Лана Эскр
Солдат из прошлого. Воскрешение
Глава 8. Гостья.
– Опа-на, ребята, что с домом? Ничего себе, погуляли. Ну вы даете. Что взорвалось? Где все? – женский голос, который прозвучал неожиданно, доносился со стороны тропы, которая вела к полю. Макс выждал пару секунд, взрыва не последовало. «Может все же на понт брал? Сказочное мудило, чтоб тебя…, чуть не обоссался».
– Эй, я тут! – отозвался он, радуясь неожиданной развязке, как маленький.
– Тут – это где?
Макс увидел в проеме бывших дверей силуэт. Лица не видно, только фигура – тоненькая, растрепанная и в руках бутылка.
– Обернись…, – проговорил он бесцветным голосом потому, что увидел – сбоку от девушки появилась тень, приблизилась и начала поднимать руку. Девчонка обернулась, успела открыть рот: «Ёш» и рука тут же зажала ей рот.
Макс схватился за голову – теперь они оба в плену у какого-то козла, который либо так изощренно шутит, либо маньяк и они скоро узнают, как это – когда двое молодых и здоровых становятся жертвами одного, но больного на всю голову.
Макс лихорадочно соображал, что делать. Возле проема слышалась возня, сопение, приглушенная ругань.
– «Не сдается подруга!» – Макс воодушевился и хотел было присоединиться, чтобы помочь, но не успел – схватка получилась короткой – девушка обмякла, нападавший ее подхватил на руки и спросил:
– Эй, ты где? К тебе гости, связная поди. Принимай или брошу ее тут.
– Здесь я, – Макс подал голос, а сам во все глаза таращился на незнакомца. Рассвет уже окрашивал окрестности в серо-фиолетовые тона, можно было рассмотреть, наконец, что за человек, который задумал этот идиотский и реалистичный троллинг. Макс открыл рот и было от чего.
– «Не моховский! Точно».
Такое лицо Макс бы запомнил – оно было хорошим. Короткое определение исключало не только принадлежность к стае. Макс не представлял, чтобы маньяки были такими, но тут же вспомнил, что читал – маньяков трудно вычислить как раз потому, что их лица вызывают доверие. Похоже, тот самый случай.
Незнакомец был одет странно. Даже в густом полумраке Макс обратил внимание, насколько одежда оборвана и перепачкана в глине. А еще, несмотря на то, что развалины продувало насквозь, от него явно сыростью, ржавым железом и гарью, но не как от головешек. Макс этот запах хорошо знал – так пах порох.
– «Все же моховский. Новенький? Мох не предупредил, хотел устроить сюрприз или подстраховался на случай, если буду сопротивляться. Куда он дел гранату? Чеку-то он вырвал».
– Заметил? Молодец. Скажи этой матрёшке, когда очнется, чтоб не дергалась. Пришлось маленько придушить, иначе никак. Я отойду. Если не вернусь – счастье ваше. Но знай, гад, мы все равно победим.
Незнакомец сжимал в руке боевую гранату. Что-то поискал у себя под ногами, наклонился, поднял чеку, показал ее Максу.
– Попытка не пытка! – и ушел, чтобы вставить чеку на место. Теоретически шанс, что все получился, был – сунул чеку обратно, «усики» загнул и порядок. Но граната могла и взорваться.
Выходит, что ушел подальше, чтобы их не зацепило.
– «Кто же ты такой!? Моховский не стал бы так рисковать – кинул бы в подвал на худой конец, а этот поперся в лес».
Макс прислушался. Было тихо. Незнакомец отошел достаточно далеко. Можно было попытаться сбежать. Он начал тормошить девушку, которая все еще была без сознания.
– Хватит! Урод! Перестань!
Макс ее узнал. Это была Кристина, которая ему раньше нравилась, одно время он даже хотел с ней «замутить». Она училась с Максом и Мохом в одном универе, но на филфаке. Приехала, скорее всего, по личному приглашению Моха. Девушка была симпатичная, но не яркая, чтобы претендовать на внимание Моха – тот предпочитал «фотомоделей». Кристина была неформат – умные глаза и губы без филеров.
– Дура, хочу нас спасти! Шевели копытами, уходим! Пока этот псих не вернулся.
– Уже вернулся, – голос прозвучал насмешливо, но беззлобно, видимо, был доволен, что фокус с чекой удался. У него в руках была веревка. – Мадам, вижу, вы пришли в себя, лови веревку, свяжи этого ухаря! Да покрепче. Надеюсь, получится, а то с такими когтями только пленных фрицев пытать.
Накладные ноги – единственное, в чем Кристина не смогла себе отказать. Ей нравилось менять их вид, цвет, форму, но без фанатизма. Судя по реакции, с точки зрения незнакомца, который на нее напал, и это было чрезмерным.
– «Может выбирает жертвы по ногтям?» – Кристина была уверена, что это маньяк, больше некому. Однако, она не собиралась смиряться, не тот характер. Кристина посмотрела в упор на Макса, прошипела ему в лицо.
– Макс! Объясни. Что тут происходит?
– Вы оба, хватит балагурить, на это нет времени, вяжите друг друга, потом поиграем в школу – вопрос-ответ. За молчание вместо двойки – пинок сапогом в рыло.
– Э, нет, нет, Макс, скажи ему, я на ваши ролевые игры не подписывалась. Скажи ему! Я не по этой части. Мох меня позвал мыть посуду. Посуда есть? Давай, помою и я поехала. Мне надо домой!
– Крис, я не знаю, кто это и что ему надо. Думаю, надо сделать, как он говорит.
– Не буду я тебя связывать!
– Еще как будешь, – усмехнулся незнакомец и добавил беззлобно, но с укоризной. – Молодая, а уже такая шалава.
– А ты мудак.
Грубое слово в ответ Крис произнесла машинально, типа "сам дурак". Макс вздохнул.
– Крис, пожалуйста…
– Я сказала – нет.
– А так? – Кристина почувствовала, что ей в затылок чем-то ткнули, не сильно, но чувствительно. Она попыталась дернуться, стало только хуже – твердый предмет, похожий на железный прут, снова ткнул ее в затылок. Кристина схватилась рукой за голову – пальцы коснулись чего-то липкого. – Кровь? – в ее голосе звучало безмерное удивление, сквозь которое пробивался страх.
– Дошло? – сочувственно спросил Макс, – Можно я посмотрю, что там у нее?
– Не можно. Делайте, что сказал, пока башку не отстрелил.
На этот раз Кристина подчинилась. Связав Макса, послушно протянула руки, чтобы человек связал и ее. Лицо незнакомца оказалось очень близко. Девушка поморщилась, ощутив ту же гамму запахов, которая до этого удивила Макса. Она посмотрела на Макса через плечо незнакомца и взглядом спросила:
– «Какая вонища, чувствуешь?»
Макс прикрыл глаза в знак того, что согласен и снова стал рассматривать незваного пришельца. Поражали детали – такое ощущение, что все было настоящее, не такое же, а подлинное, в отличном сохране, хотя и грязное.
"На бомжа похож, военка интересная, старого образца, не подделка. Нашел у кого-то на даче. Видимо там хотел переждать зиму. Потом услышал нас, пришел посмотреть. Все логично.»
– Москва же рядом, почему так тихо?
"Насчет тихо, я бы не сказал", – подумал Макс, вспомнив, какой тут творился беспредел и рушились стены.
– Где немцы?
Макс переспросил:
– Немцы? А они тут должны быть?
Появилась новая версия – что это не бомж, а жертва социума, которая не выдержала давления, обзавелась гранатой и хочет «всем отомстить». Вопрос про «немцев», как в анекдоте про шляпу, в ней или без, все равно будешь виноват. Такой точно опасен – его проблемы не решит даже Господь Бог, разве что приберет к рукам пораньше и отправит на переплавку потому, что не сможет определить куда его – в рай, как мученика или в ад, как злодея. В таком случае предложение сыграть «в рулетку» – не приглашение, а приказ. Если так, что не надо показывать, что «коварный план», как спровоцировать конфликт, рассекречен, чтобы не бесить этого «м-ка с гранатой». Макс вспомнил, что таким нравится, чтобы их считали креативными и опасными и решил:
– «Немцы так немцы. Будем сотрудничать». – Все, я понял, что вас интересует. Ответ – немцев тут нет. – попробовал подыграть Макс. – Ни одного, что б я сдох.
– Успеешь… Сейчас нет, но были? Или сам из разведгруппы и ждешь подкрепление? Здесь тихо. Значит линия фронта откатилась далеко. Куда? На восток или запад? Понимаешь, что мне от тебя нужно? Или ногу прострелить?
– Зачем! Не надо ногу, – подпрыгнул Макс, увидев, что незнакомец направил в его сторону ППШ.
– Тогда отвечай!
– Да что я должен отвечать? Вы спросили про немцев, я ответил! Про линию фронта – не знаю. – И добавил уже от себя, вошел в роль. – Может мы на нейтральной полосе?
– Не исключено, – задумчиво согласился солдат. – А там кто? – спросил он, показав в сторону поля, откуда временами доносился беззаботный смех и повизгивания.
– Мои друзья. Не немцы. Среди них есть даже евреи ("Что я несу…").
– Чего же не эвакуировались? Или это легенда для таких, как я? Что они там делают? Почему так себя ведут, демаскируются? Отвлекающий маневр?
– Да какой маневр! Люди вино пьют, курят, веселятся!
– Веселятся, значит фронт откатился далеко и мы в глубоком тылу. Это все объясняет – и тишину и то, что ты не ожидал меня тут встретить и те на поле охранения не выставили.
Солдат замолчал и задумчиво посмотрел на Макса, будто раздумывал, что же теперь с ним делать. «Если меня пристрелит, что будет с Кристиной и с остальными? Всех перестреляет», – на смену отчаянной решительности и злости пришла тоска, парализовала волю, отключив мышление – Макса охватила апатия:
«Все, аут, больше в это не играю. Пусть делает, что хочет – стреляет, взрывает – я отключаюсь». Макс посмотрел солдату в глаза, устало спросил:
– Чего тебе от меня надо? Ты достал.
– Странные вы, – незнакомец смотрел на Макса, прищурив глаза.
– "А уж ты какой странный.." – Чем же мы странные? Люди, как люди.
Солдат неожиданно выругался, тихо, но Макс расслышал – он назвал их "…" грубый аналог -"женщина с низкой социальной ответственностью")! Сказано было с досадой.
– «Интересно, за что? Ну и фантазия у него или это жизненная позиция такая – во всех видеть "…"(грубый аналог – женщина пониженной социальной ответственности). Тоже нормально, даже по-современному. И все же должны быть хоть какие-то основания»
– Когда вы пришли, я был один. В чем мое "… – тво" (производное от грубый аналог женщины пониженной социальной ответственности)?
– В том, что ты и она тут! А не там, где все нормальные люди.
– Простите, но я вас не понимаю.
– Все ты понял, и она поняла потому и злится. Оба вы – "… -и", – он снова повторил ругательство, добавив нотки презрения, даже брезгливости, чем еще больше озадачил Макса.
– …вот вы кто. А люди? Люди – в окопах. Ладно, разберемся. Если не врешь и это был твой дом, должен знать, где тут керосинка или свечи. Найди, чем засветить – надо глянуть, что у нее там.
Кристина не шелохнулась, сидела и злобно молчала, всем видом показывая, что ее лучше не трогать. Макс осмотрелся.
– Нет проблем. Керосинка. Свечи. Все есть. Электричество тоже было, но сейчас нет потому, что э… нет выключателей.
– Керосинку давай, умник, выключателей у него нет.
– Не дам. У меня руки связаны.
– Скажи – где, сам возьму.
Глава 9. Догадки и предположения.
Пока «солдат» разжигал лампу, Макс за ним следил, пытаясь сообразить, чего от такого перца можно ждать.
"Если псих – один расклад. Есть еще вариант – что это все же солдат – ведет себя, как армейский», – Этот термин Макс слышал однажды и понял, что так говорят о тех, в ком навыки службы в армии проявлялись и на гражданке. Такие, как правило, более уверенны и, чуть что, берут управление на себя или ждут четких распоряжений. Этот явно чувствовал себя, как «Рэмбо в тылу врага». Макса смущала форма.
– «Довели армию, не удивительно, что смотрится, как массовка… А вдруг – это актер? Почему я сразу не подумал? Тогда и с ППШ понятно – реквизит, как и форма. Грязный – потому, что съемка. Вот я лох, повелся, дал себя связать. Или это стример и нас снимают, чтобы весь универ ржал?».
Найдя, как ему казалось, разумное объяснение, Макс немного приободрился.
«Солдат» осмотрел рану на голове Кристины. Она далась не сразу, для этого пришлось ткнуть автоматом ей в бок.
– А! Больно! Совсем уже!
– Сама ведешь себя, как дура, потому и получаешь. Сиди, не дергайся.
Кристина надула губы, но вырываться перестала. Солдат поставил повыше керосинку, склонился над ее головой и осторожно раздвинул волосы. Что-то увидел, покачал головой, полез к себе в сумку, достал пузырек, открыл, запахло йодом.
– Ничего, ссадина. Заживет. Но надо обработать. Будет щипать, потерпи.
– Что там? Убить меня хотел? Будешь платить мне за членовредительство! Я на тебя в суд подам.
Солдат налил в рану йод. Кристина заверещала.
– Малахольная. Кого набрали? Детский сад. Одна такая всю группу демаскирует в два счета.
– Ты мне на голову полбутылки йода вылил! С ума сошел? Кто так делает! Перекисью надо или хлоргексидином!
– Хлоркой? Это у ваших фашистов так лечат. А я тебе советским йодом, как положено. Спасибо скажи, и не ори на всю ивановскую.
Кристина бросила на Макса умоляющий взгляд:
– Где ты его нашел? Пусть он уйдет туда снова, Макс, умоляю, скажи ему, пусть отстанет, – Кристина захныкала.
– Надо будет, уйду. Это не он меня нашел, а я его. Вы у меня оба пойдете туда, куда надо.
– Хорошо! – Кристина продемонстрировала мгновенную смену настроения, чем поразила незнакомца больше, чем то, как только что орала, когда он плеснул ей йодом на ссадину.
– «Странные они, вроде такие же, а другие», – «солдат» отошел в сторону, присел, облокотившись на дверной косяк, который держался на честном слове, устало откинул голову и закрыл глаза.
– Что он делает? – прошептала Кристина. Макс посмотрел на незнакомца.
– Ничего. Сидит.
– Просто сидит?
– Да. Просто сидит.
– На нас смотрит?
– Нет. Глаза закрыты.
– Что вы там шепчетесь?
– А что, разве нельзя? – Кристина молчать не собиралась, считая, что любого можно разговорить и договориться – надо только знать как – нахваталась у Мохом, для которого манипуляция – было призвание.
– Нет.
– Почему?
– Потому, что вы диверсанты. Вам дай волю – быстро сговоритесь, как освободиться.
– Хотя бы и так.
– Ну вот потому и нельзя разговаривать!
– По-твоему нам должно нравиться вот так сидеть? Зачем ты нас связал?
– Говорю же – вы диверсанты!
– С чего ты взял? Может ты ошибаешься?
Макс улыбнулся:
– «Давай, давай, посмотрим, что у тебя получится, завтра над нами весь инет угорать будет», – сам он уже не хотел ничего, его клонило в сон, посторонние звуки казались чересчур громкими, рассеянный свет восходящего солнца больно слепил глаза, снова начало подташнивать.
– Крис, – он позвал Кристину едва слышно и покосился на солдата.
– Чего тебе? Не мешай! Я знаю, как надо с ним разговаривать!
– Я вырубаюсь.
– Чего? Нашел время спать! Не смей!
– Ты, если что, ткни меня в бок. Ладно? А сейчас я сплю. Отвянь.
Макс провалился в сон.
– Надо же, спит!
– У меня отличный слух. Что ты ему сказала? Ты это, имей ввиду, таскаться с вами по лесам не собираюсь. До линии фронта…
– Какого фронта! Ты хотел знать, что я ему сказала? Я спросила – ты маньяк, который хочет нас убить? А ты со своим фронтом.
Кристина ожидала, что «солдат» разозлится на нее, но тот удивился.
– Причем тут маньяк? Рожа тебе моя не понравилась? Ну извини, в нашей деревне все такие. Маньяков у нас не было, с утра до вечера намашешься вилами, только поесть и спать. Это ваше, городское. Вот ты – точно городская.
Кристина заметила, что, обращаясь к ней, «солдат» избегал смотреть ей в глаза.
– «Чего это он, странная манера, может я ему понравилась?» – чтобы поддержать начатый разговор, спросила:
– Ты на маньяка похож, ведешь себя подозрительно, говоришь странное, связал нас. А насчет того, что я городская, не знаю, не знаю. У меня на лбу не написано.
– Слова такие знаешь, в окопах не каждый день услышишь.
– Задолбал своими окопами! – не сдержалась Крис, осознав, что ее отчитывают за дурные манеры.
– Вот! – «солдат» усмехнулся, бросив короткий взгляд на Кристину, из которой "валил дым", отвернулся и посмотрел на нее снова, но уже иначе – не так настороженно и уже без неприязни. Было видно, что он над чем-то размышлял.
Кристина и правда материлась по-черному. Но это можно понятно – от волнения, с девчонками такое бывает. В тоже время незнакомец видел, что она не играла, а действительно злилась и лезла на рожон, хотя и получила по голове и видела в руках автомат. Парень, который с ней – тот сразу испугался, услышав, как он выдернул чеку. И с автомата не сводит глаз. А она… провоцирует. «Смелая!» Нет, никакой хитрости в ее поведении не было. Шпионки так себя не ведут. Впрочем, как должны себя вести настоящие шпионки, солдат знал теоретически – рассказывали. Но в реальности с ними дел не имел, не успел…
Его отношение к «пленникам» менялось. Он теперь смотрел на них с интересом, а на девушку, даже с симпатией – было к ней что-то такое, отчаянное и дерзкое, но настоящее, хотя и выглядела в его представлении, как «фифа». Шпионская версия не получала подтверждения. Однако, пока не разобрался, кто они такие, на всякий случай держал их связанными.
Солдат посмотрел на девушку и признал, что злость ей удивительным образом шла.
– «Шпионка с такими глазами? Да она бы себя выдала сразу! Если только это не очень подготовленная, которая умеет управлять своими эмоциями так, как она. Этого нельзя исключать, время такое».
Ему хотелось рассмотреть девушку поближе. Не придумав ничего лучше, сказал:
– Слышь ты, сердитая, руки давай.
– Это еще зачем?
– На руке погадаю! Руки давай! Проверю, может развязалась уже.
Кристина тряхнула волосами и сунула ему под нос обе руки с растопыренными пальцами. Солдат посмотрел на ее ногти, усмехнулся и стал перевязывать, хотя все было в порядке и руки и так были связанными. Кристина демонстративно отвернулась и еще отклонилась. А он, наоборот, старался сесть поближе и возился с веревкой осторожно и главное, медленно, избегая резких движений, можно сказать, связывал нежно.
– Ишь какая, надушилась. Наши девчонки так не пахнут. Плохо вас подготовили, если на таком прокололась, мадам, – проверить лишний раз версию, что парочка могла быть засланной, не мешало. А может быть он просто хотел с ней поговорить, а других тем между ними не было…
– На чем прокололась? На духах? – Кристина хотела возмутиться, хмыкнуть, но переборщила с эмоциями и хрюкнула. Услышав, какой звук получился, засмеялась, посмотрела на «солдата» – тот опустил голову и тоже прятал улыбку. – Мда, бывает. Нормальные у меня духи, не нравятся ему видите ли! Понимал бы в селективном парфюме, колхоз! Не для тебя старалась, если что, вдыхай и балдей.
– Я и говорю, дура, не боись, не обалдею. Как такую дуру в тыл можно было послать? Да от вас за версту чужеродным пахнет!
–По-твоему от меня навозом должно пахнуть? Дурак! Псих! Кретин! Тебя полиция ищет. Уверена. З (задолбал) уже угрожать! Козел! Дятел! – Кристина ругалась, а незнакомец с удивлением вслушивался в интонации и вдруг покраснел – понял, что не только ему, но и он девчонке, кажется нравился. Вот это номер…
– Точно дура, полицию ждет – у нас ми-ли-ция! Вас что не готовили совсем, сырыми так и забросили? Кукла! Замаскировалась, называется. Под кого, подумала бы. Кто у нас так выглядит, знаешь?
– Кто!
– Шалашовки одни, вот кто.
Солдат ожидал ответной атаки, но вместо этого услышал чуть ли не со слезами в голосе:
– Не знаю, что это значит на твоем языке, но прозвучало обидно, – Кристина сама не ожидала, что ругательство, смысл которого она угадала, ее заденет. Хотя еще не так давно она на «…» (грубый аналог женщина пониженной социальной ответственности) ухом не вела!
Пока они переругивались уже с больше с ознакомительной целью, нежели желая действительно обидеть, проснулся Макс.
***
Его короткое путешествие в сон не было напрасным – он вернулся отдохнувшим, в голове прояснилось и он улыбался. Во сне он снова встретил того самого кота.
– Как ты меня нашел? – удивился сол.
– Не искал! Заснул, а тут ты, – Максу не понравилось, как началась встреча, которую он не ждал, но был рад – его приняли за собачонку, которая побежала за тем, кто его пожалел, вытер слезы. Макс ошибался. Появление Макса для сола было полной неожиданностью.
– Хорошо, не искал. Но ты обо мне, наверное, думал? Иначе, как ты мог меня здесь найти!
– Знаешь, о Мохе я тоже не скоро забуду, но его тут нет и слава богу.
– Богу нет дела до твоего Моха. Кстати, кто это? Один из тех, кого изъяли из оборота? Если так, то Моху сейчас не до тебя. Здесь, где мы с тобой, можно встретить только того, с кем у тебя органическая связь. Не понимаешь? Это как в цеху времени, где формируется будущее. Если мы с тобой встретились, значит и в будущем наши пути пересекутся. Неожиданно. Надо будет иметь тебя ввиду, последить, мало ли что ты еще натворишь, а мне придется с этим разбираться.
Макс даже посветлел от таких слов. Кот запал ему в душу и более того, волновался о нем. В том, что Макс что-то натворит, он и сам был уверен, такой уж он – если брал лист бумаги, мог запросто порезаться.
– Поброди тут, может еще кого встретишь. Присмотрись, постарайся запомнить, пригодится. Здесь все чисто, как было задумано создателем. Но не пытайся ни с кем заговорить. Они тебя не услышат и не увидят – они только в твоем сне, но не обязательно, что и ты снишься им. Понимаешь?
– А ты?
– Я особенный, – гордо сказал сол, – могу себе позволить нарушить правила и заговорить с тем, кто еще живой, хотя и спит. Ты же хочешь встретиться с теми, кто живет на деревьях? Они тут. Ищи!
– А медальон?
– Что медальон? Ты его нашел?
– Нет еще. Но, мне кажется, за ним уже пришли.
– Неужели? Быстро… Подозрительно быстро для стабильности. Надо присмотреться к вашему времени повнимательнее. Сам по себе артефакт еще ничего не значит. А вот то, что его хозяин так быстро пришел за ним, пройдя все стадии восстановления. Да еще приплюсовать сюда активированный портал, который, если бы не медальон, затянул бы и тебя, картина складывается тревожная. Ты, главное, не паникуй, если что, я рядом.
Макс снова почти ничего не сказал, хотя ему хотелось болтать о чем угодно, лишь бы кот подольше оставался с ним рядом, не прогонял. Но сон кончился и Макс проснулся. На этот раз реальность не показалась ему абсурдной. Ему хотелось как можно быстрее разобраться, кто такой солдат и, главное, откуда. Если кот говорил о медальоне, то его хозяином мог быть и он, почему нет – форма старого образца, ППШ, манера речи соответствует тому времени, откуда он мог быть. Макс одернул себя – он всерьез обдумывает версию, что незнакомец явился из прошлого? Ну, нет, к такому Макс был еще явно не готов и сознание снова пропищало с претензией на гордость – «Не верю!», а душа сжалась от предчувствия беды. Испытания, которые ожидали Макса впереди, могли уничтожить его – душа угадала это вероятное будущее, взбунтовалась и заставила Макса сделать осторожный шаг по тропе, которая вела в неизвестность. Пока не пришел страх, следовало провести его, как можно дальше, чтобы обратной дороги у него уже не было.
