Татьяна Хожина
Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря)
Дмитрий с наслаждением созерцал красивейшие озера, бабочек весьма впечатляющих размеров и расцветок, а главное, царящую вокруг маршрута их движения удивительную гармонию человеческих построек и природы! Современные города, хотя и стремились к подобному, но такого уровня соразмерности и сочетания с природой похвастаться все – таки не могли. Тут же, казалось, даже время замерло, давая возможность каждому приобщиться к Вечности. Все суетные мысли и ощущения постепенно уходили. А спустя некоторое время и темп ходьбы постепенно снижался, словно само тело хотело подольше насладиться единением с природой и изумительными по гармоничности древними постройками. Многие из которых издали казались игрушечными или сошедшими на землю с картин.
– Эти горы объявлены историческим местом, – пояснил гид, пока они переправлялись на пароме через озеро. Паром был выполнен в традиционном китайском стиле и напоминал миниатюрный домик с многоскатной загнутой крышей. – Тут все осталось как много веков назад. И все новые постройки создавались согласно канонам древних традиций.
Далее, осмотрев несколько достопримечательностей, побродив по паркам и садам, полюбовавшись прудиками и статуями, они на канатной дороге поднялись к монастырю. Подвесной вагончик медленно скользил над живописнейшими склонами, давая возможность туристам полюбоваться видами. Позже они посетили самую большую высеченную в скале статую Будды и, пройдясь по каменной лестнице, с двух сторон окруженной цветущими зарослями, оказались в одном из монастырей. Солнце уже шло к горизонту, окрашивая облака в нежную розовую гамму. И очарованные открывшимися видами и буквально дышавшей умиротворением природой, друзья решили заночевать в монастыре. Благо монахи любезно предоставляли гостям такую возможность, имея для этого специальную гостиницу.
Поужинав с гостеприимными монахами и прекрасно отдохнув на свежем воздухе, путешественники проснулись с первыми лучами солнца и смогли наблюдать тренировки в сразу трех стилях эмейского ушу. Упражнения одной из них настолько заинтересовали Дмитрия, что он с разрешения ее наставника встал в задние ряды учеников и постарался сделать все демонстрируемые теми движения. Наблюдавший за знахарем Трофимов в очередной раз удивился его способностям – тот почти сразу же стал повторять упражнения практически без ошибок. Что было замечено и ведущим занятия наставником. Он подошел к Дмитрию и предложил ему отойти в сторону. Где стал показывать какие – то сложные (как Александр узнал позже, называющиеся «облачными») движения. Повторив которые, Дмитрий в ответ показал одну из своих «цепочек внутренних превращений». После чего земной мастер, к удивлению Трофимова (ученики местного шифу продолжали упражняться и, казалось, вообще не замечали, чем занимается их наставник с каким – то неизвестным гостем), поклонился Дмитрию и что – то ему сказал. Тот поклонился в ответ и вернулся к Александру.
– И что он тебе говорил? – поинтересовался прогрессор.
– Он понял, что я не землянин и выразил удивление, что те движения, которые я ему только что показал, очень похожи на одну из форм древней школы тай – ян Лун Дао – «солнечного дракона». И пригласил после тренировки поговорить. Я согласился.
Когда занятия закончились, мастер пригласил Дмитрия и Трофимова отведать вместе с ним чжу е цин – уникального зеленого чая, выращенного в монастырских садах холмистых склонов и приготовленного по древнему рецепту. Созерцательное наслаждение изысканным напитком тоже было частью китайской традиции. Как и неторопливая беседа.
Старый мастер подал чашки, предлагая оценить вкус и аромат напитка. На вид старец казался таким же древним, как сами горы, но высохшее тело его было еще крепко (в чем они могли убедиться на тренировке), а темные глаза светились умом и необыкновенной проницательностью. Неторопливо отхлебнув изумительный напиток, он представил им еще одного гостя – тибетского мастера, приверженца школы боевого стиля маг – цзал, который путешествовал по местам Силы в поисках просветления. Дмитрий сказал, что настоятель одного из тибетских монастырей сказал ему, что такая встреча может состояться и он очень надеялся, что сможет узнать подробнее об этой удивительной древней системе, о которой сведений мало даже в век, казалось бы, содержащих информацию обо всем и вся баз данных.
Они сидели в открытой беседке в глубине сада. С одной стороны видны были выложенные камнем дорожки и утопающий в зелени пруд, окруженный статуями, с другой открывался восхитительный вид на покрытые лесом горы. Снизу поднимался туман, окутывая темную зелень и предавая пейзажу умиротворяющее спокойствие. Воздух был свеж и кристально прозрачен. Все это настраивало на философский лад, и вскоре беседа потекла сама собой, как – то незаметно и при этом вполне органично перейдя с медицины и боевых искусств к теме формирования государств. «Вот уж действительно – что наверху, то и внизу», – подумал Трофимов, осознав, что переход между темами произошел так гладко, что вроде бы разговор шел все время об одном.
– Посмотрите на эти чудесные почки, распустившиеся в хрустальной воде, – сказал тибетский мастер. – Они красивы, безупречны и дарят нам бодрость. И этим похожи на все в природе – безупречное по отношению к самому себе и дарящее себя миру без каких бы то ни было условий! И лишь мы, люди, выпадаем из этой всеобщей гармонии.
– Собранные вместе и надлежащим образом приготовленные, чайные листы дарят защиту от многих болезней, – степенно кивнул учитель школы эмей – пай. – И в этом они похожи на воинов. Недаром именно воины были первыми правителями Поднебесной, ее опорой и гарантами стабильности. Лишь возлагая бремя власти на воинов, народ мог жить спокойно.
– И не только в Китае, – добавил тибетец. – Я был в разных местах и везде в истории были периоды, в которые эти страны и народы развивались особенно успешно – и почти всегда в эти времена правили ими именно выходцы из касты воинов.
– А ведь верно! – подхватил Трофимов. – И в русской истории тоже так – государство на Руси было основано князьями, дружиной, кастой «русских кшатриев»! Не торговцами или учеными, а именно военными! И долгие годы вся аристократия была выходцами именно из семей военных. И юноши всегда обучались в воинских корпусах, чтобы быть защитниками Отечества. А верховный правитель всегда был и главнокомандующим.
– Да, но все гораздо глубже, – сказал тибетец, сделав очередной глоток и прикрыв глаза. – Воины не только хранили и защищали государство – они ВОПЛОЩАЛИ саму его СУТЬ. И именно поэтому они же им безраздельно и правили.
Знахарь был удивлен. То, что земное общество изначально строилось на ущербных принципах, и потому было сродни хроническому больному врожденным заболеванием – в этом он был уже уверен. Но что это заболевание имеет столь глубокие корни и так обширно, он все – таки не подозревал. Какие – то сплошь больные модели развития!
– Ты, я вижу, не согласен с нами. А том мире, где ты родился, известны другие способы достижения гармонии правления? – заметив его озабоченность, спросил старый наставник.
– Я здесь гость и не вправе что – то указывать. И с уважением отношусь к вашей истории. Но подумайте – получается, что большинство ваших систем управления у большинства же народов основаны теми, кто НИЧЕГО НЕ ПРОИЗВОДИТ И НЕ ТВОРИТ. И поэтому в рамках систем правления, созданных воинами, всем людям созданное своим трудом изначально приходилось ОТСТАИВАТЬ. А это значит, что у большинства жителей вашей планеты, включая и самих создателей государств, были изначально высокие уровни агрессивности и стремления к паразитизму. Раз приходилось отстаивать, значит, были те, кто хотел отобрать!
Кроме того, изучая вашу историю, я понял, что есть два типа воинов:
а) те, кто воюет за некую идею (кто-то защищает Родину – как он ее понимает, кто-то Веру – опять же, как он ее понимает) и при этом целью своих действий имеют СКОРЕЙШЕЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ МИРА. И после войны хотят стать учителем, хлеборобом, сталеваром и т.д. и т.п. Т.е. хотят заняться созидательным трудом! И при этом на войне они вполне высококлассные бойцы.
б) те, кому нравится именно воевать. То есть те, кому, если смотреть правде в глаза, т.е. предельно честно, и отбросить политкорректность, внутри нравится ощущать то, какая убийственная и разрушительная мощь сосредоточена в их руках! Пусть даже им ни разу и не пришлось ее применить.
И главная разница между воинами первого и второго рода в том, что первый может быть эффективным солдатом, но потом может стать и хорошим учителем или врачом, а вот второй нет – потому что в душе он ХИЩНИК! Среди этих вторых большинство – скрытые или явные суперанималы (согласно терминологии, которую ввел живший еще в вашем 20-м веке русский ученый Поршнев32). Т.е. крестьяне могли стать воинами, но после окончания войны снова возвращались на поля, а вот аристократы умели ТОЛЬКО ВОЕВАТЬ! И это очень-очень плохо, потому что у воинов второго рода напрочь отсутствует функция созидания! А еще разница между воинами первого и второго рода примерно как между охотником-промысловиком и охотником-туристом: первый добывает себе пропитание и убивает только тогда и столько, сколько надо. И просит прощения у душ убитых им зверей. А второй куражится и убивает просто так, из азарта. Еще одна аналогия – разница между бойцом вашего так называемого «нового панкратиона» и, скажем, фри-райдером, паркуристом и бейс-парашютистом. И боец, и те трое, занимающиеся экстремальными видами спорта, могут получить тяжелые травмы, причем те же бейсеры относятся к категории риска потери здоровья более высокой, чем рукопашники. Но при этом фри-райдер, бейсер или паркурист НЕ НАНОСЯТ ВРЕДА НИКОМУ, КРОМЕ САМИХ СЕБЯ и силами меряются с природой! А вот боец стремится причинить вред своему противнику!
И мне, если честно, не понятно, почему у вас так популярен именно воинский подвиг. При том, что в вашей не такой уж древней культуре существовал ИНОЙ ТИП ПОДВИГА – условно говоря, не "аристократически-воинский", а "крестьянский". Ведь подвиг, если посмотреть по русскому языку, это подвижение себя за свой предел. И делать это можно по-разному. Можно собрать все силы и в едином порыве и выйти куда-то, куда еще никто не выходил. Но потратив все силы, ты откатишься обратно и останется лишь память о том, что «с тобой это было» или «у меня это однажды получилось». Воин-аристократ привык преодолевать себя, порой это связано и риском для здоровья и даже для жизни. Но преодоление это происходит рывками. Аристократ преодолевает себя я чем-то вроде вспышки. И так и живет – от рывка до рывка. А между рывками накапливает силы. Накопление сил – это отдых. Чем-то этот отдых был похож на «сомнамбулических сон». Из этого сна воин выходит лишь тогда, когда приходит пора снова идти за свой предел. Воин-аристократ может позволить себе отдых. Это возможно тогда, когда кто-то работает вместо тебя. Образ жизни аристократа позволяет ему жить от рывка до рывка – от одного предельного напряжения сил и подвига до другого предельного напряжения сил и очередного выхода за свой предел. Все остальное время он может купаться «в шампанском и женщинах». У крестьянина же наоборот. Жизнь крестьянина размерена, в ней нет никаких рывков. Крестьянин трудится постоянно – от зари до зари. Чтобы так трудиться, силу нужно уметь накапливать по ходу того, что делаешь. И накапливать и – самое главное – не расплескивать без толку. Жить так, как живут аристократы, может любой из нас. А жить так, как живет крестьянин, сможет далеко не каждый. Труд «крестьянина» – это постоянный кропотливый каждодневный труд, плоды которого, к тому же, порой сразу и не видны. И многие не могут надолго оставаться в деле, особенно если это дело направлено на самосовершенствование, если плоды этого дела видны не сразу. А так ведь хочется получить все и сразу. И в этом контексте крестьянин также отличается от аристократа, как взрослый, отвечающий за свою жизнь человек, отличается от ребенка. Взрослый может отвести нужный для какого-либо дела запас сил, ребенок, как правило, не может – и он бросает игрушку – «сложную головоломку», если сразу не получается её собрать. Постоянное усилие – это что-то вроде постоянного горения Души. Такое постоянное горение поддерживать трудно. А вспыхивать ярким костром или даже «взрывом» время от времени намного легче. И к тому же кажется, что это сильнее и ярче. Но если задуматься, то периодические вспышки ничего не дают в плане совершенствования Души. Вот мы сейчас сидим и пьем чай. И что было бы, если бы мы поставили чайник на сильный огонь, дали ему постоять пару секунд и затем сняли его. Так вскипятить воду мы бы не смогли. Чайник закипает постепенно. Если же время от времени его снимать и давать ему остывать, то он не закипит никогда. Яркие вспышки оставляют после себя лишь яркие воспоминания. И лишь постоянное усилие – постоянное крестьянское упорное подвижение себя за свой предел изменяет тебя – совершенствует и закаляет Душу. И только так происходят настоящие изменения себя, которые изменяют и Мир вокруг тебя. И что только так обретаешь важное понимание и тогда изменяется подход ко всему, что ты делаешь. Только так ты превращаешься в Подвижника. А все что ты делаешь, становится Подвижничеством.
Более того, такой подход применим даже в таком, казалось бы, совершенно конкурентном деле, как боевое искусство! Здесь на Земле в некоторых местах сохранилось еще, насколько я смог понять, понятие "биться на любки". Очень близкое по смыслу и исполнению к тому, что есть на моей родной планете. А то, как сейчас состязаются у вас в спорте, наши старики называют "на зверки" – то есть, упереться, озвереть, убить чужое движение, "порвать" и сделать свое. У нас вообще бьются только либо "на любки" – то есть, неувечно, полюбовно со своими, либо на смерть – когда приходит враг. Хотя на моей планете это происходит все реже и реже. Вы же, получив «блага цивилизации», все больше учились тому, как разрушать и причинять боль, воплощая в этом свои скрытые страхи и выплескивая накопившуюся внутреннюю боль. Вас с самого детства старательно обучают тому, что конкуренция – это правильно и более того, единственно правильно. И весьма печально, что вы, земляне, почти утеряли подход ваших предков, которые вместо "конкуренции" умели сотрудничать, умели жить вместе – сообща всем миром. В прежние времена после 12 часов за плугом ваши мужики шли повозиться друг с другом и делали это всегда «в любках». И надо было быть сумасшедшим, чтобы вместо оздоровления и отдохновения переходить в "зверки" и подвергать риску увечья (или травмы) себя и товарища, обрекая его на следующий день на частичную или полную недееспособность. И тем самым обрекая его и его семью (или себя и свою) на голод или даже смерть. Это было мировоззрением, жизненным укладом, из которого рождался и подход к ударам. При всем при этом остро вставала необходимость владеть ратным делом, потому что у вас на планете еще не столь уж в давние времена войны были довольно частым делом. Поэтому нужно было уметь сражаться. То есть надо было учиться биться по-настоящему, и в тоже время как-то так, чтобы это было неувечно. И если задуматься, то это очень непростая задача.
Так обсуждение того, как возникла и постепенно захватила власть каста воинов, а потом и торговцев, опять вернулось к теме боевых искусств. И собеседникам Дмитрия захотелось узнать, как зародились и какие формы приобрели боевые искусства в его мире.
Содержание этой беседы – в записи 1 к Главе 19 Спец. Приложения «Дневник Дмитрия».
Чаепитие продлилось еще около часа. Слава Богу, темы «планетарного масштаба», как выразился Трофимов, были закрыты и все это время старый наставник и тибетец рассказывали Дмитрию и Александру про разного рода достопримечательности, а также делились секретами заварки разного рода чаев. А в самом конце беседы наставник эмей – пай подарил гостям семена выведенного лично им сорта чайного куста. И Трофимов в очередной раз удивился тому, насколько непосредственным, при всей своей несомненной мудрости, может быть Дмитрий. Он радовался этим семенам так, словно получил ну как минимум ГИМП.
Когда чаепитие завершилось, тибетец стал прощаться. Выяснилось, что его ждет мастер другого направления эмей – пай и опаздывать не вежливо. Дмитрий выразил сожаление, что не сможет составить ему кампанию, хотя очень бы хотел. Но им с Александром тоже надо спешить – на Земле еще столько прекрасных мест, которые он должен успеть посетить. Все засобирались и покинули гостеприимный дом. Старый наставник проводил Дмитрия и Александра до посадочной площадки, на которой стоял их флайер.
Спускаясь с горы, друзья заметили работавшую на поле группу людей, несколько отличавшуюся от трудившихся неподалеку монахов. При взгляде на них знахарь сразу ощутил нестабильность и «дырявость» их энергетики.
– Это бывшие наркоманы, – пояснил сопровождающий, заметив его удивление. – В долине есть ЗАО, где они содержаться. Иногда мы проводим экскурсии для этих несчастных и некоторые остаются у нас. Мы готовы взять на себя такую ответственность. У нас они быстрее становятся полноценными людьми.
– Вы содержите наркоманов в ЗАО? – спросил Дмитрий, когда они с Александром подошли к флайеру и, попрощавшись с провожатым, забрались внутрь.
– Наркоманов и хронических алкоголиков, – пояснил прогрессор, садясь в кресло пилота и надевая нейросенсорные шлем и перчатки. – А также ДВР-ов – это сокращение от английского термина depending on a virtual reality – пребывающие в виртуальной реальности. То есть люди, которые безвылазно торчат в ВР повышенной реалистичности. По сути это ведь все социальные инфекции, вот мы их и изолируем. Эти места разделены на зоны для тех, кто хочет лечиться и тех, кто желает жить в мирах иллюзий. У человека должен быть выбор, как жить. Наркотики, выпивка и доступ в ВР там крайне дешевые и хорошего качества. При этом тем, кто хочет стать нормальным, предоставляется бесплатная высококвалифицированная помощь и реабилитация. Монастыри, кстати, в этом огромное подспорье.
– Подожди, вы что, в этих специализированных ЗАО для наркоманов официально продаете людям наркотики?! Но зачем?!! Или вы просто хотите, чтобы они быстрей вымерли.
– Нет. Когда эти СЗАО создавались, то основной целью было лишить прибыли наркомафию, – ответил Трофимов, запуская двигатель. И продолжил уже в полете. – Кстати во всех областях, где выращивание натуральных наркотиков было чуть ли не единственным источником заработка для местного населения (а что скрывать – да, такое было вплоть до конца ХХI века), правительство наладило разные производства. И теперь людям незачем выращивать наркотики, чтобы прокормить семью. А практика работы СЗАО показала, что когда у человека есть свобода выбора, то процент тех, кто окончательно и бесповоротно излечивается, гораздо выше, чем в случае, когда мы лишаем людей доступа к этой отраве. В этом варианте они вроде как бросают пагубное пристрастие, но потом, выйдя на свободу, многие возвращаются к нему вновь.
– А как же ваши хваленые наномедицина и генокоррекция? – удивленно спросил Дмитрий. – Уж с проблемой очищения организма и перестройки его на отвращение к наркотикам они должны справляться просто на раз!
– Да беда то вся в том, что прямо перед тем общепланетарным финансовым кризисом, о котором я тебе уже говорил, были созданы наркотики, механизм действия которых включает в себя нанотехнологии, что позволяет им влиять в том числе и на геном. С целью повышения уровня привыкания и силы воздействия на нервную систему. Увы, есть люди, которые производят их и по сей день. И всех их мы переловить не можем, не смотря на огромную мощь СОП. С воздействием подобных веществ на организм мы, конечно, бороться научились, но есть одно но… Понимаешь, люди, которые крепко подсели на такие наркотики или виртуалку, даже будучи вылеченными от их физиологического воздействия, сохраняют психическое привыкание. Тем более сильное, чем меньше они имеют интересов в реальной жизни. И сейчас основная задача СЗАО для наркоманов и ДВР-ов – это создание условий для возникновения у них интереса к какой бы то ни было реальной деятельности. Для чего в СЗАО работают лучшие земные специалисты по коррекции психики. Включая и сильных паранормов. Ну а если не получается, то пусть они лучше умрут в изоляции от других и не смогут никого обратить в свою веру. Или, точнее, в свое безверие. Ну что, удовлетворил я твое любопытство?
– Да, занятная у вас система существования получилась. Вроде как все правильно, разумно, но что – то мне в ней не нравится. Бездушная она какая – то, что ли.
– Ладно, не парься ты так! Мы же отдыхаем, в конце концов. Так что давай наслаждаться. А то за подобными размышлениями можно и не успеть прочувствовать все, что нас ждет во время нашего, увы, весьма стремительного путешествия. А время то не ждет, как говорил Элам Харниш33.
Сказав это, Трофимов усмехнулся и задал курс на горы Удан – шань. Во время полета Дмитрий провожал взглядом проносящиеся внизу покрытые лесом горы и одновременно все никак не мог отделаться от мыслей о наркоманах. Ему казалось, что проблема гораздо сложней, чем привыкли думать земляне. Наркомания, алкоголизм, телевидение, виртуальные развлечения – все это, в общем – то, различные способы ухода от реальности. Значит, людям все же не так хорошо живется и при всем достигнутом уровне прогресса и комфорта, нарастает и накапливается внутреннее напряжение, пусть и неосознанное. И именно низкий уровень умения осознавать, а часто и нежелание это делать уводят людей в туманные грезы. Стремление забыться – это одна из проблем человечества. Это и подтвердил Александр, сказав, что химическая наркомания отступила в том числе благодаря созданию виртуала, способного давать иллюзии и наслаждения, не уступающие по яркости наркотическим галлюцинациям, но безвредные для физиологии. Но внутренний то личностный мотив – скрыться в иллюзии – не изменился!
За этими размышлениями он и не заметил, как впереди появилась очередная цель их путешествия. Горы Удан – шань, расположенные в северно – западной части центральной провинции Китая Хубэй, встретили их причудливыми пиками, великолепными даоскими святынями и своими не менее легендарными, чем эмейские, школами ушу. Обойти все 72 вершины, на которых высились разнообразные дворцы и храмы, не было никакой возможности. Поэтому весь комплекс они опять осматривали с воздуха. Хотя для этого и пришлось запросить специальное разрешение у региональной СКД, потому что воздушное движение в этом районе было довольно интенсивным – посмотреть чудесные древние горы с воздуха хотели многие и поэтому турфирмы запускали здесь множество тяжелых глайдеров.
При взгляде сверху Дмитрия поразили изумительное единство и гармония всех построек с природой. Полюбовавшись на храмы во время полета по сужающейся к низу спирали, они направили флайер к вздымающейся в небо на 1600 с лишним метров вершине Тяньчжуфэн. Именно там располагался заинтересовавший Дмитрия Золотой павильон. Сверкающее золотое сооружение, возвышающееся почти на 5 метров над гладким нефритовым основанием. Подняться к святыне можно было, как и с самого момента ее создания, лишь по каменной тропинке. По склонам клубился туман, над вершинами бежали облака. Трофимов посадил флайер поблизости от одного из даоских монастырей. «Иришка» тут же сообщила внутреннее расписание монахов (прогресс дошел и сюда, хотя внешне ничего не изменилось) и оказалось, что именно сейчас можно понаблюдать тренировку одной из школ тайцзи – цюань. Чем Дмитрий и не преминул воспользоваться.
Множество китайцев в свободных одеждах синхронно двигались во внутреннем дворике. Слаженность и плавность движений впечатляли. Когда тренировка закончилась, Дмитрий смог поговорить с местными наставниками – шифу об особенностях местных стилей. Особенно его интересовали практики так называемой «внутренней работы» – нэй – гун. Ну и, естественно, методики лечения травами и иглами. Поскольку мастера сразу чувствовали в нем ровню и при этом не горделивого, а любознательного и открытого, то охотно демонстрировали свои умения. Их практики работы с внутренней энергией были в чем – то сходны с теми, что использовал он сам, а кое в чем отличались, и поэтому разговор получился интересным для обеих сторон. Дмитрию даже удалось немного разобраться в некоторых тонкостях разных стилей ней – цзя. А также побывать сразу в нескольких расположенных на склонах этих гор школах монастырского ушу. Где он тоже смог обменяться с тамошними мастерами некоторыми навыками работы с энергиями и управления своим разумом. И его сильно удивило, что имевшие такие сильные системы развития внутренних способностей земляне использовали их столь незначительно, отдавая существенное преимущество техническим путям развития своей цивилизации.
Завершив осмотр достопримечательностей района Удан – шань, путешественники решили отправиться в Цзянсу – одно из мест, порекомендованных Лахиром Чонгапом, где по его словам, лучше всего готовили блюда знаменитой янчжоуской кухни. В монастырях они ели вместе с монахами, и еда была довольно скромной, хотя и вкусной. Поэтому, задавая нужный маршрут, Трофимов не скрывал некоторой радости:
– Все, летим в цивилизацию! А то в этих исторических достопримечательностях время будто остановилось! И жратва вся уж больно однообразная! Если не считать чая, конечно.
– А мне понравилось, – задумчиво улыбнулся Дмитрий, устраиваясь поудобней для того, чтобы разглядывать те пейзажи, над которыми они будут пролетать.
Цзянсу встретил их сутолокой и небоскребами. Этот город почти совсем не отличался от других земных городов, виденных Дмитрием ранее на инфозаписях. Огромный, шумный, с нескончаемым потоком наземного и воздушного транспорта. Море магазинов, яркие витрины, снующие по улицам люди. Единственное, почему можно было сказать, что это все же китайский город, а не какой – нибудь еще – преобладание на вывесках иероглифов, а на улицах самих китайцев. Ну какой же Китай без иероглифов! Тут, не смотря на то, что говорили в основном на интерлинге, уважали традиции, и потому хватало каллиграфических надписей разных цветов и размеров!
В ресторане они заказали фирменные блюда – паровую свинину в листьях лотоса, утку, начиненную специями и мясные котлеты «голова льва». Как им пояснил улыбчивый официант (в престижных ресторанах клиентов обслуживали люди, а не роботы), все блюда здесь готовятся исключительно на пару и на медленном огне. Потому что в янчжоуской кухне огромное значение придается натуральным вкусовым ощущениям.
И действительно, все оказалось очень вкусно. Пока они летали из Тибета и между Эмеем и Уданом, «Иришка» успела рассказать много интересного про обычаи и традиции этой страны. И хотя границы были открыты, а государств как таковых не было, на местах все еще сохранялись некоторые особенности, которые стоило учитывать. Например, те же палочки. Конечно, в мировых ресторанах вполне могли подать вилки – ложки. Для «белых». С презрительным оттенком. А разрезать еду ножом на тарелке считалось просто неприличным! Поэтому еда готовилась такими кусочками, чтобы ее было удобно есть палочками. И естественно, знахарь предпочел полное погружение в культуру, которое без еды палочками было бы невозможно. Тут была целая наука, как ими есть, как их класть, как накладывать из общих тарелок в свою. И не дай Бог воткнуть их в еду! Особенно вертикально в пиалу с рисом! Это бы было бы для китайцев дурным знаком и неуважением к местным традициям, так как походило бы на поминальный обряд, где курительные палочки втыкались в песок. Все это друзья узнали еще при полете из Тибета. И Дмитрий даже успел под руководством Александра попрактиковаться в обращении с этим древним столовым прибором. Одновременно расспрашивая «Иришку» об обычаях, нравах и особенностях жизни разных народов. И говорил Дмитрий с ней так много, что Александр тогда даже немного обиделся:
– Ты с этой железякой бездушной говоришь больше, чем со мной! А ей бы лучше за дорогой следить, а не болтать!
– Интеллектуальные системы моего уровня могут успешно делать несколько сотен операций одновременно, – высокомерно изрекла «Иришка» в ответ, но, тем не менее, предложила Дмитрию, если у него такое количество вопросов, воспользоваться лучше не речевой формой общения, а подключиться к имеющейся на борту НОИС.
После Цзянсу друзья перелетели в Пекин. Где вначале отправились в запретный город с огромным императорским дворцом, служивший резиденцией для 24 императоров династии Мин и Цин. Обойти его весь не представлялось возможным, так как в дворцовый комплекс входило почти 10 тысяч помещений, с размещенными внутри многочисленными антикварными изделиями и предметами старины. Гид рассказал, что сохранить их в первозданном виде, а многие и восстановить, смогли лишь благодаря продвинутым нано – и компьютерным технологиям. И поэтому здесь, в этом музейном комплексе, в буквальном смысле слова соединились прошлое и будущее.
Потом они махнули к Великой китайской стене, которую Дмитрий заметил еще с орбиты, когда «Пересвет» совершал маневры, а теперь смог лицезреть воочию и даже пройтись по ней, прикоснувшись к древним камням. Это было впечатляюще.
Храм Неба, где находилась удивительная Стена Отраженного Звука. Стоило шепотом произнести что – нибудь, как сказанные слова воспроизводились по периметру в 64 метра! А совсем неподалеку располагалась одна из школ паронормов, которую Дмитрий тоже посетил с большим интересом.
После друзья перелетели к отелю «Бейцзин», где они заранее забронировали номер и в ресторане которого их уже ждали заказанные блюда знаменитой шаньдунской кухни: яйца черепахи, мясо краба с акульими плавниками, молочный суп с орехами и трепангами.
– Странно, в школе, которую мы с тобой посетили, в классах были дети разных возрастов, – сказал знахарь, накладывая себе в тарелку мясо краба.
– Это естественно. У нас так и в общеобразовательных школах, и в университетах. С одной стороны программа единая, а с другой она индивидуальна. Все же материал по – разному осваивают. Кто – то быстрее, кто – то медленней. Теперь мы не равняем всех, заставляя тугодумов и гениев сидеть в одном классе строго отведенное количество часов. Каждый движется с оптимальный для него скоростью. Я вот, например, космонавигацию на раз сдал и освоил очень быстро, а управление наземным транспортом мне далось с трудом. Ну не мое это, не мое! Тест благодаря НОИС – обучению сдал – и ладно. А самое главное, что при такой системе обучения есть возможность для самореализации и обретения себя. Было бы желание, а обучение сейчас доступное. Учиться, переучиваться и совершенствоваться можно хоть сколь угодно долго.