Илья Сергеевич Ермаков
Весь мир окрашен в желтый
– На свои места? – не поняли мы.
Серфер кивнул.
– Жизнь полна разных неожиданностей. В ней бывают взлеты и падения. Чему-то суждено случиться, а чему-то нет. И не всегда понятно почему все идет именно так, а никак иначе. Но в конце жизни каждый получает свое. Я помогаю жизни расставить все на свои места. Я – рука справедливости.
Хм…
Прежде Серфер казался мне более величественной фигурой, чем сейчас.
– А мы думали, что ты просто играешься…
– Играюсь? Смешно! Может быть, где-то… но не в вашей ситуации. Я знал будущее, которое ждет этот мир. И знаю его сейчас. Сначала оно было не самым удачным, но я нашел выход – вы.
– Мы? – не поняла Лина.
– Да, я понимал, что, если я познакомлю вас, то все пойдет иначе. Мы родите ребенка, из-за которого развяжется страшная битва. Но вы победите.
– А если бы мы не повстречались?
– Все было бы совсем иначе.
– Но что нас ждет нас сейчас? – спросил я.
Серфер неожиданно нагнулся и присел на одну ногу, чтобы лучше рассмотреть нас.
– Знаешь, Ал,– обратился ко мне Серфер,– я могу наблюдать за дальнейшей судьбой вашего мира, но не в моих силах изменить ее кардинально. Да, сейчас я вижу подобающее будущее, но оно может измениться благодаря вам. Судьба существует, но не она указывает, что нам делать. Она просто есть. Судьбу создаем мы сами. Так сделал и я, когда познакомил вас. Все, что произошло с вами – часть одного большого плана, завершающий этап которого произойдет очень скоро.
Вот как…
– Я не в силах остановить эту битву. Я не в силах помочь вам ее выиграть. Я уже сделал достаточно, чтобы помочь вам. Дальше все зависит от нас. Если вы считаете, что раз я вижу хорошее будущее, то вы обязательно выиграете – это не так. Вы можете и проиграть, если расслабитесь, положившись на судьбу, которой я не управляю. Уже не управляю.
Мы не смели его перебивать.
– Вы должны понять очень важную вещь. Я уже сделал все, что было в моих силах, чтобы изменить судьбу к лучшему: познакомил вас, подвел к этому моменту. Дальше все зависит только от вас. И ни от кого больше. Выиграете ли вы эту битву – решать вам, не мне и уж тем более не судьбе. Она в ваших руках. Я дарю ее вам, снимая с себя всю ответственность. Но повторюсь – каждый в конце получит свое. Запомните – я ни на чьей стороне в этой истории. Истории этой жизни… я на стороне справедливости, только и всего.
Мы это понимали.
– Все, что я могу для вас сделать сейчас, так это пожелать просто удачи.
И на этом спасибо.
– И чья это была игра? – обратился я к нему. – Ваша или судьбы?
Серфер снова улыбнулся.
– Это была ваша игра. И вы играли в нее. Я всего лишь сделал первый ход – не более.
Понятно.
Серфер снова выпрямился и сказал:
– Передайте привет от меня моему другу, Гримальди.
На лицах у нас с Линой невольно выступили улыбки.
А потом он снова сказал:
– Вам пора.
А дальше нас отвлекло новое событие.
Рядом с нами неожиданно возникла Элис.
– Боже, что тут у вас происходит?!– удивилась она, увидев Хаос в истинном обличии.
– Тут у нас…– Лина развернулась в ту сторону, где стоял Серфер.
Но его не было.
Он исчез.
Нас окружал только Хаос, ничего больше.
– Что у вас? – не поняла Элис.
– Серфер! Он был здесь! – воскликнула Лина. – Только что!
– Серфер?!– удивилась Элис,– Вам явно ора назад.
– Нет, это правда,– выступил я.
– И как он?
– Нахал,– ответил я,– сначала мне так показалось. Потом вроде привык…
– Что он вам сказал?
– Пожелал удачи.
– Хорош совет! Быстрее! Мы должны спешить!
Я совсем забыл о том, зачем она здесь.
Мы должны вернуться в наш мир.
Пришло время покинуть Хаос навсегда.
– Держитесь за руки,– велела Элис.
Мы взялись за руки.
– Как там все? – спросила Лина.
– Ужас! Битва вот-вот начнется! Скорее!
И мы прыгнули.
Я думал только о том, что скоро увижу Николаса.
Я иду, сын.
Глава 39
Битва
Мы вернулись в реальность.
Хаос остался позади.
Мы дома.
Как же я был рад снова увидеть настоящее солнце, а не искусственно созданное светило Серфером. Я был рад снова увидеть настоящее небо, настоящие деревья, настоящую жизнь.
Мы оказались в том же заброшенном храме, где до нашего с Линой исчезновения проходило большое собрание прыгающих.
Сейчас это место пустовало. Здесь были только наши друзья: Ника, Ник, господин Гримальди и леди Анна.
И Николас…
Мой сын.
Я его вижу.
– Николас! – воскликнули мы дружно с Линой.
– Мама! Папа!
Он бросился бежать к нам.
И вот я обнимаю его. Он рядом. Вот он…
Мой сын.
Мой малыш.
Мой Николас.
– Мы рядом, Николас,– сказала Лина,– и будем рядом всегда.
Я почувствовал, как на глазах моего сына навернулись слезы. Потом он сделал шаг назад и посмотрел на нас.
– Значит, вы не пойдете на битву? – спросил он.
На нас все изумленно уставились.
Мы с Линой переглянулись. Не следовало ей обещать Николасу того, чему, сама понимала, не суждено случиться.
– Прости нас, но мы должны быть там,– исправилась перед Николасом Лина.
– Но как же…
– Пойми, мы будем сражаться за тебя. Когда-нибудь… ты поймешь.
– Я все понимаю сейчас, но…
Я присел рядом с Николасом, который хотел вот-вот расплакаться.
– Николас, послушай меня очень внимательно.
Он слушал.
– Я тебе обещаю: мы с мамой вернемся.
– Нет…
– Да, Николас, и ты ни минуту не должен в этом сомневаться. Мы вернемся и будем вместе.
Николас бросил взгляд на мать.
– Но ты же сказала….
– Я знаю, что сказала! Прости… Николас, мне очень жаль, но сейчас мы снова вынуждены покинуть тебя. И на этот раз я обещаю тебе абсолютно точно: это будет в последний раз. Хорошо?
Но Николас никак на это не ответил.
– Ты останешься со сводными братом и сестрой Ника. Ты же успел с ними познакомиться?
Николса кивнул мне в ответ.
– Они будут с тобой до тех пор, пока мы не вернемся.
– Поверь, это случиться очень быстро,– продолжила за меня Лина,– ты же знаешь, что сражение пройдут в Идеальном измерении?
Николас снова кивнул.
– Тогда мы вернемся очень быстро – глазом не успеешь моргнуть. Для нас битва, возможно, будет очень долгая, но для тебя… не пройдет и секунды.
Лина права. Так и будет.
– Твоя мама права,– сказал я,– Николас, все, что тебе нужно – не бояться. Нас не будет всего одно мгновение, когда мы исчезнем. А потом вернемся сразу – вот увидишь.
– Но мне будет страшно… Вас не будет всего секунду, но для меня… для меня пройдет целая вечность.
Мы с Линой не могли не улыбнуться в ответ сыну. Его слова значили самое главное: он нас любит.
Мы снова обняли его.
Да, Николас не будет видеть нас всего долю секунды, после того, как мы все исчезнем.
Но для нас… для нас может пройти целый день.
Я понимал это и хотел проститься с ним, как полагается. Не знаю точно, но… я могу видеть его в последний раз.
Я постарался отогнать от себя страшные мысли и сосредоточиться на главном – мне удастся выжить сегодня, и я вернусь к сыну.
Все будет хорошо.
Постепенно зал начал заполняться людьми. Неимоверно быстрым потоком сюда стали прибывать все прыгающие со всего мира. Они просто появлялись в разных точках этого зала.
Их становилось больше и больше. Бесчисленное множество!
В итоге зал полностью переполнился, и прыгающие стали появляться прямо на улице.
Здесь были представлены самые разные национальности и народы: болгары, немцы, французы, испанцы, итальянцы, китайцы, корейцы, турки – словом, все, кем богата наша планета.
Это была наша армия.
– Чья численность больше? – обратился я к леди Анне.
– Дело вовсе не в численности, Ал, а в способности людей противостоять сопернику, сражаясь за правое дело. А они пришли сюда именно за этим. Если тебя интересуют цифры, то они приблизительно равны. Но Марсель… он настроен на самую кровавую бойню, которую только мог устроить.
Я согласно кивнул.
И я встретился взглядом с Никой.
– Что вы видели в Хаосе? – спросила она.
– Серфера,– ответила Лина.
Все изумленно уставились на нас.
– Да,– продолжил я,– он просил передать вам привет, господин Гримальди.
– Старый друг,– на лице господина Гримальди появилась теплая улыбка.
– И еще пожелал нам всем удачи. Он сделал все, что мог, чтобы помочь нам –правда. Сейчас все зависит только от нас.
Это заставило друзей не на шутку настроиться на кровавую бойню. Они понимали, что для многих из этих людей этот прыжок в Идеальное измерение станет последним.
Потом Ника передала Лине сверток с одеждой.
– Тебе следует переодеться. В платье на битве делать нечего. Но лучше всем нам быть налегке.
– Спасибо, Ника,– отблагодарила ее Лина и, приняв одежду, направилась переодеваться.
Мало кто сейчас общался друг с другом. Все вокруг выглядели слишком серьезно. Иначе быть не могло – впереди страшная бойня.
Я вернулся к разговору о грядущем сражении:
– Что известно о противнике? – обратился я к господину Гримальди.
– Марсель сошел с ума – это очевидно. Он решил показать свое истинное лицо и поклялся нас всех уничтожить. Он не упустит ни единой возможности избавиться от большего количества прыгающих.
– Когда начало? – спросил я.
– Все уже готово. Леди Анна сделала Идеальное измерение единым для всех. Когда мы попадем туда, все будет готово для битвы.
– Сцена заказана?
– Точно! И наш враг рядом. Марсель назначил сражение ровно по полудню.
– Сейчас одиннадцать.
– Остался час. Это время на то, чтобы распрощаться со всеми.
Мне нужно было только попрощаться с Николасом. Остальные пойдут со мной на битву.
Вскоре вернулась Лина. Она переоделась в джинсы, спортивную обувь и легкую футболку.
Даже странно было видеть, что все люди сейчас не одевают доспехи, не точат ножи, не начищают латы. Они все выглядели, как самые обыкновенные люди в самый обыкновенный летний солнечный день. Но все они идут сражаться, рисковать своими жизнями ради сохранения небольшой цивилизации прыгающих, которая живет внутри и по соседству с обычным миром.
– Каковы правила сражения? – обратился я леди Анне.
– Правил нет,– просто ответила леди Анна,– в Идеальном измерении мы будем вольны делать все, что захотим. Единственное ограничение – наше собственное воображение. Марсель готов пойти на любые – самые страшные методы, чтобы уничтожить нас всех. В Идеальном измерении ему даже не нужен весь его огромный запас прикладного материала, который он собрал за столько лет жизни. Возможности Идеального измерения у него в руках – большего ему не надо.
– Тогда нам тоже.
– Но это безумие! – воскликнула Лина. – Если каждый в Идеальном измерении будет делать все. Что ему вздумается, чтобы уничтожить врага…
– Именно поэтому мы готовимся к самой страшной битве, которую можно только себе представить,– оборвал ее господин Гримальди,– мы рады, что вы понимаете масштабы всего происходящего.
– Не говоря уже о том, то битва состоится между прыгающими всего мира,– сказал Ник,– это сражение за наше существование.
– Верно,– кивнула Элис,– именно поэтому мы обязаны победить любой – даже самой страшной ценой. На карту поставлено слишком многое…
Как странно, но до меня только сейчас дошло все то, что происходит.
Если собрать все, что говорят сейчас мои друзья о предстоящем сражении воедино, то это… просто ужасно.
– Сражение будет происходить на открытой местности,– добавил господин Гримальди,– началом битвы послужит лобовое столкновение двух сторон. А потом…
– Потом самое страшное,– сказала леди Анна,– насколько бы ни был хитер и изобретателен наш противник, мы не должны уступать. Не верю, что говорю это, но я призываю вас всех пойти на все, чтобы победить и выжить.
– А вот тут вы правы,– согласилась Ника,-это сражение на просто ради победы и спасения прыгающих. Это сражение на выживание.
От всех этих разговоров мне становилось совсем не по себе. Тогда я решил присоединиться к Николасу, который сейчас сидел на одной из каменных ступенек.
– О чем думаешь? – спросил я его.
– Почему так тихо? – спросил он.
Действительно, все разговаривали чуть ли ни шепотом.
– Очевидно, это затишье перед большой битвой.
Ник некоторое время молчал.
– Когда вы исчезнете? – спросил он.
– У нас еще есть время. Минут тридцать. Нам хватит.
– Нам никогда не хватит.
Я посмотрел ему в глаза и тепло улыбнулся.
Потом я обнял Николаса руками и прижал к себе. Я не хочу отпускать его.
Никогда не отпущу.
– Всего одно мгновение…
– Знаю, знаю…
– Они никогда не смогут добраться до тебя. Я не позволю.
– Пап…
Я смотрю на его лицо.
– Да, сынок?
– Береги себя.
И я прижал его к себе так крепко, как только мог. В глазах у меня стояли слезы.
Это могло быть наше последнее объятие.
– Не хотела мешать,– раздался голос Лины.
Она стояла рядом.
– Садись,– предложил я ей.
Лина села по левую руку от Николаса.
– Ты как, сыночек? – спросила она его.
– Страшно.
– Тебе нечего бояться.
– Я боюсь не за себя, а за вас…
– С нами все будет хорошо. Мы вернемся. Очень скоро мы снова увидимся – обещаю.
– Правда-правда?
Мы с Линой переглянулись.
И как много было в наших взглядах!
Мы не хотели ему соврать сейчас.
И я взял на себя ответственность ответить:
– Правда-правда.
И мы обняли Николаса с двух сторон.
Мы почувствовали, что он хочет так сильно прижаться к нам двоим, и прижали его к себе еще сильнее.
– Будь храбрым,– сказала Лина.
– А вы сдержите слово, что вернетесь.
В какой-то момент я хотел заставить Лину остаться с ним, потому что понимал, что там, в Идеальном измерении, может быть все, что угодно. Но я понял, что делать это бессмысленно. Решение принято. Лина идет со мной.
Тогда я положил руку на ладонь Лины и сказал ей:
– Не отходи от меня ни на шаг.
А она в ответ:
– И не подумаю.
Так мы и просидели втроем в тишине, ожидая страшного часа.
– Пора,– мы услышали голос.
Кажется, что я даже на мгновение уснул.
Открываю глаза. Вид на солнце мне заслоняет чья-то знакомая тень.
И голос знакомый…
Элис.
– Уже? – спросила Лина.
– Боюсь, что да.
Мы встали с Линой на ноги.
Неужели, это все?
Сейчас начнется…
Мы видели, как прыгающие всего мира, которые еще двадцать минут назад были разбросаны по всему заброшенному храму, сейчас стояли ровными рядами перед леди Анной и господином Гримальди.
К нам подошли двое – сводные брат и сестра Ника-чтеца.
– Позаботьтесь о нем,– сказала Лина.
Двое серьезно кивнули.
– Удачи вам,– сказал брат Ника.
Мы кивнули в ответ.
А потом мы с Линой посмотрели на Николаса, который так и остался сидеть на каменной ступеньке.
Его лицо было таким серьезным, каким я его еще никогда не видел.
– Одна секунда,– вырвалась у меня.
– Я знаю,– кивнул Николас.
Я даже не мог представить, насколько мучительной для него окажется эта роковая секунда, которая для меня пронесется многими часами сражения…
Лина одарила Николаса теплой улыбкой и сказала:
– Сейчас вернемся.
Да, для него мы должны будем вернуться уже сейчас, спустя мгновение после того, как исчезнем.
– Я буду ждать,– сказал Николас.
– Мы любим тебя, сын, – сказал я.
Тогда мы с Линой по очереди поцеловали и обняли его.
Вот и все.
Это было наше с ним такое последнее объятие.
Мимолетное, но запоминающееся.
Он прав: нам всегда будет мало.
А потом мы с Линой и Элис направились к собравшейся армии, которая ждала нас, чтобы отправиться на смертный бой.
Мы присоединились к леди Анне и господину Гримальди. В рядах нашего войска мы увидели наших друзей: Нику и Ника.
Мы обменялись с леди Анной взглядами, и она обратилась к толпе собравшихся:
– Обычно перед важным сражением полководцы говорили речь, которая воодушевляла воинов. Я считаю, что в данной ситуации долгие пафосные речи будут лишними. Вы все знаете сами. Я прошу от вас только одного – не уступайте нашему противнику. Сделайте все ради победы и чтобы остаться в живых.
И как они понимают русский язык?
Здесь сотни национальностей!
Это для меня осталось непонятным. Но уже не имеющим никакого значения.
Заговорил господин Гримальди:
– Когда мы прыгнем, вы не увидите ни желтого мира, ни ленты Вселенной. Вы сразу попадете в Идеальное измерение и встретитесь с лицом противника. Будьте готовы.
Короткое напутствие.
А что касается самой сути слов?
Очевидно, что это работа леди Анны. Она – монтажер ленты Вселенной.
Я понимал, что эту битву нельзя проиграть. Иначе… лучше об этом не думать.
– Время пришло,– сказала леди Анна,– роковой час настал. Вперед.
Это была команда.
Все прыгнули.
В одно мгновение мир переменился.
Господин Гримальди был прав: мир не окрасился в желтый, я не увидел свою ленту Вселенной. Я сразу, как и все, очутился в Идеальном измерении.
Здесь было страшно.
Кто бы мог подумать, что это место можно сделать столь ужасным?
Помню, когда первый раз оказался здесь вместе с Элис. Я хотел воссоздать море, в котором мы чуть не утонули. Как-то мы сидели в теплом домике здесь вместе с леди Анной, Элис и Ником. А потом… Потом я устроил в этом месте чудное свидание Лине, на котором сделал ей предложение руки и сердца.
А сейчас…
Все небо было озарено огнем и пеплом. В воздухе стоял запах гари и серы. Смрад, от которого хотелось кашлять и чихать. Как после пожара! Вся земля – черный иссохший растрескавшийся камень, в прожилках которого текла рыжая лава. Горячо. Вразброс на этой бесконечной поляне стояли кратеры, которые периодически взрывались один за другим. Казалось, что это мир после извержения всех вулканов на планете сразу. Все сгорело. Остался пепел, огонь и тьма.
Даже Хаос в истинном обличии был приятнее, чем это… забытое Богом место.
Мертвое место.
Я не сомневался в том, кто именно строил все декорации для решающего сражения.
Да, Марсель, эпично, признаю.
А вот и он сам! В двадцать метрах от меня стоит в предводителях своей немалой армии, одетой во все черное. Да! Черные брюки, черные футболки, черные рубашки, черные мантии, черные куртки. Кто во что, но все в черное.
Только сам Марсель был одет в черные джинсы и белую распахнутую не заправленную рубашку. Его светлые длинные волосы развивались на ветру, гонимые назад вместе с пеплом.
Рядом с ним, где ей и положено стоять, находилась Белла. Одетая в черные обтягивающие кожаные брюки и кожаную курточку, которая подчеркивала все ее накаченные ботексом женственные формы, Белла еще больше походила на проститутку, чем в офисном костюме.
Двое смотрели прямо на меня со всей ненавистью и призрением. По их взгляду я понял, что они готовы убить нас всех без промедления, разорвать на куски и развеять по воздуху, превратив нас в пепел.
Две противостоящие друг другу армии прожигали друг друга яростными оскалами.
Марсель посмотрел на ручные часы.
– Надо же,– выгнул он бровь,– не опоздали. Закон ноль-ноль…
– Мы его всегда соблюдаем,– ответил господин Гримальди все с той же любезностью.
– Сниму-ка я… чтобы не поцарапать.
С этими словами Марсель снял наручные часы и бросил их в сторону.
Да уж! Не поцарапать…
– Надеюсь, что все условия в силе? – спросил он.
– Если в не хотите, что-нибудь изменить,– подшутила леди Анна.
– Нет, спасибо… Нас все устраивает. От своих принципов мы не отказываемся.
– Значит, принципы! Вот как… надо же. Не знала.
– Именно принципы, моя дорогая. Все дело в них.
Я понимал, что эта прелюдия ни к чему хорошему не приведет. Кровавая бойня обещает начаться с минуты на минуту.
– Чего же мы ждем? – поинтересовался господин Гримальди. – Ты исполнишь свое обещание или нет?
– Уничтожить вас? Всему свое время… Как вам понравилось в Хаосе?
– Чудно,– ответил я,– советую тебе тоже туда заглянуть на огонек.
– Обязательно.
И вот какое-то промедление… А потом взрыв.
Я не успел ничего понять, а битва уже началась.
Глава 40
Последний прыжок
Глаза ослепили первые всполохи пламени. Тогда я понял: пошла потеха. Две противоборствующие армии кинулись навстречу друг другу и столкнулись в неистовой схватке.
Меня окружила адская бойня.
Первая мысль – Лина.
Где она?
Уже сейчас послышались первые предсмертные стоны.
Появились первые смерти.
Эта битва уже сейчас, в самом ее начале, начала отнимать жизни людей.
Я оказался в самом эпицентре событий. И новый вопрос: как сражаться?
Как сражаться другие? Кто во что горазд! Единственное ограничение – твое собственное воображение.
Я больше не мог стоять в стороне. Вокруг меня все уже вооружились: кто мечом, кто топором, кто молотом, кто просто огнем, скользившем по кончикам пальцев. Слышны здесь были взрывы гранат и выстрелы ружья. В этой битве смешались все эпохи и все времена. Каждый сражался тем, что мог только себе представить и чем умел управлять.
Резня. Пламя. Взрывы. Выстрелы.
Смерти. Стоны. Вопли. Крики. Агония.
Это была самая настоящая война, историческую принадлежность которой было невозможно определить.
Сейчас я оказался в окружении врагов – прыгающих противника. Это были люди разных рас и национальностей: китайцы, французы, афроамериканца – и так человек пять или шесть. Все они были готовы стереть меня в порошок и избавить Вселенную от моего существования. Один был с алебардой, второй с гранатой, третий с ножами, четвертый с пистолетом. Еще у одного на руках блестели молнии, а у последнего – пламя витало вокруг запястья. Эти ребята явно начитались книг про волшебников. Но в том-то была и прелесть сего места – Идеального измерения. Здесь ты мог все. Границ дозволенного не существовало, и как гласило главное правило этой битвы: никаких правил. Так что руби, что есть мочи. Твоя задача – выжить, пережить этот день.
И эта задача с каждым мгновением казалась мне все более невыполнимой, учитывая разворачивающиеся вокруг меня обстоятельства. Полнейшее безумие! Честное слово – трудно описать! Хаос стоит в сторонке и нервно курит.
Итак, вернемся к тем парням, что решили убить меня и избавить Марселя от хлопот. Я должен был избавиться от них и найти Лину, чтобы удостовериться, что она в безопасности. Безопасности? О чем это я?!
Но что мне делать сейчас с ними?
Есть идея…
Шестеро противников неумолимо двинулись на меня. Все произошло очень быстро. Стоило мне подумать о… и это случилось.
Земля под ногами покрылась огненными трещинами и резко затряслась. Сымпровизированное мною мини-землетрясение повалило моих врагов наземь. Кто-то даже потерял сознание, но меня это не волновало.
Лина.
Где ты?
Странно подумать, но только что она стояла рядом со мной и вот исчезла. Исчезла из вида!
Я должен был найти ее! Но нужно прорваться сквозь бушующий ад сражения.
Хорошо, что наши враги оделись все в черное – не трудно отличить их от своих. И потом правило второе: кто хочет напасть на тебя – тот враг. Убей его.
Убить? Так просто взять и убить человека?
Я еще никогда не убивал.
До сегодняшнего дня…
Но это война. Здесь не может без убийств. И о чем я только думал, отправляясь на эту битву? Ни о чем! Я знал, что здесь это будет, но сам для себя не был к этому готов.
Вот черт!
Это война. Я не выживу, если не буду убивать. Тогда я не увижу Николаса.
Я долен сражаться.
Обязан.
И я начал сражаться.
В воздухе передо мной появился сверкающий меч, окруженный алым пламенем. Да! Я тоже умею фантазировать – представьте себе.
Взяв оружие в две руки, я рванулся в полчище врагов.
Неожиданно меня охватила ярость. Я практически не осознавал, что делаю и что происходит вокруг меня. Я просто прорывался вперед, размахивая огненным мечом, рассекая в клочья врагов, что шли мне навстречу.
Я убивал.
Я лишал людей жизни.
Это не так просто принять, как кажется…
Просто убить… без промедления. Без колебания…
У этого человека была жизнь. Он когда-то был ребенком. У него есть семья: родители, жена, возможно, дети… И я убиваю его, обрываю жизнь, которая была у него одна, делая ее пустой, жалкой и бессмысленной.
Самому противно!
Я – убийца. Стад убийцей. Жестоким…
Но ради сына я готов пойти даже на это. Я не виноват в том, что сейчас убиваю. Я не виноват в том, что сейчас здесь гибнут люди. Я не виноват в причинах этой битвы.
Марсель этого захотел.
И вот его плата за это.
Охваченный гневом. Я продвигался вперед, сталкиваясь с врагами, прорываясь к своим друзьям.
Я не мог найти никого!
Вот черт…
Ничего не вижу!
Только взрывы. Шум. Выстрелы. И огонь…
По этой огненной выжженной земле текла кровь. Кровь таких же людей, каким был я сам.
И я лил эту кровь.
Это кровь лили все, кто сейчас сражался здесь.
Бушующее пламя битвы даже не думало угасать. Все только начиналось…
А я уже с ног до головы покрылся потом и был сыт убийствами на всю жизнь! Мне больше не хотелось – совсем…
А я так и не нашел Лины.
Лина…
Где ты?
И я шел вперед. Преодолевая усталость, волнение и замотанность, меня вела победоносная ярость, которая все еще придавала мне силы.
Прежние времена люди рождались для битв. Их обучали, готовили… Они знали, что будут убивать…
Но я не знал. Я был обычным человеком и не мог даже подозревать, что моя жизнь придет к такому этапу… надеюсь, не исходу.
Вы живете мирно. У вас обычная жизнь. Ничего не предвещает катастрофы. И вот вам приходиться убивать, спасать свою жизнь, жизни своих любимых…
Кошмар…
Но сейчас мне ничего не оставалось, как только смириться с данностью, с нынешним положением вещей. Я на войне. Я должен убивать ради любимых. Я должен идти дальше. Я должен выжить.
Ради Лины…
Ради Николаса…
И я выживал.
С воинственным кличем я прорывался сквозь полчища врагов, размахивая огненным клинком.
Они набрасывались на меня. С мечами, топорами, секирами, ружьями, гранатами, револьверами, но я каждый раз отражал удар. Труднее всего приходилось с так называемыми «чародеями», которые во всю пускали огненные фаейрболы и молнии. Приходило уклоняться от ударов и взрывов, приседать и даже ползти.
Землю под ногами рвало в клочья.
Взрывы так и не умолкали. Куски земли и камней летели в разные стороны, что падали на всех сверху, валили наземь или того хуже – ударом по голове убивали в один миг.
Опасностей здесь было много – не перечислить, ноя все еще был жив, и это уже что-то – поверьте.
Но как Лина?
Как она выживает в этом хаосе?
Я искал ее.
Поворот, удар, рывок и убил. Присел, увернулся, ударил, еще ударил и убил. Так я прорывался сквозь адскую бойню.
И вот она! Лина!
С двумя рапирами в руках, вокруг которых летали серебряные искры, она билась с вражескими прыгающими бок о бок с Никой и Элис.
Они были рядом.
Я их вижу!
Лина… она жива.
Ника обстреливала всех врагов из двух револьверов, которые явно не требовали перезарядки, а Элис, метая во в противников ядовитые стрелы из белого лука, прикрывала ее.
Три девушки – два моих друга и жена – прижимались спинами друг к другу и сражались. Молодцы.
Я обрадовался еще сильнее. И полный ярости к врагам прорывался к ним, чтобы сказать Лине: «Я здесь. Рядом. Я жив».
Вот на меня набросились с ножами. Я пнул коротышку и проткнул его грудь огненными мечом, отчего его одежда и он сам вспыхнул пламенем.
В меня полетела черная молния. Я успел пригнуться, и она ударила другого прыгающего в черном, что стоял прямо за моей спиной. Тот разразился дьявольскими стонами и стал метаться, охваченный пламенем из стороны в сторону.
Я прорвался к тому самому «черному чародею». Тот уже был готов пустить очередной сгусток искр прямо… в мою троицу – Лину, Нику и Элис.
Я поспешил.
Раз, два… взмах.
И голова убийцы полетела с плеч. Бездыханное тело рухнуло наземь, как марионетка, которой оборвали нити.
Оставалось пройти еще немного и вот…
– Лина!
– Ал…
Я был рядом.
Она стоит прямо передо мной.
– Я здесь,– сказал я.
– Ал!
В ее глазах стояли слезы.
– Я так боялась за тебя…
– Лина, осторожней!
Прямо сбоку на нас набросилась огромная махина с секирой, занесенной над головой.
Лина ловко извернулась и проткнула его двумя рапирами сразу. Тот испустил последний вздох и упал на землю уже мертвым.
– Как вы? – обратился к Нике и Элис.
Они тем временем обстреливали врагов из револьверов и лука.
– Как видишь, потихоньку… Как у вас?
– Живы! – ответила Лина.
Я встал рядом с Линой и вместе мы стали отбрасывать нападки врагов.
Она отлично владела оружием! Я не знал…
Лина храбро сражалась. Не то, что я…
– Ты видел Марселя? – спросила Лина.
– Нет! – отразил я еще одно нападение.
– Он где-то тут. Я его видела! Рвет и мечет… Он очень опасен!
– Предлагаешь найти его?
– Ни в коем случае! Там Анна и Гримальди! Они справятся…
– Я пошел!
– Нет! Не вздумай!
– Им нужна помощь!
И что меня так заставляло отдалиться от Лины, которую я так отчаянно искал? Думал ли я, что если успею избавиться от Марселя как можно быстрее, то эта битва потеряет всякий смысл и закончиться? Наверное…
– Позаботьтесь о ней! – крикнул я Нике и Элис.
– Ты куда? – спросила Элис.
– На помощь леди Анне и Гримальди!
– К Марселю? Ал!
Но я их уже не слушал, а начал прорываться дальше на этот раз в поисках Марселя и других моих друзей.
Нам удачно удавалось сдерживать натиск врага. Я понимал, что Лина в безопасности рядом с Элис и Никой. Им я доверял.
Пришло время заняться самой важной проблемой – Марселем. Я уверен, что он совсем не надеяться, что меня убили. Он понимает, что я – достойный противник для него. Он жаждет покончить со мной лично.
Мимо меня проползла черная змея. Она гневно зашипела, намереваясь наброситься. Я, не раздумывая, разрубил ее надвое мечом. Посмотрел в сторону – один, по всей видимости, француз, нагло улыбался мне.
Рывок. И он упал на землю, сбитый моим землетрясением. Ее рывок, и мой меч пронзил его грудь. Неприятель испустил свой последний предсмертный вздох.
А потом я слышал громкий знакомы крик:
– Осторожно!
Я обернулся. В полуметре от меня стоял высокий громила, занесший надо мной алебарду. Он не двигался, а рот его был открыт. На губах появилась струйка крови. Из живота у него торчало лезвие меча.
Его глаза смотрели в пустоту. Он был мертв. Потом меч кто-то вынул, и труп упал рядом со мной. Прямо за громилой появился мой спаситель – Ник.
Ник стоял прямо передо мной, покрытый потом. Он тяжело дышал. Таким измотанным я его еще никогда не видел.
Он стоял с одноручным мечом в одной руке и щитом – в другой. Прямо за его спиной к нему полетел огненный сгусток.
– Сзади! – выпалил я.
Ник быстро обернулся и выставил вперед свой щит. Огненный шар отлетел, очевидно, от очень необычного щита и вернулся к хозяину. «Маг» истошно завопил, охваченный своим же заклинанием.
– Благодарю! – радостно улыбнулся мне Ник.
– Теперь мы квиты,– ответил я.
– В каком-то смысле…
– Ты видел леди Анну и господина Гримальди?
– Они там!
Стоило Нику указать мечом в сторону, и я увидел их!
Блеск!
В ста метрах от нас леди Анна, исполненная величием и власти, которые, я думал, она утратила с годами… Нет! Она яростно размахивала руками, поражая врагов сотнями белыми молниями, которые окружали ее искрящимся кольцом в качестве защиты. Враги, охваченные огнем, так и сыпались от нее.
Совсем рядом с ней я заметил господина Гримальди, который размахивал своей тростью, одна половина которой была покрыта огнем, а вторая – молнией. Как же искусно он вращал свою трость! И каждый конец мог пускать в воздух сгустки соответствующей энергии.
