Ксения Церро
Хираэт
– Ты права, я никто. Ты выгнала меня, и у меня нет права голоса, не надо мне напоминать. Но ты видела эти корабли? Целую дюжину! Я видел это! Против них Рипербах бессилен. Нам конец, если они захотят завоевать нас. На твоем месте я бы послушал человека, который хоть что-то знает о твоем враге, а не устраивал тут патриотическую агитацию о непобедимости армии Рипербаха.
Словно получив оплеуху, Королева Шера замерла в недоумении. Орвис довольно выпрямился, наслаждаясь произведенным эффектом. Он не ощущал ни страха, ни стыда. Устрашающий вид развернутых крыльев Королевы и ее яростный красный взгляд не могли его сдержать. Теперь он терпеливо ожидал, когда Шера прикажет отдать его на расправу, но это было не страшно. Он выполнил свою задачу: Кайри в безопасности. Остальное уже не имело значения для него: он потерял родину, друзей, соратников и отца. Он был опустошен и сломлен. Путешествие с Кайри придавало его существованию какой-то смысл, но оно подошло к концу.
– Ваше Величество, прислушайтесь к его словам, умоляю вас.
Ее перепуганный голос, прозвучавший в звенящей от ненависти тишине, заставил его сердце предательски дрогнуть.
– Вы обещали выслушать нас, – не слушая, как Дерен шипит на нее, Кайри продолжала свою речь, и голос ее неожиданно окреп, – но вы нас не слышите. Я и Орвис пришли сюда с благими намерениями. Мы лишь просим вас хотя бы попытаться решить дело миром. Война унесет тысячи жизней. Я готова рассказать вам все, что я знаю о вихернах в надежде убедить вас в том, что такой враг вам не нужен.
Она вся будто съежилась, глаза у нее забегали. Затем выпрямилась и сравнялась с Орвисом, гремя цепочкой наручников.
– Также я прошу не наказывать Орвиса за его слова и прошу у вас прощения от его имени, – глядя прямо в красные глаза Шеры, выпалила Кайри.
Всего один человек в жизни Орвиса просил за него, но отец умер незадолго до его изгнания, и больше в Рипербахе никто и никогда не стал бы защищать его. Но Кайри не знала его прошлого. Орвис не был уверен, что она поступила бы так, знай она правду о нем.
Недавно она назвала его другом. Он помнил, что некрисы не заводят друзей, но могла ли она сделать для него исключение? Как же много это понятие значит для них, если Кайри готова ради него противостоять Королеве? Как бы там ни было, ее поступок тронул его. Иронично, что он всегда защищал ее, но не думал, что будет и наоборот.
Королева долго смотрела на Кайри, но та выдержала ее взгляд. Сердце бешено стучало, скованные запястья скручивала боль от наручников, но она не сдавалась.
«Всегда смотри в глаза. Все уважают и слушают тех, кто не отводит взгляд», – так говорил ей отец. Она продолжала сражаться. Пожалуй, это было ее первое сражение. Королева долго изучала ее лицо, а затем чему-то довольно улыбнулась. После этого ее взгляд слега смягчился, девушка заметила короткий кивок.
– Один разговор, – медленно произнесла Шера.
– Что? – переспросила Кайри, Королева раздраженно повела хвостом.
– Я поговорю с ними, – пояснила она. – Если они придут без оружия, я встречусь с ними на мирных переговорах. Это все, что я могу тебе гарантировать.
Кайри глубоко вздохнула, чувствуя маленькую победу. Она удивлялась сама себе: выскочила вперед, говорила на повышенных тонах с самым властным существом в Рипербахе. Шера была явно недовольна исходом разговора, но Кайри расценила ее решение как знак уважения.
Тем временем Королева перевела взгляд на Изгоя:
– Тебе очень повезло, что ты встретил ее. Если ты спас ее, она только что отплатила тебе за это. У нее есть характер. Ты привел в Аддон человека, который еще проявит себя и будет нам полезен. У меня есть награда для тебя.
Все в зале в недоумении уставились на Королеву. Особенно удивленным выглядел сам Орвис: как после его дерзостей его могут еще и наградить? Королева обращалась к нему, но смотрела на Кайри:
– Ты все еще преступник, Орвис, но приведя сюда Кайри, ты принес пользу Рипербаху. Я думаю, что должна пересмотреть твое дело и дать тебе шанс оправдать себя и помочь этой девушке освоиться в нашем мире. Если ты этого хочешь, можешь беспрепятственно покинуть Рипербах. Если же ты хочешь остаться, то тебя будут судить повторно. Что ты выбираешь?
Еще несколько минут назад Орвис был уверен, что умрет. Он привел Кайри, он сделал для нее все, что мог, и думал, что большего уже не сделает. Он был готов к изгнанию, к смерти, ко всему. Он даже хотел этого. Но Кайри боролась за него, когда он не стал. Он тоже решил дать себе шанс.
– Я хочу суда.
– Выбор твой. Учитывая тяжесть совершенных тобой преступлений, тебя будет судить Совет Мудрых. Если ты хочешь остаться в Рипербахе, хорошо подумай, что ты скажешь им на этот раз. Тебя сопроводят в городскую тюрьму, где ты и дождешься суда, –вынесла свой вердикт Королева. – Учти, что вся твоя дерзость будет играть в деле свою роль.
– Ваше Величество… – начала было Кайри, но Шера прервала ее:
– До суда ты все еще преступник и должен находиться там, где тебе самое место. Дерен, освободи Кайри: теперь она не пленник, а гость. – Дерен кивнул и снял с некриски наручники, а затем подошел к Орвису. Тот не сопротивлялся, не сводя глаз с Кайри.
– Передай его страже и распорядись, чтобы его сегодняшнее поведение на осталось безнаказанным, – небрежно бросила Шера Дерену, когда он и Орвис шли к выходу. – Затем вернись и проводи нашу гостью в одну из свободных спален дворца.
Кайри стояла и потирала раздраженную наручниками кожу, наблюдая за всем этим словно издалека. На ее глазах от нее уводили Орвиса, и в этот момент она осознала, что впервые за все время останется без него: единственного человека, которому она доверяла, хотя и долго настраивала себя на обратное.
– Не бойся, – снова шепнул он, проходя мимо под конвоем Дерена. Девушка вымученно ему улыбнулась. Она осталась наедине с Королевой.
– Я считаю, что сегодня нам больше не о чем говорить, – равнодушно ответила Шера, поймав ее взгляд. – Ты можешь можешь остаться жить в Не-Ливе, если тебе угодно, и иметь полную свободу. Но я буду присматривать за тобой, поэтому не делай ничего, что может подорвать мое доверие.
– Да, Ваше Величество… – произнесла тихонько Кайри, отступая назад к дверям.
Она нащупала за спиной ручку двери и выскользнула из зала в прохладный холл, где ее уже ждал Дерен. Не стесняясь его, Кайри бессильно прислонилась к холодной стене и вытерла пот, проступивший на висках. Дерен внимательно разглядывал ее, подняв руку на высоту ее локтя, чтобы подхватить ее, если она вдруг начнет падать.
– Так плохо выгляжу? – спросила она, заметив этот жест.
– Уставшей, – посочувствовал капитан и улыбнулся. – Но ты держалась очень славно. Ты покорила нашу Королеву, а это не каждому дано.
– Она не вняла ни одному моему слову.
После разговора с Шерой она чувствовала себя опустошенной, словно из нее вытянули всю энергию. Хотелось помыться и что-нибудь съесть, чтобы хоть на минуту почувствовать себя человеком, а не испуганным зверьком, вышедшим из пустыни. Кожа зудела от песка и наручников, оставивших на запястьях розовые полосы.
– Ну, она же пообещала встретиться с этими… – кажется, он забыл, как называют вихернов, но смутился лишь на секунду. – Если ты говорила правду, все очень серьезно, да? – осторожно спросил он. Она кивнула, он слегка сдвинул брови, но ничего отвечать не стал.
Когда они спустились, Дерен повел ее не к выходу, а в жилое крыло дворца. Здесь было довольно шумно и не так пусто: стояли пузатые вазы с цветами, ходили слуги и другие обитатели дворца. Капитан рассказал, что здесь останавливаются гости Королевы, приезжающие в Аддон по делам. Вскоре они подошли к одной неприметной двери, Дерен распахнул ее пошире, и в глаза Кайри ударил яркий дневной свет. Просторная комната была богато меблирована в нежных кремовых тонах. Здесь было все, о чем девушка мечтала уже много недель: большая кровать с чистыми простынями и просторная ванная комната, где можно было наконец-то помыться. Кайри ахнула.
– Это же лучше, чем лежанка на песке, правда? Располагайся, будь как дома, – приветливо улыбался молодой сара. – Можешь жить тут сколько захочешь. Если что-то понадобится, в коридорах всегда есть прислуга. Здесь тебе все рады.
Он резко замолчал, заметив, как она потирает раздраженную кожу запястье. Протянул руку, словно хотел коснуться ее, но передумал.
– Прости, что пришлось вести тебя в наручниках через весь город. Это было унизительно для тебя, я знаю, но у меня не было выбора.
– Все нормально, я понимаю. Это твоя работа. Спасибо, что поверил нам, – улыбнулась Кайри, чувствуя, как на нее приливной волной накатывает усталость. Хотелось остаться в одиночестве.
– Я поверил тебе, – с нажимом на последнее слово возразил Дерен, и некриска поймала его оценивающий взгляд. Так смотрел на нее Рутгер, когда она приехала в его офис в платье.
Капитан королевского отряда смущенно хохотнул и шумно выдохнул, словно готовясь спросить что-то. Кайри удивленно взглянула на него и слегка наклонила голову, призывая задать вопрос. Дерен оперся на дверной косяк, скрестил руки на груди и уверенно поднял подбородок, демонстрируя крепкую шею.
– Слушай, когда ты отдохнешь, ты не хотела бы… – он призывно заглянул ей в глаза. – Я мог бы показать тебе Аддон, если захочешь. Что скажешь?
Кайри снисходительно улыбнулась. После всего, через что она прошла, после всех лишений и расставаний, могла ли она сходить на… Прогулку? Свидание? Чем бы это ни было, это было чем-то простым и повседневным, чего ей очень не хватало в жизни.
– Да… Да, я с удовольствием, – улыбнулась она, и Дерен просиял.
***
Старая тюрьма Аддона пряталась за высокими стенами, укрепленными охранными вышками. Это было мрачное здание, чей вид внушал острое нежелание оказаться внутри в качестве заключенного. Орвис вошел в него в наручниках и в сопровождении трех стражников, самых мерзких, каких только мог найти Дерен. Он их не слушал их глупые шутки в свой адрес, размышляя над тем, что проделав такой путь, он вновь оказался там же, где и был – в стенах этого здания.
Они миновали по несколько длинных коридоров с заполненным людьми камерами и спустились в подвал. Воздух здесь был влажным и тяжелым, из всех щелей тянуло могильной сыростью. Единственным заключенным оказался какой-то бандитского вида парень в полубессознательном состоянии лежащий на голой железной кровати. При появлении Орвиса и охраны он даже не шелохнулся. Изгоя отвели в самую дальнюю камеру с единственным на весь подвал окошком, упирающимся в толстую тюремную стену. Старший из охранников освободил Орвису руки и прищурил подбитый глаз.
– Нравится комната?
– Пошел ты, – огрызнулся Орвис.
– Начальник приказал тебя отправить именно сюда, чтобы не пришлось привыкать на новом месте. И еще он просил передать тебе кое-что!
Тут он слишком проворно для своего массивного корпуса ударил Орвиса в грудь. Дыхание перехватило, он рухнул на колени, крепко стиснув зубы, а два других бугая вошли в его камеру и начали избивать. Они пинали его ногами, перешучиваясь и матерясь, а потом закрыли решетку, оставив его лежать на мокром полу.
11
Вдалеке прогремела железная дверь, Орвис застонал и открыл глаза. Он чувствовал себя поломанным, будто с похмелья, и каждая клеточка его тела молила о помощи. Сара услышал шаги и без труда их узнал, поэтому собрал волю в кулак и заставил себя встать. Его качнуло, и он уцепился за прутья решетки, чтобы не упасть. В голове зашумело, грудь сдавил приступ боли. Он сдавленно выдохнул.
– Орвис? – обеспокоенно спросила Кайри, которая стала свидетелем его борьбы с собственным телом.
Она приблизилась к решетке и неожиданно накрыла его руки своими ладонями. Он помнил, что некрисы не любят близкие контакты с малознакомыми людьми, но Кайри назвала его другом, а это что-то да значило. Ее руки были мягкими и теплыми, а его – грязными и окровавленными. Он слегка вздрогнул от ее прикосновения, как обычно вздрагивают люди, не ожидающие от окружающих ничего хорошего.
– Привет, – Орвис заставил себя улыбнуться, представляя, как пугает ее своим видом.
– Выглядишь ужасно, – в ее голосе слышалось сочувствие, и сара скривился.
– А вот и первый комплимент за сегодня, – даже попытка усмехнуться вызывала боль в помятых ребрах. Он прислонился лбом к решетке.
– Они тебя били?
– Нет, – солгал он, но Кайри тут же уличила его:
– Ты врешь.
– А разве мой цветущий вид не подтверждает мои слова? – он попытался стереть кровь с губ, но затвердевшая корка почти не поддавалась. – А как ты? Как они с тобой обращаются?
– Королева разрешила мне пожить в одной из комнат дворца. В Даск-Галлс я и не мечтала, что буду жить в такой роскоши.
Перемены в ней казались ему разительными. Добравшись до нормальной ванной, она привела себя в порядок: сделала простой макияж, вымыла волосы и распустила их так, чтобы отливающие медью локоны спадали на плечи. А еще она где-то раздобыла летнее короткое платье, белый цвет которого почти сливался с ее едва подернутой загаром кожей. Женская одежда ей очень шла: она подчеркивала ее бедра, токую талию и небольшую аккуратную грудь. Она была такой настоящей, какой Орвис никогда не ее видел.
– Хм, – вырвалось у него, когда его взгляд беззастенчиво скользнул по ее фигуре. Кайри перехватила его взгляд и улыбнулась той знакомой всем мужчинам улыбкой, которую дарят в ответ на подобные взгляды.
– Что? А, это, – она помяла в пальцах подол платья. – Мне немного непривычно носить такое…
– Тебе очень идет, – поспешил заметить Орвис, мягко улыбаясь, и Кайри, всегда с раздражающим упорством смотрящая в глаза, вдруг отвела взгляд.
– Чуть не забыла, я же принесла тебе поесть, – спохватилась она, протягивая ему брикет в серебряной обертке. – Мой последний питательный батончик. После него есть не хочется сутки, что весьма кстати, потому что вряд ли тебя здесь будут кормить.
– Спасибо, – с благодарностью произнес Орвис. Он действительно не видел нормальной еды со вчерашнего утра, и от вида яркой обертки желудок болезненно сжался.
– Вытяни руки, – попросила Кайри.
Смазав его расцарапанные, окровавленные запястья заживляющей мазью из своей аптечки, она осторожно, чтобы не сделать ему больно, бинтовала порезы, оставленные наручниками. Ее быстрые и уверенные движения выдавали в ней профессионала. Орвис не скрыл признательного взгляда, чувствуя ее прикосновения и поглядывая на ее серебряную татуировку на левом предплечье. Он был не слишком вежлив с ней все это время, но видя ее заботу, захотел казать ей что-нибудь приятное.
– У тебя здорово получается.
– У вояджеров опасная работа, – не отвлекаясь, отозвалась она. – Всегда есть риск вдохнуть что-нибудь, наткнуться на ядовитое растение или агрессивное насекомое. Так что без практики я не сижу.
Она напоминала ему о том, зачем он вообще вернулся в Аддон. Город давил на него всей своей громадой, каждой своей улицей олицетворяя совершенные им ошибки. В переулках скитались тени друзей, отмытые дочиста мостовые не мешали ему видеть на них фантомные капли крови. Но глядя на Кайри, за которую он нес ответственность, он убеждал себя, что в этот раз сделал все правильно.
– Вот и все. Не давит?
– Идеально, – похвалил сара, оценивающе глядя на замотанные руки. Мазь работала, снимая боль.
Пока она вытирала руки, он, стараясь не совершать резких движений, со стоном присел на кровать. Ребра трещали, будто доски забора, по которому хулиганистый мальчишка прошелся здоровенной палкой. Кайри ни к чему было знать подробности его вчерашнего «общения» с тюремной стражей. Девушка прислонилась лбом к решетке и сочувственно на него смотрела. Орвис поднял голову, откинул со лба грязные волосы и горько хохотнул.
– Совсем ужас, да? – осведомился он.
Кайри пожала плечами, разглядывая грязный пол и заплесневевшие стены его каменного мешка.
– Столько пройти, чтобы оказаться в клетке. Как-то это несправедливо, – вздохнула она. – Я могу как-то помочь?
– Нет. Не нужно тебе вмешиваться в эту историю, это наше с Шерой дело.
– Что ты сделал, Орвис? – тихо спросила Кайри. – Чем ты это заслужил?
– Я опасный государственный преступник. Я много чего натворил.
– Да, но что именно?
– Ты разочаруешься во мне окончательно, если я тебе скажу, – горько усмехнулся сара.
Кайри явно не любила, когда что-то решают за нее, и возмущенно нахмурилась.
– Ты этого не знаешь.
– Кайри, поверь, лучше тебе не знать, – с нажимом в голосе предупредил он, старясь, чтобы его тон звучал отталкивающе и отбивал желание задавать вопросы.
Кайри обиженно уставилась в пол, но не стала настаивать, и Орвис был ей благодарен. Он не мог так просто рассказать ей о себе и о своей жизни, потому что сомневался, что она когда-нибудь его поймет, а терять их шаткую дружбу он не хотел.
– Хорошо. Это твое право. Что бы ты ни сделал, я все равно не хочу, чтобы ты здесь сидел. Как думаешь, она оправдает тебя?
В ее голосе слышалась надежда, но Орвис скептически ухмыльнулся.
– Кайри, я пошел против королевской власти. Мои шансы оправдаться невелики, особенно если я не скажу то, что они хотят услышать.
– Тогда скажи то, что они хотят услышать, – зеркально ответила Кайри.
– Это не так просто.
– Почему? Ты хочешь свободы или нет?
Орвис знал, что она не поймет: ведь она была из того самого свободного мира, за который он сражался. Он слишком много потерял из-за своих принципов и не был готов изменить им сейчас.
– Хочу, – сделав паузу, кивнул он. – Но они разрушили все, что у меня было, а потом выгнали и меня. И когда я вернулся, снова увидел этот город, Шеру, Дерена… Всех, кто был к этому причастен. И они хотят, чтобы признал, что был не прав. Так они заберут последнее, что у меня есть – мои убеждения. Это будет их окончательная победа.
– Ты не проигрываешь, а спасаешь свою жизнь. Уступи им, пожалуйста, – ее слова звучали жалобно, словно просьба ребенка, который понимал, что есть вещи важнее его желаний, но все-таки надеялся, что ему уступят.
Орвис почти поддался ей, но стоило ему отвести взгляд, как красная пелена заслонила все вокруг: кровь на снегу, мертвые синие глаза, кудрявые волосы заслоняют мертвое лицо. Рэми. Он поднялся, приблизился к Кайри и безжалостно ответил:
– Нет.
Кайри оттолкнулась от решетки, словно та была под напряжением, и метнула в него полный обиды взгляд. Орвису вдруг показалось, что она хочет ударить его, и ему стало любопытно, способна ли она на это. Он впервые видел ее такой рассерженной.
– Ты и не собирался оставаться, – жестко заявила она.
– Ты знала?
– Догадывалась. Ты говорил с Королевой так, будто сжигал мосты.
Он молчал. Кровь шумела у него в ушах.
– Скажи мне правду.
Орвис не выдержал и отвел взгляд, сжав губы. Говорить не стоило: она и так все поняла.
– Хорошо, если ты хочешь обратно в пустыню – пожалуйста, – вздохнула разочарованно Кайри. – Я ошиблась, когда думала, что мы останемся здесь вместе.
– Я должен был привести тебя в безопасное место – я привел. Здесь о тебе позаботятся, и тебе лучше будет без меня, – парировал он, но слова прозвучали как оправдание.
– Чем это мне будет лучше без тебя? – с вызовом спросила она, скрестив руки на груди, и в голосе зазвенели требовательные командирские нотки.
– Кайри, я – Изгой. Мне нет здесь места, и ты не могла не заметить, как ко мне относятся. Я не хочу тянуть тебя за собой и перекидывать на тебя свои проблемы. Без меня ты без труда найдешь себе друзей…
Тут она прильнула к решетке так близко, что их разделяло всего несколько миллиметров. Он впервые так близко увидел ее серые глаза, обрамленные веером длинных ресниц. В них читались обида и страх, но она не могла позволить ему увидеть ее слезы.
– Ты ничего не понял? – взорвалась она. – Я уже нашла друга, и это ты! Возможно, для тебя это ничего не значит, но для некрисов… – она запнулась, отвела взгляд, но собралась и вновь посмотрела в его глаза. – Я искренне хочу, чтобы ты остался, и не только потому, что ты стал мне другом, а потому что именно ты меня спас! Я только тебе могу доверять. Все эти люди в этом городе.. Их не было той ночью, когда у меня забрали все. А ты был! Ты меня зачем-то спас тогда от этой нелепой смерти! Зачем ты это сделал, если сейчас оставишь?
– Кайри…
– Я знаю, что ты уже хотел это сделать. Ты хотел бросить меня в деревне наавин.
Он не отвечал. Чего она ждала от него, извинений? Он так давно не заботился ни о ком, кроме себя, что не сразу понял, что все изменилось, когда он подал только что спасенной девушке руку. Связь, возникшая у них в ту секунду, с каждым днем становилась все крепче. Он больше не хотел оставлять ее, но он не мог ради нее забыть все, что произошло в его прошлом.
Эту бессильную ярость, эти синие мертвые глаза.
– Лучше бы тогда и бросил, – жестко сказала она.
Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом за стенами тюрьмы. Кайри, тяжело дыша, смотрела на Орвиса. Она ведь тоже была изгоем, так что у них было куда больше общего, чем могло показаться. В отличие от него, она не была государственным преступником, а просто исполняла приказы того, кого любила. Кайри не заслуживала того, что с ней случилось и уж точно не должна была получить такого паршивого друга, как он.
– Нет ничего страшнее, чем быть одному, – тихо сказала она, развернувшись к нему спиной. – Я оставлю свет включенным на тот случай, если ты это поймешь.
Произнеся это, Кайри вздохнула и быстрыми шагами пошла по коридору, не оглядываясь. Ошарашенный Орвис долго еще стоял у решетки, вспоминая значение ее последних слов. Он еще надеялся, что она вернется. Хотя как он мог оправдаться перед ней? Ведь у нее нет никого, кроме него. Каково ей было осознавать, что единственный человек, которому она доверилась, хочет оставить ее? Когда-то Орвис отказался от семьи ради своих убеждений. Но мог ли он так поступить и с Кайри?
***
Совет Мудрых был основан еще при Короле Рилосе, и в его первоначальный состав вошли верные друзья и приближенные первого Гайда, помогающие ему поставить на ноги молодое королевство. Во главе стоял вергар – правая рука и главный советник, наделенный широкими полномочиями.
С тех пор Совет Мудрых неизменно избирался королями, оставаясь самым могущественным властным органом Рипербаха. Члены Совета Мудрых со временем погрязли в коррупции и наворовали столько, что их дети и внуки могли уже никогда не работать. Дворцы и замки чиновников возвышались над халупами простых подданных, их несметные богатства поражали воображение, но никто не решался перечить им. Слабыми правителями они управляли, как марионетками, а перед сильными лебезили. Сегодня в их руках была судьба Орвиса.
Королева восседала на троне, у ее ног устроился на табурете худенький хроникер, вооруженный печатной машинкой, готовый вести протокол суда. Поникшие от времени глаза двадцати властных стариков Совета Мудрых наблюдали, как Орвис идет к отведенному ему месту.
Он натолкнулся на знакомый взгляд вергара Раведжа. Вокруг водянисто-голубых глаз старика тонкой паутиной пролегали морщины. Он морщился, словно почуял какой-то неприятный запах бледные губы кривились. Вергар не скрывал неприязни к Орвису – тот возвращал ее сполна.
– Мы начинаем, – произнесла Королева. Легкий гул в зале мгновенно стих. – От имени короны я объявляю повторное заседание по делу открытым. Преступника будут судить по своду законов Рипербаха – Келар-Дану. Орвис, ты вправе обратиться к судьям и выразить свои пожелания.
– Я хочу воспользоваться шансом, данным мне Ее Величеством Королевой Шерой, и просить пересмотра приговора, – Орвис выпрямился, стараясь выглядеть высоким и уверенным в себе. Его громкий голос эхом раздавался по залу. – Мне нужно прощение, чтобы вернуться в Рипербах.
– Почему ты хочешь вернуться? – спросила Шера.
– Я прожил в изгнании достаточно долго, чтобы все осознать.
– Этого недостаточно, – осадила Шера, но он знал, что ответить. Он достаточно долго пробыл в стенах камеры, чтобы отрепетировать свои слова и обдумать возможные повороты в диалоге с Королевой. Этот был одним из таких.
– Теперь я хочу вернуться, чтобы принести пользу Рипербаху.
– Думаю, ты понимаешь, что только благодаря тому, что ты сохранил жизнь человеку из запредельного, вопрос о твоей амнистии подняли вновь, – сказала Королева Шера. Члены Совета беспокойно зашептались.
– Я понимаю, – кивнул сара, – и поэтому я хочу остаться. Она… доверяет мне, и мне кажется, я мог бы помочь ей освоиться здесь.
– И какую пользу это принесет Рипербаху? – спросила она, и тут Орвис все понял. Королева задавала ему наводящие вопросы, чтобы он отвечал то, что склонит Совет на его сторону. Она не пыталась утопить его, а наоборот, помогала. Он почувствовал себя увереннее.
– Вы знаете, что мы принесли вам недобрые вести, – сказал он. – Мы больше не одни на Хираэт. Те, кто прилетел на нашу планету, опасны. Кайри много знает о них, и я смогу убедить ее сотрудничать с нами. Если она узнает нас лучше, она захочет нам помочь.
Шера едва заметно кивнула, одобрив его слова, и подняла руку, призывая к тишине. Орвис глубоко вздохнул и приготовился.
– Ты был изгнан из Рипербаха за попытки свергнуть короля, отрицание и оскорбление религии и восхваление запретных технологий, – напомнила Королева. – Ты занимался экстремизмом, сепаратизмом, подстрекательством, сеял смуту в умах подданных Рипербаха, распространял заведомо вредную и опасную информацию в устном и письменном виде. Критиковал действующую власть и ее политическое направление, пытался установить режим, опасный для целостности и безопасности страны. Развил широкую сеть сообщников, совершивших ряд схожих преступлений с твоего позволения или по твоему приказу. Ты косвенно виновен в убийстве нескольких служащих Соларема. Ты признаешь это?
– Да, Ваше Величество.
– Тебя хотят снова изгнать из Рипербаха, Орвис. – произнесла громко Шера. – Что ты можешь сказать в свою защиту?
– Только то, что я раскаиваюсь и сожалею о содеянном, – проговорил после короткого раздумья Изгой. – Я понимаю, что мои действия, поставившие меня перед вашим судом, нанесли невосполнимый ущерб королевству, но все же я прошу простить мою ошибку и дать шанс исправить ее.
– То есть, этим ты пытаешься сказать, что отказываешься от того, что ты пропагандировал на улицах? – спросила напрямую Шера, и в зале стало очень тихо. – Ты хочешь доказать нам, что все твои действия полгода назад, были лишь помутнением рассудка и ты по-прежнему веришь в истинных богов, а также признаешь действующую власть?
Некоторые слова в своей речи Шера произносила с нажимом, подсказывая Орвису, что нужно говорить, и он вслушивался в каждое, боясь неправильно ее понять. Второй возможности у него не будет.
– Да, Ваше Величество, – ответил он. Он чувствовал на себе враждебные взгляды членов Совета Мудрых. – Это было помешательство.
– Совет будет готов рассмотреть твое ходатайство при условии, что ты отречешься от своих убеждений. Ты согласен на это?
Орвис замер. Если бы он ответил честно, то снова оказался бы в пустыне. Однако теперь он был не один: с ним была Кайри, которую он спас, приютил и привел в Аддон. Он не боялся за ее жизнь – многие бы могли позаботиться о ней и без него. Но только он один знал, каково ей было. У них была связь спасенного и спасителя, которую он не мог разорвать и не хотел.
Ожидая суда, он сотню раз прокрутил в голове разговоры с Дарвеллом и Кайри, и наконец, принял свою роль. «Со мной тебя никто не обидит». Кайри – его единственный друг, которого он должен защищать и который защищал его. Ради нее он мог сыграть роль раскаявшегося преступника.
– Да, Ваше Величество, – твердо сказал он. – Нет иной власти, кроме власти короны, нет иных богов, кроме Вандоры, Ванеды и Чандры. Нет иного мира, кроме Хираэт.
Он поднял глаза на Шеру. Она и все присутствующие в тронном зале услышали то, чего давно ждали. На их лицах отпечаталось торжество победителей.
–Мы рады, что ты одумался, Орвис, – произнесла медленно Шера, вглядываясь в потемневшее лицо Орвиса. – Моим предложением Совету является смягчение наказания. Я выдвигаю этот вопрос на голосование. Кто за то, чтобы Орвис получил амнистию и право остаться в Рипербахе, поднимите руки.
Десять рук поднялись вверх. Очевидно, что поддержка Орвиса Шерой сыграла не последнюю роль. Совет всегда доказывал лояльность сильным Королям, а Шера как раз такой и была.
Однако не все хотели угодить правительнице настолько, чтобы пойти против Раведжа, который не поднял руки. Во время диалога Орвиса и Шеры он вцеплялся взглядом то в одного чиновника, то в другого, явно давая понять, чего он ждет, и что сделает, если эти ожидания не оправдаются. Королева пересчитала голоса и произнесла:
– Кто против и считает, что приговор стоит оставить неизменным, прошу проголосовать.
Раведж и оставшиеся члены Совета Мудрых подняли руки. Голоса разделились поровну. Шера слегка вскинула голову и едва заметно кивнула, делая какие-то выводы. Те, кто выступил против амнистии Орвиса, беспокойно на нее взглянули, явно чувствуя себя неуютно под пристальным вниманием вергара.
– Поровну. Значит, мой голос будет решающим.
В зале стало тихо. Орвис чувствовал, как по спине бежит холодный пот, а волоски на руках встают дыбом. Теперь, когда всего один голос определял его судьбу, он понял, как ему важно остаться в Рипербахе. Сердце бешено трепыхалось в горле. Воображение выдало худшее: решение будет не в его пользу, и ему придется вновь с позором пройти по главной улице, а Кайри будет это видеть. Шера сложила в руки замок и произнесла:
– Я голосую за амнистию.
Орвис тихо выдохнул. Среди присутствующих никто не произнес ни слова, но все заметно оживались и начали крутить головами, ловя взгляды друг друга. Один Раведж сидел наподвижно, вытянув худые руки на столе перед собой.
– Простите, Ваше Величество, – заговорил он. Королева кивнула ему, и вергар обрел уверенность. – Неужели вы хотите вернуть ему право стать подданным в королевстве, которое он предал? Из-за него Рипербах понес огромные убытки. Он запятнал честь сара-королей, оставив трон без наследника. Он сеял смуту и хаос. После этого вы на слово верите в его искреннее раскаяние? Совет Мудрых просит вас взвесить ваше решение, Ваше Величество.
В зале поднялся шум. Кто-то из членов Совета кивал в знак согласия, кто-то делился возмущением с соседом. Орвис еще нервничал, но чувствовал себя уже спокойнее: подбадривало решающее королевское слово.
– Ты прав во всем, Раведж, – успокоила всех Королева Шера. – Но вы уже поняли, что происходит в мире. На нашей планете незваные гости. Наша гостья поможет нам в борьбе с ними. Если бы не Орвис, она была бы уже мертва. Он спас ей жизнь и доставил сюда вместе с ней важную информацию о грозящей опасности. Этот поступок можно расценить как героический.