Лилия Фандеева
Счастье на осколках
Глава 8
Дарья привезла дочь и Аню в санаторий и почти сразу уехала, оставив девочек устраиваться самостоятельно.
– Варя, рассказывай какая кошка между вами пробежала. Что произошло?
– Ты не поймёшь, да и стыдно признаваться в своей глупости.
– Рассказывай, а я сама сделаю выводы. Я не отстану и обещаю, чтобы ты не выкинула, не брошу и постараюсь помочь.
– Скажи, я могу тебе доверять? – Варвара посмотрела на подругу и рассказала, что произошло в доме после приезда Каневского. – Всего каких-то три минуты глупости и такой результат. Аня, я ничего подобного и не думала делать. Хотела всё обернуть в шутку, если бы не его такая реакция. Он ушёл, ничего не сказав маме, а я вынуждена была признаться в своих кознях.
– Это не козни, подруга. Это подлость. У тебя с головой всё в порядке? Где были твои мозги? Кто тебя к этому подтолкнул?
– Отец. Он сказал: «Устрой этому любовнику провокацию, а потом смело шантажируй». Но я хотела просто узнать насколько ему дорога мама. Да, он мне нравится, но как второй отец.
– Узнала? Мне жаль Дарью Андреевну и Александра Николаевича. Так нельзя, Варька. Ты можешь на меня обижаться, но я скажу, что я думаю о тебе вообще. Ты сразу не понравилась мне, но я настроила себя на то, что могу ошибаться. Твоя же история с матерью, убедила меня, что ты неблагодарная эгоистка. Ты сама, что из себя представляешь? Что в тебе есть такого, чего нет у меня? Единственное – это внешность и возможность самостоятельно ходить. Всё! У тебя нет ни друзей, ни подруг. На людей ты смотришь свысока, козыряя, что воспитывалась и выросла в Канаде. И где это воспитание? Чем можно гордиться? Почему ты считаешь, что тебе все должны? За что? За высокомерие и самовлюблённость? Чему ты меня, сидящей в инвалидном кресле, можешь научить, если сама ничего не умеешь? Я понимаю, что с твоей подачи Дарья Андреевна взялась мне помочь, а с помощью Ярика организовали сбор средств. За это я вам всем благодарна. Но согласись, предложить и сделать – разные вещи. Так ты поступаешь во всём. Подаёшь идею и умываешь руки. Скажи, мы с тобой не прожили бы без фруктов и десертов две недели? Зачем твоей маме ехать сюда в выходной? Она могла спокойно отдохнуть, заняться собой. Ответь честно.
– Я скучаю. Мне рядом с ней хорошо и спокойно.
– Врёшь ты всё. Я ни разу не видела, чтобы ты её сама обняла и поцеловала. Ты, а не она. Ты словно делаешь ей одолжение. Ты порой и со мной разговариваешь свысока. Только я тебе этого не позволяю, а мама твоя терпит. Не боишься, что ей это надоест? Она сама будет страдать, откажется от собственного счастья, будет ждать твоего взросления, но не бросит.
– И что мне теперь делать?
– Научиться уважать окружающих, быть внимательной и заботливой к тем, кто тебя искренне любит. Мне жаль, что тебя этому не научили в своё время, – Аня внимательно посмотрела на подругу. – Что далеко ходить. Вспомни, как я сидя мыла посуду после застолья, а ты наблюдала за этим со стороны. Считала, что перетрудишься, вымыв восемь тарелок? Если ты и дома всё взваливаешь на мать – это не просто неуважение, это барские замашки, от которых следует отказаться. Мне до слёз обидно за твою маму. Она этого не заслуживает. Возьмём Ярика. Он взрослый парень, из состоятельной семьи. Как думаешь, почему он не сел отцу на шею? Потому, что хочет самостоятельности и не зависеть от кого-то. А ты чем гордишься? Ну, оставил дед тебе вклад. Надолго его хватит? Тебе ещё три года учиться в школе, а кто будет оплачивать твоё обучение, лечение? С твоими знаниями ты осилишь только платное обучение. – Аня тяжело вздохнула. – Знаешь, получив травму и зная, что вряд ли встану, я дважды пыталась покончить с собой. Мама просила подождать, хотя сама не была уверена в будущем. Она обменяла нашу квартиру на третьем этаже на первый – так ей было спокойнее, а мне удобнее. Да, мне помогали ребята из секции, из класса, у меня хорошие отношения с соседями, которые мне помогают по-соседски, но основной груз лежал на маме. В одну из ночей я услышала, как она рыдала, не просто плакала, а отчаянно рыдала, вернувшись с третей работы и прося у Бога сил. С тех пор я ясно осознала, что не могу её оставить одну, не могу огорчать. Мы стали не просто мамой и дочкой, а подругами. У нас нет секретов, общие мечты и планы, она мой советчик и поддержка, мы одно целое. Да, порой наши взгляды не совпадают, но мы находим компромисс. Твоя мама замечательный человек. Ты обязана, если не любить её, то уважать. Тебе не в чем её обвинять, а ты ведёшь себя так, как будто она виновна во всех твоих бедах. А кто о тебе заботиться кроме неё?
– Мне мамина подруга проговорилась, что она, выйдя из тюрьмы, пыталась повеситься. Она не могла пережить смерть своей матери и мой отъезд. Где и с кем бы я сейчас была?
– Я не уверена, услышала ты меня или нет, но я попыталась до тебя достучаться. Знаешь, моя мама очень нравится другу моего отца. Дядя Слава год назад развёлся с женой и переехал в город. Я мечтаю, чтобы и она обратила на него внимание. Я очень любила папу. У нас была дружная семья. Но наша жизнь продолжается, и я хочу, чтобы моя мама вновь стать счастливой. Через три года я стану взрослой и не хочу, чтобы она ради меня отказывалась от собственной жизни. Ставить крест на себе в 36 лет неправильно. Она женщина, которая заслуживает счастья. А ты сама решай, как жить дальше. Не изменишься – останешься одна. Я тебя не брошу, но и особой дружбы у нас не получиться по этой причине.
– Ань, я, действительно, кажусь такой эгоисткой со стороны?
– Почему кажешься? Ты такая и есть. Ты привыкла брать и не возвращать взамен ничего. Почему ты вчера просидела целый день дома, а не поехала к Каневским, если Александр Николаевич не отвечает на твои звонки? Ты посчитала – не отвечает и не надо, пусть время пройдёт и он станет сговорчивее. Я бы так не смогла. Понимаешь, у тебя нет ни чувства сострадания, ни чувства долга. Тебе вбили в голову, что мир крутится вокруг тебя, что ты особенная, а мать плохая, и тебя переклинивает время от времени, хотя ты теперь знаешь, кто есть кто. Ты чувствуешь сердцем? У тебя в груди не щемит, совесть не мучает или её у тебя тоже дефицит? Можешь до обеда порыдать, я мешать не стану. Ты сама во всём виновата, – Аня вздохнула и занялась разбором своих вещей.
Дарья возвращалась из санатория, слушая тихую музыку. Подъехав к дому, она заметила машину Александра.
– Давно ждёшь?
– Минут десять, ещё мотор не остыл. Ты как?
– Нормально. Отвезла, оставила и поехала обратно. Варя тебе звонила?
– Звонила, но я сбрасываю её звонки. Ты разговаривала с ней?
– Говорила утром до отъезда. Раскаивается, но у меня это не вызывает доверия. Может, я перегибаю палку?
Они поднялись в квартиру, когда прозвучал звонок Дашиного телефона. Звонила Варя.
– Я тебя слушаю.
– Ты уже доехала или ещё в пути?
– Только вошла в квартиру, ещё не разделась. Ты что-то хотела?
– Я просто хотела убедиться, что ты нормально доехала.
– Не волнуйся, всё в порядке. Приеду, как обещала, а ты не пропускай процедуры и не отставай от программы. У тебя всё получится. Целую. Звони.
– Волнуется?
– Хотелось бы верить, что искренне. Как твои дела?
– Даш, я не сделал того, что собирался, – он достал из куртки коробочку с кольцом. – Торжественно не получилось, но я решения не изменил. Ты выйдешь за меня замуж?
– Выйду, но с одним условием. Подадим заявление в загс, когда пройдёт суд и определит место жительства Вики с тобой.
– А если он затянется?
– Я сказала о загсе, а не о проживании, – надевая кольцо на палец, говорила она. – Смело оставайся на ночь с возвращением Вари. Вернётся двадцатого, я её поставлю перед фактом. После суда сообразим, как разместить девочек. Когда суд?
– Двадцать девятого.
– А что будет потом?
– Она освободит квартиру и будет свободна как ветер, а мы пойдём в загс.
– Ты знаешь, у нас по статистике, только двадцать пять процентов длительных браков. Марина живёт с Борисовым больше пятнадцати лет, у нас с тобой с браками не получилось, Катя развелась.
– Мы могли бы поднять статистику раньше, но лучше поздно. Исправим допущенную ошибку.
– Саш, знаешь, почему я уступила тебя Веронике без боя? Я не могла подарить тебе ребёнка, а она это сделала. Прости. Ты должен об этом знать.
– Я знал об этом с рождением Вари и никогда бы не упрекнул тебя, но Лидия Николаевна придерживалась другого мнения. Мне нужно было самому быть настойчивее и осмотрительнее. Я сам виноват. Устроим помолвку?
– Давай. Ты дежуришь седьмого, а я поеду в это время к Варе.
Визит Каневского в санаторий шестого числа немного напугал Варю.
– Что-то с мамой?
– С мамой всё в порядке. Она даже не знает что я здесь. Ты мне звонила – я приехал. У меня мало времени, говори по существу.
– Александр Николаевич, простите меня, пожалуйста. Не можете – научите, как мне всё исправить. Я, правда, раскаиваюсь в том, что сотворила. Здесь и ревность, и злость, и мой эгоизм. Я хотела обратить всё в шутку, если бы не такая ваша реакция. Помните наш разговор в первый день? Я очень люблю маму и не хочу её обижать или огорчать. Помогите мне, подсказывайте, научите. Неужели, я совсем безнадёжно испорчена? – в глазах Вари появились слёзы. – Аня меня отчитала, но не бросила. Вы мне нужны.
– Успокойся. Знаешь, наверное, я тоже виноват. Следовало не оставлять вас и быть всё время рядом. Но мама меня убедила, что вам нужно привыкнуть друг к другу, что не время говорить тебе о нас. Потом эта череда неприятных событий, – говорил он, обняв девочку за плечи и шагая рядом. – Мы все часто думаем задним числом. Сейчас у меня самого сложный период. Я готовлюсь к суду по определению места жительства Вики со мной.
– Думаете, не получится?
– Надеюсь, победа будет на моей стороне, но сама процедура может быть неприятной. Расскажи как ты жила, может я что-то пойму.
– Знаете, сколько я себя помню в детстве, в таком возрасте как сейчас Вика, мы всё время куда-то ездили с Дианой. Меня фотографировали, меняя платья. Я ходила по подиуму среди таких, как я. Диана называла меня долларовой принцессой. Мне говорили, что я особенная, но держали на диете, а чтобы не теряла форму. Меня отдали на фигурное катание, не думая, что я добьюсь там успехов. Так почти до десяти лет школа у меня была на втором месте. Тренировки, съёмки, показы оказались на первом. А потом в один день всё рухнуло. Это было сразу после встречи с мамой. Я не знала, кому верить и от кого чего ждать. Были соревнования, после Акселя в два оборота, я упала уже после выезда и получила травму. Диана очень сердилась из-за срыва съёмок. Был большой скандал. Тогда я впервые поняла, что им нужна не я, а деньги, которые зарабатываю. А тут ещё начала расти, тянуться вверх, и вышла из параметров, которые были заявлены. Так я осталась у деда и пошла в школу. Диана за год нашла себе кавалера, отец сходил от этого с ума, наши отношения испортились. Он не возражал против моего проживания у деда. Потом авария и приезд сюда. Это всё.
– Варя, ты сейчас говоришь мне неправду. Что за авария?
– Вы маме не расскажите?
– Обещаю не говорить.
– Мы жили в трёхэтажном таунхаусе. Можно сказать этажей два с половиной. Перед отъездом я собирала вещи в дорогу. Отец запер меня, чтобы Диана не попала в дом. В последнее время она часто бывала у нас без всякой надобности, приезжая на такси и ни одна. Джон, я думаю, был её любовником, а ещё пускал на меня слюни в состоянии опьянения, когда не было отца, а Диану это не волновало. Отец перестраховался, но не учёл, что Диана жила в доме долгое время и знала как попасть в дом. Я не прыгнула из окна сразу, а вывалилась в последнюю минуту, не думая, что лежит внизу. Очнулась уже в больнице. Отец сказал, что меня скорая забрала с дороги и добавил, что так будет лучше для страховки. Не знаю, кто меня туда перенёс или сама доползла.
– Ты деду об этом говорила?
– Дед сказал: «это лучший вариант в сложившейся ситуации». Вот тогда я и поставила им условие: или они мне рассказывают всю правду, и мы возвращаемся в Россию, или я рассказываю всю правду полиции.
– Прожив такую жизнь, ты так ничего и не поняла?
– Я боялась только одного – отец найдёт новую работу, через три месяца получит гражданство, и мы останемся там навсегда. Если брать в целом, всё было не так и плохо. Рядом со мной всегда была няня, хотя ничему меня и не научила. А вот с воспитанием у меня проблемы. Меня не воспитывали. Меня просто вознесли до небес, а потом бросили как сдувшийся воздушный шар, отведя рамки что можно, а что нельзя. Я уже не была особенной, я стала обузой.
– А где ты отдыхала?
– С мамой в Турции. Я не была нигде дальше Канады.
– Это дело поправимое. Ты как смотришь на то, что я сделаю маме предложение, а после суда поведу её в загс?
– Положительно. Мне вас как называть? Я прочитала в интернете, что крёстный отец – это духовный родитель.
– Хорошо. Зови меня крёстным, мне нравится. Я не заметил у тебя на шее крестика. Ты его не носишь?
– Он давно пропал, хотя я его помню.
– Такой подойдёт? – он достал из кармана продолговатый футляр и улыбнулся.
– Они могут быть похожи. Крестик не подвеска. Спасибо.
– Я освятил его в церкви. Пусть он оберегает тебя от всего дурного. Мне придётся рассказать маме, где я был, но о твоей жизни промолчу.
– Это будет правильно. Не нужно её лишний раз расстраивать.
– Пойдём, заберёшь в машине Рождественские подарки. Вы с Аней их заработали. Мне нужно ехать. Жди маму завтра.
Пока Каневский возвращался в город, Варя рассказывала Ане о встрече с ним.
– Ань, он простил меня, разрешил называть себя крёстным и собирается сделать маме предложение. Держи! Это наши подарки на Рождество. Слушай, мне петь хочется.
– Ты знаешь, сколько это стоит? А куда нам столько фруктов, если завтра твоя мама приедет? Хотя, мандарины сезонный продукт и бывают только зимой. Но здесь яблоки, бананы, соки, конфеты.
– Я позвоню ей вечером и скажу, чтобы не приезжала до выходного. Это будет правильно?
– Ты быстро учишься, – улыбнулась Аня, открывая упаковку с накладными беспроводными наушниками. – Запомни на будущее: правда заключается в том, что для кого-то ты фиговое прошлое, а для кого-то офигенное настоящее.
Александр вернулся в квартиру Даши после того как навестил Вику у своих родителей.
– Даш, извини за задержку. Ты давно вернулась от Марины? Как она себя чувствует?
– Всё хорошо, температура нормальная. Чему улыбаешься?
– У меня хорошая новость.
– Рассказывай.
– Я с утра был у Вари. Решил прояснить обстановку. Должен же быть среди нас двоих кто-то более разумным. Девочка мне звонила много раз, и я решил поехать. Мы встретились с ней на аллее, и она сразу спросила: «Что случилось с мамой?» Понимаешь, что это значит? Поговорили, сделал вывод, что дело в воспитании, и она это осознаёт. Теперь я для неё духовный отец и называть она меня будет крёстным. Она приняла моё решение: сделать тебе предложение. Твой телефон звонит.
Дарья вернулась на кухню через пару минут с улыбкой на лице.
– Знаешь, кто звонил?
– Догадываюсь. Что сказала твоя дочь?
– Просила меня отложить завтрашнюю поездку, перенеся её на выходной. Рассказала о твоём приезде. Посоветовала принять предложение.
– Лёд тронулся! Устрой себе завтра выходной, а сегодня устроим рождественский вечер. Это тебе, – он протянул ей упаковку с новым телефоном.
– Саш, ты знаешь, как я отношусь к этим игрушкам. Мне привычнее носить в кармане халата свою «раскладушку», она весит меньше.
– Не сочиняй. Здесь вес сто семьдесят граммов, а будешь выглядеть «продвинутой» и стильной.
Варя вернулась из санатория, Александр получил решение суда на проживание Вики с отцом, и «повёл» Дарью в загс. Первого марта их расписали после смены и все вместе отправились в дом родителей Александра.
– Мам, вы поезжайте домой, а мы с Викой останемся здесь. У вас ни свадьбы, ни путешествия – отдохните от нас. Теперь у меня есть настоящая семья: мама, отчим, сестра, дедушка, бабушка.
– Ты мне звони, мне так будет спокойнее, – возвращаясь в квартиру, говорила Дарья.
– Мне до сих пор не верится, что это случилось и теперь ты моя жена, а главное, моё присутствие в этой квартире легальное.
– Ты и до загса чувствовал себя здесь хорошо. Но я с тобой согласна: как будто ничего особенного, а на душе волнительно. Мне словно опять двадцать пять.
– У тебя очень красивое платье. Я его раньше не видел.
– Я редко его надевала. Оно «сезонное», больше подходит для зимы, а на работу его не наденешь – я переодеваюсь. Я рада, что тебе нравится, – говорила Даша, стягивая через голову вязаное платье молочного цвета, больше похожее на длинный свитер. – Так не хуже?
– Это самая замечательная модель…
Утром за завтраком Александр не сводил с неё глаз.
– Даш, может нам расширить свою жилплощадь за счёт моей и твоей квартиры?
– Тебе тесно? Спальни предназначены для сна и свою роль они выполняют. Есть общая комната, меня кухня устраивает. Что не так? Осенью Вика пойдёт в нашу школу, и Варя сможет её забирать. Подумай, куда мы сможем поехать в отпуск? Я хочу взять две недели отпуска, оставив две на сентябрь.
– А куда ты хотела поехать?
– Мне хотелось показать девочкам Сочи, но если Турция дешевле – полетим туда.
– Ты начинаешь экономить?
– Я была в Сочи, в Аланье. Пожалуй, сервис в Турции лучше, а перелёт в Сочи короче.
– А ты знаешь, что Варвара хочет побывать в Москве и Питере? Для Вики это рано, а девочкам бы понравилось.
– Ты о ком?
– О Варе и Ане. Аннушка на неё действует положительно. Мы можем сделать им подарок на 8 Марта и отправить в каникулы. Есть путёвки для школьников?
– Саш, ты серьёзно?
– Абсолютно. Чтобы не гадать, я сегодня же позвоню в агентство, а в понедельник займусь.
– Ловлю на слове. Звони! На часах девять с минутами.
Всё сложилось как нельзя лучше. Группа школьников из двенадцати человек отправлялись туристическим маршрутом Москва–Санкт-Петербург с 23 по 29 марта. Четыре дня в Москве и три в Питере. Возраст детей 14-16 лет. Дарья Андреевна позвонила маме Ани и рассказала об идее мужа.
– Ане в конце марта исполнится пятнадцать. Будет ей подарок.
– Я не перестаю вам удивляться. Мы приедем с дочерью к вам в гости в выходные.
Встреча состоялась, поездка запомнилась, а учебный год был успешно закрыт без троек. Был десятидневный отдых на берегу Средиземного моря всей семьёй. Диана позвонила первого сентября и сообщила, что отец умер.
– Когда это случилось?
– В конце марта. Он знал, что может не пережить операцию.
– А раньше ты не могла мне сообщить об этом? Или я стала тебе нужна в связи с наследством? Мне от вас ничего не нужно, – с вызовом сказала Дарья. – Что тебе от меня понадобилось?
– Ты должна приехать в Канаду и принять или отказаться от наследства.
– Ошибаешься. Я тебе ничего не должна и никуда я не полечу. Хочешь, прилетай сама, но учти, тебя арестуют уже в аэропорту за подделку, а значит, за похищение ребёнка. Решай, что для тебя важнее свобода или деньги? А вот письмо в консульство, я, пожалуй, напишу. Как тебе такой поворот? – Дарья бросила трубку.
– Дедушка умер? – Варя вопросительно посмотрела на мать.
– Ещё в марте. А к нам прилетал и казался здоровым, ничего не сказал. Может, захотел проститься? О мёртвых говорят хорошо или ничего. Это не последний её звонок и мне придётся наведаться в Москву. Когда она стала такой расчетливой и циничной? Мне нужно поговорить с Мариной, но не сегодня. Варюша, мы меняем свои планы или нет?
– Дед умер почти полгода назад. Ты извини, но после всего, я особой потери не чувствую.
– Даш, ты собралась в Москву, чтобы торговаться с ней?
– Нет. Я всё подпишу, но на своих условиях. Пришла пора мне поиграть на её нервах. Пока жива была бабушка, я каждое тридцать первое число ждала звонок по видеосвязи. Смотрела на монитор из-за её спины на свою дочь. Что было преступного, если бы я с ней общалась из-за океана пять-десять минут, – она посмотрела на мужа и дочь.
– Я к выходу готова, – Вика вышла из своей комнаты.
– Мы тебя и ждём. Ты у нас дольше всех наряжаешься, – отец погладил дочь по волосам. – Девочки на выход. – Даш, может, ты останешься дома?
– Я поеду. На обратном пути заедем в церковь.
– Сделаем.
Диана позвонила на следующий день ближе к вечеру, когда Дарья уже получила консультацию Марины.
– Что на этот раз? – Дарья включила громкую связь.
– Я отправила на почту Сергея копию завещания и оценочную ведомость. Посмотри, сама поймёшь.
– Посмотрю и что дальше? Учти, телефон на ночь я отключаю. Не забывай и о разнице во времени.
– Сергей сказал, ты замуж вышла за Александра.
– Тебе это интересно?
– Даш, ты должна что-то решить. Варя с тобой. Зачем нам теперь вспоминать прошлое? Сделай это в память об отце.
– А ты в память о нём сняла полотна со стен? Может, в память о маме выгребла все её украшения, вещи, а заодно и мои, устроив в квартире погром? Ты помнишь, как я тебя умоляла позволить мне видеть дочь и что ты мне ответила? Где я тебе перешла дорогу? За что меня можно было так ненавидеть?
– Ты сможешь на пару дней прилететь в Москву? – словно не слыша вопроса, задала она свой. – У тебя есть сотовый телефон?
– Телефон запиши, а над предложением мне нужно подумать, но встречаться с тобой у меня нет желания, – она положила трубку. – Всё слышали? Саш, в дверь звонят. Открой, пожалуйста.
– Сергей принёс для тебя бумаги. Здесь есть перевод на русский язык, заверенный в нашем консульстве в Монреале. Читай.
– Странно. Половина дома и все средства со счетов. Если верить ведомости, триста тысяч канадских долларов. Больше всего мне нравится пункт о содержании прислуги. Это делает ему честь. Интересно, Дина знала о завещании? Если знала, то почему не препятствовала, не оспорила? Получается, он мне оставил большую часть с расчётом на Варю?
– Мам, не обольщайся. Диана не пропустит и цента мимо своих рук. Ты уверена в стоимости дома? Разницу между долларом Канады и США посчитай.
– Что будем делать, семья?
– Нужно брать, а потом отдать на благотворительность, но не ей. Она спасибо тебе не скажет.
– Возможно, Варюха права. Быть принципиальной хорошо, но ты хотела её наказать, а откажешься от наследства – наградишь. Ты сама решай этот вопрос, но если полетишь в Москву, я полечу с тобой.
– А как мы девочек оставим одних?
– Почему одних. Я маму попрошу присмотреть за стрекозами пару дней, да и полетим мы неизвестно когда, если полетим.
– А как же школа? – Вика расстроилась.
– Я всю неделю буду тебя туда водить, а потом будешь ходить с Варей.
– Викуся, мы говорили с тобой об этом. Тебе семь лет скоро. Что мы два дня не продержимся без родителей?
– Продержимся, а бабушка нам поможет.
Диана звонила через день-два, видимо получая консультацию, и предлагая свои варианты, как это делала Дарья, встречаясь с Мариной, но сестра стояла на своём. Дина прилетает в Москву, с доверенным лицом отца, который переведёт деньги со счетов на новый счёт в американских долларах. Сама Диана переводит сестре на счёт положенную сумму за долю в доме, а она пишет отказ от неё. Либо, Дарья получает средства со счёта, но передаёт свои права на долю в наследстве дома благотворительному фонду в России. «Дашка, стой твёрдо на своём. Если есть подводные камни, она согласиться на твоё предложение, понимая, что фонд обязательно всё перепроверит, чем принять долю на себя. Объясни этой расчётливой даме, что арест – это шутка, и она прилетит через неделю», – говорила Марина.
Диана назначила Дарье встречу в посольстве Канады в девять утра шестнадцатого сентября, перечислив документы, которые она должна привезти с собой. Дарья и Александр вылетели утренним рейсом, прилетев в столицу в шесть часов утра. Заселившись в гостиницу «Амстердам», которую муж заказал онлайн, позвонили Ольге Васильевне, доложили о мягкой посадке, позавтракали, и только после этого, пошли по адресу встречи с сестрой. Сёстры не виделись пять лет, после пятиминутной встречи в холле гостиницы Монреаля. Если не брать во внимание одежду, причёски и рост – это было одно лицо, за исключением взгляда. У Дианы он был холодным и недовольным, у Дарьи – чуть насмешливым. Она понимала, как сестре трудно переступить через себя.
– Если ты ждёшь от меня тёплых объятий, то их не будет.
– Деньги уже на моём счёте. Не испытывай моё терпение. Я прилетела ещё в пятницу. Сделают копии, и пока будет проходить оформление, мы прогуляемся в банк. Я переведу деньги, вернёмся сюда, и ты подпишешь все бумаги.
– Ты не забыла о тех бумагах, которые нужны мне? Как долго это будет длиться?
– Бумаги все получишь здесь. Понадобится часа два, чтобы всё сделать. Я достаточно потратила нервов и денег, чтобы это не затягивать. Это человек, которого отец назначил ответственным за исполнение завещания. Знаешь, как их называют? Ликвидатор, как в боевике.
Около часа они провели в посольстве, час в банке и час, чтобы скоротать время, в ресторане. Обед прилетевшим супругам «не лез в горло». Александр незаметно включил диктофон, положив телефон на столик.
– Ничего не хочешь спросить?
– Почему умер отец?
– Онкология. Оперировать было рискованно из-за слабого сердца, но он рискнул и не справился. Считаешь меня мерзавкой?
– Это так. Я могла обойтись без этих денег. Саша был прав, говоря, что отказавшись от них, я тебя не наказываю, а награждаю. Скажи мне откровенно: зачем ты забрала мою дочь? Когда ты стала такой циничной?
– Тебе не понять, но я попробую объяснить. Прожив с отцом пять лет, поняла, что мы жили неправильно. Там всё по-другому. Каждый живёт для себя и считает себя исключительным. Мне нет дела до других, и я переступлю через любого, ради своего блага. Сергей мне, по большому счёту, и не нужен был. Но к счастью ему предоставляли квартиру, и у меня появилась возможность съехать от отца и его контроля. И Варю я взяла, чтобы он раньше времени не соскочил с крючка. Только дочь твоя оказалась долларовой принцессой, а я со своей исключительностью начала зарабатывать на ней деньги, сделав из неё модель. Как я могла её вернуть? Это был мой бизнес. Только ты своим прилётом всё испортила, сорвав мне съёмки, а она рассказала обо всём нашему отцу. Дед её забрал, мой бизнес накрылся. Чего ты так пугаешься? Варька тебе не говорила о съёмках, показах, поездках?
– Ты чудовище, – Дарья побледнела.
– Не драматизируй. Она жила в достатке, я не превращала её в Золушку. Да, она иногда пропускала школу, сидела на диете, но это всё.
– Почему вы не сделали ей операцию после травмы?
– Это решение её отца. Подлечились и улетели.
– Мы едва её не потеряли.
– Она жива и здорова. Отец говорил, ты крутой специалист и не могла допустить трагедии. Сергей сокрушался, что пришлось вернуть тебе деньги.
– Я снизошла до шантажа, и вынудила его это сделать.
– А ты знаешь, что он игрок и может отыграться, зная, что ты теперь богата?
– Нас с ним ничего не связывает.
– У тебя есть мечта, цель? Имея такие деньги, ты можешь купить новую квартиру, машину, поехать с семьёй на отдых.
– Я сделала в нашей квартире ремонт и у нас очень уютно. Дом бабушки живой, мы часто там бываем. В отпуск едем к морю, а машины у нас две.
– Жигули?
– Японские. Ты сама, чем занимаешься?
– Живу. Удачно вышла замуж, удачно развелась, никому и ничего не должна. Я сделала правильный выбор, когда уехала из России. Я не смогла бы жить среди серых и убогих.
– А мы с Сашей, к каким относимся? Как вы там быстро меняете окраску. А что в вас особенного? Кто тебе внушил, что ты что-то стоишь?
– Да, я особенная. Во мне есть внутренняя свобода, и нет никаких обязательств. Ты знаешь, какие у меня знакомые? Тебе такие люди и не снились. А к исключительности ты первая меня подтолкнула. Ты зачем мне всегда и во всём уступала, ни разу не возразив? А я тебе скажу. Ты не хотела со мной ссориться ради спокойствия мамы. Вспомни наш выпускной вечер? Ты взяла то платье, на которое остались деньги после покупки моего. Почему ты не взбунтовалась? Я же видела, что тебе было до слёз обидно, но ты промолчала.
– Почему же ты не отказалась от своего? Выходит, это я сделала тебя эгоисткой?
– Ты первый толчок, а вот колледж меня окончательно изменил. Только ты не замечала из-за работы и учёбы. Ты пахала как лошадь и не имела ничего, а я валяла дурака, но у меня многое было. Я была розой, а ты шиповником. Ты подарила Грачёву сердце и невинность. А что получила взамен? Как вы живёте? Всё по расписанию и будильнику. Так жила бабушка, мать, теперь ты. Дом, семья, работа. А жить когда?
– Ты решила поучить нас жизни? – усмехнулся Александр. – На тебя через десять лет без пластики и не взглянешь, а деньги, как это ни странно, когда-то заканчиваются. Нас наша семейная жизнь устраивает.
– Тебя, с твоим постоянством, может и устраивает, а Дашке нужен профессор, чтобы он её стимулировал, двигал, а не задвигал.
– Я люблю свою работу, мужа и дочерей, а тебя мне искренне жаль. Каждый выбирает свою дорогу. Потому, как обед пошёл тебе на пользу, ты действительно из другого мира. Мы никогда друг друга не поймём, а значит не нужно и пытаться.
– Обиделась?
– Разочаровалась. Поднимайся, я хочу закончить нашу встречу как можно быстрее и забыть о тебе. У тебя даже мысли не возникло извиниться. Бог тебе судья. Один уже умер, но не признал своей вины. Да, это не моё дело, но прими совет – обратись к врачу. Мне не нравится цвет твоего лица, хотя ты не пожалела косметики. Проблема, скорее всего, в печени.
Супруги освободились только в начале четвёртого после полудня.
– Саш, давай пообедаем, закажем билеты домой, девочкам и маме купим презенты.
– Ты сама как себя чувствуешь? – он взял её за руку.
– Никак. Нет ни радости, ни горечи – абсолютное равнодушие. Я в порядке, – Даша поцеловала мужа в щёку.
– Ты тоже считаешь, что я не даю тебе расти?
– Не говори глупости. Мне не нужна карьера или другая должность. Я, Сашка, на своём месте – запомни это. Если бы я грезила аспирантурой и докторской, я нашла бы для этого время.
В свой город они вернулись в пять утра и в шесть утра были в квартире.
– Как всё прошло? – Ольга Васильевна посмотрела на сына.
– Всё в порядке, не волнуйся. Позвоню в клинику и, если там всё нормально, останусь сегодня дома. У нас отпуск на два дня. Как девочки?
– Скучали. Они ещё дети. А вот и они.
– В сумке подарки. Разбирайте и будем завтракать, – обнимала дочерей Дарья. – Я сегодня останусь дома.
