Марина Эльденберт
Поющая для дракона
– Да чтоб тебя! – воскликнула я, когда мы изящно вписались в хвост автоочереди.
Сбоку возвышалась громада моста, извивалась лента центральной аэромагистрали, справа пронесся белоснежный экспресс, в котором большая часть мест пустовала. Похоже, один из последних – после полуночи отправляется всего несколько поездов, в отличие от круглосуточной подземки.
– Что ж, – Халлоран коснулся панели управления, переключил скорость и повернулся ко мне. – Нам придется подождать.
Я смотрела на него, пытаясь собрать мысли в кучу. Сказать кому, что у меня была деловая встреча с правящим в Гритлэйн – не поверят. Впрочем, я бы и сама покрутила пальцем у виска, если бы мне кто такое рассказал.
– Вы серьезно хотите бургер?
– Ну должен же я наконец узнать, как изменился их вкус за последние пятнадцать лет.
– Невероятно, – я рассмеялась.
– Не можете представить меня сидящим в этом зале?
– Да, – призналась честно.
– А вы попытайтесь. Мы прогуливали уроки…
– Вы прогуливали?
– Да, в частной школе тоже случаются такие неприятности.
– Ужас, – сказала я.
– Что именно?
– Я никогда не училась в частной школе и никогда не прогуливала.
– Ни разу? – Халлоран усмехнулся.
– У меня было очень сильно развито чувство ответственности. А еще я дружила с теми, кто не прогуливал.
– То есть с занудами?
Я вскинула брови.
– Вы разве не должны соответствовать идеалу морального облика и подавать всем пример?
– А разве я не соответствую? – Он в точности повторил мой жест. – Но на вопрос вы так и не ответили.
– Ладно, – улыбнулась, с трудом сдерживая смех. – Целых два раза. Меня уговорили девчонки из параллельной группы, и это был… своеобразный бунт. Хулиганство. В средней школе. Подозреваю, что многие тоже считали меня занудой. Я все время занималась, если не общими предметами, то вокалом и языками. Уже тогда думала об опере, а карьера в опере – это турне.
Мы немного приблизились к цели. Я уже видела окошечко заказа и даже могла рассмотреть привычное меню на сенсорной панели. Ярче всего горела упаковка запеченной картошки – оранжевая, с синим логотипом.
– На самом деле я много учился, – Халлоран поднял руки, встречая мой вопросительный взгляд. – Ходил в клетчатом костюме, говорил умные вещи с умным видом, а тот случай стал чуть ли не единственным. В нашей школе вообще было очень сложно прогуливать, потому что недопуски ставили нещадно, а отрабатывать их приходилось во время коротких каникул. Особенно нервный у нас был преподаватель по магической основе.
– Думаю, с него тоже спрашивали ого-го-го, – заметила я. – Представляете, если бы кто-то из вас напортачил с магией?
Халлоран рассмеялся.
– Да, мы такое творили, что лучше не вспоминать.
– А где вы тренировались?
– Сначала в виртуальной реальности, потом на полигонах с подрастающими драконами. А потом в пустошах.
Эм… в пустошах?!
– То есть вот там? – я наугад ткнула себе за спину.
Примерно в сторону границы города, где заканчивалось действие защитного поля Лаувайс.
– Это было уже в Академии. Выпускной экзамен сдавали в Драконьем круге. Я и еще несколько человек.
Мне как-то резко поплохело. Драконьим кругом называли запечатанное между гор кольцо пустоши. Выводило к нему ущелье, запертое в скалах. Пещер в тех краях немерено, а следовательно, и драконов. Сунуться туда было чистейшей воды самоубийством, но… кого угодно оберегать город тоже не изберут. Насколько же он силен?
Мы как раз добрались до заказа, и Халлоран опустил окно.
– Что вам взять, эсса Ладэ?
– Гритбургер и замороженный крем.
– Кофе?
– Не стоит. Иногда мне кажется, что в Гритлэйн его делают из опилок с ароматизатором.
– Вам не кажется. В крем что-то добавить?
– Литтоновый джем.
Мы переместились к следующему окну, где получили оплаченный заказ, и иртхан мягко вывел флайс в толчею центральной аэромагистрали. До ближайшего подъемного коридора лететь было прилично, поэтому я сидела с пакетами на коленях и подставкой, из которой торчали стаканчики с замороженными кремом.
– Ваша очередь рассказывать о своих школьных буднях, эсса Ладэ.
– В моих школьных буднях не было ничего интересного. Меня не отвозили в драконьи пустоши, поэтому мы сейчас с вами и разговариваем.
Халлоран улыбнулся.
– Так уж и ничего?
– Увы.
В детстве я была самым обычным ребенком – хулиганила по мелочам, засматривалась на кукол и электронные игры, подростком могла потратить все карманные деньги на музыкальные сборники или видеозаписи Зингспридской оперы с Шайной. Но потом мама заболела, и мне стало не до чего, кроме заботы о ней и Танни. Едва хватало времени, чтобы заниматься вокалом, успеваемость по общим предметам полетела наблу под хвост, а потом пришлось бросить занятия музыкой, потому что все деньги уходили на лекарства. Я устроилась на свою первую работу – консультантом в магазин, потом меня назначили администратором отдела. Впоследствии именно это помогло мне оформить опекунство над Танни. Но те дни, когда отчим нас бросил и я осталась одна с маленькой сестрой, когда бегала по инстанциям, убеждая, что способна о ней позаботиться, отложились в памяти очень хорошо. Не уверена, что об этом стоит рассказывать.
– А как же мюзикл?
– Мюзикл?
– Вы говорили, что перепутали все слова в школьном мюзикле, потому что учительница заговорила про тест по математике.
– Хорошая у вас память, – фыркнула я. – Это был школьный мюзикл про иртханессу, которую заколдовала злая сестра.
Сказка старая, известная всем, основывается на легендах о возможности оборота.
– Сестры полюбили одного и того же мужчину, и старшая превратила младшую в драконицу. Потом появился доблестный иртхан, спас свою суженую, все остались счастливы. Ну, кроме старшей сестры, разумеется.
– Вы были старшей?
Я заглянула в пакет.
– Можно бросить в вас бургером?
– Нет. Но я же угадал.
– У нее была очень интересная роль. И пела она в разы больше, чем младшая. Такие… коварные песенки.
– А что же делала младшая?
– В основном плакала и страдала.
– Да, это точно не про вас.
– Ладно, – сказала я и закрыла пакет. – Не буду кидать в вас бургером. А… куда мы сейчас?
За разговором даже не заметила, что мы набрали высоту и сейчас мчались в сторону материка. Наш город расположен в огромном заливе, полумесяцем. Скрывая многочисленные острова от штормов и сильных волн, полумесяц сужается на выходе в открытый океан. Мы же как раз удалялись от него, в сторону гор, перетекающих в пустоши.
Халлоран улыбнулся так загадочно, что мне стало не по себе.
– Эй! – сказала я. – Или вы сейчас скажете, куда мы летим, или я выйду.
– На такой высоте?
Желание бросить в него бургер вернулось.
– Смотрите, – иртхан провел рукой по панели управления, и на лобовом стекле загорелась карта. Оранжевый огонек нашего флайса двигался по верхней магистрали и стремительно приближался к границе города. – Хочу показать вам Мэйстон с Драконьих земель.
Глава 9
Наш флайс пристроился на высоком холме, в нескольких километрах от последней башни. Расположенная на самой вершине, со сползающими между деревьев пристройками, от Мэйстона она отделялась тонкой ниткой речушки. Собственно, от старинной башни в ней не было ровным счетом ничего: классическая высотка с нижними этажами, отведенными под технические нужды и парковки для сотрудников. Тонкий сигнальный луч пронзал небо, аккурат рядом с большой луной. Наверху располагались смотровые, из которых велось наблюдение за окрестностями вплоть до самого Драконьего кольца, через камеры и вживую. Случись что-то серьезное – сразу подадут сигнал в Лаувайс. В былые времена такие башни строили из камня, во время налетов просто били в колокол. Кто успел разбежаться – молодец, особенно дозорные. Эта же была снабжена защитным полем, которое можно было активировать в любой момент и продержаться до появления иртханов. Поэтому сотрудникам ничего не грозило.
Я впервые смотрела на город со стороны драконов. По венам магистралей струились бесконечные транспортные потоки, высотки впивались в небо, но отсюда все это выглядело как картинка на экране визора. Мэйстон – неспящий мегаполис, величественный и суровый конгломерат островов, казался далеким миражом. Здесь, где ветер непривычно шумел в облетевших деревьях, раскачивая их крючковатые руки. Где прозрачный воздух звенел прохладой, напоенный живительной силой хвои. Возможно, именно этим вдохновлялся создатель виртуальной реальности «Другая жизнь». В пустоши создавалось чувство, что весь мир принадлежит тебе. Только тебе, а вся жизнь расстилается перед тобой бескрайней чередой возможностей.
Халлоран стоял в стороне, привычно сцепив руки за спиной. Обманчиво-расслабленная поза, взгляд устремлен туда, где зубцы гор вспарывают небо. Где песок давно превратился в стекло под огненным дыханием. Туда, где нет ни единого деревца, только голые скалы.
– Какие они? – спросила я, подходя ближе.
Даже смотреть на обитель драконов было волнительно. Не знаю, как у других, но у меня волоски шевелились по всему телу – при мысли, что сейчас за горами мелькнет покрытая чешуей спина и длинный хвост. А в следующий миг над нами зависнет зверь, чья тень способна закрыть средних размеров остров. Говорят, что драконам не стоит смотреть в глаза, они способны загипнотизировать жертву. Хотя по мне, если ты повстречал дракона, смотреть или не смотреть в глаза – дело уже десятое. Главное, медленно отступать в сторону. И не запутаться в отяжелевших штанах.
– Мощные. Быстрые. Красивые.
– Красивые?
Вот уж не ожидала такой характеристики от иртхана. Да и не казались мне драконы никогда красивыми, по крайней мере по учебникам и передачам – огромные когтистые лапы, кожистый панцирь, гребни над головой, а глаза… глаза как огненные омуты, в которых полыхает отражение твоего приговора. И вертикальный зрачок, сужающийся в тонкую нить, когда зверь спокоен, или раскрывающийся во всю радужку, когда разъярен.
– Очень. Королевские звери.
– Вы говорите так, словно любите их.
– Их нельзя не любить.
– Но вы защищаете от них людей. Они одним вздохом способны спалить целый район.
Иртхан прищурился. На миг даже показалось, что в его глазах тоже вертикальный зрачок.
– Иногда у меня чувство, что я защищаю их от людей.
– Скажете тоже! – я рассмеялась, но он даже не улыбнулся.
– Ни один зверь не нападает без причины. Хотите убедиться?
– Что? – я уставилась на него в надежде, что это просто меня посещают странные мысли в этот странный вечер. – Нет. Нет-нет-нет, нет! Нет!
– Боитесь, эсса Ладэ? Верится с трудом.
– Боюсь? Да! Я боюсь. Он размером с вашу Лаувайс и дышит огнем. Это… это как если бы у Лаувайс были когти и зубы в средненький меч длиной. И если бы она изрыгала пламя.
– Но в пасть Лаувайс вы не побоялись запрыгнуть, – Халлоран приподнял брови.
– У меня сестра дома одна!
– И?
– И виар!
– Вот видите, виара вы держите, а это суть тот же дракон. Только маленький.
– Вы с ума сошли?
Или мы оба?
Халлоран не двигался с места, просто смотрел мне в глаза. Кровь по венам побежала побыстрее, словно меня подбросило в воздух на небывалую высоту. Без страховки, без крыши и без дна под ногами. Сердце ускоряло ритм, как джумбийские барабаны перед эффектным финалом, ладони вспотели, а по позвоночнику пробежал холодок. Холодок, от которого по телу растекалось будоражащее покалывание: адреналин. Адреналин пульсировал в каждой клеточке тела, заставляя всерьез думать о том, что…
– Пойдемте, – он протянул руку.
Я покачала головой, но ноги уже сами несли меня к флайсу.
– Нет.
– Вы сейчас с кем разговариваете?
– С собственным разумом. Хотя кажется, он от меня съехал.
Флайс взмыл ввысь и плавно сорвался вперед. Устремляясь к череде гор.
– У вас что было по выпускному экзамену, напомните? – с губ сорвался смешок.
– Думаете, я бы стал рисковать вашей жизнью?
– Ну…
– А своей?
Вот это уже был более весомый аргумент.
Мы пролетели над горами – так низко, что казалось, зубцы сейчас процарапают дно, а потом взору открылась картина, от которой захватило дух. Бескрайние земли, черные, как ночь. Голые бока скал, не прикрытые даже лохмотьями некогда сожженных деревьев, бесстыдно ласкал лунный свет. От этого они казались отполированными, словно камень, пролежавший в воде долгое время – красноватые от большой луны и призрачно-белые под светом малой. Ущелье, долина, ущелье, все дальше от Мэйстона, все ближе… к чему?
Флайс пошел вниз, в тень скал, а в следующий миг от острого излома хребта отвалилась огромная часть, и стремительно взмыла ввысь. Я не завизжала только потому, что во мне кончился воздух. Во мне вообще все разом кончилось – слова, дыхание, даже мысли. Размах крыльев существа заслонил небо, горы и весь мир. Зато теперь отлично можно было рассмотреть его – огромного, мощного хищника. Прекрасного, как пустоши, которые открылись мне сегодня. Роговой гребень, узорчатый и острый, действительно напоминал корону. Мощный чешуйчатый лоб, нависающий над горящими глазами, вытянутая морда и нос, как у Марра. Только большой.
Инстинкты вопили выйти прямо через окно флайса и бежать как можно дальше. Но словно во сне шагнула в поднявшуюся дверь, ступила на хрустящее под ногами стекло и угольную крошку. Замерла, глядя на кружащего над нами дракона, чье дыхание со свистом вырывалось из огромных ноздрей, раскаляя воздух. Биение огромного сердца застучало в ушах, словно кто-то вздумал колотить в джумбийский барабан перед усилителем. Биение сердца, подстраивающееся под мой ритм. А в следующий миг зверь опустил голову и заглянул, казалось, в… меня. После чего издал оглушительный рык, который взорвался в груди, рикошетом заметался между скал и раскатами эха побежал по ущельям. Дракон взмыл ввысь, к небесам, и скрылся за высоким хребтом.
Только после этого я отмерла и поняла, что Халлоран смотрит на меня точно так же.
Правда мне сейчас было не до взглядов. Руки задрожали – мелко так, я быстренько добежала до флайса и принялась искать пакетик из Гритлэйн, куда мы сложили упаковки от бургеров.
– Леона, дыши.
Я хотела сказать, что пусть сам дышит, если ему так надо, и что меня сейчас стошнит, но в этот миг он меня поцеловал. Так резко, сильно и глубоко, что остатки дыхания выбило из груди. И я рванулась к нему, отвечая. Пальцы путались в его волосах, волосах цвета песка на вулканическом побережье, внутри взвился огненный вихрь. Жар распространялся по телу как пламя под порывом ураганного ветра. Хотелось ощутить тяжесть рук на своих плечах. Рук, которые уверенно стягивают бретели платья, прикосновения к чувствительной, словно оголенный нерв, коже. И не было в этот миг ничего, кроме сумасшедшего желания принадлежать ему без остатка, забывая обо всем. Губы горели, да что там – горела я вся. Даже через пальто он умудрялся обжигать, казалось, что под его пальцами тлеет ткань.
Короткая вспышка боли от укуса и скольжение языка по губам.
То ли вдох, то ли стон.
Ледяной воздух ожег легкие, а потом обожгли пальцы, коснувшиеся болезненно-припухших губ. От этого прикосновения меня разве что дугой не выгнуло, я вздрогнула и замерла в его руках. Несколько коротких мгновений мы смотрели друг на друга, в его глазах полыхало отражение моего пламени. Несколько секунд в голове царила блаженная пустота. Лучше бы она там царила и дальше: рубашка Халлорана оказалась выдернута из брюк, пояс моего пальто валялся в угольно-черной пыли под ногами. Да и само оно грозило вот-вот к нему присоединиться, держалось на сгибах локтей.
Иртхан неожиданно резко вздернул его за воротник, возвращая на плечи. Уголки его губ подрагивали, крылья носа хищно приподнялись. Осознание только что случившегося потянуло по коже сквозняком, гораздо сильнее чем холод ночной пустоши. Особенно когда огонь в глазах Халлорана погас, и они потемнели, как бутылочное стекло в баре. А потом из-за гор донесся оглушительный рев, заставивший содрогнуться, следом – второй, более высокий.
Не успела даже ахнуть, как снова увидела драконов. Теперь их было двое: почти сливаясь воедино, на фоне черного неба они напоминали пламенный вихрь. Хвосты стелились лентами, вспарывая воздух, мелькали огромные когтистые лапы и оскаленные морды. Казалось, что вот-вот острые как бритва зубы одного или другого достигнут цели, и брызнет дымящаяся кровь. От жутковатого, но красивого зрелища, замерла столбом. Воздух вокруг них сгустился и дрожал, раскаленный от дыхания и температуры их тел. Успела только различить, что у второго зверя более простой гребень, а еще – чешуйчато-кожистая грива, поднявшаяся на шее в знак крайнего возбуждения. Драконица! Более изящная, верткая, она уступала самцу в размерах и была обречена на поражение.
– Остановите это! – крикнула я. – Вы же можете!
Халлоран хмыкнул, но не двинулся с места.
– Пожалуйста! Он же сейчас ее на части порвет!
– Это ухаживания.
– Уха… что?
– Брачные игры, – терпеливо пояснил иртхан.
По ощущениям лицо приобрело цвет чешуи беснующихся хищников. И правда, стремительные и опасные, они не спешили расправляться друг с другом. Зубы драконицы легко сомкнулись на его хвосте, а в следующий миг самец осторожно прикусил ее загривок и поволок вниз. К счастью, по другую сторону гряды гор. Все у этих драконов не как у людей!
Хотя если верить драконоведению, отношения в парах как раз приближены к человеческим. У них нет сезонов ухаживаний, как в животном мире, все происходит спонтанно. А еще они выбирают себе пару один раз и на всю жизнь.
– Очень за них рада.
В лунном свете взметнулись сверкающие частички: Халлоран невозмутимо наклонился за свернувшимся пещерной змеей поясом и вернул на место. Вздрогнула, когда его руки легли на бедра, выхватила пояс и затянула так, что теперь только чудом могла вдохнуть. Следом еще и воротник запахнула поглубже, на всякий случай. А вот когда он успел заправить рубашку, возвращаясь к привычному страстечувствосилонепроницаемому местру – большой вопрос. Видимо, пока я на драконов глазела.
– Увидеть драконью пару, эсса Ладэ – к счастью и долголетию. Обычно они людям не показываются.
Если повезет, даже к долголетию без заикания.
Быстро нырнула в приоткрытую дверь флайса. Сердце до сих пор колотилось о ребра, просилось на выход и вообще всячески намекало на то, что пора бы мне вести спокойную жизнь. А не шляться непонятно где с иртханами, не смотреть в драконьи глаза, каждый из которых размером с половину меня, и уж тем более не целоваться так, что забываешь о том, кто ты и где ты.
– Возвращаемся? – низкий глубокий голос скользнул по разгоряченной коже пугающей лаской.
Вместо ответа кивнула. Как-то больше не находилось слов.
Флайс мягко поднялся в воздух и устремился к смотровым башням и Мэйстону.
– Как вам первая встреча с драконом?
Я покосилась на лежавший рядом пакетик Гритлэйн с ярким логотипом и крохотной надписью: «Защитим окружающую среду вместе».
– Меня не стошнило. Как думаете, это достижение?
– Более чем.
Тональность его голоса менялась, как цвет чешуи переливчатых ящеров. Теперь он звучал жестко, словно это не Халлоран только что меня целовал как последнюю женщину в Аронгаре.
– А если бы он решил меня сожрать?
– Я бы ему этого не позволил.
– Он вообще мог меня сожрать?
– Теоретически да. Но вы для него все равно что порция картошки из детского набора.
Украдкой покосилась на иртхана: невозмутимый и непробиваемый. Холодный, как раскинувшаяся над пустошью ночь, как будто ничего и не было. Собственное дыхание понемногу становилось ровным, кровь больше не напоминала огненную реку, способную расплавить сосуды, но в воспоминаниях я все еще дрожала в его руках. Дрожала от… обыкновенного поцелуя. Нет, необыкновенного! Ничего обыкновенного в нем не было и быть не могло! Я еще ни с кем не целовалась до дрожащих коленей и потери пульса. И уж точно ни с кем не целовалась так, что вот-вот начну вопить от наслаждения и выгибаться, словно он безумно долго сводил меня с ума исступленно-сладкими ласками. По иртхану же вообще не скажешь, что его это хоть как-то задело.
С тем же успехом можно было того дракона поцеловать – в нем и то больше огонька.
– Больше не считаете драконов ужасными?
Покачала головой.
– Они удивительные.
– Запомните это чувство, эсса Ладэ. Когда-нибудь вы снова сможете управлять флайсом.
Он сменил тему слишком резко, чтобы я успела изящно обогнуть опасный поворот. Перед глазами потемнело: я словно вновь выворачивала руль, чтобы избежать столкновения. Резко, но недостаточно быстро. Словно снова чувствовала сильный удар в лицо, металлический привкус крови. Крики с заднего сиденья и сдавленный хрип совсем рядом – в тот вечер я взялась развезти девчонок из отдела косметики по домам. Скрежет сминаемого металла, падение долгое и короткое, когда желудок подкатывает к горлу. И, кажется, отрывается вместе с жизнью от тела.
Повезло, что шли мы по самой нижней магистрали. А еще, что под нами взорвалась подушка безопасности, только поэтому не превратились в сплошное кровавое месиво. Водитель грузового флайса не успел затормозить, когда сменился сигнал. Он работал на корпорацию «Мэйстон-телепорт», которая выплатила нам крупную компенсацию и оплатила лечение. В том числе мою пластику: нос собирали по частям, восстанавливали форму рта. На распоротом виске не осталось даже упоминаний о шраме, но из-за рваной раны, зацепившей уголок века, пришлось немного изменить разрез глаз. В наше время пластика делается быстро, вот только избавить от панического страха перед водительским местом никакая суперсовременная медицина не способна.
Ледяная змейка пережитого скользнула по спине.
– Прекратите препарировать мою жизнь! – прошипела я. – Вам бы понравилось, если бы кто-то копался в вашем прошлом и вываливал его на свет, как кучу грязного белья?
– В моем прошлом постоянно копаются, эсса Ладэ. В настоящем тоже, а некоторые особо увлеченные умудряются даже прогнозировать будущее. Привыкайте, если всерьез намерены покорять оперу.
– Это другое дело! – я сжала кулаки. – Еще раз сунете нос в мою жизнь, я с вами больше никогда не заговорю.
– Не давайте обещаний, которые не сможете сдержать, – его голос напоминал прикосновение лазерного луча к металлу.
Мы как раз миновали границу города, возвращаясь под защиту Лаувайс.
– Я отвезу вас домой.
– Высадите меня здесь!
– Пойдете пешком?
– Полечу!
Халлоран хмыкнул, но даже не подумал сбавить скорость. Я же откинулась на спинку сиденья, вцепившись в сумочку. Слишком велико было искушение нахлобучить иртхану на голову пакет из Гритлэйн вместе со всем, что там осталось. Стоило флайсу зависнуть над парковкой у нашего дома, с силой ударила в кнопку, открывающую дверь. Вылетела, не оборачиваясь и не оглядываясь, добежала до лифта и только оказавшись внутри, с силой замолотила кулаками по равнодушным металлическим стенам, выпуская напряжение и по-прежнему пульсирующий в венах адреналин.
Права была Лэм, мне нужно держаться от Халлорана подальше. Не просто подальше, как можно дальше. От его глаз. От его рук. От его запаха. От того, что он творит со мной одной мыслью о близости. От того, что он творит с моей жизнью просто потому, что может себе это позволить.
Остановила лифт перед этажом и уткнулась лбом в холодное зеркало.
Можно сколько угодно себе лгать, но разум упорно подсказывал, что это было свидание. Что мне очень жаль, что оно закончилось.
Что мне очень жаль, что оно закончилось именно так.
Дыхание дракона вырывалось огненным шквалом. Реки пламени текли по земле, трещали сухие ветки колючек, камни и песок. Раскинув кожистые крылья, в размах которых можно было уместить аэроэкспресс, зверь наклонялся ко мне. Я не пыталась бежать, неотрывно смотрела в глаза, вопреки всем законам природы зеленые. Зеленые, как хвоя, и такие же чистые. Хвост бился о землю, вспарывая стекло, скользил ко мне огненной змеей и оборачивался вокруг тела. Одежда плавилась и клочками сползала на землю, оставляя за собой огненный след.
Дракон открывал пасть, но сквозь рычание до меня доносились слова:
– Ты споешь для меня, Ле-о-на.
Мое имя глухими раскатами вырывалось из груди, этот жесткий приказ заставлял биться в опоясывающих меня кольцах. Но освободиться я не могла, и чешуя скользила по чувствительной коже, сменяясь прикосновением рук – таких же грубых и сильных. Пальцы Халлорана касались меня везде, и я дрожала под ним, мои волосы стелились по земле и полыхали, не сгорая. Сиденья флайса, заведенные над головой руки. Губы иртхана оставляли на моем теле ожоги, касания языка причиняли боль: сладкую, изнурительную, сводящую с ума. И не было во мне ни единой клеточки, не единой частицы, которая не хотела бы прервать эту пытку. Которая согласилась бы ее прервать.
Пальцы с силой сжимали мои волосы, заставляя запрокинуть голову.
– Кричи для меня, девочка, – говорил он. – Не хочешь петь – значит будешь кричать.
И я кричала, срывая горло, как никогда в жизни. Забывая о том, что мне нужно петь, забывая обо всем, выгибаясь под ним драконицей. Сливалась воедино, сходила с ума от наслаждения, накатывающего волна за волной, снова и снова. Содрогалась под его ошеломительной властью, а над нами кружили драконы, замыкая в огненном кольце.
И дышала полной грудью, комкая и без того сбитые простыни…
Простыни?
– Дерьмо!
Не лучшее слово, чтобы начать утро, знаю. Но ничего другого мне на ум не пришло. Я села на кровати и отвела налипшие на лоб прядки. Облизала пересохшие губы: пить хотелось неимоверно. Под прохладной тканью майки отчетливо выступали напряженные соски. Внутри все сладко подрагивало от пережитого, шов пижамных шортиков впивался в болезненно-чувствительную плоть. Тело горело до сих пор, словно я и впрямь отдавалась ему в той пустоши. Да что там – ночью я почти ему отдалась под порхающими влюбленными драконами.
Так и представляю себе знакомую музыку из визора и звучный голос ведущего по горячим сводкам:
«Экстренный выпуск. Как нам только что стало известно, местр Халлоран не вернулся из пустоши, потому что спасал Мэйстон от внезапной угрозы налета. Кто спасал Мэйстон вместе с ним, сейчас выясняется».
А еще во сне у меня почему-то были светлые волосы. Мой настоящий цвет.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
Поднялась и подошла к окну, тусклый свет из которого уже давно расползался по комнате. День обещал быть пасмурным, туман без зазрения совести пожирал высотки и аэромагистрали, небо и землю. В молочном мареве город казался призрачным и зыбким. Постояла немного, успокаиваясь, и направилась в ванную. Лучшее средство ото всех ненужных мыслей – контрастный душ. Помогает взбодриться и настроиться на новый день.
После получасового распевания отрывков из сегодняшнего репертуара и бодрящей водички почувствовала себя гораздо лучше. Спустилась, потрепала по голове путающегося под ногами Марра и направилась на кухню. Сейчас быстренько поем, погуляю с виаром и буду собираться в торговый центр. Надо успеть пробежаться по магазинам до встречи с Дрэйком и Лэм. А то уже с месяц никак не выберусь за обновками.
– Привет, – буркнула Танни, жующая тост.
По выходным она тоже спала долго – привычка отсыпаться, когда нет занятий в школе. Зато музыку можно слушать полночи или болтать с Имери по видеосвязи. По возвращении я краем уха слышала их голоса. Заглянула пожелать доброй ночи, но Танни даже меня не заметила – сидела за столом перед ноутбуком и что-то оживленно доказывала подруге. Ссориться по поводу нарушенного запрета не было сил, поэтому просто прикрыла дверь и пошла к себе. Понятно же, что они каждый вечер болтают, когда я ухожу на работу.
– Привет.
– Ты вчера поздно вернулась. – Любопытный взгляд.
– Пришлось немного задержаться.
Шуршание кофемашины, бульканье, бодрящий аромат.
Я забрала чашку и устроилась рядом с сестрой.
– С тем, кто прислал тебе цветы?
Кофе чуть не выпрыгнул обратно. Я сделала еще глоток и только потом ответила.
– Не важно.
– Ну-ну, – Танни хмыкнула. – С кем это таким загадочным ты закрутила роман, что о нем даже спрашивать нельзя.
– Ни с кем я роман не закрутила. Ясно?
– Ясно, – сестра пожала плечами и сунула в рот леденец.
Перед ней стояла чашка чая, которой можно было напоить несколько человек. Огромная, с изображением аррензий, и мне немедленно захотелось что-нибудь разбить.
– Ты нормально поесть не можешь?
– Я как офыфно ем.
– Вот именно, что как обычно.
– Чего это ты такая нервная?
– Хочешь еще неделю дома сидеть?
– Все, молчу.
Танни вытащила леденец и с минуту рассматривала его на свету, как ювелир драгоценный камень. Примерно так же его рассматривал переминающийся с лапы на лапу виар, но сестра не замечала его мучений. Шмякнула конфету на блюдечко и взялась за яичницу. Мне совсем не хотелось есть, но я все-таки вытащила из пакета хлеб, отправила в тостер и под мелодичный звон выпрыгнувших хрустяшек потянулась за джемом. Литтоновым, разумеется. В сердцах намазала густым слоем и откусила. Чудо, что не с пальцем.
– Я хочу, чтобы ты встретилась с отцом.
Сестра замерла и ощутимо напряглась. Когда она так смотрела, я всегда вспоминала маму: у нее тоже были темно-фиолетовые глаза, для рагранцев такое в порядке вещей. И когда мама сердилась, выглядела она в точности так же.
– И не подумаю.
– Тан, вам пора серьезно поговорить.
– О чем это?
– О том, что случилось несколько лет назад.
– Я не хочу об этом говорить. Тем более с этим наблом.
– Ты говоришь о своем отце! – я невольно повысила голос.
– Отцы не бегут, теряя штаны, к другим бабам.
– Когда ты уже перестанешь цепляться за свои обиды?
– Когда ты поймешь, что мне он на хрен не сдался.
Танни оттолкнулась от стола и спрыгнула так резко, что чуть не наступила на хвост Марру. К счастью, он успел отскочить, но про леденец не забыл. Сестра пулей вылетела с кухни, а виар поставил лапы на ее стул и повел мордой в сторону забытой конфеты. Атака умилительного взора продолжалась ровно до тех пор, пока он не запрыгнул на место Танни и не потянулся мордой к палочке. Я выставила ладонь, и Марр ткнулся в нее обжигающим мокрым носом.
– Обойдешься, – сказала строго.
– Виу.
– Нет.
Посмотрела на остатки яичницы и вздохнула. Кто бы мне подсказал, как устроить встречу Танни с отцом. По-хорошему, видно не получится. Но скоро у нее день рождения, и можно попробовать пригласить отчима на семейные посиделки. Перед праздником с друзьями сестра будет в хорошем расположении духа, это уже плюс. Открытым остался только вопрос, хочет ли он этого так же, как полгода назад. Прошлая их встреча с Танни и четвертая по счету попытка помириться не задалась от слова совсем. По-моему, они поругались еще сильнее, чем было. После этого эсстерд Барт нам больше не звонил.
Надо бы позвонить самой.
Клац!
Зазевавшись, я упустила момент, когда Марр сожрал остатки завтрака Танни. Едва успела перехватить тарелку с леденцом, и зубы виара вместо палочки схватили пустоту. Меня долго буравили блестящими как после проливного дождя фарами, обиженно пофыркивая и выпуская из носа струйки дыма. Не дождавшись сочувствия, Марр спрыгнул, отошел в угол и там свернулся клубочком, тяжело вздыхая.
