Дора Коуст (Любовь Огненная)
Карамелька. Военно-космическая академия
– Я понимаю, что для вас сейчас подобное наказание кажется слишком беспощадным, – произнес он, останавливаясь ровно напротив меня. Так, чтобы я смотрела в его глаза. В его серые, поблескивающие серебром глаза. Радужки словно целиком состояли из ртути.
– Но подумайте вот о чем. На военном космическом корабле запас питания всегда ограничен. Все продукты, которые поступают на корабль перед очередным отлетом, рассчитываются на всю команду исходя из количества дней полета. Конечно, всегда есть небольшой запас на случай непредвиденных обстоятельств, но и он не бесконечен. Если на борту моего корабля появится вор и паразит, который ежедневно будет съедать сверх нормы, то к концу миссии мои люди станут голодать, что, несомненно, скажется на качестве их работы, а значит, и на выполнении миссии в целом, чего я себе позволить не могу. Ошибка одного ослабленного голодом механика может привести к поломке важных деталей. Ошибка навигатора – к смещению курса. Ошибка артиллериста – к гибели всего экипажа. Гибель экипажа – к тому, что враг прорвется через оборону. Если бы подобное случилось на моем судне, парня приговорили бы к расстрелу на месте, потому что это измена. Измена команде, веркомандиру и Федерации. Думайте о том, что вы делаете. От каждого вашего шага зависят жизни ваших сослуживцев.
Он говорил правильные вещи. Он мыслил в масштабах целой планеты, которую каждому из нас придется защищать. И да, в этот момент я восхищалась этим имситом точно так же, как и другие новобранцы. Он думал шире, чем каждый из нас, а нам предстояло этому только научиться. Но как учиться, когда этот нечеловек находится так близко?
Как учиться, если он привлекает к нашей группе так много внимания?
Как протолкнуть в себя очередную ложку каши, когда он сидит с нами за одним столом? Когда его колено находится в сантиметрах от моего, а я чувствую кожей его дыхание.
Как учиться в условиях, когда единственная мысль в голове – бежать?
Для меня это был долгий день. Казалось, он не закончится никогда. После завтрака мы отправились обратно в общежитие, но едва вышли на улицу, как для нас начался первый на сегодня урок. В столовую, в учебное здание – да куда угодно на территории академии было положено ходить строем, то есть организованной группой, а не толпой – кто во что горазд.
Увы, правильно маршировать среди нас умел только капитан, хотя сейчас это нам и не сильно нужно было. Этот навык мы должны были отработать в следующие полгода, чтобы на общем экзамене не ударить в грязь лицом. Однако это совсем не означало, что по территории академии мы могли передвигаться, как хотели.
– Нет, нет и еще раз нет! – произнес наш новый старший, а я уже просто устала вздрагивать от звука его голоса.
По крайней мере сейчас, когда он находился в нескольких шагах от меня, а не в сантиметрах, я хотя бы могла спокойно дышать. Однотипное, по сути, занятие помогало отвлечься, вернуть себе разум.
Нет, бежать было некуда, но защита академии по-прежнему распространялась на меня, хоть и не в полном своем объеме. Да, имсит Ирадий мог отдать мне любой приказ, и я была обязана выполнить его требования здесь и сейчас, если они не нарушали устав учебного заведения. В этом перечить не могла, но и принудить меня к чему-либо не мог уже он.
Неуставные отношения на территории космической военной академии были строжайше запрещены. Кроме того, я по-прежнему могла подать рапорт вышестоящему руководству, которое было обязано повлиять на ситуацию, выходящую за рамки дозволенного. И если одно маленькое исключение, не мешающее учебному процессу, имситу сделали, то в остальном…
Правила были едины для всех. Я в это верила свято. Пока еще верила.
– Уже лучше, но до идеала еще далеко, – сурово воззрился на нас веркомандир. – Бегом в общежитие! На сборы три минуты. Время пошло.
Не смотреть на него. Не смотреть… Не смотреть!
Так было гораздо легче воспринимать тот факт, что имсит Ирадий решил задержаться в академии. Я пыталась сделать вид, что я с ним не знакома. Что этот мужчина существует для меня как нечто само собой разумеющееся – как часть командования, и не более. Убеждала себя, что он для меня чужак, а значит, и никаких чувств я к нему иметь попросту не могу.
Мне все равно.
Да! Мне все равно!
Трех минут едва ли хватило на то, чтобы мы поднялись наверх, схватили свои сумки и спустились вниз, чтобы строем отправиться в учебный корпус. Игнорировать веркомандира оказалось непросто, но мои цели были гораздо важнее. Именно о них я себе и напоминала каждый раз, когда мои мысли уходили в сторону этого мужчины.
Я должна здесь выжить. И не только выжить, но и получить хорошее назначение, когда обучение завершится.
Помнила о словах веркомандира. Прекрасно слышала то, что он говорил, и просто не хотела об этом сейчас думать. Назначение произойдет только через год, и этот год мне еще нужно как-то продержаться. Лучше решать проблемы по мере их поступления.
В аудитории первым делом мы получили расписание занятий. Пока оно было у всех одинаковым, но через полгода все изменится. Так сказал имсит Ирадий, делая акцент на том, что разделение произойдет исходя из приобретенных нами навыков и умений. Если мы ничего не добьемся за эти полгода, то так и останемся рядовыми бойцами.
– Убийцами, чьи руки всегда по локоть в крови. И это не метафора.
Первая лекция была посвящена тому, с чего началась история великого противостояния в космосе. Если честно, я думала, что преподавать нам будут другие специалисты, но веркомандир сразу обозначил свои позиции. Он будет находиться с нами почти круглосуточно, и если не сам станет вести занятия, то присутствовать будет точно.
Полный контроль, и в этом все модифицированные. Потому они и занимали все руководящие посты и возглавляли правительство. Кто лучше, чем они?
Мне было интересно узнать, какое именно событие положило начало тому, что мы имели сейчас, но самой любопытной частью лекции оказалась информация про имситов. Закрытая информация, смею заметить. То, что известно далеко не каждому.
– Именно после этого столкновения людям пришлось обратиться к науке. Первые модифицированные сильнее походили внешне на животных, чем на людей, но мало кто знает, что опытов было гораздо больше. Пострадало немало добровольцев, прежде чем стало понятно, что идеальный ген приживается только при наличии в организме Y-хромосомы. Другими словами, изменения происходили только с мужчинами. Да, Эльза? – заметил Ирадий поднятую вверх руку.
– Почему формула идеального гена не действовала на женщин? – спросила девушка.
Она сидела на первом ряду за длинным столом, вмещающим сразу пятерых учеников. Я же в гордом одиночестве занимала третий ряд, что стоял несколько выше первых двух. От греха подальше.
Сама аудитория была достаточно скромной. Кроме трех столов и стульев для учеников имелись трибуна и кресло для преподавателя. Интерактивная доска, простое окно, небольшой подиум для выступлений. На этом убранство помещения заканчивалось, отчего на фоне светлой отделки комната казалась маленькой и пустой.
– Потому что изначально формулу разрабатывали на основе подопытного мужчины. Идеальный ген был найден. Времени на то, чтобы продолжить опыты и с женщинами, просто не было. Нам грозила самая кровавая, самая беспощадная война, после которой мы, скорее всего, стали бы рабами. Опыты были отложены на время, но чуть позже уже модифицированные вернулись к ним. В первую очередь, чтобы устранить все ошибки и вывести новый ген. Усовершенствованный.
– А про женщин, как и всегда, забыли… – тихо проворчала Эльза, но веркомандир ее услышал.
– Ну почему же забыли? Не забыли, а вполне умышленно не стали подвергать мутации. Дело в том, что женщины – носители идеального гена – теряли самое важное, обретая большее. Они не могли принести потомство, что грозило бы вырождением целой нации. Подобное просто нецелесообразно. Еще вопрос? – имсит Ирадий был удивлен, когда Эльза вновь подняла руку.
– Раз женщины играют такую важную роль, почему имситы заставляют своих жен оставлять только мальчиков? Чем им не угодили девочки? Тем, что им не передается этот гребаный ген?
– Эльза! – окликнул ее Эльдер, а у меня от его голоса в ушах зазвенело.
Боль. В словах Эльзы было столько боли, что она просочилась даже в мою душу. Я не знала этого. О нет! Я даже подумать не могла о том, что в семьях имситов происходит нечто подобное.
Звери. Даже хуже зверей. Животные так не поступают. Как хорошо, что мне удалось избежать такой участи. И как же мне жаль Эльзу, которая, судя по всему, по этому поводу очень страдала. Возможно, именно проблемы с родителями стали причиной, которая подвигла ее на бегство в академию. Изгой в собственной семье – это даже хуже, чем одиночество.
– Мне жаль, – произнес Ирадий, поднимая взгляд на меня. – Так происходит не во всех семьях, но в большинстве. Просто потому, что пустышки – это слабость, да и риск бесконтрольной мутации у девочек гораздо выше, чем у мальчиков. Проще предотвратить, чем разгребать последствия, но мы отошли от темы. Итак, первое космическое сражение. Записываем даты…
Я еще долго не могла отойти от потрясения. Механически записывала информацию, но в процессе толком не участвовала. Устройство военного корабля разбирали две пары. Еще один час был посвящен астрономии, а после мы отправились на обед.
На этом занятия не закончились. Два часа строевой. Еще час на стрельбищах – вводный урок, стрелять нам никто не позволил, и это хорошо. Пальцы мои до сих пор подрагивали.
Последние два часа были отданы вчерашней полосе препятствий, при виде которой взвыла не только Эльза. После строевой ноги гнуться отказывались, но мы раз за разом проползали по земле, минуя препятствия. И именно на них наша группа снова прокололась, только на этот раз в грязи барахталась я, что веркомандир не мог не заметить.
– Еще круг! – раздалось громогласное, а я могла поклясться, что слышала рычание. – Будем проходить полосу до тех пор, пока каждый не пройдет ее идеально. Об ужине можете забыть!
Грязные, голодные, злые, уставшие. О да, такое состояние уже начинало входить у нас в норму, да только после холодного душа в покое нас не оставили. Я как раз собиралась хоть одним глазом перечитать первую главу по истории, когда в комнате вновь появился имсит Ирадий.
Как хорошо, что мы не встретились с ним в холле второго этажа, когда я возвращалась из библиотеки, дверь которой располагалась ровно напротив. Такую близость один на один повторно я пока пережить готова не была.
– Группа, построиться! – рявкнул он, а мы мигом заняли место у линии. Кто в чем был, в том и встал. Трое ребят надеть майки не успели. – Слушать объявление. Каждый вечер один из вас будет поступать в мое распоряжение до самого утра. Часовые – так называют тех, на ком лежит большая ответственность – охранять вверенную территорию, защищать себя и других, не пропустить врага. Естественно, оружие вам пока в руки не дадут. Заступаете на объекты вторым часовым в связке с курсантами. Спать можно только по очереди и тогда, когда вам на смену придет вторая связка. Связки меняются каждые два часа. Оставить пост без моего ведома вы не можете. Кто оставит, выставлю на сутки. Вопросы?
– А если по нужде? – хмуро поинтересовался Волк. Его темные, почти черные волосы так и лезли ему в глаза, но парня, похоже, все устраивало.
– Если вы не можете потерпеть два часа, то какие из вас воины? На борту космического корабля бывает такое, что бой с пиратами ведется непрерывно в течение нескольких часов. Как вы считаете? Могу ли я отпустить артиллериста в уборную?
– Никак нет, товарищ веркомандир, – звучно шмыгнул Волк носом. Только простуды нам еще здесь не хватало.
– То-то же. Новобранец Кара, переодеться и за мной. Сегодня ваша очередь. На сборы две минуты.
Правила были едины для всех? Больше я в это не верила.
Глава 8. Гордость и глупость
Пульс стучал в ушах молоточками. Как-то разом исказились все звуки. Я будто ушла под воду с головой. В глазах начало темнеть, жар захватывал тело. Губы высохли, а я словно потерялась в пространстве, но тем не менее все равно шла вперед. К шкафу. Чтобы взять свои вещи.
Казалось, действую слишком медленно. Воздуха однозначно не хватало, но, пока я сидела на кровати, было гораздо легче. На ноги поднималась, сцепив зубы. Вроде бы веркомандир ко мне больше не обращался. Терпеливо ждал у двери, но подойти к нему оказалось не так-то просто.
Дыхание. Теперь я слышала еще и свое дыхание – порывистое, мешающее улавливать другие звуки. Чернота в глазах разрасталась все сильнее. Сейчас могла полагаться только на боковое зрение. И то, если смотрела исключительно прямо.
Жарко было настолько, что я взмокла, а форма неприятно льнула к телу. До одури хотелось пить, раздеться и на холод, но на улицу еще нужно было выйти, а пока лестница виделась мне чуть ли не хуже полосы препятствий.
Меня неудержимо тянуло к земле, к полу. Каждый шаг давался труднее предыдущего. Мне было настолько плохо, что я совершенно забыла о веркомандире, но он обо мне не забыл.
– Потерпи еще немного, нужно выйти на улицу, – прозвучало где-то вдалеке, а я его совсем не видела.
Только почувствовала, как мою руку крепко сжали. Вырвала… Нет, не вырвала. Попыталась вырвать свои пальцы, отчего покачнулась и, кажется, начала заваливаться.
Так страшно мне не было еще никогда. Страшно, потому что я не понимала, что происходит, а имсит Ирадий, судя по всему, очень хорошо понимал.
– Черт! Сейчас… – прошипел мужчина, а у меня голова закружилась оттого, что та часть картинки, которую я видела, резко заметалась, словно в калейдоскопе.
Меня будто головой вниз перевернули, но нет. Только взяли на руки.
Сопротивляться сил не было. Думать тоже. Только три цели оставались неизменными: пить, раздеться и в холод. Мысль о том, что со мной что-то сделал веркомандир, я отмела почти сразу же. Это началось гораздо раньше, чем я приблизилась к нему, а значит, что-то нехорошее происходило именно со мной.
– Потерпи еще немного.
Я не держалась за его голос. Едва мы оказались на улице, попыталась раздеться, расстегнуть куртку, но пальцы не слушались. Свежий воздух ничем не помог. Собственное дыхание оглушало.
Снова помещение. Глаза я закрыла. Так было проще, легче, но по-прежнему страшно.
Когда меня уложили на кровать и начали раздевать, противоречивые чувства охватили меня. С одной стороны, я сама желала этого, а с другой – все равно попыталась сопротивляться, потому что стало вдвойне страшнее, но мое сопротивление просто проигнорировали.
Холодное одеяло, влажное ледяное полотенце на лоб и симулятор температур. Вокруг меня словно образовалась зима, но в этой зиме мне было хорошо.
– Не сопротивляйся, поспи. Я ничего не сделаю, – сел веркомандир рядом со мной.
Костяшки его пальцев очертили скулу, но я мотнула головой, скидывая чужую руку.
– Пить, – одно-единственное слово произнесла с трудом. Рот был сухим, а язык и вовсе не слушался.
– Пока нельзя. Через полчаса ты сможешь попить. Спи и не бойся, я никуда не уйду.
И как после этой фразы я не должна бояться?
Несмотря на все опасения сон пришел молниеносно. Я просто закрыла глаза, окончательно провалилась в черноту, а спустя время пришла в себя. Пришла, но глаз не открывала, пытаясь сначала понять, как себя чувствую. По всему выходило, что превосходно. Будто и не было этих минут сумасшествия длиною в вечность.
– Пить хочешь?
Я вздрогнула. От звука этого голоса я вздрогнула, но отпираться было глупо. Не знаю как, но этот имсит прекрасно почувствовал, что я уже пришла в себя. Наверное, слышал изменившееся дыхание.
– Хочу, – просипела я и тут же откашлялась.
Настороженно открыв глаза, села, но больше для того, чтобы осмотреться. Увиденное мне однозначно не понравилось. Я находилась в чужой спальне, лежала в постели лишь в белье, тогда как веркомандир свободно разгуливал по комнате босиком, в свободных спортивных штанах и майке.
Он выглядел молодо в тусклом освещении. Вязь татуировок занимала не только его виски, но и правую руку, и даже спину. Широкие плечи, контурные мышцы. Пожалуй, сейчас в нем чувствовалась просто огромная мощь, огромная сила. Она скрывалась в некоторой расслабленности, в легкости и плавности движений. Зверь, и этим было сказано все.
Пыталась контролировать свой страх. Чем ближе он подходил, тем сильнее я сжимала в руках одеяло. Протянутый мне стакан с водой не нарочно выронила, но мужчина поймал его, демонстрируя мне идеальную реакцию, точность и скорость. Ни одна капля не оказалась на полу.
– Спасибо.
Одно простое слово далось мне не без труда. Еще труднее оказалось соприкоснуться пальцами с собственным страхом. Словно почуяв мою настороженность, имсит Ирадий поставил стакан на тумбочку возле кровати, после чего отвернулся и отошел к окну.
Стоял, скрестив руки на груди, и словно бездумно смотрел куда-то вдаль, пока я осушала стакан до самого дна.
– Еще воды? – спросил он, не оборачиваясь.
– Нет, спасибо, – ответила, а сама глазами разыскивала собственную одежду.
Она нашлась в кресле, сложенная идеальной стопочкой. Рядом с креслом стоял стол, буквально заставленный различными блюдами. Я сглотнула, а желудок мой сделал кульбит, но взор вновь вернулся к веркомандиру. Не хотелось бы, чтобы видел мою реакцию. Ужина-то не было.
– А можно мне…
– Приятного аппетита, – прервал он мою просьбу.
– …Одеться, товарищ веркомандир.
– Я тебе никак не препятствую.
Не смотрел, находился в отдалении и даже будто застыл недвижимо. До кресла я добралась почти в один прыжок, но не на секунду не выпускала мужчину из поля зрения. Оделась меньше чем за минуту, избегая смотреть в тарелки. Мне и запахов хватало, чтобы известись слюной.
– Я готова заступить на пост, товарищ веркомандир, – отрапортовала я, чем все-таки вынудила его обернуться.
Взгляд серебристых глаз обжег. Словно просканировал, подмечая мельчайшие детали, но я не дрогнула. Даже глаз не отвела. Правда, смотрела куда-то в район шеи от греха подальше.
– Тебе даже не любопытно, что с тобой было? – Смоляная бровь выгнулась в намеке на удивление.
– Любопытство сгубило немало кошек…
– А также собак и хорошеньких девочек вроде тебя, – то ли пошутил, то ли проговорил всерьез. – Твой пост на сегодня – моя комната. Садись ешь, пока не остыло.
– Простите, товарищ веркомандир, но я не хочу. Разрешите заступить на пост?
Абсурд!
О да, я могла по праву назвать происходящее абсурдом, но пока подкопаться было не к чему. Новобранцев и курсантов могли поставить охранять любое помещение или здание на территории академии, так что в комнате имсита Ирадия я сейчас находилась небезосновательно.
Другое дело, что будь на моем месте кто-то другой, его навряд ли бы сюда притащили. Что же касается еды – это вообще что-то за гранью моего понимания. Решил показать заботу? Выделить среди других? Так лучше бы разрешил сходить на ужин, нежели пытался накормить сейчас под покровом ночи, тогда как моя группа так и будет голодать до самого утра.
– Ты должна поесть. Если не поешь сейчас, еще через полчаса накатит слабость. Такая, что утром ты не поднимешься с постели, – продолжал он стоять у окна, но уже ко мне лицом. – То, что с тобой случилось, – это реакция организма на распыляемое раз в неделю вещество. Плохо будет еще с десяток раз. Позже организм привыкнет к очищению от токсинов. Воздействию подвергаются лишь те, кто находится на момент распыления в общежитии. Поешь и не заставляй меня приказывать тебе.
– Простите, товарищ веркомандир, но вы не имеете права.
– Имею. Могу отдать любой приказ, не противоречащий уставу, а в уставе говорится, что питание – это важная составляющая правильного обучения. Немедленно сядь и поешь, не будь упрямым ребенком. Хуже ты делаешь только себе.
– Если бы вас здесь не было, мне бы пришлось справляться самой! – попыталась я донести до него элементарные вещи. – Точно так же, как и остальным!
– Но я здесь, и ты для меня не остальные, – произнес он с угрозой в голосе.
В его глазах как-то разом добавилось серебра, но меня уже было не остановить. Сказался стресс, да и новость о том, что нас тут чем-то травят, энтузиазма не добавила.
– А я вас здесь быть не просила!
– Накажу!
– Ваше право, товарищ веркомандир!
Ударит. Клянусь! Я думала, что он меня сейчас ударит, так полыхали серебром его глаза. Больше того, мужчина вдруг показался мне гораздо мощнее, как если бы в одно мгновение раздался в плечах. Его аура подавляла. Однозначно воздействовал на меня, но этот этап мы уже проходили.
– Быстро села и поела. Это приказ.
Я не сдвинулась с места. Понимала, что это в какой-то степени глупо – противиться такой мелочи. Казалось бы, ну что такого в том, чтобы поесть? Абсолютно ничего, если не мыслить масштабно. Нет, сейчас передо мной стоял совсем не старший группы, а имсит Ирадий, уступить которому я не могла себе позволить даже в мелочах. Если продавит сейчас, то попробует еще раз и еще, и я даже не замечу, как все обернется для меня тем, от чего я сюда бежала.
Нет, я не его личная игрушка. Я новобранец военной космической академии, а это звучит гордо.
– Или ты сейчас же поешь, или сто отжиманий. Выбирай, – бросил он зло, и я тут же приняла упор лежа, выполняя задание.
Да только хватило меня от силы раз на двадцать. Слабость накатила такая, что руки подкосились. И я бы упала. Расквасила бы себе нос, если бы не реакция веркомандира. Словно котенка, он подхватил меня под мышки, а после и вовсе усадил себе на колени, занимая кресло.
– Довыпендривалась? – спросил с каким-то зловещим удовлетворением. – Теперь поиграем по моим правилам. Или ты послушно открываешь рот, или я тебя целую. И поверь, на одних поцелуях не остановлюсь, даже если это будет стоить мне работы.
Рот я открыла раньше, чем он успел договорить. Это было страшно, да. Его слова вселяли страх. Близость вселяла страх. Безнаказанность. Но больше всего меня подавляло унижение. Мужчина кормил меня с ложки, словно маленькую, беспомощную, беззащитную. Именно такой я сейчас и была.
Не могла пошевелить ни руками, ни ногами. Лишь совсем немного дернуться, но этих потуг он даже не замечал. Жевала долго, несмотря на то, что почти вся пища имела пюреобразный вид. Быстрее просто не получалось есть, а я хотела бы. Хотела бы поскорее оказаться как можно дальше от этого мужчины, от его нечитаемых взглядов, от полуулыбки, что скрывалась в уголке его губ. От жара, исходящего от его тела. И от запаха, которым я словно вся пропиталась, но, увы, наши желания редко соответствуют нашим возможностям.
– Отлично. А теперь спать. Попытаешься сбежать, и я тебя снова раздену, а вещи выброшу в окно. И заметь, все вполне могло бы быть цивилизованно.
Ненавидела…
Как сильно я ненавидела его в этот момент! После еды действительно стало легче, но не настолько, чтобы я могла самостоятельно ходить и уж тем более дать отпор. Когда он вновь положил меня на односпальную кровать, я даже выдохнула ненароком, но рано.
Потому что имсит Ирадий тоже собирался спать. Рядом со мной. Не видела своих глаз, но была готова поспорить на что угодно: сейчас они напоминали две плошки.
– Спи. Уже скоро подъем, – растянулся мужчина рядом, занимая самый край.
Я чувствовала на себе его взгляд.
Спать? Думала, что уснуть не смогу, настолько напряженной себя ощущала, но задремать все-таки удалось. Находилась на грани сна и яви, отлично чувствуя все, что происходит, но сил открыть глаза просто не было. И да, он этим пользовался. Веркомандир космической армии пользовался тем, что я не могла ему сопротивляться.
Чувствовала, что изучает мое лицо. Касался пальцами скулы, подбородка, волос. Кончики пальцев скользили по руке, вызывая мурашки. Дышала часто – злилась. А еще испытывала страх. Он заставлял сердце заходиться в бешеном ритме.
Когда его ладонь застыла на моей талии, чуть сжимая, словно заявляя на меня свои права, я даже вынырнула из дремы, молниеносно распахивая глаза. От возмущения, ярости и… ужаса.
– Прекратите!
Мне хотелось закричать, ударить, чтобы немедленно остановился, но с губ сорвалось лишь сипение. Жалкий шепот, на который реагировать имсит Ирадий не собирался.
– Или что? Подашь на меня рапорт? Для того чтобы предъявить такие серьезные обвинения, должны быть доказательства. У тебя есть доказательства, Каролина? Видишь, я тоже решил подготовиться. Правда, у меня не было трех лет, но поверь, мне хватило и трех минут. Спи, скоро подниматься.
Бессилие – я ощущала его каждой клеточкой тела. Желала хотя бы отвернуться, отодвинуться, но и этого не могла. Злые слезы сдержать удалось с трудом. Нет, он их не увидит. Слабость пройдет.
Да, он сам сказал, что скоро все придет в норму, но я этого не забуду. Не забуду унижения и страха, которые была вынуждена ощутить.
Не слышала, как он уходил. Слишком сильно провалилась в сон, а проснулась словно от толчка. Вскочила с постели, в панике огляделась по сторонам и шумно выдохнула от облегчения, потому что кроме меня в комнате больше никого не было. Слабость не ушла до конца – тело ломило, словно от температуры, но чувствовала я себя гораздо лучше.
Теперь могла хотя бы спокойно осмотреться. Имсит Ирадий мог вернуться в любое мгновение, но эта минута у меня была. Кроме кровати, тумбочки, низкого столика и кресел в комнате находились простой платяной шкаф и рабочий стол. Подобие хоть какого-то уюта придавали темный круглый ковер и тяжелые шторы. На этом, пожалуй, все. Никаких личных вещей, электронных рамок с фотографиями или, например, ежедневника. Все строго и пусто. И именно так в основном живут военные.
Мое внимание привлек стол. Под белоснежной салфеткой я легко могла разглядеть тарелки. Квадратные настенные часы показывали восемь пятнадцать утра, а значит, завтрак я уже пропустила, как, собственно, опоздала и на занятия.
Аромат какао буквально привлек меня к столу. Осторожно приподняв салфетку, сглотнула слюну. Нет, ничего сверхъестественного там не было: каша, масло, сыр, хлеб, какао, но есть хотелось просто жутко.
А еще в небольшой вазочке лежали конфеты. Мои любые конфеты из белого и молочного шоколада с орешками и вишневым джемом. Именно эта вазочка заставила меня обессиленно рухнуть в кресло. Рухнуть от осознания, что этот имсит знает обо мне гораздо больше, чем кто бы то ни было.
Нет, таких совпадений просто не бывает. Я позволяла себе покупать эти конфеты лишь раз в месяц, когда получала зарплату в пекарне. Покупала всегда ровно тридцать конфет – по пятнадцать каждого вида. И каждый вечер съедала по одной за кружкой горячего чая. Моя единственная слабость и воспоминание из детства, когда мама приносила их домой в день зарплаты. Как он узнал? Откуда?
Он знал мои слабости, и это вызывало обоснованный страх.
Вазочка с конфетами настолько поразила меня, что я не сразу заметила записку. Красивый почерк, аккуратный. Витиеватые буквы, излишне закругленные.
Суть этой записки сводилась к тому, что до обеда у меня свободное время, поэтому сейчас я должна позавтракать и снова лечь спать. Перед обедом имсит Ирадий меня разбудит, а пока он настоятельно рекомендует мне отдохнуть. А если его наставления не понятны мне с первого раза, то я могу считать это приказом. Более того, дверь заперта, и открыть ее может только он. В комнате установлена звукоизоляция.
– Да черт бы тебя побрал!
Записка смялась в моих руках, но злиться на этого нечеловека я просто устала. За что мне такое отношение? Зачем выделять меня среди остальных?
Неужели он не осознает, что я стану в группе изгоем? Зависть всегда толкает людей на ужасные поступки, а завидовать есть чему. Слухи разойдутся быстро – только дай повод. Будут насмешки, будут шепотки за спиной. Неужели все это лишь затем, чтобы выжить меня отсюда?
Не понимала логики его поступков. Уйти отсюда мне просто не дадут, и он об этом прекрасно знал. Оставался только один вывод: он что-то придумал. Что-то, что мне однозначно не понравится. И да, я боялась заранее, но идти у него на поводу не желала.
Завтрак проглотила, толком и не жуя. Могла бы отказаться от этой подачки, но в столовой до обеда меня не покормят, а потому разум пересилил гордость. Силы мне нужны. Как минимум для того, чтобы выбраться из комнаты, а как максимум…
Занятия никто не отменял. Да, я могла бы на них не пойти. У ночных часовых официально отсыпной была первая половина следующего дня – информацию об этом разместили в расписании, но я-то на пост так и не заступила. Подобные поблажки меня оскорбляли, уязвляли мое самолюбие. Раз я проспала почти всю ночь, то и на занятиях быть обязана.
Да только дверь действительно была заперта, а запасного ключа я не нашла, сколько бы ни искала. Взгляд мой зацепился за вазочку с конфетами…
Нет-нет-нет, ни одной не возьму! Как бы сильно ни хотелось. Он меня такими красивыми жестами ни за что не купит!
Точно я знала одно: если сильно захотеть, то можно и в космос полететь. Я захотела и полетела, а значит, и сейчас останавливаться не могу. Никто не говорил, что будет легко.
Выбираться со второго этажа через окно мне доводилось впервые. Открыв створки, выглянула наружу и едва не закричала от радости. Водосточная труба находилась всего в нескольких шагах от окна, а между первым и вторым этажом имелся небольшой выступ. Конечно, прогулочным шагом я по нему не пройду, но если максимально прижаться к стене…
Это было страшно, но не страшнее, чем и дальше оставаться в комнате веркомандира. Настенные часы показывали девять, когда я ступила на шаткий путь бегства. Молилась богу, чтобы меня никто не заметил, а иначе слухи поползут гораздо быстрее, но переживала зря. Все прошло как по маслу.
До водосточной трубы я добиралась медленно, а дальше от меня мало что зависело, но труба выдержала, так что через несколько минут я была в общежитии, а еще через миг – в учебном корпусе.
Правда, в аудиторию вошла только после того, как позволила себе отдышаться.
– Товарищ веркомандир, простите за опоздание! Разрешите занять свое место? – обратилась я к имситу Ирадию, нагло закрывая за собой дверь.
– Не разрешаю, – резко отрезал он, а глаза его устрашающе полыхнули. – Новобранец Кара, вы почему не отсыпаетесь?
– Я чувствую себя отдохнувшей, товарищ веркомандир.
Прекрасно видела, насколько сильно он был зол. Это яркое чувство читалось в его глазах, в разом заострившихся скулах. Верила, он мог сейчас сказать мне очень многое. Даже, наверное, хотел, но не при таком количестве свидетелей. Да и отказать мне весомых причин у него не было.
– Займите свое место, новобранец, но помните: вы сами отказались от отдыха. Итак, продолжаем. Классификация других рас, населяющих различные планеты, невероятно обширна, но мы обычно выделяем лишь несколько типов: человекоподные, животноподобные и монстры. Эта простота обусловлена тем, что мы не имеем близкого общения с инопланетными расами, но вы должны знать гораздо больше, чтобы понимать, когда перед вами враг.
