Леся Амурская
Яркие огни
– Хм, может, что-то из этой же серии?
Я задумался.
– Что-то автобиографичное?
– Нет, – протянула Лина. – Что-то такое, где можно услышать много забавных шуточек.
– Комедию, значит?
– Возможно.
Я поставил какой-то комедийный фильм, и мы снова принялись за просмотр. Признаться, он с самого начала меня не впечатлил. Шуточки были плоскими и банальными, герои какими-то странными и неестественными. Где-то на середине фильма я понял, что такое кино не для меня. Я хотел предложить Лине посмотреть что-то другое, но когда повернул голову, то увидел, что девушка безмятежно спит.
Я взглянул на часы – маленькая стрелка только перешагнула за цифру «9». Как бы многие сказали: «Детское время». Но меня эта картина умиляла. Создалось ощущение, будто я вернулся на много лет назад, в то время, где я был по-настоящему счастлив. Лина напомнила мне его в этот момент.
Я не смог сдержать улыбку, но она резко исчезла с моего лица, когда я услышал какие-то странные звуки, доносившиеся с первого этажа. Что это? Я же точно помню, что запер дверь.
Но подозрительные шорохи и шаги не стихали. Я взглянул на Лину, та сладко спала, да и будить её мне совершенно не хотелось. Оставалось только одно – проверить, что твориться внизу.
Я вышел из комнаты, предварительно закрыв за собой дверь и, взяв из кладовки швабру, стал осторожно спускаться вниз по лестнице. Сомнений не осталось – в доме точно кто-то был и, судя по каким-то странным кряхтеньям и бормочущему низкому голосу, это был мужчина. Силуэт практически невозможно было разглядеть, поэтому я решил не тянуть, готовясь нанести удар.
Но тут резко включился свет.
В коридоре, пошатываясь, стоял отец.
Я обомлел, опустив швабру. Что он тут делает? Сегодня же среда! Он должен был быть на работе до конца недели! Отец, стоя ко мне спиной, пытался снять с себя куртку, периодически врезаясь в стену. Сомнений не было – родитель был сильно пьян. Я ещё очень удивился, как он вообще держится на ногах. От него исходил неприятный запах, который всегда вызывал у меня приступ тошноты, да и внешний вид оставлял желать лучшего – одежда была перепачкана какой-то засохшей грязью.
Я интуитивно поднял глаза наверх. Лина. Нужно было срочно уводить её отсюда. Уже нечего было терять, она всё равно рано или поздно узнала бы всю правду о моей семье. Сейчас самое главное – её безопасность. А с родителем я как-нибудь разберусь. Не впервой…
– Ты здесь? – развязный голос отца выдернул меня из мыслей.
Он каким-то чудом всё ещё не свалился на пол. Казалось, будто ноги ему совершенно не принадлежали, были частью чего угодно, но только не его собственного тела. Бросив надоевшую куртку на пол, он побрёл в мою сторону.
– Помнится мне, ты дома вообще неделю не появлялся. Шлялся не пойми где!
Я молчал, думал, как бы вывести подругу из дома.
– Напомнить, из-за кого я ушёл? – я пытался говорить тише.
Отец ничего не ответил, лишь странно покосился на меня.
– Почему ты здесь? – спросил я. – Почему не на работе?
Его выражение лица мне не понравилось. Обычно, когда он так смотрит на меня, всё заканчивается не очень хорошо.
– Меня уволили, – недовольно пробормотал он.
И тут у меня всё рухнуло внутри. Эта работа – наша единственная возможность хоть как-то держаться «наплаву». Одно дело, если не будет денег, благо, у меня имелись накопления, хоть и небольшие, но, если опека узнает, что отец лишился работы… Я пропал.
– Как, уволили? – изумился я. – Почему?!
Хотя, чему я удивляюсь? Понятно из-за чего!
– Почему? – я видел, что отец заводится. – Почему?! Да потому что мои нервы уже не выдержали! – раскричался он. – Работаю сутками напролёт, а тут решил чуть-чуть расслабиться…а меня взяли и вышвырнули!
– Расслабиться? – мои нервы начали сдавать в ответ. – Ты пил на работе?! С ума сошёл?! Ведь прекрасно знаешь, что это строго запрещено!
Отец подошёл ко мне практически вплотную, и мне чертовки захотелось разучиться дышать.
– Не смей мне дерзить! – он ткнул меня пальцем в грудь. – Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить!
– Не представляю? – у меня внутри всё содрогнулось. – Поверь, я прекрасно знаю, что нашей семье пришлось пережить, – я перешёл на шёпот. – Так почему ты всё усложняешь? Ты хоть понимаешь, что мы оба может лишиться всего, что у нас ещё осталось. Если опека узнает, что ты лишился работы, нам обоим несдобровать! – в моё лицо резко ударила краска. – Тебе мало мамы, мало Егорки? Хочешь, чтобы и я исчез из твоей жизни? – мои нервы сдали окончательно. – Поздравляю, отец, ты на правильном пути!
И тут я почувствовал, как кулак отца коснулся моей скулы. Сам не понял, почему я не издал и звука от резко пронзившей моё лицо боли, но от неожиданности потерял равновесие и сильно ударился головой о стену. В глазах резко потемнело…
Лина
Я вздрогнула от какого-то мощного глухого звука. Мне показалось, что на секунду дрогнули сами стены дома, но нет. Что случилось? Почудилось что ли? А, может, это остатки внезапно накатившего сна дали о себе знать? Сама не поняла, как так получилось, что я задремала. Почему-то я была уверена, что это из-за раннего утреннего подъёма.
Я неуклюже села на кровати и повернула голову к компьютерному монитору – фильм, как ни в чём не бывало, продолжал идти. Кажется, парочка, которая активно вела странный диалог, должна была вот-вот попасться на глаза главному злодею этой кинокартины.
Так, стоп! А где Даня?
– Закрой рот, щенок!
От этой фразы я подскочила на месте. Грубый мужской голос доносился откуда-то с первого этажа. От страха у меня всё сжалось внутри, да так, что я невольно сделала несколько шагов назад. Да что происходит?!
Но на этом странности не закончились – последовал ещё один глухой удар, а следом за ним звук разбившегося стекла.
– Успокойся! – уже другой хрипловатый голос, сопровождающийся надрывным кашлем.
Даня?
Точно! Это был он. Неужели грабители в дом залезли? А Данька…
От осознания того, что происходило буквально под моими ногами, я встала в ступор и не знала что делать. Там внизу мой друг отбивается от каких-то непонятных людей, а стою и ничего не могу сделать!
Я судорожно оглядела комнату: гитара, стул, компьютерный монитор… Нет, всё не то! Неудивительно, что в мальчишеской комнате не было ничего лишнего – классический минимализм. Но мне от этого совсем не легче! Не пойду же я на предполагаемых грабителей с голыми руками!
И тут мой взгляд остановился на каком-то странном металлическом предмете, который стоял на высоком шкафу у самой стенки. Недолго думая, я схватила стул, встала на него и достала то, что пылилось под самым потолком – какая-то музыкальная награда, но не было времени её рассматривать.
Внизу не прекращался страшный шум: ругань, звуки ударов, непонятные скрипы. Я решительно распахнула дверь комнаты и, переступая через собственный страх, стала с опаской спускаться вниз, стиснув в руке награду. Бойня внизу не прекращалась, и от этого становилось ещё страшнее.
– Моли о прощении, гадёныш! – голос доносился из коридора. – Иначе последние твои мозги силой на место поставлю!
Еле-еле уняв сильную дрожь в руках, я вышла из тени, готовясь нанести удар. Казалось, мне хватило доли секунды, чтобы понять, в чём дело. Какой-то изрядно пьяный мужчина средних лет буквально выбивал душу из распластавшегося на полу Дани. Парень пытался блокировать нескончаемый поток сильных ударов, и это очень мешало ему отвечать обидчику.
Уровень адреналина в крови зашкаливал, а сковавший всё нутро страх резко заставил меня похолодеть от ужаса. Но потом…всё резко сменилось необъяснимым хладнокровием. Я ворвалась в комнату и, вскрикнув для храбрости, огрела незнакомого мужчину массивной наградой по голове. Тот сразу же повалился на пол.
От испытанного шока меня сильно затрясло. Музыкальная награда, которая, по сути, стала Данькиным спасением, выпала из моих рук и с грохотом рухнула рядом на паркет. Я не переставала тяжело дышать, пыталась подавить нарастающую внутри меня панику, но увиденное не давало мне этого сделать.
Незнакомец неподвижно лежал на полу, и я боялась, что отныне он больше не жилец.
– Господи! – я закрыла рот руками, с ужасом осознав, что натворила. – Я убила его!
Я не знала, куда себя деть. Казалось, будто меня сковали цепями – сковали как снаружи, так и изнутри. Никогда в жизни я не попадала в такие ситуации, и как действовать в них не знала тоже.
– Нет, – прохрипел Даня где-то рядом со мной, – проверь.
Проверить? Да он издевается?! Мне страшно даже подходить к этому человеку. Но я всё равно понимала, что другого выхода у меня нет: либо я – спасительница друга, либо – убийца.
Стараясь унять бьющую дрожь, я осторожно приблизилась к распластавшемуся на полу телу и опустилась на колени, стараясь не смотреть на небольшую лужу крови рядом с головой незнакомца. Преодолевая страх и панику, я потянулась рукой к шее мужчины в надежде нащупать пульс.
– Жив! – облегчённо выдавила я из себя. – Он без сознания.
Никогда в жизни я ещё так облегчённо не выдыхала. А так хорошо всё начиналось…
Взяв себя в руки, я старалась сообразить, что же делать дальше. Я подбежала к Дане, упала рядом с ним на колени и ужаснулась от того, что увидела – разбитая губа, кровоточащая рана на скуле в том месте, где только-только начала заживать старая и наливающийся синяк под самым глазом. Я никогда не боялась вида крови, но от этой картины у меня всё похолодело внутри.
– Боже мой, – только и прошептала я, убирая пряди светлых волос с его лица.
Я перевела взгляд на мужчину, который распластался на полу, а потом на лестницу, где остался мой телефон.
– Нужно в полицию позвонить.
Только я собралась подняться на ноги, как вдруг Даня схватил меня за руку.
– Нет! – громко сказал он, после чего закашлялся. – Нельзя этого делать.
Я изумлённо уставилась на него.
– Как, нельзя? Даня, этот тип из тебя чуть душу не выбил! Ты просто не видишь того, что вижу я, а вид у тебя, знаешь ли…
– Лина, – меня немного напрягло то, как отчаянно он произнёс моё имя, – прошу, оставь это, – друг перевёл взгляд на мужчину. – Он – не грабитель. Это – мой отец.
Я до последнего надеялась, что мне это только послышалось. Отец? Вот этот вот пьяный тиран? Я с минуту смотрела на друга, как на умалишённого, но его глаза сказали мне намного больше, чем могли бы слова.
Теперь я окончательно перестала что-либо понимать, но ответ, на самом деле, оказался намного прост – вот, какую часть жизни Даня так тщательно пытался от меня скрыть. И теперь я понимала, почему.
– Пожалуйста, – совсем тихо произнёс он.
Я знаю, что здесь и сейчас в моей власти наказать это существо, которое я огрела наградой по голове, но, глядя на Даню, я видела, что у него были какие-то свои непонятные мне причины не вмешивать в эту историю правоохранительные органы.
– Хорошо, – сдалась я. – Но здесь я тебя не оставлю.
Я помогла другу подняться на ноги, обхватив его одной рукой. Но после моего прикосновения друг резко вскрикнул.
– Что такое? – испугалась я, усаживая его на табурет, который стоял практически у самой входной двери.
Он ничего не ответил, лишь осторожно приложил руку к рёбрам. Его дыхание стало поверхностным, на лице отражалась боль.
Не сразу, но я поняла, в чём причина.
– Где лежит аптечка? – спросила я, сохраняя серьёзность в лице.
– В ванной. За зеркалом.
Я пулей метнулась наверх, набросилась на зеркало, как зверь на добычу, схватила аптечку и стала искать среди лекарств анальгетики. Мне повезло – осталась последняя таблетка. Перед тем, как спуститься обратно к Дане, я забежала в его комнату и забрала наши телефоны.
Эта ситуация полностью вывела меня из-под контроля. Худо-бедно я сообразила, как можно поступить дальше, но ни в одном своём предполагаемом шаге совершенно не была уверена. Увиденное не укладывалось у меня в голове. Неужели в наше время такое вообще возможно? И что же тогда с мамой Дани, если даже с собственным сыном, так называемый «отец», обращается настолько жестоко? Страшные догадки пугали меня всё сильнее, но на эти домыслы совершенно не было времени.
Я зашла на кухню, налила в стакан воды и отнесла его другу, параллельно вручив ему таблетку обезболивающего. От меня не укрылось, как тяжело дались ему эти глотки. Смоченным кухонным полотенцем я осторожно убрала с его лица кровь.
– Я вызываю скорую. Тебе срочно нужно на рентген, – произнесла я, набирая номер.
– Лина, нет! – Даня сильно дёрнулся в мою сторону, хотел выхватить мобильник, но всё, что он успел сделать – вскрикнуть от боли, чуть не упав с табурета.
Я схватила его за плечи, поняв, что удержала друга только чудом. Я обхватила его лицо руками и пристально посмотрела в глаза.
– Даня, я не знаю, что именно ты так сильно хочешь скрыть, но это не стоит того, чтобы рисковать собственной жизнью, – я перевела взгляд на его отца. Мужчина всё ещё бездвижно лежал на полу. – Тебе срочно нужно в больницу, понимаешь?
– Понимаю, – прошептал он, тяжело дыша, – но этого нельзя делать. Пойми, будут серьёзные последствия.
– Какие ещё последствия? – я начинала злиться. – А как нам тогда теперь быть?
– Позвони Денису. Он знает, что делать.
Услышанное меня сильно удивило. Я аж выпрямилась во весь рост.
– Денису?
Даня кивнул головой.
Я не совсем понимала, чем нам мог помочь Гранин, но, если друг считал, что это – единственный выход из ситуации, тогда я не стану с ним спорить.
Я взяла Данин мобильник и нашла нужный контакт.
Гудки…
– О, брат, как ты вовремя! – раздался знакомый весёлый голос. – А я уж подумал, что сегодня точно помру со скуки в этом заточении.
– Денис? Это Лина, – тихо ответила я.
– Л-Лина? – задорность в голосе сменилась удивлением. – Что ты…
– Денис, срочно приезжай к Дане. У нас тут серьёзные проблемы.
– Какие проблемы? Что случилось?
– Тут…его отец. Даньке срочно нужна помощь. Он сказал, ты знаешь, что делать.
Не успела я закончить говорить, как Денис выругался, а потом добавил:
– Ждите меня на крыльце дома. Буду через пару минут.
Звонок оборвался.
И он не соврал.
Без лишних слов я помогла Дане подняться с табурета, накинуть на его плечи ветровку и осторожно вывести на улицу. Я ведь даже не оглянулась, не посмотрела, что с его отцом, но и уделять свои драгоценные секунды такому мерзавцу, как он мне не очень-то хотелось. Однако, это следовало всё же сделать хотя бы в целях безопасности. Кто знает, что пьяному неадекватному человеку придёт в голову на этот раз.
Но тут послышался странный звук где-то вдалеке, похожий на рёв автомобильного двигателя. На горизонте замелькали огни – фары машины, которая мчалась нам навстречу. Затем, когда авто оказалось совсем близко, засвистели тормоза, да так, что только каким-то чудом у меня кровь из ушей не пошла.
Из новенькой чёрной иномарки вышел Денис.
– Какого чёрта?! – громко спросил он, но почему-то посмотрел именно на Даню, а не на меня.
Друг ему ничего не ответил.
– Тебя как будто в мясорубке прокрутили! – злился парень. – Твой папаша совсем уже все границы перешёл!
– Дэн…
– Лина, доведи его до машины. Я сейчас вернусь.
Ничего не объяснив, парень прошёл мимо нас и зашёл в дом.
Я помогла Дане добраться до авто и осторожно усадила его в машину, надеясь, что друг не почувствует сильной боли. Он не переставал подносить руку к рёбрам, но каждый раз отдёргивал её, когда испытывал первые потоки страшного дискомфорта.
– И что теперь? – спросила я, вытирая пальцами кровь с его лица.
– Не знаю, – парень покачал головой. – Теперь точно не знаю.
– Садись с ним на заднее сиденье, и поехали, – раздалось сзади.
Денис быстрым шагом обогнул машину и сел на водительское место. Я же села назад, помогла Дане осторожно лечь на сидения и положила его голову ко мне на колени.
Автомобиль тронулся с места.
Денис ехал на довольно-таки приличной скорости, но так и не сказал, куда именно направляется. Я наблюдала за ним через боковое зеркало – вид у него был озлобленный.
Я боялась произнести даже слова, сосредоточилась на том, чтобы удерживать Даню на поворотах, но и это не помогло. Глаза сами постоянно возвращались к отражению Дениса, пытались найти хоть какое-то объяснение тому, что происходит. В какой-то момент я поняла, что мои глаза наполнились слезами, но я не могла позволить себе дать слабину, особенно сейчас.
– Куда мы едем? – тихо спросил Даня, с трудом повернув голову в сторону водителя.
Денис молчал.
– Дэн?
– Мы едем в больницу, – сдался парень. – В больницу, понял?
– Нет, Дэн. Ты знаешь, что…
– Да, знаю! – не столько злость, сколько отчаяние послышалось в его голосе. – Я знаю, чем это грозит. Но сейчас тебе действительно нужна госпитализация, – он резко свернул вправо.
– Ты обещал…
– Знаю! – рявкнул Денис, да так, что я чуть не подпрыгнула на месте. – Но твоя жизнь мне дороже всяких там обещаний, – он перевёл дух. – Хочешь ты того или нет, я отдам тебя врачам, а там ненавидь меня хоть до скончания века.
Этот странный диалог вызвал у меня только кучу вопросов. Но рано или поздно я всё равно узнаю, что скрывают эти двое. Сейчас для меня важно только одно – Даня.
Когда мы подъехали к корпусу больницы, нас чуть ли не у самого входа встретила целая бригада врачей. Создалось ощущение, что там заранее знали о нашем приезде. Вопросы отпали сами собой, когда один из специалистов при встрече пожал Денису руку. Наверное, парень связался с ними ещё до того, как выехать из дома. Делаю вывод: он знал, что с Даней действительно могло случиться что-то по-настоящему ужасное.
Я даже не сразу заметила, как люди в белых халатах увели друга куда-то вглубь больничных коридоров. Я осталась в холле – ждала, пока Денис припаркует авто.
Сумасшедший день! И это ещё мягко сказано… Я держалась до последнего, чтобы не выпустить эмоции наружу, но не сдержалась.
Даня…
Как же много ты от меня скрывал! Я не могла поверить в то, с каким домашним тираном ему приходится жить. Поступить так с собственным сыном…большей жестокости я в жизни не встречала. Такой добрый, светлый и замечательный парень никак не заслуживает такого отношения к себе. Никто не заслуживает.
Денис вернулся очень вовремя, потому что я больше не могла скрывать того, что так терзало мне изнутри. Я просто развернулась и уткнулась парню лицом в грудь, пытаясь заглушить звуки рыдания. Я почувствовала, как его руки обвились вокруг моего тела, и я не смогла не признаться себе, что с последней нашей встречи очень соскучилась по этим объятиям.
– С ним всё будет хорошо, – тихо произнёс Денис. – Я обещаю.
Я понимала, что сегодняшний день перевернёт всё моё представление об этой жизни с ног на голову. Ведь только в этот момент я поняла, что живя в золотой клетке, общаясь только с людьми из высшего общества, я совершенно не представляю, что же там – в жестоких реалиях. И от этого было страшно – страшно, что за все свои семнадцать лет я так и не узнала самой жизни, её резких поворотов, острых углов, опасных ловушек… Каким образом я начну самостоятельную жизнь, если меня всегда отгораживали от неё?
А Даня? Что же теперь будет с ним? Одно я понимала точно – он чего-то очень сильно боялся, но никак не мог признаться в этом. Интересно, как долго он терпит такое зверское отношение к себе?
И тут меня осенило – я резко перестала рыдать и подняла свои мокрые глаза на Дениса.
– Ты точно знаешь, что происходит, – шёпотом произнесла я. – Расскажи мне!
Парень молча смотрел на меня, и эта растерянность в его глазах позволила взять ситуацию в свои руки.
– Денис, – я неосознанно сжала пальцами его футболку, – расскажи мне, что скрывает Даня. Почему он так боится того, что о его отце могут узнать?
Я уставилась на него настолько пытливо, насколько позволял мне сделать это собственный взгляд. Я должна была узнать правду, должна была хоть как-то разобраться с тем, что увидела буквально час назад.
Денис тяжело вздохнул и помотал головой.
– Лина, я не могу, прости.
– Но ты должен! – надежда начала таять. – Я имею право знать правду. Он…всё-таки мой друг, – совсем тихо добавила я.
Денис не переставал смотреть мне в глаза.
– Пойми, это не тот случай, когда даже я имею право раскрывать подробности, – его взгляд заметался. – Я обещал ему, обещал, что буду молчать обо всём, ведь…
– Ведь, что?
Желание разобраться во всём заставило меня на время отречься от реальности. Я прекрасно понимала, что в здании больницы мы не одни, что на нас странно поглядывают медицинский персонал и такие же люди как мы, которые томились в ожидании хоть каких-то новостей о тех, о ком так сильно переживали. Но ведь я переживала тоже – переживала за друга, за дорогого мне человеке, который подвергся такому жестокому отношению со стороны родного отца.
– Денис? – мне показалось, что я была готова взмолиться.
Молчание. И резкое падение стойкости.
– Чёрт! – сдался парень. – Данька мне этого не простит.