Кира Бег
Король моих мыслей
Лира
Несмотря на то, что от Короля за бал и посиделки в библиотеке не поступило никаких санкций, они не прошли для меня без последствий. Некоторые леди успели заметить интерес профессора ко мне.
Анника оказалась поклонницей Эрика, и, отчаявшись привлечь его внимание, стала мне пакостить. То в столовой, проходя мимо, уронит стакан с компотом на платье, то «нечаянно» толкнёт в коридоре. Опрокинутые на тетради чернильницы, булавки на стуле, пропавший из холла зонтик, нашедшийся потом в одной из кладовых, – в ход шло всё, что хоть как-то могло доставить мне неудобство.
– Ты почему всё это терпишь? Надо обратиться к леди Амалии, пока ты серьёзно не пострадала! – шипела на меня Саня вечерами. Я лишь пожимала плечами в ответ.
– Сань, мы не можем доказать, что компот перевернулся не случайно, а зонт спрятала именно Анника. Она просто заявит, что мы её очерняем. Сама знаешь, она из богатой известной семьи, и нам это так просто не простят. Хочешь, чтобы из-за мелких пакостей наши семьи вступили в серьёзный спор?
Это было действительно так. Да, я слышала мысли Анники, и знала, что доставляет мне проблемы именно она. Её мысли я слушала при каждой встрече, и это помогало не садиться на стул с булавкой или пакетиком чернил, вшитыми в мягкое сиденье. Но ведь мне было запрещено говорить о своём даре. И я не Король, моего слова будет мало для обвинений. Приходилось терпеть.
Радовало только то, что с Анникой мы редко пересекались на занятиях, а свободного времени, когда она могла бы меня подкараулить для очередной пакости, у меня просто не было. Профессор Олрид и леди Виктория каждый день час или два занимались со мной, как того пожелал Король. Мазь от ушибов и ноющих мышц тратилась в больших количествах, и помощница лекаря стала выдавать мне по две баночки сразу.
Основные и дополнительные предметы, трижды в неделю уроки танцев, обсуждения с Эриком в библиотеке вопросов политики и королевской династии. Всё это отнимало уйму времени. К своему удивлению, я поняла, что мне это нравится. В библиотеке к нам почти всегда присоединялся профессор Джозеф, и тогда беседа становилась более степенной и серьёзной.
Следующая встреча с Королём началась с того, что Его Величество попросил леди Амалию не уходить. Леди ректор немного удивилась, но кивнула и села разбирать бумаги. Леди не поднимала глаз от счетов и отчётов, мы же с Его Величеством весь час общались исключительно мысленно.
«Радость моя, снимай верхние щиты, они будут мешать. Сегодня ты будешь учиться слышать мысли леди Амалии», – известил меня Король, удобно устраиваясь на диване. Я, как обычно, присела на краешек стула. От подобного обращения быстро забилось сердце и щёки залил румянец.
«Но она же постоянно держит щиты, я не могу её слышать», – озадаченно ответила я. Почему-то при общении мыслями так легко было забыть условности и ограничения. И присутствие леди ректора не смущало, она ведь не слышит нашего разговора. А я вела беседу не со строгим Королем, я общалась с Александром.
«Душа моя, сквозь любые щиты, которые ставлю я, ты можешь слышать. Возможно, не сразу, но это придёт», – Александр не сводил с меня взгляда, и от этого становилось неуютно, волнительно.
«А зачем вообще ставить щиты, ведь слышать мысли может только сам Король?» – эта мысль мелькнула в моей голове прежде, чем я успела её остановить. Сперва следовало спросить разрешения на подобный вопрос и подумать как следует. Ведь раз смогла слышать мысли я, то, вероятно, могут и другие. Всё это тоже пронеслось в моих мыслях, и я смутилась. Но Король ответил серьезно.
«Это правильный вопрос, душа моя. Я ставлю щиты своим доверенным лицам, потому как есть люди, умеющие слышать чужие мысли, и помимо меня. И не все они мои верные подданные», – от этой новости я удивлено вскинула взгляд, и Александр поднял руку, предупреждая вопросы. – «Конечно, слышать все, даже самые глубинные мысли и помыслы, о которых порой даже сам человек не подозревает, могут не все. Насколько мне известно, такие способности есть только у нашей Королевской династии. Мои шпионы отслеживают ситуацию в других странах, пока настолько сильных менталистов им не встречалось. Но есть люди, которым доступны верхние уровни мыслей. К примеру, леди Амалия чувствует настроение, самочувствие, текущие потребности окружающих людей. На её должности это очень полезный навык. А мои шпионы способны считывать текущий внутренний диалог, обрывки образов, о которых человек думает в данный момент. Начальник моей личной охраны ощущает намерения людей, и это помогает ему понять, с какой стороны придёт следующий удар. Если он приложит усилия, верхний диалог он тоже услышит, но потом будет мучиться головной болью», – Александр замолк, давая мне возможность осмыслить информацию.
Взял яблоко из вазы на столике, лежащий тут же ножичек и стал маленькими дольками резать фрукт и сразу отправлять их в рот. Кусать фрукты неприлично, а твёрдые, вроде яблока, резать ножом и вилкой не всегда удобно. Потому в салонах допускаются подобные варианты.
«Вы…».
«Ты, мы это уже обсуждали. Мысленно только так», – резко перебил меня Александр.
«Прости. Ты сказал, есть люди, способные слышать мысли, среди твоих недоброжелателей», – несколько криво уточнила я, но меня поняли.
«К примеру, иностранные шпионы и послы, или просто сторонники людей, жаждущих смены власти. Таких великое множество. Поэтому всем людям, имеющим так или иначе отношение к государственным тайнам, я лично ставлю щиты. У этих блоков есть ещё одно свойство, о котором я никому никогда не говорю. Люди, носящие такой щит, не смогут ни написать, ни рассказать никому постороннему о государственных делах. Но при любой попытке, при малейшем желании поведать о тайных вопросах, на щите появляется метка. При встрече я отслеживаю таких людей. Их отстраняют от должности и высылают, если попытка была случайной. Или начинают следствие, если выдать секреты хотели добровольно», – я отогнала от себя мысль, что случается с предателями по окончании расследования.
«Я поняла. И ты просишь, чтобы я училась смотреть сквозь твои щиты?».
«Да. Я считаю, что так нужно. Сейчас сосредоточься. Есть щиты разной конструкции. Например, можно привязать защиту к чему-то важному, что всегда присутствует в сознании человека. Это может быть воинский устав у прилежного солдата, забота о детях у матери», – Его Величество смотрел строго, но с затаенной нежностью в глубине глаз. Или мне это только казалось?
«Или, как у леди Амалии, беспокойство о благополучии Института?» – я бросила быстрый взгляд на склонившуюся над бумагами леди.
«Всё верно. В таких случаях тебе нужно…».
Через какое-то время мне удалось услышать настоящие мысли леди Амалии. Правда, я не сразу поняла, что справилась: леди думала о бюджете расходов на следующую неделю, об успеваемости учениц и волновалась за здоровье девушек и преподавателей. Я улыбнулась. Слушать сквозь такие щиты требует усилий, но, если потренируюсь, то справлюсь.
«Молодец», – и столько гордости и тепла было в голове Александра, что я зарделась.
Мы немного мысленно побеседовали о рекомендованной Его Величеством книге. Александр скрипнул зубами, услышав, что я обсуждала написанное с Эриком и профессором Джозефом, но их слова подтвердил и пояснил несколько непонятных для меня моментов. Поинтересовался успехами занятий с профессором Олридом и сочувствующе улыбнулся на мою невольную жалобу на ноющие мышцы. Это снова была лишь проскочившая мысль, и комментировать её Король не стал. Вместо этого Его Величество поднялся.
– Надеюсь, мы вам не помешали, леди Амалия, – ровно поинтересовался Король.
– Что вы, Ваше Величество. В этой комнате еще не бывало более молчаливых собеседников, – ответила леди Амалия. Выйдя из-за стола, достала из шкафа и подала Его Величеству плащ и перчатки. Я протянула шляпу.
– До встречи, миледи, – Его Величество склонился над моей рукой. Леди Амалия чуть присела и склонила голову, она не могла остаться просто стоять, когда Его Величество склоняет перед кем-либо голову. Я не знала, куда деваться от смущения.
Александр ушёл первым. Леди Амалия задержала меня на несколько минут, интересуясь успехами в учёбе, и отпустила.
Со встречи я брела уставшая, словно пробежала кросс по всей территории Института. Никогда не думала, что ментальные уроки могут быть такими утомительными! Я несла в гербарий новый экземпляр, со значением «прошу быть снисходительной». Разве я слишком строга? К кому?
Кажется, я начинаю привыкать к встречам с Королем, более того, незаметно для себя начала ожидать этого общения. И меня почти не тяготит задаваемый Его Величеством тон. Дружеский? Непринужденный? Всё чаще возникает вопрос, зачем это Ему? Король приручает меня? И что значат жаркие взгляды, когда Он, не отрываясь, смотрит на мои губы?
В комнате меня ждало очередное послание Григория и коробка конфет.
Вечером Саня корпела над заданием по изящной словесности и причитала, что бедным ученицам совсем не дают отдыхать.
– Ну что ты, совсем недавно же Родительский день был! На мой взгляд, мы отлично отдохнули, – пожала я плечами, выписывая из учебника определения по экономике сопредельных стран. Потом ещё решить задачу по управлению поместьем, и мои задания будут выполнены.
– Хорошо-то хорошо, только мало, – вздохнула Саня, присыпая песком написанное.
– Ну, скоро большой праздник, день Коронации Его Величества, – я тоже взялась за песок, чтобы чернила не размазались и быстрее высохли.
– Да ну. С утра во дворце и в Храме будут торжественные церемонии, и дабы народные гуляния не нарушали их ход, день оставили рабочим. Так что никакого выходного, сидеть нам на занятиях, как и всегда, – пробурчала Саня и нахмурилась, обнаружив у себя ошибку. – Как думаешь, переписать или так исправить?
– Я бы переписала, на изящной словесности всегда обращают внимание на чистоту письма. А про праздник зря ты так. Вечером в городе будет ярмарка, угощения. А потом, возможно, даже салют. Это так здорово!
– Ты права, это очень красиво, – оживилась Саня. – Только я всегда пугаюсь, когда небо разрывается от грохота, зато потом над головами, прямо в воздухе, расцветают огромные сияющие цветы, которые освещают всё вокруг, как днём. Вот бы поближе посмотреть!
– Нас в город не отпустят, «ради безопасности учениц», – процитировала я правила Института. – Как думаешь, из окон верхнего этажа учебного корпуса салют будет видно? – подняла я взгляд на подругу. У нас с ней одновременно появилась одна и та же мысль: прийти пораньше и занять место у самого окна.
Я же задумалась о том, что следующий полноценный выходной будет на праздник Середины Зимы. Потом, уже весной, будем отмечать Проводы Зимы, в этот день везде устраивают ярмарки и народные гуляния. А там и у меня День рождения.
– Ой, Саня, а когда у тебя День рождения? – всполошилась я. Столько живём вместе, а я до сих пор не знаю!
– Так через две недели уже. А ты когда родилась?
– Весной, перед самыми экзаменами.
– То есть у тебя День второго совершеннолетия попал на весенний бал? А кто тебя ко двору возил?
– Отец. Он приехал в Академию без предупреждения, привёз платье и дал полчаса на сборы. Как я спешно одевалась! Украшения одевала уже в карете, пока служанка делала мне прическу. Скажу тебе, на ходу это сложно и даже опасно! Когда мы подскакивали на ухабах, меня несколько раз оцарапали шпильками. Но я не одна так ехала, почти треть курса Академии была представлена ко двору в этот день. Я волновалась жутко, вдруг оступлюсь! Когда подвели к Королю, боялась взгляд поднять. А Он сидел на возвышении на своём троне, такой собранный, такой строгий. И охрана вокруг, в форме личной и дворцовой стражи. А как только официальная часть закончилась и Король ушёл из зала, отец увёз меня обратно в Академию. Я с родителями с тех пор и не виделась. А у тебя как прошло?
– Я попала на бал в честь праздника дня Его Коронации. На официальную часть мы опоздали, потому что собирали меня всей семьёй. Мама делала прическу, старшие братья рассказывали про дворец и Короля. Больше, конечно, пугали, они у меня шутники знатные. Младшие тоже участвовали, они путались под ногами и всем мешали. Потом нас не хотели такой толпой во дворец пускать. Представляешь, отец, тётка с мужем и старшие братья! Хотя больше одного сопровождавшего не положено по протоколу. Правда, там оказался профессор Джозеф, с ним мы и прошли. Я же тогда уже училась в Институте, ну ты знаешь. Представили меня одной из последних, так что официальная часть прошла мимо меня, я даже испугаться не успела. Зато потом был бал. Как я танцевала! Стоптала все ноги, и свои, и кавалеров, но не уехала, пока звучала музыка. Вот это был день!
Мы еще немного поговорили о праздниках и засобирались спать. Темнеет теперь рано, а сидеть при лампах и свечах не очень комфортно.
– Спокойной ночи, Саня, – я погасила лампу и забралась под одеяло.
– И тебе, Лира. Пусть тебе приснится принц из сказки, на белом коне! – хихикнула подруга.
– Тогда тебе пусть приснится принц на белом единороге. Спи, – я улыбнулась, отворачиваясь к стене.
На следующий день перед обедом я выкроила минутку и забежала в комнату. Служанка перестилала кровать, и я обрадовалась, что застала её.
– Здравствуйте, леди, – женщина склонилась в поклоне.
– Здравствуй. Скажи, вам же можно выходить в город?
Мой вопрос служанку удивил.
– Конечно, леди. Я живу в городе, и каждое утро прихожу сюда на работу. Леди нужно что-то в городе?
– Да. У моей соседки, – я показала рукой на кровать Сани, – скоро День рождения, а я только об этом узнала. Я могу попросить тебя зайти в лавку за подарком для неё, или это против правил?
– Конечно, я постараюсь вам помочь, леди. Что нужно купить?
Я объяснила служанке свою идею и выдала деньги, с запасом. Родители иногда высылали мне «на булавки», только тратила я их мало. Как, если нас не выпускают?
Женщина мою идею одобрила и пообещала оставить покупку в ящике моего стола, чтобы Саня не увидела раньше времени. Радуясь, что всё получилось, я поспешила в столовую.
Саня уже сидела за столиком и замахала рукой, едва меня завидев, за что получила недовольные взгляды со стороны преподавателей. Леди так себя не ведут! Я улыбнулась и кивнула, показывая, что увидела её. Взяла поднос и через минуту присоединилась к подруге.
– Что ты так долго! Опять на военном деле задержали? – Саня откусила от наколотого на вилку куска мяса. Я покачала головой.
– Нет, надо было в комнату забежать. А как у тебя прошёл урок языков? – я аккуратно отрезала кусочек котлеты, обмакнула его в соус, налитый на блюдечко, и целиком отправила в рот.
– Мы с профессором опять спорили. Я говорила, что у западных и восточных южан языки похожи, у них наверняка общее происхождение. А профессор утверждал, что это слишком разные наречия и общих предков у них быть не должно. Теперь мне к следующему занятию надо будет подготовить доклад на эту тему.
– Сложно, наверно, – я передернула плечами, вспомнив, с каким трудом домашние преподаватели заставляли меня учить языки.
– Ты что, это же так интересно! – замахала на меня руками Саня.
К нашему столику подошел профессор Эрик.
– Леди Лира, – профессор кивнул, здороваясь со мной, и повернулся к Сане. – Леди Ксания, вынужден сообщить, что по решению леди Амалии вам придётся пересдать правила поведения за столом. Недели вам хватит для подготовки?
Профессор излучал дружелюбие и словно извинялся за такое известие. Подруга всё равно побледнела.
– Да, п-профессор, конечно, – Саня с перепугу споткнулась в обращении.
– Не переживайте, леди. Скажу вам по секрету, сдавать вы будете не одна. Ещё четырем леди была назначена передача.
– А к чему такие строгости, профессор? – обратилась я к Эрику.
– Мне не разрешено говорить, – рассеяно отозвался профессор. Но, взглянув на расстроенное личико Сани и поймав мой умоляющий взгляд, с тихим вздохом сдался:
– Только не говорите никому, ладно? Леди Амалия считает, что, раз наш институт принимает высокопоставленных гостей на балах и пятничных занятиях, то ученицы не должны перед ними ударить в грязь лицом. В следующий раз ведите себя осторожнее, когда леди Амалия поблизости, хорошо? – профессор подмигнул, нарушив этим ряд правил. Мы с Саней улыбнулись в ответ.
– Мы будем молчать, профессор, – шепнула Саня. Эрик кивнул и ушел к преподавательскому столу, где сегодня сидела и ректор.
– Опять все разговоры про «важных персон», – передразнила Эрика Саня. – Как думаешь, может, на следующий бал приедет Король? Я слышала, он ищет себе невесту.
– Нет, не думаю, что он, – покачала я головой. Упоминание про поиски невесты неприятно царапнуло где-то внутри. – А кто такое говорит?
– Когда меня представляли Ему, потом, на неофициальной части, только об этом и говорили.
Желание продолжать разговор пропало вместе с аппетитом. Я попрощалась с Саней и направилась в библиотеку, в секцию преподавателей, где мне никто не помешает быть наедине со своими мыслями. Неприятным колючим клубком ворочались внутри слова Сани.
Я просто привыкла к мысли, что Он, сам Король, приезжает лично ко мне каждую неделю, не взирая на занятость и государственные дела. На миг представила, что Александр может так же ездить к кому-нибудь другому. Стало совсем тоскливо. Я села за облюбованный столик, раскрыла оставленную в прошлый раз книгу. Невидящим взором уставилась куда-то в центр страницы. Просто слова и мысли… Это оказалось больно.
За спиной раздались шаги. Что-то упало, досадливый возглас окончательно заставил отвлечься от тяжких дум. Эрик.
– Вам помочь, профессор? – я обернулась, не вставая.
– Не стоит, леди. Просто я уронил ложку, ерунда. Мне друзья привезли из поездки один напиток, вот, хотел вас угостить. И не отказывайтесь, в одиночестве пить будет совсем не так приятно, – сумбурно говорил Эрик, опуская на стол поднос. Я поспешно убрала учебник в сторону, зная способность профессора ронять и переворачивать что угодно. Заставила себя улыбнуться.
– Вы очень любезны, Эрик. А что это за напиток? – я вдохнула тяжёлый, пряный аромат. На подносе расположились две крохотные чашечки, полные густой тёмной жидкости, маленькая пиала с молотыми специями, одна чайная ложка и графин с водой. Вторая ложечка осталась на полу.
– Горячий шоколад. Пробовали?
Я покачала головой, глядя, как профессор добавляет нам в питьё по щепотке приправ.
– Вы многое потеряли. Этот напиток обладает чудесными свойствами. Бодрит дух и тело, лечит от хандры, добавляет сил и красоты. И просто очень вкусный.
– А как его пьют? – поинтересовалась я, раздумывая, для чего бы мог понадобится кувшин.
– Пока горячий, как только сняли с огня, пьют маленькими глоточками, запивая водой. Остывая, он немного густеет, и тогда его едят ложечками прямо из чашки, – профессор с умным видом поставил чашку передо мной.
– И тоже запивают водой? – улыбнулась я.
– Ну да, – довольно кивнул Эрик.
– Прямо из кувшина? – я подняла лукавый взгляд на озадаченного профессора. Эрик хлопнул себя по лбу и хотел было отправиться на поиски стаканов, но я его опередила.
– Не волнуйтесь, я сейчас принесу.
Я подняла упавшую ложку и отнесла в корзинку для грязной посуды. Очень удачно у входа в преподавательскую секцию стоял столик с напитками и стаканами, корзиной для использованной посуды и прочими нужными предметами. Я взяла необходимое и вернулась к Эрику, протянула ложечку.
– Спасибо, леди, вы как всегда меня выручаете, – смущённо улыбнулся профессор, бросая на меня непонятные взгляды. Эрик наполнил стаканы водой, поставил один передо мной.
– Ну что вы, Эрик, это всё мелочи.
Профессор, подавая пример, зачерпнул густую жижу из чашки и зажмурился от удовольствия. Я аккуратно взяла угощение на кончике ложечки, с любопытством попробовала.
Терпкий, горько-сладкий пряный вкус удивил. Очень необычное сочетание, немного тяжеловатое и непривычное. Этот напиток определенно нельзя отнести к лёгким десертам. Я сделала глоток воды, и вяжущие ощущения отступили.
– Это чудесно, Эрик! Так необычно. Откуда же привезли напиток? – я взяла еще ложечку шоколада.
– Из жарких тропических стран, где внезапные ливни сменяются жарким солнцем, океан шумит, ударяясь о берег, а воздух полон влаги настолько, что становится трудно дышать. Там ходит поверье, что приготовленный с определенными специями и выпитый на двоих напиток способен вызвать симпатию и любовь. А ещё его специально привозят к Королевскому столу.
Упоминание Короля отрезвило, я словно вынырнула из полусна. Тряхнула головой, прогоняя неприятные мысли.
– Ах, Эрик, вы поите меня приворотным зельем? – я задала вопрос в шутку, и совсем не ожидала услышать:
– Что вы, Лира, я не смею и надеяться. Быть может, мы повторим нашу прогулку? Или я могу попросить леди Амалию выписать вам разрешение на выход в город, а я буду вашим сопровождающим?
Я поднесла стакан с водой к губам, давая себе время продумать ответ. Эрик коснулся моей руки, лежащей на столе. Стало грустно. Как бы мне ни хотелось выходить в город и гулять с обаятельным профессором, но это будет уже за гранью приличий и глупостью с моей стороны. Я не могу предложить профессору ничего, кроме дружбы. А ещё… Не хотелось бы, чтобы злился Александр.
– Я сожалею, Эрик, но сейчас уже не лето и даже не осень. Мы просто замёрзнем! Но я надеюсь, вы не откажетесь от встреч в библиотеке? Или они вам надоели?
– Леди Лира, профессор Эрик. Я вам не помешал? – раздался голос профессора Джозефа. Эрик поспешно отпустил мою руку и отодвинулся.
– Приветствую, профессор, – вежливо кивнул Эрик.
– Представляете, профессор Джозеф, профессор Эрик угостил меня шоколадом и рассказом о тропических странах, – я вежливо улыбнулась подошедшему профессору и чуть отодвинула стул, чтобы Джозеф мог сесть между нами. Он всегда так садился. Мужчина взял стул у соседнего стола и занял своё место.
– Вот как. Южный любовный напиток. Вы собираетесь приворожить леди, профессор? – в шутку спросил мистер Джозеф, но в его глазах таилось что-то жёсткое.
– Это бесполезно, профессор, на леди Лиру привороты не действуют, – развел руками Эрик. Улыбнулся. – Профессор Джозеф, не желаете партию в фишки?
– Хм, было бы неплохо. Леди, присоединитесь к нам? – обратился ко мне профессор Джозеф.
– Благодарю, профессор, но мне нужно заниматься. Только допью шоколад, и сяду учить военное дело, – я взяла кружку в руки и невольно вздохнула. Не люблю я этот предмет, не понимаю.
– Леди, шоколад не пьют, его едят, – шёпотом поправил профессор Эрик, улыбнулся мне и ушёл за доской для игры.
– Он вам не досаждает, леди? – поинтересовался мистер Джозеф, когда стихли шаги Эрика.
– Что вы, профессор. Эрик очень мил, но не переходит границ, – улыбнулась я мужчине.
Почему-то казалось, что я могу быть с ним откровенной. С любопытством приоткрыла щиты и прислушалась. Вот это да! Профессор Джозеф не прост и носит щит. Я завела незначительный разговор об учёбе, а сама попыталась заглянуть под щит. Но он раз за разом меня отталкивал, не пропуская.
Странно, обычно щиты, которые были поставлены Королём, вели себя нейтрально. А здесь… Не решившись идти напролом, я отступила. Поймала лукавый взгляд профессора Джозефа и смутилась. Он понял, что я хотела обойти его защиту!
– Профессор, я…
– Допивайте свой шоколад, леди. Когда он холодный, становится не таким вкусным. Или доедайте, как сказал бы профессор Эрик, – улыбнулся профессор Джозеф и поднялся. Освободил соседний стол от книг, чтобы поставить игральную доску.
– Не передумали насчёт игры? – профессор смотрел, как я составляю пустые чашки на поднос. Его заберет служанка, но оставлять разбросанную по столу посуду я не люблю.
– Нет, профессор. Мне и правда нужно готовиться. Спасибо за приглашение, – я присела в реверансе и ушла в общую секцию, к обычным книгам и конспектам. В дверях столкнулась с Эриком. Он посетовал, что я уже ухожу, и пообещал завтра принести в библиотеку интересную книгу, которую ему привезли всё те же близкие друзья. Надеюсь, не любовные заклинания?
Вечером я застала Саню, когда она с досадой на лице листала учебник изящных манер. Лампа очерчивала светлый круг на столе, загадочные тени плясали по комнате. Я зажгла вторую лампу, провела рукой по чуть шершавой деревянной столешнице и присела на краешек стула.
Руки сами собой легли на колени в нейтральном жесте. Леди не положено сидеть, развалившись на стуле или в кресле, а к кровати вообще запрещено приближаться, кроме как для сна. Строгие были у меня учителя.
– Саня? Всё хорошо? – моя соседка едва не плакала, беззвучно шевеля губами над учебником.
– Всё плохо! – Саня с досадой захлопнула книгу. – Ты не представляешь, как мне сложно даются все эти великосветские премудрости. Это ведь не языки, где всё просто и понятно. Как вообще можно жить по этим правилам? Пряча любые мысли за улыбкой, сдерживая желание пройтись по траве босиком в разгар дня. Как можно сидеть с идеально прямой спиной и вежливым выражением лица, даже когда от усталости или боли хочется упасть и завыть! Я не понимаю, почему для мяса и котлет разные приборы, зачем отдельная вилка для рыбы, и к чему на столе столько тарелок на одну персону! – взвыла подруга. Вот оно что!
– А тебя этому не учили дома? – я склонила голову на бок. Если бы не уроки, вбитые с детства, подошла бы сейчас и обняла подругу с утешениями! Но не могу.
– Ты же видела мою семью. У нас за столом по-простому, – вздохнула Саня, окидывая грустным взглядом конспект с описанием сервировки стола к званому ужину.
– А в институте как проходили уроки? – я нахмурилась, когда Саня хмыкнула и махнула рукой.
– Ты помнишь нашего прошлого преподавателя изящных манер и культур иных народов? Как, по-твоему, многому он нас научил? – подруга вздохнула. – На зачёт к нему надо было надеть платье с вырезом побольше да накраситься. Самые отчаянные ученицы, садясь сдавать ему билет, приподнимали край юбки, чтобы было видно туфельки и чулок. За это полагалось «отлично». Тем, кто поскромнее, ставили четыре. Остальным – тройки из жалости. Вот как-то так.
– И что, никто не рассказал леди Амалии? – я была в ужасе. Вот поэтому в Первой Женской Академии и не было преподавателей-мужчин! Хотя не все они такие. Профессор Джозеф, к примеру.
– Этот франт всегда выкручивался. У него высокопоставленные покровители, а за руку его никто не ловил. Просто счастье, что он тогда додумался устроить скандал под окнами кабинета леди ректора, и мы от него, наконец, избавились.
«А ещё счастье, что мой покровитель стоит выше, чем его», – дополнила про себя Санину мысль, и предложила:
– Я могу помочь тебе подготовиться. В меня эти премудрости вбивали в детства. Поверь, если разобраться, ничего сложного там нет.
Подруга вздохнула.
– Не стоит. У тебя самой уроков много, ещё и к субботнему балу надо готовиться. Я как-нибудь справлюсь.
– Ты права, дел много. Но если ты поможешь мне, останется время позаниматься этикетом, – я улыбнулась.
– Ну, давай попробуем, – неуверенно потянула Саня. – Чем тебе помочь?
– Я не успеваю пришить кружево к платью для субботы. Вдвоем будет быстрее, так ведь?
– Определенно! Могла бы и не просить, я бы всё равно помогла, – улыбнулась Саня. Взвилась со стула, принялась хлопотать, раскладывая моё платье на кровати и доставая швейный набор. Всего несколько иголок разной длины и пара мотков ниток.
– Знаю. Но тогда бы ты отказалась принять от меня помощь. А сейчас мы быстренько приметаем кружево по подолу, а потом сбегаем в кухню.
– Зачем? – озадачилась Саня, откусывая нитку от мотка. Я только покачала головой и аккуратно отрезала нить маленькими ножничками.
– Увидишь. Смотри, по длине вот этого отреза должно хватить…
Мы управились и вправду быстро. Приметать кружевную ленту по подолу, поясу и краю ворота так, чтобы продержалась один вечер, было не сложно. Саня решила одолжить у меня нитку бус и вплести её в волосы. С такой причёской другие украшения на ученическом балу будут излишни.
Я согласилась и, убрав готовое платье в шкаф, потянула подругу в коридор. По пути мы никого не встретили. Леди или занимались в общей музыкальной комнате, или сидели в своих комнатах.
На ходу накинув шубку, поведала Сане, как меня воспитывали в детстве. Та с ужасом слушала мои рассказы о гувернантках и уроках для благородных девиц.
– Кошмар какой! Неужели у тебя совсем не было детства?
– Смотря что под этим понимать. Да, меня не баловали, считая это дурным тоном, и родителей я обычно видела только по вечерам, когда нянечка приводила меня пожелать им спокойной ночи и получить вечерний поцелуй. Но потом, уже в комнате, няня рассказывала мне чудесные сказки. И иногда, тайком от всех, угощала меня сладким. Но больше всего я любила прогулки с братьями. Они по очереди сажали меня перед собой на лошадей, и мы уезжали кататься по владениям наших родителей. Поля, деревушки, лес с речкой, пыль просёлочных дорог. Вопреки всем нормам приличия, в такие дни я надевала брюки, пока была маленькой. Потом, когда подросла, пришлось ездить в платье и дамском седле. А затем и вовсе меня отдали учиться в Академию. Один брат женился на единственной дочери лорда Гарлета и уехал принимать дела её отца. Второй стал много времени проводить с отцом, постепенно вникая в политику и вопросы управления владениями. Он стал серьёзным и отстраненным, на шалости его больше не тянет. Как-то так. Я очень переживаю за младшую сестрёнку, мне перепадали радости и любовь от братьев, а кто позаботится о ней?
– Лира, не переживай. Я уверена, у твоей сестры всё в порядке. Она уже оправилась от простуды?
– Да, мне из дома писали, что она здорова. Учится ездить верхом, пока на смирном флегматичном пони. Но уже в дамском седле.
За такими разговорами мы добрались до кухни. Дверь была распахнута настежь, оттуда доносились голоса, тянуло жаром от печей, и приятный запах теста и выпечки манил зайти внутрь. Я остановилась на пороге и вежливо постучала по косяку.
– О, леди Лира! Пришли за молоком и ватрушками? Сейчас, одну минутку, только вымою руки, – засуетилась знакомая повариха. Остальные слуги вежливо поздоровались и продолжили заниматься своими делами.
– Спасибо, но я сегодня не за этим. Вы не могли бы накрыть один столик по третьей комбинации?
– К званому обеду, полный набор приборов? Решили повторить уроки?
– Вы правы. На практике всё запоминается лучше, – я улыбнулась и вышла в пустую и почти не освещённую столовую. Ужин закончился, всё прибрали и отмыли. Повара сейчас делают заготовки к завтрашнему дню, а после уйдут по домам. Я чуть взгрустнула. Очень скучаю по родным.
