Леонид Ангарин
Неандерталец
– Папа, смотри,– оказывается, пока он возился с Младшей, вернулись охотники и Лэнса показывал лежащего на земле огромного зайца, приподнимая его голову за длинные уши. Позади него стоял ухмыляющийся Эхекка с поросенком.
– Здесь хорошая охота, Эссу, если даже дети могут найти себе добычу по силе. Надо было большеносым с Круглой горы не на Закат уходить, а на эту равнину. Если бы не трус Зэгу и его братья..,– подошедший большеносый, пальцы которого вертели клыки на его любимом ожерелье метнул пренебрежительный взгляд на трофеи.– Но нам нужно больше мяса, чтобы ты его испортил своей «белой эссой». Энку завтра пойдет и убьет однорога.
Дался ему этот лохматый носорог, есть же и не такая опасная добыча, но крепыш уже несколько раз упоминал желанный трофей с тех пор как ушел с нагорья на равнину. Похоже, добыть его стало идеей фикс. Планы пойти с ним завтра вместе в пещеру, чтобы исследовать второй зал, придется перенести. Не надо командовать напрямую свободолюбивым большеносым, а то врежет как незадачливому родственнику Зэгу.
На ужин Андрей разрешил пустить и зайца и поросенка. Все-таки только вернулись успешно с похода к Белой горе, людям нужен праздник. Сам разделал мясо, подсолил его, добавил лукочеснока, жалко только мало его было и под неодобрительным взглядом Энку начал нанизывать на нарубленные палочки.
– Эссу, это неправильно. Лучшее мясо охотникам, потом женщинам, только затем детям. Всегда так было.
– У нас другой обычай Одиночка, сначала надо накормить детей, затем поедят остальные. Когда ты станешь старый, то эти дети дадут тебе кусок мяса.
– Неправильно это…
Все наелись, Андрей встал, чтобы подкинуть в костер дров. Под руку попалась сухая палка формы подковы. А что если..
– Эдина, неси свои вещи.
Где-то в ее скарбе рядом с удивившей его веревкой он видел сухожилия. Так, соединил свободные концы палкой, привязал к ней крепко четыре сухожилия— больше нужной длины не нашел— с другой стороны закрепил их прямо на полукружье. Потрогал пальцем. Не бренчит. Слабо натянуто. Может закрепить палку перпендикулярно и на другом конце? На все манипуляции ушло больше часа. Теперь подкрутить обе палочки как можно туже и зафиксировать. Потрогал ногтем. Собравшаяся вокруг семья отпрянула при странных звуках. Это вам не в свисток дудеть, к трели которого все уже привыкли.
Бренчать пальцем было не очень комфортно и Андрей решил использовать щепку. Он никогда не увлекался музыкой, но звучавшие сейчас звуки казались такими родными, откуда-то из будущего. Он начал петь под это бренчание. Поскольку поэтическим талантом он никогда не отличался, то это был скорее рассказ об их последнем приключении. Конечно же, с преувеличениями. Про себя он назвал его «Сражением у «Трех зубов». Сюжет был хорошо известен всем присутствующим. Он рассказал как мудрый Эссу узнал, что семья белогорцев, где находились Эдина, Лэнса и Имела подвергается опасности. Не смотря на то, что он еще не полностью оправился от болезни, отправились они с Рэту на помощь через Длинную гору и повстречали по пути могучего Энку и позвали его присоединиться к ним на обратной дороге. С ними от Белой горы ушел и легконогий Эхекка, с которым не всякий ветер зимой сравнится скоростью. Недалеко от «Трех зубов» напали на них темнокожие, ситуация казалась безвыходной. (На этом месте все дружно ахнули, переживая за героев). Но Эссу нашел выход, быстрый Эхекка спустился с обрыва высокого холма и скрылся в степи, хотя она и кишела гиенами и всюду ожидала опасность(слушатели громко одобрили храбрость Эхекки), а сам он и Рэту подкрались поближе к врагу. С первыми лучами солнца увел Эхекка множество темнокожих за собой в степь, а на оставшихся напали Эссу и Рэту. Много убили они врагов, но их становилось все больше и больше. И тут пришел на помощь могучий Энку, который своим копьем может одним ударом убить сразу двух темнокожих, и была одержана победа. За свою силу и храбрость получил бесстрашный Энку ожерелье, которое дал ему мудрый Эссу. Путь все видят, какой могучий охотник этот большеносый.
К завершению рассказа из четырех сухожилий не лопнуло только одно, но это не имело никакого значения. Больше всего были впечатлены не участвовавшие в событиях дети и Грака, с уважением поглядывающие на ожерелье Энку.
– А ведь я, пожалуй, первый поэт этого мира,– Андрей купался в восхищенных взглядах благодарных слушателей.– Если только какой-то «самый мудрый» не составил уже конкуренцию в зимней пещере кроманьонцев.
– Ты мой мужчина, Эссу, хотя ты уже не тот Эссу, что был раньше. Хорошо, что Рэту не закрыл тебя плитой на Холме Ушедших,– холодная Эдина этой ночью была нежна как никогда,– я уже не хочу возвращаться на Белую гору. Имеле и Лэнсе нравится здесь.
Оказывается она до сих пор не оставляла мысли о возвращении назад. С одной стороны это его огорчило, с другой— характеризировало Эдину как женщину предусмотрительную и осторожную. Все-таки она с детьми отправилась в неизвестность с человеком, в котором от ее мужчины только телесная оболочка. Кто знает, что в его голове. Но нужно ее все-таки убедить, что и в нем осталось что-то и от старого Эссу. И проявлять осторожность. Мало ли какие тараканы у нее еще в голове.
– Во мне живет и прежний Эссу. Я иногда вспоминаю то, что происходило до Холма Ушедших. Как убегал от темнокожих, прыгнул в реку с обрыва, как Рэту нашел меня на отмели. И к Белой горе мы пошли только потому, что так хотел Эссу, он сказал мне, что вы находитесь в опасности. Может, я просто забыл многое от удара, а сам я прежний,– последней фразой Андрей подсластил пилюлю для своей женщины.
Утром первым делом полез в «дагар», вода стала ощутимо холоднее. Сказывалось наступление осени, хотя листья еще зеленые. Начал брить ножом отросшую после похода к Белой горе бороду. К нему присоединился и Рэту, а затем и Эхекка, поддавшись их влиянию, подправил кремневым лезвием свои жиденькие рыжие волосы на маленьком подбородке. Заставил Эдину укоротить на голове скрутившиеся в сосульки длинные волосы. Не удержался, собрал золы с прогоревшего костра, вымазался с ног до головы и нырнул воду. Хорошо. В отражении в воде на него смотрело помолодевшее лицо. За всем этим наблюдал Энку, неодобрительно покачивая головой.
Не помешало бы и детей умыть с утра, пока они отсутствовали, Грака, наверняка, не очень настаивала на этой процедуре. Кстати, куда они подевались? Где-то послышались крики нешуточного спора. Все взрослые пошли на шум и вышли к скале, где Андрей когда-то нарисовал себя, детей, Граку с Рэту и подписал гордой подписью «Семья». Картину теперь дополнили узнаваемые фигурки Эдины, Имелы, Лэнса, Энку и Эхекки. Особенно внушительно выглядела фигура Энку— пониже других взрослых, зато с огромным ожерельем. А спорили Старшая, Младшая и Ам из-за того, как правильно написать под рисунками имена.
«Скоро места на скале не останется, если так дальше пойдет»,– размышлял Андрей, собственноручно выводя имена новых членов все еще небольшой семьи. А теперь все в школу.
– А-а-а-а.
– Б-б-б-б.
– Бпбпбп.
Дело пошло веселее. Гаги и Ам выговаривали звуки гораздо четче, не иначе как тренировались в его отсутствие. Андрей удивился, когда из деревянных букв Старшей Младшая выложила собственное имя. Гении здесь одни, что ли? Потом понял, что она просто запомнила надпись под собственной фигуркой на скале. Имела и Лэнса пока еще запинались, но ничего, скоро догонят. Как не крути, а на его стороне отшлифованная тысячелетиями система образования. И не таких недорослей обучали письму и счету. Время от времени в «класс» под деревом заглядывали любопытствующие Эдина с Гракой. Рэту с Эхеккой ушли на охоту, а Энку в одиночку искать своего носорога. Если он его добудет, то, наверное, будет мечтать о мамонте, на меньшее не согласится.
Скоро дети и женщины ушли собирать коренья, зерна и ягоды и Андрей неожиданно остался на поляне один. Это была удивительная тишина после утреннего бардака. Может за дровами сходить? Он нашел толстый ствол рухнувшей сосны, наполовину изъеденный с одной стороны по длине трухой. Тяжелый. В выемке скопилось большое количество застывшей смолы. Ну что же, гореть будет лучше. С трудом дотащил до места. Разжег костер, скоро придут собирательницы и захотят поесть— надо что-нибудь приготовить. Добавил щепку с куском смолы, чтобы пламя стало ярче. Смола загорелась ровненьким пламенем— никакого фейерверка. Андрей разочарованно посмотрел на приволоченный ствол— жара от такого пламени не будет и ничего не поджаришь. Женщины с детьми все никак не приходили, может в пещеру сходить и осмотреть второй зал, пусть даже и без Энку, надо бы тогда ветки собрать для освещения. Щепка со смолой все также продолжала гореть, хотя прошло уже достаточно времени. А ведь ветки бы уже прогорели, а смола все еще горит… . Наковырял ее целую кучу и сложил пирамидой. И что теперь, прицепить ее куски к чему-то обмотать и поджечь?
– Эссу, что это,– пришедшей с охапкой корней Эдине не понравился его отрешенный вид.
– Это смола, она горит,– рассеяно ответил Андрей.
Его женщина пожала плечами на очевидный ответ и ушла, осталась только Старшая.
– Она плохо горит, Эссу.
– Зато долго. А зимой в пещере вечера долгие, Старшая.
– Может использовать сухую кору той же сосны и положить на нее эту смолу?
Получился пучок из кусков коры, который он закрепил на конце расщепленной палки, втер в нее мягкую смолу. Теперь поджечь. Кора потихоньку прогорала, только нужно было иногда подкладывать понемногу смолы.
– Старшая, наковыряй побольше смолы, мы идем в Дом Гррх,– Андрею не терпелось побыстрее использовать только что изобретенный факел. С собой взяли еще и Лэнсу, незачем ему с женщинами оставаться, которые заняты хозяйственными делами.
Они сделали три факела и Андрей наконец-то осмотрел второй зал. Стена, которая примыкала к комнате Гррх, наверху немного скашивалась в сторону маленькой комнаты. Значит в этом месте она тоньше— вдруг удастся ее пробить, тогда проблема с вытяжкой для костра будет решена.
– Эссу, в углу трещины,– глазастая Старшая углядела что-то.
Андрей нашел удобный булыжник по руке и ударил в место, на которое она указывала. Камень здесь был какой-то слоистый, синеватого цвета и легко отбивался. Была бы у него кувалда, дело пошло бы куда быстрее. Наконец, после очередного удара булыжник куда-то провалился— образовалась дыра точно по его размеру. Потянуло свежим воздухом. Как не удивительно, но никакой дыры в комнате Гррх не было, значит, есть еще одна узкая параллельная трещина кроме той, которую они обнаружили вместе с Энку. Но главное, теперь и в этом зале они смогут зимой развести костер, а значит у них три жилые комнаты.
– Эссу, сейчас время школы, нам надо домой,– Старшая прервала его мысли об уютной зимней квартире. Но он ведь сам назначил такой график их жизни и надо его придерживаться.
–Это называется «ноль», Старшая,– Андрей решил начать вечерний урок с арифметики.
–А сколько это?
– «1» и «0» вместе это столько, сколько пальцев у тебя руках, а «0» сам по себе это ничего.
Ну вот как ей объяснить этот символ; от попыток у него начала побаливать голова.
Интересно, что счет давался всем легко, пока не дошли до этого самого ноля. Он втыкал палочки в землю и говорил, какая это будет цифра и рисовал ее изображение. Пока не дошли до десяти.
– Попробуй вырезать из дерева цифры так же, как это ты сделала с буквами. Так будет всем легче запомнить.
– Вот заставлю зубрить таблицу умножения, тогда будете знать, – Андрей мстительно позлорадствовал.
Солнце садилось за горизонт, когда наконец-то пришел недовольный Энку, который так и не встретил своего носорога, зато принес связку птицы.
– Ты не видел Рэту и Эхекку?
– Энку целый день был один.
Темнота неумолимо накатывалась, Андрей нервно ходил кругами по поляне, пока ночь не вступила полностью в свои права. Стало окончательно ясно, что рыжий и быстроногий сегодня уже не придут.
Глава двенадцатая: Однорог
Удивительно, но отсутствие обоих беспокоило, похоже, только его одного. Даже Грака с веселым видом натягивала на заготовку шкуру для будущих «сапожек». И где их искать, пойти они могли куда угодно. Может в следующий раз обговаривать маршруты, не зря же они карту вылепили. Пора научиться пользоваться ею в практических целях, чтобы в любой момент можно было отправиться на помощь.
– Рыжий и тощий придут завтра, или послезавтра. На охоте чего только не случается. Как-то еще до того, как меня прогнали из семьи большеносые из под Круглой горы, я пять закатов ходил по горам, пока не добыл криворога,– ответил на его опасение Энку.
– Хорошо, но если завтра опять пойдешь за однорогом, то внимательнее смотри по сторонам— вдруг их следы увидишь, мне как-то будет поспокойнее.
– Говорят, что раньше на равнине можно было ходить за зверем и за 10 зим ни разу не встретить ни охотников из других семей, ни их следов, а темнокожих метающих тонкие копья многие и вовсе не видели. Теперь же на равнине зверя стало меньше, а людей больше. Почему так, Эссу?
– Сколько людей было в семье большеносых у Круглой горы?
– Много, шесть раз пальцев рук.
– А сколько было десять зим назад?
– Шесть раз пальцев рук.
– Почему, разве не каждый зиму женщины приносят ашку или гагу?
– Не каждую, но приносят. Но много умирает.
– Вот тебе и ответ, пока вас было шесть раз пальцев рук вам хватало еды. И в других семьях всегда людей было примерно равное количество, поэтому им хватало добычи рядом, и не нужно было далеко идти. Ничего странного, что могли и не увидеть на равнине друг друга по десять зим. Разве что за женщиной ходили друг к другу. Теперь же появились темнокожие. Их много, еды на всех уже не хватает и нужно идти за зверем по несколько закатов. Тем более темнокожие бьют зверя больше, чем им нужно. Вот и стало тесно на равнине, а станет еще теснее.
– Мы тоже уйдем на Закат,– большеносый погрустнел.– Мне здесь нравится.
– Если все уйдут туда, то и там станет тесно. Нам нужно придумать другое решение.
– Эти темнокожие совсем как люди из семей, которые живут за рекой в горах. Если чужие к ним придут, то могут и убить. Никто им не нужен и никого не хотят видеть. Заречные и мясо могут сырым съесть, дров мало у них там. Иногда приходили к нам, когда у них женщин много умирало. Наверное, они до сих пор не знают, что есть темнокожие. Они не только про темнокожих не знают, но и про длинноногих, и про белогорцев, и про семью Граки. И никогда не узнают уже. Посмотри Эссу, какие мы все разные, твоя Эдина похожа на длинноногих, она выше меня на голову и еще немного, белогорцы все рыжие как и ты, а люди из семьи Граки выглядят как длинноногие, но ростом как рыжие. Мы, большеносые самые сильные и невысокие. Все наши семьи общаются между собой, мы меняемся женщинами и не нападаем друг на друга.
Послышалось звуки струн изготовленного им вчера предка форминги. Кто-то успел натянуть новые сухожилия взамен лопнувших, и теперь музицировал. Оказалась— Грака. Женщины и дети уселись вокруг нее кружком. Перебиранием струн белобрысая решила, кажется, не ограничиваться, а еще и спеть его «Сражение у «Трех зубов». До них ветер доносил отрывки фраз
…огнеголовый Рэту
…храбрый Рэту..
…сильный Рэту.
Кажется это не совсем его «Сражение». Любопытно.
– Пойдем, Энку, послушаем.
Они поспели аккурат к кульминации истории.
…Спрятались Рэту и Эссу в тени камня большого
Долго ждут храбрецы солнца восхода
С первым лучом ожидают врага прихода
Их много пришло, пять раз по пять
Метко кидает копье свое Рэту
Скользка уже земля от вражеской крови
Мудрый Эссу упал, но враг не успел
Повержен лежит на земле «Трех зубов»…
Далее последовал эпилог со счастливым концом и подробным перечислением всех взятых трофеев. Эхекка в песне не упоминался вовсе, Энку назывался только один раз вскользь, как награжденный ожерельем. А Эссу, получалось, только то и делал, что сидел за камнем, да неудачно падал. Указать на неточности? Так это художественное произведение. Его «Сражение», похоже, начало распадаться на отдельные песни. Если так пойдет, то в истории только Рэту и останется. Может Эдина про него споет, какой он молодец. А Эхекке и Энку надо срочно найти себе женщин, которые воспели бы и их подвиги.
Листья на деревьях пожелтели буквально в течение одного дня. Еще вчера они радовали глаз своей свежей зеленью, а сегодня почти весь лес окрасился в желтые и багровые цвета. Не считая сосен, конечно, они зелены круглый год. Надо им поторопиться с пополнением запасов, время, судя по всему, совсем уж поджимает. С исчезновения Рэту и Эхекки прошло еще три дня, пора было принять какие-то усилия по их поиску.
– Эссу, трескается,– это Младшая дергает его руку. Показывает на свои горшки покрытые трещинами.
– Ищи другую глину. Эта, наверное, не годится. И попробуй добавить песка, может и получится. Буквы у тебя же вышло слепить.
Младшая исчезла, не иначе как глину искать отправилась. Целеустремленная девочка, такая же, как и сестра. Но если Старшая обладает системным мышлением и стремлением докопаться до сути вещей, то младшенькая это практик. Будет перебирать все возможные варианты, пока не добьется успеха.
Энку он успел перехватить в последний момент, прежде чем он отправился искать своего носорога. Упертый большеносый все никак не соглашался оставить однорогого на сегодня в покое и пойти искать пропавших охотников. Однако, Андрей его переубедил. Зато ему самому пришлось отбиваться от Лэнса, который не хотел оставаться с женщинами.
У озера Андрей призадумался— идти опять вдоль берега реки уже хорошо известной дорогой до «Трех зубов», или противоположным— где по словам Рэту находится безбрежная река с горькой водой. Решился на второй вариант и они двинулись на северо-восток по уже подсохшей, упавшей уже траве.
– Зря мы пошли, надо было подождать еще два заката. Им, наверное, не попалась достойная добыча. Рэту хотел горбатого быка.
– А еще какой бык есть?
– Есть с длинными рогами и белой полосой на черной шкуре. Выше меня на три кулака. Очень вкусный.
По описанию получался похожим на африканские породы крупного рогатого скота, только крупнее. Может древний тур? А горбатый с короткими ногами это однозначно бизон. И того и другого надолго им хватит, это же полтонны мяса если не больше. Месяц можно протянуть, если суметь впрок заготовить. До них донесся трубный звук.
– Большой зверь,– Энку был обрадован, а рев повторился еще несколько раз.– Они на кого-то разозлились, пойдем отсюда быстрее. Когда Большой зверь злится, то с ним лучше не связываться.
– Ты очень везучий, Эссу, хорошо, что я с тобой пошел,– большеносый не скрывал своего восторга.
Причиной рева мамонтов оказался никто иной как.. носорог, который слишком близко подобрался к стаду гигантов и теперь бежал от разъяренных самцов в их сторону. Наконец они успокоились и отстали от возмутителя спокойствия, однорог сначала перешел на трусцу, а теперь медленно двинулся в их сторону, время от времени ковыряя своим рогом землю, для того чтобы разрыть вкусные корни растений. Эту картину они и наблюдали сейчас с небольшого косогора, на который взобрались, чтобы разобраться в причине переполоха у мамонтов.
Андрей радости напарника не разделял и в тоже время понимал, что оттащить Энку от носорога ему вряд ли удастся. Это как в его время отобрать планшет у ребенка, не дав ему досмотреть любимый мультфильм— будет много реву, соплей и потрепанные нервы. А большеносый и врезать может за такое. Пусть уж Энку досмотрит свой «мультик» до конца, но в тоже время терять такого ценного члена семьи ему не хотелось. Шансы победить столь сильного зверя, по его мнению, у него были довольно призрачные, а скорее никакие. Чем ближе он видел приближающегося обитателя этой бескрайней степи, тем больше укреплялся в этом мнении. Зверь был какой-то…неправильный. Андрей, конечно, не был специалистом по фауне ледникового периода, но популярные фильмы про мамонтов и прочую живность этого времени видел. И мохнатые носороги в них выглядели иначе— коротконогие, с большим и маленьким рогами на морде— словом такие же, как жившие в его время африканские собраться, только покрытые шерстью. А движущееся в их сторону животное имело стройные ноги, большой горб, рог у него был один, а не два, как у носорога, но зато огромный, метра полтора, не меньше, и как только он его таскает, ну и главное, это размеры. У носорога таких быть просто не могло— в холке он был, наверное, выше него самого почти на метр, а в длину достигал метров шесть, не меньше. И что большеносый, интересно, собрался с ним делать со своим копьем? Разве что пошекотать сможет— да у великана рог такой же величины как он сам.
– Настоящий однорог, давно не слышал, чтобы кто-то их видел— тихо прошептал Энку.
– Оставим тогда его здесь и пойдем дальше,– у Андрея появилась надежда, что в большой голове Энку забрежил проблеск разума.
– Энку не боится. Я его добуду, а ты потом расскажешь всем как в песне про «Сражение», какой я храбрый.
Большеносому хотелось славы, вот в чем дело, чтобы все восхищались его силой и рассказывали об этом у ночного костра. Тщеславный коротышка подхватил свое копье с каменным наконечником, пригнулся и собрался ползти в сторону чудовищного носорога.
А тот вдруг перестал жевать травку, повернулся к ним задом, поднял морду и начал принюхиваться, после чего громко заревел.
– Стой, Энку, кажется, он тебя заметил.
– Не мог, он отвернулся от нас, а видит плохо, да и ветер в другую сторону.
До них донесся ответный рев, однорог ответил, но навстречу звуку не двинулся— так и стоял, потопывая своими толстыми стройными ногами.
– Еще один настоящий однорог,– Энку загрустил.– Это женщина однорога, когда они разойдутся, мы придем за ним сюда еще раз, далеко от реки зимой он не уйдет. А пока нельзя им мешать, потом сочинишь свою песню.
Большеносый был прав, она скоро появилась, размеры у самки были поменьше, чем у самца, но тоже впечатляли. Животные начали свой брачный танец, самка терлась о морду «их» гиганта, издавая время от времени хрюкающие звуки, он утробно рычал, раздувая свои широкие ноздри, а потом вместе медленно двинулись далеко в степь. Наверное, у каждого охотника есть любимая дичь, к которой он неровно дышит. У большеносого это был носорог- переросток. В какой-то степени он своими повадками похож на него— такой же вспыльчивый, упрямый, также предпочитает одиночество. Странно, что он к их семье примкнул, может потому, что никто его свободу в ней не ограничивал.
– Куда мы дальше пойдем, Эссу,– до темноты они успели отмахать еще изрядный кусок плоской степи и теперь пытались поддерживать костер быстро прогоравшими стеблями сухой травы. В отличие от их каньона деревья в этой местности совсем не росли. А от реки, где можно было бы подобрать топляка, они уже отошли далеко.
– Дойдем до реки без берегов с соленой водой, где живут длинноногие, если не встретим Рэту и Эхекку, то обратно пойдем вдоль реки.
О чем Андрей не сказал своему напарнику, так это о том, что, судя по всему, они в данный момент пересекают земли девятиглавого племени темнокожих, протянувшихся прямо до побережья. Скажешь ему, так начнет еще их искать, а им неприятности не нужны.
Прошло два дня после встречи с единорогом. Каждый день Андрей корректировал дорогу по солнцу, придерживаясь северо-восточного направления. По его расчетам, они уже должны были дойти до побережья, а моря все не видно. Вокруг все также тянулись степи с высокой травой. Может в этот период береговая линия по-другому проходит, кто его знает, но если и завтра никуда не выйдут, то придется поворачивать назад. Рэту с Эхеккой никак не могли забраться так далеко, и спасательная операция теряла всякий смысл.
– Столько зверей здесь, может нам сюда переселиться,– Энку с сожалением проводил глазами большое стадо длиннорогих быков. Охотиться на них нет никакого смысла, столько мяса с собой не унести, а им пока хватает и птицы. Судя по количеству встреченных копытных— а это кроме туров были и горбатые быки, и олени— началась зимняя миграция. В последнюю ночь температура резко упала сразу градусов на 10 и так больше и не поднялась. С севера начал дуть устойчивый, пронизывающий до костей, холодный ветер. При разговоре изо рта шел пар.
– Когда не станет темнокожих, тогда и поселимся, а то будешь ты здесь охотиться, а в один прекрасный день содержимое твоей головы испробует на вкус их «самый мудрый».
– Энку никого не боится!
Он не сразу и понял, что серая пелена впереди, сливающаяся с такого же цвета небом, и есть море.
– Смотри, Энку, это река без берегов, мы дошли.
– Горькая,– большеносый попробовал воду и теперь плевался.
Они так никого не встретили и теперь шли по морскому пляжу, усеянному водорослями, выброшенной штормом на берег дохлой рыбой и ракушками, надеясь дойти до устья реки. А затем вдоль ее берега можно вернуться домой. За все время они не нашли ни следов Рэту и быстроногого Эхекки, ни других людей. Что очень странно, учитывая, что здесь в степи должны располагаться стоянки девятиглавого племени, а недалеко от берега— длинноногих. Следы от костров охотников долго остаются в степи и они наверняка их заметили. И если отсутствие кроманьонцев ничуть не огорчало, то контакт с длинноногими желательно наладить.
– Эссу, люди- рыбы, они стоят в воде,– и так круглые глаза Энку стали совсем большими. В метрах ста от берега происходило что-то странное— на небольшом плоту суетились сразу несколько людей, и взрослых и детей, пытаясь направить его к берегу, что им не совсем удавалось, течение уносило его в открытое море, пока наконец набежавшая волна не скинула их с него прямо в воду.
– Стой здесь,– скинув одежду Андрей прыгнул обжегшую тело холодом воду и поплыл на помощь. Вода не пускала его, выталкивая обратно на берег. Странные здесь какие-то течения- совсем рядом два узких параллельных потока, один— к берегу, второй— в море.
– Не переохладиться бы,– разумная мысль пришла, когда до плота осталось метров 50. Глупо было бы тут утонуть рядом с берегом.
Когда добрался до плота, то Андрей увидел, что в воде за него держались двое мужчин и одна женщина, на самом плоту сидели совсем уже синие от холода мальчик с девочкой.
–Толкнем его по очереди до течения, которое ведет к берегу, оно недалеко,– Андрей закинул на плот женщину и показал жестом одному из мужчин, чтобы лез за ней греться.
Несмотря на попутный ветер, дело шло медленно, они уже несколько раз сменились, то толкая плот, то залезая на него погреться, а в прибрежное течение они никак не попадали. Вдруг на берегу ярко зажегся огонек костра.
Молодец, Энку, и где только дрова нашел.
То ли этот огонь придал им силы, то ли они все-таки дотолкали свое неуклюжее плавающее средство до прибрежного течения, но плот вдруг сам понес их прямо к берегу, а в всего завершении злая волна выкинула их прямо на пляж, окатив напоследок грязной водой с головы до ног.
Андрей лежал на песке и не мог двинуться. Он понимал, что нужно встать и срочно бежать к костру греться, но ноги отказывались двигаться. У него не было сил даже посмотреть, как себя чувствуют спасшиеся вместе с ним люди. Кто-то сильный подхватил его за подмышки и куда-то поволок.
– Если бы я умел плавать Эссу, то не возился бы так долго, дети почти умерли, да и остальные не лучше, – ворчал знакомый голос.– Хорошо, дрова нашел, а то как бы я вас всех отогрел.
Глава тринадцатая: У длинноногих
Что не говори, а если бы не большеносый, все они так и остались бы лежать на берегу. Он, судя по всему, не в первый раз спасал людей от переохлаждения, действуя быстро и умеючи. Если подумать, то ничего удивительного, здесь ведь не тропики.
Потерпевших плотокрушение Энку тесно уложил у огня на сухую одежду Андрея, предварительно раздев их: в середине этого бутерброда лежали женщина и дети, по бокам мужчины. Обидно, правда, что он его последним отнес к костру, но это такое— видимо понял, что чувствует он себя получше других, может и потерпеть. Затем развел еще один костер, чтобы тепло на них шло со всех сторон. Холод где-то внутри, который заставлял его сжиматься в комок, понемногу растаял, тело расслабилось, и он задремал.
Неприлично как-то, очнувшийся Андрей обнаружил себя в чем мать родила, прижавшимся к незнакомой женщине. Впрочем, его рефлексии человека из будущего здесь мало кого волновали.
– Проснулся,– внимательно наблюдавший за ним Энку радостно оскалил зубы.– Ты первый очнулся. Говорил я тебе, не надо искать рыжего с быстрым, одни неприятности от этих путешествий.
К вечеру ветер с моря усилился, стало совсем уж холодно. Пока большеносый раскладывал вокруг костра одежду для просушки, Андрей решил пустить на дрова выброшенный волной на берег плот. Поеживаясь, побежал вприпрыжку к кромке прибоя. И как только они на нем плавали? Собран он был из кривых неровных палок, перевязанных непонятно из чего сделанными канатами. Мореходные качества этого убогого плота вызвали у него обоснованные сомнения. И как им управлять, никакого руля его конструкция не предполагала. Это надо совсем с головой не дружить, чтобы на таком утлом судне в море выйти. Да еще с семьей. Но вот канаты это уже интересно, из чего это они их связали, неужели по методу Эдины каким-то образом научились вязать столь длинные веревки из волокон, которые ободрали под сосновой корой? Его женщина ведь из длинноногих и судя по всему, именно она принесла с собой технологию плетения к рыжим белогорцам. Но это столько же деревьев нужно, чтобы сплести веревку толщиной в его палец. Однако, при изучении канатов оказалось, что длинноногие для их производства использовали тонкие корни дерева, наверняка это сосна. А чему он удивляется, сам же верши мастерил из веток ивы, когда нерест лосося начался. Принцип тот же, но результат— лучше. Ушлые ребята. А были бы здесь вместо корней лианы, ухх..
– Эссу, что ты там стоишь,– Энку не отличался терпением, когда видел его отрешенный вид и криком прервал полет его мысли.– Неси уже. Костер прогорает.
Пламя ярко разгорелось подпитываемое свежей порцией топлива, а тем временем началось движение в куче из тел. Первыми очнулись мужчины, которые пошатываясь, начали подниматься на ноги. Увидели уже подсушившуюся одежду и быстро оделись, оставшуюся накинули на женщину и детей, после чего настороженно уставились на своих спасителей. Одежда Андрея так и осталась лежать где была и он сидел голышом.
– Мы ищем пропавших охотников из нашей семьи, поэтому зашли так далеко к реке без берегов,– Андрей не знал, принято то ли забираться вглубь на охотничью территорию чужой семьи, вдруг это нарушение неписанных правил, поэтому решил сразу же обозначить, что они здесь не для охоты, а по делу.
