Лана Эскр
Солдат из прошлого. Воскрешение
Глава 25. Искра.
Голова тихонько напевала и прислушивалась к тому, о чем шептались возле развалин дачи. Иви, пошатывалась и нелепо перебирала ногами, ждала команды.
***
Чем больше солдат общался с ребятами, тем ближе они ему становились. Его, напуганная внезапной смертью, душа больше не пряталась в дальней конуре подсознания, шок от такого же внезапного «воскрешения» прошел – она осторожно выглядывала, прислушивалась, пытаясь понять – угроза энергетической перезагрузки миновала или это лишь передышка и надо готовиться к трансформации. Рациональное сознание, которое восприняло «возвращение», как свершившийся факт, все еще скрывало от впечатлительной души правду – зачем обнадеживать, возможно эта жизнь всего лишь иллюзия.
Глубоко личные воспоминания о прошлом действовали на солдата, как подушка безопасности при аварии – они уже не причиняли острую боль, хотя и были связаны с ним органично – больше напоминали абстракцию или впечатления о прочитанной однажды книге. Одним из таких эпизодов солдат неожиданно для себя захотел поделиться с Кристиной – искал способ сблизиться и самой безопасной темой выбрал свое детство.
Он помнил, что в прошлой жизни у него были отец, мать, деды – с ними со всеми он попрощался перед тем, как отправиться на призывной пункт. Была еще сестра, но о ней он не помнил ничего, кроме ее люльки, подвешенной за кольцо к потолку. И то, потому, что однажды залез в нее и рухнул вместе с люлькой. Сверху с грохотом упал на пол, вырванным с «мясом» из потолочной балки крюк. Его наказал – дали пару тумаков и отправили с огромной деревянной лопатой расчищать снег во дворе. Снега было по колено, так что быстрого возвращения к теплой печке не предполагалось. Но его неожиданно позвали обратно в дом.
Отец обнял за плечи, но ничего не сказал. Мать держала сестренку на руках, улыбалась ему сквозь слезы. Дед рассматривал балку, крюк, качал головой. Бабушка молилась. Оказалось, что в том месте, где крепился крюк, балка была проедена шашелем. в труху. Массивный кованый крюк мог вывалиться в любой момент и угодить прямо в висевшую под ним люльку.
– Прошил бы насквозь! – восклицал дед. Бабушка при эти словах молилась с удвоенной энергией. Отец смотрел на сына и приговаривал:
– Надо же, такую дурость сотворил, а оказывается спас целую жизнь.
Историю про люльку солдат начал рассказывать без предупреждения, не спросив, надо-не надо, просто начал и все. Кристина сначала не реагировала, ей все еще казалось, что солдат над ней посмеивается и рассказ – очередная попытка навешать ей лапши на уши. Невольно стала прислушиваться. Наконец хихикнула. Солдат понял, что тактика оказалась верной, улыбнулся в ответ.
– А ты думала, вот такой я маленький был идиотушка. Но полезный – спас сестру.
Кристина поняла, что дальше молчать будет просто глупо.
– Молодец какой. А так и не скажешь.
– Вот видишь, значит есть повод познакомиться поближе. Кто знает, сколько еще мы тут пробудем.
Макс с Геликом переглянулись. Они не слышали всего, но и того, что улышали, хватило, чтобы понять – между этими двоими проискрило. Макс даже позавидовал – Кристина ему нравилась, иначе он не стал бы к ней тогда подъезжать. Если бы не вмешательство Иви, которая навешала ей лапши про «спор», которого не было, кто знает, может у них что-нибудь и получилось. А сейчас поезд точно ушел – такому парню, как солдат, Макс конкурентом быть не хотел ни при каких раскладах. Да и чувства к Кристине давно прошли. Теперь она была для него просто «свой парень». Макс больше думал об Иви. Странная девчонка, никогда не знал, что у нее в голове. Не то, что Кристина, бесхитростная и добрая. Иви другая. Было в ней что-то такое, от чего у Макса «загоралась красная лампочка» – держись подальше, но от этого она становилась ему только интереснее. Макс был уверен, что у Иви кто-то есть – она вела себя независимо и никому предпочтений, во всяком случае в универе, не отдавала. Как ни странно, сплетен о ней тоже не было. Шушукались, может того, женщин предпочитает? Но эту мысль Макс отмел после того, как однажды в метро увидел Иви с незнакомым мужчиной. Они спускались по эскалатору. Иви стояла на ступеньку выше и обнимала парня за шею. Он смотрел на нее снизу вверх с обожанием. Иви заметила Макса. Он помахал ей рукой, мол, видел, видел. Она вдруг убрала руки и отстранилась от своего спутника. Эскалаторы разминулись, но Макс буквально почувствовал, как парень обескуражен внезапной холодностью своей подруги. Макс удивился тоже. Но после этого случая с Иви не встречался. Поговаривали, что она взяла академический. И вот Макс узнал, что Иви будет среди гостей у него на даче, собирался выяснить, кто ее пригласил и что между ними, но не успел. Макс склонялся к версии, что Иви психанула и уехала в Москву, могла, с ее характером и внешностью «автостопом» и на самолет бы вписалась. Однако последняя видеосъемка, которую она сделала перед тем, как исчезнуть, обещала другие сценарии – один другого хуже.
Гелик наблюдал за солдатом с Кристиной и чувствовал себя счастливым, сам не понимая, почему – история вроде не о нем, а на душе классно. Одиночество в семье закрепило в нем привычку скрывать свои эмоции, но не убило инстинкта сопереживать тому, кто ему нравился. Если Кристина запала в душу солдату, значит она нравится и ему, не так, конечно, иначе, но чужой уже точно не была. Гелик видел, что Кристина никак не могла обрести равновесие и то, как солдат терпеливо и бережно ей помогал, напомнило ему книгу, которую читал тоже в детстве, про лист за окном. Девочка смотрела на лист и думала, что она обязательно умрет, когда лист оторвется. Сейчас Кристина была для солдата той самой девочкой, которая не верила в свои силы и держалась только потому, что ждала особый знак. Казалось бы, такая дерзкая, острая на язык, а на самом деле ранимая и неуверенная в себе, когда дело касалось мужского внимания. Иви этим и воспользовалась. Гелик, конечно, не знал, чем именно Кристина привлекала солдата. Но если бы спросил, тот бы ему ответил: «Надёжная». И еще – девушка не только грела душу, она примиряла его с новой реальностью, которая была не так уж плоха и бессмысленна, если в ней была она.
У самой Кристины отношение к солдату оставалось по-прежнему настороженным, хотя скрыть симпатию к нему, уже не могла. То, что она увидела в телефоне Иви разнесло в дребезги ее щит с девизом – «Бред и полная чушь!». Она вспоминала синие губы, которые выпускали клуб дыма Иви в лицо. Съемка производилась крупным планом. Кристина смогла рассмотреть, что во рту, который с трудом удерживал электронную сигарету, не было половины зубов, из-за чего язык все время вываливался наружу. Самым непостижимым для нее было то, что это не были сцены из фильма ужасов – обычное видео, записанное на смартфон человеком, которого она знала лично. Кристина не могла представить, чтобы у Иви был хоть один шанс уцелеть после такого.
– «Я бы инфаркт получила. А что же с Иви? Куда делось тело? Не съело же оно ее! Бред, бред, бред…» – Кристина тщетно пыталась спасти свой мозг от выгорания и вряд ли бы справилась, если б не солдат, который бережно и деликатно «привязывал к ветке листок», чтобы помочь выдержать порыв ветра, который обрушился на нее с такой яростью.
Кристина хлюпнула пару раз носом. Солдат молча протянул ей свой платок.
– «Дитё горькое, всё хорохорилась, теперь сидит, плачет» – солдат попробовал определить, сколько Кристине лет. – «20, 18?» На самом деле Кристине было 22 и она уже считала себя взрослой, знающей, что такое взрослая жизнь. Однако прошлые вечеринки и тусы меркли по сравнению с тем, что получилось у Макса. Новый опыт был настолько тяжел для восприятия, что ей захотелось спрятаться от него «под одеялом с головой», как в детстве.
– Он тебе нравится? – неожиданно спросил солдат.
– Макс? – она сразу догадалась, о ком шла речь. – Почему ты.. вы спросили? – Кристина запуталась в местоимениях и смутилась от этого еще больше.
– Просто ответь.
– Он хороший. Не такой, как Мох. Всегда удивлялась, что между ними общего.
– Я сейчас не об этом. Хотя это тоже важно. Мне надо знать, что между вами. Потом будем с этим Мохом разбираться, что за гусь.
Сравнение с гусем Кристину рассмешило. О Мохе она особо ничего сказать и не могла. Ну, да, писала за него рефераты. Эта услуга компенсировалась сполна той информацией, которую Мох добывал неизвестно откуда – данные экспериментов, которые Кристина использовала в своих работах – хватало на двоих за глаза, можно было хоть диссертацию писать. О Мохе говорили разное. Она считала, что половина выдумка. А что в реальности, Мох скрывал. Кристина деликатно не вмешивалась и вопросы не задавала, чтобы не испортить взаимовыгодное сотрудничество. Мельком как-то было – у Кристины возникло подозрение, что она Могу нравится. Но потом все прояснилось, когда он попросил ее об одном одолжении и улыбнулся, собираясь ее очаровать. Кристина сразу поняла, что ее собираются использовать и всю романтику придушила одной фразой:
– Хорошо. А что я получу взамен?
Мох от такой прямоты выпал в осадок, но мгновенно взял себя в руки и сказал, что будет доставать «секретные материалы» по нейро-лингвистическому программированию. У Кристины от такой перспективы загорелись глаза и она согласилась. Вот и весь рассказ. Что тут было полезного про Моха, Кристина не понимала. А рассказывать, что на дачу ее позвали, чтобы посуду помыла, она не горела желанием.
На вопрос, что у нее с Максом, Кристина ответила не сразу, солдат не торопил и продолжал внимательно на нее смотреть.
– Нет. И никогда не было.
– А что там за история с Иви? Я так понял, что вы, девчонки, его между собой не поделили.
Кристина фыркнула.
– Сильно сказано, не поделили! Нечего было делить.
– Как это нечего. А Макс?
– Так я и говорю – нечего – нас вместе не было! Насколько сейчас понимаю, во многом благодаря Иви.
– Интересная девушка.
– Иви? Да, очень. Найти бы ее еще.
Со стороны поленницы снова послышалось хихиканье. Солдат с Кристиной переглянулись. Она одними губами его спросила:
– Ну что, слышал?
Солдат кивнул головой и посмотрел туда, где Макс и Гелик сидя подпирали стенку дома, которая чудом еще не обрушилась им на головы. По их виду было ясно – они ничего не слышали. Солдат помахал рукой, стараясь привлечь их внимание. Ребята заметили. Он показал пальцем себе на ухо. По тому, как Макс и Гелик вытянули шеи и стали прислушиваться, солдат убедился, что они его поняли. Он снова посмотрел на Кристину и без всяких предисловий выдал.
– Ты мне нравишься. Потому и спрашиваю. Отбивать девчонок не в моих правилах.
Такое признание Кристину в мгновение ока снова выбросило за пределы реальности. Но та этот раз ощущения были скорее приятными. Она «подлетела вверх», как надутый гелием шарик. Веревочка в виде сомнения – может она ослышалась или не так поняла, удерживал ее прочно, но кончик веревочки был в руках не у нее.
Затаив дыхание, она парила, стараясь дышать медленнее, чтобы удержать необычное чувство в себе подольше. Ей было ново и хорошо. Однако так быстро сдаваться она не собиралась. Кристина нашла способ сохранить дистанцию и не показаться жеманной дурой, филфак не прошел даром. Проглотив аккуратно и незаметно комок в горле, максимально спокойным и ровным голосом, сказала:
– А вы шустрый. Все вопросы – вот так в лоб. Макс правильно сказал, что вы не от мира сего. Не такой, как все, не из нашего мира – так никто уже лет сто не рассуждает.
– Не сто, а только 81. Там, откуда я, это норма. Тому, кто ведет себя иначе, бьют морду.
– Почему именно 81?
– Потому что война кончилась. А я этого так и не застал.
Солдат смотрел на Кристину, стараясь уловить малейшие оттенки ее настроения. Как бы он хотел заглянуть ей в сердце! Ему стало страшно, будто его снова вот-вот ограбят и закопают в той же могиле и он погрузится в свой бессрочный «сон».
– Вы хотите сказать, что Макс сказал мне правду? Вы из прошлого?
Солдат не выдержал ее взгляда и опустил глаза. Пропасть глубиною в восемьдесят один год. Она была у него в голове пока он не решил для себя – он здесь и эта девушка рядом с ним. Для Кристины этой пропасти не было, пока она не осознала, что к чему. Теперь пропасть в ее голове. А с этим солдат уже ничего поделать не мог, только надеяться.
– Время для меня не имеет значения, так сложилось. Я тебе сказал, а ты уже думай, как к этому относиться.
Пальцы солдата медленно разжались и ниточка от шарика выскользнула у него из руки. Кристина вовремя спохватилась и как-то очень быстро освоилась со своим новым состоянием полета. Шарик теперь никуда и не думал улетать.
– Я даже не знаю, – неуверенно начала она. – Все так неожиданно…
– Ну значит привыкай, – и солдат снова улыбнулся ей своей мягкой и загадочной улыбкой, от которой у девушки из двадцать первого века противоядия не нашлось. Она улыбнулась в ответ, и они оба засмеялись.
Искра между Кристиной и солдатом знаменовала собой переход на новый уровень отношений между ними, и в миссии, ради которой их свели на этом мосту посреди вечности.
Глава 26. Гештальт и наноботы.
Солдат и Кристина, которая усиленно делала вид, что ничего такого они с солдатом друг другу не сказали, оба пребывали в состоянии блаженной невесомости.
– Какие люди, да как вас много! – прозвучал из темноты голос, от которого Макс вздрогнул. Кристина тоже узнала его.
– Мох?
В ответ раздалось хихиканье.
– Узнал! Я польщен.
Солдат загородил собой Кристину и посмотрел в ту стону, откуда раньше уже доносились странные звуки. Значит, им не послышалось. Макс шагнул вперед и встал рядом – собрался драться, еще не зная с кем. Гелик, услышав имя Моха, среагировал сразу – переместился поближе к солдату и встал за Кристиной, выглядывая из-за ее плеча. Страх загнал его туда раньше, чем он подумал о том, как это будет выглядеть со стороны. Кристина невольно попятилась и наступила Гелику на ногу. Возникла небольшая толчея. Мох, который наблюдал из своего укрытия за всем этим тем, был очень доволен.
– Думаете, он вам поможет? Что вы о нем знаете?
Присутствие солдата для Моха было полной неожиданностью. Он его почувствовал сразу, потому и не спешил – хотел перед нападением понять потенциальные возможности противника, чтобы исключить неожиданности. Место для наблюдения было неплохим, но не идеальным – приходилось суетиться в поленьях с риском, что державшаяся на честном слове гора дров обрушится ему на голову – одна надежда на Иви – откопает. Рассматривать незнакомца приходилось снизу вверх. От этого солдат казался Моху более массивным и высоким. Даже Макс и Гелик «подросли» и не выглядели теми, кем Мох обоих всегда считал – мелкотравчатами и жалкими – на них только цыкни как следует – наделают лужу. Метаморфозы с Максом Мох в расчет не брал, чтобы не настраивать себя на поражение. Кристину было немного жаль.
– «Кто ж теперь будет мне рефераты писать?»
Потом вспомнил, что это ему больше не пригодится и девушка немедленно перекочевала в разряд «еды», которую жалеть было как-то даже смешно.
– «Солдатик, хоть и в раритете с ног до головы, явно не из наших», – таким образом Мох исключал вариант, что это мог быть один из знакомых ему камрадов. Версию, что перед ним новоиспеченный пирик, оставил на потом. – Сначала посмотрим, что ты умеешь и как будешь их защищать – они же не просто так спрятались за твою спину. Кто ж ты такой?» – Мох нерешительно посмотрел на Иви, может она что подскажет, всё-таки женщина, говорят, у них интуиция… Иви стояла как статуя, хотя перед этим и сделала несколько шагов по направлению к людям, потом остановилась. «Чует мое сердце, чует подвох, знать бы еще – какой, а то может и бояться нечего. Пошлю-ка мою девочку на разведку, если что, отобьется».
Под «если что» Мох подразумевал солдата, личина которого могла скрывать «терминатора-нежданчика», с которым Мох не горел желанием вступать в открытое боестолкновение.
– «У этого чудилы ППШ. Странно вооружился, однако. И на камрада не похож… может, киношник забрел к Максу на огонек?» – Иви, детка, тебе знаком этот клоун в солдатской форме? – Мох спросил тихо и на всякий случай. Иви услышала, повернулась к нему. Ее по-прежнему мутные глаза ничего не выражали. Но с Иви явно что-то происходило: она непрерывно втягивала воздух, как зверь, пыталась разобраться в нюансах и понять – кто перед ней, что за жертва, не опасна ли.
– Тоже сомневаешься? А конкретные соображения есть? Что с этим солдатом не так?
Снизу Моху было не видно, как бровь Иви вопросительно приподнялась.
– «Солдат? Какой солдат? Там Макс!»
Самое удивительное для Моха было то, как быстро Иви научилась контролировать себя в своем новом состоянии. Например, сейчас, он не пробиться к ней, чтобы прочитать ее мысли, которые, судя по ее поведению, были. Но делиться ими с ним она не хотела, интересно, почему.
– Иви, детка, ты от меня что-то скрываешь? Мы же партнеры, должны друг другу доверять, – Мох начал мягко обрабатывать Иви, чтобы она ослабила свою защиту, и он смог бы ее «прочитать». Иви почувствовала попытку взлома, ощерилась и показала Моху клыки.
– Что? Все так серьезно? – Мох сделал вид, что принял это не на свой счет, а как оценку потенциальной угрозы со стороны загадочного солдата. «Этого еще не хватало», – чертыхнулся Мох, осознав непрочность своего тыла. -Ладно, ладно, не сердись, просто спросил. Раз так, может быть ты им и займешься? Это он с виду такой здоровяк, на самом деле такой же, как и все мы, современные мужчинки – нежные и ранимые. Автомат у него бутафорский – отсюда вижу, – Мох блефовал, подставляя Иви под удар, но другого варианта тактики он не видел. Можно было незаметно скрыться. Но тогда за Максом пришлось бы еще гоняться неизвестно сколько, а так он здесь, тёпленький, но, к сожалению, не один.
Иви улыбнулась и покачала головой.
– Не хочешь? Иви! Не могу поверить! Ты боишься? Если так, то могла бы и меня предупредить. Что не так?
Иви посмотрела на Моха, изобразила на своем лице «детскую наивность», улыбнулась снова, кончики ее острых клыков сверкнули в темноте.
– Ах так, предлагаешь мне самому? – обиделся Мох, который не ожидал, что его план, не успев созреть, сыпался на глазах из-за этой «чертовки». – «Интересно, на чём это так её перемкнуло?» – на этот вопрос ответа у Моха не было – Иви «закрылась» основательно.
– «Предательница. Неблагодарная.» – Хочешь покомандовать? Ок, я не против, только скажи, кто из них твой, а с кем разбираться мне? Но имей ввиду, мне тут, кроме Макса, никто особо не нужен. Остальных можешь забирать себе.
– Солдат.
– Что – солдат! Бери! Я тебе про него и талдычу!
– Сейчас нет.
– Что нет? Что за капризы? Это же обычный чел!
– Был. Сейчас он другой.
– С чего ты взяла?
– Чувствую. Он изменился, только что. Хороший тюнинг, – одобрила Иви. – Функционально. Машина.
Восхититься было чему. Тело солдата отозвалось на «призывные» импульсы капсулы-медальона, который находился в кармане у Макса. Как только контакт был установлен, понадобилось несколько секунд, чтобы человеческий организм успел перенастроиться. Процесс преобразований был запущен. Внешне все оставалось прежним – радикально изменялся функционал жизнеобеспечивающих систем и органов. Одни процессы в организме замедлились или остановились, другие ускорились многократно. Метаболизм тоже стал другим. Теперь он соответствовал потребностям не человеческого организма, а человекообразной машины, биоробота, который сохранял все специфические особенности личности, духовность, память и самосознание.
«Апгрейт» происходил за счет внутренних ресурсов, которые формировались на молекулярном уровне армией наноботов, активированных медальоном. Роботы, размером с молекулу, меняли органическую структуру тканей внутренних органов, кожи, волос на более устойчивую к внешнему воздействию. Форма, цвет и функционал оставались прежними. Выживаемость нового организма достигалась за счет взаимозаменяемости внутренних органов в случае повреждения одного или нескольких – целые органы выполняли неспецифический для себя функционал до тех пор, пока наноботы не восстанавливали утраченную работоспособность. К примеру, не стало печени или селезенки – лопнули от удара бетонной плитой, рухнувшей с третьего этажа на живот, ну и ладно – интеллектуальные трудяги наноботы немедленно принимались за дело. Кроме того, выживаемость организма дополнялась высокой огневой мощью.
Наноботы трансформировали руки в подобие мультиоружия. По своему виду оно не имело ничего общего с оружием в общепринятом смысле и действовало максимально эффективно. Вплоть до кисти это была все та же человеческая рука, которая заканчивалась не пятью пальцами, а целым пучком «живых» отростков, которые комбинировались между собой между собой, создавая тот или иной вид оружия. Невидимый узконаправленный луч считывал параметры цели, классифицировал и на основании полученных данных предлагал наиболее эффективное в данных условиях средство уничтожения. Никаких пуль и ножей. Все высокотехнологично.
С враждебной «органикой» боевые наноботы справлялись просто – повышая внутричерепное или внутриглазное давление, предлагая носителю технологии выбрать – какой должна была быть смерть – мгновенная или чтобы враг «прочувствовал» её миллион раз.
Вопрос превентивного удара тоже решался просто: наноботы усиливали телепатические способности солдата – он мог просканировать чужое сознание, оценить намерения, степень угрозы и отдать команду «боевой системе», которой управлял. Если солдат забывал, не успевал или не решался дать команду «уничтожить» из-за минутной слабости и человечности – так называемый «человеческий фактор» наноботы компенсировали тем, что брали управление на себя. Их предназначение – его выживание любой ценой. Условно говоря, если ради его спасения потребовалось отвинтить голову Кристине или Максу, они бы это сделали.
– А ты не преувеличиваешь, детка? Я ничего не увидел, а ты все заметила? Даже если так, тебе ли не знать – у каждого есть слабое место.
– Есть. Но не в этом случае.
– Везде смотрела? – Мох сделал последнюю попытку раскачать Иви, но реакция была все такой же невозмутимо спокойной.
– Везде. И там тоже. Он неуязвим. Одно хорошо – кажется, он сам пока не знает, что с ним. Этим можно воспользоваться. Но драться с ним не буду. Уступаю место, по старшинству.
Мох зашипел от негодования и обиды.
– «Подставляет, сука! Толком ничего не говорит. Никакой солидарности. Вот как с такими иметь дело? Ты для них все, а они тебе.. Еще и про возраст намекнула, зараза».
Нападение, судя по-всему откладывалось. Солдат и Макс, закрывая собой Кристину и Гелика, прислушивались, но из поленницы больше не доносилось ни звука. О том, что им показалось, будто они слышали чью-то речь, не могло быть и слова – слышали все. Гелик узнал голос Иви и теперь дрожал уже непрерывно, чем дико раздражал Кристину – ей приходилось отодвигаться от него и становиться ближе к солдату. Когда двигаться уже было некуда, разве что обнять солдата, Кристина повернулась и толкнула Гелика в грудь.
– Хватит, уже!
Солдат немедленно отреагировал.
– Что там?
– Ничего. Гелик достал.
– Он же рядом.
– Достал в смысле заколебал.
– Ясно. Разберитесь там между собой и ни на шаг от меня. – Слышь ты, боец, что думаешь об этом? – солдат обращался к Максу. Солдат не ожидал такой недвусмысленной поддержки и был рад. – «Они не такие, как кажутся».
Вид у Макса был озабоченный. Все это время, как и солдат, он смотрел на поленницу. Когда с той стороны послышался негромкий шёпот, ему показалось, что он узнал этот голос и вслед за этим пришло ощущение, что с ним хотят «пообщаться». Макс не мог объяснить, как это работает, но «приветствие» неожиданной «гостьи» услышал вполне отчётливо. В том, что это Иви, уверен не был – голос звучал слишком глухо. Макс сделал попытку блокировать «зов», но «услышал» смех Иви – в этом он уже не сомневался:
– «Камон, Макс! Ты же меня узнал, перестань делать вид, что ничего не слышишь».
– «Иви?»
– «Я».
– «Почему прячешься?» – Макс неумело пытался сканировать пространство: ничего, кроме дров и снующих там мышей и дремлющих жабок, не «увидел», как вдруг стали проступать очертания женской фигуры, которая помахала ему рукой.
– «Увидел? Я научилась кое-каким фокусам» – фигура исчезла. – «А могу вот так» – очертания женской фигуры появились снова.
– «Иви, это правда ты?» – Макс был уверен, что видит не всю картину, а то, что ему показывают, чувствовал -рядом с «Иви» было что-то еще и оно обнаруживать себя не спешило. Столь эффектное появление знакомой ему девушки могло быть ловушкой.
– С кем это ты любезничаешь? – Мох заметил, как Иви помахала рукой. Его вопрос она проигнорировала. Иви и так на него сердилась за то, что он ее сюда притащил.
Меньше всего Иви ожидала встретиться с Максом. О том, что вечеринка была организована им, она уже забыла. В её новом качестве прошлое существовало в виде плоских картинок, некоторые были даже без подписей – разобрать – кто на них и чем эти люди были ей важны, она не могла – Мох блокировал воспоминания. Немного освоившись, Иви открыла в себе способность прятать от Моха свои мысли. Как только она это сделала, из подсознания потянулись к свету воспоминания, чувства. Но они не обрадовали ее, а ранили. Для Иви в её новом состоянии воспоминания были,
как солнечный свет для вампира – они прожигали её душу насквозь. Макс, ради которого она опустилась до унизительной лжи, напомнил о себе первым. Осознав его присутствие, Иви окончательно утратила ориентиры и не знала, что ей делать. Выйти из-под контроля Моха она тоже не могла – лишь обрела некоторую свободу действий и то хорошо. Его раздражение говорило о том, что правила игры изменились – Иви больше не была послушной марионеткой. Но и свободной от него себя не чувствовала.
Попытку Моха натравить ее на Макса, она отбила легко – захотелось повернуться и уйти или снова провалиться под землю и срыть отсюда, в прямом смысле слова, куда подальше – Мох все это затеял, пусть сам и разбирается. О том, чтобы остаться и помочь Максу, речи не шло – это было бы уже слишком. Вместе с тем её посетила мысль о том, что ситуация дает ей возможность закрыть самый «обидный» гештальт, когда ее отвергли непонятно почему или ради кого-то. Но даже сейчас, наблюдая за растерянным Максом, она не могла придумать, с чего начать.
– «Может спросить его прямо – я тебе хоть немного нравилась?»
Но едва Иви открыла рот, как страх, что она услышит слово «нет», сковал её опять, лишив воли. Мох, который был начеку, воспользовался секундным замешательством и восстановил над Иви контроль.
– Детка, ты не ответила мне, а я жду твоего решения, – Мох сделал вид, что на этом они прервали беседу и никакого «выпадания» девушки не было. Она «вернулась», но ее настроение изменилось радикально. Иви снова была в одной команде с ним, но подчиняться слепо явно не собиралась.
– Отстань, – она легонько пнула Моха, голова едва не выкатилась из укрытия – Иви придержала её ногой сверху, поставив кроссовок на лоб. Обзор Моха ухудшился, но он был доволен.
– Детка, какого хрена ты это сделала?
– Не называй меня деткой. В следующий раз врежу между глаз.
– Понял, понял, не дурак. Успокойся. Что на тебя нашло?
– Не мешай, я думаю, – прозвучало в ответ. Иви оказалась перед дилеммой – кого из присутствующих убить. Ситуация осложнилась тем, что теперь вместе с Максом из списка «жертв» выпадал и Гелик – Иви не хотела его трогать, как и Макса. Почему – не важно, несъедобные. – «А вот Кристина – другое дело. Вечно путалась у меня под ногами – мне кто-то нравится – она уже тут». Претензии были несправедливыми, но Иви надо было как-то обосновать своё участие в предстоящем – Мох не отстанет, улизнуть не получится – он снова «держал» её крепко, и она это чувствовала.
Мох, который надеялся, что ему удастся натравить Иви на Макса и ослабить его, хотя бы сбить с ног, а он бы уже завершил начатое, был обескуражен.
Теперь расклад получался такой – он против троих молодых мужчин.
– «Ох и не нравится мне это. Но, раз так, подождем. Скоро эта рыжая вертихвостка проголодается. Начнет снова соображать, когда раздерет всех. Боюсь, не успею остановить и, благодаря ей, опять останусь с потрепанной башкой без задницы…»
Мох недовольно поморщился, видя, как раннее утро вступает в свои права. Солнечный свет и пение птиц лишали предстоящее зрелище эпичности. Но дожидаться до вечера было рискованно – четверка «обреченных на смерть» могла уйти.
