Дора Коуст (Любовь Огненная)
Карамелька. Военно-космическая академия
– Твое наказание, Каролина. Ты забыла?
Вспомнила. Вот только что взяла и вспомнила о том, что вынуждена три ночи провести на вымышленном посту, который веркомандир придумал сам. Да только возразить я не могла. Сама требовала наказания, сама и получила.
– За мной, – скомандовал мужчина.
Все то время, пока мы шли – сначала по коридорам медкорпуса, потом по улице и затем по коридорам главного здания, – никто из нас не говорил. Не знала, о чем думал имсит. Поднос он оставил в палате и теперь шел уверенно, четко, пока я за ним едва поспевала.
Я же думала…
Да обо всем. О том, что должна, просто вынуждена подать рапорт верглавнокомандующему, а точнее попробовать переправить его через бывшего старшего. Это была необходимость, потому что Ирадий перешел границы, а справиться с ним я сама не могла.
Еще мои мысли занимала подготовка новобранцев. Какой бы сильной я себе ни казалась, я была хилой. Не умела плавать, не могла постоять за себя, слишком быстро уставала, если нагрузки чуть усиливались. А ведь это было только начало, тогда как слабостей я у себя насчитала хоть отбавляй.
Третье, о чем я не могла не думать, – это три ночи в компании Ирадия. Страшно? О да! Я испытывала страх, но тем не менее старалась храбриться. Если он снова попытается переступить черту, у меня не будет других вариантов, как просто напасть на него.
Стул, тарелки, книги…
Оружием может быть что угодно, да только имеющаяся власть наверняка позволит мужчине выйти сухим из воды. Я же… Я же наживу себе новых проблем, но даже не это главное, а то, что сейчас творилось в моей душе.
Несмотря на то, что мы были вынуждены эвакуироваться, несмотря на то, что я чуть было не утонула сегодня, – сегодняшний день для меня был самым лучшим. Просто потому, что ничего подобного никогда не происходило в моей жизни. Ничего столь же эмоционального, вызывающего чистый восторг и что-то еще. Что-то, что рождалось в животе странной щекоткой, охватывало все тело.
Мне понравилось.
Даже в присутствии веркомандира сегодня я ощущала себя живой и… свободной. Свободной, как бескрайний космос. И я хотела почувствовать это еще раз. Не на маленьком корабле, не на артиллерийском судне. Нет…
Я хотела управлять настоящим космолетом. Таким, как “Алмаз”. Я хотела раздавать приказы подчиненным. Я хотела путешествовать по планетам, выполняя различные миссии. Я хотела… До боли, до зубного скрежета, до желания выть на луну! Я хотела стать веркомандиром космической армии. И я знала только одного нечеловека, который был способен мне это дать.
Научить, поделиться опытом, дать не только знания, но и практику. Все это мне мог дать только Ирадий, но, чтобы получить – не все это, а хотя бы ответ, отказ или согласие, – я должна была сначала переступить через себя. Обратиться к нему с просьбой – что-то сродни самоубийству, но или так, или никак. Я должна была попросить о помощи и…
Что-то предложить взамен.
Что-то равноценное.
– Присаживайся в кресло, сейчас доставят ужин, – скомандовал имсит, снимая китель.
– Товарищ веркомандир, – решилась я обратиться, пересиливая себя, но замерла на пороге.
– Ну? – подтолкнул он меня, когда молчание затянулось.
– Я…
Подумать оказалось гораздо легче, чем сказать. Если бы этот мужчина был у меня в долгу, было бы гораздо проще, но увы. Я даже приблизительно не знала, что я могу ТАКОГО для него сделать, чтобы он оказался мне должен. Даже сегодня это он меня спас, так что вопрос, кто, кому и что должен, как никогда был актуален.
Я так и не договорила. Получила небольшую отсрочку, потому что в дверь за моей спиной постучались. Сделав шаг в сторону, позволила Ирадию открыть. Судорожный вдох сорвался с моих губ непроизвольно, но я очень надеялась, что веркомандир его не услышал. Решиться или нет?
Если решусь, то писать верглавнокомандующему смысла уже не будет. Ничего уже не будет иметь смысл, потому что я окажусь в чужой власти целиком и полностью. Но если не решусь…
Навряд ли мне когда-нибудь в жизни еще раз встретится тот, кто сможет помочь мне стать веркомандиром. Без его помощи я навряд ли займу высокую должность даже через годы, десятки лет службы, потому что…
Да потому что женщина! А женщин в космической армии раз два и обчелся. И, увы, всерьез их возможности не воспринимают.
– Что ты хотела сказать? – спросил Ирадий, выставляя тарелки на стол.
– Я точно должна провести здесь три ночи?
– Это в твоих интересах. Садись.
Я решительно ничего не понимала, но кресло заняла. Просто потому, что спорить смысла не видела, да и есть, если честно, хотелось. От тарелок исходил одуряющий аромат. Желудок тут же призывно заурчал, выдавая меня с потрохами.
– Ешь, пока не остыло.
Есть рядом с веркомандиром я уже не стеснялась. Привыкла за те ужины, которые мы вместе проводили в палате. Знала, что за едой Ирадий не разговаривает, но взгляды…
Казалось, что он видит меня насквозь. Будто мысли мои читает. Словно знает, прекрасно знает, что я хочу сказать, о чем хочу попросить.
И нет, я не смотрела на имсита. Просто иногда поглядывала, чтобы оценить его настроение, в то время как он смотрел на меня. На его губах то и дело появлялась странная, вынуждающая смущаться, сомневаться усмешка. В глазах плясали смешинки, которые ни понять, ни объяснить не получалось.
– Что-то не так? – спросила я, откладывая вилку.
– Это ты мне скажи. Ты ведь хочешь мне что-то сказать, я вижу. Неужели тебя заботит судьба главного механика?
Я подавилась чаем. Закашлялась, а на глазах выступили слезы. Главного механика? Да я вообще забыла о том, что Ирадий грозился его прибить. Да и какое мне до этого дело? Не настолько я любопытная, чтобы расспрашивать о незнакомом мне человеке. Мне и своих забот хватает…
– А что там с главным механиком? – осторожно поинтересовалась я, прикрываясь салфеткой.
– Не покалечил. – На губы мужчины легла довольная полуулыбка. – Значит, не это. Что тогда?
– В каком смысле? – постаралась удивиться очень натурально.
– Брось, Каролина. Я же вижу, что тебя что-то гложет.
Тяжело вздохнув, я отложила салфетку и удобнее уселась в кресле. Внимательно, пристально вглядывалась в лицо Ирадия, но просьбу озвучила совершенно другую:
– Отпустите меня обратно в общежитие.
– Нет, – ответил он тут же. И да, я собиралась выпалить свою просьбу. Произнести заветные слова, невзирая на гордость, упорство и нежелание зависеть от кого-либо. Но не успела. – Мне нужна твоя помощь.
Я не верила своим ушам. Прищурившись, пыталась понять, в чем подвох, но Ирадий продолжать не спешил. Молчал, видимо оценивая мою реакцию.
– Какая помощь? – не выдержала я первая.
– То, что я сейчас расскажу, – секретная информация, – огорошил меня веркомандир. – Сегодня я получил план следующей миссии, которая назначена через полгода. К определенной дате я должен подготовить команду – группу особого назначения. Специалистов, которые вместе со мной отправятся на это задание. И в первую очередь мне нужен помощник веркомандира. Человек, способный управлять космолетом. Конечно, не таким большим, как “Алмаз”…
– Я согласна! – выпалила я прежде, чем мужчина закончил объяснения.
Выпалила прежде, чем обдумала все как следует. Выпалила прежде, чем поняла, что могла бы потребовать что-то в ответ, потому что Ирадий озвучил мне СВОЮ просьбу.
– Но при одном условии! – воскликнула еще громче, подскочила на ноги, потому что меня разрывало от эмоций. – Вы прекращаете ко мне приставать!
– Приставать не буду, – как-то очень быстро согласился мужчина, а улыбка его стала шире, кровожаднее. – Но ухаживать не перестану. Принимать или не принимать мои ухаживания – это уже твое дело. Прости, но эта тема обсуждению не подлежит, потому что если не ты, то кто-то другой займет место моего помощника. Считай, что у тебя приоритет.
– Тогда о какой помощи речь? – в конец перестала я понимать происходящее, рухнув обратно в кресло. Весь энтузиазм сдулся как воздушный шарик.
– Дело касается моего увлечения. Свободное время я провожу в домашней лаборатории… Так вот сейчас я работаю над одним интересным экспериментом. Выявляю влияние тех или иных ароматов на выработку в организме гормонов.
– Предлагаете мне быть подопытной?
– В том числе. Сейчас объясню подробнее.
Если честно, я была максимально далека от лабораторий, опытов и экспериментов, но Ирадия слушала внимательно, стараясь всем своим видом показать заинтересованность. Правда, из его объяснений все равно понимала мало. Важным было другое – мое участие в его опытах, но, как оказалось, ничего страшного от меня не требовалось. Требовалось странное – полотенца, которыми я должна буду обтираться сразу после тренировок и занятий, не принимая душ.
Услышав это, на веркомандира я смотрела с откровенной опаской.
– Я нормальный, – словно прочитав мои мысли, улыбнулся мужчина. Подумав немного, добавил: – Адекватный.
– Я поняла… – протянула я медленно, не сводя с собеседника пристального взгляда.
– Я серьезен, – уточнил Ирадий, подальше от меня убирая ножи и вилки, которыми мы пользовались за ужином. – Если хочешь, я могу объяснить принцип работы с полотенцем. Помещая его в куб, я буду выпаривать влагу, которая, оседая на стенках куба, через трубку будет попадать…
– Не надо, – поспешно оборвала я его речь. – За эту помощь я могу что-то попросить?
– Конечно. Например, чтобы я с тобой по ночам занимался теорией, когда будет твоя очередь стоять на посту. Ты ведь хочешь быть лучшей, Каролина, не так ли? – Улыбка змея-искусителя скользнула на его губы, а у меня перехватило дыхание от того, как мужчина резко подался ко мне, опираясь ладонями о подлокотники кресла.
Всего на секунду приоткрылось истинное лицо зверя, заставившее вспомнить, дрогнуть, малодушно отказаться от своих желаний в пользу… Да в пользу собственной жизни!
Выпрямившись как ни в чем не бывало, Ирадий медленно протянул мне ладонь для рукопожатия, словно боялся спугнуть мышь, клюнувшую на сыр в ловушке. Именно в этот момент я поняла страшное: этот имсит давно просчитал меня наперед, точно зная, как я буду действовать в той или иной ситуации. Не без погрешностей, конечно, но он знал.
У меня не было выбора. Он создал лишь видимость. Да только сделав глубокий вдох, его руку я все-таки пожала, но создавалось четкое ощущение, что сделку я заключила с дьяволом.
– Рад, что мы пришли к соглашению. – Сейчас улыбались даже глаза, в которых мерцало серебро, но лицо мужчины изменилось в мгновение ока. – Новобранец Кара, занять место у двери! Ваши два часа на посту начинаются прямо сейчас.
То, каким это было сказано тоном…
Я и не подумала усомниться в приказе. Взлетела на ноги и в единый миг оказалась у двери. Сердце колотилось быстро-быстро.
Это что сейчас было? Я все-таки буду стоять на вымышленном посту? Правда-правда?
– И спрячьте свою улыбочку, – зыркнули на меня строго, переставляя одно из кресел поближе к двери. Взяв какую-то книжку в простой бумажной голубой обложке, веркомандир занял кресло. Прямая спина, нога на ногу, взгляд – леденящий душу. – И учтите, с этого дня поблажек для вас не будет. Вам все ясно?
– Так точно, товарищ веркомандир! – никак не могла я справиться с глупой улыбкой. Облегчение – вот что я испытывала, потому что до этого момента искренне была уверена, что все это лишь прикрытие.
– Тогда действуем по принципу: я рассказываю, вы тут же пересказываете услышанное. Завтрашний тест для вас никто не отменял. Итак, с чего начинается любой полет? С осмотра судна…
Два часа пролетели абсолютно мимо меня. Я действительно пересказывала едва ли не каждый абзац, стараясь как можно больше запомнить из услышанного. Да только на этом наши занятия не заканчивались. Стоило мне хоть немного расслабиться, сместиться, как я тут же получала по ногам длинным тонким хлыстом.
В первый раз едва не заорала с перепугу, но дальше поняла принцип своего наказания. Не на всяком посту нужно стоять смирно, вытянувшись по струнке. Чаще всего курсанты охраняли склады и другие постройки и важные объекты, но были и такие места, где расслабиться нельзя было ни на секунду. Например, пост номер один.
Он находился на территории академии и был отделен небольшой изгородью. Сам пост представлял собой массивные вытянутые памятники с именами и годами жизни выпускников космической академии. Эти серые плиты охранялись круглосуточно, а курсанты, закрепленные за постом, заступали туда исключительно в парадной форме. И вот там нельзя было допустить ни слова, ни взгляда, ни, простите, почесаться, даже если очень сильно зудит.
– А я там когда-нибудь тоже буду стоять? – уточнила я из любопытства.
– Новобранец Кара, я давал вам разрешение задать вопрос? – пристыдили меня, но без крика, без лишней ругани. Имсит вообще на удивление был спокоен.
– Товарищ веркомандир, разрешите задать вам два вопроса? – исправилась я, переступая с ноги на ногу.
– Уже два? – хмыкнул он. – Ну попробуй.
– Мы теперь всегда будем держать положенную дистанцию? – спросила осторожно, с искренней надеждой на положительный ответ.
– Время вышло, – взглянул Ирадий на часы и мягко улыбнулся. – Что касается твоего вопроса, то мой ответ нет. Не хочу смешивать рабочее и личное.
– А у нас есть личное? – поразилась я его наглости, отходя от двери, а заодно и от веркомандира на несколько шагов.
– Будет, – заметил мужчина весело. – А насчет поста… Стоять там – это честь, которую нужно заслужить. Итак, что мы с тобой будем делать? Ляжем спать? Попьем чай с конфетами за душевным разговором? Или же продолжим заниматься?
– Заниматься! – выдохнула я, не думая ни секунды, еще и покивав в подтверждение своих слов.
Именно так я отвечала каждый раз на протяжении следующих двух с половиной месяцев, да только веркомандир космической армии действительно был хитер.
Когда я выматывалась до состояния дремы прямо за столом, спать он меня укладывал в свою постель.
Эпилог
Ирадий
Осень…
Осень наступает всегда.
Даже на этой искусственно созданной планете она пришла в своем полном величии. И пусть здесь было гораздо теплее, чем на Земле, ввиду того, что планета находилась совсем ненамного, но ближе к Солнцу, золотой узор украсил листья деревьев, принес с собой дожди и запахи ароматных цветов, что росли на одной-единственной клумбе – на КПП.
Замечал ли Ирадий раньше смену времен года? Отнюдь. Но эта осень для него была особенной. Все, что касалось Карамельки, для него было особенным. Приобретало глубокий смысл. Заставляло задумываться о многих вещах, на которые ранее он бы не обратил внимания.
Одной из таких вещей являлось полученное письмо, а точнее его содержание. Имситы не терпели напрасного расточительства, но именно сегодня прибыл корабль, который был отправлен с одной-единственной целью – доставить белый конверт абсолютно без каких-либо опознавательных знаков.
Мужчина перечитывал его снова и снова, обращая особое внимание на слова и детали. Корабль для следующей миссии будет готов ровно через пять месяцев и ни днем позже, а значит, для его группы уже все решено. Даже состав команды указан – шесть человек, не считая самого веркомандира.
Слишком многое было поставлено на кон. И нет, он не мог отказать верглавнокомандующему, но будь его воля – Карамелька никогда бы не отправилась в эту миссию, но права голоса он лишил себя сам. Сам себе пообещал, что выбор всегда останется за ней, как бы сильно ему ни хотелось забрать ее и спрятать от всех как можно дальше. Мог бы. Да, мог бы, не взирая на последствия, но она его не простит. Не поймет, что его эгоизм будет направлен на ее благо.
Серьезным! Он должен быть сейчас серьезным! Просто обязан!
Но улыбка, полная нежности и предвкушения, так и занимала его губы, на которых он до сих пор чувствовал поцелуй. Ее поцелуй.
В кабинете едва уловимо витал аромат карамели. И да, он его отвлекал, пуская мысли совсем в другом направлении. Но чего у мужчины было не отнять, так это умения собираться в единый миг. Даже если хочется ликовать от маленькой сладкой победы, посеявшей ростки сомнений в голове Каролины.
– Заходи, – ответил Ирадий на скупой стук в дверь, который мог принадлежать исключительно военному.
– Товарищ веркомандир, разрешите обратиться? – появился на пороге кабинета вынужденный помощник, которого его нынешние обязанности, а точнее их отсутствие, не очень радовали.
Военные вообще не умеют отдыхать и привыкли распоряжаться своим свободным временем с пользой. Этого Ирадий не учел, упустил за наличием других проблем, а теперь понимал, что помощнику необходимо присутствовать и на строевой, и на полигоне, и на остальных занятиях.
– Спрашивай. Только быстро.
– Так чего спрашивать-то? На тренировочное поле пора группу выводить. Уж на двадцать минут как опаз… задерживаемся, – исправился вояка под взглядом Ирадия.
– Планы поменялись, – отчеканил веркомандир скупо. – Сегодня их ждет первый полет.
Ее ждет первый полет, чтобы его девочка поняла, на что именно идет, и…
Сделала выбор.
О своем корабле он мог рассказывать часами, но каждое его слово сейчас было направлено на то, чтобы разжечь интерес Каролины. Его команда приготовила для них целое представление, за зрелищность которого отвечал первый помощник. На него же Ирадий без зазрения совести свалил экскурсию по “Алмазу”, отправившись в свой кабинет затем, чтобы разобраться с последними отчетами.
Да, ему крайне не хватало времени, но работать в аварийном режиме он уже давно привык. Систематизировал дела, выставляя их в порядке важности, – так было гораздо проще.
Сидел, разбирал бумаги, но мысли его крутились вокруг Карамельки. Он был горд за нее. Совсем немного, но все же. Не растерялась, не дрогнула, смогла взять себя в руки, несмотря на эмоции, когда он назначил ее капитаном группы. Да, он создал ей проблемы, но он же мог помочь их решить. Это было то самое, о чем говорил Ант.
Ирадий создал ситуацию, когда единственным, к кому она могла обратиться за помощью, был он.
Бессовестно? Бесстыдно? Нагло?
О да! Но по-другому бы не поступил. Просто потому, что она принадлежала ему, пусть сама об этом пока и не знала.
Рядом с Каролиной Ирадию было трудно дышать, однако в ее отсутствие казалось, что он не мог дышать вовсе. Неизбежная жажда: за эти дни он уже привык видеть ее постоянно – и теперь отпускать не хотел. Потому и оставил в своем кабинете, а еще…
Для того, чтобы она приняла для себя важное решение касаемо ее будущего. Право на ошибку здесь он ей предоставить не мог.
Чувствовал себя мальчишкой – беззаботным, счастливым и влюбленным до потери разума. Нет, естественно, веркомандир космической армии контролировал каждое действие напуганной Каролины, ни на секунду не ослабевал контроль, но вместе с тем наслаждался прикосновениями к ней; тем, как она прижимается к нему – сама; и, конечно, сводящим с ума запахом карамели.
Сумасшедший – наверное, именно так думали о нем подчиненные, когда он нес Каролину через коридоры третьего уровня. Сам себе позволил это маленькое послабление, желая воспользоваться ситуацией и продлить их контакт наедине как можно дольше.
Да и как было не поддаться? Идеальней ситуации не придумаешь. Именно так он думал, ощущая, как ненадолго, но девушка все же расслабилась в “Малыше”, позволяя себе ощутить свободу бескрайнего космоса. Именно так он думал, пока не случилась небольшая неприятность. Неприятность, которая могла стоить жизни главному механику.
Ирадий контролировал ситуацию. Контролировал настолько, насколько вообще ее можно было контролировать, но паника все же коснулась его, когда он понял, что в толще воды потерял самое дорогое, что было в его жизни.
Нырял. Не помнил себя, пока раз за разом нырял, достигая дна. Корабль уже упал – взрыв был слышен на сотни километров, а сигнал бедствия подан, но все, о чем он мог думать в этот момент, – это то, что Каролина может погибнуть. По его вине. Потому что именно он притащил ее в “Малыша”.
Облегчение – оно наступило в тот самый миг, когда он вынес ее на песчаный берег. В ее присутствии не мог позволить себе показать истинные эмоции. Не желал усугублять ее состояние, девочке и без него приходилось туго. Те температуры, которые запросто мог выдерживать имсит, для нее были губительны.
Да только в момент, когда она все-таки потеряла сознание, к нему пришла страшная, уничтожающая его эгоизм мысль. Он готов был уйти из ее жизни, лишь бы сама эта жизнь просто была.
– Как она?
Голос звенел от едва скрываемой ярости, но эта ярость была направлена не на доктора, что потратил последний час на то, чтобы устранить все последствия ситуации, в которой Каролина оказалась не по своему желанию.
Винил ли он себя? Винил настолько же, насколько и главного механика, которого уже взяли под стражу. Ему повезло, что Ирадий его не убил, хотя желание растерзать ощущалось покалыванием на кончиках пальцев.
Главному механику просто повезло, что волновала сейчас веркомандира только его Карамелька. Весь остальной мир мог смело идти к черту.
– Все хорошо. Через пятнадцать минут девочка очнется, – сухо ответил врач, поправляя очки с узкими стеклами. – Спреем обработал на два раза, как вы и приказали.
Ирадий промолчал. Просто вышел из кабинета, но вернулся в крыло буквально тут же – с подносом в руках. Каролина пропустила ужин – именно об этом мужчина заставлял себя думать, чтобы лишние эмоции сошли на нет.
Об этом и о том, что им предстояло провести вместе три ночи, однако в связи с потрясениями Каролина об этом забыла. А он помнил, хоть и не надеялся после сегодняшнего на то, что она захочет служить вне пределов Земли. Потому и готов был прибегнуть к последнему козырю – рассказать ей о будущей миссии. Без ее желания, увы, ничего не получится.
– Я согласна! – вскочила она с кресла в его комнате, не давая ему даже договорить.
Каролину буквально распирали эмоции. В ее глазах сверкали азарт и желание, жажда к новым знаниям. Недооценил. Не рассчитал, что ее зацепит настолько, что и страх перед ним, перед аварией отойдут на второй план. Сумасшедшая. Такая же, как и он, но между ними по-прежнему оставалось одно неизбежное но.
Несмотря на решение выбор все равно оставался за ней. Оставался на ближайшие два с половиной месяца, когда каждому новобранцу придется решить, станет ли он частью группы особого назначения. Правда, на самом деле выбор был только у Каролины.
За Медведя и Эльзу Ирадию предстояло решить самому. Он и оставил-то их лишь затем, чтобы у Кары был выбор. Чтобы в группе даже без нее оставалось шесть человек, а он… Он позволит ей доучиться вместе с другой командой.
С командой, которая в ближайшие годы в свой адрес не услышит слово “миссия”.
– И спрячьте свою улыбочку, – произнес мужчина максимально строго, хотя внутри был бесконечно рад тому, что сегодняшняя эвакуация не дала ей усомниться в правильности ее поступка.
Да что говорить? Он был просто счастлив от мысли, что теперь они будут проводить наедине гораздо больше времени. Только показывать этого не хотел. Слишком рано раскрывать идеальный замысел, но он обязательно расскажет. Лет через десять.
– И учтите, с этого дня поблажек для вас не будет. Вам все ясно?
– Так точно, товарищ веркомандир! – лучилась она довольством, занимая место у двери.
И да, он честно держал свое слово. Занимался с ней теорией, заставляя зубрить наизусть все то, что считал нужным ей дать как своему будущему первому, а учитывая габариты корабля – единственному помощнику. Его задачей было сделать из нее первоклассного спеца, ни в чем не уступающего Эльдеру, потому что вопрос оправданности ее назначения обязательно прозвучит.
И ему, Ирадию, придется на него отвечать перед верглавнокомандующим.
Увы, мужчина прекрасно понимал, что Эльдер справится с этой ролью гораздо лучше, но у них было целых два месяца, чтобы максимально сократить это видимое невооруженным взглядом преимущество. Потому что в тот самый миг, когда они ступят на корабль, его Карамельки больше не будет. Останется первый помощник веркомандира Кара и сам веркомандир, чьи отношения не выйдут за рамки служебных до самого окончания миссии.
По крайней мере, сейчас мужчина представлял себе это именно так.
– Блокировка шлюзов… Блокировка шлюзов… – бормотала Каролина, устроившись прямо поверх толстого талмуда – руководства по управлению космическим кораблем первого класса.
Этот момент грозился быть самым любимым у Ирадия. И был на протяжении двух с половиной месяцев в те дни, когда они занимались в его комнате. То за столом, то у двери, поочередно засекая по два часа. Ей приходилось одновременно выполнять функции постового и запоминать новые знания, но да. Этот момент был самым любимым.
Потому что он сам мог принимать решение, что с ней делать дальше – перекладывать спать в свою постель или оставить все как есть. Естественно, первый вариант выигрывал всегда. Единственное, что оставалось неизменным на протяжении этих месяцев, – с нее он снимал только куртку и ботинки, не желая вызвать праведный гнев.
Зато сам…
Ирадию еще никогда не приходилось соблазнять кого-то. Не было нужды, не было причины, чтобы так напрягаться, а теперь появилась. Лежала в его постели, тихонько посапывая, а ему предстояло сделать почти невозможное – вызвать отклик в ее душе, в ее теле. Такой, какой ей со временем, несомненно, придется осознать. Такой, какой она не сможет проигнорировать.
Спать он ложился только в пижамных штанах. Осторожно целовал ее губы, ловя дыхание. Лишь бы не проснулась! Но нет, она выматывалась до такой степени, что совершенно не чувствовала ничего даже тогда, когда он укладывал ее ладонь себе на грудь и накрывал тонкие пальцы своей рукой.
Правда, в каждое такое утро она неизбежно краснела. Особенно в первые три дня. Задыхалась возмущением, глядя на веркомандира с каким-то священным ужасом, как на злодея, а после привыкла. Далеко не сразу, но уже через месяц Ирадий с невероятным удовольствием ловил ее на том, как она рассматривает его, думая, что мужчина еще спит. Это ли была не победа?
Маленькая, но невероятно приятная, потому что и страх, и злость исчезли из ее глаз окончательно, но, увы, пока еще не бесповоротно.
Их занятия не ограничивались его комнатой. Нет-нет, мужчина должен был увеличить ее показатели по всем параметрам, не оглядываясь на убегающее время. Да только первые успехи в физическом развитии появились лишь через полтора месяца. Он очень хорошо помнил этот день, когда Каролина впервые смогла дать ему отпор в том, что он до этого момента считал избиением младенца.
– Давай, Кара! Ну же! Бей, вкладывая максимум силы. Это не тот бой, который может длиться вечно. Противник не будет ждать, пока ты раскочегаришься! Твое преимущество – один удар, но сильный. Способный свалить с ног.
– Да у меня уже нет сил! – впервые взбунтовалась она.
И это дало свои плоды.
До этого дня Каролина молча выполняла приказы, сжимая зубы, выкладываясь на двести процентов, но рано или поздно усталость должна была толкнуть ее в пучину отчаяния. Должна была породить злость, которая в свою очередь открыла бы второе дыхание.
– Значит, ты слабачка, Каролина? – ожесточенно наносил Ирадий удар за ударом, удерживая на губах ядовитую усмешку. Она же выставляла блоки, а в глазах ее рождалась чистая ярость. – Слаба настолько, что мне проще забрать тебя отсюда. Выкрасть и запереть в своем доме, наслаждаясь тобою единолично. Ты этого хочешь? Да… Ты этого хочешь. Или ты хочешь быть свободной?
– Свободной!
Веркомандир космической армии пропустил удар. Больше того, увлеченный тем, чтобы раззадорить девушку, он впервые за последние годы облажался. Не понял, что, выставив блок, она подгадывала удобный момент для того, чтобы нанести один-единственный удар. Всего один, но такой, какой вынудил его согнуться пополам.
Просто потому, что ударила Карамелька туда, куда обычно мужчины даже в драке не бьют из солидарности.
– Молодец. За хитрость пять, можешь взять медальку с полочки, – съязвил Ирадий приглушенно, испытывая непередаваемую гамму эмоций. – Только не всем врагам можно нанести подобный удар. Все зависит от анатомии того или иного существа. А еще… Я все-таки рассчитываю, что у нас с тобой когда-нибудь будут дети, так что…
Последняя фраза создала эффект разорвавшейся бомбы. Стиснув зубы, теперь уже она нападала на него. Беспорядочно, хаотично, вымещая на веркомандире свою злость и усталость. Он едва поспевал ставить блоки, а Каролина загоняла его все дальше по тренировочному полю, пока не вынудила совсем выйти за его пределы.
– Можешь же, когда хочешь, – уселся мужчина прямо на землю, а она рухнула рядом, чтобы и вовсе улечься.
– Вам повезло… – рвано выдохнула она. – Что силы все-таки кончились…
– Мой храбрый боевой еж, – с гордостью, не скрывая веселого смеха, похлопал он ее по колену и тут же был подвергнут наказанию.
Каролина вывернула ему руку. Несильно, не причиняя толком боли, дрожащими руками, но все-таки попыталась постоять за себя.
– Все-все! Я все понял! – открестился Ирадий от любых притязаний под этим пронзительным взглядом. – Будешь дикобразом… Догоняй!
Стрельбище, полигон, ночевка на сырой земле под дождем. Он испытывал ее так, как никто и никого в космической армии. Он учил ее тому, что никогда не расскажут на занятиях в других группах. Давал те знания, что достались ему собственными набитыми шишками, а она впитывала, словно губка, требуя еще и еще. Радуя его успехами и заставляя вновь и вновь ощущать себя зверем в том, что не касалось учебы.
Веркомандир слишком поздно заметил их особые отношения, особые взгляды Эльдера и Каролины, отсутствие дистанции, которую девушка удерживала на протяжении недели после выписки из медкорпуса. Поторопился с выводами, думал, что уже выиграл, но спустя два месяца, поднимаясь после обеда на второй этаж общежития, едва не вышел из себя, не потерял контроль, увидев, как они вместе стоят у стены.
Как мальчишка нежно гладит ее руку, переплетает свои пальцы с ее, но в глазах… Эльдер смотрел на нее с желанием, которое Кара пока не могла распознать. Зато прекрасно распознавал Ирадий, потому что ощущал нечто подобное по отношению к ней ежедневно. Испытывал себя ежедневно.
– Новобранцы! Разойтись по разным сторонам!
Наказание за нарушение устава было суровым. Веркомандир космической армии в запале выставил Эльдера в постовые на целую неделю, а ее… Ее эту же неделю изводил тренировками и занятиями до полного изнеможения, не позволяя даже думать о чем-то другом. О ком-то другом.
Да только, успокоившись, Ирадий со всей неизбежностью осознал, что ничто не помешает ей сделать эту ошибку, если сделать она ее захочет. Он ведь не пес, чтобы сторожить ее круглосуточно.
А еще его душу грели шесть процентов – тот самый результат анализа на совместимость. Эта формула не ошибалась никогда. Люди, имситы – ошибались, разрушая свои отношения своими же руками, но формула – никогда.
