– Кажется, мы друг другу на диво хорошо подходим, – пробормотал Орсен.
– И это как ты определил? – скептически хмыкнула я. – Поговорил с воображаемыми белочками?
– Зачем мне воображаемые, когда прямо рядом со мной совершенно реальная? – ухмыльнулся Орсен, а после подмигнул мне: – Из твоих слов о неприличном обществе вывод сделал. Я ведь тоже, знаешь ли, не самое приличное общество.
Я отстранилась от дракона и придирчиво осмотрела его. В каком месте он не самый приличный-то? Вон тот мужик людского рода справа с маской крокодила на затылке и голой пятой точкой (ай, вру, ну какой голой-то? Волосатой до такой степени, что правильнее сказать шерстяной! Густая такая шерсть, я даже не у всех оборотней подобную видела, а у них шерстка-то ого-гошечки) – определенно неприличное общество.
А Орсен, как минимум, одетый. И штаны нормальные, без огромных дырок в области… крепкого «персика». Да и не только в прикрытом «персике» дело! Орсен умный, сильный, красивый, богатый и знатный, за его головушку, правда, не ручаюсь, но так оно ж не видно! А вот то, что он представитель высшей расы, дракон и аристократ до мозга костей, следовательно – желаемый гость в любом доме аристократа, – понятно сразу. И тут он на себя поклеп возводит, бессовестный. Это я на него могу, я на всех мысленно его возвожу, а он-то сам на себя зачем? Ну я и ляпнула:
– Да брешешь как гиена под приворотом!
Захотелось прикусить себе язык – это ж надо такое в приличном обществе (пусть и утверждавшем, что оно неприличное) ляпнуть?! Совсем расслабилась рядом с Орсеном, почувствовала, называется, близкое по духу общество. Вот только с какой стороны хвост драконьего боженьки не рассматривай, а на человеческий он не похож. Так и я должна была помнить – сколько вместе с Орсеном мы чего ни сделали, ближе от этого к драконам я не стану.
– Ничуть! Годовым запасом золота клянусь! – возмутился Орсен, ничуть не разозлившись на мои абсолютно бескультурные слова.
– Ну-ну, а то я не знаю, какое ты общество, с кем общаешься, в какие аристократические дома входишь, сколько матримониальных планов в отношении тебя строят самые благородные семьи, – скептически хмыкнула я. – Могу прям пофамильно перечислить все пятьсот шестьдесят пять штук. Хотя очень хотелось бы знать, почему ты себя причисляешь к неприличному обществу.
– И давно знаешь? Про семейства?
Я посмотрела на Орсена как на совершенно глупенького дракона:
– Конечно же.
– Всегда знал, что белки шустрые. Спасибо, что ты проявляешь ко мне интерес, этот факт меня вдохновляет, – хохотнул Орсен.
– Проявляла, – отрезала я. – Когда ты попал в список потенциальных женихов госпожи, вот и узнала, что и как.
– Ты специально сказала все это, чтобы у меня вдохновение пропало? – цыкнул Орсен.
– Забудь, – скомандовала я. – Считай, что я пошутила, и вдохновляйся какими хочешь фактами.
Мало ли какие вкусы у дракона, урчащего прямо на горке из золота? Не мне, простому человеку, об этом рассуждать.
– Пожалуй, так и поступлю.
– Тц, – я с трудом (не без помощи одного ловкого и предусмотрительного дракона) уклонилась от парочки, которая стремительно направлялась в сторону комнат, которые нам с Орсеном предлагали посетить еще раньше.
– Ладненько, пойдем, – сказал дракон.
– Куда?
– Вон в тот темный угол, где нас никто не потревожит, – Орсен ловко подхватил меня под руку и повел.
– Это еще зачем?
– Как зачем? Ты же хотела узнать, почему я неприличное общество? Вот и расскажу.
Не то что я подумала о чем-то нехорошем… Хорошо, я подумала о самом плохом! Если дракон заявляет, что он абсолютно неприличное общество и прям готов об это рассказать, то это одно из двух: либо он при всех начнет раздеваться и купаться в золоте, либо приставать к девушке самым ужаснейшим способом. С учетом особенностей характера Орсена и того факта, что с самого начала ему прилично золотили ручки, карманы и даже пытались позолотить исподнее… Нет-нет-нет! Я точно не хочу видеть приступ золотофилии. Точнее, не так. Я-то, может, и посмотрю – ну, что я там не видела? Но проблема в другом! На то, как Орсен начнет рассыпать золото, а после по нему кататься, будут смотреть все присутствующие! И я могу хоть сто раз говорить о том, что у меня нет стыда, но исключительно для Орсена, боюсь, найдется…
– Кэра, – шепнул мне на ухо дракон. – У тебя сейчас такое выражение лица, словно ты подумала о чем-то ужасно-ужасно неприличном, я бы сказал – непристойном.
Я вздрогнула и жалобно посмотрела на Орсена. Если он и удивился, то я ничего не заметила.
– Клянусь, я не буду приставать к…
– Золоту?! Спасибо! – быстро выпалила я, пока кое-кто не передумал.
– … тебе, – закончил Орсен, а потом тяжко вздохнул, немного хохотнул и добавил: – Ты ничего не слышала.
– Я ничего не слышала, – ответила я, добавив в голос изрядную долю сочувствия.
Почему? Да потому что понимала, почему Орсен так сказал и как ему неловко было! Уж слишком часто я видела, как некоторые благородные (а иногда – и не очень) дамы кричали о том, что их «компрометируют нахальные бессовестники и бессовестные нахальники», «принуждают к действиям небогоугодным» (хотя драконий боженька нередко говорил, что нужно предаваться огню любви и ценить его плоды, какому они богу там пытались угодить-то, богохульники!) и много подобного. Из-за чего? Из-за абсолютного ничего! Стоило какому-нибудь потенциальному кавалеру сказать что-то слегка двусмысленное или же, не дай драконий боженька, случайно зацепить невинную девичью ручку, а иногда даже просто подол платья – происходила разрушающая катастрофа. Разрушающая разум любого нормального существа, разумеется. Нас-то, нормальных, много. Из ста точно девяносто, но зато остальные десять… Ух! Причем некоторые девицы не просто придерживались коварного плана, они действительно верили, что их опорочили словами… Так что все аристократы привыкли подбирать слова, а если уж выразились двусмысленно, то сразу шугались и пытались прояснить все как можно скорее.
Так что ничего удивительного, что Орсен подумал не про то неприличное, про которое подумала я.
В уголке (темном!) нашлось удобнейшее кресло, в которое я села без зазрения совести. Подумала, подумала, скинула туфли, одна из которых зачем-то полетела далеко в сторону, и забралась с ногами. Кто меня тут в темно углу увидит? Ну, кроме Орсена. Кстати, чего это он притих?
Орсен совершенно невозмутимо подобрал мою улетевшую в дальние дали обувь, поставил около кресла и поинтересовался:
– Если преследовать кого-то будем, то как ты побежишь? Босиком?
– Ага, – кивнула я. – Так удобнее.
– Кто бы сомневался, – пробормотал Орсен, а после хмыкнул (как-то подозрительно нагло!) и устроился на подлокотнике моего кресла.
– Так что насчет твоей неприличности? – с нетерпением спросила я.
– Много чего. Но для начала… что ты знаешь об обязательствах драконов?
Обязательства драконов… Я скривилась. Гадость это, как правило (за редким исключением, которое, собственно, и подтверждает это определение)! Если уточнять, то еще большая гадость, чем моя готовка (а ее переплюнуть – стараний мало, тут врожденный талант нужен, чтоб с легкого хвоста драконьего боженьки, не меньше), так что сами понимаете, какой уровень отвратности у этих обязательств.
Нет, в целом, они звучат довольно неплохо: заниматься всякими планами по улучшению мира (общепризнанному улучшению, а не то, о чем сейчас подумали юные мечтатели по захвату вселенной и порабощению всех живых существ!), соблюдать традиции и проявлять должное почтение к роду своему.
Причем вносить полезные изменения в жизнь низших рас драконы начинают с подросткового возраста, а учат этому прямо с детства. Между прочим, именно из-за этой учебы Сильвия и оказалась когда-то в моей деревне: изучала, как живут простые люди, пыталась понять трудности, с которыми сталкиваются низшие расы. Не из учебников, а вживую. Моя встреча с госпожой, кстати, как раз и есть то самое редкое исключение из гадости.
А не исключение – все остальное, потому что прямо с подросткового возраста загруженность драконов делами гигантская! Они много работают над этими делами. А если они еще и гиперответственные, то много-много-много работают. Как госпожа.
Поэтому обязательства – однозначно гадость. Ведь Сильвия вместо того, чтобы, как подростки других высших, знакомиться, развлекаться, путешествовать – работала! Конечно, она тоже иногда путешествовала… по делам. И знакомилась по делам. И даже на большинство развлекательных балов ходила по делам! Хорошо, что хоть я была рядом и учила ее время от времени правильно отдыхать. Правда, большинство аристократов сочли бы этот отдых неправильным, но родители госпожи одобряли, а драконье одобрение, знаете, это вам не похлебка, это круче самых сочных шашлычков!
Но вернемся к этим обязательствам – гадостная гадость! И дальше – только хуже. Потому что как только моей прекрасной госпоже будет сотня лет, то подключится соблюдение традиций, а в двести – еще и проявлять должное почтение к роду своему придется. В общем, в сотню лет госпожа будет обязана наносить визиты вежливости в дома высших рас и драконов, а в двести – посещать храм драконов и приносить там всякие подношения, которые сгорят. Абсолютно бессмысленное действие, утратившее смысл, которого и раньше-то было не слишком много.
В общем, все свои мысли я вывалила на Орсена, который сначала посматривал на меня удивленно, а потом довольно.
– Нормальные люди оценивают эти вещи чуть иначе, – заметил Орсен. – Хотя твоя позиция мне импонируют, так и знал, что белочки умнее людей.
– Ты меня даже к человеку не приравниваешь, – фыркнула я. – О какой нормальности речь? Но для рациональных и разумных драконов второй и третий пункт обязательств – глупость. Так ты отвечать собираешься?
– Конечно. Я никогда не буду считаться приличным обществом, потому что не выполняю второй и третий пункт обязательств дракона, – сжалился над моим любопытством драконище.
– Вообще?
– Вообще, – хмыкнул Орсен. – Как и ты, нахожу их бессмысленными, вот и не выполняю.
Стойте-ка, постойте-ка.
– А должен? – спросила я, понимая, что сейчас я узнала об Орсене кое-что, чего знать, в принципе, не хотела.
– Согласно обязательствам – да. По моему личному мнению – нет.
– Орсен, а скажи-ка мне, тебе… – я замолчала, задумываясь, не слишком ли грубым будет вопрос.
С другой стороны, я же не женщине его задаю!
– Тебе действительно двести лет? – спросила я, чувствуя почти священный ужас.
Ну, понимаете, двести лет – это не просто взрослый дракон, это умудренный жизнью как драконий боженька взрослый дракон! Да после двухсот лет Орсен в академию мог поступать исключительно как преподаватель. И при этом определенно был бы не самым молодым в преподавательском составе!
Что ж творится-то, драконий боженька! Я прям запаниковала. Я ж его в женихи госпоже пророчила. Стойте, стойте-ка! Я ж досье на него смотрела, а на мой стол попадали лишь те анкеты, в которых драконам было не больше ста. Ну, понимаете, не то что я относилась к взрослым драконам с предубеждением, но когда разница у дракона и драконицы больше века, то неизбежно возникает конфликт поколений. Вот госпожа начнет рассказывать о недостатках новых магических порталов, изобретенных год назад, а старый дракон, которому перевалило за сотню, будет ворчать, что молодежь совсем обнаглела, распустилась, в его-то юности вообще никаких порталов не было – все летали исключительно своими крыльями. Бр-р-р!
Орсен молчал, внимательно за мной наблюдая. А, не за мной, за официантом, который проходил мимо с большим подносом. Полностью проигнорировав мой вопрос, Орсен шагнул к официанту и требовательно заявил:
– Отдай.
– Простите? – растерянно спросил бедолага.
– Поднос отдай.
– З-зачем? – кажется, официант окончательно растерялся.
– Леди надо расслабиться, выйти из шока, – цыкнул на официанта Орсен.
Ого, леди? Какая леди? Я аж завертела головой в поисках леди, которую Орсен из шока едой выводить будет.
– Но у меня поднос не с алкоголем, а с мясом, это даже не закуски, а полноценное второе блюдо…
– Именно поэтому я тебя и остановил. Моя леди стресс снимает мясом, а не алкоголем.
– Но этот заказ для оборотня-тигра, я не могу…
– Еще одно слово – и я уже буду избавляться от стресса с помощью мяса, – рыкнул Орсен. – Твоего!
Ого-гошечки! А Орсен может быть тем еще грозным драконищем, когда отнимает жратву. Тут, правда, годится слово отжимает, но это мелочи. Главное, что сработало: официант всунул в руки Орсена поднос, а сам ретировался с такой скоростью, словно был чистокровным сильфом, а не обычным человеком.
– Орсен, а…
– Держи, – мне на колени поставили поднос с ароматным мясом. – Жуй, а то твое выражение лица меня откровенно пугает.
– Предполагаешь, что жующая я буду сама леди безобидность? – спросила я, но послушно взяла кусочек. М-м-м, вот это готовка, понимаю!
– По крайней мере, теперь ты не кажешься человеком, у которого мир перед глазами перевернулся.
– Ну, мир не перевернулся, но вот ты… Кто ж знал, что ты старикан? – честно сказала я. Подумать только! Двести лет!
– Я не старикан, – начал Орсен.
– Хорошо, будем называть двести лет сороковой молодостью, – послушно согласилась я, уплетая мясо – ну разве Орсен не гений, а?! Боюсь, если он мне так постоянно еду подсовывать будет, то я на что угодно соглашусь!
– Мне не двести лет. Я еще даже первой сотни не достиг.
– Тогда при чем тут расширенные обязанности? – я окончательно запуталась, едва не выпустив изо рта кусок мяса от удивления. Аж подбородок заляпала. Слава драконьему боженьки, что это видит только Орсен, а не моя госпожа!
– При том, – передразнил меня Орсен, который достал (откуда?!) платок и вытер мне рот, после чего драконовым пламенем сжег кусок материи. – Дракон обязан все это выполнять в двух случаях: после достижения нужного возраста или же в том случае, если остается единственным в своем роду. А так как в один день у меня не оказалось ни одного родственника, то по драконьим меркам я стал считаться полностью взрослым и получил кипу бесполезных обязанностей.
Орсен… сирота? Нет, отсутствие свекрови у потенциального будущего мужа госпожи – это несомненное преимущество, но Орсену ведь, наверное, немного плохо одному? Или не немного? С каким бы спокойствием он об этом ни рассказывал, но драконы отнюдь не одиночки.
Они прекрасно могут развлекать сами себя, запираться в тайных библиотеках на годы, исследовать скрытые подземелья десятки лет, сотни лет путешествовать по всему миру без какой-либо компании, но лишь потому, что существует незримая связь с семьей и родом. Я не до конца понимала, что это такое, но Сильвия объясняла, как возможность узнать о настроении и самочувствии другого родственника, представив в голове эту связь. А еще говорила о том, что эта связь значит поразительно много для драконов. Да и вообще… как это быть совсем одному, без семьи? Даже мне временами тяжело было, когда я думала о своей семье в деревне, а ведь они были живы, здоровы, слали мне письма, да и госпожа со всеми в родовом поместье были мне как семья…
– …Кэра, ты меня слушаешь? – Орсен помахал перед моим лицом рукой и наклонился очень уж близко. – Не знаю, о чем ты думаешь, но выражение твоего лица меня пугает.
– Не пугайся, скушай мяско, – тяжело вздохнула я, насадила ломоть отрезанного мяса на вилку и всунула Орсену в рот, который тот приоткрыл, видимо, чтобы мне возразить.
Ничего, лучше жевать вкусности, чем возражать мне. В принципе, почти все лучше, чем возражать мне. Но есть мясо еще и приятно.
Прожевав кусок, Орсен отодвинулся и осторожно осведомился:
– Это ты меня так затыкаешь, чтобы я не мешал тебе думать, или утешаешь?
Орсен… совсем дурак? Я в упор посмотрела на него – не похож, но мало ли?
– Орсен, скажи мне честно, я похожа на человека, который будет тратить драгоценное и, заметь, весьма вкусное мясо на то, чтобы кого-то заткнуть?
– Значит, утешаешь, – хмыкнул Орсен. – Оригинально, хоть какое-то разнообразие. Что ж, продолжу.
Честно, я уже не слишком хотела, чтобы он продолжал. Ну неприличное общество и неприличное! Поверю ему на слово. Точнее, не так, соглашусь с ним, а сама буду думать как мне думается. С высокой вероятностью – абсолютно правильно.
Но было поздно – драконище держал слово и рассказывал дальше.
Все было просто – Орсен отказался выполнять обязанности, которые ему казались бессмысленными, а потому быстро стал персоной нон грата в обществе консервативных драконьих семей. Конечно, потенциал Орсена как жениха это не слишком убавило —драконы принадлежали к очень уж древним родам, яро чтившим традиции. Некоторые драконы испытывали проблемы с финансами, а потому ради больших золотых запасов Орсена готовы были на много закрыть глаза. А некоторые семьи – такие, например, как Сильвии, – давно отбросили лишний консерватизм, предпочитая рациональность и разумность. И именно поэтому досье Орсена не исключили из списка потенциальных женихов Сильвии.
– Но приличным обществом я все равно не считаюсь, – подвел итог Орсен.
– Да эти ваши консерваторы сами… неприличное общество, – фыркнула я, чувствуя обиду за Орсена. – А ты очень даже приличное!
– Это еще почему?
– Потому что у приличного общества приличные мозги. Как у тебя. А у неприличного, думаю, сам знаешь, – нравоучительно заметила я. – И вообще…
– Поговорим попозже, Кэра, кажется, у нас тут кое-что интересное намечается, – сказал Орсен.
Я честно и искренне попыталась найти что-то интересное, но, увы, кроме очередных оригинальных персонажей ничего не заметила – после всяких кентавров с незабудками на хвосте господа со свиными ушами и девушки в туфлях, похожих на копыта, вообще никак не удивляли.
– Что такое? – спросила я.
Орсен кивнул в другой темный угол – почти точную копию нашего. Наверное, я должна была глубокомысленно кивнуть, как-то прокомментировать то, что там творилось, или вообще предпринять хоть что-то. Возможно, я бы так и поступила, если бы не одно…
Зал, где мы с Орсеном расположились, совсем не маленький, а потому из одного темного угла разглядеть, что происходит в другом, практически невозможно, если ты не дракон или не сидишь на магических стимуляторах. Даже стало интересно, какой вариант выбрал бы Орсен? В первом случае я была бы красивой, во втором – мускулистой.
– Обижают официанта, – прервал мои мысли дракон.
– Которого? Кто?
– Которого мы ограбили на тарелку мяса, – вздохнул Орсен. – Медведь-оборотень, ругается, что принесли только одну порцию вместо двух, обещает сожрать вместо мяса. Надо бы…
– Пойти и забрать вторую тарелку? – спросила я, но под укоризненным взглядом Орсена уточнила: – И спасти самого официанта. Совместить приятное с приятным?
Я уже знала, чем все закончится, так что всунула ноги в туфли, любезно поставленные одним предусмотрительным драконом.
– Именно, – вздохнул Орсен.
А после подал мне руку. Я посмотрела на пустую ладонь и чего-то не поняла. Орсен демонстративно закатил глаза, взял меня за руку и потянул в другой угол. Я ждала чего угодно – магической дуэли, драки, мордобоя, но только не того, что Орсен что-то на своем драконьем начнет втолковывать оборотню. Не знаю, что он сказал, – драконий был доступен лишь высшим расам. Дело даже не в сложности самого языка, а в каком-то мудреном распределении магических потоков, из-за чего простые люди попросту не могли разобрать драконью речь, даже если понимали последовательность звуков. У меня, конечно, был кое-какой запасной вариант, чтобы понять речь Орсена (ну не зря ж я столько с драконами-то жила!), но ничего для себя нового я бы не узнала. Да и сейчас меня как-то больше волновало то, почему Орсен не отпускал мою руку (да и брал почему, а?), а не что он там говорил оборотню, отчего последний выглядел так, словно его самой заветной мечтой было найти тот угол, где его никогда не найдут, и провести там всю сознательную (хотя, пожалуй, и бессознательную тоже) жизнь.
И зачем меня притащил за собой? Сидела бы спокойно в креслице, наслаждалась жизнью, а не слушала десятиминутную лекцию на драконьем. Я дернула рукой, пытаясь вернуть свою конечность себе на родину, так сказать, но это не возымело толка. Драконище! И чего вцепился?! Лучше бы у бледного официанта, который притворялся стенкой все это время (успешно, между прочим! Не пошевелился ни разу, кажется, даже не моргнул), отобрал пока еще не мое мясо. Если судить по позеленевшему к концу разговора оборотню, то еда тому точно не понадобится.
– Спасибо, господин, госпожа, – вежливо сказал официант, когда оборотню позволили сбежать. – Если я что-то могу для вас сделать…
– Можете, – сказал Орсен. – Вы позволите нам прогуляться по самому нижнему этажу? Самому.
Судя по всему, этот этаж, который я считала первым, определенно был не нижним. И что Орсен хочет там найти? И почему, кстати, ни слова мне не сказал об этом тайном этаже?! Я мстительно сжала руку Орсена так сильно, как могла, надеясь, что драконище хотя бы поморщится.
Увы. Морщилась исключительно я исключительно от бесполезных усилий.
– Но подвальные залы, – растерялся официант, а его взгляд тут же опустился на пол. – Только для проверенных гостей… Откуда вы о них знаете?
– А мы не проверенные? – спросил Орсен. – Что ж, дождемся чести быть надежными гостями.
После чего Орсен, игнорируя растерянного официанта, резво потянул меня налево, уверенно огибая снующих туда-сюда представителей рас.
– Зачем подвал? И почему ты так быстро сдался? – спросила я, решив, что раз уж Орсен так бодро делает странные вещи, то на это должна быть причина. – Разве нам не нужно было разузнать об этих нижних этажах?
– Я не сдался, я всего лишь собрал информацию с артефакта, чтобы понять, где эти драконояйцевы подвалы! Извини, Кэра, некогда объяснять, иначе мы его упустим.
– Его? – окончательно запуталась я.
Нет, на ум я, бывает, жаловалась (и не зря – всякие занудно-научные вещи давались мне с трудом), но на сообразительность – впервые! Мне объяснят, что тут происходит-то?!
– Савера Троста, – пробормотал Орсен, резко утаскивая меня в неприметный узкий проход. – Не отставай.