Ксения Корнилова
Перерождение
– Вы записаны? – дежурная в поликлинике смотрела поверх опущенных на кончик носа очков, ожидая, когда эта странная девушка придет в себя и отдышится.
– Да, я… я записана… на девять… мэм. – Мелани стояла согнувшись, опершись руками в колени, и пыталась сделать глубокий вдох. Грудная клетка и легкие как будто сжались и не пускали внутрь ни на миллилитр больше кислорода.
– Мелани Рид? – спросила дежурная, смотря в монитор.
– Да… да… Мелани… Рид…
– Хорошо, Мелани, присаживайтесь, скоро вас позовут. – дежурная потеряла к пациентке интерес и отвернулась.
Через десять минут к девушке, расплывшейся на стуле возле кадки с цветами, подошел высокий молодой человек в белом халате, едва доходящем ему до колен, и очках в модной в этом сезоне оправе. Вообще все в этой клинике говорило о том, что это платное учреждение, не сталкивающееся с недостатком в больных людях.
Дальше на пленке ее памяти опять начались помехи.
Последнее, что помнила Мелани, как через пять часов, замученная и голодная, опять оказалась в приемной. Кажется, за стойкой сидела все та же дежурная, которая так же не обращала на нее внимания. Заметив в углу автомат с едой, она закинула в него пару монет и нажала на коробочку с сэндвичами. Внутри что-то загрохотало и на свет появились два тощих куска хлеба с прослойкой из сыра и ветчины. Налив себе стакан воды из рядом стоящего кулера, девушка села на стул у той же кадки, и стала медленно жевать бутерброд, не чувствуя его вкуса.
Потом появился врач, и что-то долго говорил о том, что нужно более внимательно исследовать ее сердце, чтобы исключить необходимость ставить кардиостимулятор. От одного этого слова пульс разогнался до 200, словно пытаясь выиграть гонку. В которой не могло быть выигравших.
Мелани последовала за ним, борясь с желанием убежать из этого места. Она пожалела, что решила прийти сюда, пожалела, что согласилась выйти на работу уже в понедельник. Хотелось купить бутылку вина и пару гамбургеров, и забыть обо всем как страшный сон.
Она даже не догадывалась, что ее кошмар только начался.
В тот же день – или это было гораздо позже – врач выдал ей рецепт с успокоительным и посоветовал записаться к психотерапевту, чем вызвал шквал рыданий и заверений, что она не какая-нибудь там истеричка.
«Истеричка» – подумал доктор и поднялся со своего кресла, давая понять, что прием окончен.
Мелани тогда прошла по длинному коридору, обогнула стойку с безразличной дежурной, разговаривающей по телефону, вышла на улицу и остановилась. Она так устала за последние дни, что даже глухие частые удары сердца уже не так ее беспокоили.
Девушка скомкала рецепт, который дал ей врач, и уже было выкинула его в ближайшую урну, но вдруг передумала, резко развернулась и вернулась в клинику за лекарствами.
Потом, еле как забравшись на свой седьмой этаж по лестнице, Мелани прямо в одежде и кроссовках упала на диван и зарылась головой в подушки. Ее душили рыдания. Впервые в жизни было так себя жалко, как никогда прежде. Ни смерть родителей, ни смерть Даниеля теперь не казались ей настолько страшными, как то, что происходило с ней сейчас.
Страх смерти. Животный. Поглотивший все мысли и чувства. Затмивший все воспоминания, и хорошие, и плохие. Теперь был только он.
***
Утро понедельника Мелани помнила хорошо. Оно пришло так же неожиданно, как и новость о недавней авиакатастрофе рейса 905 – все выходные пришлось пить таблетки, прописанные доктором, запивая их вином и заедая пиццей или гамбургерами и стараясь забыться.
Едва прозвенел будильник, девушка вскочила с кровати. Сердце бешено колотилось. «Бьется, значит я жива» – равнодушно пронеслось в голове. Сделав пару глубоких вдохов, она понуро прошла в душ.
Одеваться пришлось в то, что налезало на ее располневшее тело. Уже у двери, казалось, все мышцы напряглись от предстоящего испытания, а сердце стало делать кульбит за кульбитом, перекрывая доступ к кислороду и вводя свою хозяйку в еще большую панику.
Прошло минуты две, прежде чем Мелани смогла уговорить себя открыть дверь и выйти в подъезд. Она спустилась по лестнице на парковку и с ужасом посмотрела на свою, некогда любимую, машину. Прикинув в голове варианты, как можно добраться до работы пешком, стало понятно, что ничего не выйдет. Девушка открыла дверь и медленно опустилась на водительское сиденье и, опустив руки на руль и положив на них подбородок, смотрела через лобовое стекло на серые стены парковки и пыталась справиться с тревогой. От напряжения шея болела так сильно, что боль начала перетекать в голову, еще больше мешая сосредоточиться.
– Соберись, тряпка, – шикнул внутренний голос, и рука, повиновавшись, повернула ключ в замке зажигания. Мотор неуверенно заработал, словно забыл, как это делается, за последние два месяца.
Опустив лоб на руки, Мелани стала разглядывать приборную доску.
– Черт! – горела желтая лампочка – заканчивался бензин. – Черт, черт, черт! – кулаки стучали по рулю, не веря в такое невезение.
– Мелани? – обеспокоенный голос принадлежал соседу, благочестивому семьянину с тремя детьми, который как-то пытался подкатить к ней на одной из вечеринок. – Тебе помочь?
– О, Крис! У меня закончился бензин, а мне надо на работу. – девушка выбралась из машины и в порыве чувств обняла удивленного молодого мужчину.
– Привет, Мелани, – едкий как соляная кислота голос принадлежал жене Криса, которая недолюбливала ее с первой встречи.
– Привет, Эмма, – натянутая улыбка.
– Так что, подвезти тебя? – напомнил о своем предложении сосед.
– Мы опаздываем, – нервно дернула его за руку жена.
Представив себя в незнакомой машине, да еще с двумя чужими людьми, Мелани запаниковала.
– Нет, не нужно. Тут, кажется, хватит, чтобы доехать до заправки, – протараторила она, стараясь быстрее отделаться от них, чувствуя, как растет ее паника, села обратно в машину и захлопнула дверь, помахав на прощание рукой.
Машина выехала с парковки, провожаемая недоумевающими лицами двух молодых людей, которые, как только та скрылась из вида, равнодушно пожали плечами и продолжили путь к своей новенькой Мазде.
Остановившись на уличной парковке, Мелани понеслась в офис, остановившись в нерешительности у лифта, нехотя нажала на кнопку вызова и стала от нетерпения переминаться с ноги на ногу, то теребя пряди волос, спадающие ей на лицо, то разминая затекшую от напряжения шею. Голова раскалывалась, сердце стучало, как сумасшедшее, а желудок сводило от голода.
– Мел? Привет! Тебя не узнать, – знакомый голос коллеги прервал размышления.
– Моника, привет. Ты тоже отлично выглядишь, – Мелани попыталась казаться веселой и равнодушной к намеку на свою располневшую фигуру. Продолжать разговор не было желания ни у одной, ни у другой, поэтому они дождались лифта в молчании и так же в молчании поднялись на 19 этаж.
– Увидимся, – кинула Мелани и побежала вперед, чтобы не пришлось идти вместе по коридору. Срочно нужно было умыться холодной водой – поездка на лифте не прошла даром, и платье противно липло к спине, мокрой от пота.
Дальше события путались.
Был ее кабинет и ее стол, занятый противным Митчелом Броуди. Был визит к Колину Майлсу в попытке выяснить, кем и где ей теперь предполагается работать, раз ее место занято. Наверно, она улыбалась, стараясь казаться спокойной и уверенной в себе, пока сердце кувыркалось и замирало на секунду, а потом тараторило, пульсируя в горле.
Решение было принято: полномочия главного редактора разделят между двумя сотрудниками, чтобы в итоге выбрать одного из них. Было понятно – это шанс! Но получится ли воспользоваться им? И, главное, стоит ли?
Мелани тогда почувствовала странную дрожь внутри, которая началась где-то в районе желудка и распространилась на все внутренние органы. Спина странно напряглась, и опять пробежал ток, оставшийся покалыванием в пальцах. Голова заболела еще больше, и девушка могла поклясться, что ее оторвали от тела, и она не управляла ни руками, ни ногами.
Не осталось ничего – ни гордости, ни уверенности в себе, ни воспоминаний об успешной карьере – ничего, кроме страха упасть в обморок. Или умереть.
Быстро согласившись, Мелани вылетела в коридор и поспешила в туалет. От холодной воды лицо раскраснелось, а руки онемели. Плеская и плеская себе в лицо обжигающе ледяную воду, девушка забрызгала пол вокруг себя, платье и волосы. Кудряшки, ранее обрамлявшие лицо, свисали сосульками, с них капала вода. Платье неприятно прилипло к телу, а кеды на резиновой подошве скользили по мокрым плитам.
Вода стекала и по лицу, смешиваясь с ее слезами.
«Мелани до» и «Мелани после» той катастрофы были двумя разными людьми.
И «Мелани после» не была уверена, что ей хватит сил вернуть себя прежнюю.
Глава 4
Мелани не помнила, когда точно пришла эта мысль, но с тех пор началось ее перерождение.
Эта мысль о том, что такой счастливой и беззаботной, какой она была всегда, ей больше никогда не быть, ошеломила настолько, что разом высохли слезы, слишком уж часто появляющиеся в уголках ее глаз.
– Я должна что-то сделать с этим, иначе мне конец. – произнесенные вслух, эти слова еще больше напугали. В голове начал созревать план.
Первое, что она вспомнила, были слова Стефани и доктора из той клиники, где она проходила диагностику, о том, что ей нужно обратиться к врачу.
Доктор Даниель Уайт был единственным из специалистов, принимавших онлайн, кто помогал справиться с ее проблемой. Решив, что это судьба, Мелани от волнения вскочила со стула и начала ходить взад-вперед по квартире. Мельком увидев себя в зеркале, она рассмеялась – волосы кудряшками топорщились во все стороны, создавая хитросплетение антенн у нее на голове, лицо раскраснелось от волнения, глаза, опухшие от недавних слез, превратились в щелочки.
Воодушевившись, девушка бегом подбежала к дивану, схватила ноутбук и быстро, чтобы не дать себе времени передумать, нажала на кнопку – записаться на консультацию онлайн. Выбрав ближайшее свободное время, кликнула «Оплатить» и, переведя деньги на счет Даниеля Уайта, захлопнула ноутбук и завизжала от возбуждения.
***
Доктор Уайт улыбался голливудской улыбкой и вообще был мало похож на врача. Скорее на актера или модель.
– Приятно познакомиться. Вы можете меня звать просто Даниель. – на этих словах замерло сердце. – А теперь расскажите мне, чем я могу вам помочь? – голос обволакивал, как будто был частью терапии.
Мелани замялась – она крайне редко бывала у простых врачей, а уж к психологам обращаться ни разу не приходилось. Что ему сказать? Говорить прямо, как есть? А если с ней действительно что-то не так, и он решит, что она больная? Уж куда-куда, а в психушку загреметь желания не было.
Девушка сначала непонимающе смотрела на доктора, лицо которого немного распадалось на пиксели из-за помех со связью, а потом начала говорить.
И рассказала абсолютно незнакомому человеку все, с самого начала. Она призналась в том, что в начале отношений не испытывала к Даниелю ничего похожего на любовь. Она описала их воскресные утра с французскими тостами и кленовым сиропом. Она чуть было не начала описывать, как ее жених был хорош в постели, но, покраснев, осеклась. Она говорила, говорила, и не могла остановиться, одновременно удивляясь своей раскрепощенности и открытости перед этим человеком.
Когда Мелани начала рассказывать про то, как самолет, летевший рейсом 905 из города N, разбился и ее Даниель погиб, на глазах опять появились слезы. Она рассказала о том, как лежала на полу у себя в офисе, задыхаясь от слез и рыданий. Она открыла ему чувства, которые трепетали в ней во время долгих одиноких дней у себя дома, без желая кого-либо видеть и слышать. Она призналась в своих мыслях о Стефани, трудности которой казались сущей ерундой. Она описала адские муки, которые испытывала каждый день, приходя на работу.
Когда девушка замолчала, в комнате повисла тишина, изредка нарушаемая машинами, сигналящими под окнами.
Первая встреча с доктором Уайтом закончилась. Ей на почту пришло от него письмо – практики, которые нужно было выполнять каждый день, чтобы она чувствовала себя лучше.
Прошел месяц с консультации у психолога, но письмо так и висело непрочитанным.
И, возможно, оно так и осталось бы без внимания, если бы однажды не пришлось отпроситься домой, так как прямо во время очень важного совещания поднялось давление и девушка чуть не потеряла сознание от настигшей паники. Прошел первый из двух месяцев испытательного срока, скоро руководство должно было принять решение о ее дальнейшей карьере, так что откладывать было нельзя.
Придя домой с работы, Мелани открыла электронную почту, нашла в непрочитанных письмо от доктора Даниеля Уайта и открыла приложенный файл.
Заданий и информации было много. Бегло просмотрев три листа исписанного текста, девушка вздохнула.
«Смотреть в лицо своим страхам» – вдруг всплыло вдруг в ее голове – заезженная фраза с форума СТОПСТРАХ.
Мелани встала, решительно подошла к входной двери и, несмотря на учащенное сердцебиение, резкую тянущую головную боль и покалывание в пальцах, открыла дверь.
В ту же секунду показалось, что сейчас она умрет – что сердце остановится, или лопнет какой-нибудь сосуд в голове. С ее организмом явно творилось что-то странное, и никто не мог заставить ее поверить, что это все нервы. Быстро захлопнув дверь и, прислонившись к ней спиной, опустилась на пол. Из груди вырывались какие-то хрипы, в горле клокотало сердце, а перед глазами плыл туман.
«Что со мной, что со мной, что со мной???» – мысли крутились вокруг этой фразы, как собака за своим хвостом.
Наконец, спустя минут десять, девушка успокоилась и со вздохом поднялась на ноги, опираясь о стену и чувствуя, как перед глазами все меркнет в темноте.
«Что со мной происходит?» – не отпускал навязчивый внутренний голос. – «Я умираю?»
Эти мысли были не новыми. Несмотря на то, что последний месяц приходилось выходить из дома и ездить на машине на работу, каждое утро начиналось с этого кошмара. И, казалось, легче не становилось.
Дойдя до дивана, девушка нашла в закладках сайт со списком психологов и ткнула в фамилию Уайт. Следующая возможная дата для консультации была через два дня, но справа мигали красные буквы: «Срочная консультация в вечернее время по двойной цене».
– Ну и черт с тобой! – крикнула нервно Мелани и нажала «Записаться», а потом посмотрела на часы. Доктор Уайт будет на связи через час, надо как-то прийти в себя за это время.
Пройдя на кухню и заварив себе чашку кофе, она вдруг вспомнила, что где-то слышала о том, что кофе повышает давление. Задумавшись, вылила кофе в раковину, запачкав коричневыми брызгами стол, и налила стакан воды.
Почувствовав, что этого недостаточно, девушка сердито прошла в ванную комнату и встала под холодные струи воды.
«Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…» – отсчитывались секунды, помогая не обращать внимание на онемевшие мышцы лица. Досчитав до ста, она переключила с холодной на горячую и завизжала, когда полились обжигающие струи воды.
Через час, когда раздался звонок от доктора Даниеля Уайта, Мелани уже пришла в себя и была готова к разговору.
Они долго говорили о ее проблемах, когда прозвучало его предложение сходить опять к врачу, чтобы убедиться, что все в порядке.
– Если хотите, я могу приехать и помочь. Как вам такая идея? – В глазах Даниеля Уайта явно виднелось искреннее желание помочь.
Девушка удивленно посмотрела на молодого человека, улыбающегося по ту сторону камеры, и кивнула. Ей было странно и страшно довериться незнакомому человеку, но у нее просто не было выбора – отношения со Стефани были испорчены, а перед Колином Майлсом нельзя было предстать в таком жалком виде.
Остаток вечера Мелани просидела у телевизора, смотря один за одним документальные фильмы про животных. Ее любимые фильмы ужасов были забыты – уж очень сильный страх она начала испытывать, смотря на чужие страдания и воображая, что это все происходит с ней. С тех пор, как разбился самолет с ее женихом на борту, она верила, что даже самый нереальный кошмар может стать реальностью.
Поход к врачу помнился с трудом – очередной вырванный лист в ее памяти.
Доктор Даниель Уайт в жизни был таким же, как на видео. Уютным, внушающим доверие и мягким, как ее любимый диван. Никаких иных чувств, кроме желания спрятаться под его защиту, у Мелани не возникало.
В больнице не сказали ничего нового, и сев в машину, Мелани уставилась в свои руки и затихла. Даниель сидел рядом, давая время подумать и прийти в себя.
– Получается, я здорова? – неуверенно спросила Мелани.
– Получается так.
– Но как так. Я все равно не понимаю…
Даниель улыбнулся и положил руку на ее сомкнутые вместе кулаки.
– Ты сегодня опять переборола свой страх, ты вышла из дома, доехала до больницы – и ничего не произошло. Думай об этом.
Мелани удивленно посмотрела на теплую руку доктора Уайта, потом на него самого.
Ей все говорили, что у нее все хорошо, а она каждую секунду думала, что вот-вот умрет.
***
На следующий день Мелани ждал еще один неприятный сюрприз, и не один – пришел счет от доктора Даниеля Уайта – тысяча долларов за вчерашний поход к врачу.
Девушка была обескуражена. Казалось, что доктор Даниель сопровождал ее, желая искренне помочь.
– Какая ж ты дура! Идиотка! – разозлившись, она захлопнула ноутбук и закопала его в подушки дивана. Так опять хотелось почувствовать себя кому-то нужной, что она неверно истолковала действия психолога, который просто хорошо выполнял свою работу.
Закрыв ноутбук, Мелани прошла на кухню и открыла холодильник. Кроме открытой бутылки вина и тарелки с засохшим сыром там ничего не было. Девушка поморщилась, закинула в рот кусок сыра и медленно жевала, пока наливала бокал вина.
– Тебе все-равно пора худеть, жирная корова, – пробормотала она, с ненавистью сжав складку на животе.
К вечеру, осилив почти полную бутылку вина на голодный желудок, Мелани была настолько пьяна и голодна, что решила выйти на улицу в ближайший супермаркет. Ждать доставку еды ей показалось слишком долгим.
Уже выходя из квартиры, Мелани почувствовала, что страх возвращается, и, смешавшись с вином, отдается в ее организме новыми ощущения. Сильно закружилась голова, а пустой желудок сжимался, грозя выплеснуть наружу все свое скудное содержимое. Дойдя до второго этажа, девушка почувствовала, что не может больше сдерживаться, и ее вырвало прямо на лестничной клетке. На какое-то время даже полегчало, похмелье немного прошло, зато еще сильнее чувствовалась пульсация сердца. Тук – пауза – тук, тук, тук. Сев на ступеньки, она понадеялась, что ритм быстро восстановится, однако ничего не происходило – пауза следовала за паузой, и этому, казалось, не будет конца.
Перепугавшись не на шутку, Мелани с дикими глазами начала озираться по сторонам, стараясь придумать, что же делать. Телефон остался дома, лестницей в их доме пользовались крайне редко, а до ближайшей квартиры нужно было пройти метров сто.
«Я умираю, я умираю, я умираю» – кричало сознание, еще больше вгоняя в панику.
Через минуту девушка уже ничего не соображала, чувствовала себя как зверь, попавший в капкан и предчувствующий скорую смерть. От алкоголя не осталось и следа. Пот струился по спине, и тело подрагивало, когда из открытого окна проникал сквозняк и холодил мокрую липкую кожу.
Еще через минуту Мелани уже дрожала не переставая, и не могла остановиться. Мышцы были напряжены до предела, сердце билось где-то в горле, мешая дышать, по позвоночнику то и дело пробегала горячая волна, оставаясь покалыванием в кончиках пальцев.
Потребовалось несколько минут, показавшихся бесконечностью, чтобы сердце перестало кувыркаться в груди и перешло на очень быстрый, но ровный ритм, который уже не был таким пугающим. Оглядев себя, девушка даже порадовалась, что не смогла позвать кого-нибудь на помощь – свободные спортивные штаны были все испачканы рвотой, а футболка забрызгана вином.
Пройдя три ступеньки, Мелани почувствовала, как вернулся прежний рваный ритм. Тук – пауза – тук, тук, тук. Испугавшись, она опять опустилась на корточки и постаралась дышать глубоко.
Эта дорога показалась ей вечностью. Когда сердце успокоилось, она преодолевала несколько ступенек, и снова начались перебои. Почти дойдя до своего этажа, девушка так резко присела, что не удержала равновесие и больно ударилась коленями о железные перила. На серых штанинах начала проступать кровь. Заплакав от беспомощности и страха, она встала на четвереньки и поползла вверх по лестнице, мечтая поскорее оказаться у себя в квартире, в безопасности.
Наконец, вся перепачканная в грязи, рвоте и крови, Мелани свернулась калачиком прямо на коврике у входной двери и лежала, тихо поскуливая и дрожа. Напряжение потихоньку начало отпускать, она расслабилась и, почувствовав дикую слабость, уснула.
***
Следующие две недели казались адом – после пережитого, она еще больше начала бояться выходить из дома. Все разговоры, сменяющиеся лица – были как в тумане.
И только один звонок прорвал эту плотную пелену.
С момента посещения клиники прошло уже больше двух недель, и звонок от врача не предвещал ничего хорошего.
Поговорив и нажав «отбой», Мелани обнаружила себя стоящей посреди туалета. Она открывала и закрывала рот, делая глубокие резкие вдохи, пытаясь пропихнуть в легкие как можно больше воздуха. Сердце ровно и быстро билось в груди, отчего ей казалось, что она раскачивается. Перед глазами загорались и гасли темные круги. Как она сюда попала – она не помнила.
В кабинет девушка вернулась с мокрыми прядями волос, с которых капала вода и оставляла размытые следы на ее голубой рубашке. Она уже смирилась с теми взглядами, которыми ее теперь встречали и провожали – смесь жалости и брезгливости с нотками торжества. Мало кому нравились ее карьерные успехи, и теперь они злорадствовали над ее проблемами. И, конечно, абсолютное большинство считало ее сумасшедшей, придумавшей себе разные болезни, и не верили, что ей на самом деле плохо.
– Тебе Колин звонил. Что-то срочное. Попросил зайти, – Митч как обычно говорил сухо и только по делу.
Мелани, даже не дойдя до своего стола, развернулась и пошла в кабинет к директору, на ходу разминая напряженную шею. Она даже не взглянула на секретаршу и вошла в кабинет без стука.
Колин Майлс громко разговаривал по телефону и, увидев ее, резким жестом показал на стул. Девушка села напротив него и почувствовала очередной кувырок в груди. Сглотнув и задержав на несколько секунд дыхание, она улыбнулась директору.
– У нас аврал, – коротко начал Колин.
Мелани сидела молча. Проблемы на работе были так далеки от нее, а мысли о предстоящем визите к врачу настолько удушающими, что она осталась равнодушна.
– Наши рейтинги в жопе, учредители рвут и мечут. Через неделю нам нужно представить новую концепцию, иначе нам всем крышка. Тебе что, плевать? – голос почти перешел на крик, когда он не увидел ожидаемое реакции от своего главного редактора.
– Мне нет. А почему ты вызвал только меня? Митч в курсе? – язык вяло ворочался во рту, силясь сложить хоть какие-то слова.
– При чем тут Митч?! Сейчас не время для ваших игр! Ты на этой должности уже давно, а он всего несколько месяцев…
– Я не об этом, я просто подумала, что сейчас нам нужна любая помощь. Нет? – Мелани старалась говорить как можно более спокойно, чтобы не начать самой нервничать и не допустить очередную панику.
– Да… Да, наверно ты права. – Колин схватил телефон и проорал, – Митчела сюда, быстро!
Бросив трубку, директор подскочил из кресла и начал молча ходить по кабинету. Когда наконец открылась дверь и показалась голова Митчела Броуди, все еще чувствовавшего себя неловко от близости руководства, Колин был уже на взводе.
– Ты где ходишь, когда у нас катастрофа? – крик долетел до двери и почти проник в коридор.
– Я… Вы просили только Мелани…
– Я просил… Я не должен никого ни о чем просить! Меня вас за руку водить? Детский сад какой-то… – Колин Майлс со вздохом опустился в свое кресло. Митчел занял стул рядом с Мелани и вопросительно посмотрел на нее. Она в ответ только пожала плечами.
– Через неделю мы должны представить новую концепцию, или нас всех уволят. С этого дня работаем без выходных, и никто не уходит с работы, пока я сам не отпущу. Все ясно?
– Но у меня… – сердце забилось быстрее – подступала паника.
– Что?! Что у тебя опять? – Колин покраснел от накатившего гнева.
– У меня сегодня прием у врача, и я не могу его отменить.
Это была правда. Из больницы звонили, чтобы сказать ей о каких-то результатах недавнего исследования, но по телефону отказались давать хоть какую-то информацию и попросили приехать лично.
– Как же мне это надоело! – директор стукнул кулаком по столу, – Отмени его! Или ты уволена!
– Что? Из-за визита к врачу? – Мелани почувствовала, что наряду с паникой в ней просыпается ярость.
– На работе надо работать, а не шляться по врачам. Ты и так практически бесполезна с этими своими постоянными приступами!
– Я?
– Ты! И хватит спорить со мной! Ты остаешься сегодня или уходишь совсем!
– Но…
– Без «но», решай сама. – Колин Майлс немного успокоился и перестал кричать. – Вы можете идти. Я жду вас после работы у себя в кабинете.
Мелани сидела, не шелохнувшись, пока за Митчелом Броуди не закрылась дверь.
– Колин, послушай.
– Я не хочу ничего слушать. Иди. – глаза уже бегали по экрану, делая вид, что он читает что-то неотложное и очень важное.
– Погоди, я просто хочу предложить…
– Что ты хочешь предложить? Как мне кормить мою семью, если меня уволят?
– Причем тут… Колин, я схожу на прием и вернусь на работу. Это… Это не займет много времени. – Мелани сжала кулаки. Будь она в другом состоянии, от этого грубияна не осталось бы и следа. И ее самой уже не было бы ни в его кабинете, ни на этой дурацкой работе.
Колин Майлс опять подскочил и начал ходить по кабинету. Он подошел к столу с напитками, налил себе в бокал немного виски, выпил залпом и обернулся.
– У тебя есть час. Но… Это последнее одолжение, которое я тебе сделал.
– Я поняла. Спасибо, Колин.
Мелани поспешила уйти, пока директор не передумал. Поняв, что одна проблема разрешилась, она чувствовала, как уходит тревога, но тут опять в голову пришла мысль о том, что же хочет сказать ей доктор Прайс. Сердце забилось чаще. В горле встал ком. От напряжения в шее опять дико разболелась голова.
Вернувшись за свое рабочее место, девушка попробовала отвлечься на работу, но мысли крутились, перескакивая с одной на другую, мешая сосредоточиться.
Еле дождавшись окончания рабочего дня, Мелани, не попрощавшись с коллегами, выбежала из офиса. Напряжение в теле было таким сильным, что оно почти не слушалось.
В кабинет к доктору Прайсу она входила почти не дыша, чувствуя лишь свое сердце. Тук – пауза – тук, тук, тук.
***
– Мелани, я не хочу вас пугать… Хотя по вам видно, что вы уже и так напуганы… В общем, нас обеспокоили снимки вашего мозга…
Мелани показалось, что она начала проваливаться в темную дыру. «Что он сказал?»
– Что вы сказали, доктор? – еле слышно прошелестел голос, звучавший словно из потустороннего мира.
Девушка едва различала слова доктора Прайса. Ей казалось, что ей на голову надели плотный пакет, через который с трудом проникали звуки. Да и сам доктор казался размытой картинкой. Дрожь с правой ноги перекинулась на все тело, и Мелани сотрясали судороги, как будто ее знобило.
– С вами все в порядке? – звуки терялись в ударах сердца и шуме крови, которую оно толкало по сосудам.
– Ммм… – Мелани не могла произнести ни слова.
– Я позову санитаров…
– Нет! – голос сорвался на крик. – Со мной все… все хорошо, доктор. Ничего не нужно…
– Может быть воды? – доктор Прайс поднялся из-за стола и, не ожидая ответа, принес пластиковый стаканчик с жуткой теплой водой из кулера в коридоре.
– Спасибо, мне лучше, – Мелани удалось улыбнуться. – Так… Что вы говорите у меня… у меня что-то нашли в мозге?
– Нет, не то, чтобы нашли… Просто мы хотим перестраховаться. Эммм… Сделать еще серию снимков, но теперь с контрастным веществом.
– Ааа… Я… наверно согласна. Это можно сделать сейчас?
– О, нет. У нас, к сожалению, очередь… Сейчас, секунду. – он набрал номер администратора, – Мари, посмотри ближайшую запись на МРТ. Да… Ага… С контрастом… Ага… Нет, только голова… Ах вот как! Ну, я так и думал. Погоди. Есть окошко через две недели, – последние слова он адресовал Мелани и вопросительно посмотрел на нее, ожидая подтверждения. – Да, запиши. Мелани Рид. Да. Да. Спасибо, Мари. Когда будете уходить, возьмите направление на стойке у администратора.
– Хорошо, доктор. А что… что мне делать эти две недели? – онемевшие пальцы теребили рюкзак, лежащий на коленях.
– В каком смысле? – доктор Прайс нахмурился.
– Ну… Я ж с ума сойду от неизвестности, – Мелани сама улыбнулась своим словам – настолько нелепо они прозвучали.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая только скрипом старой потертой искусственной кожи под ерзающей на стуле пациенткой.
– Мелани, вернитесь в терапию. Вы так молоды… Вы должны жить!
От слов врача потекли слезы, поэтому, наспех попрощавшись, девушка выбежала из кабинета и поспешила к своей машине. Ей еще предстояло вернуться на работу, а все, о чем она могла думать, это какая-то аномалия в мозге. Показалось даже, что она начала чувствовать, как что-то давит изнутри, распирая череп.
С этой мыслью Мелани завела машину и тронулась с места.
***
Приступы паники участились, и практически каждые двадцать минут Мелани бегала в туалет отдышаться, облиться холодной водой или просто подышать свежим воздухом, высунувшись из окна.
Вчера она уже готова была все бросить и сдаться, сложить свои полномочия и уволиться по собственному желанию, но врожденная ответственность подгоняла вперед, не давая расслабиться.
Дома тоже невозможно было полностью расслабиться, так как алкоголь перестал быть частым гостем после того случая, когда она, пьяная, ползла по лестнице, обдирая колени в кровь. Теперь, придя домой после десяти часов вечера, девушка залазила в горячую ванну и лежала там, пока вода не остынет, и не вылазила до тех пор, пока ее губы не синели. После этого она, дрожа от холода, закутывалась в одеяло и, постепенно согреваясь, проваливалась в сон.
В очередной день, добравшись домой и скинув с себя одежду, она, как обычно, отправилась в ванную, когда услышала сигнал телефона – пришло сообщение.
«Вы пропустили консультацию у доктора Даниеля Уайта. Если Вам нужно записаться заново – пройдите по ссылке ниже».
– Вот блин! – Мелани выругалась и, как была нагишом, присела на краешек дивана, уставившись в телефон.
Она совсем забыла, что после последнего своего визита к доктору Прайсу записалась на консультацию к психологу на ближайший сеанс, который как раз должен был состояться сегодня в час дня.
