Илья Сергеевич Ермаков
Особый заказ в кофейне «Полночь»
Я еще раз осмотрел комнату отдыха. Двое стариков играли в шахматы. Один молодой парень сидел в кресле, обняв себя руками и глядел в пустоту, не реагируя на внешние раздражители. Одна старушка что-то считала в уме, сгибая пальцы. Молодой человек стоял у окна и хмурил лоб.
Я заметил сцену, как медсестра несла связку бананов. Один пожилой мужчина быстро подскочил к ней и заговорил:
– Ломтиками мне! Ломтиками!
– Хорошо, хорошо, Вася, как скажешь, – улыбнулась в ответ медсестра и ушла.
Пациент вернулся к своему занятию – продолжил расхаживать в разные стороны.
Один парень, с лица которого не уходила глупая улыбка, подошел ко мне и начал трясти рукой, сжав пальцы в кулачок.
– Ты занимаешься коммунизмом? Коммунизм – самое первое дело! Попробуй!
Закончив, он отвернулся и пошел прочь.
В этот момент я осознал, что, действительно, нахожусь среди настоящих психически-больных людей.
– А у меня грыжа! Грыжа! Хочешь, я покажу?!
Этот дряблый старик слишком быстро появился передо мной и тут же начал снимать штаны. К счастью, подоспел санитар, который взял пациента под руку и увел, приговаривая:
– Толя, не надо приставать к людям. Все мы видели твою грыжу!
Но Толя не унимался:
– Грыжа! У меня там грыжу вырезали!
Я понял, что совершенно не могу здесь находиться, иначе сойду с ума. Чтобы отвлечься, я прошел к диванчику и сел. Нужно немного поразмыслить над создавшейся ситуацией и привести мысли в порядок. К тому же тело меня плохо слушалось после всех тех снотворных, которыми меня обкололи вчера.
Стоило мне сесть и перевести дух, как передо мной поставили стул, на который опустился один пациент. Я уже хотел уйти, пока не услышал до ужаса знакомый голос, ассоциировавшийся у меня с дурными моментами:
– Они все здесь полные психи. Кроме нас с тобой, конечно…
Я поднял голову и увидел… Яна!
Ян…
Все сжалось во мне. Тут же стало совсем не по себе!
– Ты о чем? – вырвалось у меня.
– Ты знаешь, о чем я, – улыбнулся Ян, сложа ногу на ногу, – Помазанник приходил к тебе. Ты имел возможность лицезреть истинного Мессию, посланника Божьего. Что он сказал тебе? Что он сказал?
И меня осенило…
– Что ты присмотришь за мной, – мой ответ.
Ян – один из приспешников Помазанника! Теперь все встало на свои места.
Услышав мой ответ, Ян сотворил на лице довольную улыбку до ушей.
– Славно здесь местечко… вот только нельзя ни чихнуть, ни перднуть без разрешения Лиса. Даже яйца почесать страшно!
С этими словами он сунул руку в штаны.
– Но таким, как мы, здесь делать нечего. Я здесь только из-за тебя по просьбе Мессии.
Ян вынул руку из штанов и начал облизывать кончики пальцев.
– Он просил задержать тебя здесь подольше. Помазанник сам придет к тебе, когда ты ему понадобишься.
– Понадоблюсь?
– Да… у тебя должен появиться мотив, а потом…
– Ты не заставишь меня остаться здесь! Скоро здесь будет мой друг, и мой след простынет! Ты ничего не сделаешь!
Ян нагло ухмыльнулся, выгнув бровь.
– Я даже не подписывал добровольного согласия на лечение! Я здесь по ошибке! Лис сам сказал, что я смогу уйти сегодня! Так что передай своему хозяину-засранцу, чтобы он сдерживал свой дурные порывы…
Ян заразился бурным смехом. Он даже откинулся назад, чтобы поплевать в потолок. В конечном итоге все его слюни брызгали обратно ему на лицо.
– Какой же ты наивный дурачок! Вроде смахиваешь на детектива, а сам ни черта на мыслишь! Знаешь, в чем твоя ошибка, голубок?
Как же мне хотелось ему сейчас врезать! Да нельзя…
«Опасен для себя и окружающих» – я не забыл об этом.
– Ты мыслишь слишком узко и примитивно, – продолжил Ян, – штампы, штампы, штампы! Раскрой свой разум! Дай волю фантазии! Эх… ты, кажется, совсем безнадежен, мой мальчик…
– Что за дерьмо ты мне втираешь?
Яна снова охватил сатанинский хохот. Он раскрыл рот слишком широко, что даже смеяться у него не получалось, а выходило лишь пищащее дыхание.
– Ты заткнешься сегодня? – злостно процедил я.
Умолкнув, Ян состроил серьезное лицо и отправил свой взгляд куда-то в сторону. Затем он мельком взглянул на меня и сунул руку в карман рубашки.
– Скажи мне одну вещь…
Я не сводил с него взгляда. Ян извлек из кармана зубную щетку и спросил у меня:
– Ты уже почистил сегодня зубки?
Одно мгновение…
Ему хватил всего лишь одного мгновения, чтобы сделать это…
Меньше, чем за долю секунды, Ян разломил зубную щетку надвое и вонзил острый конец обломка себе в шею… прямо в сонную артерию!
Хлестнула кровь.
Алые брызги фонтаном полились в разные стороны.
Ян свалился со стула на пол и начал извиваться.
Кто-то закричал… все смотрят на меня и думают…
«Этот писатель убил Яна!» – вот, что они думают!
Такого поворота я никак не ожидал… этот идиот был готов умереть, чтобы исполнить волю своего господина.
Началась паника. В комнате отдыха воцарился хаос. Часть пациентов начала толпиться вокруг еще живого Яна, истекающего на полу кровью. Вторая часть начала в ужасе разбегаться, выкрикивая что-то бессвязное.
В мою сторону побежали четверо: два санитара и две медсестры. Кто-то из них начнет оказывать помощь Яну, а кто-то… схватит меня!
Проклятье! Я понял главное – пора бежать!
Забыв обо всем, я сорвался с места и пулей бросился к выходу. Один санитар даже прыгнул в мою сторону, чтобы схватить, но мне удалось избежать встречи с ним. Одна медсестра и один санитар начали оказывать помощь Яну, а двое других гнались за мной.
Один противник повержен – санитар упал. Медсестра бежала за мной. Я уже оказался у двери и понял, что здесь даже ручки нет! Нужен специальный универсальный ключ от всех дверей, который напоминает отмычку или дверную ручку. Он есть у каждого медработника.
Рядом с дверью находился пост, на котором я обнаружил толстый журнал. Я поспешил схватить его в качестве своего оружия.
Когда медсестра замерла передо мной, а санитар начал подниматься на ноги, я одним махом ударил журналом по щеке медсестре. Девушка повалилась на пол, и я мигом нагнулся к ней, чтобы взять у нее из кармана отмычку.
– Простите…
Она у меня!
Санитар несется ко мне. Я вставляю отмычку в щелочку в двери, поворачиваю и выбегаю, закрывая за собой дверь.
Оказавшись в коридоре, я уже хотел начать бежать, как врезался в…
– Ди…
– Эр!
– Что случилось?
– Надо бежать! Быстро! Они хотят опять меня повязать!
– Эм…
– Скорее, Эр! Скорее!
– Ладно, ладно… я как раз за тобой пришел… там твоя Алеся…
– Быстро!
Мы бежим.
Дверь за нами открывается и выбегает санитар. Мы с Эром бежим так быстро, как еще никогда не бегали до этого.
Нам чудом удалось вырваться из корпуса клиники. Потом оставалось преодолеть территорию на улице и пост охраны…
Двое санитаров бегут за нами.
– Что ты наделал, Ди? – спросил меня на бегу Эр.
– Что я наделал? Черт! Этот придурок Ян воткнул при мне себе в шею зубную щетку, чтобы подумали, что я буйный! Он работает на Помазанника!
– Во дела…
– Ты что-то говорил про мою жену?
– Ах да… думаю, сейчас не время говорить тебе, но…
Мы ускорили бег. Я решил, что нам придется сбить охранника с ног, чтобы выбежать за территорию клиники к машине Эрнеста, которую я вижу у дороги.
– Говори уже! – потребовал я.
Я должен знать, что с моей женой.
– Ну в общем… Алеся рожает.
Глава 23
– Вроде оторвались…
Я смотрел в зеркало заднего вида и наблюдал, как сторож клиники и несколько санитаров замерли у ворот, решив не продолжать погоню за нами.
Я был рад, что Эр умел быстро и четко завести машину и тут же дать газу, чтобы с ветром унестись прочь от клиники Лиса.
– Что за дерьмо творится? – не переставал возмущаться мой верный спаситель.
– Сложно сказать… что там с моей женой?
– Она позвонила мне и сказала, что ты не берешь трубку. Она не могла до тебя дозвониться. Где-то пятнадцать минут назад у нее началось раскрытие шейки матки. Я тут же выехал за тобой…
Вся эта ситуация просто не укладывалась у меня в голове. Моя жена рожает, меня заточили в психушке, а Эр…
– Что с тобой случилось, Эр? – спросил я у него. – Когда я вернулся в реальный мир из подсознания Иисуса, тебя уже не было. Где ты был?
– Знаешь, я и сам всего не помню. – признался он, – для меня это была самая чертовская ночь… самая непонятная ночь!
– И для меня… но все же? Мы же вместе бежали. Что потом? Ты помнишь что-нибудь?
Первым делом Эр включил сигнал поворота, чтобы свернуть на перекрестке, а потом мы остановились на светофоре, и он впервые взглянул на меня, переведя дыхание.
– С этим городом точно что-то не так, Ди… Во что мы с тобой ввязались?
– Я и сам пытаюсь во всем этом разобраться. Кажется, я достаточно приблизился к ответу. У меня есть важные новости, но первым делом я хочу знать, что произошло с тобой.
На светофоре загорелся зеленый, и мы снова двинулись в путь.
– Когда я вышел из тумана, то упал на лестнице. Открыв глаза, я понял, что кофейня вернула себе облик заброшенного здания. Клеопатры нигде не было видно, как и тебя. Не знаю почему, но ты отстал. Зато были Свидетели Помазанника. Целое сборище! Они окружили меня со всех сторон. Где-то среди них я заметил Маркела. А потом меня оглушили. Меня чем-то ударили по голове, и я отключился. Очнулся я в кофейне. Никто не удосужился даже вытащить меня оттуда и перенести в более подобающее место. Мне позвонила Леся и объяснила ситуацию. Я направился к своей гостинице, чтобы взять машину и поехать за тобой. Следующий звонок поступил от Лиса. Он сообщил мне, что я могу приехать в клинику и увести тебя. Сразу сообразив, что дело совсем неладное, я поторопился и примчался за тобой, как только смог. Пулей, можно сказать. Признаю, провалялся я без сознания довольно долго… я удивлен, что никто не вызвал ни «скорую», ни полицию, а ведь уже наступил день! Думаю, люди, завидев меня, просто проходили мимо, будто я пьяница какой-то или чего хуже… Вот и вся история. У тебя, верно, дела обстояли гораздо хуже. Я прав?
История Эра выдалась не такой удачной, как я рассчитывал. Я надеялся, что его ожидала более благоприятная судьба после той злосчастной ночи.
– Виталина Левицкая выдала меня, – начал я.
– Не может быть! – ужаснулся Эр.
– Она работает на Помазанника. По его приказу она обратилась к Маркелу, взяла с собой оставшихся сектантов, и они отправились за мной. Она следила за нами, Эр! Следила! Только так она могла узнать, где мы находимся. Поэтому они нашли нас. Тебя оглушили, а меня схватили и усыпили. Очнулся я связанный на койке в палате. Маркел мне все рассказал. Сам он не работает на Помазанника, я проверил. Но на него работал Ян… и именно он наблюдал за мной в больнице и даже причинил себе вред, чтобы все решили, что я – буйный. Он получил ясные указания от своего господина. Помазанник приказал Яну удерживать меня в клинике любыми способами, пока у меня не появится мотив, чтобы выполнять его приказы…
– Приказы?
Чтобы ответить Эру на все вопросы и полностью ввести его в курс дела, мне пришлось рассказать ему о самом главном.
– Я видел его, Эр. Помазанник пришел ко мне в палату. Мы… поговорили.
Мой друг уставился на меня с приоткрытым ртом. Он так отвлекся от дороги, что я даже начал переживать за это. Убедив Эра следить за дорогой, я продолжил рассказ:
– Он сказал, что его планы насчет меня изменились. Помазанник больше не намерен убивать меня. Он хочет использовать меня в своих целях. Как именно, я так и не понял. Он сказал, что у меня должен появиться некий мотив. Тогда я стану ему подчиняться. Помазанник намерен создать собственную религию. «Свидетели» – неудачная его попытка. Он сам это признал. Секта не набирает то количество последователей, которое ему нужно. Он все еще хочет попасть в подсознании Иисуса. Клеопатра в опасности, и ее нужно обо всем предупредить сегодня ночью. Враг не остановится ни перед чем. Он спятил… сошел с ума! Помазанник понимает, что сам не является посланником Бога, но делает вид, создают иллюзию, что это так. Если люди поверят ему, как те сектанты, и пойдут за ним… у него хорошая способность убеждать. Я почти поверил ему! Эр, нам нужно защитить Клео и остановить мерзкого типа. Не думаю, что полиция нам поверит.
– Что ты задумал?
На самом деле плана у меня совершенно никакого не было. Сейчас для первостепенной задачей стала личная семейная жизнь. Алеся рожает, и я нужен ей.
– Далеко еще до роддома? – сменил я тему.
– Уже рядом, – кивнул Эр, – не беспокойся. Скоро будем, мы успеем…
– Ей будет спокойнее, если она узнает, что я рядом…
– Потерпи немного… Итак, как я понял, сначала мы должны сосредоточиться на твоей жене, ночью расскажем все Клео и там решим, что делать.
– Пока так… а там посмотрим.
– Ох, не нравится мне все это… как же нравится!
Мой друг прибавил газу, и «форд» помчался еще быстрее.
– Эр, – обратился я ему,
– Да, Ди?
– Знаешь… мне кажется, что нам не следовало сюда приезжать. Возможно, я совершил самую роковую ошибку в своей жизни…
* * *
Я услышал ее крики в коридоре. Опережая Эра, я бежал к родильному блоку. Меня встретила одна медсестра и встала у меня на пути.
– Куда вы так спешите? Кто вы? – спросили меня.
– Дубровский Дмитрий… – остановился я, запыхавшись, – у меня жена рожает! Алеся Дубровская…
Прозвучал протяжный вой.
– Вы, папочка?
Киваю.
– Очень хорошо. Боюсь, вам не следует заходить туда… подождите в коридоре. Присядьте.
– Постойте! Она должна знать, что я здесь… передайте ей…
– Да, я передам…
Медсестра уже рванулась с места. Она хотела куда-то пойти, но явно не к моей жене. Тогда я решительно ее остановил.
– Прошу вас, – сказал я серьезно, – сделайте это… сообщите ей, что я здесь.
Взгляд медсестры застыл на мне. Какое-то время она изучала мое лицо, а потом ответила:
– Ждите.
Тогда она развернулась и направился в родильный блок.
Ко мне подбежал Эр. Он так запыхался, что остановился за мной и повис у меня на плече.
– Как там? – спросил он меня.
Снова раздался дикий вопль и слова:
– Твою мать! О, Боже!
– Это она, – выдохнул я.
Я развернулся к Эру, тот смахивал пот со лба.
– Это точно Алеся… она здесь…
– Отлично. Давай присядем.
Но я просто не мог сидеть! Правда, Эр воспользовался удобством в виде ряда стульчиков, стоящих вдоль стены.
Вскоре к нам вышла та же медсестра, с которой я общался минутой ранее.
– Как она? – я подбежал к ней.
– Не переживайте, – ответила она ровно, – я передала вашей жене, что вы приехали. Теперь она в курсе и рада этому.
– Что там с ней?..
– Не волнуйтесь. Она молодец. Она справляется и делает все правильно. Честно! Давно не видела таких первородящих, которые слушаются акушера и делают все, как положено.
Я не сдержал счастливой улыбки.
– Это отлично, верно?
– Да, осталось немного. Скоро все закончится.
– Хорошо, спасибо.
Распрощавшись с медсестрой, я вернулся к Эру и сел рядом с ним. Тут же мы услышали дикий рев:
– Мамочки! Мамочки! Ох…
Потом мат, снова крик, мат и вопли.
Руки мои похолодели. Проступил пот. Как же мне хотелось сейчас вбежать туда и быть рядом с ней! Но мне нужно потерпеть…
– Ну и жена у тебя, Ди! – воскликнул Эр. – Не знал, что он знает такие слова…
Если честно, то я сам впервые слышал от нее такие фразы. Как же ей больно! Ах, ожидание стало для меня настоящей мукой.
Я слышал частое поверхностное дыхание, стоны. Она тужилась. Врачи и акушерки что-то говорили ей. Они командовали, когда нужно расслабиться, а когда тужиться.
Так мы прождали около десяти минут, которые для меня длились вечность. Среди этих белых стен время тянулось бесконечно долго.
А потом я услышал плач младенца…
Мы с Эром встретились взглядом. На наших лицах расцвели улыбки.
– Закончилось… – вырвалось у меня.
– Ди… ты – отец!
Отец…
Эр тут же крепко обнял меня и поздравил с таким великим событием в моей жизни. В голове моей эта новая мысль никак не укладывалась! Теперь я – папа!
Я стал отцом.
У меня родился ребенок.
– Иди к ней!
Я вскочил и направился к палате, как навстречу мне вышла акушерка.
– Вы – папочка? – спросила она у меня.
– Да-да…
– Подождите еще немного. Пока рано.
– Как моя жена?
– Она справилась.
Мой взгляд скользнул внутрь комнаты, и я увидел Алесю, которая лежала на многофункциональной кровати с раздвинутыми ногами и тяжело дышала.
– Хорошо… можно узнать, кто там…
– Мальчик, мальчик…
Мальчик…
Медсестра быстро обошла меня и удалилась, снимая перчатки.
– Эр, ты слышал? Мальчик! У меня сын! Сын!
Эр вскочил и направился ко мне с новыми объятиями. Мы не могли нарадоваться! Как же мне хотелось его увидеть!
У меня сын…
Мой маленький Генри…
Мой Генрих.
Я слышал его плач, но скоро он затих. Его успокоили.
– Прошу! – голос Алеси. – Покажите его!
– Прошу вас, не вставайте! Вам нужно лежать еще два часа! Сейчас мы принесем ребеночка!
Мгновение, и я услышал реакцию жены:
– Иди ко мне, мой малыш! Мой маленький Генри…
– Папочку позвать?
К нам вышли.
– Кто из вас папаша? – спросила акушерка.
Эр толкнул меня вперед.
– Идемте.
Я вошел в палату и увидел свою драгоценную жену с маленьким свертком на груди. Алеся, взглянув на меня, тепло улыбнулась.
Мне поставили рядом с кроватью небольшой стульчик. Я сел справа от Алеси.
– Ты чего не отвечаешь? – спросила она меня.
– Телефон посеял…
– Вовремя!
Она показала мне голубой сверток, и я увидел маленькое розовое морщинистое личико. На меня смотрели крохотные глазки. Генри с интересом разглядывал меня.
– У нас ребеночек, Ди, – убедительно произнесла Алеся, будто хотела сама в это поверить, – мы стали с тобой родителями… Маленький Генри, это твой папа. Да, папа пришел к тебе. Он тебя очень любит.
Алеся поцеловала кроху в лобик и передала мне. Я взял своего сына в свои дрожащие руки. Я испугался, что уроню его. Такой он был маленький и хрупкий.
О, Боже! Как же я его люблю! Люблю всем сердцем!
– Привет, Генри. Ты хоть представляешь, какой ты у нас особенный? Мой сынок…
Я прижал дитя к себе. Как же было приятно держать его!
– Пора кормить, – вошла к нам медсестра.
Я передал ребенка жене и помог ей обнажить грудь. Медсестра подошла к нам, чтобы помочь Алесе правильно приложить Генри к груди.
– Вот так…
Генри обнял губками сосок и… выплюнул. Он начал плакать.
– Что такое? – Алеся запаниковала.
Медсестра вернулась к нам.
– Я… я не понимаю!..
Медсестра помогла снова приложить ребенка к груди, но результат оказался таким же.
– Что это значит?
Тогда медсестра слегка надавила на сосок Алеси. Ничего не случилось…
– Я позову врача, – запнулась она.
– Что случилось! Объясните же! – из глаз Алеси хлынули слезы.
Но медсестра не решалась нам ответить.
– Сейчас придет врач!
Это было все, что она нам сказала прежде, чем выбежать в коридор.
– Что такое, Ди? Я… я не понимаю!
– Давай попробуем еще раз?
Оставшись наедине, мы решили снова приложить Генри к соску.
– Ай!.. Он укусил меня…
Генри плакал.
– Почему нет… молока?..
* * *
– Такое случается нередко. Вы не должны сильно волноваться по этому поводу. В наши дни существуют самые надежные смеси. Конечно, они не смогут полностью заменить грудное молоко, но их состав максимально к нему приближен.
– Значит… я не могу кормить своего сына грудью? – Алеся в слезах смотрела на доктора.
– Мне очень жаль.
– Почему у меня нет молока?
– Нам это еще предстоит выяснить. Возможно, это какие-то физиологические особенности. К тому же… у вас жар. Молозиво могло просто испариться, а молоко появится позже.
– Когда?
– Не могу ничего гарантировать сейчас. У нас есть хорошие смеси. Ребенка нужно будет кормить именно такой же смесью, чтобы у него не было стресса, понимаете?
– Да…
– Прошу вас, не переживайте сильно по этому поводу. Ваш малыш абсолютно здоров. Искусственное вскармливание никак ему не навредит.
– Спасибо, доктор…
Попрощавшись с нами, врач удалился.
Так мы с Алесей поняли, что у нее нет грудного молока. Причину не установили вплоть до выписки из роддома. Генри пришлось обеспечить искусственное вскармливание. Я тут же отправился в магазин за нужными смесями. Алеся смирилась с тем, что не может кормить Генри грудью лишь на пятый день после родов. Мне и врачу удалось убедить ее, что ничего катастрофичного в этом нет.
Что касается здоровья самой Алеси, то оно пострадало лишь от сильной лихорадки после родов, которая, к счастью, прошла через четыре дня. К моменту выписки, моя жена была полностью здорова.
Мы с Алесей были готовы стать настоящими родителями для нашего маленького Генри. Я понял, что в нашей жизни начался новый этап. Мне не терпелось вернуться к нам в город, в наш родной дом, чтобы начать нормальную, во всех смыслах, жизнь.
Но дело кофейни «Полночь» еще не закончено. Помазанник на свободе, и он готовится к новому удару. Что до Алеси, то я конечно же ничего не рассказал ей о моих жутких приключениях в этом городе. Сейчас она полностью поглощена нашим ребенком.
Генри – настоящее чудо! В моей жизни появился мужчина, которого я искренне люблю.
Это самый прекрасный и чудесный малыш на свете. Как же я люблю его! Я готов сделать все, чтобы защитить свою семью от козней негодяя. Я клянусь, что не дам двоих самых дорогих мне людей в обиду.
Пока Помазанник на воле им угрожает опасность. Мы с Эром решили, что пришло время положить конец его дьявольским планам.
Часть 8. Особый заказ
Глава 24
Сиреневый свет мерцал в конце темной улицы. Удача нам благоприятствовала – кофейня «Полночь» снова открыта.
– Как думаешь, Клео ждет нас? – поинтересовался у меня Эрнест.
– После всего того, что случилось…
Мне не надо было заканчивать свою фразу, чтобы мой товарищ понял мою мысль. Направившись дальше, я похлопал по внутреннему карману куртки, где хранился пистолет.
Больше на улицу без оружия я не выйду. Я посоветовал Эру тоже приобрести пистолет. Об этом он обещал позаботиться уже завтра.
Безопасность прежде всего.
– Как Леся? – спросил он меня.
– Не отходит от Генри ни на шаг. Она сильно устает на самом деле, а потому спит без задних ног.
– Ты сбежал?
– Сегодня – да.
Это было вынужденное решение. Алеся ни при каких обстоятельствах не согласится отпускать меня ночью после всего того, что со мной случилось. Отныне я – отец своего ребенка. Я не могу позволить себе оставить их одних.
Я поклялся самому себе, что со мной ничего не случится.
Когда мы пришли к кофейне, я заметил одну особенность. Отсутствие одного присутствия.
Тишина.
Музыка не играла.
Не было того привычного легкого джаза, такого приятного слуху, что его и не замечаешь. Музыка всегда скрашивала обстановку в кофейне. Прежде я и сам не особо обращал внимание на музыкальное сопровождение, но стоило ему исчезнуть, как создалось впечатление, что кофейня лишилась чего-то очень ценного и важного. Будто пропала ее душа.
Мы с Эром вошли и заняли уже привычные нам места за барной стойкой. Клео нигде не было видно, но я не сомневался в ее скором появлении.
Почему мы здесь? Нам просто необходимо собраться нашей троицей и обсудить опасную ситуацию, связанную с врагом, который нам угрожает. Я поймал себя на мысли, что этой ночью впервые услышу от Клео какую-либо информацию о нашем неприятеле.
В полной тишине мы сидели недолго. Стоило мне перевести дыхание и немного успокоиться, приняв ту мысль, что я уже сбежал из дома (что сделано, того не исправишь), как раздался громкий и недовольный ледяной женский тон:
– От вас двоих у меня постоянно одни неприятности!
Возникнув из пустоты, Клеопатра запрыгнула на барную стойку и упрямо направилась ко мне.
Ее черные глаза яростно блестели, а золотые щелочки гневно искрились.
– Сегодня никаких экскурсий! Вы подвергли мое заведение опасности! Я и так устала разгребать это дерьмо! Вас двоих мне еще не хватало для полного «счастья»!
Клеопатра зашипела, словно дикая кошка. Она выпустила острые сверкающие когти из лап, приготовившись защищаться.
– Мы все страдаем от одного недруга, Клео, – спокойно начал я, решив взять ситуацию под свой контроль, – и имя его – Помазанник.
Мне показалось, что Клео сменила гнев на милость. Она убрала свои когти. Морщинки на мордочке немного разгладились, и кошка обреченно вздохнула.
– Простите меня, что бросила вас в ту ночь, – произнесла она, – мне нужно было защищать свой музей. Я была не готова к незваным гостям.
Мы с Эром обменялись удивленными взглядами. Признаюсь, я никак не ожидал слов извинений от Клео.
– Тебе не за что перед нами извиняться, – поспешил ответить я, – они пришли за мной.
– Нет, есть… я могла тебя защитить, а не спасаться бегством вместо этого…
– Их было слишком много, Клео. Ты бы все равно не справилась. Мы ни в чем не виним тебя. Ты все сделала правильно. Защищать свои экспонаты для тебя – первостепенная задача.
– Но все равно осадок остался… кстати, поздравляю тебя с рождением сына.
Не знаю, откуда Клео узнала об этом, но я думаю, что никакие тайны от нее скроешь. Уверен, что эта кошка способна на многое.
– Спасибо, – вежливо ответил я, – полагаю, пришло время нам всем втроем поговорить на чистоту.
– Согласна, – кивнула Клео, – хотя я до конца надеялась, что эта ночь никогда не настанет…
– Но она все-таки наступила. Мы все противостоим одному злодею. Помазанник задумал что-то безумное. Только мы можем его остановить, чтобы вернуться к нормальной жизни. Вы согласны с этим?
Эр и Клео, переглянувшись, ответили смиренным кивком.
– Клео, расскажи нам все, что знаешь об этом человеке.
– Он не человек, – выдала жуткое Клео, – это мерзкое подобие человека… гадкое существо… проклятое существо, которое стремится к историческому величию. Обманывая самого себя, оскверняя собственный разум, он принял для себя омерзительные истины.
Я и Эр со всей внимательностью слушали нашего друга. Только сейчас я поймал себя на мысли, как быстро и плавно вся наша троица перешла на «ты».
– Он считает себя истинным Мессией, Помазанником Божьим, который пришел в этот мир, чтобы избавить его от греха и страданий. На деле же он сам становится самым главным источником всех грехов и мучений людей нашего города. В каком-то смысле я рада, что он обитает здесь. Только в нашем городе найдутся те, кто может ему противостоять. Боюсь, если бы эта история повторилась в другом месте, его бы ждала победа. Но и здесь эта тварь умудрилась вплотную подобраться к своей заветной цели.
– Он хочет основать новую религию, я прав? – обратился я к Клео.
– В каком-то смысле… на самом деле он сам для себя до конца не решил, как именно он хочет все обыграть. Есть несколько вариантов. Первый – ему, действительно, удастся основать новую религию, первоисточником которой стал культ «Свидетели Помазанника». Второй – он создаст новую ветвь православия и христианства. Возможно, у него получится добиться того, что в сознании народа ясно отложится непоколебимая ложь – он есть Мессия, есть посланник бога. Второй вариант более удачный, ведь там есть задел. При первом варианте ему придется все начинать с чистого листа. Как бы его ни соблазняло создание новой религии, где он станет новым богом, я считаю, что он пойдет по пути наименьшего сопротивления, воспользуется основами.
– Он хочет сказать, что свершилось третье пришествие? – ужаснулся я.
– Ага, если уже не четвертое, – печально усмехнулся Эр.
Клео ничего смешного в наших доводах не нашла.
– Так и есть, – согласилась она с нами, – он обезумел, спятил окончательно… он думает, что люди ему поверят, хотя… Свидетели Помазанника ему поверили.
С этим спорить нельзя. У нашего врага есть неплохие шансы организовать крупную секту. Про новую религию мне совсем думать не хочется.
– Зачем это ему? – не понимал Эр.
– Мания величия, – предположила Клео, – хочет быть в лице людей таким же великим и значимым, как Иисус Христос.
– Именно поэтому он желает проникнуть в его подсознание? – выдвинул я свою гипотезу.
Взгляд Клео помрачнел. Сначала она взглянула на Аннабель, которая сидела рядом с нами на барной стойке, и о чем-то призадумалась.
– Помазанник является самым нежеланным посетителем моего музея. Я борюсь с ним всю свою сознательную жизнь. Почти каждую ночь он приходит сюда. Я сражаюсь. Он не оставляет своих попыток получить свой особы заказ.
– Особый заказ? – переспросил я, нахмурившись. – Ты имеешь в виду подсознание Иисуса Христа?
На меня посмотрели так, словно я ничего не понимаю. Оказалось, что дело вовсе не в подсознании Иисуса Христа. Все совсем иначе…
Но в чем же?
Он сам признался мне, что мечтал всю свою жизнь проникнуть туда! Именно для этого ему понадобился Ий, чтобы узнать о том, что скрыто в разуме Бога…
– Безумие имеет много граней, – произнесла приглушенно Клео, – порой мания величия погружает человека в такой темный омут, вытащить из которого просто невозможно. Меняется все восприятие мира, отношение к себе и к окружающим. Можно сравнить это со «звездной болезнью», но в самой критичной, терминальной стадии… ради могущества и совершенства человек готов пойти на многое… Он готов совершать по-настоящему безумные поступки. И никакие методы убеждения и уговоры здравого смысла его не остановят.
Клео, определенно, к чему-то вела, но я никак не мог разобраться, что именно она имела в виду. Оставалось лишь дожидаться объяснений.
– Идея может настолько сильно поглотить человека, что он теряет свое истинное «Я», забывая даже свои истоки. В какой-то момент он уже не понимает, что он – всего лишь человек, который может как-то пострадать и даже умереть. Помазанник боится смерти – верно. Но он напрочь лишен чувства самосохранения. Такая нелогичность и противопоставление этих данных… пугает. Вы не находите? Это сводит его с ума.
Бояться смерти и при этом не иметь природного чувства самосохранения? Если честно, мне это даже тяжело представить!
– Помазанник намерен проникнуть в подсознание Иисуса – верно, – продолжила Клео, – это ему нужно для свершения своих замыслов по созданию новой ветви религии, в которой он заменит Господа и станет величие всех. Я даже больше скажу… он намерен посетить все мои экспонаты без исключения. Кофейня «Полночь» – такое подспорье для него… вы только подумайте! Если он сможет поглотить мысли и мудрость всех известных личностей, подсознание которых являются моими экспонатами…
– Тогда он точно сойдет с ума, – закончил я за нее.
– Во всем важна доза. Я всегда был согласна с этим. Нельзя перенасыщаться. Это грозит отравлением. Отравиться можно даже водой или воздухом, если хорошо постараться…
Именно поэтому стопроцентный кислород в больницах никогда не дают. Если дают, то в самых редких и экстренных случаях.
Клео права: отравиться можно всем.
– Отравиться можно знаниями и чувствами… эмоциями, страхами, желаниями и страстями… перенасыщение чем-либо чревато неприятными последствиями. Но Помазанник в своем безумии готов пойти еще дальше. Он ждет свой особый заказ, которого у меня пока нет… правда, я могу пополнить коллекцию своих экспонатов им в любое время, если захочу. Он предлагал мне множество сделок, ставил ультиматумы и даже шантажировал… в последнее время Помазанник перешел в открытое сопротивление. Я ему нужна живой, убить меня он не может. Он пытается лишь заставить меня предоставить ему то, что превыше всего желает его гнилое сердце и поганая душа.
