Кейси Ники
Седьмое солнце
– Джейн получила по заслугам, не думаю, что будет правильно это обсуждать, – Кларк сжала кулаки и стиснула зубы: она начинала злиться.
– А ты неразговорчивая. Совсем зазналась?
Роуз направила все силы на то, чтобы сохранить самообладание. Они никогда не были дружны с Адель, но раньше девушка не переходила границ. Сейчас же она вела себя слишком бестактно и грубо. Кларк стоило больших усилий не сорваться. К тому же тема Джейн для нее оставалась болезненной.
– Я и не думала, что из тебя что-то вытянешь. Так, решила попробовать. Вдруг захочешь перемыть кости предательнице, – скучающим тоном продолжила однокурсница. Роуз не реагировала на ее слова, но та не унималась. – Ты тоже, конечно, хороша. Строила из себя такую умницу, а как устроилась! Говорят, ты живешь с Уотерсом. Это правда? – ответа не было. Внутри у Роуз все кипело. – Не откроешь секрет, как директор Джонсон такое допустил? Что ты такого сделала?
Кларк чувствовала одновременно гнев и растерянность. Адель провоцировала ее, девушке, очевидно, нравилось ощущать свое превосходство. Под пристальным взглядом неприятельницы, наконец, удалось одеться. Кларк холодно посмотрела в сторону собеседницы и поспешила удалиться из комнаты. Она уже знала, куда пойдет выпустить пар, так же как и знала, что Адель добилась своего и победила.
– Зазнайка! – бросила та ей вслед и противно расхохоталась.
Роуз провела время до ужина на пристани. Квилл так и не освободился. Она злилась, к тому же после встречи с Адель остался тяжелый, неприятный осадок. Однокурсница задела ее за живое, будто знала, куда нужно ударить. Кларк не могла понять, почему она к ней так прицепилась и надеялась, что больше им общаться не придется. Только бы Адель не попала с ней в одну команду на экзамене. С другой стороны, верить в то, что получится избежать общества неприятной особы, было глупо. Они ведь жили в одной комнате, и в ближайший месяц это не могло измениться. Благо однокурсница догадалась разместиться в дальнем углу. Первый день в школе стал чуть ли не самым неприятным за все время пребывания в «Blackhills».
Ужин окончательно испортил настроение. Кларк казалось, что все на нее пялятся и отворачиваются, как только встречаются с ней взглядом. Почему-то она думала, что все ненавидят ее за Джейн. Дело было не в самой предательнице – она почти ни с кем не дружила. Роуз решила, что курсантов поверг в шок сам факт, что один агент упрятал за решетку другого. Подробностей деяний Джейн никто знать не мог, а потому оставался простор для слухов. Конечно, все слышали историю в общих чертах, но детали держали в секрете.
Кларк взяла еду, забилась в самый незаметный угол столовой и уткнулась в тарелку. Она ковыряла содержимое тарелки – аппетита совсем не было. Роуз не смотрела по сторонам, но чувствовала, что за ней наблюдают. К тому же Адель уселась с ребятами курсом младше и что-то им увлеченно рассказывала с громким хохотом, который привлекал внимание всех в столовой. Кларк чувствовала, что смеются над ней. В конце концов, она не выдержала – взяла яблоко и вышла из помещения. Роуз решила отыскать Квилла. Нужно было реабилитировать впечатления от первого дня в «Blackhills». И надежда оставалась только на наставника. В домике его не оказалось, в кабинете директора тоже. Учебные корпуса уже закрыли на ночь. Кларк расстроилась и разозлилась одновременно. Еще немного побродив по территории, она вернулась в комнату и решила лечь спать. Адель не было, и это помогло немного расслабиться.
Сразу уснуть не вышло. Кларк долгое время смотрела в потолок. Ей было неуютно в кровати – все казалось чужим, холодным. Соседка по комнате появилась уже после отбоя и самодовольно хмыкнула, проходя мимо Роуз. Хотелось расплакаться от того, каким паршивым выдался день, еще и сон никак не наступал.
После того как, наконец, удалось уснуть, Кларк крепко проспала всю ночь и встала поздно – до завтрака оставалось пятнадцать минут. Опоздания не приветствовались одинаково для всех, поэтому Роуз поспешила принять душ и освежиться, а затем оделась и побежала к столовой. Волосы остались собранными в косу: Кларк заплетала их на ночь.
Привыкнуть к расписанию школы вновь было довольно трудно. Роуз злилась, что опаздывает. Соседка не обязана была ее будить, но это было бы правильно. Кларк поступила бы именно так, будь она на ее месте. Столовая была полна людей, но местечко в углу оставалось свободным. Адель смерила Кларк презрительным взглядом. Еще толком не проснувшись, Роуз взяла поднос с едой и снова забилась в угол, с мыслями, что теперь весь месяц придется прятаться.
– Вы не будете против, если я тут сяду? – первокурсница, которую Роуз вчера видела на стадионе, стояла перед ней. Девочка говорила тихо, было видно, что она стесняется. Пальцами правой руки она постукивала по подносу, который держала.
– Садись, тут свободно, – Кларк указала взглядом на место напротив. Она не была рада компании, но девочка выглядела мило и слишком волновалась.
– Благодарю, – голос было едва слышно.
Следующие несколько минут прошли в тишине. Это не могло не радовать – разговаривать хоть с кем-либо совсем не хотелось. Роуз вновь уставилась в тарелку и продолжила поглощать завтрак, отгородившись от общего шума и взглядов, насколько это было возможно. Она мысленно обрадовалась, что соседка оказалась неразговорчивой и молча ковырялась в тарелке.
– А девчонки надо мной смеялись, сказали, вы и разговаривать со мной не станете, – радость Роуз длилась недолго. Девочка, видимо, набралась смелости, чтобы начать разговор.
– Почему? – Кларк оторвалась от сандвича и посмотрела безразлично на собеседницу.
– Ну вы же Роуз Кларк! – девочка произнесла это так, как будто Роуз ее имя должно было сказать что-то новое, открыть некую истину.
– Да, так меня зовут, – в ответ усмехнулась она, теперь уже ей становилось неловко.
– Все хотят быть, как вы, – маленькая незнакомка смотрела на Роуз большими голубыми глазами.
– Я такая же, как все, – смущенно промямлила Кларк, после чего разозлилась сама на себя. Бесило, что даже первокурсница способна поставить ее в неловкое положение.
– Учитель говорит, что всем нужно стремиться к такому уровню. Тогда мир сможет спать спокойно, – девочка не унималась и продолжала не нарочно заставлять Роуз испытывать чувство стыда.
– Уж не учитель ли Квилл так говорил?
– Он, – первокурсница воодушевилась, услышав про наставника. Очевидно, многие любили Квилла.
– Он не объективен, – с улыбкой ответила Роуз. Ей стало немного лучше оттого, что дети не сами приписали ей славу, всему виной была любовь наставника. Повисла пауза – по виду девочка не решалась что-то сказать.
– Научите делать прическу, как у вас? – наконец выпалила она и уткнулась взглядом в стол. На физические дисциплины, учения и перед сном Кларк всегда заплетала волосы во французскую косу и кончик убирала вовнутрь. Бабушка научила ее так причесываться еще в детстве. Благодаря этому навыку, Роуз оставалась опрятной, несмотря на то что мать не следила за ней.
– Конечно. Давай встретимся после ужина? – Роуз улыбнулась, просьба показалась ей милой, к тому же не хотелось отказывать девочке и разочаровывать ее.
– С ума сойти! Спасибо! Спасибо! – первокурсница радовалась так, как будто Кларк пообещала ей нечто особенное. Хотя, может, для нее это так и было.
– Мне пора идти. Увидимся вечером, – улыбка осталась на лице Роуз. Настроение необъяснимо улучшилось. – Ты не сказала, как тебя зовут.
– Лана, – девочка буквально излучала тепло и счастье.
– До встречи, Лана.
– До встречи, мисс.
– Только называй меня Роуз.
– С ума сойти, – повторила девочка, а Кларк отвернулась и зашагала по своим делам, стараясь прекратить улыбаться.
Второй день в «Blackhills» обещал быть более насыщенным, и Роуз надеялась, что скучать и думать о грустном, времени не останется. Было назначено собрание с кураторами экзамена и получение расписания тренировок. Парни с курса Кларк встретили ее более тепло, чем Адель. Хотя та успела напеть им о том, какая Роуз зазнайка. Все изменилось, когда им удалось поговорить лично в ожидании куратора. Все, конечно, расспрашивали о Джейн и задании, хотя знали, что обсуждать это запрещено. Если бы Джейн не была их однокурсницей, то вряд ли это дело стало бы столь громким. Кларк казалось, что всем известно о нем. Гейб и Маркус заметно повзрослели и больше не отпускали нелепых шуток. Парни изменились за год стажировки и даже выглядели совсем иначе – серьезными и возмужавшими. Оставалось только догадываться, что так изменило их. Роуз что-то подсказывало, что и их стажировка не была похожа на летний лагерь. Наверняка парни пережили не менее серьезные потрясения, чем она сама. На собрании Кларк узнала, что двое других однокурсников добровольно отказались от стажировки и окончания школы в процессе – не выдержали нагрузку. Ребят осталось всего шестеро.
После общего сбора Роуз отнесла документы от Томаса в администрацию и по дороге заглянула в домик Квилла. Его там не оказалось, и она направилась к себе, чтобы переодеться для кросса в 10 километров, который стоял в расписании. Наставник поймал ее по дороге.
– Рози!
– Привет, Квилл, – холодно отозвалась Кларк. Она понимала, что наставник был занят, но не могла перестать злиться. Роуз нуждалась в близком человеке рядом. Возвращение в «Blackhills» давалось тяжело.
– Прости, был занят вчера. В отсутствие директора столько дел! Давай присядем? – он указал на ступеньки корпуса, который они проходили, и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на них. Выглядел наставника устало. – Ну как ты?
– Ничего. Привыкаю вновь к школьной обстановке, – Кларк изобразила подобие улыбки.
– Отвыкла от строгого расписания на свободе? – наставник попытался пошутить, но Роуз не отреагировала. Возникла неловкая пауза. Квилл продолжительно зевнул.
– Ходят слухи, что ты собрал мой фан-клуб среди первогодок, – Кларк прервала молчание.
– Что? Ничего подобного! Я всего лишь привел в пример твои результаты обучения на уроке.
– Ты не объективен, потому что любишь меня. Больше так не делай, мне приходится прятаться. Повышенное внимание не вызывает у меня восторга.
– Это не из-за меня. Свидетелей событий прошлого года в школе достаточно. Есть, кому рассказать о твоих подвигах. К тому же звезду рейтинга Blackhills сложно игнорировать.
– Все равно, не подливай масла в огонь. Мне это все не нравится, рассматривают как зверушку. Причем не все дружелюбно настроены.
– Ненависть и сплетни – спутники славы. Просто они завидуют и мечтают оказаться на твоем месте. Пусть это льстит тебе.
– Да не стремилась я ни к какой славе! Просто делала, что должна. А теперь младшие девчонки хотят косички как у меня! – Кларк была возмущена. Ей хотелось оставаться тихой и незаметной, но за год отсутствия в школе все изменилось. Она и раньше была близка к вершине рейтинга, но никто не тыкал в нее пальцем.
– Лана? – Квилл улыбнулся с особенной теплотой. Очевидно, что он симпатизировал девочке. Роуз почувствовала укол ревности.
– Да!
– Она от тебя в восторге, – с нежностью в голосе ответил наставник.
– Это не то, чего я ожидала от возвращения, – Роуз остыла и опустила голову. Она больше не смотрела на Квилла. – Чувствую себя здесь совершенно чужой. И как ребенок мечтаю поскорее вернуться домой. Что со мной не так?
– Глупышка, все с тобой в порядке, – Квилл притянул Роуз к себе, и она положила голову на плечо наставнику. – Просто ты обрела свой дом – настоящий дом и семью. Теперь любое другое место будет казаться чужим. Поэтому ты чувствуешь себя здесь не в своей тарелке. Здесь теперь все не твое: чужая кровать, неудобный режим, новые люди и даже старые знакомые отдалились, – Квилл погладил Кларк по плечу. Она повернулась и посмотрела в глаза наставнику, он точно был все тем же родным стариком. Тот слегка улыбнулся и продолжил речь. – Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Я провел в отчем доме восемнадцать лет. Потом учился, встретил любовь и женился. Создал свой очаг, уют. И как бы я не любил родительский дом, он безвозвратно стал для меня чужим. Я был там гостем и всегда чувствовал себя не в своей тарелке, а каждый раз, возвращаясь домой, понимал, что только в собственном гнездышке чувствую себя на сто процентов уютно.
– Правда? – это были слова, которые придали Роуз сил и надежды, что все наладится и следующие тридцать дней не будут такими же мучительно неприятными, как предыдущий.
– Конечно. Считай это знаком, что ты нашла свой уголок в этом огромном мире.
– Спасибо, – Кларк крепко обняла наставника. – Мне стало намного легче. Вчера было так паршиво.
– Ну вот, а я и не подумал, что так буду нужен тебе, – расстроено отозвался наставник.
– Брось, тебе давно пора перестать возиться со мной.
– Никогда не перестану! Ты мне как дочь, разве я могу тебя оставить?
– Я так благодарна тебе за все. Ты даже не представляешь! – объятия стали крепче, слезы подступили к глазам Кларк.
– Ну все, обнимемся еще разок и хватит на сегодня сантиментов. Я как-никак директора заменяю, должен соответствовать, а ты заставляешь меня плакать чуть ли не в самом людном месте! – Квилл решил свести все к шутке. Стало многолюдно: студенты и преподаватели спешили по своим делам после перерыва.
После разговора с наставником настроение заметно улучшилось. Подготовка к выпускному испытанию затягивала, и к Роуз с каждым днем возвращался былой азарт – хотелось не просто сдать экзамен, а так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что она достойна места, которое заняла и в школе, и в «SWORD».
***
На экзамене Роуз досталась почетная роль – руководить одной из групп. Кларк стала первой девушкой за недолгую историю «Blackhills», кому доверили вести операцию. Она не сомневалась в себе – знала, что справится. От неуверенной, робкой девчонки не осталось и следа. Ответственность не пугала, а ведь от нее зависело, как справится команда, и какие оценки получат остальные. Привычный страх что-то испортить испарился. Роуз никогда раньше не ощущала такой энергии, силы и уверенности. Именно это помогло блестяще выполнить задачу – команда Кларк не только первой взяла цель и вернулась в школу, они сделали это в рекордно короткий срок. Ранним утром отряд вбежал в ворота школы под восторженный гул наблюдателей. После объявления результатов стало еще более шумно – все веселились. Роуз молча стояла чуть в стороне от толпы и наслаждалась триумфом. Начинался жаркий день, поэтому утро было особенно прекрасно – белое солнце поднималось из-за горизонта, пели птицы. Посторонние звуки будто ушли на задний план – Кларк улыбалась и слышала лишь тишину и свое мерное дыхание. Она ощущала небывалую легкость, почти невесомость, вдыхая полной грудью и наслаждаясь моментом.
Экзамен прошел без приключений, травм и других сюрпризов. Задание было непростым, но она справилась. Учеба осталась позади. Место, которое полностью изменило жизнь Роуз, уходило в прошлое, навсегда заняв большую часть ее сердца. Она думала о том, какой путь прошла за последние несколько лет.
Гейб и Маркус, которые попали в команду Кларк, нарушили момент идиллии. Парни подбежали и наперебой стали говорить о прошедшем задании и в восторженных криках благодарить Роуз за полученный высокий балл, а ведь раньше не упускали возможности подколоть или поиздеваться над однокурсницей.
Кларк чувствовала светлую грусть, понимая, что в момент завершения экзамена прозвучал финальный аккорд главы “Blackhills”. Больше ничего не связывало ее с местом, которое стало таким родным. Она не ждала вечера, как остальные, чтобы отпраздновать окончание школы, ей уже было понятно, что все закончилось. Для этого не нужно было дожидаться праздника, на котором директор вслух произнесет имена выпускников и пожелает бывшим студентам быть храбрыми и честными в нелегкой работе агентов.
Вечером Роуз уложила волосы на один бок и надела простое черное платье без рукавов с пышной юбкой по колено. Туфли на высоком каблуке, приобретенные по настоянию Джордан, с которой она перед отъездом ходила по магазинам, остались лежать в коробке. Кларк предпочла им белые кеды.
Большую деревянную беседку возле главного корпуса украсили к выпускному вечеру. Маленькие фонарики опутывали балки и спускались по опорам. Впереди установили небольшую трибуну, откуда директор будет вручать дипломы. Солнце медленно стремилось к горизонту, заливая теплым светом все вокруг. Весь вечер легкая улыбка не сходила с лица Роуз. По телу разливалось тепло, было уютно и умиротворенно. Кларк погрузилась в это приятное состояние, а все происходящее словно шло фоном к ее чувствам. Как на автопилоте, она прослушала речь мистера Джонсона, поднялась к трибуне и получила диплом. Директор не был щедр на похвалы, но отметил Роуз, а также Гейба, сказав, что парень удивил всех своими изменениями в лучшую сторону. Однокурсник действительно превратился из простого задиры в серьезного агента.
После окончания официальной части все разделились на небольшие группы и разговаривали, обсуждали что-то или предавались воспоминаниям об учебных годах. Роуз обогнула беседку и намеревалась пройтись по любимым местам. Ее внимание на мгновение отвлек прекрасный закат – все оттенки розового и оранжевого разливались по небу, перекликаясь друг с другом. Залюбовавшись небом, она услышала неприятный знакомый голос, который произнес ее имя. Кларк невольно прислушалась.
– Ой, да что она о себе возомнила? Просто очередная выскочка! Уверена, во время стажировки она не геройствовала, как все говорят, а спала с Генри Уотерсом, который всю работу выполнял за нее, – Адель с отвращением отзывалась о Роуз и судя по своему виду, получала удовольствие оттого, что поливала ее грязью перед другими студентами. – Не могу судить ее за это, я бы с ним, конечно, тоже покуролесила! Но от этого не становятся особенными! Кто знает, с кем она спала в школе, чтобы заслужить и лучшее место, и занять вершину рейтинга – Квилл? Директор Джонсон? Будем честны – способности у нее весьма посредственные, – девушка не унималась, продолжая с наслаждением бросать гадости, не обращая внимания, что никто не высказал согласия с ее утверждениями.
– Не говори глупости, ты просто ей завидуешь, вот и все! – в разговор вмешался Маркус, которому, очевидно, не понравились нападки на однокурсницу, хоть он и не был дружен с Роуз.
– Ну, да, мы все ей тут завидуем! – Адель рассмеялась в ответ, закатив глаза. – Ты просто плохо знаешь таких, как она. Девчонки вроде нее своего не упустят, а притворяются бедными овечками для вида. Или тебя она тоже успела окрутить?
В груди Роуз кольнуло. Она почувствовала себя маленькой и уязвимой. От услышанного ее буквально затошнило. Мысль о том, что кто-то – даже такая, как Адель, думает о ней так низко, словно обвилась петлей вокруг шеи и стала душить, вызывая спазм в желудке. Кларк всего добивалась сама, и подобное было обидно и нечестно по отношению к ней. На глаза навернулись слезы. Таким окончание обучения запоминать не хотелось.
– Крайне некрасивое и бестактное поведение, мисс. Весьма разочарован услышать такие речи из уст учеников своей школы, – размеренный и спокойный голос директора Джонсона разрезал мысли, в которые стремительно погружалась Роуз. Адель словно зависла, раскрыв рот в испуге. Глаза беспокойно заметались по сторонам. Она не знала, что ответить, а директор продолжил. – Спишу это на вашу усталость и чувство зависти к чужим успехам. Полагаю, это минутная слабость, ведь на протяжении нескольких лет мы учили вас совсем иному.
– Конечно, сэр! Не знаю, что на меня нашло! – Адель покраснела, жадно ловила воздух ртом и не могла произнести ни слова без запинки. – П-п-простите! – стыдливо пролепетала она. Глаза девушки выглядели испуганно.
– Извиняться нужно не передо мной, – директор посмотрел на Роуз, стоявшую за углом беседки. Адель все еще не могла ее видеть, глаза девушки непонимающе бегали по лицам. Она молчала. – Хорошего вечера, – директор снисходительно улыбнулся и направился к Роуз.
Горечь, которую испытала Роуз, сменилась более приятными чувствами. За нее вступился директор, это было лестно. К тому же было радостно, что неприятельница попала в такую неловкую ситуацию.
– Пройдемся немного, Роуз? – директор Джонсон жестом предложил Кларк взять его под руку. – Дадим новый повод для сплетен, – старик улыбнулся и подмигнул Роуз.
– Конечно, сэр, с большим удовольствием.
Кларк подхватила директора под локоть, смерив однокурсницу взглядом. Ее лицо оставалось спокойным и сдержанным, уголок рта слегка поднялся, но улыбка была недоброй. Адель покраснела еще сильнее и, не выдержав напряжения, развернулась и стремительным шагом направилась прочь.
Первое время Роуз и директор молча шли по тропинке. Джонсон улыбался так, будто прокручивал в голове приятные воспоминания или просто думал о чем-то хорошем. Кларк устраивала прогулка в тишине. Директора она не видела с того самого дня, как он заглянул к ней в больничный блок после освобождения из плена. С тех пор столько произошло, и Роуз было неловко за некоторые события. В частности, за их любовь с Генри. Она не знала, как руководитель воспринял этот факт, учитывая, что правила были придуманы им. И все же первой молчание прервала именно Кларк.
– Спасибо, что заступились сэр. Честно говоря, мне стыдно за то, что вам пришлось услышать все это. Простите.
– О, тебе абсолютно не за что извиняться. Стыдно должно быть той особе, что наговорила все это, и очень надеюсь, что так и есть. Мы такому в «Blackhills» не учим, – улыбка сошла с лица директора, он слегка нахмурился и посмотрел на Роуз. – У успешных людей всегда хватает завистников, не обращай внимания и не вздумай расстраиваться по этому поводу.
Кларк опустила голову. Слова Адель хоть и не были правдой, но ранили ее. Неприятно знать, что кто-то думает о тебе столь плохо, при этом распуская сплетни среди других. Такой славы вряд ли кому-то захочется. Ко всему прочему Роуз казалось, что все-таки доля правды в словах однокурсницы есть. Она нарушила правила и начала отношения с Генри все еще будучи студенткой «Blackhills», хотя и не в самой школе. Она словно нашла лазейку и ловко воспользовалась ей. От этого становилось неприятно, ведь директор хорошо относился к ней. Она считала, что предала его доверие.
– И все же мне есть за что принести извинения. Я не так честна, как кажется, – слова на удивление давались легко, хотя признавать себя неправой было сложно. Роуз набрала воздуха в грудь, чтобы продолжить, но директор прервал ее на полуслове.
– Позволь мне. Я знаю, что ты хочешь сказать о вас с Генри, – Джонсон вновь улыбнулся, а Роуз смотрела на него удивленно и растерянно. – Мне все стало понятно с того самого момента, как я зашел к тебе в палату и заметил, как он смотрел на тебя. Когда-то я также смотрел на свою жену.
Роуз удивилась еще больше. Она ничего не знала про личную жизнь директора. Тем более, о том что у него есть супруга. Никто никогда не задумывался об этом, ведь Джонсон почти все время проводил в «Blackhills». По умолчанию считалось, что ничего, кроме школы, у директора быть не может. К тому же она уже слышала эту фразу раньше, от Квилла. Вероятно, взгляд Кларк было легко прочесть, брови поднялись в изумлении, она слегка приоткрыла рот.
– Да-да, у меня есть жена. И дети есть. Но сейчас не обо мне, – как ни в чем не бывало продолжил директор будничным тоном. – Не считаю, что вы нарушили правила, да и любовь – прекрасное чувство.
– Но, сэр! Если оно прекрасное, то почему правила таковы? – голос Кларк звучал выше обычного, она не переставала удивляться. Она так боялась переступить черту и так терзалась, переступив ее.
– Я совершенно ничего не имею против светлых чувств, но ты сама видела, к чему порой приводит любовь или даже симпатия. Любовь может быть прекрасной, а может быть разрушающей, как случилось с твоей подругой Джейн, – мужчина говорил будничным тоном, в то время как Роуз при упоминании директором имени Джейн, снова изменилась во взгляде. Ей стало больно и горько слышать о человеке, которого она некогда считала близким. Мистер Джонсон продолжал говорить, сделав вид, что не обратил внимания на изменения в глазах собеседницы. – Вы с Уотерсом – отдельный случай. И не беспокойся, это не особое отношение к вам, – на секунду он задумался. – Хотя, знаешь, особое. И в этом нет ничего плохого. Вы – пример прекрасных молодых людей, которые не будут смешивать чувства с долгом. Я в этом уверен.
– Но я пока не уверена, сэр, – выпалила Роуз. Она не продумывала слова, ей хотелось быть откровенной и говорить так, как есть.
– Я пристально следил за вами, и лично у меня сомнений нет. Надеюсь, вам удастся сохранить любовь и следовать долгу, – незаметно Кларк и директор подошли к воротам «Blackhills». Директор остановился и отпустил руку Кларк. Он пристально посмотрел на нее. – Закончим на этом, не хочу слишком вас хвалить, – он озорно подмигнул собеседнице. Роуз не смогла сдержать улыбки.
– Я благодарна, сэр. За все, что вы для меня сделали.
Оба знали, что значат эти слова благодарности. Они были намного большим – именно директор Джонсон изменил жизнь Кларк к лучшему и все, что было у нее, стало возможным только благодаря ему. Старик понял это, и по его виду, казалось, что осознавать тот факт, что он изменил жизнь маленькой девочки, вызывает в нем теплые чувства и гордость.
– Кажется, настало время прощаться. Кое-кто уже ждет тебя за воротами.
Директор жестом указал на выход со школьной территории. Створки были открыты. Из припаркованного рядом автомобиля вышел Генри. Он светился от счастья. Роуз радостно помчалась навстречу. В объятиях любимого человека она наблюдала, как закрываются ворота «Blackhills».