Коллектив авторов
Учимся говорить по-русски. Речь электронных СМИ в контексте медиастилистики
Литература
Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М, 1963.
Кожина М. Н., Дускаева Л. Р., Салимовский В. А. Стилистика русского языка. – М., 2008.
Лотман Ю. М. Чему учатся люди. – СПб, 2010.
Сулименко Н. Е. Система стилистических понятий и её отражение в школьном учебнике // Совещание-семинар «Преподавание стилистики русского языка в педагогических институтах РСФСР». – Липецк, 1976. – С. 105–111.
Сулименко Н. Е. Стилистика в кругу смежных лингвистических дисциплин // Статус стилистики в современном языкознании. Материалы Всесоюзного координационного совещания. – Пермь, 1990.
Сулименко Н. Е. Стилистика и современная лингвистика // Стилистика как речеведение. Памяти М. Н. Кожиной – М., 2013. – С. 111–119.
Сулименко Н. Е. Текст и аспекты его лексического анализа. – М., 2009.
Сулименко Н. Е. Филологический анализ текста в вузе: учеб. пособие. – М.: 2013.
Сулименко Н. Е., Хохлов А. В. Проблемы лексического «учения о слове»: системный и текстовый аспект. – СПб, 2013.
Г. Н. Трофимова (Российский университет дружбы народов)
Голос как инструмент формирования смыслов в журналистской деятельности
Задачи журналистики – информирование, воздействие на аудиторию в целях формирования общественного мнения, воспитание, образование, развлечение аудитории и так далее – связаны с налаживанием тонких, но как можно более прочных связей, в чем собственно и заключается суть коммуникации «журналист-аудитория-журналист». Один из действенных инструментов создания таких связей – это голос.
Речевой голос – главное средство человеческого общения, посредником в котором являются средства массовой информации и их работники – журналисты. Звучание голоса информационно на порядок богаче нашего словарного запаса. Именно звучание голоса обеспечивает максимум успеха в деловом или дружеском общении и существенно превосходит значение словесной аргументации.
Древнеиндийская философия говорит о том, что рождение языка было рождением человечества. Каждое слово было звуковым эквивалентом переживания, связанного с внутренними и внешними раздражителями. Каждое слово было фокусом энергии, в котором действительность трансформировалась в колебания человеческого голоса – насущного выражения души. Через это голосовое творчество овладело миром. Такая позиция прямо перекликается с задачами и функциями современной журналистики.
Звучащая речь влияет на физическое состояние как говорящего, так и слушающего. Публичная речь настраивает своим звучанием физические тела многомиллионной аудитории радиовещания и телевидения. При правильном резонированиина голос настраивается вибрация многих внутренних органов человеческого организма, что способствует его общему оздоровлению.
Голосовой аппарат аудитории подстраивается в соответствии с воспринимаемыми звуками. «Плоский», непоставленный, зажатый голос журналиста зажимает «физику» слушателя, ухудшая его самочувствие, угнетая его дыхательные органы. И наоборот, свободное владение грамотно звучащим голосом приводит слушателя в состояние свободного, широкого дыхания и дает ему возможность все внимание обратить на содержание воспринимаемого текста. Подсознательно слушатель ощущает комфорт при восприятии грамотно звучащего текста, что формирует его положительную оценку как информации, так и корреспондента. Так голос формирует имидж журналиста.
Тембр голоса, его обертоны сильно влияют на психологическое состояние аудитории, либо располагая ее к излагаемой журналистом информации, либо отталкивая ее от содержания сообщения. Журналистский голос – понятие еще и эстетическое, так как эталонность речи журналиста является совокупностью и языковых, и речевых образцов, в том числе тембра, артикуляции, интонации.
Красота фонетико-интонационной стороны нашего языка действительно поражает. Интонация русскоязычной речи уникальна. Сегодня интересы исследователей-филологов смещаются в сторону речи как реализации языка в процессе коммуникации. Собственно речь предстает как единый процесс, состоящий из звуковосприятия и звуковоспроизведения, которые, в свою очередь, являются результатом взаимодействия целого ряда факторов: речевого дыхания, звукообразования, резонирования, артикуляции, эмоционального состояния и других. Устная речь – это звучащий текст, где не только дикция, но и звучание слова, интонирование фраз, паузирование предложений, темп речи проясняют или затемняют смысл высказываемого.
В устных журналистских текстах интонация является неотъемлемой частью звучащей речи и важнейшим инструментом воздействия на массовую аудиторию. Ю. В. Ковалев отмечает, что «интонация является одним из важнейших лингвистических средств выражения экспрессивности в русском языке» [Ковалев 2008: 18]. Действительно, интонация, особенно в русском языке, помогает акцентировать актуальность либо неактуальность высказываний, особенности их контекстуально-ситуативного и прагматически ориентированного употребления, их субъективно-модальные значения, а также сопутствующие им коннотации.
В звучащей речи журналиста его голос в целом и интонация в частности является узнаваемой визитной карточкой, так как «своеобразие устной речи состоит в том, что помимо информации смысловой она несет еще значительную дополнительную информацию, которая заключается в индивидуальных особенностях голоса, в интонационных оттенках речи, в ее громкости» [Зарва, 1980: 129–130].
Концепция анализа звучащей речи, разработанная Е. А. Брызгуновой, позволяет рассматривать интонацию как неотъемлемый фактор устной коммуникации, в которой имеют существенное значение мелодия (мелодика), ударение, ритм, временные и тембральные характеристики звучащего высказывания. Эти компоненты интонации рассматриваются как сложный комплекс просодических элементов, а само понятие просодии становится синонимичным понятию интонации. Для журналистских текстов и динамика (громкость), и скорость произнесения, и ритм, и тембр голоса приобретают первостепенное значение в аспекте трансляции смыслового содержания.
Интонация звучащей речи привлекает внимание многих исследователей. Так, Е. А. Брызгунова, М. Г. Безяева, Т. М. Николаева, В. И. Петрянкина, Л. В. Златоустова и другие рассматривают интонацию в качестве инструмента членения высказывания в потоке речи и выделения его частей, противопоставления высказываний по цели, эмоционально-экспрессивной функции с целью передачи субъективного отношения говорящего к высказываемому. Для журналиста особенно важным можно считать предложение Е. А. Брызгуновой считать интонацию способом выражения смысловых и эмоциональных различий высказываний через различные соотношения количественных изменений тона, тембра, интенсивности и длительности звуков.
Известно, сколь богата и разнообразна именно русскоязычная интонация. И именно Е. А. Брызгунова обратила внимание на то, что интонация имеет свои национальные особенности. В русскоязычной журналистской практике «слушающий начинает ощущать варьирование средств звучащей речи, понимать особенности национальной интонации, различать соотношение общего и индивидуального, смыслового и эмоционального…» [Брызгунова, 1984: 7].
Общеизвестно, что «невозможно существование языка, который не был бы погружен в контекст культуры, и культуры, которая не имела бы в центре себя структуры типа естественного языка» [Лотман, Успенский, 2000: 487]. Следовательно, и просодия является одновременно и компонентом культуры, и компонентом языковой системы. В исследованиях, посвященных национальному языковому типу, Ю. Н. Караулов отмечает одинаковую важность фонетического, интонационного, грамматического уровней, считая, что «ощущение же русскости возникает прежде всего за счет привычного для их слуха фонетического оформления и интонации.» [Караулов 2007: 157]. А В. В. Красных выделяет просодические особенности национального дискурса и национально-специфические тембровые особенности «национального голоса» (термин В. В. Кулешова) в качестве характерных национально-культурных черт коммуникации, что весьма существенно в работе журналиста. Пожалуй, интонация ничуть не менее других языковых и неязыковых средств является компонентом культуры, обладающим устойчивой национальной спецификой и культурной обусловленностью.
Не менее актуальным вопросом устной журналистской практики является ритмико-интонационная система русского языка, которая часто рассматривается на материале журналистских текстов, как, например, в диссертационных исследованиях Л. В. Синициной («Ритмическая организация дикторской речи: на материале новостных телевизионных программ 1980-х и 2000-х гг.»), Е. С. Стрельниковой («Интонационно-звуковая организация радиорекламы»), И. Ю. Мыльцевой («Стилеобразующая функция интонационных средств русского языка: на материале текстов информационного сообщения») и др. В потоке журналистской речи ритм становится ведущей смыслообразовательной единицей.
Коммуникативный метод анализа звучащей речи, разработанный Е. А. Брызгуновой, заключается в комплексном подходе к изучению интонационных средств в ситуации звучащего высказывания, в их взаимодействии с лексикой, грамматикой и с учетом контекстных смысловых связей. При этом особое внимание уделяется интонационным средствам выделения наиболее значимых по смыслу фрагментов с помощью синтагматического членения и паузирования, размещения интонационного центра высказывания, выбора типа интонационной конструкции (ИК), выявления контекстных связей.
По справедливому наблюдению Е. А. Брызгуновой, «различие стилей речи в значительной мере создается благодаря определенным комбинациям основных интонационных средств языка» [Брызгунова 1963: 303], что в полной мере относится к интонационным конструкциям. В стиле СМИ должно быть представлено все многообразие интонационных разновидностей, должны быть использованы все интонационные средства, которые дают возможность указать на наиболее важные смысловые элементы высказывания.
Именно интонационные конструкции способствуют тому, чтобы журналистский текст выполнял все необходимые функции. Коммуникативная функция ИК заключается в том, чтобы указать на цель высказывания, его завершенность или незавершенность, выделить его наиболее значимые части. Важна и эмотивно-экспрессивная функция, которая особенно характерна для русскоязычной журналистской устной практики.
Работу над культурой речи журналиста электронных устноговорящих СМИ следует начинать с разбора основных шести или семи интонационных конструкций, каждая из которых проявляется в определенной ситуации общения и имеет свою четко направленную функцию (сообщение, воздействие, выражение тех или иных эмоций и т. д.). Так, например, ИК-1 наиболее устойчиво функционирует в стилистически и эмоционально нейтральном завершенном высказывании, а ИК-5, напротив, используется с целью выражения высокой степени эмоций и т. п. Дифференцированное многообразие восходящего или нисходящего мелодического контура в интонационной конструкции способно обеспечить огромное количество различных смысловых нюансов. При этом многозначность ИК позволяет избегать монотонности и невыразительности устной речи журналиста. С помощью синтагматического членения, расстановки интонационных центров и мелодического контура ИК журналист может передавать многообразные смысловые и эмоционально-стилистические оттенки высказывания. Таким образом, голос и интонация являются важнейшими смыслообразующими средствами в журналистской деятельности в России.
Литература
Брызгунова Е. А. Практическая фонетика и интонация русского языка: пособие для преподавателей, занимающихся со студентами. – М., 1963.
Брызгунова Е. А. Эмоционально-стилистические различия русской звучащей речи. – М., 1984.
Зарва М. В. Язык и стиль средств массовой информации и пропаганды: Некоторые особенности языка радио как вида массовой коммуникации. – М., 1980.
Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. 6-е изд. – М., 2007.
Ковалев Ю. В. Прагматическая функция интонации в публичной политической речи: дис… д-ра филол. наук. – М., 2008.
Лотман Ю. М., Успенский Б. А. О семиотическом механизме культуры // Семиосфера. – СПб, 2000.
И. А. Трофимова (Воронежский государственный университет)
Язык гражданской журналистики в интернете
Развитие Интернета определило новую форму существования современного русского языка в обществе – в текстах массовой коммуникации или медиатекстах [Жаркова 2014]. Понятие массовой коммуникации вышло далеко за пределы СМИ, так как профессиональные массмедиа теперь отнюдь не единственное средство объединения аудиторий. Социальные сети, частные и коллективные блоги, платформы для создания тематических сообществ – все это формирует новые медиа, где действуют новые журналисты – гражданские.
Понятие гражданской журналистики как термин существует в двух лексических единицах – как акта выражения гражданской позиции (civic journalism в западной терминологии) и как журналистская деятельность обычных людей, непрофессионалов, горожан (citizen journalism). В России оба эти явления можно наблюдать в блогосфере, где люди с улицы как общаются между собой, иногда довольно широким кругом, так и дискутируют с медийными персонами (например, на популярных в России площадках ЖЖ и Твиттер). В данной статье под гражданскими журналистами имеются в виду в первую очередь блогеры, во вторую – профессиональные журналисты на площадках вне их мест работы.
Если мы имеем дело с ресурсом, не являющимся СМИ законодательно, при этом там публично и общедоступно вещает известный тележурналист или редактор газеты, накладываются ли на него профессиональные обязательства компетенций в сфере русского языка? Теоретически – да. На практике же письменная речь гражданских журналистов (а гражданская журналистика, как и вообще массовые коммуникации в свободном пространстве, началась именно с текстов) больше представляет собой как бы стенографию речи устной. Это быстрый язык, здесь оперативность и авторская позиция превалируют над точностью формы. Сам факт публикации и высказывания не предполагает узких рамок, которые всегда предусмотрены деятельностью СМИ. И причина тому – свободная точка доступа, Интернет. То есть меняется сама экология новостей [Хлебникова 2011] – поле, в котором они возникают, тиражируются, меняется культура их подачи. В отличие от традиционных СМИ, в Интернете такие понятия, как «формат издания», «редакционная политика» и «цензура», отсутствуют. Можно говорить о самоцензуре, но и в этом аспекте непосредственно качество письменной речи, уровень грамотности – лишь один из выборов автора, а скорее и сам он, и его читатели будут оценивать эти тексты в первую очередь по выбору заявленной темы и остроте дискуссии. В Интернете каждый пишет в формате, который удобен и понятен. Такой подход предполагает, что притязания читателя невысоки, и кривая пунктуация, тавтологии, канцеляризмы и плеоназмы (подавляющее большинство, специфическая особенность) автора не являются основанием для его недопуска к журналистской деятельности в широком смысле слова (а в узком – к деятельности в области гражданской citizen журналистики).
На примере использования профессиональными СМИ видеороликов очевидцев с мест событий мы видим, как разговорная речь проникает на экраны и иногда даже вытесняет установленные правила. Например, по общественному российскому телевидению легко транслируются видео с мест задержаний преступников, с массовых акций, и если события в нем будут важны для обнародования, а текст будет содержать обсценную лексику, его все равно покажут, наложив «запикивание» на звук. А в соцсети все свободно может быть выложено и вовсе без цензуры.
Народный язык социальных медиа внутри них воспринимается как норма, но контраст с профессиональными медиапродуктами становится заметен, когда частный пост, подкаст или видеоролик становится объектом массового достояния. Примеры тому: звонок на радио, включение в эфир комментариев сторонних лиц, письма читателей в редакцию. По версии С. Белякова [Беляков 2014], язык СМИ сегодня выполняет роль модели национального языка, активно воздействуя на норму, языковые вкусы и предпочтения. Разрешив допуск читателей в свой цех, СМИ определяют новую языковую, социально-психическую и культурную ситуацию в обществе.
Речевая практика журналистов блогосферы окрашивается стилистически более резким стилем повествования. На примере топ-блогеров ЖЖ (наиболее популярная в РФ блог-платформа) можно увидеть абсолютно свободную палитру жанров в постах авторов c читательской аудиторией свыше 10 тыс. человек (первые 15 блогов кириллического ЖЖ): фотоотчет, репортаж, версия, письмо, обзор, заметка, наблюдение и т. д. Независимо от выбора типа сообщения здесь свободно могут присутствовать оценочные суждения, крайний субъективизм, использование терминов и жаргонизмов. Социальные медиа, формирующие свой контент по какой-то узкой тематике, говорят на языке, понятном и доступном членам своего сообщества. В отдельных случаях можно говорить о намеренном создании собственного языка – язык данного медиа, определенной социальной платформы, несущий еще и маркетинговую функцию отстройки от тех, кто «не ЦА», усиливающий чувство принадлежности к данной группе. Пример: социальное СМИ Хабрахабр https://habrahabr.ru/, за 10 лет выросшее из небольшого отраслевого сайта в глобальную профессиональную площадку – платформу для блогов специалистов и компаний IT-сферы. Это самый крупный в Европе ресурс для специалистов по информационным технологиям (10 млн. пользователей в месяц). Помимо того, что здесь действуют свои правила публикаций и комментирования, есть здесь и свой язык. Он включает неологизмы из языка программистов (апгрейдить[15] систему, форкать[16] проект, деплоить[17] на сервер), а также собственный новояз, образованный за 10-летнюю историю «Хабры» (захабренный, отхабренный – рейтинги пользователей с уровнем кармы выше и ниже нуля). Естественное формирование со временем сленга вокруг терминологии характерно для сообществ любого типа, будь то IT, медицина, дети, мода, кулинарный клуб и т. д.
Особым лингвистическим стилем выделялся в интернете закрытый коллективный блог Лепрозорий (сокращенно Лепра). Циничный юмор и своя мифология создали контент, широко известный в узких кругах (так как блог все же закрытый).
Вслед за главным явлением гражданской журналистики в Интернете – Википедией – появились отдельные, более мелкие энциклопедии субкультур. К примеру, «энциклопедия современной культуры, фольклора и субкультур с точки зрения интеллектуального меньшинства» Лукоморье, или Лурк, – https://lurkmore.to/ – позиционируется как популярный ресурс для падонков. Сайт сделан на вики-платформе и имеет собственный язык – луркояз. Ярко выражен экспрессивный стиль повествования: для луркояза характерно свободное использование обсценной лексики, создание новых сетевых жаргонизмов, падонковского сленга, мемов. Здесь расцвел пышным цветом так называемый олбанский язык – нарочито неправильное написание слов путем перестановки букв или их замены на фонетически более близкие буквы. Стилистический прием по созданию олбанского интернет-языка имеет более художественное определение – орфоарт (лат. ortho – правильное написание, art – искусство), то есть умышленное изменение орфографического написания слов с целью придания письменной речи экзотичности, веселости, интересности. Слог приукрашивается нехарактерными буквосочетаниями (аффтар, пеши есчо). Цель орфоарта – сделать написание в онлайне «искусством». Хотя, по сути, это тот же олбанский язык (олбанский йазыг, если быть точнее).
На базе собственного гражданского интернет-языка рождаются мемы – визуальные или вербальные образы. Популярный стилистический прием в лингвистике – метатеза[18] (греч. metathesis – перестановка), то есть перестановка двух соседних звуков или слогов в слове как результат исторического развития языка или речевого искажения, может быть применен ко всей фразе, используется как средство создания комического (пример создания речевого мема при помощи метатезы: Роисся вперде – Россия, вперед).
В сфере социальных массмедиа можно наблюдать причудливые сочетания заимствований из разных языков (Ахтунг, камрады! – внимание (нем.) + товарищи (англ.)).
Народный характер сетевых коммуникаций проявлется не только в тексте как результате авторского труда, но и в самой манере создания инфоповодов. Троллинг (от англ. troll – метод рыбной ловли, trawl – травля) – подстрекательство, намеренное провоцирование с целью разжигания споров. Посты в интернете – «еда», «корм» для троллей. Поэтому обитают они именно в блогосфере. Так как цели профессиональной журналистики – это, наоборот, объединение (формирование общественного мнения), а не разобщение, право троллить есть только у гражданской журналистики.
Особенно ярко тролллинг проявляет себя в политических дискуссиях. Причем это могут быть как открытые комментарии в традиционных СМИ, так и отдельные площадки для свободного выражения своего политического сознания. Здесь гражданская журналистика выступает как действующее явление гражданского общества (civic journalism).
Наблюдая двусторонний процесс проникновения в СМИ сленга, разговорных жанров, а также вынесения самого понятия массмедиа в открытое поле, можно делать выводы о подвижности норм. Иногда профессиональные СМИ выделяют на сайте место для авторской колонки по теме или форума по узкой проблеме. Тем самым на базе профессионального СМИ создается небольшое комьюнити-СМИ, удовлетворяющее потребности какого-то своего узкого круга [Пустовалов 2013]. Это может быть сообщество воронежцев, посещающих городские театры, кино и выставки, или гурманов, живо обсуждающих рейтинги местных бургеров, пиццы или кофе. Комьюнити-журналистика может быть и профессиональной, и гражданской. В любом варианте этот тип журналистики характеризуется или уходом в терминологию, или преобладанием разговорной речи, причем делается акцент на отсутствие лексических фильтров. К тому же растущая скорость передачи сообщений вынуждает прибегать к экономии речевых средств в ущерб стройности повествования.