Марина Евгеньевна Павлова
Зеркало
И все про испуги.
Первое, после отчаянья – с перепугу сильно дернулся к той сосне направлением. И меня мягко на прежний висяк вернуло и на прежнем месте слегка посильней покачало. Вроде не держит ничего, а как за шею привязанный, потому что дыхание у меня именно тут вон.
Повисел еще немного, думал опять отрублюсь, ан нет. Такая судьбина жуть на не опохмеленную голову принимать.
Попросил я себя слезно: «Прекрати пугаться, меры принимай!»
Раскачался я со всей дури и давай сигать на сосну. Ниже ведь ветки у нее шире, думал, может, допрыгну, выходу ведь все одно нету. А сам кричу: «Помогите, помогите!».
А меня не отпускает, вертает назад и в качку.
Тут слышу внизу пацаны кричат: «Эй, дядька Антон, это твоя задница навису болтается?»
Я воплю: «Братушки, Христа ради, снимите отсель!»
–Как ты туда забрался, чудак? И зачем?
После долгого на многие темы гы-гы, пара парней за мной полезла.
Но вначале кричат: «Отпусти руки, мы поймаем!»
–Но я не дурак к таким шутникам с верхотуры лететь.
В общем намучались они со мной. Никак не поймут – чем и к чему так сильно притянут. Тащат, а меня сносит назад. Тут до одного из парней дошло, что тут чистая мистика и что Агафья никогда просто так волю свою не вершит. И ушли они.
Сказали: «Идиотов нет против Агафьи переть.»
А я еще до вечера покачался, морская болезнь прицепилась – это у потомственного-то рыбака, думал все нутро из себя выплюну. А как солнце начало заходить, меня вдруг отпустило, но не сбросило, а на ближайший сук мягко снесло. Ну дальше-то я уж сам. Ох.
И после того, ни-ни. На всю оставшуюся жизнь протрезвел. Хозяйство настоящее завел, отстроился, ходил благодарить, мол наставила на путь истинный.
Про то время еще свое возмущение вспоминает, то про Агафью, а то его назад к белой горячке сносит…
Наверно наш брат всех и каждого времени считают, что им хуже всех. Но нынешние белые горячки, извиняюсь, просто… всякое милосердие потеряли! Уверен, что никакие прежние высоко до того не доходили, что б человека над землей подвешивать. Ну гоняется за тобой ктой-то несимпатичный, да и фиг бы с ним. И не говорите мне, что это не Агафья меня на дерево трудоустроила. Живой человек может и сможет подвесить, но так отпустить, нет и не говорите мне!
–Вот такая история. Еще хочешь без приглашения к Агафье впереться?
–Ну она же не злыдня какая-нибудь и я не собираюсь ее доставать.
–Это аргументы. Однако, предлагаю по лесу просто побродить. Захочет, сама тебе покажется. Она и на большем расстояния мысли читает. Давай народ с собой позовем.
–Группу поддержки? Хорошо, как скажешь…
На следующий день наскоро окунувшись в море, чтоб хоть на сколько зарядить внутренний кондиционер, группа из нескольких человек двинулась в сосновый бор.
Артем участия в вылазке не принял, сказал, что давно вырос из «Буратин».
Таким образом, компания едва не потеряла Ритку, которая на тему сказок разглагольствовала долго, отношения к ним не ощущая. Но на Эммино: «Ты говорила, что это может быть опасно и кинуть меня хочешь?», откликнулась и скрипя сердцем, пошла, стараясь оторваться от темы «на что она решилась бы с целью завоевания Артемова сердца.
Так или иначе на опушке соснового бора встретились: Эмма, Ритка, Алка, Надежда, Тихон, Нелли и Вадим.
Ребята шутили и цепляли друг друга в легкую, как в детских лесных походах, но Эмма видела, что народ слегка не в своей тарелке.
«Да что такое? В лес зайти нельзя?» – спросила наконец Эмма и все вроде бы опять же слегка поуспокоились.
–Ха! Представляю ваш тремор, если бы у Агафьи была репутация не доброй и перестраховочной, а конкретно злой колдуньи.
–Я бы тогда точно не пошел, кому надо такие приключения. Сперва бесстрашное ха-ха, потом рожей в сосновые иголки и крики ужаса.
Тихон с удовольствием еще пораспространялся бы на тему: «Месть теоретически обозлившейся волшебницы», но Ритка сказала: «Вот услышит Агафья как ты ее в роли злыдни представляешь, задаст тебе иголок…»
Неля и Вадим зависли сразу за первой березкой, ухитрившейся волей судеб притулиться на опушке соснового бора. Остальные долго кружили по лесу, вроде земляничку собирали, Тихон даже вполне талантливо делал вид: «Не знаю, как все остальные, а я, кажется, заблудился». Отдельно забавно выглядела его физиономия, на которую Тиша и сам в минуты откровения сетовал «кувалда плакала», сладострастно вкушающей ягоды земляники и в философском своем созерцании не желающий менять диспозицию. В конце концов стало очевидно, что народ косит. Красноречиво всеми частями тел и даже непосредственными исполнителями – ногами – не желает приближать конец пути.
Эмма и тут честно вышагивала, пока у нее не закончилось терпение.
Тут она топнула новой и… попала на улей с осами. Эмму укусили сперва спереди в ногу, где заканчивается невысокая кроссовка. А когда она подскочила, взвизгнула от боли и тут же попыталась отбежать, тяпнули еще раз в место, которое не принимало решения наступить на улей.
Ритка схватила Эмму за руку и оттащила ее, руками запутавшуюся в укусах.
Пока Эмма нагибалась, разгибалась – терла оба место, Ритка объяснила свою точку зрения на такую выборку, ведь больше никого не покусали.
–Твоя земля признает тебя – это хорошо. Но она сердита на тебя за то, что в чужой дали живешь – это плохо. Матушка, Родная Земля, пожалуйста, прости Эмму. Не роняй на нее деревьев стволы, не топи в волнах.
–Мммм… Ну ты, философ. Скажи лучше, разве ульи в земле бывают?
–Конечно.
–Ну, ладно, вроде отпускает. Пошли…
Когда сквозь деревья стал проглядываться яркий свет, Эмма подозрительно спросила: «Погодите, а куда мы собственно пришли?»
–Так домой!
–Как это домой? Почему?
–Ну ты же сама сказала.
–Я? Я сказала: « Пошли!»
–Никто бы не подумал, что ты после такого не захочешь домой. Вы горожане – такие неженки!
–Рита…
–Ну ладно, ладно. Развернулись.
–И они снова блуждали по лесу, как не по родному.
«Может хватит? – окончательно потеряла терпение Эмма и в упор уставилась на Ритку– где колдуньин дом-то в самом-то деле?»
–Да мы уж… ну… давно пришли. Вон за теми видишь, самыми зелеными и высокими сосенками она, собственно говоря, и живет.
–Так чего ж вы?
–Да пойми, не положено у нас Агафье досаждать.
–Никто ей надоедать не собирается. Пошли!
–Ну…
–Ладно, ждите здесь, одна прогуляюсь.
Какие-то еще полчаса переговоров и вся компания оказалась у невысокого плетенного забора, из-за которого выглядывал дом. Обычный потемневший от времени сруб под давно не крашенной крышей. В конце двора и дальше в глубь огороженного участка уходят два ряда плодовых деревьев. Рядом с ними несколько грядок с овощами и свеже скошенная лужайка впереди, много цветов. Общее впечатление – вполне обычное, отношение к земле – потомственное крестьянское, все по уму, но без городского фанатизма.
В общем, усадьба как усадьба, разве что много следов от небольших костров. Эмма насчитала с десяток и это только на участке открытом взору.
–И что она только жжет?
Ответил Тихон. Остальные промолчали.
–Девок любопытных поджаривает.
–Ну спасибо!
Ритка снова сильнее заволновалась.
–Ну, что, посмотрела? Говорила же: «Ничего интересного.»
Однако, интересное началось со следующей же секунды.
Летнее небо продолжительно мигнуло, словно близко к земле пролетел огромный, но бесшумный лайнер.
И следующее, что увидела Эмма почему-то вздумавшая позагорать в бору в одежке, это девчонка лет пятнадцати в длинном сарафане, какие носили в прошлых веках. Коса к кокошнику и кокошник к костюму просились, но не настаивали.
Эмма удивленно скосила глаза на свой возлежавший на песочной кочке бок, подтянула к груди оттуда-то издалека руки, приподняла голову и встретилась глаза в глаза с сарафанной девицей. Глаза, которые на Эмму смотрели, принадлежали другой женщине, если не другому существу. Нет, пол, может и сохранялся, но, что называется, «жизненный опыт» в представленный возраст явно не вмещался.
«Ммм… здрасти, – промямлила Эмма – а мы тут… ягоды… типа… собирали и… вот.»
Очень перспективно произносить вральные слова, когда собеседник знает о тебе все что желает и даже лишнее, специально не запрашиваемое.
Тут над Эммином ухом взорвался энергией пугливый монолог.
Агафья Афанасьевна, девушка наши устои не совсем… нет, она наша, не пришлая, просто…
Ритка, как могла отмазывала Эмму. Остальные поляновозлежащие, Эмма бросила взгляд назад, лишь испуганно хлопали глазами.
Девушка выдержала небольшую нейтральную паузу и… просто протянула Эмму руку. Эмма спиной ощутила как напряглась Ритка. Не понятно – почему. Образ юной особы страха у Эммы не вызывал. И она безбоязненно потянулась навстречу. Ожидая, впрочем, так – отдаленно умом чего угодно. К примеру, полета над линией прибоя или какого-нибудь другого экзотического способа доставки к морю.
Но девушка просто помогла подняться. И дальше без паузы красивым певучем голосом произнесла вполне странные слова родом из бабушкиных посиделок: «Так и знала… бойся рогатого и хвостатого!»
Заклубился перед глазами белый плотный туман, кусками заслоняя ближайшие деревья.
Эмма открыла рот для вопроса, но девушка лихо размахнулась и… довольно больно треснула Эмму по плечу. Эмму, на удалении достаточно забившую голову мистикой с фантастикой, наконец, проняло. Она аж взвизгнула.
Девушка удивленно взглянула на нее и указала на красноватое пятнышко на плече. Видя, что Эмма так и не въехала, пояснила: «Комар!».
Тут Ритка на заднем плане толи чхнула, толи икнула, Эмма непроизвольно оглянулась на нее, а когда снова вернула взгляд девушке, той уже и след простыл. Белый туман терял плотность опадя сверху.
Ритка тоже огляделась вокруг и вернулась к обычной своей манере выбрасывать в воздух оживленную энергию. Слышала: «Бойся рогатого и хвостатого!»
И что это значит, девушка прикололась?
В юности еще…о, да, но…. Агафья давно так не шутит.
Так что означают ее слова не говоря уже о юной мистификации?
Ну… если к тебе подходит человек, а у него рога растут, значит, общаться с ним, по мнению Агафьи, не стоит.
И не только по ее мнению.
–Замечательно… нет до чего странное предупреждение. Как будто без него возникнет желание немедленно завязать дружбу с человеком, страдающим подобным подозрительным нарушением кальциевого обмена. Ладно, а хвостатый, это кто? Ничего, кроме студня, в голову не приходит.
–Никто тебе этого не скажет. Но думаю, ты сразу все поймешь, когда увидишь. Агафья никогда слов на ветер не бросает. Но если берется объяснить, говорит достаточно. Иначе уточнила бы: «Бойся блондина 42-х лет с короткой стрижкой ростом столько-то см, весом столько-то кг, проживающего по адресу… Ну, поняла?
–В общих чертах, но…
–Даже не беспокойся. Захочешь, легко узнаешь его или их.
–По дороге обратно Эмма все соображала – что и как. Начатая легенькой история, какое-то время цепляясь, незаметно утяжеляла мысли. Но близко к выходу из бора рациональный мозг взял верх. И Эмма решила так: «Это не девушка прикололась, а я. Шла заранее готовая к гипнозу или другому силовому воздействию. И если требовалось кого-то пугануть, что бы лично она сказала бы непрошеной гостье… ну да, образование и городской образ жизни, но и она смогла бы употребить нечто прикопательно физиологическое про зеленых человечков.»
На опушке компания обрела отбившихся членов. Неля и Вадим подпирали все ту же березу, даже линия поцелуя осталась прежней.
«Ребята, вы что уснули… вместе с березой?» – задал Тиша вполне оскорбительный для силы чувств вопрос.
Нелли оторвалась на минутку плюнула в сторону Тихона своей или Вадимовой слюной и вернулась в прежнее положение.
«Эй, народ, мы уходим!» – не утерпела Ритка.
Тихон не удержался: «Рит, а может и мы так с березой… в смысле думаю, у нас лучше получится, посвежее и…»
Ритка не удостоила ответом.
Целующиеся тоже молча, всем своим видом показали, что с некоторыми высказываниями не согласны, но на призыв общественности откликнуться готовы, и продолжая тесно обниматься, двинулись следом.
«Ноги словно из одного тела идут, ну как тут не обзавидоваться,» – вздохнула Ритка.
«Мечтами можно многое высидеть –откликнулась Эмма – Только помнишь, люди, бойтесь своих желаний!»
* * *
Эмма, Артем, Ритка, Тихон, Надежда, Алка и Верка шли пешком к Пипу, остальной народ подойдет к пирсу позже. Сегодня не смена Пипа – сутки двое, а, кажется, Трояна. Но он все равно присутствовал, как и Сашка рыбак. Бессменное место прибоя.
Ребята как раз подошли к одной из двух развилок дорог, «где каждый всему миру показывал – человек он или сволочь» – так выразился однажды Троян.
Ребята иногда здесь играли в угадайки.
«Вон, смотрите! – показала вперед Ритка – За рулем парень симпатичный и рядом такая же девушка и машина приятного светлого цвета и номерной знак с теплой пятерочки начинается. Спорим поедет дальше по объездной?»
Ритка указывала точно на парня, но тот даже выражением лица не поменялся. Он вежливо сбросил скорость, другой необходимости в том не было, значит хотел поменьше пылить. Когда машина совсем приблизилась, ребята разглядели на лице водителя нечто сожалительное. Может в движении нюансы мимики особо не разберешь, что б дать голову на отсечение. Только спроси любого, взглянувшего сейчас водителю в лицо и каждый скажет – именно так оно и есть.
–Передние колеса серебристого авто не раздумывая, направили машину дальше в объезд.
–Ритка, ну ты психолог!
–А то!
–Словно на контрасте вдали появилась другая машина – темно синяя или черная.
–Ну а этот куда поедет?
–Надо поближе посмотреть…
–Ну, как посмотрела?
«Да все понятно, – не замедлила Ритка вынести приговор, как только они разминулись с машиной – Сто пудов по станице попрется!»
Ребята прошли развилку, поэтому остановились и развернулись.
–Риткина психология в действии!
–Да вы поглядите на него! Сам себя не везет, а несет – последняя стадия самовлюбленности, пылинки с себя не сдувает – просто руки заняты, фигура справная, видать – хорошо себя любимого кормит. И номера колючие 161.
Вторая машина также без раздумья, повернула на станицу.
Тут среди прочих голосов прозвучал и похвала Артема: «Ритка, уважаю!»
А Тихон сказал: «На такой жениться страшно, вроде ха-ха да хи-хи, а сама хитрая прихитрющая.»
–Тиша, об этом тебе волноваться не надо, не твоя головная боль.
«Слушайте, а вам не кажется странным, что мы сами к этим ходим. А их у нас видеть не хотим», – спросила серьезно Эмма.
–Мы ходим не к ним, а к Пипу, это во-первых возразила Алка.
–Во-вторых, тут везде наша родная земля – добавил ставший серьезным Тихон – кому по ней ходить, как не нам?
–А по-твоему, станица – наша, а пара километров в бок под корень иностранцам?
–И в-третьих, мы не просто так круги нарезаем. А ходим показательно – показываем, что наши мальчики в чужом лагере не одни.
«И если их сильно прижмут, так мы за них встанем!» – завершила объяснение Надежда.
«А сейчас еще идем, – Пип сказал – что б посмотреть, как пришлые заслонами отгораживаются».
–Попал наш причал в клетку, как в тюрьму угодил!…
–Сегодня там – в двух местах устанавливают новые решетки с электронными замками…
Новые боксы с катерами увеличенной численности теперь отделяла от подхода новая дверь, как и длинная наружная металлическая изгородь на всю рабочую длину с запасом. Индивидуальные подходы и загородки, смонтированные по принципу личного тяп-ляп ушли в прошлое.
В данный момент мастера ставили такой же прозрачный решетчатый заслон на пирс.
Народ хихикал: «Нам никогда не понять иностранные двери. Что она преграждает и на кой нужна, если за ей морской габарит не закрыт, справа слева по морю заходи, заплывай, сколько хошь.
«Надежда крикнула: «Эй, ребята, этому новоделу еще и ключ положен? Вы серьезно?»
«Надька, ну тебя!» – не согласился Сашка рыбак – Делается как на лучших пирсах Парижа и Лондона. Мы – люди цивильные.»
«Да нет, я ничего, – тут же отмахнула Надежда – цивильные, значит – цивильные».
В этот момент показалась агрессивного дизайна машина Власа.
–Привет, народ! Я сегодня без пива.
«Что так слабо? – засмеялась Алка и Ритка ее поддержала – дядя чаевых лишил, а еще яхту сулил».
Ниночка с Веркой успевшие приблизиться к этому моменту смеялись издалека, но все-таки гнули свое: «Ничего, мы яхтсменов и без пива любим.»
«Ну и язвы у вас телки, ну и язвы» – поделился Влас с Пипом. Тот промолчал.
Влас явно постарался прибиться к Эмме. Та подняла на него глаза. Артем провел взглядом и зашелестел одеждой, подходя ближе.
–Эмма, я о тебе спрашивал.
–Да?
–Народ не дает твои контакты.
–Я здесь, говори.
–Ну…
–Возникли дополнительные вопросы о моем имени?
–Нет.
–… как хочешь.
–Я просто… думал, хотел пригласить тебя в город на ужин.
–Спасибо, недавно была.
–Нет, я имею в виду настоящий ресторан, не дешевый клуб на окраине и…
–Откуда знаешь, где мы были?
–Да кто-то из девчонок…
–Спасибо за приглашение. Но я приехала на море.
Влас набрал воздуха решительно, словно хотел сказать что-то вроде: «Отказа не приму!»
Голос Артема сзади перебил ему дыхание, как под дых двинул: «Чувак, ты слышал!
Влас закашлялся: «Да ладно, ладно. Понял.»
Влас, за ним вся компания прошла за решетчатую дверь – пока была еще возможность оставить ноги сухими.
Влас остановился у дядиной красавицы яхты.
«А вам подходить нечего – вдруг сказал он сердито Алке и Ритке – Вам на ней не кататься.»
–Это еще почему?
–Потому что корабли со злыми девками на борту тонут.
–Ничего себе, какой яркий приступ неожиданного хамства, на какой доске пирса ты споткнулся?.
–Влас, а вот я давно хочу спросить, а это правда, что твой дядя занимается черной магией, какой-то крутец в ней – типа маг какого-то зашкалившегося ранга и свое состояние и яхту эту в том числе заработал, в лучшем случае канифоля людям мозги, в худшем – нагоняя на них порчу?
–Милая, даже опустив твою глупую грубость… если одному не помочь, к тебе больше никто не придет. О каком химическом элементе – канифоле ты говоришь?
–То есть про черную магию даже не споришь, что крутец?
* * *
Соседка тети Вали встречалась подружкам на улице, но почему-то за руки больше не хватала и к слушанию про ужасы семейной жизни не привлекала.
Наоборот, последнее время ходила с заговорщицки-довольным лицом, явно демонстрируя, что у нее теперь все хорошо и даже замечательно. Но это тайна, великая тайна и она ни-ни, не дура сглазить!
Люди говорили: «Наша Клавдия наконец обрела душевное равновесие. Может и у нас получится, раз уж она…»
А все дело… дальше реальное дело расходилось версиями, ведь главная причина обычна одна, не несколько.
В одном поставщики версий соглашались: «Мужик Клавдеи – этот ее великий мучитель наконец что-то такое серьезное для нее свершил (минимум с честными глазами пообещал), что привел супружницу в состояние спокойствия, если не счастия.»
Тетя Валя, по близости лучше всех знавшая соседскую семью, версий не выдвигала и по большей части отмалчивалась. А Эмме объяснила, вопросов о соседке не задающей о причине ее блаженного состояния. Потому как – не исключено «и налететь» – Клавдея может ведь ей в виде исключения – по-соседски все рассказать. И тогда уже она – тетя Валя встанет перед выбором – объяснять про очередное мужнее вранье или нехорошо промолчать, пусть поживет несчастная еще немного в счастливом неведении.
«Уж сколько разов одно и то ж – вздыхала тетя Валя – Садист он – ее мужик, настоящий садист, это самое сильное его свойство, но есть и еще много чего, в совместной жизни неподъемное до полного невыносимого.»
«Так почему она не разведется?» – спросила на это Эмма.
–Почему… не все так просто. Куда она пойдет, если ей в своем дому остаться- куда его выпереть? Здесь не город, квартиры разменивать. Да и вообще. Не приняты у нас разводы. У нас если уж совсем до переченок достал, всегда полено под рукой. Прооралась, боль вернула и дальше живи.
–В смысле огребла душевную, вернула физической?
–Вроде того. И если все разводиться начнут, род человеческий переведется. А мы русские и так, окромя городов, горстками считаемся. А еще есть у меня подозрение, что любит мужа Клавдея до сей поры. А с влюбленной… эх.
–Это не любовь, а психическая зависимость, другими словами – отклонение в здоровье.
–С тем, что любовь – болезнь давно никто не спорит. Мыслимое ли дело о главном – самосохранении позабыть и жизнь свою другому человеку передоверить. Самую беззащитную позу – сонную с ним делить. А если он ночью сбрендит и за ножом сбегает, пока ты в две ноздри сопишь?
–Вот именно!
–Да еще такому вкруговую. ненадежному, оглоеду невыносимому.
* * *
Ритка прибежала раскрасневшаяся. Даже для своей обычной полноты энергии выглядевшая через чур.
«Эмма даже на локте приподнялась – Ты чего? Опять случилось что?»
–Не. Сегодня мордобой отдыхает. И все дела по боку. Мать велела еще полы в баньке помыть, достала с уборкой…нет, палец грязному полу не казала, как леди смылась. Эмма, подымайся, всех наших на вечеринку позвали. Надюхин троюродный братан с друганом объявился. Проставляются.
–Но мы-то тут при чем?
–И не думай. Ты вообще – местная знаменитость. Не пойдешь, не уважишь. Так и передали.
–Но мы не знакомы, я даже не знала, что у Надежды есть брат. Она всегда про сестричек говорила.
–Вот чудная. Кто ж не знает про вас юристов. Заверни за третью деревню и спроси у любого, все скажут, что у Валентины за брат с сестрой живут. Юристы по образованию, задаваки по сути. Ха-ха. Это вам не город, где соседи, что по автобусу, что по квартире – сплошь чужаки.
–Любопытно. Странное время выбрал дальний родственник, чтобы посетить сестру, да еще друга привез. Надежда узнала его?
–На бандюков намекаешь? Нет. Они виделись еще до нашествия этих на чьей-то областной свадьбе. Так что долой паранойю.
–Ладно, на всякий случай спросила. Тут такие дела… Артем – задавака, на вечеринку пойдешь?
–Куда?
–Видишь, Рита. Тема всех, кто женского пола, в мозг пускать не любит, разве что после сброса настойчивой энергии подзатыльника. Ему даже матери по второму разу повторять приходится.
–Тогда еще раз. К Надежде прибыли два гостя, нам не знакомые, один из них ее родственник. Говорят: «Парни из областного центра. Приглашают на вечеринку.»
–Ага, Ритка, меняешь меня на новеньких? Быстро ты любовь свою на все времена позабыла. А на вечеринку бегу, конечно. Мне крайне интересны незнакомые парни из облцентра.
–Тёмочка, я тебя одного люблю. Но надо поддерживать отношения и с другими людьми. Верно? Не будь брюзгой, натяни на себя что-нибудь и двинули. А то по селу вечером в одних шортах пойдешь, умыкнут за первый же забор, красавца нашего.
–По обоим вопросам – даже не подумаю!
–Вот каприза! Ну как хошь… А мы хорошо проведем время. Пообщаемся и все такое. Кто знает, может один из этих двух – Эммина судьба. Надо дать время ей ее рассмотреть.
–А, ну, давай, сестричка. Рассмотри. И не бойся. Твой родной брат не бросит тебя одну в дальней дали.
–Тём, хватит уже. Столичник. Люди везде живут.
–Все, девочки, свободны… А ты – Ритка не девушка, а тягач, вечно в пустые разговоры втягиваешь.
–Ну пока, не скучай без нас.
–Со стороны кровати Артема разразилось легкое фырканье. Под него девушку и отбыли.
Левая дальняя часть села, на которой жила Надежда, гудела вся. Машины «садовников» по дороге не встретились ни одной, как обычно во время сельских гулянок. Откуда только узнают. «Садовники» не дураки подставляться и как говорят англичане – бойся гнева долго терпящего человека
Девушки подошли, поздоровались с ближайшими общающимися. Их обеспечили бутылками пива, точнее они сами достали их из указанного ящика. Гости пока нигде не проглядывались. Надежду заприметили минут через двадцать. Подошли поприветствовать и что называется: «Поздравить с радостью».
«Где брательник-то?
– спросила Ритка – Хоть поглядеть на него.»
–Сама давно не видела, куда-то уже увели. Ничего, у нас не город, не потеряется.
–Это точно.
Эмма с Риткой успели поболтать еще с парой отдельных групп, когда гости: брат и друг предстали одновременно перед широкой общественностью.
Эмма, интерес которой Ритка продолжала подогревать искусственно, поймала себя на непривычном и даже неприличном разглядывании обоих парней. Студенты, наверно, примерно ее лет. Но не успела Эмма глубоко погрузиться в более детальный анализ внешностей, как Ритка резко дернула ее за руку.
Эмма аж подскочила: «Рит, ты чего?»
Та, тоже замершая было на полуслове в созерцании, резко обрела энергичность: «Пошли отсюда, живо!»
–Но почему? Парни вроде ничего.
Ритка, развернувшая направление ухода, снова вернулась. Схватила широким захватом Эмму за одежды, в которую попала живая кожа и буквально потащила на выход.
–Ээээ, подруга, да что за…?
В этот момент к насильственной транспортировке приблизился Тихон, обрадованный, что обнаружил Ритку, хоть и в виде тягловой лошади.
Привет! Где пропадали?
Ритка не потратила на парня ни словечка, ни взгляда. Она как вцепилась в дорогущую футболку Эммы, прямо в элегантную группу стразов на плече и удостоенную с ними соприкасаться
кожу, так и продолжала тащить.
Эмма попыталась вырваться. Какой там! Когда девочка с рождения коровам хвосты крутит, с ней разве справишься.
Не вырывайтесь из железных пальцев крестьянки! Она свою силу не в зале накачала и под руками еще не такой вертишь ощущала.
Опять же общипанная от стразов футболка не котируется, только грустные мысли предлагает.
В середине пути Эмма попыталась еще раз объясниться, действуя со всей силой убеждения и интенсивности движений освобождения.
Ритка огляделась и отмерла. Выпустила словно изжеванное плечо.
–Посмотрите на нее! Сама напрашивалась, можно сказать в глаза лезла и тут же позабыла!
–Я напрашивалась? Это ты меня зачем-то потащила.
–Я потащила?! Мы тебя тормозили, как могли, сколько по лесу водили.
–Тааак.
Эмма развернула Ритку к себе, задействовала на этот раз подругины плечи, положив на них руки и мягко заглянули в глаза: «Милая, о чем ты говоришь?»
–Не знаю, как ты с такой памятью в своих университетах учишься. Агафья тебе что говорила?
–И что?
–Ты меня, подруга, просто поражаешь! Бойся хвостатого и рогатого! Вот что она говорила!
–И какая связь?
–Глаза-то разуй! Перцы эти – верченные. У друга волосы вьются, словно сами в рожки скручиваются. А у брательника того хуже – конкретный хвост на резинке чуть ли не по заднице бьется!
–Рита, ты меня, конечно, извини, но ты немного…
–Ага. За спасение люди вообще нечасто благодарят – это статистика.
–Нет, ты скажи – откуда у тебя воображение такое бешенное?
Подруги продолжали спорить, сильно спорить, вернувшись домой. Даже Артем оторвался от телефона: «Гляжу знакомство состоялось.
–Тем, отстань!
–Ритка, куда сестренку, родная кровь водила? Она как после драки. Спрошу, как эта копия матери обычно тестирует: «Кости, зубы целы?»
–Тем!
–Глаза-то разуй, переломанные совсем другим макаром передвигаются.
–Ладно, ладно. А ты Ритка для влюбленной девушки, как ты сама утверждаешь, выражаешься, мягко говоря, слишком энергично. Твое прямое дело глаза к небу, главное молчаливое созерцание и все такое…
* * *
Очередное обсуждение ямы за станицей с действующими лицами при ней состоялось накануне вечером. А на следующее утро Клавдия снова ворвалась в дом тетя Вали. На этот раз в более привычном для последней состоянии – рыдающей.
–Сволочь-то моя уууу… опять запутал, набрехал…
–В чем дело, что он сделал?
–Ну как же…
Соседскому вранью имелась предыстория.
На самом малопосещаемом краю села начали вестись какие-то подозрительные работы. Ночные. Вроде невидимый таинственный строитель принялся рыть какой-то котлован. Вырыл с подправлением за две ночи. Котлован оказался глубоким.
По селу, конечно, поползли слухи. Самая сильная гласила, что кто-то из пришлых инкогнито пока решил присоединиться к их сельскому шалашу. Мало ли, не заладилось у человека со своими, бывает. Решил попробовать чужого подальше от своих.
–Только бы не из обслуги. Из настолько испорченных отношений уже не вылезешь. Какое ж в таком разе это будет соседство, маета одна.
–Скорей всего из обслуги. Богатым такая морока на кой? Взял, да со своими отстроился или вон хоть на Богамах.
–Нет, не прислуга. Дом-то размахнули, посмотри какой котлован глубокий. Это ж под сколько этажей?
–Может кому за преданность уплотили?…
Вскоре прошел новый слух. Новодел наладил мужик Клавдеи. Решился за всю свою свинскую жизнь спасибо сказать и супружницу в более счастливую и богатую жизнь приглосить.
Сюрприз ей готовит. А именно накопил денег – роет пруд, в котором по новой технологии разведения в сытости и умилении будут расти крабы. Новая технология обещает хороший и быстрый прирост. Пара дорогих городских ресторанов уже дали свое добро на приобретение товара, есть и отдельные перспективы.
«Погоди, а глубокий такой на кой? – усомнился главный сельский строитель дед Устин, уже несколько приседов коловшегося на правду мужа Клавдии, остававшегося таинственным даже под добрым градусом – Что-то ты, паря, темнишь.»
Так сразу выкопать проще, чем потом чистить, водоем без стен, что б, значит к природе ближе, что б после первой же зимы затягивать не начало…
Клавдия же не обращала внимания на подозрительности и продолжала глядеть на мужа как на героя. Их счастливого вида ради разнообразия пара не сходила у сельчан с уст, а тетя Валя, жалеющая соседку с содроганием ожидала, чем это на этот раз закончится и сколько дней и ночей на этот раз придется ей реанимировать несчастную Клавдею. Сказка же Клавдеи закончилась в один прихват – одну ночь.
Весь суточный период, отведенный на сновидения, станичников будил громкий скрежет. Решившиеся покинуть постель, чтобы посмотреть в окошко или даже выйти на улицу, разглядели в стороне пруда будущей миллионерши Клавдии ворох инопланетных огней. Кто-то даже углядел, как их высокий и узкий корабль садился за околицей. Идти любопытствовать ближе, чтобы точно установить причину полыхающего огнями пруда никто не рискнул. Каждый сказал себе разумно тормозящее – вот только ночью ног топтать не хватало, мало их днем топчу.
Молодняк, обычный информатор взрослых о разрешенных к рассказу ночных делах в этот раз в ударном составе отъезжал на двадцать километров по случаю чьих-то именин.
Оставшиеся, в том числе Эмма с братом, тоже находились в редкой полосе разнообразия – крепко спали в своих постелях…
На следующее утро Клавдея вышла во двор и ахнула. Возвышаясь через семь домов на нее таращилась… башня с видимыми даже при свете дня яркими красными огоньками. Два на самом верху, один – чуток пониже.
Клавдии от неожиданности даже вскрикнула и рванула дверь домой, где обласканный, обкормленный и даже опохмеленный восседал за столом ее дорогой супружник – успешный предприниматель.
