Леся Амурская
Яркие огни
Денис
Каждый преодолённый километр пути был для меня настоящим испытанием – я боялся, что на эмоциях не замечу, как скорость, с которой я мчался, достигнет своего предела. И пускай на дорогах в час ночи никого не было, не считая нескольких встретившихся нам машин, я не хотел потерять такие дорогие мне водительские права.
Злость с головой накрыла меня. Я еле сдерживался, чтобы не закричать, чтобы не проклясть всё то, на чём Свет стоит! Возможно, будь я сейчас один, разогнался бы до предела, пока адреналин не забурлит в крови, но здесь и сейчас я был ответственен не только за себя, но и за жизнь другого человека.
Лина так крепко обхватила меня, будто я был для неё настоящим спасательным кругом. Возможно, так оно и было, ведь, спасая эту девчонку, я сам влип по уши. Ведь говорил ей, что не надо идти на эту вечеринку, не надо связываться с Линовским, но она не то, что меня, даже Даньку не послушала!
Я всё думал о том, что могло произойти, не увидь я её случайно в зале дома. Не думал, что меня одолеет такая злость… Юрка так обнимал Лину, будто та являлась его девушкой, да и она сама, заметив меня, с какого-то перепуга, прилипла к нему, как банный лист. Эта была противная картина, самое омерзительное, что я когда-либо видел, не считая, конечно, того момента, когда Линовский лапал её, как какую-то распутную девку.
Я сам не понял, что это было. Но мне по-настоящему захотелось придушить Юрку за то, что он собирался сделать. Всё! На этом наша дружба действительно подошла концу, и дело было не только в Лине, но и в его отношении ко всему вокруг. Он предавал, подстрекал меня, втягивал в такие передряги, что и подумать страшно! А эта девчонка…стала моей последней каплей. Ну, что за день сегодня такой?!
Наша езда по пустынным дорогам продолжалась уже больше часа. В ночной обстановке была какая-то своя романтика: тёмное небо, усыпанное яркими звёздами, какие бывают только на юге, тёплый мартовский ветерок – непривычно тёплый даже для этих краёв и руки девушки, крепко обхватившие моё тело. Это прикосновение, казалось, пробудило во мне какие-то странные инстинкты – я не желал отдавать эту девчонку никому на свете, хотел защитить её, прикрыть собой, уберечь от всех возможных недоброжелателей, да и просто находиться рядом… Что со мной происходит?!
Все эти мысли лишали меня всяческого контроля, пришёл в себя лишь тогда, когда почувствовал, как руки Лины синее сжали меня. И действительно – я набрал скорость. Эта сумасшедшая гонка мыслей и чувств грозила закончиться не очень хорошо, поэтому я облегчённо вздохнул, когда место, к которому я так рвался, появилось в моём поле зрения.
Дикий пляж – моё любимое место, куда я часто приезжал, когда было плохо на душе, несколько раз я бывал здесь с Юркой, когда ночные приключения нам надоедали. Но вдруг я понял, что ни разу я не был здесь с человеком, которого всегда воспринимал, как брата – с Данькой. Эта мысль отдалась неприятной болью в самом сердце. Каким же я был идиотом, когда предпочитал Линовского этому беспечному ангелу! Мне не вернуть упущенного времени, но мне очень хотелось нагнать его в будущем.
Я свернул с дороги на обочину и, остановившись, заглушил мотор. Лина так и не расцепила руки – всё ещё крепко держалась за меня. Но стоило мне коснуться её холодных пальцев, как девчонка дёрнулась, словно моё прикосновение обожгло её.
Я снял шлем и слез с мотоцикла, помог то же самое сделать и Лине. Помогая ей избавиться от шлема, я уже знал, что увижу дальше – раскрасневшееся лицо, помеченное дорожками от слёз – так и было. Лина сразу же опустила в землю свои невероятные карие глаза, а потом, пересилив себя, посмотрела на дикий пляж и бушующие морские волны.
– Где это мы? – спросила она, после чего ступила на холодный песок.
Я не спеша последовал за ней. С моря дул ветер, но холодно не было, что меня очень радовало.
– Это один из самых красивых местных диких пляжей, – я поравнялся с девушкой, но держал дистанцию, боясь нарушить неплохо начавшийся разговор. – Удивительно, но людей здесь практически никогда не бывает.
– Почему? – тихо спросила она, наспех вытерев слезу со щеки.
Я осторожно перевёл на неё взгляд. Вид у Лины был очень подавленный. Я уж подумал, не из простой ли вежливости она всё это спрашивает. Было видно – в голове у неё были совершенно другие вопросы.
– Все хотят понежиться на благоустроенных территориях – с зонтиками, шезлонгами, барами, в конце концов. Но никто даже не думает насладиться истиной красотой, всем подавай комфорт, хоть и поддельный. А такие нетронутые места ценят только местные жители, которых хотят побыть подальше от городской суеты, особенно в летний сезон. Но и местных здесь немного, слишком далеко от жилой части города.
Лина качнула головой и прошла дальше. Я молчал, не знал, как заговорить с ней о том, что произошло на вечеринке. Как кстати я вспомнил про свои боевые раны – синяки не сразу дадут о себе знать, а вот надбровная дуга уже отдавала пульсирующей болью. Хорошо, что хоть кровь перестала течь.
Я шагал за девушкой, чувствуя, как кроссовки наполняет песок, но это не имело абсолютно никакого значения. Я наблюдал за Линой, её движениями, реакцией, но она держалась стойко – стойко до тех пор, пока не ускорила шаг, а потом и вовсе не побежала к берегу. Я встрепенулся, но девушка резко остановилась у самой кромки воды. Сам не понимаю, почему я решил остановиться, наверное, побоялся непредсказуемости её действий.
Лина долго смотрела на бушующие волны, крепко сжав кулаки, но потом, она резко повернула голову в сторону и опустила глаза вниз – на песке лежал небольшой камень. Секунды буравя его взглядом, девушка протянула к камню руку, подняла его с песка и под собственный оглушительный крик со всей силы бросила его в море.
Я вздрогнул, услышав этот вопль, однако успел среагировать и бросился к кричащей Лине. Не знаю, руководствовался я умом или так сработали инстинкты, но я сгрёб девчонку в охапку и оттащил её подальше от берега. Так я прошёл всего несколько метров, а потом просто поставил Лину на песок и притянул к себе.
Может, это и прозвучит немного не к месту, но я, казалось, мечтал об этом моменте. Она была в этот момент таким хрупким, таким маленьким созданием, которое хотелось оберегать, которое хотелось просто держать в объятиях и никогда не отпускать. Чёрт, да что со мной происходит, в конце концов?!
И только спустя некоторое время я понял, что Лина даже не сопротивлялась, не пыталась вырваться и даже отстраниться от меня. Она плакала, не могла остановиться, а я обнимал её за плечи и чувствовал, как её потрясывало.
Я не умею успокаивать людей, просто не умею этого делать, а уж, если речь идёт о девчонке, то тем более. Всё, что я мог – выражать своё беспокойство крепкими объятиями.
– Лина, – я решил попробовать хоть что-то сказать, – ну, всё, успокаивайся. Всё уже позади. Обещаю, этот гад больше и пальцем тебя не тронет, даже близко не подойдёт.
И тут её перестало трясти, девушка отстранилась от меня, но стояла всё так же близко, не в силах поднять на меня заплаканные глаза.
– Дело не в Линовском, – прошептала она. – Вернее, не только в нём, а…просто…
Она тяжело вздохнула, утирая пальцами слёзы.
Как же сильно мне хотелось обхватить её лицо руками и убрать мокрые дорожки с её раскрасневшихся щёк. Но я сдержался, не хотел её пугать.
– Пойдём, прогуляемся, – мой голос прозвучал непривычно тихо.
Девушка кивнула головой и мы, не спеша, зашагали вдоль береговой линии. Сначала шли молча, наслаждались непривычно тёплой мартовской ночью и запахом моря. Неожиданно, я поймал себя на мысли, что перестал думать о конфликте с отцом – для меня было важнее, что творилось в душе у Лины. Я должен был понять, что так сильно расстроило девушку, если дело было не только в Юре. Но она молчала, ничего не говорила. Я снова решил сделать первый ход:
– Ты извини, что так грубо увёл тебя из дома, – я посмотрел себе под ноги. – Но тебе не стоило там оставаться.
– Да, я знаю, – её голос был тихим, в нём чувствовалась осторожность. – Спасибо, что заступился за меня.
Вот этого я никак не ожидал услышать, даже на пару секунд поднял на Лину удивлённые глаза.
– Даня был прав, да и ты тоже – не стоило мне идти туда. Да я и не собиралась сначала, на самом деле.
– Тогда, почему всё-таки пошла?
Она снова замолчала. Я понимал, что к этой девчонке нужен особый подход, она не станет рассказывать всё человеку, который изначально не завоевал её доверия, но, подняв на меня свои большие глаза, я понял, что между нами не такая уж и большая пропасть.
Лина мне всё рассказала, несколько раз плакала, но довела тему до конца. Я был очень удивлён тому, что услышал, никак не ожидал, что Ольга и Вячеслав Озерцовы – её тётя и дядя, а не родители. Вот почему тогда – на вечере в их доме – я не услышал от неё «родители». По словам девушки, на неё просто резко всё навалилось: переезд, сложности в отношении с опекунами, да ещё и Юрка, придурок, доставил проблем.
На самом деле, я тоже чувствовал вину перед Линой. Ведь, если бы я тогда не забыл про её учебники, то, возможно, наше общение началось бы с чего-нибудь хорошего, а не с ненависти и непонимания. А ещё Аня…
– Я…честно говоря, даже представить не могу, каково тебе, – честно признался я. – Но мне знакомы конфликты с родителями. Я с отцом постоянно воюю.
Мы с Линой присели на песок и стали смотреть на море, хотя мне очень хотелось смотреть только на неё.
– С отцом? – спросила она.
И я рассказал ей о том, что произошло накануне вечером. Поделился с девушкой своей мечтой о том, что хочу стать архитектором, а отец не понимает этого, хочет, чтобы я продолжал семейный бизнес. Видите ли, мои желания для него полная ерунда, юношеские замашки всего лишь, не более.
Самое удивительное то, что кроме Даньки я никому не рассказывал о том, что твориться у меня дома. Никто кроме него не знал, через что мне приходится каждый раз проходить, затрагивая эту тему в разговоре с родителем. Но теперь знает и она, и я ничуть не жалею о том, что открылся Лине. Казалось, будто какой-то внутренний барьер просто взял и рухнул где-то внутри меня.
– Значит, ты мажор с творческой натурой? – произнесла она, натянуто улыбнувшись. – А я думала, что твой наряд, в котором ты был на набережной, лишь развлекаловка, не больше.
И тут я задумался.
– Почему ты решила, что я мажор? – я перевёл взгляд с бушующих волн на девушку.
Она в ответ строго посмотрела на меня.
– Ты ведёшь себя так, словно являешься королём этого мира, хотя, как мне кажется, всё это лишь притворство, – в её карих глазах появились огоньки злобы. – Ты находишься в куру таких же личностей, не считая Даню, к тому же, – она сделала паузу, – ты – друг Линовского, парень его сестры…
– Так, стоп! – а вот тут я окончательно опешил. – Парень его сестры?
Я не знаю, насколько удивлённым был мой взгляд, но, уверен, такого выражения на моём лице не было уже очень давно.
– А, что? Разве не так? – Лина скрестила руки.
Признаться, меня такое развитие сюжета не очень радовало.
– Нет! – громко сказал я, вскочив на ноги. – Нет, я не встречаюсь с Аней! Да, не скрою, когда-то к тому всё и вело, но мы так и не стали…парой.
Это даже звучит противно!
– Пожалуйста, избавь меня от этих подробностей, – она тоже поднялась на ноги, буравя меня злым взглядом. – Получается, что ты ещё и ложные надежды девушкам даёшь?
Я не понимал, что с ней творилось. Всё же было нормально: мы разговаривали, делились, по сути, самым сокровенным, а потом началось вот это…выяснение отношений.
– Чёрт! Да о чём ты, Лина? – я сам начинал злиться. – Какие ещё ложные надежды?
– Да самые обыкновенные! – Лина сделала несколько уверенных шагов по направлению к воде. – Скажи мне, только честно, зачем ты так мучаешь Линовскую, если ничего не чувствуешь к ней? Неужели ты не видишь, что она…без ума от тебя?
Я совсем перестал что-либо понимать, но попытался не терять самообладания. Я просто подошёл к Лине практически вплотную и посмотрел ей в глаза. Странный вопрос: зачем я «мучаю» Аню? Он был совершенно пустым, ведь она прекрасно знала, что между нами ничего никогда не будет, даже простой интрижки. А она всё продолжала лезть ко мне, намекая разными способами на свою привязанность ко мне. Но мне хотелось задать встречный вопрос: зачем Лина сейчас мучала меня?
– Лина, да что происходит? – тихо спросил я, надеясь хоть как-то разрулить этот странный разговор. – Я никого не мучаю, тем более Аню.
– Да? А как ты объяснишь то, что буквально несколько часов назад вы обжимались в её доме? – она почему-то всматривалась в мои губы. – Еле заметные следы от помады так и остались на твоём лице.
Что? Обжимались? Но…о, нет! Она всё видела! Но видела не то, что ей казалось. Да, я был с Аней, разговаривал с ней в коридоре на втором этаже, пока она, еле стоя на ногах, пыталась навязать себя мне любыми доступными ей способами. А этот поцелуй…у меня язык не поворачивается даже назвать эту мёртвую хватку таким нежным словом. Девушка была пьяна, что уж тут говорить! Для меня самого это стало неожиданностью, но я не хотел продолжать то, что она задумала, поэтому отстранился сразу же, желая навсегда покончить со всем этим.
– Это было полное недоразумение, – развёл я руками. – Это всё ничего не значит.
Она смотрела меня и не верила моим словам. Я это видел. Но и у меня уже не было сил что-то ей доказывать. Сегодня наши напряжённые отношения не станут по-настоящему доверительными, но, несмотря на исход нашей прогулки, я рад, что что-то между нами всё-таки прояснилось. Однако мне хотелось поставить девушку на своё место, ведь меня всё же терзало кое-что очень важное.
– Хорошо, – сдался я, – не веришь мне – дело твоё, но и меня одна вещь тоже очень интересует.
Девушка непонимающе уставилась на меня, не теряя стойкости во взгляде.
– Это касается Дани, – продолжил я, понимая, что теряю самообладание. – Что…что между вами?
В следующее мгновенье я понял, что запомню её крайне удивлённое выражение лица навсегда. Она уставилась на меня, будто на какого-то сумасшедшего, и от этого мне только сильнее стало не по себе.
– Что? – спросила она, сдерживая усмешку. – Мы…дружим. У нас классное общение, полно общих тем для…
Её щёки покрылись румянцем. От меня это не укрылось даже в темноте. Да, резкий и нетактичный вопрос, но я должен был знать. Несколько дней я терзал себя мыслями о том, что мой лучший друг заинтересовался девушкой, которая, казалось, уже навсегда поселилась в моих мыслях, фантазиях, думах… Меня это мучило, хоть до этого самого момента я не хотел признаваться в очевидном даже самому себе.
Её странная реакция со стремительной скоростью рождала в моей голове тысячи вариантов. Врёт? Не врёт? Хочет что-то утаить? Или ей совершенно нечего скрывать?
Но всё же я наделся, что вся эта мука – всего лишь плод моего больного воображения. Моё желание опровержения этих догадок было нечто большим, чем просто надеждой – это была неутолимая жажда.
И тут её глаза наполнились ясностью. Она всё поняла – поняла, в чём заключалась суть моего вопроса. Взгляд Лины наполнился чем-то странным, непонятным для меня, поэтому мне оставалось лишь ждать, наблюдая за тем, как ветер небрежно играет с её светлыми волосами.
– Денис, ты серьёзно? – возмутилась она. – Ты подумал, что я и Даня… Ты вообще в курсе, что ему нравится Лиля Соловьёва?
Я оторопел. И почувствовал невероятное облегчение. Странные чувства смешались воедино и совершенно лишили меня возможности хоть как-то соображать. Но я был рад, что ошибся, чертовски рад. И удивлён…
– Он…всё рассказал тебе? – осторожно уточнил я.
Но в ответ на мой вопрос Лина лишь рассмеялась, и выглядело это больше издевательски, чем мило.
– Вы, парни, порою, совершенно не замечаете очевидных вещей, – она повернулась ко мне спиной и пошла дальше вдоль берега. Я последовал за ней. – Только не говори мне, что никто не замечает, какими глазами он смотрит на неё на уроках, как мило смущается, когда она сама поглядывает на него, – Лина перевела взгляд на меня, – как он реагирует, когда слышит её имя. Всё это не просто же так, верно?
Казалось, Лина видела людей насквозь, но меня это не пугало, а восхищало. Мне, привыкшему вариться в обществе «показушников», нелегко давалось подобное.
И тут я впервые за весь вечер улыбнулся – улыбнулся не потому, что сегодняшний день поразил меня всем, чем только можно, а потому что мне стало очень легко. Связано ли это с тем, что не подтвердились мои догадки о Лине с Даней – не думаю, но я точно знал, что без какой-то магии, исходящей от девушки, тут точно не обошлось. Мне хотелось взять её за руку, у меня всё замирало внутри, когда я вспоминал, как мои руки обвились вокруг этого хрупкого тела. Но приходилось держать себя в руках, не давать волю эмоциям, и эта странная сдержанность, казалась, наполняла меня какими-то незнакомыми чувствами.
– Что? – спросила Лина, глядя на меня.
Я поднял на неё глаза и увидел, что девушка тоже улыбается. Мы около минуты пялились друг на друга, как два инопланетянина, а потом…одновременно рассмеялись.
Истерика. Это точно была она, но именно в этот момент мне показалось, что в мире ничего сладостнее этого чувства не существует. Мне было плохо – я поссорился с отцом; чуть не оказался в цепких пальчиках Ани, едва не потеряв контроль над ситуацией; подрался с бывшим другом, а теперь, стараясь не думать о боли надбровной дуги, гуляю по своему самому любимому месту с девушкой, которая, кажется, каким-то невероятным образом закралась в самые глубины моей души. Ну, почему сентиментальность сегодня из меня так и прёт?
– Да уж, паршивый сегодня выдался денёк, – произнёс я, когда смех немного отступил. – Кажется, проживи мы ещё один такой вечер, нас сразу же можно будет в психушку отправлять.
– Ага, – подтвердила Лина, – на принудительное лечение.
– Нам нужно приготовиться к тому, что нас будут плохо кормить, – заверил я.
Девушка перевела на меня удивлённый взгляд.
– Сам не знаю, это только слухи, – я поднял руки, тем самым утверждая, что никогда не был пациентом столь необычного заведения.
Лина снова рассмеялась. И на этот раз смех был искренним. Я любовался ею – ею настоящей, какой мне ещё не доводилось видеть эту девушку. Я мысленно сравнил её с Аней и другими девчонками, которые когда-то были в моей жизни – ничего общего. Рядом со мной было какое-то светлое, доброе, невинное создание, которое превращало меня из высокомерного Дэна Гранина в простого парня, мечтающего, однажды, открыто для всех, стать самим собой, не прибегая к притворству и нелепым маскам, которые приходилось постоянно менять. Не спорю, день принёс мне много плохого, но здесь и сейчас я могу смело заявить, что чувствую прилив нечто такого, что напоминает счастье.
Порыв ветра растрепал мои волосы, и я, по привычке, пригладил их пятернёй, случайно задев рассечённую бровь, про которую уже и забыл. Я негромко втянул воздух сквозь зубы, а потом взглянул на свои пальцы – кровь. Чёрт! Всё-таки зацепил.
– Нужно обработать, – голос Лины заглушал ветер, – иначе потом сильнее воспалится.
– Нет, не нужно, – я подошёл к воде и опустил в неё свои окровавленные пальцы. Море было ещё очень холодным.
– Нужно! – настойчиво произнесла девушка, появившись рядом. – У тебя есть что-нибудь под сидением мотоцикла?
Я судорожно начал вспоминать, что же там можно было найти: всякий мусор в виде обёрток и смятых железных банок из-под Pepsi, возможно, толстовка, оставленная мной пару недель назад, какие-то бумажки и прочее барахло.
– Нет, ничего нет, – помотал я головой. – Да, брось, ничего серьёзного.
– Я видела недалеко отсюда аптеку, кажется, она круглосуточная, – девчонка как будто не слышала меня вовсе. – Нужно зайти туда.
– Зачем? – я был готов закатить глаза от её настырности.
– Хотя бы для того, чтобы потом тебя родня не навещала в каком-нибудь инфекционном отделении местной больницы, – Лина уверенным шагом двинулась в обратную сторону. – К тому же, это из-за меня тебе так досталось, должна же я хоть как-то искупить вину.
– Это не из-за тебя, а для тебя, – произнёс я на автомате, а потом сам же опешил от собственных слов.
Я взглянул на Лину чуть обескураженным взглядом, она смотрела на меня точно также, а потом опустила глаза вниз, после недолгого молчания.
Мы вышли на дорогу. Я ещё раз бросил взгляд на бушующие волны, как делал это всегда, когда покидал этот пляж, а потом завёл мотор, и мы с Линой поехали в обратную сторону. И действительно – по пути нам попалась круглосуточная аптека. Девушка забарабанила пальцами по моему животу, мол: «Давай, останавливайся», а пререкаться с ней мне точно не хотелось. Я остановился на своеобразной маленькой парковке и заглушил мотор.
– Я быстро, будь здесь, – произнесла Лина, отдав мне свой шлем.
Я и опомниться не успел, как девушка порхнула внутрь небольшого помещения. Даже не дала мне шанса на то, чтобы самому заплатить за своё «лечение».
Пока Лина в аптеке выбирала всё то, что, по факту, должно находиться в моей аптечке, я осторожно снял свой шлем, стараясь не задеть травмированную часть моего лица.
Волна тёплого воздуха окутала меня. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, стараясь переварить всё то, что произошло со мной за прошедший вечер. Но мозг отказывался работать, ему просто хотелось отключиться в этот момент. И всё же, я понял, что сегодня получил гораздо больше, чем потерял – я вновь почувствовал себя тем самым парнем, которому уже давно требовалось хотя бы несколько часов побыть самим собой. И с кем это я ощутил – с той, кто вызывал у меня такую бурю эмоций. Может, в нашей жизни и правда всё происходит не просто так? Вселенная или что-то из этой же серии каждый раз даёт нам знаки, которые мы не всегда можем распознать? Не скажу, что я так сильно верю в приметы или судьбы, но здесь и сейчас я убежден, что жизнь не просто так столкнула меня с этой девчонкой.
Дверца аптеки хлопнула. Лина стремительно направлялась в мою сторону, еле удерживая в руках всё то, что она раздобыла.
– Ты ограбила аптеку? – изумился я, увидев содержимое. – Нам уже следует гнать отсюда или фармацевт дала нам пять минут форы?
Она улыбнулась.
– Очень смешно. Здесь всё самое необходимое.
– Необходимое? – я уставился на неё. – Признай, ты просто решила подарить мне аптечку без кейса. Вот, зачем мне это? – я взял в руки какой-то пузырёк, даже не взглянув на его название.
– А ты предлагаешь мне твою рану морской водой промывать? – она отобрала у меня пузырёк. – Поверь, этичнее использовать перекись водорода.
Лина взяла ещё какую-то маленькую бутылочку и содержимым обработала свои руки – продезинфицировала. Далее в ход пошёл кусок ваты, смоченный этой самой перекисью водорода.
– Так, постарайся не дёргаться, – тихо произнесла она, приступив к работе.
От меня не укрылось, с какой тщательностью и осторожностью она обрабатывала мою рану, но, что не менее важно, я почувствовал, как участилось моё сердцебиение, когда её лицо оказалось так близко к моему. Эти глаза, эти губы, которые так и манили к ним прикоснуться, её дыхание, щекотавшее кожу – всё это снова заставило какую-то неистовую волну жара накрыть моё тело с макушки до самых кончиков пальцев ног. Я даже не сразу сообразил, как участилось моё дыхание.
– Рана неглубокая, это хорошо, – заключила она как настоящий эксперт. – Но, лучше потом обратиться к специалисту.
Я ничего не ответил, потому что пялился на её лицо, как последний идиот.
– Что? – поздно спохватился я.
– Ничего, – она по-доброму закатила глаза. – Сиди ровно.
Лина взяла в руки ещё один пузырёк и осторожно открыла его.
– Зелёнка? Серьёзно? – изумился я.
– Просто обработаю края раны, – девушка макнула ватную палочку в пузырёк, а потом поднесла к моему лицу.
Я ожидал ощутить жгучую боль, но Лина сделала всё очень аккуратно и быстро. После этого она заклеила мою рану бактерицидным пластырем и оценочно глянула на свою работу.
– Ну, как-то так, – подвела итоги девушка.
Только я потянулся пальцами к ране, как Лина резко перехватила мою руку.
– Не трогай! Завтра, вернее, уже сегодня вечером сменишь пластырь.
Но я просто смотрел ей в глаза, поняв, что она не отпускает моей руки. Это продолжалось долго, невыносимо долго, ведь мне стоило невероятных усилий сдерживать себя, чтобы не завладеть её губами.
– Спасибо, – только и прошептал я.
– И тебе тоже, – произнесла она после недолгого молчания. – За то, что заступился.
Я не смог не улыбнуться. Нет, не из-за похвалы, а потому что между нами пал барьер. Или мне так только кажется?
– Так, – спохватилась Лина, опустив мою руку. Кажется, она засмущалась, – а который час?
Я достал мобильник и включил экран.
– Начало пятого, – произнёс я, посмотрев на горизонт. – Скоро начнёт светать.
– Что ж, – она последовала моему примеру, повернув голову. – Думаю, нам пора возвращаться. Дядя и тётя, наверное, с ума там сходят.
Я кивнул головой в знак согласия, хоть и хотел растянуть этот момент как можно дольше.
Уже через несколько минут мы ехали по пустой дороге в сторону дома. Вдалеке показалось солнце. Я уже и забыл, когда в последний раз видел рассвет, тем более в такой прекрасной компании. Должен признаться – именно в эту ночь, сильно поссорившись с отцом, потеряв друга и приобретя отличительный знак на лице в виде рассечённой брови, я впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему счастливым. Я мчался вперёд, меня обнимали руки прекрасной девушки, и неожиданно для себя я понял, что моя жизнь может быть совершенно другой – она может быть настоящей, без притворства, пафоса и мнимой эгоистичности. Я жаждал её, жаждал начать всё сначала, хотел забыть обо всём, что терзало меня изнутри и не давало свободно дышать. И я гнал. Буквально летел к тому, что меня ждало впереди, и не важно, чего мне это будет стоить. Главное – я больше никогда не позволю обстоятельствам обламывать мне крылья, я буду бороться – бороться за свой внутренний яркий огонь.