Марина Эльденберт
Любовница поневоле. Авторская версия
– Ты была не в курсе? Любопытно.
– Он же не мальчик, чтобы передо мной отчитываться, – не теряюсь я. – Альфа все-таки.
– Ты права, – усмехается Одри. – Он альфа, а я его – невеста. Поэтому неудивительно, что тебе он не рассказывает, где он и с кем.
Я складываю руки на груди.
– А тебе, значит, рассказывает?
– Рассказывает, как же, – фыркает подошедшая Джинджер. – От папы случайно узнала.
Во взгляде Одри снова вспыхивают яростные искры.
– Джин! Сколько раз я тебе говорила не лезть в мои разговоры.
– Это общий разговор, – по-детски надувает щеки ее сестра. – Он в общественном магазине, и я знакома с Венерой и Чарли. Так что это и мой разговор тоже.
– Иногда тебе лучше не открывать рот.
– Как же я тогда буду есть?
– Если бы я знала, что ты будешь сегодня здесь, выбрала бы другой магазин или другой день, – мягко вклинивается в их стычку Венера. И ее слова явно относятся не к Джинджер.
– Ну почему же? – ослепительно улыбается Одри. – Это судьба. Предлагаю выпить кофе и поболтать. Всем вместе. О своем, о женском.
Пить кофе с невестой Доминика? Да я лучше с моста спрыгну!
– Прости, но нет, – отвечаю я за Венеру. Из нас двоих она, конечно, более дипломатичная, но мне хочется сразу все прояснить между мной и Одри. – Ты знаешь кто такая я, а я знаю кто ты. Мы точно не подружимся.
– То есть общество его бывшей любовницы тебя не смущает?
Венера бледнеет, Джинджер закрывает рот ладонью, а Одри расплывается в победной улыбке. Гаденькой такой. Отчего хочется как следует оттаскать ее за темные патлы. Но единственное, что я могу сейчас сделать, это принять правила игры и уделать ее на ее же поле.
– Бывшая? – отвечаю я. – Так это замечательно! Венера как раз помогает мне с выбором стиля, который бы понравился Доминику, и делится женскими секретами. Невесте в нашем милом обществе точно не место. Благодарю Джантия. Пока, девочки!
Я подхватываю ассистента-любовницу под локоть и протискиваюсь мимо волчиц. От улыбки Одри не остается и следа: хорошенькое лицо перекошено от ярости. Но, как сказала ее сестра, мы в общественном месте, поэтому она не может меня придушить.
А во мне говорит единственное желание – придушить одного конкретного вервольфа, который не придумал ничего лучше, чем отправить свою бывшую помогать мне с выбором одежды. И думай теперь: кому из нас на ее место указали. Мне или Венере?
– Пока, Чарли, – кричит мне вслед Джинджер, когда я уже шагаю прочь из магазина.
Пакеты с одеждой сбрасываю на заднее сидение и занимаю место водителя. Жду, пока Венера пристегнется, и старательно на нее не смотрю. А она ведь красивая, правда. И вся такая женственная. Вот чего Доминику не хватало? Экстрима?
– Где этот магазин обуви? – интересуюсь сухо. Пожалуй, слишком сухо, но меня прямо трясет от желания при встрече с Домиником оторвать ему все самое ценное. Даже пальцы подрагивают.
Венера называет адрес, и я понимаю, что это в конце квартала и можно было дойти пешком, но так как мы уже в машине, приходится ехать.
– Надеюсь, там мы не встретим Одри, – говорю себе под нос. – Встреча с невестой Доминика уже как плохая примета, хоть на улицу не выходи.
Моя фраза, кажется, срабатывает на все еще бледную Венеру ободряюще:
– Прима Мэддисон…
– Чарли, – поправляю я.
– Чарли, прошу прощения за этот инцидент.
– Вы тут при чем? – интересуюсь, выбирая новое место для парковки. – Не вы же гадости про себя говорили.
– Я должна была это предусмотреть.
– Как? Заткнуть ей рот трусами?
У Венеры вырывается нервный смешок.
– Было бы неплохо.
– Соглашусь.
На долю секунду я даже чувствую что-то вроде симпатии к этой волчице, но потом вспоминаю слова донельзя противной невесты. Улыбка Венеры тут же испаряется.
– Одри неправа, – говорит она. – Между мной и примом Экротом ничего нет и не было. Я всего лишь ассистент.
– И кому верить?
Вопрос риторический, но волчица понимает его буквально.
– Если не верите мне, спросите у него самого.
Можно подумать, Доминик – святой! И честный.
– Меня не интересует прошлое прима Экрота, – говорю. – Я так понимаю, в вашем обществе это норма, пить кофе с невестами и с бывшими пассиями…
– Кто вам такое сказал? – внезапно сверкает глазами Венера. – Я вообще не представляю, как получилось, что вы с Одри знакомы.
– Это была случайность.
– Это многое объясняет.
Я почти готова ей поверить. Почти, потому что здесь явно кое-что не стыкуется.
– Если у вас с ним ничего не было, почему ты не поправила Одри, когда она сказала про любовниц?
Венера тяжело вздыхает.
– Потому что уже устала это делать.
Да, думаю, для Одри существует свое мнение и неправильное, но мне не хочет разбираться во всем этом дальше. Я понимаю, что новая встреча с невестой Доминика высосала из меня все силы, и продолжать шопинг я просто не в состоянии.
– Мы можем перенести покупку обуви на другой день? Я не готова продолжать. Куда тебя подвезти?
Венера долго смотрит на меня, прежде чем ответить:
– Когда от меня отказалась семья, прим Экрот взял меня ассистентом. Помог устроиться и начать новую жизнь, а взамен попросил серьезно отнестись к своей работе. Но если вам неприятна моя кандидатура, вы можете попросить о замене ассистента.
Бесы! Не думала, что обижу кого-нибудь отказом покупать шпильки.
– Ты хорошо выполняешь свою работу. Я бы сказала, идеально. И я буду рада, если мы перенесем нашу встречу на субботу или воскресенье и перейдем на ты. Мне так гораздо проще общаться.
– Как приму Экроту, – улыбается Венера. – Теперь я понимаю, почему вы вместе. Вы вообще с ним очень похожи.
Я и Доминик?!
Я так не думаю, но держу свое мнение при себе. Судя по тому, что Венера рассказала, вервольф для нее действительно святой. Только я и другую сторону его знаю.
Она просит высадить ее возле одного из магазинов, а я еду домой. Даже не так надолго застреваю в пробках. Квартира встречает меня тишиной и умиротворением. И это именно то, что мне сейчас надо.
Я скидываю кроссовки, сбрасываю пакеты прямо на пол и босиком шлепаю на кухню, чтобы попить воды. Это был долгий день, который наконец-то, слава Владыке, завершился! Никаких ассистентов Доминика. Никаких невест Доминика. Никаких мыслей про Доминика.
Только я и моя книга.
Прохожу гостиную и понимаю – что-то не так. Я всегда оставляю приоткрытым окно, поэтому здесь всегда прохладно и пахнет свежестью. Но сейчас окно закрыто и в воздухе отчетливо ощущается сладковато-приторный аромат. Настолько отчетливо, что хочется немедленно проветрить комнату. Что я делаю, распахивая окно на полную, а после включаю свет.
Источник запаха – большая корзина тропических цветов. Прекрасных, но настолько сладко-вонючих, что меня едва не мутит от этого аромата.
Ну и кто подарил мне это кошмар?
А главное, как пронес в мою квартиру?
Единственный, кто приходит в голову – Доминик. Но почему такой странный выбор?
Подойдя ближе, я замечаю карточку в самом центре букета. На ней просто написано:
Уверена, что выбрала правильно, Чарли?
Подписи нет.
Глава 8
– Это ты прислал цветы?
– Цветы? Нет.
– Ты пообещал мне защиту, а в мой дом может забраться, кто угодно!
Я набрала Доминика сразу же: как только метнулась в холл и нашла телефон в сумке. И, конечно же, высказала все, что думаю.
Потому что ключи от квартиры были только у меня!
– Ты одна? – уточнил он.
– Да, – ответила я и осеклась, потому что в том, что никто не прячется в спальне или сейчас не стоит за моей спиной, у меня уверенности не было. – Я не знаю.
Пальцы задрожали так, что я выронила карточку с посланием. Голос дрогнул тоже. Мне хотелось орать, потому что приторный запах превратился в просто невыносимый и отпечатался в сознании, а ощущение чужого взгляда в спину все не проходило.
– Оставайся на месте. – Голос Доминика в отличие от моего был спокойным и деловым.
Через минуту, может меньше, в квартиру ворвались огромные волки. Они рассредоточились по комнатам, вынюхивая каждый сантиметр. Следом за ними появились вервольфы в человеческой ипостаси, похожие на агентов секретных служб, и утащили меня из собственного дома, заявив, что у них приказ альфы.
– Проверьте дом моих родителей! – выпалила я. – Я должна знать…
– Уже проверили, – подтвердил высоченный вервольф, поддерживающий меня под локоть. – С ними все в порядке. И с семьей Крим тоже.
Я пошла с ним, хотя что-то мне подсказывало, что даже отбивайся я руками и ногами, меня бы все равно запихнули в черный лимузин. Сказать, что я была в шоке после всего этого, значит, ничего не сказать. Меня перетрясло так, что я почти не запомнила дорогу, пока меня везли к Доминику. То, что это его дом, осознала, когда переступила порог знакомой спальни, куда меня привели.
– Располагайтесь. – Вервольф включил торшер в углу комнаты. – Альфа будет через несколько часов.
Он ушел, а я залезла на постель, прислонилась к изголовью и обхватила себя руками, чтобы унять дрожь. Она вернулась, и сейчас меня колотило еще больше. Пальцы до сих пор жгло, хотя карточка осталась на полу моей квартиры.
Карточку можно было выбросить, а вот слова в ней из памяти не сотрешь.
Уверена, что выбрала правильно, Чарли?
Кто мне прислал эти цветы? И что он подразумевал под выбором?
В голову приходил только Кампала, самопровозглашенный альфа Северного округа. Именно ему я перебежала дорогу.
Сейчас, когда я оказалась далеко-далеко от своего дома, моя паника даже для меня самой выглядела по-идиотски. Зря я позвонила Доминику! Ведь это были просто цветочки. Очень противные цветочки. Еще их как-то пронесли в мою квартиру, минуя охрану из вервольфов. А совсем недавно бандиты требовали с меня десять миллионов, которых так и не получили. Зато получили проблемы с Домиником. Это им вряд ли понравилось.
Так что нет, не зря.
Хотя… Я сразу не подумала, но мог их прислать Хантер? От воспоминаний об историке на душе потеплело, а вот собственную теорию я разрушила сразу же. У него есть мой номер, и если даже предположить, что он как-то узнал мой адрес и как вор вломился в мой дом, то смысл Хантеру писать мне о выборе?
Значит, это бандиты. Больше некому. Бандиты, увлекающиеся философией.
Я поняла, что запах цветов до сих пор преследует меня, будто въелся под кожу, впитался в волосы. Поэтому спрыгнула с кровати и отправилась в душ. Натерлась до красноты и раза три помыла голову, только тогда мне стало легче дышать. Корзинка с кремами осталась здесь, будто Доминик знал, что я вернусь.
На этой мысли мне захотелось дать себе подзатыльник.
Конечно же, он знал! У нас с ним договор на неопределенный срок.
Я обернула голову полотенцем, сама завернулась в темно-синий мужской халат и вернулась на кровать. Желания разгуливать по дому в отсутствие его хозяина у меня не было, а часы на тумбочке показывали половину двенадцатого. Звонить сейчас родителям не вариант, только разволнуются. Значит, придется поверить вервольфам Доминика и забежать к маме с отцом утром. А сегодня лучше дождаться Доминика.
Поэтому я не стала выключать торшер и села поудобнее, искренне жалея, что не захватила с собой ноутбук. Можно было поработать над новой главой, а так приходилось периодически моргать, чтобы не заснуть. Очевидно, не помогло, потому что тут я рассматривала узор на покрывале, тут уже оказывается я обнимаю подушку, в комнате темно, а кто-то вырисовывает пальцами узоры на моих обнаженных ногах и недвусмысленно прижимается со спины.
– Доминик?
– Ждала кого-то еще?
– Интересно, кого еще я могу найти в твоей спальне!
Я разворачиваюсь к нему лицом и понимаю, что зря: теперь его ладонь скользит по внутренней части бедра. Халат распахнулся во сне, под ним у меня ничего, и теперь Доминику это прекрасно видно. А учитывая остроту зрения вервольфов, вряд ли погасший торшер мне поможет. И судя по горящему взгляду мужчины, так и есть.
Но, прежде чем я успеваю даже о чем-то подумать, он притягивает меня к себе и целует. Так долго и глубоко, что во мне практически заканчивается дыхание. До жара во всем теле. До дрожи. Только тогда Доминик прижимается губами к моему виску.
– Я скучал, – шепчет он. И меня накрывает осознанием, что мне бы этого хотелось. Чтобы он скучал по мне и чтобы так меня будил.
Только это не хватало! Самой скучать по Доминику.
– А я нет, – я в срочном порядке пытаюсь отодвинуться, но естественно мне этого не позволяют. К счастью, между нами халат, потому что на Доминике ничего нет.
– Я в курсе, что в последний день тебе скучать не пришлось, но до этого…
– Ты поэтому неделю не появлялся? Чтобы я соскучилась?
Доминик смеется.
– Не соскучилась, – говорю. – Ни капли. Но как видишь, сегодня я тебя ждала. Долго.
– Из Асера путь неблизкий.
– Асер?
Это крупная провинция на Западе страны, до ее центра часов шесть-семь на автомобиле.
– Далеко же ты забрался.
– Все ради тебя, Шарлин. – В его голосе по-прежнему насмешка, поэтому сложно сказать издевается он или просто доволен.
А вот я хмурюсь.
– Что это значит?
– Я узнал, что загадочный альфа родом из тех земель, и нужно было это проверить.
От таких новостей мое раздражение мигом испаряется.
Доминик откидывается на спину, и кажется, не собирается продолжать. В отличие от меня. Я приподнимаюсь на локте и заглядываю ему в глаза.
– И?
– Может, оставим это до утра? – предлагает вервольф.
– Для чего тогда ты меня разбудил?
– Точно не для разговоров, Шарлин. – Он тоже приподнимается и проводит большим пальцем по моей щеке. – Хотел убедиться, что ты в порядке. Все остальное подождет. Тем более что теперь ты будешь жить со мной и спать в этой постели.
Я, наверное, до конца не проснулась. Как еще объяснить, что мне слышится… всякое? Поэтому я села на постели.
– Что значит жить с тобой?
– То и значит. – Доминик мигом посерьезнел и тоже сел. – Ты же не думаешь, что после случившегося я позволю тебе жить отдельно?
Я открыла рот. Закрыла. Потому что во мне разом кончились слова. И цензурные, и нецензурные.
– Мы так не договаривались, Доминик! У меня есть своя квартира!
– В твою квартиру, как оказалось, легко войти.
– Кстати, об этом. Как так произошло? За ней не следили?
Взгляд Доминика стал жестким, будто он сейчас мысленно отрывал головы своим подчиненным.
– Следили. У них был приказ проверять всех, кто входит в дом, не считая жильцов. Особенно вервольфов. В этом и была моя ошибка. Курьер, который доставил в твою квартиру букет, оказался обычным человеком. Тем более что он сказал, что должен доставить ее твоей соседке.
– Обычным? – Я приподняла бровь. – С каких это пор обычные люди вламываются в чужие дома?
– У него были ключи и четкие инструкции. По словам менеджера курьерской службы, заказчик попросил сделать сюрприз для девушки и щедро заплатил. Самого заказчика пока не нашли.
– Сюрприз удался, – мрачно подтвердила я и отвернулась от Доминика, свесив ноги с кровати. Он даже не потрудился прикрыться, меня это не то чтобы смущало, скорее отвлекало, сбивало с мысли.
Впрочем, он тут же вновь обнял меня со спины.
– Правильно сделала, что сразу позвонила мне.
– Теперь я уже не так уверена, что поступила правильно…
Доминик уронил меня на кровать так резко, что я не успела договорить. Навис надо мной, и в его взгляде заплескалось расплавленное золото.
– Не смей шутить своей безопасностью, Шарлин.
– Я не шучу! – Я уперла руки в грудь Доминик, но разве его сдвинешь с места. – Я серьезно хочу вернуться в свою квартиру.
– Исключено. Мой дом гораздо более защищенное место.
– Этого не было в нашем договоре…
– Там было, что я тебя защищаю, – отрезает он. – И мне проще делать это здесь.
И никаких вариантов!
– Я поменяю замок.
– Нет.
– Можешь даже камеру установить. – Поймав странный взгляд вервольфа, я уточнила: – На лестничной площадке.
– Нет.
– Я не стану с тобой жить, Доминик.
– Почему? Снова не желаешь исполнять свою часть сделки?
Я задохнулась от возмущения.
– Это я не исполняю? Я являюсь к тебе по первому требованию, сопровождаю тебя везде, меняю гардероб под твои вкусы, выслушиваю гадости от твоей невесты…
– Невесты? – прищуривается Доминик
Приходится прикусить язык.
– Неважно! В общем делаю все, что захочешь. Но тебе этого мало! Ты хвастаешься мной перед другими альфами и их друзьями, обсуждаешь приготовления к свадьбе и считаешь, что можешь управлять моей жизнью!
С каждым моим словом Доминик темнел в лице, а когда я выдохлась, ответил:
– Так и есть, Шарлин. Теперь ты будешь жить здесь. Нравится тебе это, или нет.
Вот так! Значит, плевать на мое мнение.
Обидно стало до слез.
– Чем ты лучше этого самопровозглашенного альфы, Доминик? – процедила, все-таки оттолкнула его и вскочила с постели. – Ты одежду присылаешь, он – цветочки. Какая разница, кому отдавать долг?
– Шарлин. – Это уже не человеческий голос, а звериное рычание.
Вид у вервольфа совсем яростный, поэтому я на всякий случай отступаю от кровати.
– Я сразу поняла, что они не от тебя.
– По запаху? – опешил он. – В докладе говорилось, что пришлось использовать герметичные пакеты, чтобы их утилизировать.
Я их понимаю.
– По обращению в записке. Ты не зовешь меня Чарли. Как все.
– Это мужское имя, а ты женщина.
– Нет, ты называешь меня так, потому что тебе так хочется, а на мое мнение тебе наплевать.
– Возвращайся в постель, Шарлин, – тихо приказывает он.
– Я гостья или пленница?
– Что это значит?
– Просто ответь! Я пленница?
На лице Доминика играют желваки, а его глаза сверкают так, что я едва сдерживаюсь, чтобы не сделать еще один шаг назад.
– Гостья, – наконец-то отвечает он.
– Тогда я буду спать отдельно. Извини, – процедила я, – сегодня с выплатой долга не получится. У меня был сильный стресс.
А потом ушла, хлопнув дверью.
Куда только мне идти? В этом доме я знала только спальню Доминика, гостиную, холл и еще его кабинет. Поэтому толкнула следующую дверь. Это оказалась другая спальня, в которой явно никто не жил: все в ней выглядело нетронутым, как в отеле в день заезда.
Рассматривать получше я не стала, рухнула на кровать и свернулась клубком.
Уверена, что выбрала правильно, Чарли?
Сейчас я могла бы ответить наверняка, что не уверена вообще ни в чем. Но маленькая победа за мной, и сдаваться я не собираюсь.
Несмотря на все переживания вчерашнего дня, мне удалось выспаться и даже вовремя проснуться. Точнее, было бы вовремя, останься я в своей квартире, сегодня же придется добираться из Мантон-Бэй и открывать магазин гораздо позже положенного. Это тоже был еще один аргумент в пользу моего возвращения домой. Но кто здесь учитывает мои желания?
Спальня, которую я вчера выбрала наугад, в свете пасмурного крайтонского утра оказалась очень женской: начиная от светло-желтых стен, золотистого, с затейливым узором покрывала на неширокой кровати, таких же штор, подвязанными шнурами с кисточками, и заканчивая пушистым круглым ковром и туалетным столиком с тремя зеркалами.
Нет, на отельный номер эта комната походила меньше всего. Но не хотелось бы думать, что она могла принадлежать Одри или предыдущим любовницам Доминика!
Впрочем, эта мысль подействовала на меня, как пинок, и заставила подняться с постели.
Из комнаты вели три двери. За одной из них обнаружилась ванная. Та самая, смежная с комнатой Доминика (к счастью, его самого я не застала), а за другой – гардероб с мужскими костюмами. Я даже не удивилась, обнаружив на мягком пуфе пакеты с собственной одеждой и кроссовками. Не знаю, это Венера постаралась, или телохранители, но по крайней мере, мне не пришлось ехать в магазин в халате. Поэтому я быстро его скинула, надела чистое белье (нет, тут точно побывала Венера) и потянулась за джинсами. И уже даже всунула ногу в одну штанину, но поняла, что, если хочу настаивать на своих условия, лучше волка не злить.
Джинсы отправились в пакет, а я надела платье в мелкий цветочек. Оно действительно село по мне, оказалось очень элегантным, но при этом не делало меня похожим на Одри и других волчиц. К нему даже пошли кроссовки.
Вот в таком виде и с очень решительным настроем я толкнула дверь в смежную спальню. В спальне Доминика не оказалось, зато нашелся мой телефон, часы на котором показали, что я в общем-то не сильно опаздываю. Значит, будет время на разговор.
Вервольф нашелся в кабинете, одетый и собранный. Он рассматривал какие-то бумаги, но отодвинул их в сторону, стоило мне подойти ближе.
– Доброе утро.
– Доброе утро, Шарлин.
Мне показалось, или это прозвучало безразлично? Как взгляд, которым он скользнул по мне. А может, дело в самом кабинете? Сейчас я чувствовала себя так же, как в вечер заключения сделки. Все здесь напоминало о нем.
– Мы вчера не закончили наш разговор.
– Я думал, мы все обсудили.
– Нет, не все. Ты не объяснил, почему искал Кампалу в Асере, если он здесь, в Крайтоне.
– Иногда для того, чтобы понять, почему кто-то выбрал себе такое настоящее, нужно заглянуть в его прошлое. Ну и, конечно, чтобы узнать, кто он такой на самом деле.
Значит, вот чем был занят Доминик. Меня даже цапнуло чувство вины, ведь я считала, что он растягивает «удовольствие» и не торопится решать мою проблему. Оказывается, что ошибалась.
– Узнал?
– Узнал, что местный альфа о нем ничего не слышал. Так что скорее всего, это легенда.
– Легенда?
– Да. Мне по-прежнему неизвестно, кто он такой и откуда взялся. Потому что он осторожный засранец.
– И он прислал мне букет и записку.
Взгляд медовых глаз резанул холодом сильнее звериного желтого. Доминик поднялся и обошел стол, остановился напротив меня. Его пальцы скользнули по моему подбородку, заставляя меня запрокинуть голову.
– Если он свяжется с тобой снова, Шарлин, то немедленно сообщи об этом мне. Понятно?
Я не собиралась вступать в переговоры с шантажистом, но тон вервольфа меня покоробил. И еще покоробило то, что это опять был приказ. Только мысль о компромиссе заставила ответить не так, как хотелось.
– Понятно, – процедила я, и Доминик убрал руку. – Я бы еще хотела обсудить мое возвращение домой.
– Ты будешь жить здесь, – отрезает он. – Я своего мнения не изменю.
– Ты загоняешь меня в угол.
– Нет, достаточно того, что мои вервольфы присматривают за твоими близкими. Но главная мишень для него – это ты. Это понятно по вчерашней записке.
Упоминание близких действует на меня как вылитое на голову ведро ледяной воды. И злит еще больше! Потому что это нечестный прием, о котором Доминику прекрасно известно.
– Если кто-то из них пострадает, – предупредила я, хотя все внутри переворачивалось даже от такой вероятности, – нашей сделке конец!
Доминик зло прищуривается:
– Считаешь, что с другим было бы так же? – интересуется он, напоминая наш ночной разговор. – Не было бы, Шарлин. Ты это знаешь. Иначе бы ты ко мне не пришла и не согласилась бы на нашу маленькую сделку. Тебе нравится все это так же, как и мне.
– Не нравится, – заявляю я. – Мне не нравится быть зависимой от тебя.
– Любое чувство – всегда зависимость.
А вот это уже даже смешно.
– Настоящие чувства не могут быть зависимостью.
– А если бы ее не было?
Доминик едва касается моих волос, накручивает длинную прядь на палец. Сегодня я не стала забирать их в хвост, и судя по всему, вервольфу это, действительно, понравилось. А мне, кажется, нравится, как он это делает, поэтому я спешу заправить прядь за ухо.
– Чего не было? Зависимости?
– Сделки, – уточняет Доминик. – Ты бы просто согласилась быть со мной?
– Нет, – без раздумий отвечаю я.
– Из-за зависимости?
– Из-за свободы.
– А если я дам тебе свободу?
Я заморгала, снова за эти сутки решив, что у меня галлюцинации.
– О чем ты?
– Я хочу пригласить тебя на свидание, Шарлин. Сегодня вечером.
– В смысле, в чем выражается моя свобода?
– Ты можешь выбрать, куда хочешь пойти. В чем пойдешь. А можешь вовсе отказаться. Заставлять не стану.
Отказаться и весь вечер провести в огромном доме Экрота? Так себе перспектива. Либо провести вечер с Домиником.
– Я могу подумать?
– Можешь, – криво усмехнулся вервольф.
– И даже не станешь выдвигать условия?
– Не стану.
Все это было крайне подозрительно. Мне хотелось понять, что он задумал, но пока ничего в голову не приходило.
– Мне пора на работу.
– Я тебя подвезу.
Доминик действительно меня отвез, как будто мы были обычной парой.
– Жду твоего ответа, – сказал он и уехал, оставив меня переваривать то, что произошло.
Не знаю, сработало платье или нет, но, кажется, к какому-то компромиссу мы все-таки пришли. Только на этот раз я не чувствовала себя победительницей, особенно когда спустя несколько минут отправила ему сообщение:
Я согласна. Бар “Коршун”. В восемь.
Ближе к вечеру мне казалось, что Доминику удалось меня снова обхитрить. Его сговорчивость настораживала, тем не менее мне было интересно, что он задумал, и насколько далеко готов зайти в обещанной мне свободе. Потому что для меня свобода означала разойтись разными дорогами.
Впрочем, с баром я погорячилась. Слишком простое это было заведение для Доминика, который привык одеваться с иголочки и снимать королевский люкс в Кингтоне. Но перезванивать и говорить, что передумала, было бы по меньшей мере по-идиотски, поэтому перед выходом из магазина я переобулась в оставленные здесь с прошлого раза туфли. Будем выделяться вместе, раз я не в джинсах.
«Коршун» находился неподалеку от моего магазина, в последний раз я была там, когда мы с Рэбел отмечали выход статьи в «Прайме», но с тех пор тут ничего не изменилось. Интерьер в баре был в стиле охотничьего домика: все деревянное, искусственный камин в углу, таблички на стенах с надписями вроде «Осторожно, капканы». Учитывая, что он находился в городе, думаю, настоящие охотники забредали сюда редко, но сам «Коршун» пользовался огромной популярностью. Здесь была хорошая выпивка и веселая атмосфера. А что еще нужно?
Вот как раз популярность, а еще то, что сегодня пятница, я не учла. В обычно просторном баре было не протолкнуться, и все столики ожидаемо были заняты: за большинством уже расположились компании людей, а на некоторых столах стояли бутылки с надписями «Зарезервировано».
Но несмотря на всю эту толпу, Доминика я заметила сразу. Точнее, сразу почувствовала на себе взгляд, который жаром прошелся по коже. Стоило мне переступить порог, вервольф поднял голову и смотрел только на меня, пока я шла к барной стойке, за которой он расположился. А вот на соседнем с ним стуле пристроилась смазливая брюнетка в обтягивающем топе, обнажающем плечи и подчеркивающем немаленький бюст. До красоты и утонченности Одри ей было далеко, но при виде склонившейся к Доминику девицы что-то в моей груди дрогнуло и заискрило. Нехорошо так.
В нашем договоре не было пункта, в котором Экрот не имел права встречаться с другими женщинами, умом я это понимала. Это меня он не собирался ни с кем делить, а собой «делиться» мог вполне. Но мгновенно вспыхнувшее яростное желание спихнуть брюнетку со стула никуда не делось, а только нарастало с каждым шагом.
Еще более яростным было желание показать, что этот мужчина мой.
Заклеймить его. Руками, губами, зубами, собственным ароматом.
Что я и сделала: подошла к Доминику, обняла его и поцеловала. Откровенно, страстно, не стесняясь ничего и никого. Напоследок даже цапнула его за нижнюю губу, прежде чем отстраниться.
– Здравствуй, милый. Как прошел день?
– Каким бы он ни был, вечер с тобой явно будет лучше, – то ли прорычал, то ли прошептал в мои губы вервольф.
– Со мной – да.
Я буквально врезалась взглядом в явно обалдевшую брюнетку, и она как-то быстро все поняла.
– Приятно было познакомиться, Доминик, – пропищала девица. Она хотела похлопать его по плечу, но поймав мой взгляд, просто помахала рукой и поспешила испариться.
Вервольф тихо рассмеялся и внезапно притянул меня к себе на колени.
– Не ревнуй, Шарлин. Я весь твой.
– Я не ревную! – взвилась я. – Что за чушь?
– Ты только что едва не вцепилась ей в горло.
Я ошарашенно посмотрела на Доминика. И ведь правда, вся эта демонстрация была чистой воды импровизацией. На меня будто затмение нашло. Зачем мне вообще нужно было заявлять свои права на Экрота? Как какой-то волчице!
Кажется, в моей жизни в последнее время столько вервольфов, что это плохо на меня влияет. Я сама овервольфиваюсь.
Взгляд Доминика из веселого превратился в испытывающий. Он явно тоже задавался вопросом, почему я так себя повела.
Если бы я еще сама знала!
Поэтому слезла с колен вервольфа и перевела тему, только сейчас заметив перемены в его внешности.
– Ты переоделся, – заметила я. На Доминике действительно оказались темно-серые джинсы и темная рубашка. Правда, обычности в его образ это ничуть не добавило. На него облизывались чуть ли не все мимо проходящие и близко сидящие женщины.
– Решил, что это более подходящая одежда для похода в бар. Как ты понимаешь, я редко бываю в подобных местах.
Намек на то, что он сделал это ради меня, был более чем прозрачен.
– Тут нет свободных мест, – сказала я.
– Для нас есть.
Доминик кладет ладонь мне на талию и увлекает меня к столику в углу. Небольшому, но уединенному по меркам пятничного бара.
– Снова Венера постаралась? – хмыкаю я.
– Предпочитаешь сидеть за барной стойкой?
Я качаю головой и присаживаюсь на отодвинутый для меня стул.
– Что будешь пить?
– «Пьяную медведицу».
Это достаточно сложный коктейль из восьми ингредиентов, который очень легко пьется и полностью соответствует своему названию. Если переусердствовать с количеством, потом будешь общаться исключительно по-медвежьи. По крайне мере, похожими звуками. Поэтому я никогда не пью больше одной, зато могу цедить его весь вечер.
Вервольф сдвигает брови.
– Что не так? – уточняю я, как бы говоря: «Что насчет свободы?» – Сегодня пятница, а у меня была непростая неделя.
Он хмурится, и мне кажется, что сейчас мы просто уйдем отсюда. Но Доминик снова меня удивляет, подвигая к себе меню с закусками.
– А что насчет еды?
– Я не голодна. Но если будешь что-то заказывать, то обрати внимание на ростбиф и колбаски: в прошлый раз они были объеденье.
Здесь, как и в любом баре, самообслуживание, но на кивок Доминика один из барменов подходит к нам.
– Мясное ассорти, «Пьяную медведицу» и пинту сидра.
Когда он убегает обратно, вервольф интересуется:
– Часто здесь бываешь?
– Последний раз была около года назад.
– С тех пор колбаски могли испортиться. – У Доминика такой вид, будто я его обманула, поэтому у меня не получается сдержать широкую улыбку.
– Бар известный, сюда часто заглядывает моя помощница, так что они держат марку. Уверена, колбаски все те же.
– Заставлю тебя попробовать первой, – ворчит вервольф, вызывая у меня смех.
– А как же свобода выбора?
– Ты сама пригласила меня сюда.
Я подаюсь вперед и смотрю ему в глаза:
– Считаешь, что я решила тебя позлить? Зря. Ты просто спросил, как я хочу провести вечер, а я честно ответила. Таким бы могло быть наше свидание, будь ты обычным мужчиной.
