Летописец Черных
Колыбель
Глава 23
Утром пришли маги. Глаза рябили от сновавших то тут, то там разноцветных плащей. Целители занялись раненными, а красные плащи ударили огнем по телам имперцев. Направляемые голубыми плащами потоки воздуха относили гарь, пепел и смрад горящего мяса в сторону лагеря имперцев и вскоре жалкие остатки двух полков, не выдержав, отошли от моста. Когда погребальный костер прогорел, маги воды направили в ров воды Донан. Маги земли занимались укреплением вала. Он стал существенно выше, ощерился зубцами, а земля уплотнилась до состояния камня. Рядом с мостом из земли медленно вырастали башни.
– Как дела? – начал собрание совета Архахаар.
– Замечательно – ответил Вас, – улирцы на голову разбили один полк и серьезно потрепали еще два. Остальные сломя голову бегут к столице. Улирцев приходится придерживать, маги приходят порталами, бьют имперцев на марше, после чего уходят.
– Население?
– Поначалу боялись и не доверяли, теперь встречают цветами.
– Боевые маги ловят культистов – подхватил Гас, – иногда жители встречают войска не только цветами и выпивкой, но и связанным жрецом. Инквизиторов казним на месте, хотя до этого доходит редко, обычно они сопротивляются до последнего.
– Что со жрецами и воителями? – спросила Кельвирея.
– Местные сами решают, достойны они жизни или нет. Приговоренных казнят, остальных отправляем в отдельный лагерь для военнопленных со всеми мерами предосторожности. Сдавшихся солдат тоже распределяем по лагерям.
– Эль, я знаю, что ты измотана, а тени понесли потери, но нам нужна информация по возможному контрудару имперцев. Сможешь организовать?
– Уже имеется, Кель. Выступили четыре коронных полка, прибудут сюда где-то через две-три седмицы.
– Они не успеют, – ответил Гас, – к тому времени мы укрепим мост настолько и нагоним сюда столько войск, что им будет проще сразу в Донан прыгнуть с камнем на шее.
– К тому времени половодье пойдет на спад, они попробуют обойти нас – предположила Кельвирея.
– К тому времени не останется ни одного брода, мы уже работаем над этим.
– А если они переправятся на лодках?
– Ночные тени пока приглядят за берегами – ответила Эллениэль.
К полудню следующего дня подошел улирский полк. Две тысячи солдат шли, чеканя шаг и хором выкрикивая боевой клич:
– Улир, Улир, Улир, – неслось над берегами Донан.
– Вы пропустили все самое интересное, полковник, – усмехнулся выехавший на встречу улирцам Архахаар.
– Виноват, господин архимаг. Когда мы не обнаружили рекрутов, пришлось сбавить скорость и идти осторожнее. Потом мы поймали одного из них, допросили, и стояли, пока их всех не переловили.
– Понятно. Что ж, располагайтесь. Сброд на том берегу это то, что осталось от двух имперских полков. Я думаю, они с места не сдвинутся, пока не прибудут другие части имперцев. Так и будут сидеть, зализывая раны.
– Когда маги закончат укрепления, нас не смогут выбить отсюда все войска империи вместе взятые.
Оставшиеся в живых защитники моста выстроились на плацу. Тех, кто не мог идти самостоятельно принесли на носилках.
– Воины! Как старший офицер улирской армии, я уполномочен зачитать вам приказ короля Каланиуса. За проявленную доблесть, мужество и стойкость перед лицом превосходящего вас численностью противника, король повелевает наградить каждого из вас орденом мужества. Не имеющие дворянского титула, получают ненаследуемое дворянство. Те из вас, кто был рожден в дворянских семьях, но не наследует титул, а так же те, кто оборонял земли Улира будучи ненаследуемым дворянином с момента провозглашения настоящего указа признаются наследуемыми дворянами. Те же из вас, кто честно исполнял долг дворянина, отныне передадут титул дворянина всем своим законнорожденным потомкам, и ваши имена будут звучать первыми, среди имен других дворян! Действие указа распространяется и на тех, кто погиб, выполняя свой долг. В данном случае, медаль и дворянство получит его или ее наследник.
– Я, Эллениэль Отолариннэ, провозглашаю сражавшихся бок о бок с нами братьями по оружию и друзьями Леса.
– Академия и Цитадель благодарят вас за мужество, – произнес Вас, – медали, которые вы получите, будут зачарованы на удачу и здоровье.
– Я не могу одарить вас теми титулами, которые вы заслуживаете, – произнес Архахаар, – поэтому просто скажу вам спасибо.
Теперь уже бывшие члены экспедиционного корпуса обнимались, братались, обменивались оружием, договаривались о будущих встречах. Кто-то пустил по кругу бутыль вина. Потом возникла еще одна бутыль, и еще.
– Всем сестрам по серьгам, а нам шиш с маслом, – посмеивался в кругу членов совета Архахаар.
– Ну, почему же? – не согласилась с мужем Кельвирея, – теперь у нас есть красивые медальки.
– Эльфы уходят на закате – произнесла Эллениэль.
– Ты с ними?
– Ну, уж, нет, мне один вождь обещал палицей промеж ушей, – прыснула эльфийка, – конечно, если догонит.
– Я поведу воинов на земли троллей завтра с утра, – пророкотал Тарлак, почесывая зудящие под повязкой раны, – тут жратвы мало, а сушеное эльфами дерьмо гыкака – не самая подходящая пища для порядочного тролля. К тому же теперь тут много человечков, под ногами путаются. А вы все, получается, остаетесь?
– Да Тар, – ответил Архахаар, – война еще не закончилась, впереди штурм Доанга, потом надо будет с пленными разбираться. Работы еще очень и очень много.
Глава 24
К прибытию Ахахаара и Кельвиреи улирцы уже осадили Доанг. Имперцы попытались прорваться из осажденного города, но, понеся большие потери, были вынуждены вернуться под защиту стен. Войска улирцев занимали ключевые высоты, блокировали дороги и не спеша готовились к штурму.
– Господа архимаги, город осажден по всем правилам – рассказывал сопровождавший их генерал улирской армии, – подходы блокированы, снабжение перерезано.
– Каковы силы противника?
– Боеспособных осталось около трех тысяч, госпожа. Остальные либо мертвы, либо не смогут в ближайшее время взять в руки оружие.
– В любом городе есть сеть подземных ходов, что будет, если имперцы улизнут?
– Маги земли уже привели ходы в негодность.
– Хорошо. Как вы планируете захватить Доанг?
– Госпожа, наставления требуют полностью измотать защитников, но указ короля Карланиуса требует щадить местное население, поэтому мы в затруднительном положении.
– Ваша правда, генерал, солдаты будут отбирать пищу у горожан, чтобы продержаться до подхода подкреплений. Вот только подкреплений они не дождутся.
– Вечером, на военном совете мы решим, как будем брать город.
– Дамы и господа, – открыл военный совет генерал Летаниус, – мы столкнулись с определенными затруднениями. Как нам всем известно, осада подразумевает взятие укрепления измором, но указ нашего короля требует максимально щадить местное население, поэтому тактика измора просто неприменима. Как сообщила мне присутствующая здесь госпожа архимагесса, имперские солдаты будут забирать пищу у гражданских лиц. Мы не можем допустить голода. С другой стороны, мы не можем допустить больших потерь среди наших солдат.
– Они точно не собираются сдаваться? – спросил Архахаар.
– Увы, нет. Правитель сатрапии отверг наши предложения.
– Хм… а население? Сколько мирных жителей сейчас за стенами города?
– Предположительно, около десятка тысяч – ответил полковник, заведовавший разведкой, – это считая детей, женщин и стариков.
– И они не в курсе, что мы предлагаем сдачу города?
– Сомневаюсь, господин архимаг.
– Наш план сводится к тому, чтобы через несколько дней, когда будут готовы осадные башни, начать одновременный штурм западной и восточной стен города, – доложил Летаниус, – мы придвинем башни, захватим стены и, открыв ворота, впустим войска. Дальше останется лишь зачистка города.
– А мы будем стоять в стороне и пускать фейерверки? – возмутился Гас.
– Господин архимаг, боюсь, порталы будут бесполезны. Город застроен весьма плотно, войскам будет трудно разворачиваться.
– Мы можем обрушить стены.
– Да, но вы понесете существенные потери. Защитники не будут сидеть и смотреть, пока ваши маги будут колдовать у стен.
– Кажется, у меня возникла идея, – вклинилась в разговор Кельвирея.
– Так давайте дадим слово эксперту по имперским вопросам – улыбнулся Гас.
– Осадная башня защищает штурмующих от стрел и камней защитников. Почему бы не разместить внутри башен не солдат, а магов? Так они смогут подобраться достаточно близко к стенам, не рискуя быть утыканными стрелами.
– Госпожа, я правильно понимаю, что вы предлагаете разрушить стены с помощью магов, находящихся в осадных башнях?
– Да.
– Но башни ненадежны. Если имперцы зацепят их крюками до того, как будут опущены мостки, башни упадут.
– Подождите-ка, – вмешался Архахаар, – за что должны цепляться имперские крюки?
– За верхнюю часть башни, господин архимаг, – поспешил ответить Летаниус, – за штурмовые мостки, за бойницы.
– Так давайте их уберем. Пусть сверху не будет ничего, за что цепляется крюк.
– Тогда нашим солдатам придется прыгать на стены, и они будут как на ладони, пока башня будет двигаться.
– А зачем нам солдаты наверху? Вот падут стены, тогда солдаты и начнут действовать.
– Когда начнется штурм, мы можем открыть ворота – предложила Эллениэль.
– Зачем ломиться в калитку, когда есть шикарная дыра в стене?
– Твоя правда.
– Предлагаю поступить следующим образом, – подытожил Архахаар, – в проект части башен вносятся изменения. Часть башен должны быть максимально гладкими, чтобы их не могли опрокинуть. Внутрь сажаем магов, они подходят к стенам и организуют проломы. Как только возникнет брешь, и имперцы начнут перегруппировку, подходят обычные башни с которых на стены высаживаются несколько отрядов. Их задача защитить входящие в бреши войска от атак со стен. Вошедшие войска должны занять ключевые площади и улицы, после чего приступить к зачистке. По-моему вполне реализуемо. Есть возражения?
Возражений не было.
– Теперь по поводу мирного населения, – продолжил маг, – было бы очень хорошо, если бы они просто перебили гарнизон и открыли ворота, но это весьма маловероятно и чревато потерями. Пусть они просто сидят по домам.
Все согласно кивнули.
– Жители и защитники Доанга, – вещал глашатай и его голос, усиленный магией, звучал на каждой улице города, – завтра на рассвете доблестные войска Улира начнут штурм Доанга. Король Карланиус своим указом гарантирует жизнь каждому, кто добровольно сложит оружие. Пожелавшие сохранить подданство империи получат возможность покинуть междуречную провинцию. Мы не желаем бессмысленного кровопролития. Защитники Доанга! Мы надежно перекрыли границу с Единой империей, вам неоткуда ждать подкреплений! Два полка, шедшие вам на подмогу, не смогли взять мост через Донан и полегли там полностью. Жители Доанга! Мы не желаем кровопролития и просим вас не оказывать сопротивления нашим войскам. Завтра на рассвете не выходите из домов, закройте все окна и двери. Запомните, мы не желаем проливать кровь наших братьев и сестер!
– Хотя бы мирные жители сидят по норкам, – произнесла Эллениэль, наблюдая за двигавшимися к стенам города осадными башнями.
– Я думал, у правителя будет больше мозгов – отозвался Архахаар.
– Жаль, что мы остались в стороне – покачала головой эльфийка.
– Улирцы решили, что это их дело, – произнес Вас, – хорошо хоть разрушение стен доверили.
Башни магов подползли на необходимое расстояние и остановились. Имперцы пытались повалить их крючьями, но крючья не могли зацепиться за ровные стены, а шесты и багры не доставали. Попытки поджечь башни так же не увенчались успехом, сырое дерево никак не желало заниматься. Раздался громкий треск и по стенам города побежали трещины. Камень сопротивлялся магии, но не долго, через несколько мгновений часть стены обрушилась, погребая под обломками своих защитников. Маги в голубых плащах направили взметнувшееся облако пыли вглубь города. Стоявшие чуть позади башни резко рванули вперед и упавшие мостки зацепились за края стены. По ним на головы ошарашенных имперцев хлынул поток улирских воинов. Одновременно, через пролом в город ворвались штурмовые отряды. Порывы ветра доносили крики, стоны и звон оружия. К полудню улирцы уже контролировали весь город. Оставшиеся в живых и не пожелавшие сложить оружие имперцы забаррикадировались во дворце правителя.
Дворцовая площадь кишела войсками, то тут, то там мелькали разноцветные плащи магов. Крыши соседних домов были заняты отрядами лучников. Оттеснив парламентера, к запертым воротам подъехал одетый в улирский армейский мундир Архахаар. Над его головой развевался зеленый флаг парламентера. Навстречу ему вышел седоусый имперец в мундире полковника.
– Мы взяли город, – ровным голосом сообщил Архахаар, – сопротивление подавлено. К сожалению, вы не воспользовались нашим предыдущим предложением, в результате чего пролилась кровь. Теперь мы требуем от вас безоговорочной сдачи.
– Во дворце есть женщины, дети и старики. Можем ли мы просить сохранить им жизнь?
– Улир не воюет ни с детьми, ни с женщинами, ни со стариками. Они останутся живы, если не окажут сопротивления.
– Офицеры примут смерть, как подобает воинам, но прошу пощадить простых солдат.
– Любой, кто сложит оружие останется в живых, независимо от того, солдат это или офицер. Желающие смогут получить подданство Улира, остальных просто вышлют в Единую империю.
– А остальные? Жрецы, чиновники?
– Их судьбу определит народ междуречной провинции. Если их признают невиновными в преступлениях против народа, то им так же предложат выбор между подданством и высылкой.
– В таком случае мы сдаемся.
– Подождите, а почему сдачу обсуждают военные, а не правитель сатрапии?
– Правитель так горевал, что бросился на нож. Теперь он в садах Единого.
– Полагаю, что проделал это он в окружении верных офицеров, которые пытались предотвратить самоубийство, но он проделывал это снова и снова пока не умер.
– Видит Единый, так и было.
– В таком случае, ваша капитуляция принята. Опустите флаг и откройте ворота.
На следующий день, в полдень, в распахнутые ворота Доанга въехал король Карланиус в окружении свиты. Вдоль его маршрута стояли солдаты Улира, по крышам незримо скользили Ночные тени. Жители Доанга встречали монарха криками радости. Процессия въехала в ворота дворца правителя, и вскоре с балкона король обратился к людям, собравшимся на дворцовой площади:
– Дорогие братья и сестры! Пятьдесят лет назад Улир потерял междуречную провинцию. Сегодня я с радостью провозглашаю, что наша полувековая борьба подошла к концу. Отныне вы свободны от ига Единой империи! Я провозглашаю этот день днем освобождения! К вечеру на площади будут накрыты столы, дабы, вы могли отпраздновать. Своим указом, я повелеваю признать каждого, не изъявившего желания сохранить подданство Единой империи, подданым Улира. Я повелеваю в течение десяти лет брать с жителей междуречной провинции лишь половину от причитающихся налогов! Я повелеваю сохранить жизнь всем тем, кто откажется от подданства Улира, но я повелеваю им покинуть улирские земли. Добро пожаловать домой, братья и сестры!
– Хорош твой муженек, подруга, – хихикнула Эллениэль, – рванул гыр знает куда, взвалив культистов на наши хрупкие женские плечи.
– Начальство доклад требует – пожала плечами Кельвирея
– Ну, раз начальство… – протянула эльфийка.
Внутренние ворота распахнулись, пропуская две закутанные в плащи женские фигуры на территорию лагеря для военнопленных.
– Приветствую вас – склонился перед ними в поклоне маг-огневик, – я Актох Освещающий, заместитель коменданта лагеря. К сожалению, господину коменданту нездоровится, он просил передать свои глубочайшие извинения.
– Думаю, мы не будем тревожить господина коменданта – решила Кельвирея.
– Как приказано, пленные встроены.
– Пойдем, посмотрим, – произнесла Кельвирея, поправляя капюшон.
Группами по десять на импровизированном плацу стояли пленные жрецы и воители Единого. Бдительный караул держал мечи наголо, с вышек на пленных взирали маги и лучники. Между рядами пленников прохаживались воины с собаками.
– Максимальная безопасность, у нас тут муха не пролетит – вещал Актох, – двойное заграждение, постоянные патрули с собаками, на всех пленных ошейники из хладного железа, в бараках даганитовая крошка.
– Все пленники выстроены?
– Да, госпожа. Можете приступать.
– Пленники – разнесся над лагерем голос Кельвиреи, – как всем известно, культ Единого запрещен на всех землях Улира и служители его культа должны быть преданы смерти. Тем не менее, король Карланиус проявил милосердие. Вас судил народ междуречной провинции, и суд признал вас невиновными в преступлениях против населения междуречной провинции. В соответствии с указом короля Карланиуса, я от лица короны Улира предлагаю каждому из вас выбор между жизнью на землях Улира и изгнанием. Те, кто отрекутся от культа ложного бога, получат подданство Улира и смогут остаться на землях провинции, остальных ждет изгнание. Каждый из вас сегодня примет решение. Решайте каждый сам за себя, потому, что изменить это решение вы не сможете. Не надейтесь, что вы обманете нас ложным отречением, всякого, кто отречется устами, но не отречется в сердце своем, ждет смерть. Я буду ожидать всех, желающих строить мир с народом Улира в том бараке. Решайте.
– Ты лжешь, колдовское отродье! – закричал один из жрецов, – братья и сестры, не верьте этой колдовской подстилке, Единый защитит своих верных рабов!
Повинуясь кивку Эллениэль, два охранника выволокли жреца и поставили на колени перед Кельвиреей. Девушка сразу почувствовала к нему какое-то отвращение:
– Как твое имя, болтливый жрец? – спросила Кельвирея.
– Мое имя тебе, колдунья, знать без надобности!
– Но оно у тебя есть?
– Конечно!
– Ты лжешь, у тебя нет имени, ты же инквизитор.
Метнувшаяся Эллениэль перерезала глотку инквизитору еще до того, как охрана лагеря успела среагировать.
– Коменданта лагеря сюда, живо! – распорядилась эльфийка, обращаясь к побледневшему Актоху.
– Сию секунду, госпожа.
Пока Актох бегал за комендантом, между рядами пленных прошли маги, внимательно осматривая каждого пленника. Больше инквизиторов обнаружено не было. От прибежавшего коменданта сильно пахло вином. Он заспанно тер глаза.
– И что же видит мое колдунство, – начала Кельвирея, подражая Архахаару, – пока другие воюют, эта тыловая крыса хлещет вино и увиливает от своих обязанностей? Представь себе, вот это тело совсем недавно было инквизитором. Что скажешь, а, господин комендант?
– Я буду говорить с настоящими архимагами, – раскраснелся комендант, – с архимагами, а не с выгоревшей выскочкой, по какой-то причине нацепившей черный плащ.
– В таком случае, бывший комендант, ты под арестом. Актох, ты исполняешь обязанности коменданта.
Из фляжки коменданта в направлении Кельвиреи вылетела струя воды. Рефлекторно исказив пространство, Кельвирея заставила струю пройти выше. Струя лишь сбила капюшон с ее головы. Второе искажение переломало коменданту ноги и он рухнул.
– Ошейник! – распорядилась Эллениэль, держа кинжал возле горла упавшего водного мага.
– Данный маг арестован за измену – произнесла Кельвирея, закрывая голову капюшоном, – представление закончено, дамы и господа пленники. Все желающие отречься приглашаются в палатку.
Кельвирея сидела в палатке, стараясь максимально отрешиться от происходивших снаружи событий. Иногда в палатку заводили жреца или воителя, и они произносили слова отречения. Некоторые из них кривили душой, другие говорили от чистого сердца. Когда Кельвирея чувствовала ложь, она подавала знак охране и лгуна выволакивали из барака, после чего следовал короткий булькающий всхлип и стук упавшего тела.
– Привет, подружка, – услышала женский голос задремавшая девушка. Она оглянулась и заметила напрягшуюся Эллениэль. Потом ее взгляд упал на говорившего, вернее, на говорившую. Перед ней стояла девушка, одетая в портепанную форменную одежду воительницы.
– Ва… Валесия! – выдохнула Кельвирея, снимая капюшон и делая знак Эллениэль, что все в порядке.
– Довелось свидеться. Я-то думала она в столице, а на самом деле к магам переметнулась – в своей бесцеремонной манере заявила воительница.
– Сколько лет прошло, Вал? Как ты здесь очутилась?
– Два года, Кель. Два года назад меня сюда выслали.
– Выслали?
– Ага. За ересь. Сама-то как? Смотрю, за два года в архимагессы выбилась.
– За год выбилась, не за два. Еще замуж успела выскочить.
– Ну, ты, подруга, даешь! Я, собственно, к тебе по делу.
– Ко мне тут все по делу ходят. А кто не по делу, тот потом долго не живет.
– Видела. Я Валесия, отрекаюсь от ложного учения Единого.
– Принято, – выдохнула Кельвирея, – свидетельствую искренность твоего отречения. Ты подожди меня, как закончу, пойдем что-нибудь перекусим.
– Так я последняя. Остальные определились.
– Тогда в барак коменданта, очень жрать охота.
– Ругаешься хуже пьяной солдатни.
– Что ж поделать, если один из твоих друзей лохмат, предпочитает палицу и хорошую жратву. Эль ты с нами?
– Я бы тоже перекусила.
– Вот и отлично.
