Илья Сергеевич Ермаков
Весь мир окрашен в желтый
Но Марселя я пока не видел. И где же он?
Слинял?
Не думаю.
Больше всего он жаждет прикончить меня.
Он где-то здесь, рядом – я знаю.
– Нужно к ним! – бросил я Нику.
Тот только кивнул.
Плечо к плечу мы стали пробираться сквозь битву вдвоем.
Я еще никогда не имел такого сильного напарника…
Ник искусно владел своим оружием, отражая напасти врагов щитом.
И вот на нас бежит трое прыгающих в черном, вооруженные до зубов ножами и клинками. Трое яростно кричали. Я не сомневался – они хотят убить нас.
Да, и вообще… здесь каждый второй хочет убить меня!
Какого, как думаете, оказаться на такой вечеринке?
Ник взмахнул мечом, и прямо из земли перед нами выросли заросли ядовитого зеленого плюща, которые обмотали троицу, заточив в ловушку.
– Смотри! – вскрикнул Ник.
Я бросил взгляд в указанном направлении и увидел… Беллу! Она жгла и жгла участников нашей языками черного пламени, которые вырывались из ее рук. Она была совсем недалеко от наших – Лины, Ники и Элис!
– О, нет! – вскрикнул я.
– Нужно помочь им! – решил Ник.
Я молча согласился, и мы прорывались к девчонкам.
Но Белла настигла их раньше.
Она бросила в троицу огненный шар, и троица разлетелась в разные стороны. Ника быстро встала, но ее сразу окружили. Она принялась отбиваться. Элис много кашляла. На ее долю пришелся самый мощный удар. Лина поспешила к ней на помощь.
Вот рядом с Элис появился противник с револьвером, который наставил дуло прямо на нее. Но неожиданно руку с этим револьвером оторвало – это была Лина. Враг резко завопил, а Лина нанесла второй удар рапирой, проткнув противника. Отчего тот замертво упал.
Лина помогла встать Элис.
Они отбивались от нападающих, а Белла все сильнее приближалась к ним.
Лина спасла Элис жизнь… Это была благодарность за все, что она для нас сделала, а сделала она очень много.
И вот… Белла уже была рядом.
Две девушки немного разошлись друг от друга, так как враги валили к ним топами. Они едва справлялись. Мы с Ником шли им на помощь!
Ника совсем была далеко от Лины и Элис. Ее сильно окружили, но, к счастью, она справлялась.
– Лина! – я крикнул, разрубив очередного противника.
Но она меня не слышала.
Белла. Она уже здесь.
Проклятье!
Я ясно видел, как над ладонью этой ведьмы загорелось пламя. Черные языки зловеще полыхали, пока она выбирала себе жертву.
Я понимал, что этой жертвой должна стать Лина…
Нет!
Сгусток черного пламени рванулся вперед, рассекая воздух.
Лина…
– Лина! – я завопил.
Но я был слишком далеко, чтобы спасти ее…
И тут случилось непоправимое…
Распластав руки в разные стороны перед Линой появилась Элис…
Она приняла удар на себя.
Все случилось так быстро… Лина повернулась, а прямо перед ней уже стояла Элис, охваченная огнем, которая только что спасла ей жизнь…
– Нет! – Лина издала истошный вопль.
Обгорелое тело Элис упало к ногам Лины…
Элис.
Этого…
Нет…
Она…
Она мертва!
Ее больше нет.
Она отдала все, ради нас.
Все, что у нее было. Даже свою жизнь.
Из глаз Лины хлынули слезы. Она смотрела на обгорелый труп Элис.
Белла не могла не улыбнуться своей победе.
Рапиры выпали из рук Лины. Она упала на колени и взяла в руки обгорелую голову Элис. Из ее глаз капали слезы.
А Белла просто стояла в семи метрах и смотрела.
– Нет! – вид на поле битвы мне застилали слезы.
Элис. Она… Я всегда считал, что она будет жить долго.
Она…
Я не мог!
Нет!..
И тут я увидел, как в глазах Лине на смену отчаяния пришла ярость. Она встала и прожигала ненавистным оскалом всю Беллу.
А потом… в отчаянии Лина рванулась к безжалостной ведьма – убийцы нашего лучшего друга.
В одно мгновение – этого никто не ожидал – Лина сбила Беллу с ног. Та встала на колени, пытаясь встать, но пинок Лины ногой по подбородку Беллы вывернул ее наизнанку. Она снова упала на спину. Подбородок был разбит.
Я был уже совсем рядом. Не смотря на нескончаемый поток противников, который обрушился на меня, я все это видел.
Ника наконец отбилась от атакующих и тоже быстро оценила ситуацию.
Казалось, битва остановилась. Все замерло.
Все смотрели только на Лину и Беллу.
Белла снова попыталась подняться на ноги. Но у нее не получилось – нога Лины припечатал ее к земле. Белла не могла ничего воскликнуть, а Лина всю свою злость и ненависть выражала в том, что она делала.
А что она делала…
Она пнула Беллу ногой, которой прижимала к земле, будто хотела расплющить алюминиевую банку из-под пива.
Белла издала жалобный стон.
Лина схватила ее за волосы и подняла вверх. Второй рукой она вмазала Белле по лицу и та снова повалилась на землю.
Все ее лицо было окровавлено.
Но это был не конец.
Лина присела рядом с Беллой и зло еще раз ударила ее по лицу, а потом прямо по груди.
Лина выпрямилась и пнула ногой Беллу, отчего та перевернулась на живот.
Белла кашляла кровью. Она нашла в себе силы встать на колени и проползти несчастные два метра.
Но потом Лина оказалась за спиной Беллы. Она снова схватила ее за волосы, и Белла села на колени. Из ее рта текла алая струя. В другой руке Лины появился кинжал, и я слышал ее холодные слова:
– Отправляйся в ад, тварь!
И Лина пронзила Беллу кинжалом через спину, острый конец которого вылез впереди между грудями Беллы.
Белла отчаянно закашляла, жалобно застонала, а потом упала лицом в грязь.
Она была мертва.
Вытирая пот, слезы и кровь поверженной противницы с лица, Лина встала и выпрямилась.
Она нашла взглядом Нику, потом Ника, а потом меня.
Ее взгляд оставался таким же холодным.
И я ответил ей кивком, одобряя то, что она только что сделала.
Тогда Лина взяла из воздуха в руки вновь появившиеся рапиры и направилась к Ники, которая ждала ее. Вместе они вернулись к битве.
Месть за Элис свершилась.
Но ее уже ничто не вернет. Ее обгорелое тело останется в Идеальном измерении…
И спустя мгновение где-то в полчище сражения раздался дьявольский крик одного слова: «Нет!».
Я узнал этот голос…
Марсель.
Он понял, что Белла мертва. И он зол. Очень.
– Будь с ними,– сказал я Нику.
– А ты? – он печально посмотрел на меня.
– Я отправлюсь к Анне и Гримальди. Пришло время покончить с Марселем. Теперь мне ничто не помешает это сделать.
– А если я пойду с тобой?
– Нет. Если ты останешься с Линой и Никой, то я буду уверен, что они защищены.
Он кивнул.
– Я могу на тебя рассчитывать? – спросил я.
– Конечно, Ал… Удачи. Береги себя.
Я ответил кивком и развернулся в сторону, где царила битва.
И я пошел вперед, преодолевая невероятное количество препятствий. Я мстил… мстил за Элис. Снова и снова! Я мстил за всех, кто погиб и погибнет в этой войне, зная, что их уже не вернуть…
Я до сих пор не мог смириться с тем, что произошло… Да, Белла получила по заслугам, но Элис…
Элис…
Я отмахнул слезы с глаз, нахлынувшие на меня. Набравшись новой волной ярости, я прорывался дальше.
Нельзя сдаваться.
Нельзя…
Сейчас мотивы, чтобы убить Марселя, утроились.
Я не мог пощадить его.
Кровь.
Она везде.
Под ногами.
В воздухе.
На руках.
На лице.
Я рубил. Снова и снова. Опять и опять.
Теперь я понимал, какого это убивать.
И я убивал.
С жаждой. Удовольствием. Искушением.
Я хотел убивать. Снова и снова.
Опять и опять…
И я убивал.
Это мой наркотик на сегодня.
Остановиться не возможно.
Еще и еще… еще и еще…
Мне всегда будет мало.
Я хочу больше!
Мне это нравиться.
Убивать – кайф.
Слышать последний предсмертный стон – симфония.
Кровь врага на лице – сладкий нектар.
Пронзать мечом грудь врага – экстаз.
Я лишил жизни не одну сотню людей.
Да, не одну…
Но остановиться я уже не мог.
Я не остановлюсь, пока не убью того, кто мне нужен…
Я уже видел леди Анну, которая бросала во все стороны искрящиеся серебряные молнии. Я видел господина Гримальди, к которому снова вернулись все прожитые годы. Он ловко расправлялся с противниками, использую я свою трость.
А потом появился он.
Корень всего зла.
Марсель.
Он тут.
Я вижу его.
В своих руках он держал две огненные цепи. Огонь был зеленым. Он рубил и рубил, разрубая тела пятерых врагов сразу в кровавые обгорелые куски.
Страшно. Все это страшно.
Взрывы обрушились на поле битвы новым градом.
Земля горела. Она летела прямо на нас сверху.
Это было пекло битвы.
Я приблизился к леди Анн и встал с ней рядом.
– Я вам сочувствую,– сказала она.
Я кивнул и прикончил еще одного… человека.
– Со мной все в порядке,– сказала она,– я справлюсь… Помогите господину Гримальди. Она ему нужна.
Она права.
Я стал прорываться к своему старому другу.
Гримальди удачно справлялся со своей задачей, но по его изможденному лицу я понимал, что его силы на исходе.
Как можно было сражаться с завязанными глазами?
Господин Гримальди видел больше и лучше, чем мы.
Но его возраст уже не был годен для таких зверских сражений.
Марсель был рядом!
Я не могу подставить еще одного своего друга под удар.
Я никогда не прощу себе это…
Я бросился бежать, но Марсель и господин Гримальди уже встретились взглядами.
Я побежал быстрее…
Я успею! Я успею!
Марсель с дикой ненавистью смотрел на Гримальди. Он резко взмахнул цепью, но Гримальди отбил удар, взмахнув тростью.
На лице Марселя не появилось даже отблеска улыбки.
Он был в гневе.
Сейчас Марсель предстал передо мной совершенном в ином виде. Это был разгневанный молодой человек. Он был одет в черные джинсы и… все. Белая рубашка куда-то исчезла, выставляя на показ мускулистое тело юноши, который на деле был ужасным стариком. И босые ноги. Его ступни были измазаны золой, серой и пеплом. Светлые волосы развеивались на ветру. Все тело: грудь, торс, плечи, сильные руки – были испачканы кровью и гарью. В руках Марсель сжимал две черные стальные цепи, охваченные адскими языками зеленого пламени. Глаза злодея зловеще блестели.
И вот на господина Гримальди сзади обрушился другой противник. Гримальди среагировал молниеносно. Он быстро обернулся, ударил тростью в грудь. Враг упал. Тогда Гримальди выпустил в неприятеле искрящийся сгусток, и его противник сгорел в мгновение ока.
Как сгорела Элис…
Я был уже рядом. Вот-вот я буду рядом с ним!
Марсель заметил мое неумолимое приближение и бросил на меня гневный оскал.
Нет!
Я рядом!
– Гримальди! – вырвалось у меня.
Гримальди развернулся не ко мне. Он развернулся к Марселю, надеясь устранить главный источник опасности.
И вдруг…
Я не был к этому готов.
Никто не был готов…
В одно мгновение огненная цепь Марселя обвилась вокруг шеи Гримальди…
Я видел взгляд своего друга… Он улыбнулся мне…
Один рывок…
Только рывок…
И голова Господина Гримальди оторвалась от шеи, и углями упала на землю…
Мертвое тело упало рядом…
На трости погасло пламя и исчезли искры. Она стала самой простой тростью.
Господин Гримальди был мертв.
Дыхание мое остановилось. Мир исчез.
Мне как будто выключили звук.
Господин Гримальди…
Его нет.
Даже леди Анна прекратила атаку. В ее глазах застыли слезы.
И только сейчас на лице Марселя появилась холодная улыбка.
Слезы покрывали все мое лицо.
Я стоял перед обезглавленным трупом господина Гримальди.
Я думал, что успею.
Я был уже рядом.
Но я опоздал.
Все произошло слишком быстро…
Я с трудом сглотнул комок.
Эта битва убила их.
Элис… господин Гримальди… они мертвы!
Их больше нет.
Вот так просто…
Я больше не увижу их. Я не услышу их голоса. Я не смогу обнять их и поздравить с победой.
Я не смогу больше сказать им: «Спасибо».
Они мертвы.
Новый взрыв вернул меня к реальности.
Марсель.
Я убью его.
Холодно и безжалостно.
Я смотрю на него. Он совсем рядом. Ждет. Стоит и улыбается, а во взгляде – неумолимое желание убить меня.
Теперь наши интересы совпали. Мы готовы уничтожить друг друга.
И я бросился на него!
– Ал! – услышал я отдаленный крик леди Анны.
Но никак не отреагировал.
Его ждала расправа. Кровавая и безжалостная.
Я убью Марселя голыми руками!
Марсель испугался. Он бросился бежать. И я рванулся за ним, пересекая поле битвы…
Пророчество Беллы уже не сбудется. Но и видение Серфера может не оправдаться.
Сейчас все зависит от нас. От меня.
Я нагнал его.
Повалил на землю.
Ударил.
Марсель быстро отполз и отбил меня порывом воздуха. Я упал. Он быстро вскочил. Я за ним.
И он прыгнул… я ухватился за него, и мы исчезли.
Битва осталась позади.
Тогда я еще не знал, что это будет мой последний прыжок.
Глава 41
Эффект богомола
Пришло вернуться к тому, с чего мы начали.
Так кто же я?
Часть стада или индивидуальность?
Или я стал частью стада, в котором все индивидуальности?
Но тогда это общество по-прежнему остается стадом.
Лина. Я. Кто мы теперь?
Родители.
Слишком просто.
У нас есть сын. Есть семья. Есть друзья.
Все, как и во всех самых обычных семьях.
Мог бы я быть индивидуальностью, создав семью? Или этот шаг перечеркивает все, к чему я когда-то стремился?
Мы узнаем все о себе, когда доходим до конца пути.
И вот я в конце.
Что произошло за всю мою жизнь?
Я вырос. Вполне себе приличным… Стал взрослым. Стал прыгающим. Одним из них…
У меня есть любящая меня жена. Я тоже ее люблю. Есть сын, без которого я не представляю свою жизнь.
Есть друзья, которых я приобрел при особо странных обстоятельствах.
Элис стала для меня учителем. Ника я спас от Марселя в детстве. Ника стала моей ученицей. С господином Гримальди и леди Анной меня ознакомила Элис.
Что дальше?
Обычная жизнь.
А потом…
Мы переступили закон. Дурацкий закон прыгающих!
Но мы не могли иначе…
Жизнь сложилась так.
В итоге я оказался в Измерении Хаоса. Встретился там с Серфером и остался жив.
Что он мне сказал?
Что сделал все это, чтобы спасти печальное положение, в котором оказался наш мир.
Использовал ли меня Серфер, как орудие, которым вершил справедливость?
Был ли я его игрушкой?
Или у него много таких игрушек…
С Линой я познакомился во снах. Тогда она была еще Майей…
А сейчас Айлина. Моя жена. Моя любимая…
И Николас.
Что из всего этого?
Кто я?
Часть уникального стада?
Или все же личность?
Узнать можно только в конце.
Но конец сейчас.
Сейчас и узнаем.
В мгновение ока все стало желтым. Весь мир окрасился в притягательно золотой цвет. Поле битвы и сечи покрылось дымкой горчичного цвета.
Я и Марсель повисли над землей.
Вокруг нас летало три больших кадра – три больших белых квадрата, которые крутились в хаотичном порядке вокруг нас.
Леди Анна – монтажер и маляр. Она сделала это…
Но!
Один кадр. Один кадр был золотым. Два других – белые, да. Но один был ярко-желтый и сливался с окружающим фоном.
Тогда я все понял.
Время пришло.
Какое время?
Покончить с этим.
Я должен отомстить ему за все…
За всех.
И понять, кто же я такой.
Мы были вне всех миров. Мы оказались между измерениями и тремя возможными вариантами существования Вселенной.
Выбраться отсюда можно, только выбрать один из вариантов.
Какие?
Окончательная победа Марселя – его liberty.
Смерть всех прыгающих на земле.
Или же смерть Марселя – его эффект богомола.
Я понимал, что судьба Вселенной зависит только от нашего выбора. И мы не знаем, как его совершить.
Одно из трех.
Лично для меня только один вариант был приемлемым.
Марсель ничего не знал.
А сейчас… сейчас я понял все.
Мы оказались в десяти метрах друг от друга. Весь изодранный, в крови, в золе Марсель прожигал меня дьявольским взглядом.
Ему было плевать на выбор, который он сделает, когда убьет меня. Главное – убить.
В этом месте не действовали законы Идеального измерения. Мы покинули его.
Сейчас ничего не существовало. Вселенная перешла в особую форму существования, когда есть только три варианта дальнейшего развития событий.
Прошлый мир уничтожился, когда мы прыгнули.
Ничего нет.
Только я и Марсель.
И три варианта судьбы.
Решать не нас, а мне…
Поскольку это не Идеальное измерение, то я не мог вернуть себе свой огненный меч обратно. Марсель тоже остался без своих огненных цепей. Но со всем багажом прикладного материала.
Как ни крути, а силы все равно были не равны.
– Поганец! – выкрикнул он. – Ты все испортил!
Испортил?
Я?
– Ублюдок! Я так долго ждал…
Еще бы! Со времен Древней Руси!
– Ждал, когда стану единственным, способным вершить судьбу мира, но ты…
Что я?
Давай-давай! Договаривай!
– Ты – дрянь собачья – помешала мне!..
– Выбирай выражения! – ответил я.– Ты сам загнал себя в тупик! Посмотри! У нас только три варианта! Может прыгнешь и наткнешься на свой эффект богомола ради общего блага.
– Если умру я, то погибнут все. Я не проиграю.
Я понял.
Ему уже не нужен liberty.
Он хочет умереть. И умереть вместе со всеми.
– Тогда не будет прыгающих! Не будет распрей между ними! Не будет тех, кто выбирает, как будут существовать обычные люди, которые не умеют прыгать!
– Но ведь ты сам хочешь стать тем самым судьей! Ты хочешь остаться последним из нас! Стать вершителем судеб! Стать подобно Серферу! Подобно Богу!
Я видел демонический огонь в его глазах.
– Но ничего этого не будет! С такими вариантами ты далеко не уйдешь! Ты Богом не станешь!
И тут он окончательно сошел с ума.
– Я… есть… Бог!..
И Марсель резко набросился на меня.
Одним только прыжком он повалил меня. Земля, которой под ногами не было, оказалась твердой, как асфальт.
Он лежал на мне, прижимая мои руки к земле и гневно ухмылялся.
– Ты меня не остановишь,– сказал он,– не в этот раз…
Как бы ни так!
– Я долго ждал…
И он плюнул мне в лицо!
Вот черт!
Я резко рванулся в перед и ударил его своей головой ему в лоб.
С диким ревом он отскочил от меня.
– Трус! – крикнул я.– Ты из-за спины напал на Гримальди! Ты его боялся больше всего!
– Я? Боялся Гримальди?! Иди ты!.. Этого старика давно было пора отправить на тот свет!
Тварь!
– Когда покончу с тобой,– продолжил он,– разберусь с твоей Линой. Но для начала отымею ее хорошенько…
Мерзавец!
Я бросился на него. Ударил.
Марсель нанес ответный удар прямо по носу.
Пошла кровь.
Но я ударил снова – в солнечное сплетение.
Марсель согнулся пополам.
Я набрался сил и нанес новый удар по подбородку. От этого Марселя вывернуло назад, как Беллу, и он повалился на спину, издав истошный вопль.
Я пнул его и сел сверху.
Заношу кулак, но он резко бьет меня и валит на спину.
Вот уже Марсель на мне, и он… бьет! Бьет! Бьет! И бьет!..
Я чувствовал, как кровь застилает мне весь вид. Я чувствую, как начинаю слепнуть.
Все мое лицо… Оно горело!
Марсель был в ярости…
Он убивает меня.
Я ничего не могу…
Я попытался резко дернуться, но Марсель изо всех сил ударил меня по ноге. Что-то хрустнуло…
Я вскричал!
Все тело жгло огнем…
Ноги не чувствую…
Но это промедление стоило Марселю шансов накостылять мне еще. Я яростно сбросил его с себя.
Встал.
Голова кружилась.
Все плыло и двоилось…
И вот я уже вижу, как руки Марселя наполняются алым пламенем.
Это не заслуга Идеального измерения – нет. Как раз он уже хотел поджечь меня и в реальном мире. Это один из его талантов.
Черт!
Прежде, чем он успел ударить меня, я набросился на него. Он схватился за мои плечи огненными руками.
Я горел!
Я кричал!
Нестерпимая боль!
А потом отбросил его от себя, разбив Марселю лицо.
Он отлетел, а мои плечи… прожгло до мяса…
Нога ныла.
А мой противник уже лежал передо мной, измазанный кровью.
Я выглядел не лучше.
– Убьешь меня,– Марсель тянул время, потому что не мог встать,– а потом что будешь делать? Ты не знаешь, куда идти!
– Разберусь как-нибудь… это мое дело.
И тут я задумался. Что будет, если убить хозяина ленты Вселенной в этом перекрестке измерений?
По сути…
Все исчезнет?
Я не хотел рисковать. Нужно убить его в реальном мире.
А значит… нам придется прыгать.
Марсель тихо смеялся, харкая кровью.
– Его это дело… справиться он… ты ничего не можешь!
Ничего не могу, значит?
Это я ничего не могу?
Ну, знаешь…
Меня охватила неимоверная ярость.
Я резко подскочил к Марселю и схватил его за руки, поднимая вверх. Я ударил его и тот замер, стараясь не упасть – за его спиной остановился золотой кадр, приготовившись к тому, что сейчас в него прыгнут.
– Ты уверен? – спросил меня Марсель, понимая, что я намерен сделать выбор, решить судьбу мира, прыгнуть, возможно, в последний раз.
– На все сто!
И я бросаюсь на Марселя, отправляя его и себя самого в золотой кадр…
В следующее мгновение мы кубарем прокатились по холодной влажной земле.
Ночь. Травяной луг. Рядом стоит одинокое дерево, а за нашими спинами внизу холма – мой город.
Мы оказались на холме.
Шел сильный ливень. Вода смывала с кровь с моего тела, но жгла на то место, где были сильные ожоги на плечах от прикосновения Марселя.
Я лежал на спине, опершись руками о землю. Сжал траву в кулак…
Нога ныла. Я чувствовал, что не могу шевелить ею…
Марсель уже стоял напротив меня. За ним – одинокое дерево.
Раздался гром. Сверкнула молния. Ливень набирал силу.
Марсель был еще жив.
Правильный ли я выбор сделал?
Но я тоже жив…
Что эта за место?
И Марсель набросился на меня с вытянутыми руками, намереваясь придушить. Здоровой ногой я оттолкнул ему, ударив прямо в пах. Марсель попятился от меня, а потом покатился по траве назад кубарем.
Он лежал.
Он, как и я, был на грани жизни и смерти.
Мы здорово избили друг друга…
Я молился, чтобы все закончилось. Я больше не могу…
И все закончилось.
Марсель встал. Сплюнул кровь. Его волосы прилипли к шее и плечами, измазавшись в крови и грязи.
Марсель был ужасен.
Он в ярости направился ко мне большими шагами, намереваясь раз и навсегда покончить со мной.
Я чувствовал, что больше не смогу сопротивляться.
Я бессилен…
А потом…
Небо озарила фиолетовая вспышка. Золотая молния сошла с небес и ударила прямо в… Марселя.
За десять шагов от меня Марсель превратился в горящий факел. Во все стороны летели ослепительные искры.
Я слышал пронзительный тяжелый зверский вой предсмертной агонии.
Страшной агонии…
Марселя в один миг окутало пламя. Он так и замер на месте, распластав руки в стороны, а голову запрокинув назад и… горел. Он весь горел! Охваченный пламенем, Марсель ревел, осыпаясь на влажную траву алыми и золотыми искрами.
Его крик прорвал гром…
И все закончилось.
Обгорелые останки Марселя упали на землю.
Он был мертв.
Его настиг эффект богомола.
А я?
Я так и остался лежать на земле с легким облегчением на душе, от которого мне хотелось плакать, пока тьма не окутала меня.
* * *
– Он слышит нас?
– Пока нет… не знаю.
– Когда он очнется?
– Определенно сказать не могу.
– Ох, скорее бы…
– Я так волнуюсь!
Эти голоса отдавались во мне еле слышным эхом, как будто звучали из самого конца темного туннеля, в конце которого был… свет.
– Смотрите! Он пошевелился!
Стало теплее.
Я почувствовал, как человеческое тепло приблизилось ко мне.
Но я все еще спал.
И слышал голоса, зовущие меня:
– Ал! Ал, ты меня слышишь?
Слышу.
– Ал, очнись! Просыпайся!
Не хочу…
Мне хорошо.
Мне спокойно.
Дайте еще поспасть!
– Папа…
Этот голос заставил меня открыть глаза – резко и неожиданно.
Хлынул белый свет.
Лица… возможно, они были знакомыми. Я знал этих людей. Их лица медленно расплывчато плыли передо мной, но голоса становились яснее и громче.
– Он проснулся!
– Ал!
– Как я рада…
– Папочка!..
И меня обняли.
Эти руки были нежные и так мне знакомые.
Лина.
– Я так волновалась…
И слеза намочила мне плечо.
Плечо…
Ожог.
Марсель!
Где я?
Я вскочил, и мир вернулся на место.
Осматриваюсь. И тяжело дышу…
Я лежал на койке в палате больницы, в которой проходил практику когда-то. Да, я узнал эту палату по интерьеру и стенам. Все было чисто, убрано и красиво. Мимо сновали медицинские сестры. Рядом прошел врач, заведующий отделением.
А вокруг меня… те самые лица!
Они все были здесь!
Меня окружили моя семья и друзья: Ника, Ник, леди Анна, Лина и Николас…
А я?
Я был весь в бинтах. Голова болела. Плечи и нога перевязаны. Нога в гипсе. От меня пахло чистотой, а не кровью и грязью.
Но я все еще чувствовал покалывающую боль.
– Вам лучше лежать,– сказал врач в белом.
Лина положила руки мне на грудь и заставила лечь на подушку снова.
Я жив. А они все здесь.
Это главное.
– Что?– услышал я свой голос.
Теперь мир окончательно вернулся на место. Мне стало лучше.
– Марсель? Где он?– почему я это спрашиваю?
– Ты победил его, Ал,– ответила Ника,– Марсель мертв.
Мертв?!
Ну, да… я убил его.
– А битва?– вспомнил я.
Друзья обменялись мрачными взглядами.
Заговорила леди Анна:
– Она далась нам большими потерями. Из всех прыгающих на всем белом свете осталось четыреста тридцать пять человек.
– Так мало?
Леди Анна кивнула.
– Сейчас стоит вопрос о том, имеет ли смысл дальнейшее обучение людей прыжкам или стоит остановиться, и нам всем стать последними прыгающими?
– Последними?
– Решение еще принято не окончательно. Главные прыгающие всех стран объединяются, чтобы решить дальнейшую судьбу прыгающих.
Вот как…
– А Элис? Господин Гримальди?
Взгляды друзей стали еще печальнее.
Это был не сон…
– Они сделали очень многое для нас,– сказала Лина,– они отдали себя в жертву ради нашего спасения.
Они отдали в жертву все.
– Завтра будет день траура по погибшим в битве,– сказала леди Анна,– через день нас ждет большой праздник в честь состоявшейся победы. А потом… потом мы все вернемся к нашей обычной жизни.
Вот так просто?
– Но Элис и Гримальди…
– Мы знаем,– сказала Лина,– мы все не можем смириться с такой большой утратой, но, знаешь… я тут подумала. Они сделали для нас с тобой очень многое. Именно они. Без обид.
– Конечно,– кивнула леди Анна.
– Если бы Элис не обучила тебя. Если бы господин Гримальди не сказал тебе встретиться со мной, то… мы, возможно, не были бы вместе и ничего этого не случилось.
Она права.
– К чему ты ведешь?– не понимал я.
– К тому, что Серфер сказал, что его основная задача – воссоединить нас, чтобы все изменить. Элис и господин Гримальди приложили к этому львиную долю.
Я понял.
– Ты считаешь, что они были орудиями Серфера в его игре? – выявил я основную идею. – И их смерть… он просто вернул их.
– Сейчас, когда их нет, мы уже не сможем точно ответить на эти вопросы. Остается только гадать были ли Элис и Гримальди обычными людьми, которых ждала такая судьба, или же это были слуги Серфера, которые просто… выполняли свою работу.
– Да, мы этого никогда не узнаем. Но для нас… для нас с вами они были людьми. Живыми и настоящими. Они были нашими друзьями.
С этим мнением поспорить не мог никто, а вопрос, которым задалась Лина, так и остался без ответа.
Я просто довольно смотрел на них. Они вместе. Они рядом. И я с ними.
– Леди Анна,– обратился я к ней.
– Слушаю,– отозвалась она.
– Что означает золотой кадр?
Леди Анна уставилась на меня стеклянными глазами, не решаясь ответить. И сказала она всего одно слово:
– Liberty.
Мне хотелось смеяться.
Я улыбался.
Или тихо хихикал…
Не помню!
– Что случилось? – не поняли мои друзья.
И я дал вразумительный ответ:
– Когда мы с Марселем прыгнули, то мы оказались в его ленте. Там было три кадра, как и должно быть. Два белых и один… один был золотым. Мы сейчас в нем. Случился тот редкий случай, о котором мне когда-то рассказывал господин Гримальди. Как бы вы, леди Анна, не пытались скрыть всю правду от Марселя, но для меня истина окрасилась в золотой. В моей ленте нет liberty. Вот так! Мое liberty оказалось в ленте Марселя, а именно в кадре, который был его эффектом богомола. Да, Марсель прыгал очень много. Если бы даже он сам выбрал кадр, когда убил бы меня, то наткнулся на тот, который я видел золотым – свой эффект богомола.
Все обомлели.
– Такого еще никогда не было! – удивилась леди Анна. – Чтобы liberty одного было в ленте у другого – да, но, чтобы эффект богомола послужил liberty для другого человека… первый случай!
– Серфер шутил до последнего! – высказалась Лина.
Я тепло улыбнулся ей.
– Мне больше не придется прыгать,– сказал я наконец,– это оно. Мое liberty.
Но оно мне было уже ни к чему.
Моим liberty для меня стала моя семья: Лина и Николас.
Большего мне и не надо.
– Пап, я так рад!
Николас обнял меня.
И я его не отпускал.
А тем временем уже миновал скорбный день траура, погибших в страшной битве. Тысячи прыгающих навсегда остались в Идеальном измерении, встретив там свою смерть.
Печальней всего было за Элис и господина Гримальди.
Как бы мы ни хотели, но их уже не вернуть.
На следующий день был большой праздник. Решение о том, стоит ли продолжать, так называемую, династию прыгающих или нет (некоторые страны навсегда лишились прыгающих), окончательно принято так и не было.
Очевидно, потребуется еще около года, чтобы мы узнали итог.
Но каким бы он ни был, на нашей, на моей, жизни это уже никак не отразиться. Нам больше незачем прыгать.
Потребовалась неделя, чтобы я окончательно поправился и сумел вернуться домой, к своей семье. По этому поводу мы устроили большой праздник. Наши с Линой родители так ни о чем и не узнали. Нам даже удалось скрыть от них мое лечение.
У Ники наконец появилась своя семья и свои дети. Ник встречался с разными девушками, подыскивая себе достойную жену, которая будет думать о нем только хорошее. Леди Анна по-прежнему принадлежала к высшим органам власти прыгающих и решала разные насущные проблемы по восстановлению мира после войны.
Что я?
Я после выписки вернулся к работе. Не сразу, конечно, но продолжил лечебное дело. Главное – я вернулся к семье, которая меня очень любит.
Через пару месяцев мы получили хорошую новость: у нас скоро будет пополнение.
Девочка.
Ее будут звать Майя.
Мы с Линой все так же сильно любили друг друга.
Николас рос хорошим сыном.
Я больше не прыгал.
Все было хорошо.
