Кирилл Геннадиевич Станишевский
Натурализм
Проблема лишь в том, что высшие сферы бытия не соприкасаются с бытом, с обществом, с их стремлениями, а любые проявления миссий нисходящих из сфер находящихся за изведанными пределами знаний общественных кругов, либо незаметны для них, а то и вовсе попираются. Сферы быта и сферы находящиеся за их пределами периодически соприкасаются, что отслеживается в исторических сведениях и циклах масштабных сбытий меняющих ход истории в продуктивном ключе, но с истечением обстоятельств малейшие признаки и связь с запредельными сферами уничтожаются, затираются, затаптываются однотипным конформизмом, массы боятся видеть больше собственного уюта, ибо это открывает бесконечность, она уничтожает их предельные утопические привычки, они прячутся и готовы даже гибнуть за это, их страх обретает всевозможные очертания культов, доктрин, законов и божеств, их страх возводится в область священного, а бесстрашие получает ход там, где это наиболее доступно и легко, это обретает очертания глобальной подлости, привилегируется агонистический конформизм, определяющий устройство целого мира. Но доколе всевышняя миссия не находит место среди быта и не возглавляет его, доколе она не ведёт род людской в понимании законов природы, человечество пожирает себя, как изголодавшиеся звери, но настолько изощрённые и извращённые, что готовы травить друг друга при явной и очевидной возможности взрастить лестницу выходящую за пределы ущерба зверской натуры. Оглянитесь вокруг, мы живём в полном достатке, в ещё не столь запятнанном, но прекрасном мире, многим хватает жилья, тепла, еды, ресурсов. Но почему столько проблем и недостатка, почему многие пагубные явления человеческой деятельности вовсе остаются без внимания? Откуда столько нищеты и кризисов? Это говорит только об одном, здесь правит низшее в человеке, страх, жадность, и они возведены в область сакрального, неприкосновенного, принимающего форму закона. Мы живём там, где всего предостаточно, нужно лишь чётко всё распределить и организовать, технологически задать критерии роста эффективности, но в силе того, что человечеством и человеком правит зверский инстинкт, а ни высшая миссия нисходящая из бесконечных вселенских простор, здесь столько разлада, горя, нищеты, страдания, жадности. Звери не находят понимания, они соперничают в алгоритмах своих инстинктов. Лишь высшее в людской природе имеет волю сплотить разрозненное. Миссия нисходящая к человеку с высока, из необъятных сфер бытия, где нет подножия, где нет вершины, эта миссия находится за пределами быта, простираясь в бесконечность, стоит лишь проникнуть в неё знанием и увидеть путь произрастания жизни.
По большей части действия сопутствующие впечатлениям или образам вызывающих те или иные эмоции идут вразрез с пониманием самого процесса. Это значит, что действие ориентированное на некое чувство успеха или на показательные очертания успеха, опирается на полное отсутствие причастия к ходу событий и к их возникновению. Здесь два варианта, в пример которых можно поставить рекламу, сплетни, социальные притязания, доисторические бусы, как признак высокого социального статуса и любые другие социальные признаки, что относится к первому варианту. А второй вариант, это приобщение, взаимодействие, в ходе чего выстраивается процессуальное понимание и структура знаний, что относится к осознанным решениям, отталкивающихся от действительности, а ни от информационной среды и признаков социального положения. То есть если особью движет первый вариант, то о разуме говорить не приходится, там во всех приоритетах прямое биологическое поведение, пусть местами и украшенное неким культурным наследием и представлениями. Во втором случае речь идёт исключительно о обоюдных формах общения, в которых есть доля откровения, желание понять и быть понятым(ой), где попытка показать что-либо отсутствует, есть взаимное приобщение к ходу событий, возникающее при содействии, и никак иначе. Представьте ситуацию, когда человеком движет некий образ успеха, картинка на плакате или громкие лозунги, он движется за ними только потому, что они есть, как впечатляющий образ, но нет самого содействия, он следует за имитацией успеха, но не настигает его по сути дела, он имитирует любое благо во имя пропитания и статуса достойного оного. Так себя ведёт большинство людей, и некоторые из них довольно таки успешные биологически, но не более. В этом случае нет содействия, нет причастия, нет понимания, это подобно отчуждённости, но под впечатлением близости успеха, что машинально присваивается и возводится инстинктами в статус обладания успехом, если человеку нечем понять всё это. Ну, а в противоположном случае, может быть только понимание и соучастие, прямое содействие, только из которого появляется действие направленное на синтез, на создание чего-либо, как возникший в ходе обоюдного общения результат. Либо это впечатлительная картинка, внушающая чувство соучастия, как реклама и пи ар компания, либо это общение, в ходе которого возникают точки соприкосновения и соответственное понимание. Разницу улавливаете? Если вы следуете за картинкой, вы ни за чем не следуете, разве что за интересами тех, кто показывают эту картинку, даже если там есть пищевой достаток для вас. Ну, а если вы следуете за пониманием возникшим в ходе прямого содействия и соучастия, это другой уровень взаимодействия, это обоюдно, это общение, и только это можно назвать общением. Остальное ерунда, впечатляющие образы, рознь, но не суть. Общение возникает только в содействии, в причастии, это не только речевой акт, это понимание и выстраивание понимания, как взаимный процесс когнитивного построения понимания. Иначе это как общаться с телевизором, что может и вызывать соответствующие впечатления, но на деле только он вам говорит, он вас не слушает и вы ему ничего не можете сказать, это односторонняя передача информации, но не общение, общение только двустороннее и только обоюдное, что есть необходимые условия для создания понимания, иначе его нет, вы просто получаете информационный стимул, после чего следует формальная реактивная форма поведения, как ответ в сторону телевизора, но вас там никто не слышит. Некоторым для соучастия (для ощущения соучастия) и действия достаточно картинки или образа, но некоторым необходимо общение и открытое понимание, иначе стимула просто нет, есть лишь его симуляция.
Холодеют с виду окна, солнца отблески упрятав, загорается ночная скатерть, мерцанием вросших в неё звёзд,
По морю золото луны скитается, обливаясь серебром, Кто-то здесь себя утратил, погружается в глубины, словно лёгким ветряным касанием уплывает вскользь,
Стоит задержать дыхание, ещё немного затаить покой, слов незыблемое пламя чью-то душу греет или ждёт, мир весь наизнанку, умещается в мгновении одном.
Здесь нет недостатков, всем хватит бесконечных всплесков волн, но каждая из них, подобно на прощание во взмахе жестом вольным, ничего и никого не щадит, уходит неповторно.
Исполнение требуемых действий или действий требующих долю результата, зачастую нуждается в сосредоточенности и концентрации внимания, это требует повышенных энергетических растрат в отличие от той ситуации, когда мы занимаемся самыми привычными или не требующими концентрации внимания делами, но здесь играет роль сам род занятий, поскольку если вещи которые вызывают у нас восторг или обильные положительные эмоции, требуют также и напряжения, то можно сказать, что мы нашли себя и занимаемся тем, что нам подходит. Положительная стимуляция, которая возникает в достижении результатов, снимает стресс и компенсирует растраты энергии, но когда мы занимаемся тем, что нам не нравится, пусть и получая некий результат в виде З\П, тогда мы получаем двойной ущерб, так организм быстрее изнашивается. Мы живём в обществе когнитивных диссонаторов, которые никак не могут организоваться так, чтоб большинство людей делали то, что у них лучше всего получается и соответственно вызывает удовольствие, а это как минимум делать те вещи, от которых ты напрямую зависишь, либо те, которые приносят наиболее плодотворные результаты. Но, так как большинство людей не обладатели рассудка имеющего склонность к структурализму в поведении и знаниях, то помимо того, что мы занимаемся по большей части бестолковой и безрезультативной деятельностью, где вовсе не учтено соотношение удовольствия и результата, деятельностью требующей уйму растрат для организма, так люди ещё и раскручивают шарманку посильнее выяснением социальных отношений в этой колее, конкурируя во что бы то ни стало, где получается, что каждый в силу своей рассудочности пытается выпендриться, показывая привилегированность позиции, даже если за кадром большая свалка с радиоактивными отходами, а ему вовсе не по душе то, что он делает большую часть своего времени. Это вызвано конформным инертным поведением, благодаря чему человек стал тем, кто делает что угодно, если это позволяет стать заметным или получить жизненные привилегии при изрядных попытках сохранить положительное отношение к себе, то есть инертность вызванная социумом, при полном отсутствии попыток проникновения в понимание природы, поскольку с одной стороны стремление наесться как можно проще и быстрее, а с другой стороны сохранить положительное расположение окружающих, выглядеть подобающим образом. Согласно данной фактологии, выбиваются к вершинам пальм самые голодные и самые лицемерные, ими водит чувство личного успеха, выстраивающегося в незыблемую неприкосновенность, прямое социальное поведение, эго или сатана, если так угодно, а понимающие хоть что-то, естественным образом дифференцируются зачастую во вред себе, поскольку лишаются основной и самой распространённой на этой планете методики выживания. Это можно заметить не только по тем, кто в связи с некоторыми факторами не синхронизированы с конформными порывами толп, но и по тем, кто не имеют возможности синхронизироваться (изолированные племена) или понять самые эффективные методы кормления, даже если они ужасны и требуют в первую очередь внимания дабы исключить, а ни найти подобание. Но так как жизненные привилегии приняли форму всего вышеперечисленного, то это огромная проблема. И если не удаётся исключить утопические лавинообразные процессы гумификации, тогда там, где это не исключено, происходит вытеснение одной формы другой, происходит допущение событий, даже если они губительны, поскольку преобладание всегда начинает обладать тем, над чем преобладает, то есть вести инициативу, даже если в этом нет ничего разумного или приемлемого, даже если это ужасно и безобразно. Конформизм – это когнитивная бесчувственность, безалаберность, безучастность, при изрядной имитации полностью противоположных качеств, в постоянном стремлении получить выгоду, соответствующую неутомимому и неутолимому чувству успеха, важности создаваемой в соответствии с образом этого успеха, тождественности привязанной порой к самым бестолковым вещам, зачастую к социальным. Конформизм, это двигатель современного человечества, и его эффективность зависит от формы, которую он принимает. На сегодня эти формы очень разнообразны и порой выглядят как нонконформизм, но в поведении человека есть ещё факторы, которые отвечают за его действия в той или иной ситуации. Конформизм, это инертная поверхность, которая в определённый момент начинает обладать даже теми стимулами, благодаря которым была выработана форма этого конформизма, происходит откат, перверсия, обратная связь, когда стимул уже не покидает рамки принявшей форму психики, и в образе человечества это принимает вид глобального порочного круга, увенчавшегося всевозможными изобретениями и формами поведения. В основе поведенческой организации люди остаются неизменны, ровно как и мартышки. Мартышки очень адаптивны, но сколько ни приучай их носить очки, даже если они научатся, то всё равно яркий спелый банан на пальме будет вызывать у них всегда самый веский стимул. Это нормально, пока мартышки не начинают заниматься имитацией самих бананов и пальм, вводя в бестолковое заблуждение себя и остальных мартышек. По своему себя, по своему других. Биологически, это может быть вполне оправданным успехом, но очень недальновидной позиции, не выступающей зачастую за рамки небольших циклов, которые кажутся очень стабильными в свойствах нашей памяти запоминать их в большей степени, чем пытаться предугадывать и понимать в детальных критериях продолжительной перспективы, ведь привычней видеть восходящее солнце, а ни ужасающую мощь вырывающегося пламени, обрушивающуюся на нас, но не настигающую в должной степени.
Нужно понимать, что разность в мыслях и идентификациях вещей, людей, мира, не является противостоянием или противопоставлением, это то, что было, есть и будет всегда в природе человека. Нужно не исключение, но синтез. Исключать нужно то, что не позволяет сплотить явленное, не позволяет создать благополучное содействие, а это есть везде, и везде это носит одну природу, природу владеющих чувствами образов, когда чувства не покидают рамки их форм, при этом следуя самым первичным побуждениям плоти, следуя лишь за голодом, не замечая того, ибо всё обличено этими образами. Лишь в этом должна быть воплощена борьба, в исключении животного голода обличённого в какие бы то ни было формы и действия, создающие глобальное противостояние, хаос, ибо форм очень много, они все разные, но все голодны. Лишь с этим стоит порешать каждому, и оградиться от тех, кто не в состоянии решить эти задачи, как ограждаются луга от лесов, горы от морей, пространство от материи, иначе всё без конца и края поглощено звериным голодом и тем, во что он облечён. Этот голод принимает вид всего без исключения, это реакция жизни, но звериной жизни, и человек стоит на той грани, когда пересекая её он восходит на другой этап роста, где мудрость преобладает над голодом, а не пересекая, обрекает себя на самоуничтожение, на звериный хаос движимый голодом, принимающий очертания всеобъемлющего каннибализма. Либо мы сумеем управиться с этим, либо некому управиться.
Если вас ведут, значит идущего нет; если вы идёте, нет ведущего. Третьего не дано.
Вести может неодушевлённая вещь, приводящая к неодушевлённому исходу; идти может только наделённое душой (когнитивным пространством понимания закономерностей природы). Проще говоря, бессознательность блудит, осознанность творит.
Не верить, не видеть, не слышать, не знать, когда больше ничего не нужно, пожалуй.
Не допущено ни одной ошибки, если есть пространство для продуктивного манёвра.
Любовь святое, это вся жизнь и готовность её отдать, пренебрежение этим смертельно ядовито, нельзя святое отравлять.
Ошибку повторить невозможно, как один ход в шахматах за одну партию, всё необратимо.
Проблематика экономической недостаточности в том, что отчасти является недостаточностью умственной и обусловлена организацией социальной среды, где основной элемент деструктурализма – это инертность частных капиталов и управленческих инициатив разного толка, или как минимум их дезорганизационная произвольность, где ставка делается не на оптимальность получаемого развития, а на прибыль валюты или на любую выгоду, да и собственно сама валюта попав под влияние частных инициатив единоличного толка стала вносить флуктуации во все сферы обеспечения, что отражается и на рабочих графиках, и на формальном принципе обустройства любых сфер, что задаёт им ригидно-инертный характер, обусловленный первичными инстинктами, привычками, чувством собственности, обеспечением житейскими благами, и это нормально с точки зрения инстинктивного поведения, но нужно смотреть на детали и фундамент, ведь мы строим цивилизацию, а ни зоопарк, перемены нужны всегда, главное прежде, чем в них появляется острая необходимость, поскольку в инертных процессах действует принцип обвала, когда проблемы нарастают, а ни упраздняются, что отражается на настроениях и задаёт тон событий в принятии решений на разных уровнях.
Много думать вредно, особенно когда ничего не знаешь.
Правила игры действуют лишь в кругу её участников, где беспрерывно происходит их интерпретация в интересах каждого, но когда настаёт ночь, все засыпают.
В закрытые двери не настучишься.
Не судите о том, что не было испытано на практике, абстрактный субъективизм не учитывает непредсказуемые события, субъектность всегда в некоторой степени отстранена от событий и несоответствует им.
Одно из огромных заблуждений современности, это акцентуация на текущем моменте, словно кроме него есть что-то ещё, но сама акцентуация призрачна, поскольку создаёт иллюзию владения или превосходства, так же, как это происходит с многими другими убеждениями. "Здесь и сейчас" это лозунг шарлатанов, отнимающих внимание, поскольку это само по себе не выражает конкретики в отношении каких-либо процессов или событий.
Всего не скажешь, но лишнего сболтнёшь.
Любое устоявшееся противоречие в социуме вносит элемент деструкции, дезорганизации. Оптимизация общества заключается не в исключении противоречий, но в выработке их отсутствия. Оптимизация без несоответствий невозможна, а оптимума нет без соответствия.
