Мария Власова
Записки офицерши
3. Я живу легко, как бы трудно мне не было
Первое время дверь не закрывалась от гостей. Всем было интересно посмотреть, как мы живем, как я справляюсь со всеми делами, сидя в коляске. Удивлялись, что не жалуюсь, не плачу и не ною. Спокойная, уверенная в завтрашнем дне, весела и выгляжу счастливой женщиной.
Участковый невролог после визита ко мне домой, написала в карточке:
– Больная эйфорична, не понимает тяжесть своего состояния, своего заболевания.
Это я случайно прочла через неделю после ее визита.
– Ну, тетка! Это я не понимаю?!!!
Курица с прокисшими духами! Она думала, что я буду ей сейчас жаловаться на жизнь и на горькую судьбинушку?
– Не дождетесь!
Мне 42 года, у меня семья, муж молодой и дети. Если я начну рыдать, что с ними будет? Им мама нужна и жена. Я их поддерживать и вдохновлять должна. Дом должен пахнуть вкусной едой, а мама нежностью и любовью.
Я никогда дома хиврей не ходила, а сидя в коляске за собой ухаживать пришлось ещё больше. Следила, чтобы муж и дети всегда были опрятно и чисто одетыми.
Мы встретились с ней через пару месяцев в фойе местного концертного зала, в антракте. Она очень удивилась, что мы всей семьей ходим в театр, на концерты. Выглядим счастливыми и веселыми. Её поразил мой вид – красиво одетая, ухоженная молодая женщина. Наговорила мне кучу комплиментов. Не понимаю, если я в коляске, то почему я должна быть плохо одета и неряшливо выглядеть? Мои комплексы давно прошли. Я больше не стесняюсь показаться на людях.
Кстати, в Тольятти в те времена инвалида в коляске можно было увидеть только просящим милостыню, остальные сидели по домам.
А на концерты мы выбирались частенько. Я следила за афишами. Знала, где и какие интересные концерты будут, какие столичные театры приезжают со своими спектаклями, какие новые выставки готовятся в музеях города. Заранее заказывала билеты в кассах. Выходные старались проводить интересно. Для знакомых это было не понятно и удивительно.
Родственники частенько приходили в гости, многие жаловались на трудности.
Раздавала всем все подряд, кому одежду, кому обувь, кому гречку.
С последней, вообще, анекдот вышел. Перед отъездом какой – то прапор привез мужу мешок гречки.
– Товарищ майор, пригодится!
Мы и привезли ее домой. Каждому гостю насыпала 3-х литровую банку гречки, дефицит в то время большой. Мешок закончился быстро.
По вечерам иногда гуляли возле дома. В глаза бросилось, как выглядели люди, как они одеты. Весь город был в черной одежде – от стариков до молодежи. А ведь еще лето!
– Люди, – ау! Что с вами? Что за траур?
Что за мода? Скорее, что за настроение жителей некогда такого молодого и веселого города? Правители, вы что сотворили с моей Родиной? Зарплату на заводе и на предприятиях задерживают. Сестра с семьей частенько остаются без денег. Все выкручиваются, кто как может. Пенсии пока выплачивают в срок, но такой мизер, копейки! Старики выживают за счёт огородов и подсобного хозяйства.
Оформила пенсию по инвалидности. Сказали, через полгода начнут перечислять.
– Простите, господа, а сейчас мне на что жить? Дама в пенсионном отделе окинула меня равнодушным взглядом и пожала плечами.
– Не до вас тут. Сами как-нибудь крутитесь.
Спасибо, муж работал и получал жалование, с задержками, но приносил какие – то деньги домой. Родители помогали, частенько подкидывали продукты из деревни.
Сестра каждый день заходила к нам после работы. Помогала мне по хозяйству. Я старалась быстрее привыкнуть к новой для меня квартире. Училась готовить на коляске в малюсенькой кухне.
Так прошло полгода. Жизнь наладилась.
Пообвыкли.
4. Борисыч
В новой части Сашу встретили радушно. Новый начальник медпункта вызывал всеобщий интерес. Молодой майор, стройный красавец с готовой шуткой на устах, выгодно отличался от армейских офицеров бригады связи. Женское население части сгорало от любопытства, что за доктор появился в их скромном и скучноватом обществе. На знаки внимания не реагирует. Странный какой – то. Интересно, что у него за жена? Когда узнали, что она инвалид, страсти закипели с новой силой. Каждой хотелось пожалеть, приласкать бедного мужчину.
А бедный мужчина выглядел совсем не бедным и несчастным. Веселый, довольный жизнью человек, шутил и смеялся, рассказывая байки из своей большой военной жизни. На праздничный вечер 8 марта обещал привезти свою половину.
– Интересно, что она из себя представляет? – гадали сослуживицы в части.
Я собиралась на этот вечер, как на смотрины. Нужно было соответствовать супругу. Оделась скромно, но со вкусом. Никаких праздничных рюшечек, бантиков, скромный макияж и тонкие духи. Все! Это выделяло из толпы. Уроки Коко Шанель не прошли даром. Мощное женское оружие. Я умела им пользоваться.
Дамы резко захотели со мной подружиться. Муж это заметил и был рад моему успеху. Он принимал участие в капустнике. Шутил и смеялся. Сослуживцы ласково звали его Борисыч. Он был старше многих офицеров. Его уважали и любили в части. Было за что. Опытный, умный врач, просто хороший, добрый и отзывчивый человек.
Довольные мы вернулись домой. Вечер удался.
5. Чего у меня только нет!
Так любил приговаривать мой супруг.
– Квартиры нет, машины нет, дачи нет! – вздыхал он частенько.
– А ты посчитай, сколько у тебя всего есть.
Семья, дети и жена, пусть в коляске, но она есть! Придет время и все будет.
Весной 1996 года решили купить дачу. Отец дал мудрый совет:
– Вам же не нужна дача – огород. Вам для отдыха нужно место рядом с Волгой. Ищите в тех краях.
Так мы и сделали. Купили дачку недалеко от города, на берегу Волги. В мае оформили сделку.
Муж за пару месяцев подремонтировал домик и в начале июля мы всей семьей заехали в этот райский уголок отдыхать.
Как мы были рады!
Соседи смотрели в нашу сторону заинтересованно. Заходили в гости, знакомились, удивлялись нашему так быстро налаженному быту. Сказывался опыт военной кочевой жизни. Мы приветливо всех встречали и быстро как – то со всеми подружились. Соседки захаживали с советами, как и что лучше сажать на огороде.
Муж пару лет попробовал заниматься овощами, потом забросил это канительное дело и сажали только зелень. Деревья и кустарники не требовали большого ухода. Поэтому мы много времени проводили на пляже. Соседей это удивляло, но молчали, ничего не говорили. Они, в основном, работали на огородах. В те времена дача была для выращивания овощей, а не для отдыха.
Понятно, что это был не наш вариант. Наши овощи были на рынке.
Пляжи на полуострове Копылово, где наша дача, очень хорошие. Чистейший песок, Волга во всей красе, Жигулевские горы на другой стороне реки дополняют пейзаж.
Ребята наши не вылезали из воды.
Меня прямо в коляске муж завозил в реку, и я «плавала», держась за его сильную руку. Это было такое наслаждение! Теплая вода, красота вокруг и рядом мои любимые дети и муж.
Счастливые моменты, их не забыть.
Когда мы всей семьей заезжали на месяц и больше на отдых, весь дружный дачный проезд собирался вместе за большим столом и отмечали открытие сезона. Столы накрывали прямо в проезде. Было очень весело. Я всегда брала с собой фотоаппарат и всех фотографировала. Потом заказывала в ателье печать и раздавала всем фотографии тех застолий. Соседи очень радовались этим фоткам. Мыльницы тогда только начали появляться в продаже.
Прошли годы…
Мужское население нашего дружного проезда постепенно поубавилось, остались только памятные и такие дорогие фотографии…
6. Как мы искали нашу квартиру
Иногда по вечерам я смотрела на огни города и размышляла:
– Где же наши окна? Где будет наша квартира? Когда уже мы получим свое жилье и освободим родительскую площадь? Старикам в деревне тяжко, хоть и не жалуются, но это и так ясно.
Я целыми днями звонила по разным инстанциям, в надежде решить этот ребус.
Куда меня только не заносило звонками!
Во время подписания договора о выводе войск, канцлер Коль заплатил по 80 тысяч марок каждой без квартирной семье военнослужащего.
Наше министерство обороны создало в Москве управление по распределению этих денюжек. Ребята весело на эти средства жили.
Я нашла их телефоны и начала туда названивать, в надежде вернуть наши квартирные деньги.
Какой футбол они мне устроили! Я прошлась телефоном по всем их кабинетам пока сообразила, что концов тут не найти.
Пошли по местным чинушам и предвыборным кандидатам в мэры. Результат никакой. Даже во время выборов, когда они щедры на обещания.
– Мария, организуй инвалидов голосовать за меня. Если меня выберут мэром города, я куплю тебе квартиру.
Все как в русских сказках:
– Съешь моего пирожка, я тебя спрячу!
Отец подбадривал:
– Ищи, стучи и дверь откроется!
Мама только хмурилась и боялась поверить в положительный исход этих мытарств.
Родственники считали, что все напрасно. В городе стройки стоят, и квартиры бесплатно уже никому не дают.
Брат нашел какого – то начальника из штаба округа, который за огромную взятку обещал похлопотать по нашему вопросу. Сумма указывалась именно та, которую мы привезли с собой из Германии, которую мы откладывали по копеечке, понимая, что в России нам первое время будет очень не просто, очень – очень.
От этих его слов стало до тошноты противно, и я взорвалась:
– А губа у этого полкаша не треснет, Володенька?
– Это последний шанс! Или вы платите деньги, и вам дают квартиру в новом доме в военном училище, или вы без квартиры, – ответил резко братец. Он честно хотел помочь, искал пути, мой милый братишка.
Муж молчал и хмурил брови. В его части очередь 8 лет не движется. Что мне мог сказать мой майор?
– Нет! – взревела я.
– Ни копейки взятки никогда не давала и сейчас никто из этих гавриков ничего от нас не получит!
Мужа попросила:
– Поехали к начальнику военного училища!
Полковник нам объяснил, что дом – то он строит, а квартиры распределяет округ.
Везде своя мафия…
Ночь не спала. Я была уверена в своей правоте. Знала, что квартиру нам обязательно дадут. Утром решила написать письмо Ельцину.
Решила – сделала!
Если кратко рассказать, то в этом письме я напомнила дяденьке Ельцину, что дяденька Коль в 1994 году нашей семье выделил денюжку на квартиру, а сегодня уже май 1996 года. Где наша квартира? Я могу канцлеру Колю пожаловаться, я переводчица и знаю, куда и как написать.
Точно такое же письмо написала Павлу Грачеву – министру обороны.
Письма уехали на поезде до Москвы, а дальше заказной почтой до адресатов.
После этого наступила тишина…Письма мои где – то бродили по московским кабинетам.
Осенью 96 года я решила поехать в штаб округа на прием к командующему.
Саше в моих затеях нельзя было участвовать, командиры моментально замели бы его в какую ни будь тьму – таракань.
Порученец командующего под разнообразными предлогами не пускал меня к нему. Разнообразием предлогов можно было только восхититься.
– Если задача не решается – отпусти ее и через какое – то время вернись к ней вновь!
Метод много раз мной проверенный.
В январе 1997 года я оставила порученца генерала в покое. Устала звонить, обиделась на всю эту бюрократическую колесницу, которая двигалась с места, только если колеса смазывались взятками, или пендель летел сверху.
Пендель застрял где – то в Москве. Реакции от него никакой не было.
И вдруг, в конце февраля мужу на службу позвонили из округа и приказали привезти супругу к командующему на заседание военного совета округа.
Лед тронулся!
На совете, в огромной комнате было много военноначальников, и во главе стола сидел командующий. Не помню имени этого генерала.
Саша подвез меня ближе к столу и сел поодаль. Генерал встал и начал с пафосом говорить свою речь:
– Мария Александровна, я знаю Вашу жизнь, у меня теща 8 лет сидела в коляске, она жила с нами.
Как же я была сердита на этого индюка!
В Германии на переговорах я работала с этой публикой. Трепета и страха они во мне не вызывали. А тут еще сочувствие изобразил.
– Нет, товарищ генерал, Вы не знаете мою жизнь! Вы ее знаете только со стороны. Чтобы ее узнать нужно оказаться на моем месте, в коляске. Не дай Вам Бог ее узнать!
Повисла неловкая тишина. Я спиной чувствовала гнев моего мужа и его бессилие одновременно. Генерал поспешил исправить свою оплошность:
– Мария Александровна, радуйтесь! Через месяц Вы переедете в новую квартиру. Готовится к сдаче дом в военном училище и Вам там выделили жилье.
– Радоваться, товарищ генерал я буду тогда, когда ключи получу в руки. В этом доме только трехкомнатные квартиры, а нам положена четырехкомнатная.
Протягиваю ему документы, которые Саша принес мне заранее.
Гражданам в инвалидной коляске положена отдельная комната. Декрет, подписанный еще в двадцатые годы.
Крыть генералу было нечем, и он приказал своему порученцу в понедельник поехать в Тольятти и купить нам квартиру.
Из кабинета я выезжала с чувством выигранной партии в шахматы.
Володя ждал нас в машине. После рассказа о приеме на совете, брат рассмеялся:
– Крепко, похоже, командиры получили, раз так засуетились.
А на самом деле все было просто: письмо с резолюцией купить немедленно квартиру пришло еще летом. Но его в штабе спрятали под сукно. В феврале в округ нагрянула проверка. Слишком много нарушений творилось в данном хозяйстве. Всплыло и мое письмо. Пришлось генералу поторопиться с покупкой квартиры нашей семье.
Его потом сняли с должности, слишком много грешков за ним и его командой числилось. Гнездо разворошили крепко. Чуть позже штаб округа переехал в Екатеринбург.
Мы в мае получили документы, ключи, и благополучно заселились в новую квартиру.
Теперь уже в нашу.
Все были счастливы.
Обе мамы плакали от радости за нас. Мы освободили родительскую квартиру, и они летом вернулись в город.
На службе мужа спрашивали:
– Александр Борисович, сколько дал взятки?
– Нисколько!
Никто не верил, что можно так получить жилье. Саша диктовал товарищам по службе мой телефон. Я все подробно рассказывала, куда и как писать, и какой почтой отправлять письма.
Диктовала тексты писем.
Сослуживцы начали получать квартиры. Сашу потом очень благодарили. Я была всему этому рада.
7. Встречаем новый 1998 год
За радостными хлопотами переезда и обустройства в новой и, наконец – то, своей квартире незаметно подошло время новогодних праздников. Ящики, с которыми много раз переезжали, выкинули с большой радостью. Мебель почти всю собрали и расставили по комнатам.
31 декабря. Муж докручивает последние болты в стенке. Пятиклассница Анюта ноет, когда елку наряжать будем. Я кручусь на кухне, готовлю новогодний ужин.
Наконец, все дела закончены, стенка собрана, елочка весело светит огоньками, ужин на столе, вся семья в сборе.
Прощай 1997 год! Ты был счастливым и радостным.
Звонок в дверь.
– Ребята, к вам можно? – соседи с третьего этажа, Галина и Саша.
– Конечно! Заходите, мы вам рады!
Потом пришли соседи с первого этажа, что живут за стеной – Лена и Андрей, учителя из школы.
Дом новый, пока переезжали, успели подружиться. Как же весело всем было за тем новогодним столом! Шутки, смех, песни! Гуляли до поздней ночи.
Дружно жили с соседями. Помогали друг другу, когда советом, когда делом. Иногда мужу приходилось кого – ни будь спасать от внезапной хвори. Мне частенько подкидывали соседского Кирилла после садика. Он любил у нас бывать в гостях, забавный был малыш. Сейчас уже двухметровый красавец, отслужил в армии, женился, уехал в Питер жить. Время бежит быстро.
В то время народ еще был дружный, теплый. Сейчас многие куда – то переехали. А новые жильцы общаются с соседями мало, не знают, кто рядом живет.
Время изменилось. Что – то очень важное в людях, в отношениях между ними ушло, потерялось безвозвратно. Очень жаль.
8. Лыжники
Зимой мы частенько выбирались всей семьей на лыжную базу. Молодежь вместе с отцом носились на лыжах по трассе, а я их терпеливо ждала, сидя в коляске под елкой. Рядом сумка с бутербродами и с термосами с горячим чаем и кофе.
Выглядела я, наверное, комично – толстенная волчья шуба, меховая шапка, солдатские меховые рукавицы и последний штрих к портрету – огромные рыжие солдатские валенки 45 размера, подарок знакомого прапора. На шее висел, конечно, фотоаппарат, куда ж я без него.
Вокруг кипела воскресная жизнь. Кто-то жарил шашлыки, люди постарше просто гуляли по тропе мимо меня. Молча пройти при виде моей веселой физиономии не мог никто.
– Эй, ты там не замерзла? Подъезжай на шашлык, стопарик опрокинь! – гудела веселая компашка рядом.
– Дочк, какой выходной тебя тут вижу под ёлкой, не озябла? Где твои родные-то? – старушка приветливо улыбается и шагает по тропинке.
– Да вот, – отвечаю, вывезли в лес, посадили под ёлку и забыли! – смеемся обе.
А родные мои, набегавшись по лесу на лыжах, подъезжали с красными щеками, веселые и очень довольные. Я фотографировала всю эту любимую компашку, мы весело пили чай с бутербродами, потом грузились в машину и счастливые возвращались домой. В наш теплый уютный дом.
Так проходили выходные.
9. Когда цветет сакура
Начало мая в наших краях – это какой-то праздник. Праздник пробуждения природы от зимней спячки. Все как-то резко оживает, быстро распускаются первые цветы. На даче первая зацветает войлочная вишня, наша сакура. Деревце невысокое, похожее на шар. Стоит эта красавица вся в белых пахучих цветах, как невеста среди просыпающихся деревьев.
Саша приехал с дачи с букетом цветущей сакуры. Взволнованный, загадочно улыбающийся.
– Собирайся, поедем на Волгу. Там на ГЭС идет сброс воды, тебе это надо видеть.
Меня не надо уговаривать, я всегда готова поехать с мужем, куда он позовет.
Сказано – сделано. 30 минут пути, и мы на Волге. Машину поставили рядом с плотиной.
Зрелище падающей лавины воды завораживает своей мощью, силой потока. Над водой клубы тумана, вода с грохотом падает с высоты в реку, земля гудит и подрагивает.
Вся эта силища так входила в каждую мою клеточку, что, казалось, кровь в теле побежала быстрее. Я закрыла глаза и мысленно слилась с этим бушующим потоком. Потом мы сидели в машине, смотрели на воду. Саша достал томик стихов Асадова и читал мне стихи. Эта книга живет у него в машине. Он часто читает Асадова, многие знает наизусть. Муж читал стихи, а я слушала и восхищалась им.
Как он умудрился, пройдя армию, всю жизнь работая в хирургии, не потерять себя, не очерстветь душой. Он, как и в молодости, видит прекрасное и восхищается им. Радуется веточке сакуры в нежных цветах, красивому закату на Волге, огню костра.
Как часто в суматохе дней мы проскакиваем мимо красоты, мимо чего-то необыкновенного, не замечая их. Как важно напитать душу чем – то удивительно красивым, восхититься разнообразием пейзажей природы. Нам некогда! Мы мчимся быстрее вперед, пропуская то, что рядом. Увы!
10. Мои грабли, похоже, всегда со мной
Я не знаю, как так получается в жизни. Чего боишься, чего категорически не хочешь делать, туда тебя и макают.
Расскажу все по порядку.
В апреле 1998 года на 72-м году внезапно ушел отец. Горе страшное. Не хочу описывать эти эмоции. Все с ними знакомы, у каждого в жизни такое случается.
Летом мама занималась документами на дом в деревне, готовилась принять наследство супруга. Такая канитель! Землемеры, БТИ, регпалата.
В общем, бумажек куча.
А я в это время искала работу. Ну, кому такой работник нужен? Коляска перечеркивает все знания и опыт предыдущих работ.
Мама показывает мне все документы и объясняет, куда ей еще нужно сходить, чтобы пакет был готов к регистрации. Я настолько далека от этой темы, что даже вникать в смысл этих бумаг мне было лень.
– Мам, ты делаешь, наверное, все правильно, продолжай, только без меня, пожалуйста, смотреть даже не хочу на все эти бумаженции, – ответила я маме.
Не прошло и недели, мне позвонили из агентства недвижимости и предложили работу диспетчером на телефоне. Приехал представительный мужчина с папкой точно таких – же, как мне показывала мама, документов и начал убеждать меня, что я очень подхожу для такой работы. Дикция, правильная речь и память, логическое мышление, внимание и умение работать с документами. Все это у меня было, как и огромное нежелание вникать в новую профессию с кипой непонятных документов.
Но, никакой работы на моем горизонте не просматривалось, подумала я, подумала, да и согласилась.
Так, 1 августа 1998 года в 46 лет я начала работать в недвижимости. Первые пять лет работала диспетчером на телефоне. Вникла в профессию. Прошла через несколько агентств недвижимости. Сколько меня обманывали и не платили зарплату, сколько не очень честных людей я здесь встретила! Ничего не боялись, творили и вытворяли такое! Безработица девяностых и начала двухтысячных создала такую ситуацию, что люди в поисках заработка приходили в новую для них профессию. Продавцы становились риелторами. Вчера она обвешивала покупателей, сегодня она дурит головы бедолагам, в одночасье ставшим собственниками государственных квартир и не очень понимающим, что с этим добром делать. В риелторы подались учителя и воспитатели, юристы и инженеры. Всех манил легкий заработок.
Работа оказалась сложной, очень ответственной, кропотливой и порой опасной. Судьба свела меня с множеством и хороших людей. Это были профессионалы, у которых я училась, постигала азы нового для меня ремесла. С многими дружу по сей день.
В 2003 году я стала работать самостоятельно. В моем агентстве недвижимости я была и швец, и жнец, и на дуде игрец. Все в одном лице. Офис работал дома. Иногда клиенты смотрели на номер квартиры при виде меня – не ошиблись ли они?
– Заходите, я вас жду! – приглашала я опешивших от риелтора в инвалидной коляске клиентов.
– Рузвельт руководил Америкой, сидя в коляске. Вывел страну из депрессии, прошел всю войну. Его готовили на переизбрание на третий срок. Он умер за две недели до окончания войны. Я, конечно, не Рузвельт, но есть к чему стремиться. После этих слов клиенты успокаивались, и начинался разговор по существу. Они видели перед собой спокойно работающую женщину, уверенную в своем деле.
Риелторы меня частенько спрашивали:
– Почему Вы не даете рекламу? Как Вы находите клиентов?
– Они сами меня находят. Сарафанное радио. Клиенты приводят клиентов. Работайте честно и люди вас найдут.
Мне очень нравилось работать в недвижимости. Я реально помогала людям решать их порой очень сложные проблемы. И, если после сделки клиенты приносили мне букеты цветов в знак благодарности, я была счастлива.
Однажды молодая пара после сделки приехали ко мне с цветами и с маленьким ведерком первой дачной клубники. Беременная женщина протягивает мне ягоды и говорит:
– Мама просила обязательно Вам передать клубнику и огромное спасибо.
Первая клубника из рук этой девочки растрогала.
Очень быстро и незаметно почти 15 лет моей жизни прошли с интересной работой.
Я благодарна Богу, что позволил мне, сидя в инвалидной коляске, так поработать.
Выходит, напрасно сопротивлялась!