Дора Коуст (Любовь Огненная)
Карамелька. Военно-космическая академия
– А разве не все они враги? – хохотнул Смерч, пока я доставала тетрадь и ручку.
– А разве все люди хорошие? – ответил имсит Ирадий вопросом на вопрос. – Вам это пока неизвестно, но сейчас активно ведутся переговоры с несколькими человекоподобными расами, населяющими ближайшие к “Синей Звезде” планеты. Вполне возможно, что вскоре мы сможем летать друг к другу в гости, а также наладим торговлю. Кроме того, они заинтересованы в совместной борьбе против пиратов, что не исключает совместную подготовку наших бойцов, а также разработку нового оружия. Записываем: иратониты…
Я нисколько не пожалела о том, что пришла на занятия. Меня всегда привлекало что-то новое, а уж запретные знания – это вообще что-то из разряда фантастики. И пусть мы успели разобрать на паре только одну внеземную расу, я знала: впереди будет еще очень много интересного.
Как можно пропускать такое? Да и рассказывал имсит Ирадий, что уж скрывать, захватывающе. Не просто пересказывал материал, который запросто можно было найти в учебниках в библиотеке, а добавлял еще и что-то от себя. То, что ему удалось увидеть своими глазами. То, через что прошел он сам.
Например, иратониты были описаны как раса, имеющая синий цвет кожи, но это было не так. Нежно-голубой – вот их оттенок. А ведь эта деталь была по-настоящему важной. Что, если мне когда-нибудь встретится их представитель, а я не пойму, кто передо мной? Это может привести к чему угодно. К скандалу – запросто, если позволю себе широко им улыбнуться. Демонстрация зубов для них – явный признак агрессии.
Занятие по оказанию первой помощи у нас вела немолодая женщина, чьи седые волосы были забраны в строгий пучок. Доктор Тери сегодня проводила вводный урок и познакомила нас с нашим внутренним миром. Во всей красе. Сердце, почки и желудок я не забуду никогда…
Последним на сегодня было занятие по математике, а точнее вовлечение нас в тригонометрию. Математика мне всегда казалась интересной, если дело доходило до расчетов, а вот с геометрией я никогда не была в ладах. Придется вспоминать и даже кое-что изучать заново, потому что сейчас для меня это не блажь, а необходимость, без которой хорошо учиться просто не получится.
– Живее, живее, живее! – подгонял группу капитан, пока мы строились, чтобы пойти в столовую.
Пожалуй, Эльдер был единственным, кого сегодня можно было назвать энергичным. Остальные же еле передвигали ногами, плелись как сонные мухи да и вовсе засыпали на ходу. Я заметила это еще в аудитории. Один из парней – Гриф, чья шевелюра казалась неестественно седой, – уснул прямо за партой посреди урока, но веркомандир не сделал ему замечаний или выговора.
Эльза тоже лежала на парте, едва ли что-то записывая, но и ее миновала участь быть наказанной. Сейчас же девушка откровенно постанывала и то и дело спотыкалась на ровном месте. Была уверена, что это побочные эффекты того самого распыляемого газа, который очищал организм от токсинов. Меня-то вовремя накормили, а эти бедолаги страдали до самого утра.
В столовой мы появились далеко не последними. Забрав подносы, заняли стол. Памятуя о вчерашнем, я специально села рядом с Эльзой, чтобы избежать близости веркомандира, но этот невыносимый мужчина умудрился сесть ровно напротив. Словно из-под земли возник – в столовую мы шли без него, а теперь смотрел на меня, как на предательницу.
Но хуже всего было не это, а то, что я не учла любопытство Эльзы:
– Ну? И как прошла первая ночь на посту часового? – спросила она, еле ворочая языком.
Взгляды присутствующих за столом тут же скрестились на мне.
Глава 9. Соблазн
Ирадий
Он едва не улыбнулся. Ему стоило огромных усилий сдержать лицо. Невозмутимо продолжал есть, глядя прямо ей в глаза – с той же наглостью, с какой она смотрела на него, заявившись в аудиторию. Ждал…
О да! Ирадий ждал ответа точно так же, как и новобранцы, которых он взял под свое крыло, но Каролина молчала. Краснела прямо на глазах и явно не знала, что сказать, но в этот раз вмешиваться в ее жизнь он не собирался.
Уже дал себе мысленный приказ держаться от нее на расстоянии, хотя, видит бог, ему это было нелегко. Он сходил с ума, зная, что она находится так близко. Ему хотелось до колики в пальцах, до скрежета зубов касаться ее, обнимать, прижимать к себе. Казалось, что не насытится никогда.
Мало.
В его жизни ее было ничтожно мало несмотря на то, что за прошедшую ночь он весь пропитался ароматом карамели. Да, теперь его подушка пахла именно так. И не только подушка, но и одеяло. Да вся комната, которую ему выделили, хранила этот сводящий с ума запах. И он наслаждался им. Наслаждался так, будто настал самый счастливый день в его жизни. Как если бы случилось нечто невероятное.
Нет, он не помнил, чтобы радовался так чему-либо. В его жизни были маленькие радости: первая успешная битва в космосе, несколько повышений, завершение стройки, которая длилась почти два года, – но все они меркли по сравнению с тем, что рядом с ним наконец-то была Каролина.
Точнее, это он был рядом с ней.
Верглавнокомандующий подписал приказ о временном переводе в академию сроком на год, но взамен потребовал ответные уступки. Одна из них – являться тотчас, едва прозвучит приказ, чтобы участвовать в атаках и защите наравне с остальными веркомандирами, а вторая…
Нет, Ирадий не планировал брать на себя ответственность за целую группу. Ему по горло хватало упрямства Карамельки. Да что врать? Она единственная, кто по-настоящему занимал его мысли, но друг поставил перед ним задачу, отказаться от выполнения которой он не мог.
Верглавнокомандующему нужна была особая группа – не мясо, которое в восьмидесяти процентах случаев выпускали отсюда, а умные, ловкие, нестандартно мыслящие молодые спецы. Из них он хотел составить свою команду – естественно, под руководством Ирадия, чтобы иметь возможность засылать ее туда, куда послать можно далеко не каждого.
Например, за “Синюю Звезду” – завесу, что разделяла космическое пространство. Там находились несколько пустующих, пригодных для жизни планет, одну из которых имситы давно желали присвоить себе. Ант думал будущим, и в их будущем перенаселение – это одна из главных проблем, решить которую они старались уже сейчас.
– Ничего особенного. Плохо было очень, поэтому я почти все время проспала, – взяла Каролина себя в руки, коротко улыбнувшись.
Не ему – другому имситу, что точно так же, как и Ирадий, неотрывно смотрел на нее, вызывая у мужчины пока еще глухую, но все-таки ревность. Ревность к парню, что явно обходил его одним весомым аргументом.
Молодостью.
Он заметил взгляд мальчишки еще в ту минуту, когда только вошел в комнату общежития. Каролина не замечала его, другие не замечали, но он – имсит, обладающий острым зрением и умом, – сразу распознал интерес. Пока еще интерес, который запросто мог перерасти в нечто большее.
Самое поганое, что он не мог помешать ему напрямую. Каролина лишила его всех прав на себя, а значит, победить он мог только в честной борьбе. Пока же преимущество было у мальчишки. Эльдертарион мог безнаказанно касаться ее. Мог видеть ее обнаженное тело в общих душевых. Мог проявлять себя, находясь с ней двадцать четыре часа в сутки, тогда как Ирадий этого был лишен.
Наверное, отчасти именно поэтому он и сорвался. Нет, не тогда, когда лишил их ужина и загонял на полосе препятствий – здесь он выполнял возложенные на него обязанности. Усталость должна была повлиять на сон, а голод – помочь без лишних последствий воспринять газ, что, проникая в организм, очищал его от токсинов.
Сорвался же Ирадий тогда, когда объявил о том, что они – молодые, зеленые новобранцы – будут заступать на дежурство наравне с курсантами. Отчасти из-за ревности, что не давала ему оставить ее, ослабленную, на попечении Эльдера, который явно так, как остальные, от газа не страдал. А отчасти из-за желания облегчить ее страдания.
Не простил бы себе, если бы остался в стороне. Мысль о том, что ей будет плохо, загоняла его в настоящую панику. Он должен был контролировать ее. Каждый ее вздох, даже сон, чтобы точно знать, что она хорошо переносит газ, потому что были случаи, когда распыляемое вещество вызывало аллергию. Тогда парня удалось спасти с трудом. В отношении Карамельки Ирадий хотел быть уверен наверняка.
Третья причина – желание. Он мог себя контролировать. Почти мог, но не хотел. Не хотел отказывать себе в удовольствии, которое ему приносила возможность общения с Каролиной.
Да, она оказалась не рада его появлению, но другой реакции он и не ожидал. Был готов даже к тому, что она бросится на него с кулаками. От нее вытерпел бы все, потому что она нужна была ему как воздух. Хотя нет, даже больше, чем воздух. Без воздуха он бы прожил еще минуты три, а без нее не мог и секунды.
И это было странно.
Все то время, пока он проводил занятия, пока обедал вместе с группой, пока подвергал их физическим нагрузкам, думал над вопросом: “Почему?” – и пытался понять причины возникновения подобного феномена. Если кто-то и пытался его изучать, то успехом дело не увенчалось, но Ирадия зацепило. Он хотел понять, хотел докопаться до причин, объяснить самому себе, почему вот уже три года он живет только мыслями об одной-единственной девушке, каких на Земле тысячи.
Понимал, что дело в ней. Она – это она, будто созданная кем-то для него, идеальная, несмотря на детские поступки, излишнюю худобу, неловкую глупость и смешливую наивность. В ней ему нравилось все, а с минусами он готов был уживаться. В конце концов, она еще повзрослеет, раскроется, подобно бутону цветка, а он подождет. Ждал три года и еще подождет. Лишь бы рядом.
Да только не заданного вслух вопроса это не отменяло.
– Капитан, группе полчаса на отдых, – отдал приказ, разрешая уйти им в общежитие, но хрупкую фигуру взглядом провожал до самых дверей.
Нельзя давить… Нельзя давить!
Эту фразу Ирадий повторял себе многократно, проанализировав поведение Каролины этой ночью. Для него она была всем, самой жизнью, но он постоянно забывал, что его Карамелька об этом просто не знала. Не могла испытывать того, что испытывал он.
Жажда, влюбленность. Пожалуй, именно так он мог это назвать. Ему хотелось прикасаться, целовать, видеть ее улыбку, слышать, как она смеется, но пока же в ответ на свои слова и действия он встречал только отпор.
Понимал почему.
Она воспринимала его как врага. Все его действия – в штыки. Не ждала ничего хорошего. Заведомо ожидала подлость, хоть он и не сделал ей ничего плохого. Просто она уже придумала все в своей голове, тогда как он решил отступить. Не от нее – нет-нет, от нее он не отступится даже под угрозой смерти. Решил не давить, не пытаться забрать ее отсюда, нарушая сотни законов, подставляя и ее, и себя.
Его решение стало важным для них обоих, потому что подвергало изменениям их общее будущее. То, которое Ирадий уже успел распланировать. Пришлось перекраивать планы прямо на ходу, но мужчина был доволен. Каролина останется рядом с ним даже после обучения – то есть у него будет достаточно времени, чтобы завоевать ее сердце.
Конечно, он постарается сделать это как можно раньше, но и торопить ее не будет. Впереди их ждет целый год, за который мужчина научит ее всему тому, что умеет и знает сам. Вложит в нее как можно больше, чтобы она точно выжила. И пусть он пока не верил в нее, но верил в себя, в свои умения и возможности. Он сможет защитить ее ото всех и, если понадобится, даже от нее самой.
– Товарищ веркомандир, разрешите обратиться? – встретился ему на пути аускомандир восьмой группы, обязанности с которого не сняли до сих пор.
В частности, он поступил в распоряжение Ирадия, но по факту был ему не нужен. Разве что заменять его в те дни, когда имсит понадобится своему верглавнокомандующему.
– Чего тебе, аускомандир? – раздраженно поинтересовался мужчина, мыслями находясь далеко не здесь.
Все его мысли сейчас обратились к воспоминаниям о той, к кому он направлялся. Полчаса уже пролетели, а значит, пора было забирать ребят на стрельбище, но думал он не о них, а о своей Карамельке. О том, как эта девочка лежала этой ночью в его постели. Как мирно спала – бледная, с пересохшими губами. И как воевала с ним – взглядом, словами, пытаясь отстоять свою глупость.
Да, его вина была в том, что он ей ничего не объяснил. Не успел на самом деле, а после понял, что в этом нет смысла. Она его все равно не послушает, не поймет, так что время он тратить не стал. Наслаждался каждым проведенным наедине мгновением и позволил себе даже больше, чем рассчитывал.
Слушал ее голос, обнимал, прижимал к себе. Чувствовал сердцебиение, тепло ее кожи. Вдыхал аромат волос, а после…
Касался. Едва-едва, впитывая каждую черточку, всматриваясь в ее лицо. Рядом с ней, несмотря на то, что ему почти нестерпимо хотелось выпороть ее за упрямство, Ирадию было спокойно. Но одновременно с этим и тревожно, потому что ее упрямство, ее никому не нужная гордость, ее желание быть независимой могли просто-напросто принести вред. Ей самой. И это стоило объяснить. Как стоило объяснить и то, что выбираться через окно было глупо.
Он бы ведь открыл, пришел бы за ней. Принес бы обед, как позаботился и о завтраке для нее. Не умел ухаживать на самом деле. Раньше веркомандиру никогда не приходилось за кем-то ухаживать, проявляя романтические порывы, но для нее старался. Даже конфеты привез – ее любимые, единственную сладость, которую она покупала.
А Каролина не поняла. Не попыталась понять, но он учтет ошибки. Время все расставит по своим местам. Поговорит, объяснит, что не представляет для нее угрозы. По крайней мере пока. Пока еще он мог контролировать себя рядом с ней, а дальше будет видно.
– Товарищ веркомандир? Товарищ веркомандир, вы меня слышите?
– Не кричи, – осадил он подчиненного, выплывая из дум.
– Так говорю я: стричь наших зелененьких пора. Я уже и время застолбил. Аппарат готов к работе.
– Стричь? – переспросил Ирадий, который об этом прискорбном факте просто забыл.
– Ага. Так сейчас пойдем или перенести? Если что, я могу.
– Сейчас, – произнес имсит недовольно, прекрасно понимая, что женской части группы это нисколько не понравится.
Его ждали слезы, сопли и, скорее всего, крики. Женщины – они ведь такие. Их внешность для них самое главное. Взять ту же Элааизу. Сколько он помнил эту мелкую заразу, она всегда уделяла своей внешности максимум времени. Пыталась выделяться таким образом, самоутверждаться, но желаемого внимания от отца своим вызывающим внешним видом, своими выходками все равно не получала.
С одной стороны, веркомандиру космической армии было жаль эту мелкую человечку. Сюда ее привела такая же глупость, как и его Каролину. Эльза хотела доказать отцу, что чего-то стоит, и, если бы не Эльдер, она навряд ли продержалась бы здесь хотя бы день. Не с ее невыносимым характером.
Старший брат ее уравновешивал. Больше того, только он и мог на нее повлиять и делал это максимально мягко и незаметно, как и положено имситу, но мог и к стенке припереть – об этом было написано в его деле, с которым Ирадий уже ознакомился. Такие случаи были, когда человечка выходила за все допустимые обществом рамки. С другой стороны…
Она сама приняла это решение. И Эльдер принял, помчавшись вслед за сестрой, а теперь явно мог стать третьим лишним в их с Каролиной отношениях.
Если понадобится, Ирадий был готов от него избавиться, как избавился от того – другого, который посмел причинить вред его девочке. Ради нее он готов был пожертвовать всеми. Даже целым миром, если придется, потому что она и есть его мир.
Впрочем, ему было искренне жаль косы его Карамельки. В его снах он расплетал эти косы, поддаваясь соблазну. Целовал ее пухлые губы и тонул в голубых глазах. Эти волосы ниспадали по ее обнаженным плечам волнами, а он гладил их шелк, жадно вдыхал манящий аромат.
Какой она будет с короткой стрижкой?
Не мог представить, но уже совсем скоро смог увидеть своими глазами. И словно влюбился заново – не мог отвести от нее взора, наблюдая за ней, словно приклеенный к одному месту. Кажется, даже не моргал.
Она стала такой взрослой, будто разом прибавила лет пять-семь. Теперь ее излишняя худоба казалась проявлением женственности. Ее грудь, обтянутая белоснежной майкой, притягивала взгляд. Ее профиль – сводил с ума. Каждый взмах ресниц равнялся удару его сердца. Каждый поворот, каждый шаг – это сердце разбивал.
Единственное, что так и осталось неизменным, – она по-прежнему казалась ему маленькой, миниатюрной и нежной, но больше не хрупкой. А еще…
Он ей совсем немного восхищался. Восхищался тем, что она безропотно исполнила приказ, пока Эльза билась в истерике, обещая всем и каждому, что ее отец от них мокрого места не оставит, но… Отцу Эльзы было плевать на дочь. Ее отца заботил лишь сын, который посмел сделать Каролине откровенный комплимент.
– Ты очень красивая, – прозвучало едва слышно, но слух Ирадию не отказывал никогда!
– Спасибо, – неловко смутилась девушка и отвела взгляд, а веркомандир…
Веркомандир космической армии только что первый раз в жизни проиграл бой.
Благо только бой, а не войну.
Глава 10. Из огня да в полымя
Каролина
Я собой гордилась.
Гордилась тем, что смогла собраться в столовой. Смогла ответить ровно и правду. По крайней мере, ее безопасную для меня часть. Конечно, для этого мне потребовалось найти другой объект, который одним своим видом привел мои мысли в порядок.
Да, я смотрела на Эльдера, когда говорила. Взгляд его серых глаз меня отрезвлял, потому что в них я видела серебро, которое меня пугало. Именно он стал для меня крючком, за который я зацепилась, но улыбаться ему я не собиралась.
Это вышло случайно. Просто нервное – страх пробирал до сих пор, хотя по взору имсита Ирадия нельзя было сказать, что он злится на меня. Все-таки я нарушила его приказ, сделала все по-своему, но мужчина казался мне невозмутимым, словно и не было в нем никаких патриархальных планов. Будто ему было ровным счетом все равно, и это пугало.
Непредсказуемость нагоняла еще больший страх.
– Капитан, группе полчаса на отдых, – скомандовали прямо за моей спиной, едва мы вышли из столовой на улицу, а я даже подпрыгнула на месте от этого голоса, совсем не ожидая, что веркомандир находится так близко.
Выдохнуть смогла лишь через несколько шагов, когда расстояние между нами увеличилось. До общежития шли не слаженным, но строем, а вот на ступеньках я задержалась. Шнурки развязались, чтоб им пусто было.
Перешнуровав ботинок, подняла голову и вздрогнула повторно, потому что, придерживая дверь, меня ждал капитан нашей группы. Нет, я его не боялась. А если и боялась, то совсем не так, как имсита Ирадия. Даже ненароком забывала, что он тоже нечеловек, потому что молодой мужчина находился с нами в равных условиях. Но не при равных возможностях.
– Кара, давай быстрее, – достаточно грубо позвал меня капитан, и я мигом взлетела по лестнице.
Но уже у открытой двери вынужденно остановилась, потому что ее, створку, прямо перед моим лицом совсем немного, но прикрыли, уменьшая зазор.
– Держи, – насильно вложил он в мою ладонь шоколадную конфетку в форме звезды и как ни в чем не бывало потянул дверь сильнее, пропуская меня вперед. Еще и в спину подтолкнул, чтобы не мешкала.
А я замешкалась. Как-то не ожидала подобного презента. Небольшие конфеты давали нам в обед, и я свою честно съела, стараясь растянуть удовольствие на подольше. Хотелось хоть немного компенсировать запрет самой себе взять конфеты из вазочки в комнате веркомандира.
– А ты… – попыталась я сформулировать свою мысль.
– Не хочу, – отрезал он коротко, пока мы проходили мимо постовых к лестнице на второй этаж.
– Может, Эльзе?
– Обойдется.
На этом разговор сам собой увял, потому что мы уже поднялись на второй этаж, где у дверей стояла наша группа. В комнату мы заходили только после капитана, который тщательнейшим образом осматривал наш внешний вид. Мне и еще нескольким парням досталось по замечанию.
Просто потому, что форма моя была мятой – как-никак я в ней спала, поэтому никакого недовольства, получив приказ привести одежду в порядок, не испытала. Парням же было велено почистить бляшку ремня, ботинки, а кому-то и штаны постирать. Я тоже постирала – стим позволял получить свежую одежду в кратчайшие сроки, так что, переодевшись, я воспользовалась благами цивилизации, а вернувшись в комнату, как и все, легла поверх одеяла.
Физически нисколько не устала, а вот морально…
– А кто-то на тебя запал, – игриво выпалила Эльза, лежащая на соседней кровати.
В помещении повисла тишина.
Сердце забилось чаще – само по себе, как если бы меня застали врасплох за преступлением. Взор метнулся к сидящему на кровати капитану – тоже сам собой. Чувствовала, что заливаюсь краской стыда, и никак не могла это остановить. Так глупо я не ощущала себя еще ни разу в жизни.
Да и было бы из-за чего краснеть?!
Но мой организм решил по-другому.
– Кто? – изобразила я удивление вперемешку с безразличием, закрывая веки. Так было хоть чуточку, но проще.
– Ты слепая? – возмущенно, с некоторой грубостью спросила девушка, но вопрос был риторическим. – Веркомандир, конечно же! И что он в тебе, тощей, только нашел? Такой мужчина…
– Эльза, – сделал капитан ей предупреждение, но к чему именно оно относилось, я так и не поняла.
– Да что сразу Эльза? – воскликнула она обиженно, вынуждая меня все-таки открыть глаза.
– Неуставные отношения на территории академии запрещены, – напомнил Эльдер, произнося слова с нажимом. Пересекаться с ним взглядом в этот момент мне не хотелось совершенно.
– Хорошо, папочка, – дразнила она его. – Я подожду увольнительной.
Парни захохотали. Я тоже ненароком улыбнулась, но веселья не ощущала. Время стима вышло, а потому я с чистой совестью пошла переодеваться, а там и веркомандир собственной персоной нагрянул. Да не один, а в компании бывшего старшего группы.
Новость о стрижке не стала для меня чем-то грандиозным. Я ждала этого момента с первого дня. Я была готова к нему еще до того, как прилетела сюда, потому что знала: экзекуции подвергнутся все. А вот Эльза устроила настоящую истерику. Я пыталась ее успокоить, приободрить. В конце концов, это ведь всего лишь волосы – они обязательно вырастут, но мои слова на девушку не действовали.
Я шла предпоследней, потому что постричь парней было гораздо быстрее. После аппарата для стрижки все они выходили короткострижеными, с разноцветными ежиками вместо волос. Казались взрослее. Эльдер так вообще стал старше лет на пять. От него мне досталась приободряющая улыбка, да только на мне, похоже, аппарат сломался, потому что волос у меня осталось гораздо больше, чем у парней.
Коротко, да. Непривычно. Голове сразу стало легче, будто убрали пару-тройку килограмм. Зеркала здесь не было, чтобы я могла себя увидеть. На имсита Ирадия не смотрела специально – избегала любых взглядов и старалась свести общение к минимуму. Эльза…
Эльза продолжала методично доводить себя до невменяемого состояния, а на остальных парней я даже смотреть не хотела. Они для меня были совсем чужими, так что оставался только капитан. Но и то я сделала вид, будто обратила на него внимание случайно. Мимолетный взгляд, просто проходила мимо.
– Ты очень красивая, – вдруг улыбнулся Эльдер одним уголком губ.
Ответила на автомате, толком и не осознавая, что отвечаю на комплимент. Подобные высказывания в свой адрес я получала впервые, так что смутилась как-то глупо, по-детски. В конце и вовсе отвернулась, потому что не знала, что еще можно сказать, но внутри…
Мне понравилось поразившее меня новое чувство. Это оказалось невероятно приятно, когда кто-то считает тебя красивой. А еще это поднимало настроение.
– Чего лыбишься? – возникла передо мной злая Эльза с покрасневшим от слез лицом.
– Ты очень красивая, – решила я и ей поднять настроение.
– А ты нет! – каркнула она и пролетела мимо, но я продолжала улыбаться.
Даже на стрельбище ощущала на себе чужие взгляды. Из-за этого часто отвлекалась, так что получала втык почти каждые пять минут. Прежде чем научить нас стрелять, преподаватель желал максимально познакомить нас с имеющимся в арсенале оружием. И не просто познакомить: разбирать, чистить, стрелять – все это входило в наши обязанности и умения, которых нам пока не хватало.
Взгляды были и на строевой, и на полосе препятствий, которую я сегодня даже проходила будто плавнее, проще, ловчее. Как никогда ощущала себя женственной – вот что делает с женщиной простая прическа – и совершенно забыла о том, что здесь это скорее минус. А зря, потому что напомнили мне об этом этим же вечером.
Несмотря на все замечания, с полосы препятствий меня отпустили первую. Буквально через несколько минут вслед за мной в комнату общежития явилась и Эльза. Я как раз заходила в уборную, чтобы принять душ и постирать, когда девушка, ругаясь на все лады, залетела в двери. По ее рукам стекала самая настоящая кровь.
– Тебе помочь? – забеспокоилась я, останавливаясь в дверном проеме.
– Себе помоги, убогая! – огрызнулась она, но я не стала как-либо реагировать на оскорбление.
Просто не видела в ней угрозы. Ее я могла сравнить с тем самым видом мелких собак, что истошно лают на руках хозяйки, но никогда не кусают. А еще совсем немного, но мне было ее по-человечески жаль.
Еще неизвестно, что предпочтительнее: иметь таких родителей или вообще никаких, но жалость моя не относилась к самой ситуации. Она относилась к тому, как Эльза воспринимала происходящее в ее семье. Ведь только от нас зависит, какой может быть наша жизнь, а обиды…
Застарелые обиды зачастую просто не дают нам полноценно жить. Нужно уметь освобождать от них свое сердце.
Раздевшись, я закинула вещи в стим и встала под душ. Наконец-то могла не торопиться и хоть немного просто постоять под теплыми струями, приводя мысли в порядок.
За исключением ночного инцидента, пока все шло для меня более-менее хорошо. Верила: имсит Ирадий рано или поздно успокоится. Ведь невозможно до бесконечности стучать в закрытую дверь, а значит, нужно всего лишь перетерпеть. Другое дело, что я не знала, каковы границы его терпения. Хотелось бы отмучиться быстро, но с имситами никогда ничего не бывает просто.
Дверь в душевые открылась, но я не оборачивалась. И без того было ясно, что это Эльза. Стояла спокойно, опираясь руками о плитки, но чужое присутствие прямо за своей спиной почувствовала отчетливо. Обернуться успела, а вот выскользнуть из кабинки – уже нет.
– Попалась, дрянь? – схватил меня Лис, со всей дури вдавливая в стену.
Больно ударившись затылком, я на мгновение потерялась в пространстве – в глазах потемнело, искры полетели. Этого времени рыжему вполне хватило, чтобы навалиться на меня. Отбивалась буквально вслепую. Старалась ударить между ног или в солнечное сплетение, но места для маневров категорически не хватало.
Мимолетом видела, как мнется в отдалении Смерч. Поглядывает в нашу сторону то ли с беспокойством, то ли со смущением. Морщился, раскачиваясь с пятки на носок, пока Медведь выходил за дверь. Видимо, чтобы стоять на стреме.
Синяки – они наверняка останутся на коже: на бедрах, талии, плечах и груди, но я не жалела себя, не пыталась закрываться от жадного взора, что был противен до тошноты. Нет-нет, моей первостепенной задачей было покалечить этого мерзавца, да только, к сожалению, мы имели разные весовые категории.
– Лис, хорош, – неуверенно дернулся Смерч.
– Надо проучить выскочку.
– Нет, я в этом участвовать не буду! – стремительно вышел парень из душевых.
Схватив меня за шею, Лис впился в мои сомкнутые губы, пытаясь протолкнуть сквозь них язык. Как же это было противно!
Дернув его за руку, чтобы попробовать выбить плечевой сустав, я со всей силы укусила гада за нижнюю губу. Соленая кровь брызнула в рот, оставляя металлический привкус. Подлец зарычал, дернулся назад, что все-таки позволило мне размахнуться и ударить в солнечное сплетение, отталкивая мерзавца еще дальше.
Буквально слышала, как из него выбило дух. Чтобы закрепить эффект, схватила согнувшегося пополам гаденыша за плечи, намереваясь ударить коленом по самому больному, но он дернул меня за ногу, и я неизбежно упала на мокрый пол, ударяясь не только головой, но и спиной, и копчиком.
– Помогите! – закричала я, чувствуя, что сама подняться если и смогу, то исключительно ползком.
– Тварь! – придавил Лис меня к полу коленом.
Увидев, что он размахивается, попыталась закрыть голову руками, но реакция была заторможенной. Левую сторону лица обожгло болью. Я вскрикнула непроизвольно, но мне тут же зажали рот рукой. Злые слезы брызнули из глаз.
Убью. Убью, чего бы мне это ни стоило. Не сейчас, так после. Убью, а иначе подобное повторится еще не раз. Такое не должно оставаться безнаказанным, а здесь его не накажут. Никто не захочет разбираться, чтобы не бросить тень на академию. Я это знала почти что из первых рук.
Из вторых – дочка одного из работников крематория из академии домой вернулась в капсуле.
Вцепившись зубами в его ладонь, я попыталась оттолкнуть гаденыша из последних сил. Он уже потянулся к своим штанам, так что сомнений в его намерениях не оставалось. Да только я не ожидала, что у меня получится.
Распахнув от удивления начинающие воспаляться веки, увидела, как Лис буквально отлетает от меня. Врезавшись спиной в противоположную стену, он застонал и рухнул вниз, но почти сразу же вскочил на ноги.
Перед глазами все расплывалось – люди смазывались в темно-синие пятна. С трудом усевшись на колени, отползла к стене. Стон сорвался с губ непроизвольно. Боль прострелила затылок. Кровь, смешиваясь с водой, утекала в сток. Сконцентрировав взгляд на разворачивающейся картине, я вновь начала различать лица.
Наверное, это даже было предсказуемо. Услышать мой голос, мой призыв о помощи среди прочив звуков мог разве что тот, кто находился в комнате, или… имсит. Да только ни Медведь, ни Смерч, ни даже Эльза спасать меня или хотя бы просто вмешиваться в ситуацию не спешили. Это сделал Эльдер.
Именно он сейчас стоял посреди душевой и удерживал Лиса за горло одной рукой, приподняв его над полом. Больше, гораздо шире в плечах, чем я помнила. Молодой мужчина значительно возвышался над поверженным противником, но его я не боялась.
Страха во мне не было ровно до тех пор, пока чужая шея не хрустнула, а на пол не свалилось обмякшее бездыханное тело. Эльдер обернулся, и сердце мое забилось чаще.
– Нет… Нет-нет-нет! – твердила я, вздрагивая от каждого шага мужчины, что приближался ко мне неторопливо, мягко, опасно.
Его радужка больше не была серой. Чистейшее серебро полыхало в его глазах, затапливая их. Лицо – без единой эмоции, каменное. Я прекрасно знала, что это означает. Каждый человек знал это с пеленок, потому что такое состояние имситов грозило опасностью всем и каждому. Когда у модифицированных отключался разум, их было не остановить.
