Леонид Ангарин
Неандерталец
– Зато мы можем отдохнуть здесь,– приободрил он рыжего.– Сразу они не нападут.
– Этот большой охотник и стоящий рядом с ним старик были и когда мы спасали Лэнсу с сыном Иквы, и когда напали на семью Гррх,– Энку со злостью плюнул на череп большерога.
– Это вождь девятиглавого племени.
– А кто такой вождь?
– Старший охотник, как Эрит у белогорцев, или Вичаша у длинноногих, но он сам решает, как жить семье, не спрашивая остальных мужчин. У нас так не принято.
Темнокожие никуда не торопились. Уже второй день обе стороны соревновались в терпении. Ни кроманьонцы не шли на штурм, ни неандертальцы не торопились с прорывом. Чтобы позлить противника Энку и Рэту время от времени давали сигнал из своих рогов, что неизменно вызывало беготню у подножия холма и смех на его вершине. За это время они успели разобрать землянки и сузить вход так, что в него могли пройти не больше четырех мужчин в ряд. По периметру устроили сплошную стену из шестов и шкур.
Сплошного кольца из охотников темнокожих вокруг холма не было, да и невозможно было его им создать с таким количеством мужчин, но расположились они таким образом, что если бы они вздумали сбежать с холма, то настигли бы они грэлей на равнине довольно быстро. А там бы потихоньку добили стрелами, а отставших и раненых— копьями. Не хотят зря рисковать и идти на штурм. Поумнели.
– Надо заманить их сюда, у нас заканчивается сухое мясо, еще несколько дней и не сможем здесь оставаться,– Рэту говорил правду, время работало не на них.
Такое количество охотников из девятиглавого племени раньше собирались только раз в году— на осеннюю Большую охоту и последующий обмен поделками на временной стоянке. Даже на зимнюю охоту на грэлей из каждой семьи пришли только по десять мужчин, этого оказалось достаточно, чтобы уничтожить их стоянку в горах и прогнать мужчин- грэлей далеко в горы за ущелье, где они, наверное, уже умерли с голоду. Но со второй стоянкой в ущелье, на которой жила маленькая семья странных грэлей без бороды и волос на голове, ничего не вышло. Пять раз пальцев рук охотников остались лежать там, прежде чем Ахой решил уйти. Про эту семью ему рассказывали— они носили обувь, как настоящие люди, и кидали стрелы, чего за другими грэлями не водилось, могли они каким-то неведомым образом издавать страшные звуки. После поражения в каньоне пришлось даже перенести на лето нападение на грэлей у Большой воды. А предстоящей зимой Ахой хотел еще раз наведаться в ущелье. Зимой воевать сподручнее— всегда можно выследить бежавших по следам. Но планам не суждено было сбыться. Грэли сами пришли с Большой воды сюда, убивать настоящих людей.
Ахою прекрасно видел двух грэлей, обеспокоенно обсуждающих что-то на площадке у черепа Зверя с большими рогами. Один без бороды, а второй самый обычный. Когда «самый мудрый» из самой западной стоянки сообщил о нападении, то он ему сначала не поверил. Нет, до того, как их выгнали в горы, грэли могли убить охотников в степи, если им подвернется такая возможность, так погиб когда-то его отец, но чтобы напасть на стоянку, где много охотников? Скорее он поверил бы, что такое проделает стадо быков. Ахой приказал собраться охотникам ближайших стоянок, чтобы перехватить убегающих обратно после удачной охоты на людей грэлей, но мужчины не нашли их— грэли не вернулись на свои стоянки!
Затем пришел «самый мудрый» с большой стоянки, расположенной еще восточней, сообщивший о втором нападении. Этот рассказал больше— там были не только прибрежные грэли, но и старые знакомые из ущелья, которых узнали по отсутствию бороды и коротким волосам. Присутствовала в этой истории и загадка— на второй стоянке жили восемь десятков мужчин, а грэлей по словам «самого мудрого» было не больше четырех десятков. Как они смогли всех перебить, это у него в голове не укладывалось. Само сражение старик не видел, как только грэли ворвались на стоянку, он спрятался в овраге для нечистот. Поэтому ничего прояснить не смог и Ахой решил действовать осторожно.
К счастью, на второй стоянке грэли задержались на несколько дней, и Ахой успел предупредить все семьи племени, которые отправили своих мужчин для охоты на грэлей. Их собралось три отряда и в каждом почти сотня мужчин. Грэлям теперь не уйти. Они скрытно шли по следам этих животных, похожих на людей, когда стало ясно, что они упрутся в Большую реку, но повернут ли они на солнечную сторону или отправятся к реке без берегов? Дальнейшие действия зависели от их решения— пойдут на солнечную сторону, они должны были пустить три дыма, если к морю, то два. Жаждавший мести «самый мудрый» из семьи Большого зверя уговорил его напасть на них рано утром, но почувствовавший непостижимым опасность враг ночью покинул берег Большой реки и отправился на закат. Ничего, далеко они уйдут. Уже не таясь, три отряда загоняли их на юг, но словно читая их мысли, они не поддались на хитрость и шли прямиком к еще одной западной стоянке— пришлось срочно увести оттуда всех женщин и детей. Теперь же они сами оказались в ловушке на стоянке семьи Зверя с большими рогами. Бросятся в атаку, то никто не станет с ними драться— зачем терять людей в прямой схватке, в которой может случиться что угодно? Их пропустят в степь и засыплют стрелами. А долго без свежей воды и еды в такую жару на холме они не высидят.
– Я знаю этого грэля без бороды, охотники из моей старой семьи захватили его на равнине прошлым летом и он был у нас, когда Ахой напал на нашу стоянку,– удивился неразлучный с ним «самый мудрый», так и не снявший не смотря на жару свою меховую шапку.
– Почему же ты не съел его мозги?
– У людей с плоскими лицами не было такого обычая, его хотели убить, когда луна станет полной, но вы пришли раньше.
Оба грэля зашли обратно на стоянку и Ахой собрался отдохнуть на травке, когда на площадку вышло два десятка грэлей с копьями с блестящими наконечниками.
– Ду-ду-дууу…
– Бу-бу-бууу…
Неужели решили прорваться? Но их же совсем немного, или жажда и голод не оставили им выбора? Правда, здесь только один отряд из трех, но остальные, перекрывающие другие направления с холма, скоро будут здесь, тем более они и не собираются с ними драться, а просто будут сопровождать убегающих грэлей по равнине.
Предложенный Андреем план Рэту понравился. Выйти в поле, и после короткой схватки имитировать бегство обратно на стоянку, а всех, кто погонится за ними, должны были встретить в узком проходе два ряда щитов и Эсика. Щиты решили с собой не брать, им важнее скорость.
– А если они не погонятся, а разбегутся по равнине?
Такой вариант Андрей исключить не мог, но неужели из трех отрядов никто не увлечется, вот не верил он в такую железную дисциплину в каменном веке.
Шли не торопясь, чтобы противник оценил их малочисленность и успели подойти остальные два отряда. Сверху было видно, как кроманьонцы забегали по равнине, собираясь в кучу и поднимая свой боевой дух воплями, а к ним на подмогу бегут со всех сторон их товарищи.
– Ахой…
– Хррх…
Все-таки они не утерпели и вступили в схватку. Расположившийся позади группы Андрей видел, как Ахой что-то кричит, показывая рукой в сторону степи, но кто слышит приказы в горячке боя? Наоборот, он дезориентировал свой отряд, часть которого разбежалась, а часть решила сражаться. Как бы и самим не увлечься и не упустить тот момент, когда к противнику поспеет подмога.
– Назад, уходим обратно,– но его не слышали. Он бил древком копья по спинам, чтобы привлечь внимание, Рэту хватал увлекшихся за одежду, вытаскивая из схватки— теперь бежать.
Андрей слышал за спиной улюлюканье кроманьонцев, которые преследовали бегущих в панике грэлей, хорошо, что на бегу из луков не постреляешь, вряд ли бы они тогда без больших потерь достигли входа стоянки. Он увидел, как Энку с щитом, скалит зубы в предвкушающей улыбке, перекрывая за ними проход.
– Гррх…
Язык распух от жажды. Андрей лежал в тени натянутой на копья шкуры и любовался горой трупов. На месте, которое хорошо просматривалось снизу, они сложили убитых кроманьонцев. Андрей насчитал круглым счетом семьдесят тел, из них добрых два десятка пришлись на долю Эсики. Она потом долго выковыривала из них свои стрелы. А вот те, что без головы, это уже большеносый постарался, без топора так легко ее не отсечешь. Но и они лишились троих, и что характерно, все потери пришлись на действия у холма— увлеклись схваткой и не вернулись вовремя. Правда, темнокожие выставили на обозрение только два тела «лесовиков», третьего пропавшего— Энзи, среди них не было.
Он объявился ночью и никто и не заметил, откуда он пришел.
– С трех сторон все перекрыто, но ночью, когда темнокожие хуже видят, можно пройти по оврагам на равнину и бежать до реки, где остались наши плоты. На другом берегу они нас не догонят.
Сидеть еще сутки без воды никто не хотел, поэтому они покинули стоянку этой же ночью. Впереди Энзи с Лэпу, за ними остальные. Шли друг за другом, стараясь не терять из виду силуэт идущего впереди.
– Сколько мы будем так бегать, надо напасть на них, пока они не разбежались по равнине,– Энку никак не мог успокоиться.
Под утро хлынул ливень, все упали на дно оврага и пили текушею по дну вперемешку с глиной воду. Кого волнует, что вода не очень чистая, когда так хочется пить.
– Они идут по нашим следам,– Эрит с тревогой наблюдал за дымами на закате. Дымы появились на второй день, противник был свеж и быстр, и теперь стремительно их догонял их оголодавший отряд. То, что они ускользнули через овраги, дало им полдня форы, но она стремительно таяла.
– Мы повернем к морю и выйдем к реке, где остались наши плоты.
Ночью умер белогорец, который так и не смог до конца залечить свою рану, Рана воспалилась, он метался в горячке, а под утро затих. Это был уже пятый охотник, который не вернется в свою семью из этого похода.
– Мы ведь так и не освободили для себя равнину,– Рэту накинул еще травы на яму с его телом.
– Да, это так. Но мы попробовали и попробуем еще раз,– Андрей пытался с оптимизмом смотреть в будущее.
– У нас не будет еще одной попытки, осенью или зимой они придут в наши семьи. Мы сильно их разозлили.
Что тут скажешь, Андрей и сам так думал.
– Они и так бы пришли, но теперь их будет меньше.
Так себе утещенье, конечно.
Везение, позволявшее ускользать от многочисленного и свежего противника, закончилось на следующий день, когда неожиданно уперлись в подготовленную для обороны еще одну стоянку темнокожих. Пока ее обходили, очутились в проходе между двумя широкими холмами, разделявшими равнину. Здесь то их и настигли.
– Уходите быстрее, пока они не обошли холмы и не заперли здесь всех, мы задержим их здесь столько, сколько сможем,– сдружившиеся в походе Эрит и Вичаша не хотели бежать дальше. С ними остались по два охотника с каждой из семей, кроме «лесовиков», которые и так потеряли уже двоих.
– Энку тоже остается от семьи Гррх,– тон поглаживающего свой топор большеносого не допускал возражений. Да и Андрей понимал, что кто-то да должен от его семьи остаться здесь, иначе другие не поймут.
– Тебе рано еще в другой мир, Энку, твой однорог ждет тебя на равнине. Продержитесь, сколько сможете, и прорывайтесь за нами. И кого он обманывает?
Бежали в полной тишине, только время от времени раздавались всхлипы Эсики. У Андрея на душе кошки скребли, еще семеро остались в проходе, он потерял почти треть отряда и не смог освободить для неандертальцев эту равнину. Это был разгром. Ему казалось, что он слышит крики, раздающиеся от прохода между холмами.
– Ахой…
– Гррх…
Но это, конечно, были игры его воображения. Слишком уж далеко они уже отошли.
А вот и река. Вышли не совсем туда, куда планировали и теперь спускались ниже к месту, где оставили плоты. Мужчины облепили эти два маленьких плота как муравьи кусочек еды Жжж— четверо расположились на поверхности, а остальные держались за него находясь в воде. Хорошо, что плыть недалеко. Они стояли над обрывом, когда к другому берегу реки вышли темнокожие, в их числе иих высокий вождь в шапке из волчьей шкуры. Пусть форсируют реку, если смогут. Андрей погрозил ему кулаком. Мы еще поборемся.
Глава тридцать вторая: Эпилог
– Они должны были появиться с началом новой луны, Эссу, но с тех пор прошло уже много дней, а все еще никто не пришел,– Эсика, с уже заметно округлившимся животом погладила его по руке.
Перед тем как каждая семья отправилась своей дорогой после мягко говоря не совсем удачно сложившегося похода, все договорились, что через две полные луны все соберутся у озера на первый в их истории общий базар. Там же семья Гррх должна была передать обещанную компенсацию за погибших охотников в виде бронзовых наконечников и горшков. На берегу озера устроили временные шатры, принесли из каньона веревки, бронзовые острия, ножи и горшки, предназначенные для обмена на принесенные другими семьями обработанные шкуры, еду Жжж и бивни мамонтов. Не то, чтобы все это было так уж нужно семье Гррх, но Андрей хотел завлечь все семьи во взаимную торговлю. Глядишь, станут больше общаться, начнут перенимать друг у друга полезные новинки, как это принято у темнокожих.
– Не придет никто, жалко, хорошо бы увидеть еще раз длинноногих и белогорцев, мы славно дрались все вместе против темнокожих.
Это был Энку. Прошла половина луны после возвращения сыновей Гррх на свою стоянку, когда в ущелье раздался сигнал горна большеносого. Андрей тогда подпрыгнул от радости, услышав знакомый звук рога— это и в самом деле был Энку со своим топором. Теперь его лицо украшал новый шрам на другой половине лица, Андрей даже счел, что такая симметрия смотрится эстетичней, чем было раньше, но вряд ли мысли о красоте посещали голову Энку. В остальном это был все тот же его друг и опора семьи, только сильно осунувшаяся. Ничего, подкормим.
Темнокожие долго не могли к нам подойти, натыкаясь на щиты и острия наших копий. Мы даже решили, что отряд уже достаточно оторвался от темнокожих и хотели бежать за вами, но они обошли холмы по кругу и закрыли нас в проходе с двух сторон. Их было слишком много, Эссу, а под вечер они стали кидать на нас сверху большие камни. Я и Вичаша были последними, кто остался в живых. Копье мое сломалось, щит потерялся я и бросился на них с одним топором, и так прорвался на равнину. Темнокожие меня не искали и сразу покинули это место. Из-за раненой ноги я не мог уйти далеко, так и лежал десять закатов в траве у тех холмов, пил утреннюю росу, а из еды— только птичьи яйца. Ты же придумаешь песню про то, как мы сражались в этом Общем проходе?
– У нас будет много сказаний про поход четырех семей, а Старшая и Эсика запишут их в глине, чтобы про него знали и наши потомки.
Андрей выполнил свое обещание. Каждый вечер у костра он пересказывал по одному эпизоду из похода четырех семей. Теперь все знали про их набег во всех подробностях. Наиболее популярной стала история про последнее сражение похода— «Семеро смелых».
Остался мудрый Вичаша
Стоит седобородый Эрит
И Энку могучий
Славный сын Гррх
Их своим плечом подпирает…
Все умрем, но врага остановим
Мы время дадим,
Чтобы жили все семьи
Добежать вы должны до реки
Между землянками бегали друг за другом дети с палками и игрушечными щитами, потом они что-то не поделили и начали драться. Андрей прислушался.
– Я буду Энку с топором!
– Нет, я буду Энку!
– Ты будешь Энзи невидимым, который вывел всех из западни.
И опять никто не хочет быть мудрым Эссу,– улыбнулся Андрей. Все-таки хорошо, когда по стоянке бегают дети. Еще несколько поколений и Энку с Энзи станут легендой. Или не станут, ведь он так и не смог освободить равнину. Им нужно больше людей, копий, стрел и еды. И самое главное— необходимо выиграть время, которого у них совсем нет. Ахой отомстит уже этой зимой, в пору, когда девятиглавое племя охотится на неразумных грэлей.
На следующий день пришли белогорцы. На душе у Андрея отлегло— хоть кто-то появился на объявленный им базар. И тут Рэту показал, что у него не только военные таланты присутствуют, но и торговые. С собой он привез соль, много соли и ничего кроме соли. И теперь требовал взамен исключительно горшки, острия и ножи из бронзы. Устав с ним спорить о цене обмена оставил его наедине со Старшей— пусть помучается, у упрямой девочки он никогда лишнего не выменяет.
К ним подошла Грака, которая держала на руках малыша с рыжими волосами и с ней была девочка. У Андрея перехватило дыхание.
– Папа!
– Имела, девочка моя,– его дочь за этот год заметно подросла. Обняла его ноги.
– Я бы не ушла никогда отсюда, но мне сказали, что ты умер. Ты же расскажешь вечером сказку?
– Конечно, я знаю еще много сказок.
– Грака захотела увидеть семью Гррх, хотя я ей говорил, что маленькому Эссу рано в такие походы. И Имела давно мечтала увидеть тебя,– смущенно проговорил рыжий.
Эссу? Андрей замешкался. Вроде бы приятно, когда в честь тебя дают имя новорожденному, с другой стороны он вполне себе еще жив.
К вечеру пришли и две семьи длинноногих, которые тоже принесли с собой соли. Ярмарка началась. Еще бы и лесовики появились, но их не так легко выманить из их болота.
Эти дни всем запомнилась надолго. Никогда еще в одном месте не собиралось такое количество людей из разных семей. Андрей отметил, что многие гости совершают попытки найти подход к мастерам Гррх, пытаясь заказать для себя небольшие ножи, ожерелья или флейты, эти поползновения он зарубил на корню. Для обмена предлагалось только то, что было вынесено на базар.
– У нас теперь больше соли и шкур чем нужно, а мы отдали все горшки, ножи и острия. Еще ты подарил им флейты,– Старшая подвела итог базарных дней.
– Мы сделаем себе новые, они должны захотеть прийти сюда еще раз в следующем году, для этого другие семьи должны видеть свою выгоду. Длинноногие и белогорцы видели «школу», знают что такое «карта», узнали как делают острия и ножи, сети для ловли рыб и силки, как обрабатывают камень и кости, как сушат мясо и рыбу на зиму, пусть у них проснется интерес к образу жизни Гррх, тогда со временем, и они захотят так жить. Все хотят постоянно иметь еду, чтобы половина детей не умирала зимой, как это у них происходит, и не бояться темнокожих.
Завершилась первая в истории трех семей ярмарка грандиозным пиром, на котором хором несколько раз исполнили «Семеро смелых». На следующий день длинноногие погрузили все пожитки на плоты, которые они соорудили с помощью Лэпу и отправились вниз по реке. Вслед за ними потянулись и белогорцы, которым до своих гор придется идти пешком. Имела решила остаться в каньоне, Андрей думал, что подразумевая это развитие событий ее и взяли на базар. С едой у семьи с Белой горы как всегда не очень хорошо и с наступлением осени желательно от лишних ртов избавиться.
– Все уже готово, Эссу, я сделал то, что ты просил.
Эрру принес с собой красивое ожерелье из обработанных разноцветных камней. По совету Андрея мастер огранил их, и теперь красные, синие и зеленые камни переливались в солнечном свете. Настоящий шедевр, главное, чтобы никто из женщин семьи не увидел. Он спрятал его в специально изготовленную для украшения резную коробку.
– Никому не говори о нем, ожерелье мне нужно для очень важного дела.
Через несколько дней после завершения ярмарки ему приснился очередной сон, в котором ему привиделись сожженные стоянки длинноногих, белогорцев и разоренный каньон Гррх. Судя по наличию снега, дело происходило зимой. Он тогда проснулся, посмотрел на спящую Эсику, которая спала на шкурах криворога на спине, чтобы не навредить ребенку в животе, и долго думал, вглядываясь в «дагар» ручей, отражающий лунный свет.
Неужели все зря и этих людей уже не спасти. А как же его ребенок, которому зимой исполнится только несколько месяцев, а Имела, Лэнса, вся семья Гррх. Для чего судьба забросила его в это тело из будущего, если ничего нельзя изменить. Может, его присутствие здесь было единственным шансом для этого альтернативного человечества и он не смог его использовать в полной мере. Принесенные им в это время собранные за века знания исчезнут, так и не дав всходы. И тогда ему в голову пришла идея.
– Я видел дом Гррх много раз Эссу, зачем ты нас сюда привел так рано?– Энку всем своим видом показывал, что у него много дел, и он хотел бы объяснений, что он здесь делает ранним утром, да еще в компании со Старшей и Эсикой.
– Ты знаешь об этом выходе из пещеры на равнину, Энку, мы его закрыли и оставили только небольшую дыру для дыма, но с тобой много что может случиться, я хочу, чтобы и женщины знали, что в случае крайней опасности можно отсюда выбраться и завалить ход снаружи камнями.
– Зачем нам это знать?– звонкий голос Эсики стал хриплым.
– Это на всякий случай, мне нужно уйти по делам на половину луны, но может так случиться, что я совсем не вернусь, а я думаю, что зимой на нас могут снова напасть.
– Что ты задумал, я должен идти с тобой! Топор Гррх не будет лишним ни в одном деле.
– Нет, это касается только меня, а ты, мой друг, присмотри за тем, чтобы все в каньоне было в порядке. Я постараюсь управиться быстро.
Эсика присела, прислонившись к стене пещеры, и завыла.
– Он вернется, Эсика, он всегда возвращается,– обычно толстокожий Энку бросился ее утешать, кидая при этом на Андрея злые взгляды.
Он ушел в тот час же, запретив провожать его дальше входа в каньон. Оглянувшись в последний раз, увидел всех троих на стене— Энку, Старшую, и сидяшую на стену Эсику.
– Почему он не взял с собой копье с острием из растаявшего камня и нож,– Старшая обратила внимание на то, что у Эссу старое копье с каменным наконечником и такой же нож.
– Значит, он не собирается ни с кем драться,– сделал вывод большеносый.
Андрей шел вдоль западного берега реки, главное не пропустить место, где они добыли тура на обратном пути в первое посещение длинноногих. Он помнил, что с этого места нужно отправиться прямиком по равнине в северном направлении. И тогда еще через день, он достигнет Мертвую стоянку кроманьонцев, обитатели которой погибли от неизвестной болезни. Место, которое нужно обходить стороной, но именно туда ему сейчас и надо. Он вспомнил про него в ту ночь, когда ему приснился сон про разгромленные стоянки неандертальцев и тогда в голове у него щелкнуло— нужно запустить эту заразу на кроманьонские стоянки. Судя по тому, что обитатели Мертвой стоянки все погибли, иммунитета против этой болезни у них нет.
Но не мог же он пригласить темнокожих прогуляться на мертвое стойбище. Андрей помнил о еще одном событии: как нельзя кстати скоро должны собраться в одном месте все охотники девятиглавого племени— кроманьонцы всегда собираются осенью— и если они заболеют, то быстро разнесут болезнь по всем своим стоянкам. А это шанс, освободить, наконец, эту равнину от их присутствия. Но у плана были и изъяны: первый— непонятно, каким способом их заразить, а второй— как бы при этом не заболеть самому. Подумав, решил использовать для передачи болезни красивое ожерелье, которое он тайно заказал Эрру— такую диковину все захотят подержать в руках. Мастер возился две недели, но результат того стоил. А со второй проблемой, кроме как совета самому себе быть осторожнее ничего путного в голову не пришло.
Андрей едва не прошел мимо, но вовремя заметил знакомый холм. Да уж, понятно, почему он не увидел стоянку издалека. Высокие шатры сложились и представляли собой кучи мусора из шкур и гнилых палок, между которыми валялись уже побелевшие кости и черепа. Может, и нет уже здесь никакой болезни? Сгинула под лучами летнего солнца. Разобрал один из шатров и едва не упал от смрада. Тела еще не полностью разложились под кучей шкур. Оттащил их подальше и не придумал ничего умнее, как вдыхая воздух через раз поддеть ожерелье на палку и положить на одно из этих тел. Нет, так не пойдет, надо убрать одежду. Как он не старался аккуратнее разоблачить тело, все равно вымазался. Ругая себя за свою неуклюжесть, быстро вымыл руки водой из бычьего пузыря.
За этот и последующий день он разобрал все шатры и обмазал ожерелье разложившейся плотью всех более или менее сохранившихся трупов, да так, что ожерелье покрылось подсохшей пленкой коричневого цвета. Несколько звеньев ожерелья он почистил, для того, чтобы нашедшему его темнокожему видна была красота обработки камней и захотелось счистить пленку пальцами и с остальных. Дальше находиться на Мертвой стоянке Андрей счел бессмысленным и, положив украшенье в коробочку, двинулся на восток. Следующая задача— найти место, где пройдет сбор охотников девятиглавого племени. По предположению Андрея, временная стоянка должна была располагаться где-то посередине равнины, чтобы охотникам с разных стоянок было удобно туда добраться. Наверняка это место где-то к югу от Большой реки, не случайно Ахой смог летом собрать так быстро охотников из нескольких семей, из-за чего, собственно, поход четырех семей вынужденно завершился.
Шел он точно по тому пути, по которому они спасались бегством от догоняющих их темнокожих, но только в обратную сторону. Плот остался на том же месте, где они его бросили, поэтому переправился через реку он без особых проблем. Вот и воспетый в песне проход между двух холмов, где остались Эрит и Вичаша. Поиски тел или брошенного оружия ничего не дали— кроманьонцы убрали все подчистую. А вот дальше начались хождения вслепую, поскольку где именно находится место сбора темнокожих Андрей не знал. Это еще хорошо, если начнут собираться сейчас, а не через неделю или месяц. Но он терпеливый, подождет.
Все же не зря Энку говорил, что он очень везучий. Без большой доли удачи не наткнуться в степи на следы, оставленные группой людей еще до того, да еще так, что трава успела вновь подняться. Он пошел по примятой траве: осталось самое сложное— достичь стоянки и положить коробку с ожерельем так, чтобы на него непременно кто-то наткнулся, ну и самому желательно остаться незамеченным.
Место для кроманьонской ярмарки было выбрано идеально. Холмы образовали посреди равнины большой амфитеатр, защищенный со всех сторон их крутыми склонами. Сейчас он был заполнен людьми, которые все прибывали маленькими группами. Базар, видимо, только начинался. Андрей рассмотрел среди посетителей много женщин и детей. Ну, точно базар. Попасть на него можно было только по двум проходам, где Андрей заметил несколько дежурящих охотников с копьями. Побаиваются, видимо, после их летнего рейда по стоянкам темнокожих. Он позлорадствовал. Оставить отравленный подарок решил ночью прямо на тропе недалеко от дежурящих темнокожих. Вытащил ожерелье, чтобы осмотреть напоследок. Машинально намочил палец и потер один из камней, слизь совсем ссохлась, подействует ли биологическая бомба?
Под утро змеей пополз по высокой траве как можно ближе к входу. На фоне ночного неба был даже виден силуэт дремлющего темнокожего, оставив в шагах двадцати от него коробку, вернулся обратно. Надо еще убедиться, что ее найдут и занесут вовнутрь.
Его вырвал из сна чей-то вопль, поеживаясь в мокрой от росы траве, открыл глаза. Нашли! Тот самый дремавший охотник держал в руках его ожерелье. Теперь он быстро стирал с нее грязь, с восторгом наблюдал за игрой света на гранях камней.
Не жадничай, оставь и другим почистить!
Вокруг счастливчика собралась толпа и ожерелье пошло по рукам. А вот и старые знакомые— Ахой и «самый мудрый» в неизменной меховой шапке. Теперь осторожно уйти отсюда, и уже через неделю он будет дома в своей семье.
Андрей на четвереньках отполз с холма, потом встал на ноги, и в этот момент на него накатила слабость. Он лег на траву. Голова кружилась. Приступ вроде быстро прошел, но настиг снова через сотню шагов. В горле запершило. Неужели заразился? Но когда? Вчера, когда он рассматривал ожерелье? Не похоже, очень уж мало времени прошло, не слышал он таких мгновенно распространяющихся болезнях, должен быть инкубационный период. Значит, заразиться он мог только пять дней назад на Мертвой стоянке.
В этот день он так и не смог никуда уйти, с каждым часом он чувствовал себя все хуже и хуже. Поднялась температура, а стоило ему выпить воды, как тут же согнулся в рвотном позыве. Со стоянки темнокожих до него доносились вопли, но он слышал их, словно через ватную преграду, пока мысли не проглотило забытье.
Через три дня ему вроде бы стало легче, температура спала, он смог немного поесть. Андрей подумал, что не такая уж это и смертельная болезнь оказалась, раз уж он до сих пор жив. Ситуация на Мертвой стоянке с людьми, которых смерть застигла во время бегства, рисовала ему куда более апокалиптические картины. Может дело в его организме, все-таки кроманьонцы и неандертальцы это два разных вида, хоть и родственные. Но оказалось, что болезнь дала ему только передышку, вновь он очнулся только через несколько дней— кто-то смеялся совсем рядом.
– У-ха-ха…
На него, не мигая, смотрела небольшая гиена, которая никак не могла понять, стоит ли ей уже приступить к трапезе, или пока еще рано.
– Брысь,– Андрей пригрозил ей копьем. Но она не ушла, пока он не вспорол ей брюхо ножом.
Он чувствовал себя лучше, озноб прошел, и осталась только слабость. Сколько же дней прошло? Три дня после первого забытья и еще несколько после. Как хочется есть. Остатки сушеного мяса исчезли в несколько мгновений. А что там у темнокожих?
Никаких признаков беспокойства у кроманьонцев Андрей не заметил. Но ведь прошло уже достаточно времени, и болезнь должна была о себе дать знать. Где-то он ошибся, может слизь подсохла и солнечные лучи убили микробы. Опять все зря?
Посмотреть на необычное зрелище сбежались все пришедшие на осенний базар люди из семей девятиглавого племени. Их привлекли крики охотников, которые наблюдали за двумя проходами к площадке между холмами. И теперь они не верили своим глазам, прямо к ним, пошатываясь, шел улыбающийся грэль. Выглядел он так, словно только-только вышел победителем из смертельной схватки с крупным хищником— со следами когтей, порванной одеждой и в уже подсохшей крови. На несколько мгновений наступила тишина, затем все окружили его плотным кольцом. Он пошатнулся от удара первого камня, затем еще одного.
– Стойте!
Ослушаться «самого мудрого», с которым советуется сам Ахой. не рискнул никто. Толпа волновалась, но никто больше камнями и палками не бросался.
– «Самый мудрый» принесет его в жертву отцу девятиглавого племени Хррх на прощальном пиру, завершающим Большую охоту.
– Нам не страшен серый волк, серый волк…
Андрей стоял привязанный кожаными ремнями к вкопанному в центре базара столбу и напевал песенку про волка. Его удивляло, что ему дали столько времени, следующим утром исполнится пятый день как он здесь. Когда после схватки с гиеной он вышел к этой временной стоянке из своего убежища, то не рассчитывал, что проживет еще так много. У него теперь было достаточно времени понаблюдать за жизнью кроманьонцев. Люди как люди, едят мясо, меняют между собой поделки. И не подозревают, что у столба стоит не злой грэль, а биологическая оружие.
