Леся Амурская
Яркие огни
Даня
Никогда не думал, что Лина в очередной раз меня так сильно поразит. На следующий день, после того, как мы сидели в гараже и обсуждали каким образом нам вытащить Дэна, мне звонит Ромка и говорит, что отнёс запись диктофона с признанием Линовского о поджоге. Я даже вскочил с матраса, был в полном недоумении от его слов. И он мне всё рассказал.
Лина. Опять эта девчонка поступила по-своему! Да, я не спорю, план сработал, но не стоило ради этого рисковать собственной безопасностью. Её отчаянное желание помочь Дэну, навело меня на несколько мыслей – во-первых: безрассудство было неотъемлемой частью этой девчонки, во-вторых: кажется, былая неприязнь к Дэну со стороны девушки переросла в нечто интересное. Зная подругу, она на многое готова пойти ради тех, кто ей дорог. Она уже не раз доказывала это.
Скажу честно, я был зол – зол за то, что Лина и Ромка сделали всё в тихую, не сообщив обо всём остальным. Нет, мне не нужны геройские лавры – мне нужны были гарантии их безопасности. Хорошо, что всё благополучно закончилось, но всё же…
На следующий день мы собрались в гараже. Не было только Дэна – друг находился в участке, шли заключительные разбирательства по его делу. Ромка и Лина убедили нас, что теперь всё будет хорошо. Признание Линовского стало его роковым шагом. Так или иначе, я не смог не покритиковать этих двоих любителей самодеятельности за их поступок. Ну, вот кто так делает?! А если бы всё пошло не по плану? Я просто переживал за них, не хотел, чтобы они пострадали. Мои друзья были для меня всем – семьёй, опорой, дорогими и любимыми людьми. Дэн и Лина мне вообще как брат и сестра, и я просто не мог их потерять.
Я успокоился довольно-таки быстро, не стал сильно распыляться, когда уже не было в этом никакого смысла. Дэну больше ничто не угрожает, Лина в безопасности – это главное.
Не успели мы толком обсудить последние новости, как разговор зашёл про меня. Прошло достаточно времени, но опека так и не появлялась на горизонте. Вот только один мой знакомый недавно сказал, что у моего дома он видел каких-то подозрительных личностей: двух деловых женщин и крепкого мужчину под два метра ростом в полицейской униформе. Хоть я и не замечал предпосылок опасности, но понимал – она где-то совсем рядом. Одну из ночей я совсем не мог уснуть, думал о том, что в какой-то определённый момент меня всё-таки поймают, и самым уязвимым местом была именно школа. Я как запуганный зверёк постоянно озирался по сторонам, переживал, что даже во время урока кто-то постучится в дверь кабинета, и незнакомые люди, во главе с директором Маргаритой Артуровной, уведут меня в неизвестном направлении.
Мне следовало просто быть осторожным, осмотрительным, лишний раз не привлекать к себе внимание. Вот только один раз мне всё-таки придётся это сделать – во время концерта, который должен состояться через две недели. Морально я готовился к тому, что школьный концерт может стать для меня роковым – всеобщее внимание мне было гарантировано, а там и ненужные свидетели могут пронюхать о моём месте нахождения, если они ещё до сих пор этого не сделали. Но я не стану прятаться, не во время концерта, когда у меня будет возможность осуществить задуманное.
В одну из очередных ночей мне не спалось. На часах было пять, и я решил прогуляться, по крайней мере, вероятность того, чтобы попасться кому-то на глаза, была лишком мала, так что я сильно не переживал об этом. Несмотря на ранее утро, на улице было тепло. Я бродил по пустым уже светлым улицам, слушая музыку в наушниках. В последнее время такие ранние прогулки меня успокаивали, давали мыслям отдых и заставляли верить, что всё будет хорошо. Я подолгу думал о своей жизни, о том, что мне делать дальше, когда стукнет восемнадцать. Самым реалистичным было бы поступить в местный колледж после окончания школы, параллельно работая где-нибудь в центре. А где жить? Так же в гараже, пока не заработаю на съёмную квартиру? Не знаю, будет ли у меня возможность вернуться в свой дом после того, что произошло. Да и хочу ли я этого?
Я понимал, что первое время будет очень тяжело, но, если дорогие мне люди будут рядом, то никакие трудности не станут для меня помехой. Нужна только поддержка, нет, не материальная, а моральная. Но об этом я подумаю чуть позже – сейчас необходимо сосредоточиться на концерте.
Через день мы снова собрались в гараже, но уже полным составом. На наших глазах свершилась справедливость – Юру Линовского задержали прямо в школе, предъявив ему обвинения в поджоге и подставе невиновного человека. Он пытался отпираться, пытался говорить что-то о своих права, но перед взором большой толпы учеников и учителей, бывшую «звезду» школы вывели из здания прямо в наручниках. Я, Дэн и Лина случайным образом оказались в «первых рядах», как будто так было задумано самой судьбой. От меня не укрылось, как Линовский взглянул на нас: на меня и Дэна злобно, я бы даже сказал, с нескрываемой лютой ненавистью, а вот на Лину…разочарованно. Я знал, почему так случилось. Кажется, этот гад не врал – девушка запала ему в душу, оставила неизгладимый след, который, возможно, в будущем что-то именит в этом человеке. Когда Линовского увели, я невольно посмотрел на недалеко стоящую Аню, которая тихо плакала, наблюдая за арестом брата. Она не стала дожидаться, пока Юра и представители полиции скроются за дверями школы – девушка убежала в неизвестном направлении.
И тут же с места сорвался Дэн. Он отправился вслед за девчонкой, прогулял даже один урок. Только потом он объяснил нам, что не мог просто так бросить её одну наедине с увиденным. Друг поступил очень благородно, несмотря на то, что Аня лично причастна ко всему тому, что ему пришлось недавно пережить. Они просто поговорили, прояснили ситуацию. Дэн нам рассказал, что посоветовал Ане перевестись в другую школу ради её же блага, забыть о том, что произошло и просто жить дальше. Юра – не маленький мальчик, он должен уметь отвечать за свои поступки.
Лично я хотел верить, что решётка исправить Линовского, хоть немного откорректирует его эгоизм и чувство безнаказанности. Аня не появлялась в школе несколько дней, а потом нам сообщили, что девушка перевелась – последовала совету Дэна.
Эта история наконец-то закончилась: другу больше ничто не угрожало, а человек, который всё время подстрекал его, а потом жестоко подставил, получил по заслугам. Мы не стали капать дальше, больше не хотели ничего слышать о Юре. Он исчез из нашей жизни, а там уже судьба сама всё расставит по своим местам.
Мы не могли не отметить нашу победу: в один из выходных дней мы заказали пиццу, наделали бутербродов и всей кампанией отправились на дикий пляж – место, которое так любит Дэн. Этот день был незабываемым! Так хорошо, как тогда, мне не было уже очень давно. Мы смеялись, Стас и Ромка даже открыли купальный сезон, хоть море и было ещё достаточно холодным. Мы вели себя, как обычные дети, как будто и не было всего того, что нам пришлось пережить. От меня не укрылось, что отношения Лины и Дэна уже не походили на прежние перепалки. Они не злились друг на друга из-за ерунды, не смотрели друг другу в глаза с пренебрежением и не бросались колкими фразочками. Напротив: они мило разговаривали, Дэн периодически мог приобнять Лину, а та не сбрасывала его рук, в один момент он вообще подхватил девушку на руки и грозился выбросить её в холодное море – в шутку, конечно же. Не сложно было догадаться, что происходит между ними, но, всё же, нам с Дэном предстоит серьёзный разговор по душам.
Он случился в это же день, когда все разошлись по домам. Мне даже не пришлось задавать вопросов, Дэн сам всё понял:
– Ну, да, – заулыбался он. – Да, я втюрился в эту девчонку. Сильно!
Сомневался ли я в его чувствах к Лине? Нет. Я знал Дэна, знал, что для него это не развлечение, не игра. Как он смотрит на неё, как обращается с ней в последнее время – о многом говорит. Интересно, я тоже смотрю на Лилю такими влюблёнными глазами? Со стороны это казалось мне слишком заметным. Во всяком случае, я был очень рад, что их отношения в принципе наладились, пусть для меня и стало неожиданностью такое открытое признание друга. Два дорогих мне человека больше не спорили, не ругались, и новость о том, что теперь Лина и Дэн испытывают друг к другу такие прекрасные чувства, стала лучшей за последнее время.
Люди, которые при первой встрече возненавидели друг друга, нашли в себе силы и смелость наладить отношения, а потом и вовсе влюбиться, по крайне мере, Дэн точно. А я всё ждал – ждал очень много лет, но так и не смог признаться в чувствах девушке, которую любил. Предстоящий концерт – возможно, мой последний шанс на то, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Да, я хотел исполнить песню не для Лили, а для моих друзей, но и для девушки я тоже кое-что приготовил. Мне оставалось только выйти на сцену и расправить крылья…
Я стоял за кулисами, сжимая вспотевшими ладонями гитару. Какое-то очень странное ощущение: я привык выступать на улицах, перед толпами людей разных возрастов, а сейчас…волнуюсь, будто впервые мне предстоит спеть перед публикой.
Я наблюдал за группой танцевального коллектива, которая лихо отплясывала на сцене. Ребята казались мне настоящими талантами, их «дабстеп» был идеально отточен до самых мелочей – все движения чёткие и, что немало важно, уверенные. Вот мне бы такая уверенность не помешала…
У меня ещё оставалось время, чтобы совладать со своим волнением, ведь наше выступление было не просто каким-то очередным школьным исполнением, а целой историей, над которой долгое время работала вся наша кампания. Некоторое время придётся потратить на подготовку сцены: декорации, музыкальное сопровождение, сама атмосфера. Если бы они только знали, что весь смысл того, что я собираюсь сделать, будет полностью направлен именно на них. Всё это я делаю в благодарность им за поддержку, дружбу и любовь, которую они мне дают.
Танцевальный коллектив закончил своё выступление, сопровождающееся аплодисментами зала, и Маргарита Артуровна, которая была по совместительству ведущей этого мероприятия, объявила антракт.
Я с содроганием сердца наблюдал за тем, как опускается занавес. Несмотря на то, что теперь я могу спокойно выйти на сцену и помочь ребятам с инструментами, я стою и не могу сделать даже шаг. Да, что со мной такое?!
– Даня?
Это была Лина. Она так тихо подошла ко мне сзади, что от неожиданности я чуть не подпрыгнул.
– Извини, не хотела тебя напугать, – с извиняющейся улыбкой произнесла она. – Что с тобой? Выглядишь взволнованно. Даже непривычно.
Я не мог не восхититься тем, как она выглядит: белое платье с отложным воротником и рукавами до самых запястий, которому придавал «изюминку» необычный рисунок в виде различных мелких надписей. Как бы сказала Ксюша: «Яркий принт». Кажется, она называла это именно так. На ногах красовались белоснежные кеды.
– Дань?
– А? Нет, всё хорошо, – встрепенулся я. – Просто…
– Волнуешься? – закончила она за меня. – На тебя это не похоже.
Я неуверенно кивнул и посмотрел на сцену. Дэн вместе с какими-то ребятами устанавливал декорации. Должен признать, друг неплох в роли руководителя – говорит всё со знанием дела. На противоположном конце сцены стоял бас-гитарист – Ромка, который настраивал свой инструмент, а Стас, как и положено человеку, который ждёт, пока на сцене установят барабанную установку, баловался с рутами. Где-то за кулисами мелькала фигура парня из одиннадцатого класса, который согласился быть нашим клавишником – Ванька Остроумов. Парни выглядели уверенно, несмотря на то, что это их первое выступление на публике, а я, который привык играть в людных местах, волновался, как маленький ребёнок. Признаться, из-за этого мне было немного стыдно.
– Знаешь, тебе нечего переживать, – произнесла Лина, положив мне руку на плечо. – Сам подумай, любые успешные группы с чего-то начинали и, несмотря на все трудности, добивались своего, – она улыбнулась. – Например, «Queen». Четверо невероятно талантливых молодых людей, которые начинали, по сути, с малых сцен, – она обвила рукой вокруг, – стали самыми яркими звёздами за всю историю рока.
Я улыбнулся.
– И откуда ты так много знаешь о «Queen»? – не смог я удержаться от вопроса.
– Потому что «Queen» – одна из самых любимых рок-групп одного моего близкого друга.
Лина. И как у неё получается находить такие нужные и верные слова, когда ты в них так нуждаешься? Мне это безумно в ней нравилось.
– Если молодые парни из Лондона смогли добиться таких высот, то и ты сможешь, – продолжила она. – У тебя не просто талант к музыке, у тебя внутри яркий огонь, который делает тебя особенным – непохожим на остальных. Так пользуйся этим. Ты знаешь, как.
А ведь она, как всегда, оказалась права. Какой смысл был в том, чтобы переживать, бояться реакции публики, если ты сам понимаешь ценность того, что делаешь. Моё выступление не станет просто исполнением, оно станет частичкой моей собственной души, которой я хочу поделиться с миром.
Я отставил гитару и обнял подругу.
– Спасибо, Лина, – прошептал я.
– Просто делай то, что умеешь лучше всего на свете.
– Играть и петь? – уточнил я.
– Нет, – она осторожно отстранилась от меня. – Дарить людям невероятные эмоции.
Мы не сразу заметили, как ученики и их родители начали постепенно возвращаться в зал.
Лина ушла обратно к своему месту, чуть позже к ней присоединились Дэн, Ксюша и Лиля – видел через слегка приоткрытый занавес. Людей было много – полный зал, кому-то даже не хватило сидячего места (прибыла новая партия школьников). После разговора с подругой, я немного успокоился, дрожь пропала. Я подошёл к зеркалу, которое стояло за кулисами у дальней стены, оценивающе взглянул на себя: белая футболка, косуха, классические джинсы и белые кроссовки. Я был собой, в комфортном для себя образе.
Пока все занимали свои места, мы с группой вышли на сцену.
– Ну, что, парни, готовы пробить дыру в крыше этого зала? – спросил Стас, усаживаясь за барабаны.
– Мы слишком долго к этому готовились, – Ромка проверял гитару. – Мы просто не имеем право облажаться.
– Не облажаемся, – мой голос прозвучал серьёзно.
Я взглянул на парней, а потом перевёл взгляд на декорации. Дэн – человек, которому ни в коем случае нельзя губить свой талант. Он много работал над оформлением сцены. Итог: всё оказалось безупречным. По краям сцены были изображения языков пламени, причём они казались довольно-таки реалистичными, по стене развешаны виниловые пластинки. Не знаю, откуда Дэн сумел их достать в таком количестве, но смотрелось очень круто. И, наконец, вишенка на торте – изображение большой гитары модели «Stratocaster» с большими крыльями по центру – прямо за моей спиной. Мне стало интересно, как это смотрится из зрительного зала. Уверен, что эффектно.
– Парни, вы готовы? – уверенно спросил я, подойдя к микрофонной стойке.
– Да, – в один голос сказали они.
Вдох. Выдох. Гаснет свет. Занавес подымается. Голос одной из девочек организаторов, рассказывающий историю к нашему выступлению, которую придумали Лина и Ксюша:
«Что такое настоящая любовь? Быть рядом, когда близкому человеку хорошо, быть рядом, когда ему плохо, уметь радоваться его достижениям и вместе переживать его неудачи. Когда мы любим, то получаем возможность летать».
Свет зажегся. С первых же секунд я нашёл своих друзей в зрительном зале. Они смотрели на нас, ждали, и как только я сыграл первый аккорд, из зала донеслись аплодисменты. Я расслабился, прикрыл глаза и нагнулся к микрофону:
Порой, мы видим только тьму.
Она – приверженец несчастий.
Когда нет сил, летим ко дну,
Оставив крылья прежней власти.
Мне казалось, что после первых слов я впал в гипноз. Музыка, слова, мой собственный голос – всё обволокло меня какой-то невидимой силой. Волнение постепенно исчезло, и я открыл глаза. Я видел реакцию зала – им нравилось. Им действительно нравилось!
И свет, который ярко вспыхнул,
Который вновь дал шанс летать,
Я приобрёл под звёздным небом,
Ведь вы вернули дар мечтать.
На слове «вы» я сделал акцент, следя за реакцией друзей в зале. В первоначальной версии было написано «ты», ведь я хотел посвятить эту песню Лиле, которая во все глаза смотрела на меня. А Лина, Дэн и Ксюша непонимающе переглянулись, заподозрив что-то, по их мнению, странное. Но ничего странного не было – всё самое интересное было впереди. Я посмотрел в глаза Дэну.
Ты, друг, был рядом всё то время,
Когда я быстро падал вниз.
Ты не давал терять надежду,
Крича в лицо мне: «Поднимись!».
Он чуть не раскрыл рот от удивления, понял, что эти сроки я посвятил ему – человеку, который был рядом со мной с самого начала. Вместе с ним мы через многое прошли, через все трудности, которые подкидывала нам жизнь.
Следом, я посмотрел на Ксюшу.
И свет становится всё ярче,
Когда я вижу ваши лица,
Ваши глаза – и вот я знаю,
Вся моя жизнь имеет смысл.
Пока я допевал эти строки, несколько раз успел взглянуть на изумлённых Ромку и Стаса. Честно говоря, я боялся, что от сильного удивления они забудут, как играть на инструментах. Не хотелось бы совершить ошибку, взять не ту ноту или аккорд только из-за того, что я изменил текст песни, не сказав ни слова им.
И вот снова во время проигрыша я посмотрел в зал – заглянул в глаза той, с чьим появлением моя жизнь приобрела новые краски. Лина.
И ангел заглянул мне в душу
Во время царствия там тьмы.
Коснулся ран и старых шрамов,
Сказав: «Преграды разломи!».
Всё то время, пока я смотрел ей в глаза, они блестели в свете сценического света, а потом, на самых последних строках, я заметил, как по её щеке покатилась слеза. И это стало самой лучшей благодарностью, которая способна переплюнуть даже самые громкие овации слушателей. Она поняла. Она всё поняла.
Теперь я полностью посвятил себя залу.
И, вот, стою – живу я снова,
Огонь мой яркий вспыхнул вновь,
А крылья, получив свободу,
Летят под сотни голосов.
Вы подарили мне свободу –
Возможность жить и быть собой.
Вы подарили мне свободу –
Тот свет, что навсегда со мной.
Я повторил последние четыре строчки, прозвучал финальный аккорд и…зал взорвался аплодисментами. От неожиданности я сделал шаг назад, но вовремя спохватился и поблагодарил публику от всей группы за бурные овации.
Я такого ещё никогда не испытывал. За всё то время, что я играю на публике, ещё ни разу реакция слушателей не вызывала у меня такие эмоции и внутренний трепет. Я был рад, нет, я был безмерно счастлив! Я выступил на школьной сцене с песней, которая много для меня значит – мелодия, написанная моим дедушкой и слова, написанные мной. В ней столько смысла, столько чувств и эмоций, которыми я впервые смог поделиться с большим количеством слушателей. Я посвятил эту песню самым дорогим людям – моим друзьям.
Но у меня оставался ещё один человек, который должен знать, что он для меня очень многое значит. Я подошёл к микрофону. Овации затихли.
– Любовь – это то чувство, которое может изменить твою жизнь. Я это знаю лично по себе, – я облизал губы. – Эта песня значит для меня очень многое, но, больше для меня значат люди, которым я её посвятил. Они здесь, среди вас, и они точно знают, что я говорю именно о них. Просто помните, – наступил час X. Я посмотрел в глаза Лиле Соловьёвой, – когда тебя любят, внутри ты остаёшься прежним, но когда ты любишь, у тебя за спиной распускаются крылья».
Секунда.
От меня не укрылось, что глаза девушки широко распахнулись. Она с таким удивлением смотрела на меня и, казалось, совсем не обращала внимания на окружающих. Теперь всё встало на свои места – теперь она узнала, что то письмо без подписи и обратного адреса было от меня. Я ждал реакции, аплодисменты стали для меня чем-то сторонним, и тут…она улыбнулась. Я почувствовал, как в этот самый момент кровь прилила к моему лицу. Я улыбнулся в ответ.
Я был окрылён. Исполнилось то, к чему я так стремился в последнее время. Возможно, такого шанса больше не представится, поэтому я рад, что хотя бы таким способом смог вспыхнуть ярким пламенем.
После концерта мы с ребятами собрались отметить наш фурор. Слушатели были в восторге, да и сами ребята тоже, ведь они совсем не ожидали, что я тайком сделаю всё по-своему. Ксюша и Лина не смогли сдержать эмоции, мы еле заставили их прекратить плакать. Я хотел показать друзьям, как много они для меня значат, и я это сделал.
Только мы собирались покинуть территорию школы, нас догнала Лиля и попросила меня уделить ей минутку. Я слегка растерялся, но благодаря Ксюше, которая шёпотом сказала мне: «Иди!», я последовал за девушкой – за моей давней мечтой.
Мы отошли к футбольному полю. Я видел, что Лиля была немного смущена, да и я был не лучше – к лицу снова прилила краска. Она скромно отбросила назад свои длинные светлые волосы, но так и не смогла посмотреть мне в глаза. Моё сердце заколотилось от напряжённого ожидания. И тут она достаёт из сумки конверт – мой конверт с письмом.
– Это…это же ты написал его, верно? – тихо спросила она, всё же подняв на меня глаза.
Я кивнул головой.
– Да, я.
Лиля мило улыбнулась.
– Мне очень приятно, Дань, правда, – вот теперь её голос стал более уверенным. – Но, почему ты раньше не сказал?
Ответ был очевиден с моей точки зрения: Лиля – девушка из обеспеченной семьи, её ждёт достойное будущее, прекрасная жизнь среди достатка и роскоши, а я – простой парень без каких-либо привилегий. И пускай мне всего семнадцать лет, у меня сейчас нет денег, нет машины, одно я могу сказать точно – мне нечего дать этой девушке сейчас, и не факт, что смогу поравняться на её статус в будущем. Всё было слишком размыто, я это понимал. Мне очень хочется верить, что в будущем я смогу обеспечить себе достойную жизнь, да и тем, кого я захочу видеть частью своей жизни. Но как объяснить это Лиле? Стоит ли вообще это делать?
– Я…я просто, – слова застряли где-то в горле.
Лиля широко улыбнулась, и я растерялся окончательно.
– Это нелегко, я понимаю, – произнесла она. – Знаешь, – она посмотрела на моё письмо, – ты – очень классный парень, Даня, наверное, самый…настоящий из всех, кого я встречала.
Я слышал дрожь в её голосе. Она смущалась, ей было нелегко говорить.
Она достала из сумки ручку и стала что-то писать на конверте. Когда Лиля закончила, она протянула его мне – там красивым почерком был выведен её номер телефона.
– Если захочешь встретиться, звони в любое время.
Я не верил, что это происходит. Девушка, в которую я был влюблён уже много лет, кажется, ответила мне взаимной симпатией. Я немного растерялся, не знал, что сегодняшний день принесёт мне столько невероятных эмоций.
Я так и продолжал молчать, не мог сказать ни слова, несмотря на то, что очень хотел. И тут, девушка сделал большой шаг навстречу ко мне, и коснулась своими губами моей щеки.
– Увидимся, – она помахала на прощание и скрылась за зданием школы.
– Увидимся, – прошептал я ей вслед.
Внутри меня произошёл настоящий взрыв. Я уже и забыл, когда в последний раз был настолько счастлив. Всё начинает налаживаться. Может, я зря переживаю? Я почему-то вспомнил Лину. Тёмная сторона моей жизни подругу ничуть не смутила, она не изменила ко мне отношение после того, как узнала правду о моей семье. Лиля не из тех, кто судит человека по его родственникам, она смотрит на саму личность и поступки, которые совершает человек. Я верил, что теперь всё будет хорошо. Я это знал!
С дурацкой, но очень счастливой улыбкой я вернулся к друзьям.
– Видимо, всё прошло очень даже хорошо, – произнёс Стас с наигранным умным видом. – Ну, рассказывай, герой-любовник.
– Да что тут рассказывать? – теперь к разговору подключился Дэн. – Всё хорошо у нашего Ромео.
Я чувствовал, как моё лицо ещё больше заливается краской, но я не мог перестать улыбаться.
– Так, это касается только их двоих, – Лина подхватила меня под руку, тем самым спасая от расспросов друзей. – Ну, и чего стоим? Идём праздновать! Сегодня наш вечер.
Она была права. Этот вечер только наш. Мы всей кампанией очень долго трудились, чтобы наше выступление эта школа запомнила надолго. Что ж, мы это сделали!
Вечером поднялся сильный ветер, небо заволокло тучами, поэтому нам пришлось перенести место нашего празднования с дикого пляжа в гараж. Но мы не сильно расстроились, это место для нас очень многое значило – была в нём своя атмосфера, здесь находился наш с ребятами личный маленький мирок, который никто не в силах разрушить.
Мы сидели практически до самой ночи. Слушали музыку, ели пиццу, запивали её газировкой, танцевали и просто веселились. Мы забыли обо всех проблемах, превратились в обычных подростков, абстрагированных от внешнего мира.
Мне стало очень легко. После всего пережитого на меня снизошло какое-то озарение – жизнь у нас одна, и только в наших силах сделать её такой, какой мы её хотим видеть. Больше я не буду думать о том, что всё бесполезно и бессмысленно – всё имеет смысл, даже, если мы не сразу это замечаем. Потеря брата, развод родителей, пьянство отца, безденежье – всё это сделало меня сильнее. Я насмотрелся на ошибки взрослых, сам же подобных совершать не хочу. Всё наладится. Всё уже налаживается.
Когда все разошлись, я ещё долго не мог уснуть – думал о Лиле. Как бы я хотел ей позвонить, и я бы это сделал, не будь на часах далеко за полночь. И я не позвонил – я написал. Уже проверенный способ прибавлял мне уверенности. Оставалось только надеяться, что девушка не проснётся от звука уведомления на телефоне.
Я набрал номер Лили и отправил на него короткий текст сообщения:
«Пойдём завтра на свидание?».