Кира Бег
Король моих мыслей
– Что ты задумала? – дёрнула меня за рукав Саня.
– Даже повариха уже поняла, а ты всё в сомнениях, – улыбнулась я. – Мы сейчас посидим за накрытым столом, ты расскажешь мне, что и для чего. А если где ошибешься, я тебя поправлю.
– Но за один раз всё выучить невозможно! – Саня с сомнением наблюдала, как поварёнок раскладывает приборы на столе. Повариха вынесла нам зажжённый подсвечник на пять свечей и установила в центре стола.
– Значит, придём сюда ещё раз, – непреклонно ответила я и уверенно подошла к столу. Отодвинула стул и присела на край, оставив центральное место для Сани.
– Ну, вы занимайтесь, леди. Как закончите, позовите меня, я приберу, – повариха улыбнулась нам и, вежливо поклонившись, удалилась на кухню.
– Спасибо вам, – я с благодарностью кивнула женщине. Вот уверена, без угощения нас не отпустят.
Всегда меня учили, что со слугами и персоналом должны быть хорошие отношения. Это помогало мне по жизни. Например, дома я могла прятаться на кухне от нудных учителей.
– Ну, ладно, – неуверенно протянула подруга и заняла своё место.
– Не так. Нельзя откидываться на спинку. Представь, что она покрыта острыми гвоздями, будет легче держаться от неё подальше.
– Так лучше? – Саня опасливо оглянулась на спинку стула и чуть отодвинулась. – Зачем она вообще нужна, если нельзя облокачиваться?
– Так положено по протоколу, – пожала я плечами. Никогда не задавалась подобными вопросами. – Теперь хорошо. Что будешь делать дальше?
– М… Разверну салфетку и положу на колени?
– Всё верно. А говоришь, ничего не знаешь. Ты молодец. А что делают с салфеткой мужчины?
– Цепляют её за воротник, чтобы не забрызгать рубашку. А леди нельзя прятать декольте от любопытных взоров, – фыркнула Саня.
Я положила руки на стол и чуть подалась вперёд, внимательно следя за действиями подруги.
– По сути верно, только преподавателю это не скажи, – я не смогла сдержать улыбку. – Теперь ты готова к приёму пищи. Что подают первым?..
За полчаса мы успели разобрать основную сервировку. Саня заметно повеселела, поверив в свои силы. Повариха вынесла нам ватрушки и молоко, попеняв, что занимаемся допоздна.
– Вы ещё молодые, вам красоту беречь надо, а вы всё время учитесь, – женщина ловко собирала приборы в корзинку, поварёнок унёс тарелки.
– Спасибо за заботу, мы постараемся лучше за собой следить, – я подмигнула Сане, и та, фыркнув в кружку с молоком, принялась благодарить повариху. Смущённая и расчувствовавшаяся женщина замахала на нас руками, мол, она же ничего такого не делает, а мы все для неё как родные.
Мы вернулись в комнату и, довольные проделанной работой, отправились спать. Я затушила лампу, когда Саня в своей непосредственной манере сообщила:
– Спасибо тебе. Жаль, что не все высокородные леди похожи на тебя. Если бы я могла выбирать, то пошла бы работать к тебе, личным секретарём. А так и не знаешь, куда по окончании института распределят!
– Спасибо на тёплом слове. Но к чему мне секретарь? Спи, и пусть тебе приснится лето.
Саня завернулась в одеяло и отвернулась к стене, пробормотав:
– И тебе пусть приснится летний день. А ещё принц с единорогом.
К субботнему балу мы с Саней были готовы. Перед выходом мы крутились у зеркала в холле жилого корпуса, проверяя, всё ли в порядке. Окружавшие нас со всех сторон весёлой стайкой ученицы поправляли причёски, надевали шубки и сапоги. Всё-таки бежать в учебный корпус в одних туфлях не позволяет погода. Да и портить дорогую обувь по снегу никому не хочется.
Леди радостно чирикали, предвкушая танцы и расхваливая леди ректора, которая не пожалела денег и повесила здесь для нас большое зеркало. Я же дивилась, какую чудную прическу соорудила себе подруга. Всего одна нитка бус, а такая красота получилась!
– Спасибо. Это меня мама научила, – зарделась Саня, пропуская к зеркалу ждущих в очереди леди. Мы с ней отошли в сторонку, на ходу повязывая шарфы.
– Она у тебя молодец. Столько всего знает и умеет! И в семье у вас такие тёплые отношения…– я мечтательно улыбнулась. Будет ли когда-нибудь так у меня? Смогу ли я создать и поддержать сердечные отношения в своей семье?
– Так они же с отцом заключили брак по сердцу, а не по расчёту! – удивленно посмотрела на меня Саня. – Моя мама была младшей любимой дочерью, и дедушка просто не смог выдать её за пожилого, но состоятельного соседа. Внял её слезам и мольбам, и пока он искал более подходящую пару, мама с отцом ночью сбежали в храм и обвенчались. А утром поставили деда перед фактом. Он не знал, смеяться или плакать. В воспитательных целях лишил мать приданого, всё ушло к её старшему брату. Зато на все праздники, пока был жив, баловал нас подарками и никогда не отлучал от фамилии.
– Это многого стоит, – с удивлением посмотрела я на подругу.
– Всё, пора, идём! – Саня со свойственной ей непосредственностью потянула меня за рукав шубки к выходу вслед за другими ученицами. Шумной галдящей стайкой мы направились к учебному корпусу.
Чуть в стороне от ворот, из конюшни, слышалось ржание лошадей. Для леди постоянно скакунов не держат, берут в аренду для выездов из Королевских конюшен. Говорят, количество животных там огромно, Королю и его свите ни к чему столько. Вот и придумали им такое применение. Конечно, у нас есть несколько лошадок, для обучения младших курсов. Идущие рядом девушки как раз вспоминали какой-то случай из уроков верховой езды и весело смеялись.
Идти по расчищенным дорожкам было легко, лишь немного свежий снег хрустел под нашими ногами. Газовые фонари уже зажгли, хоть ещё и не стемнело окончательно.
– Леди! Ведите себя благоразумно! Что о вас подумают господа кадеты! Ну-ка, построились и придали себе достойный вид! – перед корпусом одна из преподавательниц окинула нас строгим взглядом и впустила внутрь. В холле мы поспешно скинули шубки и сапожки, поправили юбки и с гордо поднятыми головами вошли в танцевальную залу в сопровождении преподавателей.
Кадеты уже ждали нас, выстроившись вдоль противоположной стены. Синхронно отвесили поклоны, мы в ответ присели в реверансах. Кадеты гаркнули что-то неразборчивое в качестве приветствия. Судя по всему, их преподаватели-сопровождающие остались довольны, так как разрешили своим подопечным разойтись.
Ученики тут же направились к знакомым леди, принялись раскланиваться и шутить. К нам с Саней подошли Григорий и невысокий широкоплечий кадет, с которым в прошлый раз Саня танцевала дважды. Я невольно залюбовалась военной выправкой мужчин.
То, как они держат себя, как умеют носить форму, которая, несомненно, им к лицу, заставляет трепетать женские сердца чаще. И моё не оказалось исключением. Белые выходные перчатки, полагающиеся к мундирам, добавляли изысканности образу. Это очень эстетично и благородно. Мелькнула мысль, что с белоснежной кружевной оторочкой я буду смотреться рядом с Григорием очень гармонично.
– Хороших танцев, – шепнула я подруге, когда парень пригласил её на первый круг.
Саня, что-то весело прощебетав, упорхнула с кавалером. Меня приглашать не спешили, хотя музыка уже звучала.
– Вы чудесно выглядите, леди Лира, – Григорий окинул меня восхищенным взглядом и деликатно коснулся губами моей руки.
– Благодарю, – я присела в реверансе. – У вас новая нашивка на груди. Могу я полюбопытствовать о её значении?
– Ах, это, – кадет небрежно махнул рукой. – девять побед из десяти зачётных поединков.
Было видно, что, несмотря на внешнее равнодушие, Григорию приятен мой интерес, и он гордится этим достижением.
– Да что вы! – я удивленно ахнула. – Как же вам это удалось?
Я приняла протянутую руку, коснувшись затянутой в перчатку ладони кончиками пальцев, и позволила увести себя в сторону. Мы медленно шли вдоль стены, любуясь парами. Почему же он не зовёт меня танцевать?
– … вот так и получилось, – Григорий закончил рассказ о забавном случае на уроке арифметики и внимательно смотрел на меня, ожидая реакции.
– Это очень мило, – чуть рассеянно ответила я, склонив голову на бок и усилием воли отводя взгляд от танцующих. Так хочется к ним присоединиться! А поговорить и потом можно будет, когда устану.
– Простите, леди, мне нужно отойти, – вдруг Григорий вежливо поклонился и ушёл прочь.
За толпой людей я не разглядела, куда именно, да и не стремилась. Как он мог! Лишил меня первого круга! Если не собирался приглашать сам, мог бы не подходить, и наверняка нашёлся бы другой кавалер.
Скрывая разочарование и обиду за лёгкой улыбкой, я медленно шла в сторону, противоположную той, куда ушёл кадет. Круг закончился, пары разбивались и формировались вновь. Кавалеры уводили дам с танцевальной площадки, кланялись и приглашали других учениц.
Один танец с одной леди, согласно негласного кодекса поведения на балу. Два танца – только с сестрой, матерью или невестой. На учебных балах разрешается отступление от этого правила, и два круга допустимы, если только между ними прошло не менее трёх танцев. Два круга подряд, и пара обязана объявить о помолвке. Аристократам без разрешения родителей запрещено заключать браки, так что это в любом случае невозможно.
На меня внезапным ураганом налетела Саня.
– Ты почему одна? Я не видела тебя на площадке, – раскрасневшись от впечатлений, с блестящими глазами, подруга выглядела очень мило.
– А меня не пригласили, – пожала я плечами, небрежно нажаловавшись на Григория.
– Вот ведь! – нахмурилась подруга. – Так, пойдем со мной, я тебя кое с кем познакомлю.
Я не стала сопротивляться. Саня подвела меня к группе кадетов, и следующие три круга я не сходила с танцевальной площадки. Музыка, красивые движения, отточенные шаги и жесты, повороты и поклоны. Всё это сродни полёта, захватывает с головой и заставляет забыть о мимолётных неудачах.
Едва прозвучали последние аккорды четвёртого за сегодня круга, последовало приглашение на следующий танец. Я согласилась, решив про себя, что после этого круга обязательно немного передохну. Согласилась прежде, чем поняла, кто меня пригласил. Отказываться было уже поздно.
Григорий отвёл меня чуть в сторону, на начальную позицию следующего танца. Мы помолчали. Видя моё недовольство и отстраненность, Григорий вздохнул.
– Я вынужден извиниться за своё поведение, леди. Простите, что лишил вас первого танца, – Григорий выглядел виноватым.
И я бы простила его, если бы не построение фразы. «Вынужден извиниться». Кто же его принуждает к этому, интересно знать? И зачем было меня занимать разговором, если не собирался приглашать? Внешне моё возмущение никак не проявилось, но внутри я кипела. Это верх бестактности! Щиты приопустились сами собой, и то, что я увидела, меня озадачило.
Моё настроение не мешало мне вести ничего не значащую беседу, и Григорий расслабился. Любопытство скреблось рыжей кошкой. Как случилось то, что я увидела в его мыслях? Почему именно так?
Разглядеть подробности я не успела. Закончился круг, Григорий отвёл меня в сторонку и ушёл. Слушать в толпе мысли человека я ещё не могу. Если стоит совсем рядом, то можно, конечно, на него настроиться, что я и сделала. Но когда между нами столько людей, послушать не получится. Подошёл Эрик.
– Леди Лира, чудесно выглядите. Эти кружева очень изящно оттеняют вашу кожу и подчеркивают молодость. «Ретичелла», если не ошибаюсь?
Я улыбнулась. Профессор в своём репертуаре. Сделать комплимент, а потом доказать, почему он так считает, вгоняя леди в краску.
– Вы абсолютно правы, профессор. У меня была лента кружева, ещё из дома. Получилось неплохо, не так ли? – немного кокетства, это ведь не зазорно, так ведь?
– Вам удалось вдохнуть в скучный форменный наряд изрядную долю изящества. Разрешите пригласить вас на круг? – кажется, Эрик не заметил моей уловки.
– Простите, профессор, но этот круг я не танцую. Вам лучше найти другую партнёршу на этот танец, – я чуть виновато улыбнулась.
Как бы мне не хотелось ответить согласием, стоит всё же выдержать паузу, если я не хочу спотыкаться и наступать на ноги кавалерам. Хотя Саню это никогда не останавливало.
– Как пожелаете, леди, – Эрик поклонился и отошёл к стайке хихикающих первокурсниц. Девушки ещё не слишком уверенно чувствуют себя на таких мероприятиях, поддержка преподавателя будет очень кстати.
Я выпила немного ягодного морса у столика возле окна. Из-за разницы в освещении было ничего не видно за стеклом, и я просто наслаждалась освежающим напитком и музыкой. Потом протанцевала ещё два круга с незнакомыми кадетами.
Ради интереса поверхностно заглянула в их мысли и не увидела там ничего странного или необычного. Желание ещё потанцевать, восхищение нарядными, разгорячёнными балом девушками у одного и усталость, ожидание, когда же можно будет вернуться в корпуса и позаниматься с мечом у другого кадета, не шли ни в какое сравнение с тем, что я увидела у Григория. Любопытство не покидало ни на минуту.
Поэтому, когда Григорий пригласил меня на второй круг, я согласилась. Но увы, ничего конкретного увидеть не удалось. Отвлекал разговор, отвлекала музыка и сложные движения танца. Я лишь утвердилась в том, что в первый раз мне не примерещилось, как музыка подошла к концу. Вежливо поблагодарила за танец и тут же ответила согласием следующему кавалеру.
Во время очередной танцевальной фигуры оказалась лицом к столу с напитками и поймала обжигающий, полный неприязни взгляд Анники. Что опять она себе понапридумывала? Долго над этим раздумывать не вышло, Саня нашла меня среди танцующих и вместе с кавалером позвала присоединиться к шуточному танцу-игре. В него принято играть на детских балах, и никогда на полноценных, взрослых.
И всё же я согласилась. Не хотелось быть серьёзной, я ведь всё еще ученица, а не замужняя матрона!
На предпоследний круг, перед самым закрытием, меня пригласил профессор Джозеф. Несколько минут мы протанцевали спокойный, неспешный танец, обсуждая погоду.
– Мне показалось, леди, вы чем-то озадачены, – наконец, профессор озвучил причину своего приглашения.
Несколько тактов музыки я раздумывала. Довериться или нет? Ещё и этот странный щит профессора. Явно не Король его ставил, иначе я смогла бы его прослушать. Верить или нет? Тёплый отеческий взгляд профессора разрушил мои сомнения.
– Вы правы, профессор. Вы видели кадета, который увёл меня на первом круге? – я легко поклонилась и подала руку, мы сделали несколько шагов к центру залы.
– Наглеца, который заговорил вам зубы, но не вывел танцевать? Да, обратил внимание, – профессор чуть нахмурился, кружа меня под поднятой рукой.
Шевельнулось сомнение, не следит ли за мной профессор. Но я прогнала опасения прочь. Промолчать о таком будет неверным.
– Этот кадет назвался ненастоящим именем. Его зовут не Григорий, – я вновь на полшага отступила, согласно рисунка танца.
– Ну, в этом нет ничего из ряда вон выходящего. На балах и не такое бывает, – отозвался мистер Джозеф, уверено ведя меня в такт музыке.
– Вы правы, профессор. Только все его учителя убеждены, что это его настоящее имя. Он нарочно предоставил неверную информацию при поступлении в Институт.
– Про родовое имя он тоже соврал? – нахмурился профессор.
– Мне он его не называл, – отозвалась я. В мыслях расслышать его фамилию мне не удалось, слишком была взволнована открытием и не смогла сосредоточиться.
– Я вас понял, леди. Сообщу, кому следует. Будьте с ним осторожнее, – напутствовал профессор Джозеф, кланяясь и передавая меня следующему кавалеру.
Я бы промолчала, если бы кадет просто кокетничал, или скрыл имя дабы его непредвзято судили учителя. И даже в этом случае такое решение должно было быть согласовано с его ректором. Но намерено вводить в заблуждение всех сотрудников Института, всех, кто его окружает, это может скрывать под собой преступление.
Подделка документов – самое простое из проступков, которые вытекают из сокрытия имени. Кто-то должен был помочь ему с бумагами. Да, Григорий фактически спас меня тогда, на балконе, и меня мучают уколы совести за моё решение. Но я верю, что сэр Джозеф не станет афишировать информацию, пока всё не выяснит.
В конце концов, в Мужском Королевском Институте должен быть королевский соглядатай, который разбирается с любыми вопросами, касающимися безопасности учеников.
Бал окончился, леди вышли на крыльцо провожать гостей. Мороз щипал щёки и нос. Не самая удачная идея, выводить разгоряченных учениц на улицу. Слуги привели осёдланных коней. Кадеты проходили мимо нас, весело переговаривались и прощались со знакомыми леди.
– Леди Лира, я знаю, как искупить свою вину. Вам понравится, – Григорий на миг задержался возле меня, легко коснулся пальцев поцелуем и ушёл к своему коню. Я ничего не успела ответить.
– Что он тебе сказал? – любопытная Саня пробралась ко мне мимо других учениц.
– Потом расскажу, ладно? – рассеянно ответила подруге, провожая взглядом спину человека, который назвался чужим именем. Зачем? Ах, Григорий… Что ты задумал?
Следующая неделя прошла для нас с Саней успешно. Мы ещё дважды занимались вечером в столовой, и подруга спокойно сдала экзамен. В отличие от профессора Йорка, Эрик подошёл к проверке знаний с практической точки зрения и устроил пятерым девушкам, которым была назначена пересдача, «званый ужин».
Мы с подругой в тот же день зашли к поварихе, поблагодарить за помощь, и она весело рассказывала, как удивилась просьбе профессора накрыть стол на шесть персон по третьей комбинации.
– Вы никак знали, леди? – хитро посмотрела на меня женщина.
– Нет, что вы. Просто дома учителя готовили меня именно так, за накрытым столом. Мне показалось, Сане будет так проще всё запомнить, – я улыбнулась. И ведь действительно, почти совпадение! Я лишь услышала, как Эрик думал про «практический экзамен». А как и где он будет проходить, в тот момент профессор сам ещё не решил.
– Ты была абсолютно права, Лира! Просто вызубрив учебник, я бы никогда не смогла чувствовать себя так свободно за столом. Спасибо тебе, – расчувствовавшись, Саня заключила меня в объятия. Я растерялась.
– Берегите друг друга, девочки. Настоящих подруг найти ой, как непросто, – повариха с тёплой улыбкой смотрела на нас. Потом вдруг опомнилась. – Ой, леди, что это я. Простите мою вольность, – женщина поклонилась.
– Не стоит извиняться, право. Вы нам очень помогли, – я ободряюще улыбнулась, а Саня не преминула спросить:
– А у вас ещё остались те чудесные ватрушки? Никогда не пробовала булочек вкуснее!
И это была лучшая похвала, которую желала бы услышать повариха.
С Эриком мы столкнулись в библиотеке. Профессор стоял у окна, опершись на край стола, и держал в руке книгу. За окном бушевал ветер, огромные хлопья снега то и дело возникали на тёмном стекле, встретившись с нежданным препятствием во время своего буйного танца. Два разлапистых зажжённых подсвечника, на моём столе и столе Эрика, заливали этот уголок библиотеки уютным светом. На улице – метель и холод, а здесь – тепло. Я улыбнулась.
– Добрый вечер, профессор. Это та книга, которую вы мне обещали? – я поставила сумку с тетрадями на стул у стола, где обычно занималась.
– Ах, леди Лира, это вы. Не заметил, как вы пришли, – Эрик обернулся и чуть грустно улыбнулся.
– Не мудрено, такая вьюга за окном, – я бросила взгляд на залепленное снегом стекло.
– Да, в этом году зима пришла рано… – Эрик не отрывал от меня взгляда.
– Профессор, всё в порядке? – что-то у Эрика сегодня странное настроение.
– Вот именно, что профессор, – вздохнул Эрик. – У меня нет никакого морального права выделять кого-то из учениц среди остальных. И в то же время я не могу ничего с собой поделать, – профессор раздосадовано повёл плечами.
– Мы лишь занимаемся вместе в библиотеке, и это не переходит никаких границ, – ответила я. Возможно, я чего-то не понимаю?
– Да, леди, вы абсолютно правы. Но в тоже время я отбираю у вас время, которое вы могли бы провести вместе с подругами в музыкальном классе, – виноватый взгляд, опущенная голова. Я точно не понимаю чего-то очевидного! Щиты опустились уже привычным образом. Что же не так со мной или с Эриком?
Профессор думал о поцелуях. В укромном уголке между стеллажей, в пустой зале библиотеки, в парке и на лестнице. Ох! Мои щёки опалило жаром. Поспешно вернув щиты на месте, заставила себя вернуться к разговору. Зря я подсматривала в его мысли!
– Что вам сказать, профессор… Я учусь всего ничего в Институте, из близких подруг у меня здесь только Саня, а у неё в это время занятия по языкам. Мне этой весной исполняется семнадцать, я окончу своё обучение и, скорей всего, родители постараются сразу выдать меня замуж, – я подошла к окну и стала рассеянно водить пальцем по холодному стеклу.
– Они уже с кем-то сговорились? – голос профессора был глух.
– Не знаю. У нас в семье не принято об этом говорить. Насколько я знаю, нет, но могу и ошибаться.
– Какие-то невесёлые у нас сегодня разговоры, – вдруг фыркнул Эрик. – Леди, как вы смотрите на то, чтобы сыграть партию в карты?
– Я надеялась позаниматься военной историей, – я бросила взгляд на лежащую на моём столе книгу. В этой секции библиотеки военные кампании правителей разбирались историками на страницах книг без прикрас. Оказывается, были и ошибки, и неверные решения, и опрометчивые поступки.
– Ммм… Давайте вы подарите мне одну партию игры, а я после этого помогу разобраться с внешней политикой Дональда Кровавого. У вас ведь закладка лежит на этой главе?
– Какая же это политика? Война за войной! – я улыбнулась и чуть расслабилась. Интересно, каково это, когда чужие губы касаются твоих?
Мы уже закончили разбирать главу, я написала краткий очерк об этом для преподавателя по военному делу и собиралась на занятие с профессором Олридом и леди Викторией, когда вдруг вспомнила о вопросе, оставшемся без ответа.
– Эрик, скажите, а что было в той книге, которую привезли вам друзья?
Профессор смутился так, что покраснели, казалось, даже волосы.
– Леди Лира, как вам сказать… Книга написана на одном из южных наречий, и я думал попросить вас или, может, леди Ксанию помочь мне с переводом. Решил ради интереса перевести первые несколько страниц, провёл полдня со словарями. И понял, что чуть не совершил едва ли не самую большую ошибку в своей жизни, – профессор, не глядя на меня, убирал писчие принадлежности.
– Так что же там было? – уже догадываясь об ответе, всё же не удержалась от вопроса.
– Эх, леди… Наука поведения в постели для молодожёнов, – совершенно смущенный профессор отвернулся к окну, а я рассмеялась.
Вечером в этот день я долго не могла уснуть. Пыталась представить, что почувствую, если Эрик и вправду решит меня поцеловать. Коснулась губ кончиками пальцев. А если не Эрик?
Принесли очередное послание от Григория, в котором он цитировал отрывок баллады о влюблённых. Что, если он решит меня поцеловать? Я представила кадета, каким он мне запомнился тогда, на балконе. Решительный, смелый. Вежливый и галантный. Его послания и намёки смущают, но он ведь не сделал ничего плохого или предосудительного.
Я уже жалела, что рассказала профессору Джозефу о том, что юный лорд назвался не собственным именем. Я ведь не знаю причин. Возможно, лучше напрямую спросить у него? И он в ответ поинтересуется, откуда я об этом узнала.
Я мысленно провела руками по плечам облаченного в выходной камзол Григория. Он в ответ притянул меня за талию… Нет, дальше не могу представить. Меня ещё никто не целовал, родители и воспитатели строго следили за моим целомудрием.
А если Александр? Щёки, и так красные от непристойных мыслей, опалило жаром. Ведь это было бы так естественно тогда, в лесу у ручья. Он без рубашки, и я вожу пальцами по сильной груди и плечам. Александр не отводит от меня горячий взгляд, медленно поднимает руку и касается шеи. Наклоняется ко мне… Тревожно заворочалась во сне Саня.
Ох. От смущения я укрылась одеялом едва ли не с головой. Прикусила губу. Он ни разу не позволял себе ничего смелее взглядов. И никогда не возвращался к теме Истинных Половинок Души. Может, мне примерещилось?
Нет, не может быть. Но почему тогда он лишь учит меня, а не старается обаять? Я ничего не понимаю. Хотя и могу теперь читать мысли, но поступки и Короля, и Эрика, и Григория для меня остаются непонятными.
