуль уложил застонавшую Анагон и сел рядом. Старик замахал на него руками.
– Отойди! Мне нужно осмотрел ее.
Старик оттеснил Вульгуса к стене, присел на край кровати. Он приоткрыл один ее глаз, второй, заглянул в рот, зачем-то подержал ее за запястья, затем положил руку на шею и что-то бормотал про себя. Приподнял одну ногу, вторую, и только после этого обратился к ране. Безо всякого почтения, он распорол рубашку маленьким ножичком, который достал незаметно и непонятно откуда, и принялся ощупывать рану. Вуль видел, как в ответ на его движения сокращались мышцы живота девушки, а сама она чуть слышно сипела.
– Ну что там? – не выдержал воин.
– Я думал, ты терпеливее. Мне так казалось.
Старик встал и начал рыскать по карманам.
– Я спасу ее. Но мне нужна твоя помощь. Накали этот нож на огне.
***
Синай, как того и требовало письмо Вульгуса, присланное с огненным голубем Анагон, ждал их в каком-то безымянном грязном кабаке в пригороде Тасана. Когда друзья появились на пороге, он едва сдержался, чтобы не броситься им навстречу. Но незнакомец, сопровождавший их, отбил это желание.
Вульгус практически тащил на себе Анагон, едва переставлявшую ноги, и сам был бледен как полотно. Картины развороченного живота девушки, руки старика, бестрепетно хозяйничающего в ее утробе, вытаскивающего органы и вычерпывающего ложкой темную кровь, все еще стояли перед его глазами. Под покровом ночи они смогли покинуть беснующийся город, где жители жгли здания стражи и преследовали тех, кто встал на сторону Правительницы Севера. До кабака они добрались быстро – Ренто раздобыл для них телегу и сам сел на козлы, позволив Вульгусу устроиться в телеге с девушкой. Ту с головой укутали несколькими одеялами, дабы скрыть от посторонних глаз, но Анагон все равно дрожала, а когда Вуль не выдержал и распахнул одеяло удостовериться, что кровь из широкого, во весь живот шрама, зашитого грубой нитью через край, перестала лить, то поразился, какой обжигающе ледяной была ее кожа. В этот момент старик обернулся назад и проскрипел:
– Я дал ей эликсир, который замораживает кровь, чтобы остановить кровотечение. Теперь важно разогнать ее вновь. Ей нужно тепло, потому я так тороплюсь в кабак, но намного важнее тот огонь, что уже в ней. Если он не разгорится, я ничем не смогу помочь.
Вульгус лишь сильнее прижал девушку к себе.
Хозяин кабака, стоя за стойкой, неодобрительно начал что-то бурчать про пьяных посетителей, которые напиваются не у него, а шумят у него, но Ренто шустро подскочил к нему, положил на прилавок позвякивающий мешок и вернулся к северянам с ключом.
– Идем.
Они поднялись на второй этаж. Мужчина толкнул ближайшую дверь. На широкой кровати тут же разместили Анагон. Вульгус оправлял ей одеяла, когда услышал голос Синая:
– А Вы куда?
Крылатый обернулся. Старик стоял на пороге и явно собирался уходить.
– Я вернусь, когда ей станет лучше.
– А если ей станет хуже?
– Я уже говорил, тогда я бессилен.
– Хотя бы скажи, как тебя зовут?
– Ренто.
Дверь за стариком затворилась. Синай подошел и встал возле Вульгуса.
– Что мне сделать?
– Не знаю. Теперь нам остается только ждать. Ты не представляешь, что он с ней сделал.
– Надеюсь, он ее спас, – глухо откликнулся Синай и вдруг подавился слезами. Вульгус неловко толкнул мальчика в бок. – Я пойду за едой, ты, наверное, голоден.
– Не знаю, – искренне ответил крылатый. – Будь осторожен.
Рыжий воин вышел. Вульгус присел на кровать к девушке и коснулся рукой ее лица. Пальцы свело судорогой, а по плечу пробежали мурашки.
– Как лед.
Вульгус прошел во вторую комнату и, стянув оттуда одеяло, накрыл им девушку, погребенную под толстым слоем материй.
– Но если она сама не источает тепло, это все бесполезно.
На секунду задумавшись, воин сорвал все одеяла, кроме последнего, стянул с себя рубашку и штаны, и нырнул в кровать. Матрас просел под его весом, Анагон тихо вздохнула и привалилась на его плечо. Вульгус сцепил зубы, поморщившись от холода. Осторожно отодвинув от себя легатку, он просунул одну руку под ее плечо, а второй, набрав побольше воздуха, прижал ее к своей груди. Костлявые плечи ее больно ткнулись в грудь воина, а подбородок уперся куда-то в ключицу. Воин провел рукой по ее спине. Острые косточки позвонков возникали под пальцами.
– Не так я это себе представлял. Но если это спасет тебя, я готов терпеть твой холод вечно.
Он раскрыл крылья и укрыл их.
***
Первое, что почувствовал Вульгус с утра, было дыхание Анагон на его шее. Теплое дыхание. Он радостно распахнул глаза. Девушка по-прежнему спала, но на щеках появился чуть заметный розовый румянец, а губы из серых вновь стали малиновыми. Пару минут Вульгус неотрывно смотрел на легатку. Затем провел рукой по волосам. Губы Анагон чуть дрогнули. Крылатый ткнулся губами в лоб девушки и замер так.
В соседней комнате завозились и на пороге возник Синай. Его потрепанный вид навел Вуля на мысль, что рыжий не спал всю ночь.
– Ей лучше?
– Думаю, да. По крайней мере, я уже не дрожу от холода рядом с ней.
Щеки Вульгуса нещадно горели от осознания, где и как он ведет диалог. К тому же, левая рука, на которой лежала голова девушки, не откликалась и отказывалась шевелиться. Чуть отодвинув девушку, Вуль попытался вытащить руку, но это оказалось не так просто. Тогда он обхватил ее рабочей рукой и попытался приподняться. Тут потревоженная легатка чуть приоткрыла глаза и, глядя прямо на Вульгуса, прошептала:
– Рейгар?
Вуль щелкнул зубами и замер. Синай отступил назад и тихо протянул:
– Она не в себе, мастер…
– Я знаю, – оборвал его Вульгус. Он все еще держал девушку практически на весу и сжимал и разжимал кулак затекшей руки. Потом вздохнул, перехватил Анагон и уложил ее на кровать. Сам же встал, оделся и принялся за оставленный вчера львом ужин, не спуская глаз с легатки.
Вновь она очнулась уже вечером. Правительница открыла глаза, оглядела комнату, улыбнулась подбежавшему к ней Вулю и открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут в дверь постучали. Анагон испуганно дернулась, сморщилась от боли и попыталась укрыться одеялом. Вульгус выхватил нож, на ходу успев подумать: «Она никогда ничего не боялась. Как сильно изменил ее последний месяц, когда она перестала всем доверять».
– Кто там?
Вместо ответа дверь открылась и на пороге возник Ренто.
– Я же говорил, что приду, когда ей станет лучше.
Он низко поклонился Анагон, которая безуспешно пыталась сесть в кровати. Тугие бинты, перекрывавшие весь ее живот и грудь, сковывали движения, а боль, поселившаяся в животе, не давала подняться рывком. Вульгус помог ей, не спуская при этом глаз с старика. Тот прошел по комнате, жестом попросил Сигная уступить ему место, и уселся напротив девушки.
– Ваше Величество. Меня зовут Ренто Аппар. Я служил в совете у Даорана Кавута, пока тот не сошел с ума и не решил поработить весь мир. Когда я стал высказываться в совете против его решений, меня мягко попросили уйти и показываться более на глаза.
– И сейчас Вы пришли ко мне?
– Да, потому как Вы хотите этот мир спасти, – склонил голову Ренто.
– Он спас тебе жизнь, – встрял Вульгус. – Зашил рану и вытащил нас сюда.
– Благодарю, – Анагон протянула руку к графину с водой. Вуль помог ей удержать стакан. Чуть погодя, девушка ответила. – И как Вы намерены мне помочь?
– Для начала я хочу вернуть Вам Восток.
– Вернуть? – нахмурилась Анагон. – Я его покровительница.
– Сожалею, но последние два дня земли потрясал переворот. Жители были влюблены в Даорана, не смотря на все, что он творил, он давал им чувство величия благодаря его великим победам. А затем появляетесь Вы, жестоко убиваете его на поле боя…
– Я не… – возмутилась Анагон, но старик продолжал.
– Так эта весть дошла до вестов. Вы убиваете его, а затем даже не даете стране Правителя, лишаете ее короны. Покровитель – не тот, кого они ждали. А затем Вы хотите вновь обескровить страну, но за покровителя еще никто никогда не сражался.
– Вы так мудро рассуждаете. Как Вас могли изгнать из Совета? И если Вас изгнали, что же за люди остались там?
– Меня изгнали за то, что я не боялся говорить. А остались там те, кто умеет лишь кивать. Но и они имеют огромную власть. И сейчас они отдадут ее лишь достойному.
– Не мне.
– Не Вам. И никому из Совета – они скорее перегрызут кому-то глотки. Но кому-то, кем они смогут управлять. И Вы сможете, но им этого знать необязательно.
– И кто это? Вы?
– О нет, – рассмеялся Ренто. – При всем уважении, но я бы не позволил даже Вам. Но двоюродный брат Даорана, Эльд, молод, внушаем и является последним отпрыском королевской крови, не впавшим в маразм. Если Вы представите его как Правителя, себя – как его регента, Совет – как второй орган власти, а меня – как главу этого Совета, народ успокоится. И когда Эльд скажет плыть за Вами на край света, любой ослушавшийся пойдет под суд.
– А Эльд скажет?
– Не сомневайтесь, – вновь блеснул глазами старик. Анагон и пугал, и завораживал этот взгляд. Кошка понимала, что иного выхода у нее нет и не представиться.
– Хорошо. Я доверюсь Вам. В конце концов, если бы Вы желали меня убить, я бы уже была мертва. Как добраться до Эльда?
– Он уже в пути, я выслал ему письмо как только начались беспорядки. Завтра к утру все будет готово к коронации.
– Как Вы шустро… А Совет?
– Я поговорю с ним. Вам нужно лишь появиться завтра на торжестве, при всем народе объявить Эльда новым Правителем, а дальше Вас и слушать не будут, поверьте.
– Вы так уверенно говорите, будто все знаете наперед, – развела руками Анагон и сползла по подушке вниз. Силы стремительно оставляли ее, а мысль о завтрашней церемонии неприятно зудела в голове.
Старик встал и прошел к двери.
– Не все, но очень многое. Шаманам свойственно такое. Церемония завтра в полдень.
С этими словами он ушел.
Вульгус подсел к Анагон.
– Ты согласна на эти условия?
– У меня есть выбор? Север принимал меня долго и лишь спасение от вестов смогло упрочить мое положение. Тут времени нет. Если они будут сражаться с нами, о большем не стоит и мечтать, – она усмехнулась. – Хорошо устроилась – на Севере все решает Вирал, на Востоке Ренто. А я даже в себе разобраться не могу.
– Что ты имеешь ввиду? – дернулся Вульгус.
– Не знаю. Это ранение… раньше я получала увечья во время сражения, тогда, когда могла сражаться на равных. А теперь меня ненавидят просто за то, кем я являюсь. И я не знаю, хочу ли я ей являться.
– Ты просто устала, – Вульгус щелкнул девушку по носу.
– И не знаю, доживу ли до отдыха.
– Пока рядом такой мастер, как Ренто, доживешь.
– Но ты тоже ему не доверяешь.
– Я не верю никому, таким меня воспитало Братство.
– Даже мне? – улыбнулась Анагон. Вуль отвел глаза.
– Тебе верю.
***
Выскочив на улицу, Рейгар шумно втянул воздух и протяжно выдохнул. Отточенная секира блеснула на солнце. Парень пару раз махнул ей, прогоняя остатки сна из самых глубоких мышц. Следом вышли барсук и ласка. Олень, по уши влюбившийся в одну из волчиц Инвера, идти отказался.
– Ближе всего к нам Тагор, заглянем туда. Если у них ничего не найдется, поедем дальше, через Брасс и Гольфун, это деревушки, но и у них могут быть проблемы с разбойниками или бешенными кабанами. И, черт возьми, я не вернусь, пока не окрашу ее чьей-нибудь кровью.
Рейгар потряс секирой в воздухе и направился к лошадям. Ласка и барсук переглянулись, но ничего не сказали друг другу. Банда не могла не замечать изменений, произошедший с их главарем. Прибыв на юг, они ожидали, что теперь наступят спокойные дни, но Рейгар каждый день предавался воспоминаниям о войне или тех днях, когда они добывали на пропитание заказами, и, наконец не выдержал. Накануне он собрал воинов и сказал, что они идут на новое дело. Какое – да первое, что найдется по дороге. Конечно, все это следовало держать в секрете от Аннаэль.
В Тагоре долго не могли понять, зачем им нанимать банду оборванцев вместо того, чтобы обратиться к страже.
– Это вам не Восток, здесь Правитель видит чуть дальше собственного носа.
В конце концов, им поручили найти собаку кузнеца. До конца дня Рейгар рыскал по окрестным лесам и болотам, прижимался ухом к земле, пытаясь ее услышать, заставлял ласку залезать в каждую норку и дупло. Но тщетно. Когда начало темнеть, барсук и Нора даже не делали вид, что помогают, а устало сидели у входа в лес и ждали, когда главарь свалится без сил. Но Рейгар не собирался сдаваться, даже когда совсем стемнело.
Нора оставила Барсука ждать медведя и вернулась в таверну, где они и добыли это дело. К своему удивлению, за стойкой она увидела Оленя, скорбно глядящего в кружку.
– Эй! Ты чего тут. Я думала, что с этой волчицей…
– Не-а. Я не в ее вкусе, так сказать. Решил пойти за вами, но тут сказали, что вы ушли уже очень давно. Думал, мы разминулись по пути.
– Мы еще и не собираемся домой, – вздохнула девушка. – Рей намерен любой ценой найти эту псину.
– Что-то с ним не так последнее время.
– Переживает по поводу будущего отцовства?
– Сама знаешь, что нет. Я за ним, конечно, куда угодно. Но зачем выдумывать проблемы, когда их нет? – он осушил кружку и крикнул тавернщика, который наполнил ее вновь.
– Каждый по-своему устраивает свой досуг.
– Досуг, – усмехнулся Олень.
Тут в таверну зашел барсук. Лицо его, обычно плоское и бесстрастное, выражало тщательно скрываемое беспокойство. Он решительно пересек и зал и, поравнявшись с друзьями, зашептал.
– Мы нашли пса. По частям. Что-то разорвало его в клочья. Рейгар, естественно, ищет это что-то. Думаю, стоит пойти всем вместе, – тут он с сомнением взглянул на кружку Оленя, затем перевел взгляд на его захмелевшие глаза. – Ты можешь остаться, если хочешь.
