Марина Эльденберт
Поющая для дракона
Цветы поцелуев раскрывались один за другим, заставляя вздрагивать и выгибаться – насколько мне позволяли. До той поры, пока губы не сомкнулись на напряженном соске, а в груди не кончился воздух. Вернувшийся горячим, как плазма, и таким же густым. Халлоран медленно втянул в себя сосок вместе с тончайшим кружевом, играя тугой горошиной поверх белья. Поглаживая плененные запястья подушечками пальцев.
Сердце билось рваными ударами, через раз. Грудь высоко вздымалась, и тогда сосок вжимался в его рот, заставляя выгибаться и еще сильнее тянуться к Халлорану. Но самую большую ошибку я допустила, когда посмотрела в его глаза. В свое хмельное отражение – перед тем, как иртхан на миг отстранился, чтобы опуститься ниже.
И все. Меня не стало.
Меня без него, остались только мы.
Внутренняя поверхность бедер горела от поцелуев-укусов. Зыбкое марево перед глазами раскалилось докрасна, вплетая в ослепительный солнечный свет алые сполохи. Особенно в миг, когда его пальцы сдвинули кружево белья в сторону, а губы коснулись самого чувствительного местечка. Не сразу поняла, что цепляюсь за покрывало по-прежнему заведенными над головой руками, хотя он их давно не держал.
Кусала губы, чтобы не кричать, дыхание вырывалось стонами, а движения языка отдавались дрожью в звенящем, как струна, теле.
– Рэйнар, – сдавленно прошептала я.
И дернулась, как от удара – таким диким был его взгляд, когда наши глаза встретились.
– Повтори. – Негромкий приказ.
– Рэйнар, – произнесла, прошептала, выдохнула.
Всей грудью, как последнее слово песни.
Меня с рычанием вздернули ввысь, притянули к себе с яростью урагана, готового сокрушить любую высотку в металлические лохмотья, но почему-то бережно удерживающем на лету маленькую драконицу с едва расправившимися крыльями. Мы смотрели друг на друга, сливались воедино еще тогда, когда мои пальцы путались в его ремне. Когда я расстегивала на нем брюки, не отрываясь, выпивая его судорожный выдох до дна и скользя ладонью по напряженному средоточию мужской силы.
Чувствуя свой вкус на губах Халлорана, обвила руками сильные плечи и шире развела бедра.
– Леона, – хрипло произнес он, рождая странную вибрацию в каждой частице меня, заставляя дуреть еще больше. И повторил, жестко и горячо: – Моя.
И я действительно была его.
Еще раньше, чем одно движение его бедер объединило огненные вихри во взметнувшийся ввысь столп. Меня выгнуло дугой в кольце его рук, дыхание перехватило. От сильных движений, от сладостной боли и наслаждения. Оно накатывало волнами, одна за другой, и волны эти с шипением бились о раскаленные скалы там, где соединялись наши тела. Медленно, пока я стояла над ним на коленях, и сумасшедше, отчаянно, остро, когда меня уложили на спину.
Из груди рвалось его имя, певуче-рычащее, от выжигающего смерча темнело перед глазами. От падения или полета, которые по сути продолжают друг друга. От сжимающих бедра пальцев, от содрогающихся под моими ногтями стальных мышц спины. От огней, слитых воедино, неразделимо и яростно. И мощной пульсации внутри, растекающейся по телу сладкими судорогами, от его стона, прокатившегося по комнате звучным выдохом. Одним на двоих.
Вот теперь я падала, но в его руках это было совсем не страшно.
Странное, неведомое чувство, имя которому доверие, разделило мир на до и после.
Тишина, в которой бились два сердца.
И тающая дымка огней, не желающих разделяться надвое. Цепляющихся друг за друга прощальными язычками пламени.
Вздрогнула от болезненно-сладких ощущений, когда Рэйнар меня освободил, но тут же снова оказалась в его объятиях. Так просто было лежать, покачиваясь в невесомой паутине над пропастью, разверзшейся под нами. И так страшно повернуться, чтобы увидеть в его глазах… что? Наверное, так и не решилась бы, если бы не его жест. Халлоран пропустил между пальцами прядь моих волос. Позволил ей скользнуть на грудь, рядом с кружевной чашечкой, прикрывая сосок.
– Что? – спросила я, встречая по-прежнему темный взгляд.
Отголоски пламени в нем стремительно таяли, уступая место природному цвету. Но человек так смотреть не может – в самое сердце, или даже глубже, взывая к звериной сути, которой меня наградила кровь иртханов. Не было в этом взгляде ни равнодушия, ни холодной отчужденности, столь свойственных местру Халлорану. Внимание Рэйнара, а еще – незаданный вопрос, суть которого навсегда останется с ним. Навалилась приятная усталость, истома, в объятия которой хотелось скользнуть немедленно. Закрыть глаза и раствориться в послевкусии нашей ошеломительной близости.
– Видела бы ты себя сейчас, – он повторил пальцами изгиб моих бровей.
Коротким, едва уловимым касанием.
Ну да, учитывая, что на мне только верх от белья, а тело до сих пор помнит сумасшедший оргазм, выгляжу я… неоднозначно.
Особенно в глазах дракона-собственника.
– Мне достаточно видеть тебя.
Дотронулась до его губ, очертила резкую линию подбородка.
Мне и правда было этого достаточно.
Глава 16
В душе я провозилась чуть дольше, чем рассчитывала. Точнее, туда я просто сбежала, чтобы понять, что мне делать дальше, и как себя вести. К счастью, в пентхаусе Халлорана было две спальни и две ванные комнаты, поэтому мне удалось отвоевать себе личную. Не представляю, чем закончились бы наши совместные водные процедуры… точнее, хорошо представляю. Это меня и заставило шустро слинять в гордом одиночестве. Судя по выражению лица, с которым меня отпустили, его иртхамство было очень недовольно. Но все-таки не стало настаивать, из чего я сделала вывод, что он не безнадежен. Зато теперь мне предстояло решить гораздо более серьезную проблему: так ли безнадежна я, как кажется на первый взгляд.
Мне никогда не было так отчаянно, так умопомрачительно хорошо. Дело было не только в огнях – совпадение огней, которые связали нас воедино, говорило только о том, что наша магия приняла друг друга. Таких совпадений может быть море, а вот огонек, который горит в моем сердце, один. Пока еще крохотный, но весьма ощутимый, заставивший меня наболтать в кабинете небо знает что. Но если быть до конца честной, у меня не получалось оставаться равнодушной к этому невыносимому мужчине со дня самой первой встречи. И сейчас это пугало.
Все, что нас связывает, дальше этой спальни не пойдет. Все, что здесь произошло, здесь и останется. И так будет всегда.
Вопрос только в том, готова ли я к этому.
В очередной раз проводя ладонью под автоматической панелью подачи геля для душа, всерьез задумалась, что скоро останусь без кожи. Да и потом, сидеть тут вечно не получится, тем более что надо возвращаться к занятиям. Кстати, о занятиях, я так и не решила, хочу ли я продолжать заниматься с Рэйнаром. Не уверена, что рядом с ним смогу сосредоточиться на академических знаниях. А мне нужно! Нужно хотя бы для того, чтобы не пугаться всякий раз, как мою кровь воспламеняет магия.
Выключила воду, как следует вытерлась мягким полотенцем и завернулась в темно-синий халат, который мне любезно предоставили. Халат был размером на иртхана, поэтому я в нем утонула. Пах он свежестью и морем, что не могло не радовать. Один намек на терпкую горчинку, обволакивающую тело невесомым шлейфом, заставил кожу покрыться мурашками. Вместе с мурашками я шагнула обратно в спальню и наткнулась на его иртхамство во всей красе. К счастью, нижняя часть красы была завернута в полотенце, но мне хватило и того, что есть.
Слегка влажные после душа волосы потемнели еще сильнее, на обнаженной коже блестели капельки воды. Поклясться могу, он это нарочно сделал, потому что его полотенца вытирают насухо. Я проверяла! Подавив желание запахнуть халат поглубже, невинно поинтересовалась:
– Я смогу переодеться без посторонних глаз?
– Нет, – сказало вконец обнаглевшее драконище и сверкнуло глазами так, что по сравнению с ними лучи Лаувайс показались карманными фонариками.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Ну и ладно. Сам напросился.
Позволив халату сползти на пол, направилась к кровати, где оставила белье и найденное на полу платье. Пока одевалась, чувствовала на себе жадный, горячий взгляд, но старательно делала вид, что меня это не волнует. Да и с чего мне вообще волноваться. Разве что от того, как легко скользнули сильные пальцы по моим. Едва касаясь застежки белья, помогая с ней справиться. Кожа на спине снова покрылась мурашками, а по телу прошла дрожь.
Более-менее сносно я себя почувствовала, когда запаковалась в платье – кто, спрашивается, просил меня его надевать? Помощь Халлорана чуть было не закончилась катастрофой, когда его ладони вернули воспоминание о первом прикосновении к шее. Словно мы прокручивали все случившееся в обратном порядке, только теперь он меня одевал. Вытряхнула шевелюру из бархатной резинки, позволяя волосам рассыпаться по плечам.
К счастью для меня, иртхан одевался быстро и без церемоний. Я же предпочла устроиться у окна, разглядывая низвергающийся вниз каскад окон. Стекла и металл сверкали под лучами солнца так, что резало глаза. От Гельеры поднимался туман, словно солнце упало в воду. Из-за стелящегося над заливом полупрозрачного марева создавалось ощущение нереальности происходящего.
Ну вот и что дальше, спрашивается?
– Леона, – руки иртхана легли мне на плечи, разворачивая. – Пойдем. Пообедаем и вернемся к занятиям.
Как же у него все просто.
– Ты по-прежнему собираешься меня обучать?
Никогда не могла представить, что такое возможно: только что передо мной был один мужчина, который мгновенно преобразился. Зеленые глаза заледенели.
– Ты не передумала?
Под таким взглядом мне захотелось раствориться или по меньшей мере слиться со стеной.
– Я не уверена, что смогу заниматься с тобой.
– Почему? – жестко спросил он.
Потому что я не знаю, что будет дальше. Не представляю.
– Потому что мой огонь тянется к твоему при малейшем сквознячке. Потому что когда я рядом с тобой, я не могу сосредоточиться.
– Значит, будешь учиться еще и этому.
Ну вот и как с ним разговаривать?
– Ты же можешь назначить мне преподавателя из Академии.
– Могу, но не стану.
– Неужели это так принципиально? Я смогу заниматься в будние дни. Так будет даже удобнее.
– Обучать тебя буду я. Это не обсуждается.
М-да, кажется насчет безнадежности я поторопилась.
Очевидно, мой взгляд был чересчур говорящим, потому что Халлоран еще сильнее потемнел лицом.
– Я уже говорил, что у тебя очень сильная кровь. Не хочу, чтобы об этом стало известно.
– Ну разумеется. Сильная кровь у девочки из низов – это скандал.
Особенно очень сильная. Если где-то в Рагране мой папаша сейчас икает на важном совещании, так ему и надо.
Иртхан грозно прищурился.
– Это первое, что пришло тебе в голову?
А также второе, третье и четвертое.
– Я не хочу, чтобы об этом знали, потому что ты – моя женщина, Леона.
Я? Его? Кто?
Слегка обалдевшая от такой незамутненной наглости, я уже почти позволила увести себя на лестницу, когда ко мне внезапно и с фанфарами вернулся дар речи.
– А меня ты спросить не забыл? – поинтересовалась я, даже не стараясь унять язвительность в голосе.
– О чем?
Действительно, о чем?
– О том, хочу ли я быть твоей женщиной.
Напряглась, готовясь сражаться, но рука, поддерживающая меня за талию, не окаменела. А голос его звучал по-прежнему ровно и даже вкрадчиво.
– Я и так это знаю.
Ну обалдеть!
Понимая, что до кухни из меня не вырвется ничего цензурного, я предпочла помолчать. Только окинула взглядом «поле боя», когда мы шли через гостиную: пальто, сапог и остатки второго валялись там и здесь. У раскрывшейся сумки был отъедена одна ручка, а с дивана на меня немигающим взглядом взирала Эрристарна Менгар Лоргхен Третья. Потомственная аристократка уже не помню в каком поколении, не озабоченная манерами от слова совсем. Я прикрыла глаза и мысленно застонала, понимая, что такими темпами лишусь всего, что не на мне. Хорошо, если не лишусь того, что на мне вместе с конечностями – как-то кровожадно виари облизнулась.
Ну ладно, пигалица белая, война – значит, война!
Только с хозяином твоим для начала разберусь.
– Эрри. А ну иди сюда.
Голос Халлорана прозвучал так, что виари прижала уши. Но все-таки спрыгнула и подошла.
– Ты что устроила?
Так директор школы мог разговаривать с отличницей, которая нарисовала карикатуру на учительницу и вывесила на самом видном месте. И да, отличница смотрела бы так же – со слезой в больших «невинных» глазах. Ошейника на ней не было, поэтому Халлоран не поленился прогуляться до сапога и сумки и выразительно на них указать. Он ни слова больше не сказал, но Эрри поджала хвост, ушла в угол и свернулась клубочком. При этом она так печально вздыхала, что мне даже воевать расхотелось.
Рэйнар с невозмутимым видом устроил пальто и пострадавшую сумку на диване, после чего вернулся ко мне.
– Пойдем.
Да, с хозяином Эрри куда сложнее: он накрывал на стол, как ни в чем не бывало. Словно между нами только что не произошло весьма сомнительного разговора, закончившегося ничем. Негромко кашлянула, а когда Халлоран, наконец, соизволил на меня посмотреть, приподняла бровь.
– Леона, твой огонь все сказал за тебя.
– Мой огонь сказал только, что у меня от тебя сносит крышу. Это и правда так, но…
– Сочетание и слияние – разные вещи. Если огни сочетаются, это еще не значит, что они способны объединиться.
Вот тут я искренне обрадовалась, что ничего не жую, потому что иначе подавилась бы точно. Таких тонкостей в материалах Рингисхарра не нашлось, ну или я читала невнимательно. Или одно самоуверенное драконище, не будем показывать пальцем, это только что сочинило. Очевидно, скепсис в моем взгляде отразился с лихвой, потому что Халлоран продолжил:
– Насколько ты знаешь, мы произошли от драконов. Изначально их магия очень капризна и своенравна, она не приемлет себе подобную. Именно поэтому у драконов одна пара на всю жизнь: если уж приняли магию друг друга, разорвать это невозможно.
Рука потянулась что-нибудь разбить, желательно об его голову. Но что-то подсказывало, что после этого он говорить не сможет. Или не захочет.
– Рэйнар, – вкрадчиво спросила я, – тебе не кажется, что об этом стоило рассказать мне до, а не после?
Он оперся ладонями о стол, сдвинув приборы, и подался ко мне. Лицом к лицу.
– У иртханов все иначе.
Спасибо, успокоил.
– Ты сказал, что сочетание и слияние огней – разные вещи, – напомнила я.
Как-то живенько захотелось восполнить пробел в этой области, и не на примере драконов.
– Верно. Если у нас сочетаются огни, это важно, но если огни сливаются – что бывает крайне редко, это признак, что иртханы готовы принять друг друга как пару. Особенно важную роль они приобретают в момент первой близости, поэтому к ней мы подходим с осторожностью. Если такое случится с девственниками, существует вероятность, что никто из них уже не признает другого.
Очаровательно. Но меня определенно радует, что мой момент «первой близости» остался в далеком прошлом.
– А если не первой?
– Все проходит немного спокойнее.
– Немного?!
Насколько немного? То есть теперь я на других мужчин все-таки смогу смотреть, но только одним глазом?
– Злишься? – неожиданно хрипло спросил он, скользнув пальцами по моей щеке.
Я отпрянула: слишком велико было искушение треснуть его чем-нибудь тяжелым. Например, керамической тарелкой, не уступающей по весу легкой гантельке.
– Злишься, – самодовольно заключил этот невыносимый иртхан. – Моя непокорная драконица.
– Размечтался!
Он прищурился.
– Я же говорю – непокорная. Тем приятнее будет тебя приручать.
И коснулся губами губ – так, что опомниться не успела, из меня сразу весь воздух выбило, а сердце ускорило бег. Приручить? Ах ты… Я мстительно цапнула его за губу, почувствовала вкус крови, услышала глухое рычание, перетекающее в мой выдох, и захлебнулась стоном. От рук по спине побежал жар, а от того, как он облизнулся, коснувшись свежей ранки кончиком языка, в глазах потемнело. В этом и правда было что-то звериное, в том, с какой силой меня к нему влекло. В том, как отчаянно он утверждал свою власть надо мной. Может статься, в иртханах гораздо больше от драконов, чем я всегда считала. Сейчас же только смотрела ему в лицо, пытаясь отдышаться.
– Сдаешься, Леона?
– И не подумаю! Не собираюсь я становиться женщиной драконища, которое не признает личных границ.
– Личных границ?
– Личных. Границ.
Глаза Рэйнара опасно сверкнули, я успела только вывернуться из-под опоры его рук, когда телефон иртхана разразился оглушительной трелью. Не раз поражалась тому, как быстро меняется его лицо и взгляд, но сейчас это меня напугало. Холодная сосредоточенность, жесткость и металл в голосе. Металл, бьющийся о металл.
– Да. Пять минут. Вызови Приста. – Особенно страшно прозвучало последнее, когда он отвернулся, словно отгородившись от меня. – Ее нужно увезти так, чтобы никто не увидел. Сам знаешь, что здесь будет твориться.
Спустя миг ко мне повернулся уже совсем другой мужчина. Тот, что умело отдавал приказы, тот, кого я видела по визору. Но никак не тот, в чьих объятиях я сгорала от объединившего нас огня. Умом я понимала, что это один и тот же человек, но сплавить два образа воедино пока не получалось.
– Поступил сигнал со смотровых башен, – коротко сказал он.
И от того, как он это сказал, мое сердце ухнуло вниз.
– Налет?
– Пока неизвестно, драконы только вышли из-за гор.
– Но Лаувайс…
– С Лаувайс все в порядке, – голос Рэйнара смягчился. – Здесь что-то другое, я разберусь. Мне нужно собраться, и тебе тоже. Валентен отвезет тебя домой.
Я не успела ничего сказать, даже коснуться его руки, так стремительно он вышел с кухни. Ошарашенная, растерянная перевела взгляд на накрытый стол, за которым мы собирались обедать, и вылетела в гостиную. Собираться, в общем-то, было недолго: только накинуть пальто, натянуть сапог… сбросить сапог, заметаться в поисках туфель, стараясь не выронить сумку, лишившуюся конечности. И тут меня накрыло, припечатало с силой убийственной волны: Танни!
Я выхватила телефон и набрала номер сестры. Но она не отвечала, и тогда я, чувствуя, как холодеют руки, подошла к окну. Отсюда хорошо просматривалась Гельера и город, но пустоши не было видно. Так же, как и гряды гор, и смотровых башен, и тех, кто должен был вскоре появиться. Но разве Рэйнару обязательно ехать туда лично?
Набрала снова, Танни опять не ответила.
– Леона! Наверх.
Приказ Халлорана заставил вздрогнуть. Он успел переодеться и в серебристо-стальном костюме возвышался на лестнице. Совсем упустила момент, когда Норгхар появился в квартире, и почему сразу на втором этаже. Ладно хоть ступор не напал, я метнулась к лестнице, за что заработала уважительный взгляд начальника службы безопасности. А еще его молодого сотрудника, принадлежность которого к профессии однозначно определялась наличием гарнитуры и сосредоточенным внимательным взглядом.
– Отвечаешь головой, – коротко бросил Халлоран и кивнул в мою сторону.
Тот кивнул в ответ и мягко удержал меня, когда я бросилась было к Рэйнару.
– Эсса Ладэ, мы ждем.
Дважды повторять не пришлось, я застыла, провожая взглядом удаляющегося иртхана. Не знаю, что я хотела сделать – поцеловать, обнять, сказать – что? Сердце билось о ребра, как птица о прутья клетки. Халлоран ни разу не обернулся, но я и не ждала. Именно сейчас, в этот миг осознала, насколько мой мир далек от его. Мир политика, лидера, правящего, в чьих руках сосредоточена не только власть, но и судьба миллионов людей.
– Сейчас репортеры схлынут, и мы выйдем, – сказал мой сопровождающий. – Эсстерда Приста уже оповестили, он на подлете.
Нашла в себе силы только кивнуть.
– Они быстрее драконов, – весело сообщил молодой человек.
– Кто?
– Журналисты. Глядите.
Достал мобильный и включил онлайн канал. Подозреваю, что по всем каналам сейчас транслировалось примерно одно и то же. Но то, что увидела я, заставило сердце болезненно сжаться: Халлоран шел через высотную стоянку к череде серебристо-стальных флайсов в сопровождении охраны. Ни разу не видела столько охраны вживую. Конечно, сейчас это было через дисплей мобильного, но происходило в двух шагах от меня. Над моей головой. Осаждавшие Рэйнара журналисты напоминали виаров, кружащих над разъяренным драконом. Норгхар и телохранители едва успевали с ними справляться.
– Два слова, местр Халлоран!
– Пожалуйста, как вы можете объяснить…
– Никаких комментариев до выяснения обстоятельств.
Он как раз садился во флайс, быстрый, стремительно-неумолимый, когда сменился кадр – видимо, переключились между камерами.
– Вот же пустынники, – выругался парень.
Но как-то беззлобно.
Я же широко раскрытыми глазами смотрела на дисплей – прямо в глаза Рэйнару, словно мы могли увидеть друг друга через зрачок камеры, как на видеосвязи. А потом дверца флайса пошла вниз, отрезая его от меня. Серебристый вихрь взвился в воздух, унося Халлорана к пустошам.
– Не волнуйтесь, – парень улыбнулся. – Им тут больше нечего делать. Сейчас они разойдутся, и я позвоню эсстерду Присту, чтобы он нас подобрал. Доставим домой в лучшем виде.
– У меня сестра не отвечает, – тихо сообщила я.
– Старшая?
– Младшая. Пятнадцать лет.
– С подростками это бывает, у меня брата вечно не выловишь.
Я улыбнулась, но в этот миг в город ворвался тонкий нарастающий вой. Предупреждающая сирена, первый уровень. Драконы добрались до границы пустоши.
Мы летели по верхней аэромагистрали, поэтому разглядеть, что творится внизу, не представлялось возможным. Равно как и углядеть что-то за окнами, в сплошном мельтешении – трасса была пуста, но виды сливались в смазанный фон. С такой скоростью мне передвигаться еще не приходилось, но сейчас я думала о Танни, которая не ответила. И о Рэйнаре, который отправился в пустоши. По-хорошему, его присутствие там не требовалось, иртханы-аристократы все поголовно военнообязанные. Вальцгарды – стоящие на защите города. В таких ситуациях именно они выступают единым строем, но если он отправился сам, значит, там что-то серьезное?
К счастью, ни Валентен, ни мой сопровождающий не пытались меня разговорить. В вакуумном мирке салона, за глухо запечатанными дверями был еле слышен только тонкий вой сирены, в который частенько вклинивались доносящиеся снизу гудки флайсов, похожие на писк. Стоило нам опуститься на стоянку, как я сорвалась с места, к лифтам, пока еще смутно представляя, что буду делать, если Танни не окажется на месте. Молодой человек проводил меня до квартиры, но только распрощавшись с ним и влетев в дверь, как тайфун, поняла, что стоило попросить его остаться. Он ведь мог помочь мне в поисках сестры!
– Танни!
Навстречу мне выбежал Марр – точнее, вылетел со второго этажа. Взъерошенный, со стоящей дыбом коротенькой шерстью, он увеличился в размерах и стал похож на грозный шарик. Виар не рычал, скорее подрыкивал и заглядывал в глаза, но сейчас я едва потрепала его по голове и бросилась наверх. Чтобы обнаружить сестру кверху попой на постели. В наушниках, из которых неслись такие мощные басы, что я услышала их едва распахнув дверь в ее комнату. Она что-то рисовала в планшете, и разумеется, не слышала ни телефона, ни сирен.
Драконы меня раздери! Сама же просила ее слушать музыку только в наушниках.
А она в кои-то веки послушалась.
– Танни! – сдернула с ее головы наушники так, что сестра подпрыгнула.
Уставилась на меня офигевшим взглядом, а потом к ней вернулись зачатки нормального слуха. Сестрица выругалась, и спросила внезапно севшим голосом:
– Леа, это что… налет?
– Они не вышли из-за границ пустоши.
– Но они ни разу не совались так близко! А если сейчас врубят второй уровень?
Второй уровень более громкий и надрывный, им можно мертвого поднять. Что само по себе неплохо, это означает экстренную эвакуацию в подземки. В каждом доме есть лифт или лестница, уводящие на минусовые этажи. Различать звучания сирены нас учат со школьных лет, это основа техники безопасности, иногда их включали во время учений по гражданской обороне. Но в этой же самой школе на уроках истории нас учат, что Аронгара стоит незыблемо, и что не было ни одного налета в Мэйстоне после прихода династии Халлоранов.
Меня вдруг накрыло осознанием, что вот она, Танни – сидит передо мной и хлопает круглыми глазами. У ног с порыкиванием трется Марр, но я все равно не могу успокоиться.
Руки холодеют все больше, сердце бьется все чаще.
– Драконам не попасть в город, пока Лаувайс их держит.
– Откуда ты знаешь, что там не полетела защита? – Танни была реально напугана.
– Знаю.
Тогда почему меня так потряхивает?
– Чтоб их! – сестрица подскочила. – Включи визор, а я пока наберу Имери. Они же там живут.
И правда, наш бывший район был гораздо ближе к пустошам. Скромнее, беднее, грязнее, но именно там Танни подружилась с Имери, они играли в одном дворе еще совсем маленькими, когда мама была жива.
Сомневаясь, что услышу по визору что-нибудь интересное, все-таки спустилась вниз и щелкнула пультом. Но смотреть не осталась – мне просто нужно было чем-то себя занять. Поэтому я направилась на кухню готовить кофе и панкейки. Расколошматив пару яиц мимо миски, решила бросить это занятие. Положила Марру еды, но он даже не взглянул в ее сторону. Плюхнулся на попу, вытянул морду и завыл.
Надрывно, тревожно, с тоской.
Тогда я опустилась рядом с ним на колени, погладила горячие лапы.
И запела.
Для Марра, для того, кто отправился в пустоши. И самую малость для себя.
– Этот мир без тебя, детка,
Словно злая тюрьма.
Обними меня крепко… крепко,
Или дай мне сойти с ума.
Уверенность вливалась в меня со словами знакомой песни, как привычный выход на сцену. Спокойствие текло через мой голос, разбавляя непрерывный вой сирен. Марр затих, глядя мне в глаза, только хвостом колошматил по полу. Все тише, тише и тише, и тем быстрее набирала силу решимость. Странная решимость, суть которой осознать я пока не могла, но заключалась она где-то на грани слов: «Я – твоя женщина, а ты мой мужчина».
– Там, где выжженный камень крошится,
Там, где море идет волной,
Целуй меня жадно… хороший мой,
Оттолкни или будь со мной.
Виар тяжело вздохнул, выпустил струйки пара через нос и положил морду мне на плечо. Я же продолжала поглаживать его по голове, по лишенным шерстинок костяным наростам. Горячим из-за обтягивающей их грубой кожи с тонкими чешуйками.
– Охренеть! Гляди!
Подскочила и обернулась – Танни совала мне под нос телефон на прямой связи с Имери. Подростки забрались на крышу и, разумеется, снимали все на видео, а заодно и показывали нам. Отсюда было видно очень хорошо: гряда гор, перед ними – цепочка сторожевых башен, над которыми в лучах солнца кружат темные, мощные силуэты, выпускающие фонтаны огня. Мельтешение флайсов, гудки, какая-то ругань и крики. Упоминания вальцгардов и просто иртханов, проклятия. Вот-вот начнется паника, если это не прекратить.
– Фигасе! – взвыл какой-то парень за кадром, когда один из драконов спикировал вниз.
Присмотрелась: драконы действительно раздражены. Крылья вспарывают воздух, лапы хищно расправлены, шипастые хвосты дергаются в стороны даже на лету. Но в город им не попасть – они словно натыкались на невидимую преграду. Некоторые струи огня достигали воды и с шипением вспенивали море. Я знала, что Лаувайс в порядке, но все равно становилось не по себе. Их было не меньше двух десятков. Не меньше двадцати хищников с зубами в мой рост и когтями-лезвиями. Хищников, щедро поливающих землю огнем. Такое мы раньше видели только в кино или на уроках истории на голограммах.
А между тем мама пережила самый настоящий налет.
Сквозь шум подростки принялись переговариваться:
– Да они там пожгут все к фигам!
Чтобы слышать друг друга из-за шума сирены и творящейся вокруг неразберихи, приходилось кричать.
– Не пожгут, вальцгарды на месте! А еще сам Халлоран.
– Сунется он туда, как же. Для вида появится, и сбежит в подземку Лаувайс.
Тут я почувствовала себя как-то странно, потому что мне захотелось приложить придурка обо что-нибудь головой. Все-таки мы с Танни похожи больше, чем мне кажется.
– Заткнись, Бакстон!
– А чего?
– А ничего! – после этого я зауважала Имери еще больше. – Не трепись о том, о чем понятия не имеешь.
– Зато ты имеешь!
– Имери, эй, Имери…
Слушать перепалку я не стала. Оставив Танни на кухне на прямой связи, увлекла Марра за собой в гостиную. Везде и правда показывали одно и то же: полыхающие пустоши на границе с городом. Менялись только лица репортеров и эмблемы каналов. А еще голоса – резкие, сильные, бодрые, но взвинченные. В каждом из них притаился страх, так же как в сосредоточенных на камеру лицах.
Мысли метались в голове как-то слишком бессвязно, поэтому я зацепилась за одну.
Рэйнар – там, а значит, все будет хорошо. С ним все будет хорошо, и все будет хорошо с Мэйстоном.
Неосознанно щелкнула пультом, и вместо привычного пейзажа увидела роскошно обставленную гостиную. Современную, просторную, в кремовых тонах. Отличал ее разве что камин и тяжелая деревянная мебель, говорящая о примерной стоимости обстановки. На диванчике сидела местра Халлоран, а рядом с ней – Ирргалия. Обе в довольно строгих платьях, тем не менее не отменявших присущего этим дамам лоска. Судя по всему, репортерам удалось прорваться в родовой замок Халлоранов. Или же их туда пригласили специально.
– Как вы относитесь к тому, что ваш сын рискует собой?
В кресле напротив сидела молодая журналистка. Жгучая брюнетка с резкими чертами лица.
– Мой сын, – местра Халлоран приподняла идеальные брови, – никогда не прятался за спинами других, и я уважаю его решение. Он обучался в Академии, как и все, кто сейчас находится в пустошах. Думаю, не стоит объяснять, что его сила поможет решить все гораздо быстрее.
– У вас есть предположения, почему это произошло?
– Я не могу давать никаких комментариев по поводу происходящего, – бесконечно терпеливо пояснила Аргастель. – Завтра состоится пресс-конференция, на которой вы сможете задать все интересующие вас вопросы главе города.
Она нарочно сделала акцент на последних словах, как бы отделяя себя от политики невидимой преградой.
Почему-то я не могла оторваться от экрана. То ли потому, что так чувствовала себя ближе к Рэйнару – это дом, где он родился и вырос, где бегал совсем маленьким и постигал азы магии иртханов. То ли потому, что отчетливо понимала: этому дому никогда не стать моим. Нас разделяет пропасть величиной с пустоши. Меня и правящих… всех, кроме одного.
– Сделаю это с удовольствием. Местрель Стоунвилл… – журналистка повернулась к Ирргалии. – А как вы можете прокомментировать происходящее? Мэйстону будет интересно услышать мнение из Флангстона.
– Мы сейчас не во Флангстоне, – Ирргалия царственно улыбнулась, и ее улыбка отразилась тенью на губах задавшей вопрос. – Но если бы я была далеко отсюда, сказала бы то же, что и сейчас.
