Максим Похил
Критическая метаморфоза
– И? – он ждал хоть какой-нибудь ясности в её словах, – Ты что, хочешь моего благословения? Ну так пожалуйста, иди!
Дэриэл уже хотел разворачиваться, как она добавила: – Ну так, я хочу, понять. Чем ты его так заинтересовал? Подскажи, что конкретно он в тебе нашёл. Может ты ему писал что-то не для простых глаз? – Дэриэл выпучил на неё злостно-удивлённые глаза.
– Подожди… подожди-подожди… – переборов, уже волну гнева, подходящую к его горлу, он решил, немного погасить накал температуры, с помощью, иронии, – То есть ты, хочешь попросить человека, которого всегда, при удобном случая, лишала премии, – но у него не получилось, эмоции ударили в голову, – нормальных заказов, нормальных клиентов, пыталась несколько раз выгнать, повесить недостачу и три раза лишала зарплаты, подсказать что-то? – Дэриэл уже был на грани ухода в неконтролируемую агрессию.
– Я заплачу!
Лиза вообще не осознавала, к чему это может привести и не переставала, «подливать масло в огонь». Дэриэл уже действительно рассматривал вариант, выпустить наружу, свой гнев и краем глаза осмотрел двор, на наличие людей. Он был пуст, десять часов вечера. Но всё же смог выдрать из себя умеренно громкую фразу, в надежде закончить это прямо сейчас:
– Лиза, уйобывай. Либо… – он не закончил, боясь с дуру, сказать лишнего и резко повернулся к подъезду и начал быстро идти.
Но Лиза, не успокоилась и начала кричать ему вслед: – Ну тогда попроси Элая, чтоб он мне помог, он ведь тебя послушает… ой… – она задумалась, но всё ещё продолжала все свои мысли говорить вслух, с той же громкостью, – или Элиаса… вечно я путаю их имена… Элиаса скоро посадят ведь… или это про Элая… дай мне, короче, номер того, которого не посадят! Если ты не хочешь, я с ним, переговорю и договорюсь.
Лэкора в прошлом работала на его месте, также писала статьи, но вскоре получила возможность пойти выше с большей зарплатой и привилегиями, где она решила не менять традиций и так же портила жизнь другим, как и ей до этого. Но когда Лиза узнала, о каких деньгах идёт речь в предложении для Дэриэла, то решила вспомнить прошлое.
Кстати говоря, Вениамин Грамм, который ей и поведал это, рассказал и о том, что впервые это предложение было преподнесено Элаю Лугорському, о чём Дэриэл не знал. Но Лиза решила идти от простого к сложному. А самому Грамму было наиболее выгодна именно Лиза при Ломинове. Свой человек так сказать. Кем Дэриэл для него всё-таки не был.
Дэриэл, уже успел отойти на пять метров, остановившись около бетонного столба. Слыша слова Лизы, он начинал терять над собой контроль. Ненависть, боязнь самого себя, отторжение к ней и адреналин. Это всё, что ощущал в этот момент. Сразу после того, как он остановился, Лиза увидела, что Дэриэл начал медленно к ней поварачиваться. И странно смотреть. Как-то дико, ей так показалось. А потом и идти на встречу. Сначала не быстро, первый метр он прошёл плавно, а потом набрал скорость. На втором метре Лиза поняла, что прямо сейчас звонить Элаю он вряд ли собирался. Не моргал, не говорил ничего. Шёл и шёл. И вот когда Дэриэл показал зубы (оскал), Лиза, не удивительно, повелась крайне разумно. Она резко выбежала с беседки через первый вход и встала позади её, прячясь за плотными, деревянными стенками, всё ещё находясь под козырьком от дождя. Дэриэл вбежал в беседку через второй вход и начал останавливаться, но его состояние при этом только ухудшалось. Дэриэл начал нервно дышать и пытался искать её силует, думая, что она повежала по прямой. По сути их ограджало сорока сантиметровые доски, вбитые в землю.
И через пару секунд, Лиза решила не рисковать и как только поняла, что никакого диалога он вести с ней не собираеться, быстро сорвалась с места и убежала под ливнем к машине, стоящей в трьох метрах. Села, завела и в ужасе не оглядываясь уехала.
Он услышал шум мотора, но больше не двинулся с места. Наверно, тогда Лизу спасло лишь то, что Дэриэл был далеко, чтобы выплеснуть на ней эту ярость. И вот поэтому, сумел сдержаться и не совершить, очередной поступок, о котором бы, снова жалел. И единственное, к чему, у него получилось додуматься, в этот ужасный момент, это погасить эту душераздирающую злость, сделав себе больно. Правой ладонью, он со всей силы, сжал себе нос и начал его вдавливать. И удивительно, но план – сработал. И гнев начал потихоньку угасать. Но вот не задача, с носа – толстой струёй, пошла кровь. И он начал терять сознание, от переутомления. К счастью, он не упал на доски и не разбил себе голову, а успел опереться об столб и медленно опустился. Просидел так не долго, через двадцать минут закончился дождь, а через полтора часа, он пришёл в себя и всё же пошёл домой.
– Глава 6 -
Ми́лан сидел на диване, у себя дома и вдумчиво, перебирал в руках смартфон. Потом, судя по всему, придя к какому-то выводу, он начал искать по дому глазами, своего отца. Подошёл к двери, обул тапочки и пошёл на звук. Пройдя через две комнаты, он встал в дверном проёме и наблюдал, как его отец, во время, как в районе опять плохое интернет-подключение, на плазме, решил переблокировать все «отечественные» каналы.
– Паа, – вскрикнул он, идучи к нему, на что отец, удивлённо посмотрел.
– Что интернет отключили и ты решил выйти из комнаты, поболтать с семьёй? Вроде неплохие люди, да? – шутя, изрёк Виктор, ожидая, ответной шутки от сына, которой он собственно – не получил.
– Пап. Я пришёл поговорить. На счёт серьёзного дела. И… – Ми́лан осмотрелся, – Хорошо, что мамы тут нет, – Виктор, услышав – напрягся.
– Ты о чём? Что-то действительно серьёзное? Выкладывай… – уже немного тише закончил.
– Я не хотел, говорить об этом. Но подумав, я понял, что это может привести к «сложным» поворотам событий, – Виктор угрюмо продолжал слушать, – Я сделал кое-что не законное… – Виктор ещё сильнее напрягся, – Я устроил самосуд, для двух гнид, по моему наблюдению, я им оформил, тяжкие телесные. Эти мрази, избили моих друзей и скорей всего, естественно анализируя их «знакомства», они не понесли бы за это наказания, – его отец, мало того, что молчал, так ещё и не изменил выражения лица, когда выслушивал, – Но, честно говоря, предпосылок для страха, у меня нет. Третьего и последнего из этой группы, к его счастью, мне встретить не удалось. И ему, от меня, не попало, а он у них самый влиятельный, – Виктор открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ми́лан опередил его, сказав, что фамилия, не имеет значения и это сработало, – И как мне кажется, я их достаточно припугнул, для того, чтобы они боялись и не говорили об этом никому.
– И ещё, – Ми́лан уже тихо, но уверенно заканчивал свою мысль, – Чтобы ты понимал. Я не прошу, в друг чего, помочь мне избежать ответственности. Ты знаешь, что я никогда не просил тебя о помощи и не попрошу. И тем более не потерплю, такой помощи мне, без моего ведома. Просто хочу сказать, что я никогда не делаю ничего, заранее не подумав. Просто бывают ситуации, где думать не хочется. Я всегда готов ответить за то, что делал и делаю, – отец Ми́лана знал, что он так скажет, – Я хочу, чтобы ты был просто в курсе, если чего-то случиться. А маму, поставим в известность, уже по факту… хорошо?
Виктор всматривался в глаза своего сына. Ожидая, хоть какой-нибудь эмоции от него. Он хотел увидеть в нём хотя бы каплю неуверенности в своём поведении и вскоре, надавить на эту слабость, своим авторитетом, чтобы всё же обсудить с ним всю ситуацию. Но Ми́лан был подобен киборгу. Чрезвычайно красноречив и непоколебим.
– И много раз ты уже так делал? – бессильно спросил отец.
Медленно вздыхая, Ми́лан пробормотал: – А какая уже разница?
Потом они вместе вздохнули и Виктор продолжил: – Давай поступим так. Если в один «прекрасный» день тебя заберут в участок, не стесняясь говоришь им, моё имя, тогда они дадут тебе время на звонок. Я должен быть первым, кто об этом узнает, ладно?
– Думаю, да, – спокойно закончил Ми́лан, – Хорошо. Пошёл я спать.
«Тук-тук», входные двери, дома номер № 433, распахнулись.
– Клим! Привет! Заходи, – радостный таким гостям и уже немного подвыпивший, вскрикнул, отец Лизы, Эззн Понник.
Клим прошёл в дом. Зайдя в прихожую, он подошёл к столу, куда положил, державшие в руках, шоколадный торт, фирмы «Поршен» и букет незабудок, состоящий из двадцати одной. Уверенно пожал с Эззном руки и спросил, нет ли дома Лизы.
– Сейчас нет, но скоро будет. Она в ателье поехала, – Эззн, зорким взглядом, оценил лежащий на столе букет и улыбаясь добавил, – А ты, я вижу, подготовился… и неплохо, так скажу.
– Спасибо… только вот, вам, лично, ничего не принёс…
– Да лаааадно, ничего… я торт тоже люблю, – он хлопнул его по плечу, – Но в следующий раз, так сказать… – и подмигнул, – А то сдесь, без этого никак…
– Хорошо, – тоже улыбаясь, добавил Клим.
– Так ты раздевайся и проходи на кухню. Там Эалла уже что-то готовит. Надеюсь вкусное, – пока тот снимал обувь, Эззн поинтересовался: – А ты что, совуха не брал с собой?
– Брал, – и достал с кармана курточки сову, – Ему просто немного холодно, – и дал подержать Эззну.
– Лиза, говорила тебя Верой зовут, – он обратился к сове, но Клим решил ответить за него, – Хорошо. Ну тогда пошли. Да, Верочка? – он снова обратился к совёнку.
Потом, Эззн подал Климу тапочки и проводил его на кухню. Клим, идя по коридору, рассматривал дом и сравнивал его с воспоминаниями из детства, когда они с Лизой, бегали по этим коридорам ещё в девять лет. Размер этого дома был небольшой, хоть он и состоял из двух этажей. В нём было шесть комнат, две из которых находились на втором этаже. Ремонт был прост: паркетные полы, простые выкрашенные стены в голубоватый оттенок, обычные люстры. Потолки белые. На стенах или полках, не было ни одной картины или статуэтки, ну или практически, там были лишь фотографии их родных. Проще говоря, максимальный минимализм. Что естественно очень нравилось Климу, ведь, он тоже разделял такие взгляды на ремонт. Что, конечно, не скажешь о его родителях. От гостей, которые приходили в их дом, он частенько в детстве, случайно слышал, непонятное, для него, слово «вычурность».
Пока шли, в гостинной, Клим обратил внимание на отключённую плазму от питательных кабелей. Подходя всё ближе к кухни, Клим чуял отчётливый запах свежевыпеченного печенья. Идентификация, у него, прошла моментальная. Так как, снова, он ел такое же в детстве, будучи в гостях.
Они вместе вошли на кухню, и Эалла обрадовалась, не ожидая увидеть гостей.
– Клим! Привет! – ставя на барную стойку противень с печеньем, крикнула она.
– Добрый день, это вам! – он вручил ей торт и обнял её, всё ещё держа букет цветов в руке.
– Ты к Лизе? Она скоро придёт! А пока её ждём, не хочешь печеньки? Только они пока горячее.
Пока ждали Лизу, Клим успел познакомиться с питомцем этой семьи, в лице старой собаки, именуемую Серый, потому, что она была серой. Потом несколько шутливых историй от Эззна и они уже вместе услышали открывающуюся, входную дверь. Проходит минута, как Лиза уже появилась на кухне. Там она была дико удивлена не только присутствию Клима, но и резкому нападению со стороны Серого, который пытался в быстром порядке облизать её лицо, но не сумел достать из-за роста. Как-никак, почти метр семьдесят пять, впрочем, как и Клима. Отсмеявшись, от немного испуганного лица Лизы, не ожидающей такого нападения со стороны её пса, Клим подарил ей букет, за что первая, решила отблагодарить его, поцелуем в щеку.
Не успели они отойти от друг друга, как Эззн решил задать важный для него вопрос: – Почему не говорила, что Клим придёт? Я бы хоть пивка какого-нибудь посоветовал ему взять…
Но она не нашла ничего лучше, чем просто улыбнутся. Эалла же, параллельно, предложила Лизе, попробовать печенье. Та взяла себе одно и одно дала Климу. Ну не совсем дала, сначала она пыталась, положить его, ему прямо в рот, но Клим удивлённо перехватил его рукой и неуверенно поблагодарил. Печенье им понравилось, о чём они сразу сообщили Эалле. Так как, чего греха таить, печенье действительно было превосходное. Увидев, что Серый всё ещё «липнет» к Лизе, она отломила половинку и дала ему. Потом начала усердно его гладить и чесать. Мать Лизы попросила Эззна и Клима помочь ей перенести уже пустую противень, сначала одну, а потом и вторую в кладовку. Они согласились и чтобы не мешало нести, Эззн отпустил с рук сову, которая уже практически уснула в его ладонях и посадил её на стол, рядом со стаканом воды. Из которого, совёнок решил испить. Он пытался запрыгнуть на него и сесть по удобней на ободок. Но не тут то было. Лиза, заметив Веру, хватко подобрала, села на пол и начала теперь гладить обоих питомцев. Сделав дело, а потом вернувшись обратно на кухню, Эззн и Клим, увидели данную «картину». По случаю, Эззн вспомнил историю из прошлого:
– Фух… Ну не может она пройти мимо животного, не погладив. Причём любого. Помню случай, когда мы с её мамой, – он это рассказывал Климу, хотя слушали все, – забирали вас с деревни. Ну это тогда, когда вы с Иллизой, у твоей бабушки несколько месяцев гостили, – Клим опустил глаза, а Эззн продолжал говорить, – И вот вызвались забрать вас обоих. На выходе Лиза оделась первой и выбежала на улицу, а ты ещё собирался. Мы попрощались с бабушкой… Не помнишь этого случая? – Клим, смотря в пол, отрицательно кивнул, – Выходим и видим, как Иллиза, стоит и гладит, на поле быка, там напротив дома было небольшое поле, – Эззн для большего контраста, выпучил глаза, – Лежит этот бычара, а рядом она. Трет рога, сам к ней ласкается и вообще ноль агрессии. Потом уже, через несколько месяцев, от твоей бабушки узнал, что вся деревня боялась этого быка. Двух мужиков чуть не убил, а хозяина так вообще, к стене рогами прижал, – дослушав, Клим тоже выпучил глаза и развернулся с немым взглядом к Лизе. На что вторая, развела руками. Потом поднялась и вручила совёнка, Климу в руки. Поблагодарила маму за печенье и тихонько потащила Клима, к себе в комнату. Не дав успеть тому, ничего сказать.
– А вы что, чай не будете? – удивилась Эалла.
– Потом! – кричала Лиза, будучи уже на втором этаже.
Эззн спокойно включил чайник и начал по-тихому есть печенье.
Они вошли в комнату, Лиза закрыла дверь и принялась жадно целовать Клима. На что второй, был не против. И поддержал, так сказать, её инициативу. Так они и продолжали «упиваться» друг другом, пока Лиза случайно, через плечё Клима, не увидела себя в зеркале. Как выяснилось, каким-то образом, у неё потекла тушь. Обеспокоившись, что она может запачкать его и себя заодно, Лиза решила прерваться и объяснить ему ситуацию. Чтобы отойти на пару минут и исправить эту оплошность. Клим не возражал.
Пока она пошла в соседнюю комнату, он посадил Веру на стол и тихо произнеся: «А здесь всё изменилось…» – начал осматриваться.
Как выяснилось, по антуражу, Лиза была большим фанатом стимпанка. Об этом, можно было судить, как минимум, по кровати. Обе её боковины были сделаны, в виде огромных шестерёнок. Справа металлический стол, на столешнице которой, вырезана схема внутренностей, механических часов. На столе куча разных документов, а по углам стоят две стойки, на одной бутафорский револьвер с гусеничными полосами на дуле, а на втором механичный слон. По середине стола, лежал, медного цвета ноутбук, на котором нарисована металлическая свеча. Над столом полка, на которой лежит огромный кожаный цилиндр (головной убор), с двумя маленькими, алюминиевыми, согнутыми дымарями на макушке. И стильные гогглы, выполняют функцию защиты глаз от пыли, искор и ветра. Но в данном случае, только для красоты. У них стояли зелёные линзы, и сами линзы были в форме шестеренок. На фотообоях, которые были поклеены на главной стене комнаты, был рисунок железной дороги, по которой мчится паровой поезд. Бронзовая люстра на семь лампочек, в которых был засыпан, какой-то блестящий порошок зелёного цвета. Над кроватью, висели вплотную, трое механических часов, корпуса которых, имели тоже механический вид. И помимо, того, что просто показывали время, так ещё, как полагается шестерёнкам, крутили друг друга. На стуле, стоявшего около стола, лежала подушка, которая выглядела, как маленький машинный мотор, серого цвета. Потом он взглянул в другую комнату, но решил не заходить, с его ракурса ему был виден небольшой камин, выполнен в виде топки, находящиеся в паровозах. Клим был в шоке, насколько это дня него было круто.
В углу комнаты, стояла тумбочка, похожая на катушку Тесла. Но заинтересовало его не это, а то, что стояло на ней. Это был простой аквариум, без каких-либо интересностей. Подойдя по ближе, Клим увидел там оранжевую жабку. Она почему-то не двигалась и он подумал, что она бутафорская, как и многое в этой комнате. Он протянул руки к аквариуму, потрогать, так сказать. И как только её коснулся, она подпрыгнула и вцепилась зубами в его палец. Клим встрепенулся от такой неожиданности и дёрнул рукой, от чего жабка улетела под кровать. И тут же он услышал голос: – Я уже почти. Ещё минута, – соблазняющее, говорила она, но Климу сейчас было не до этого.
От страха, он кое-как подцепил это скользкое создание и посадил её обратно. «Вроде целая» подумал и стал тихонько ждать Лизу, опасаясь, что всё же где-то «наследил». Лиза вышла к нему, уже без макияжа, но такая же красивая. Ему показалось, что ещё красивее, чем до этого. Быстрым шагом, да ещё и вприпрыжку, она направлялась к нему. Немного ошарашен тем, что случилось минуту назад, Клим её задержал уже около себя и тихонько показал пальцем на тумбочку, спросив при этом: – Ты же говорила, что у тебя только собака?
Она засмотрелась на аквариум и переспросила: – Ты о жабке?– он с острахом кивнул, – Ну это папин «собутыльник», точнее он так его стал называть. Извини, я забыла о нём. Он его кормит с пинцета, мясом. А пока папа убирался, попросил меня, его приютить, – Клим молчал, стараясь переварить эту информацию, – Кстати! Нужно же его отдать. Убираться то папа, закончил, – она улыбнулась, взяла аквариум в руки и вышла из комнаты, зовя при этом отца.
– Что?
– Ты жабку собираешься забирать?
– Точно! Неси!
Эззн быстро поднялся по ступеням и принял в руки своего питомца. Параллельно передавая аквариум, Лиза спросила:
– Ты же хотел его отвести к бабушке, что передумал?
– Хотел. Плюс, я хотел, чтобы она и следила за ним. Но у неё бронхит, ей не до этого. Конечно, слава богу, бабушка уже выздоравливает, – Клим, слушая это, резко задумался и опустил глаза, Лиза краем заметила это и притихла, погасив в себе весь энтузиазм, что вселил в неё её отец, который продолжал рассказывать дальше, – Никогда не забуду этот случай, – с ухмылкой добавил он, – Ой! А Клим же не в курсе! – Эззн смеясь вскрикнул, чем заставил поднять на себя его глаза, – Наша бабушка, живущая на первом этаже, переносит бронхит. Врач ей посоветовал для укрепления здоровья прогулки в сосновом лесу. До леса, как выяснилось, идти далеко и она вынесла нам мозг по этому поводу. Она хотела, чтобы мы, ей посадили под окном сосну. Мы сначала думали, что это шутка. Но, нет. Ладно, купил дерево, посадил на клумбе. И на следующий день, к нам, пришла бабушка, живущая на третьем этаже. И потребовала пересадить сосну, так как дерево вырастит и ей будет темно, а окулист, ей запретил читать и смотреть телевизор в темноте. И можно подумать, ну и фиг с ним, можно пересадить, да? Только вот загвоздочка… обеим бабушкам по восемьдесят три года! – договорив, отец семейства засмеялся.
Клим же ели-ели выдавил из себя лишь улыбку, но достаточную, чтобы Эззн не засомневался в её искренности. Но не для Лизы, она это заметила и постаралась, как можно быстрее закончить этот разговор. Получилось. Лиза и Клим, через минуту, уже были за запертой дверью её комнаты, а Эззн остался, с интересом, разглядывать свой аквариум и понемногу спускаться по лестнице.
– С каких пор ты так любишь стимпанк?
Лиза грустно посмотрела на Клима и не собираясь отвечать, задала свой вопрос: – Когда это случилось? Вера Владимировна…
Смотря в пол, Клим выдавил из себя: – Её не стало меньше двух месяцев назад… – осела умиротворительная тишина, во время которой, Клим так и остался, молча стоять, а Лиза по-тихому села на кровать.
– … ты был там?
– Где?
– … на похоронах?
– Нет… не захотел…
– Боялся, что не выдержишь?
– Чего? Бабушкиного мёртвого тела? Нееет… да и к тому же, если ты забыла, я агностик в этом деле и прощаться или упокоевать чью-то душу, мне не нужно. Я по-своему с ней простился… – весь ответ он проговаривал максимально сдержано и кропотливо.
– Хм, всегда удивлялась тому, как глубоко религиозная бабушка, воспитала агностика.
– Так здесь нет ничего странного, если у тебя родители атеисты, то ты в любом случае начнешь критически мыслить в этой области.
И в этот момент должно было снова начаться, словесное затишье, но Лиза не захотела этого и внезапно, задала неожиданный вопрос для Клима: – А помнишь, как ты купил себе арбалет? – Клим удивлённо посмотрел на неё, – На местной какой-то барахолке, вместе с двумя стальными болтами в подарок. Нам тогда было, по двенадцать и тринадцать лет. И мы решили их опробывать, – договорив, они оба улыбнулись, предвкушая вместе им известную концовку, – Нашли какой-то старый, прогневавший, уличный, деревянный туалет. Стоящий поблизости и никому не принадлежавший, по территории. Ты первый спустил на него курок. Болт прошёл насквозь и застрял в дереве, растущим за ним. Потом дверь со скрипом открылась и мы увидели соседа, со спущенными штанами. А над головой у него, огромная дыра, на задней стенке туалета. Проходит секунда и дед бросается на тебя, чтобы отобрать арбалет. Он же был ветераном, да и ещё, как рассказывала Вера Владимировна, немного маразматик, вот и подумал, что его «заказали». Минут двадцать, он за нами гонялся, – Клим, на этом моменте ухмыльнулся, вспоминая какие увороты крутил, на том огороде, – Мы убежали конечно, но на следующий день, он написал на нас заявление…
– Угу, – угрюмо прокомментировал Клим.
– И вот я никогда не забуду, как она нас защищала… И лично к нему, просить за нас прощение ходила и в отделение ездила раз двадцать. Хотя мы действительно были виноваты, она ни слова нам не сказала. Только лишь в конце, когда всё закончилось, попросила нас, больше таким не заниматься.
Клим легко кивнул головой и несколько секунд помолчав, подхватил: – А помнишь, как мы ночью, смотрели ужастики? После чего, ты не могла всю ночь уснуть. Поднялась на второй этаж и от страха, в темноте коридора, запустила в бабушку палкой колбасы.
– Помню, – Лиза улыбнулась, – Но это не смешно. Ты даже не представляешь, на сколько я тогда перепугалась, – она задумалась и с ехидной улыбкой, заговорила, – Ммм… ровно настолько, на сколько ты перепугался, когда в стиральную машинку, залил не то средство, – Клим закатил глаза от стыда, – В тот день, в доме, пены не было разве что, на втором этаже.
– Ну я же не хотел, плюс ко всему купил тебе новый ноутбук.
– Так, а я на тебя не злюсь и тогда не злилась, – спокойно закончила она.
Сова же всё это время, тихо сидела на столе, пытаясь уснуть.
Клим успокоился и тихонько всматриваясь в её глаза, вспомнил одну непримечательную историю: – А помнишь, как на новый год, ты решила нам с бабушкой приготовить подарок и накупила шоколадок?
– Помню, мне тогда было одиннадцать.
– Хэх, да. Ты их завернула в разноцветный картон и заклеила герметично. И чтобы клей побыстрее высох, ты… – они оба уже начинали смеяться, поэтому Клим договаривал перебивками, – … решила… взять фен… и им, помочь клею… и когда мы, уже в новогоднюю ночь распаковали это, там остались лишь напоминания о шоколаде, в виде коричневых луж на дне. Ты сильно расстроилась и бабушка приняла решение, тут же ехать, покупать новые подарки, от твоего имени. Какие же вы радостные вернулись с пакетами… накупили всем… и моим родителям и твоим… – и снова Клим, задумчиво опустил голову, вспоминая ещё интересные случаи, связанные с бабушкой.
Лиза была тронута такими подробностями. Ведь даже она сама, смутно это помнила. Она не могла смотреть на него таким. Поэтому умеренно поднялась с кровати, настырно положила свои руки, на его шею и молча поцеловала. Клим сначала ощутил шершавое прикосновение от заживающей раны на её ладони, а потом подхватил её инициативу и обнял её. Продлился поцелуй недолго, внезапно она же, после десятисекундной продолжительности, разорвала его: – Подожди… – запыхаясь и с отдышкой, вызванной в следствии обильного количества эндорфинов, прошептала она, – Я хочу кое-что тебе сказать, – Клим нехотя остановился.
Его дыхание сильно участилось и ему трудно было услышать её тихий голос за своим громким дыханием.
– … я… у меня есть одна новость… точнее предложение… для тебя… и я надеюсь, ты сочтёшь его позитивным.
– Ты о чём?
– Кхм. Дело в том, что мои родители, открывают гостиницу в Дъеврессе. И я буду управлять ею. Хочу сделать всё в стиле стимпанка. Как сдесь, – обвела рукой по всей комнате, – Естественно живя при этом там…
– Клим, отпрянув от неё, тихо сказав: – Это другая страна… – Лиза кивнула.
– Ты хочешь там остаться жить?
– Да, но только не сама… с тобой… Перед этим, я три года прожила там и могу сказать, что в Дъеврессе, люди, на голову лучше живут, нежели тут.
– Та я знаю, сам бывал…
– Здесь с бизнесом не выйдет… уровень коррупции слишком огромен… мои родителя не настолько богаты, нежели твои… и такие огромные откаты делать, просто не потянут… а работать нужно… скоро мои с твоими всё же дойдут к какому-то компромиссу, после чего мы будем собирать вещи… на всегда… Конечно, ты вправе отказать… но…
– Лиз, – она безнадёжно продолжала смотреть на него, – Даже если я соглашусь, мои родители будут категорически против. Они всю жизнь меня готовили к тому, что я стану на их место. И жить буду здесь.
Лиза опустила глаза, повернулась к сове, которая к этому моменту уже спала и тихо проговорила: – Я поняла…
Оценив угнетённость ситуации, Клим тихо сказал: – Но я – за…
Услышав, Лиза резко повернулась к нему лицом, на глазах которой, уже виднелись слезинки безысходности, превратившиеся в слезы радости.
– Кстати, фингала почти уже не видно, – она провела пальцем по его лицу.
Он кивнул и она рванула к нему, крепко обняв. Понемногу уже спуская эти слезинки, по своим щекам.
Прижимая её, Клим, с каменным лицом, тихо сам себе, сказал: – Осталось сообщить это родителям… – не совсем понимая, как будет это делать.
Небольшой коридор, ведущий к кабинету ректора университета, всякого рода администрации и других кабинетов. С одной стороны, стоит ряд лавочек забитых студентами, ждущих открытия библиотеки, с другой очередь, уже малого количества, стоячих людей непосредственно по серьёзным вопросам к администрации этого учебного заведения. Ми́лан и Женя, молча стоят в этой очереди, под стенкой. Им уже изрядно надоело сие и от изнеможения, они стали молчать, так как темы для разговора, закончились.
Ми́лан засмотрелся на стоящую к нему лицом преподавательницу Лалис Погорилову, стоящую в конце коридора и разговаривающую со своими студентами. Она заметила его и что смотрит на неё, но не отвлекалась от дела.
А Женя обратил внимание на другое. В двух метрах, двое подружек, стояли и пялились в свои смартфоны. К ним подходит паренёк, примерно их же возраста и начинает смотреть, через плечё одной из девушек, в экран её девайса. И через десять секунд тихо выдаёт: – Фото в кимано? Ты на карате ходишь? Если, конечно, не секрет, – и улыбнулся, а девушка сначала дико удивилась, вопросу, а потом кокетливо ответила: – Возможно…
Не вполне поняв ответ, парень сначала замешкался, а потом и вовсе начал сдавать назад, сказав: «Ясно». И хотел разворачиваться и возвращаться к другу, стоящего в метре. Но девушка, настырно добавила: – Когда мне говорят «ясно», у меня такое впечатление, что меня нахер посылают.
Не ожидав таких слов, парень выпучил глаза, секунды три подумал и неуверенно выдал: «Ясно», – и всё же отошёл. Девушка не успела удивиться, как уже друг этого парня, слышав диалог, коментирует:
– Я всё равно сильнее тебя, – будучи довольно худым.
Девушка ухмыльнувшись: – Ты сейчас сарьёзно? – он кивнул, – И почему же? Просто из-за того, что ты парень?
– Нееет, – спокойно, – Потому что у меня травмат, – девушка, вытаращив глаза продолжила стоять в очереди, стараясь больше не смотреть в их сторону.
– Жек, – изрёк Ми́лан, который уже проводил взглядом учительницу, заходящую в лифт и нехотя отвёл взгляд.
– Что? – Женя, которому надоело разглядывать людей в очереди.
– Во сколько мы сегодня выходим?
Женя удивлённо посмотрел на него: – А я, что тебе не говорил? – теперь Ми́лан удивился, – Ты понимаешь… такая ситуация… я не могу… у мамы сегодня химия-терапия. Там какое-то обострение. Серьёзное дело… и я хочу сегодня, быть с ней… – Ми́лан, удручённо опустил взгляд и медленно кивнул.
– Жек, а я хотел спросить ещё до этого, но забыл… и только вспомнил… А как у вас на счёт финансов, помощь плоды принесёт?
– Финансов? Нет. Уже давно, проблема состоит не в деньгах. Нам хватает, спасибо за беспокойство, – улыбнулся краем рта, второй отреагировал идентично.
Ми́лан не был рад, что затронул эту тему и хотел уже перевести диалог, но подумал, что если тон разговора уже таков, нужно этим воспользоваться.
– А ну тогда конечно… держись… и маме передай, что всё будет отлично… – Женя, смотря в пол, кивнул, – А можно ещё один вопрос? – тот поднял взгляд, – Может, конечно, тебе будет неприятно это вспоминать, но мне интересно, ты никогда не рассказывал… так… что случилось с твоим отцом? – Женя задумался.
– Несчастный случай на работе… он работал в тяжелой промышленности.
– Прискорбно… а давно?
– Уже как пять лет…
– Кхм… я конечно могу сказать, что я тебе сочувствую, но на самом деле, ты же понимаешь, что я не могу даже представить, как это, – Женя кивнул, – И как ты это пережил?
– Да в общем-то – никак. Депрессия… – он улыбнулся, – Отходил-отходил… судя по всему, так и не прошло… – на секунду, они вместе замолчали, – Хотя… – медленно выдал Женя, – Знаешь… игры мне помогли…
– Игры? – недоумённо спросил.
– Полгода назад, я для себя открыл небольшую находку, которая мне помогла. В том числе и немного улучшить своё моральное состояние, – Ми́лан оглянулся, чтобы удостовериться, что никто их не подслушивает, – Я никому не говорил этого, так что и ты пожалуйста, не рассказывай, – Ми́лан кивнул, – Когда мне было одиннадцать лет, отец купил мне игровой ноутбук, – вообще-то Женя был скрытной личностью и только с Ми́ланом, он позволял себе разоткровенничаться, – Дорогая вещь тогда была, та и сейчас тоже. Мы постоянно играли на нём. Даже вместе следили за новинками игр. А после смерти отца, я полностью потерял интерес и не мог даже зайти в них. Но когда всё же это сделал, то кое-что обнаружил. В одной гоночной игре, в которую раньше играл. Ещё остались сохранения. И на старте, слева от меня, при запуске трассы, появился «призрак» старого рекорда. То есть сохранённая проекция, того, кто проехал за лучший результат. Как ты уже понял, этот «призрак» принадлежал моему отцу. Я увлёкся, начал играть. Сейчас пытаюсь перегнать его. Уже раз сто проиграл… – улыбнулся.