Илья Андреевич Беляев
Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»
«Ах, так, ну ладно, пойдем методом от противного». Подбросив ногой стоящий рядом табурет в воздух, я ударом с разворота благо цирковая акробатика позволяла, отправил его в цель, и вскоре он столкнулся с головой «Мишутки». Тот рухнул и закатил глаза. Первая египтянка посмотрела на меня черными глазами, взмахнула рукой, и меня, как котенка, отшвырнуло к стене, а это, как ни крути, хороших пятнадцать метров. Ну и сила! Донжуан Михаил, немного пошатываясь, встал, держась за висок с набухающей шишкой и тупо уставился на полуобнаженных девиц. Я хотел закричать на него, но… не мог! Что-то произошло. Кто-то постарался в этом деле. Вторая девушка ласково посмотрела в мою сторону, сделала рукой полукруг, и когда я встал, то наткнулся на глухую прозрачную стену. «Магия воздуха! Они меня замуровали! Все, кончились наши дни, поминайте погорельцев как звали. Полный окей!»
Мишка тряхнул головой, сбрасывая оковы забвения и посмотрев на барахтающегося меня, пытающегося изобразить глухонемую азбуку, отпихнул набивающуюся в невесты особу и подскочил к Александру.
– Сань, – ударил он ладонью по щеке, – не время спать! Оглядись вокруг!
– Девочка! – промурлыкал он.
«Мишутку» схватили за шиворот и отшвырнули к другой стене. Пролетев по воздуху с десяток метров, он ударился головой о письменный столик с набросанными на него ручками и карандашами (откуда в этом веке столик с ручками и карандашами?) и на мгновение притих.
– Как тебя зовут, любимый? – прошептала девушка.
– «Макар»… э-э-э «Мастер»…
«Ну, хоть своего настоящего не назвал. Это уже обнадеживает и дает некоторые шансы».
– О, «Мастер», какой у тебя… «Мастер»!
Вторая девушка висела на нем как мартышка на банановом дереве.
– А как зовут тебя?
Его глаза стали затуманиваться, взгляд блуждать, а ноги то и дело подкашивались, пытаясь завалить юношу на одну из девушек.
– Анастасия, – ответила первая и обошла вокруг новой игрушки. – А это…
Я узнал ее! Это та самая девушка, которая по пятам бегала за Сашкой как до знакомства с Еленой, так и после. Она жила в нашем дворе и сходила с ума по этому типу, но когда он дал ей отворот поворот, Настя страшно обиделась, разозлилась и чуть было не вызвала его на стрелу, но все обошлось, и это спасло ее. «У, демоны, знают же какой морок напустить».
В это время очнулся Мишка и, вспомнив всю сложность ситуации, закричал:
– Лена! Вспомни Елену!
В юношу полетел комод, но он увернулся, крича как резаный.
– Лена, Ле-ена, Ле-ена!
«Ага, ты еще плакаты напиши, и митинг устрой, заводила липовый».
«Мишутка» осекся на очередном лозунге и, вытаращив глаза, схватился за рот. «Понятно! Голос сперли! У, ведьмы!» Наткнувшись на такую же стену из ничего, как у меня, он сел на пол и обхватил голову руками.
Однако его посеянные плоды дали всходы, и взгляд Александра немного просветлел.
– Лена…
– Здесь нет никакой Лены. Здесь только мы.
– Лена.
– Ты ошибаешься!
– Елена, я вижу тебя!
Девушки злобно посмотрели на нас.
– Это все вы!
Нас, как по команде незримого властелина, подняло в воздух, перевернуло несколько раз и больно припечатало спиной о пол. Вторая девушка изменилась в лице и… стала той самой Леной, его Леной!
– Я здесь, любимый! – шепнула она.
– Лена.
«Дурак, что ты делаешь? Слышала бы тебя настоящая девушка, а не грубая подделка, то закатила бы такой скандал – уши завяли!»
– «Мастер», – закричал Михаил, – как ты можешь?
«Он сделал это, вырвал заклятие из себя! Молодец. Наша школа».
Сашка качнулся как от порыва ветра. Его глаза были чисты, а разум свободен. Не без помощи, но он ушел от колдовства призраков, пусть даже таких обворожительных, как эта парочка.
– Вы, смертные, можете сопротивляться нам, духам ада? Ха-ха. Наивные глупцы! Вы умрете за неспособность и нежелание подчиниться Дьяволу.
Они вскинули руки и направили в Саню то же, что и в нас, но его, в отличие от некоторых, особо слабых, протащило лишь пару сантиметров.
– Вы пожалеете о том, что пытались со мной сделать!
Оказавшись около девушки, носящей маску Анастасии, он ударил ее, и та, полетев в мою сторону, припечаталась о свою же поставленную стену, упав лицом на пол. Вторая не решила испытывать судьбу и отошла в сторону. Настя приподнялась на одной руке, хлопнула ладонью о пол, и в нескольких метрах от «Мастера» моментально возникло пять колеблющихся столбов горячего воздуха. Они сгущались, превратились в пар, и вскоре из них появились пять девушек-воинов, очень напоминающих древних воительниц. Только эти были во всем черном и, как говорят, «излучали негативные отрицательные ионы».
«Мастер» приподнял левую руку и заговорил:
– Михаель, Габриель, Рафаель, Анаель! Глава мертвых, пусть прикажет тебе Владыка через живое и через просвященного змея! Ангел с мертвыми глазами, повинуйся или исчезни. Храм Сатаны. Айе-Сарайе, Айе-Сарайе. L'hostie consacree, messire Leonard!
В руке у него появился шар черного цвета. Он сжал его, и в кулаке моментально возникла длинная палка, как у черепашек-ниндзя. «И почему мы раньше не попробовали магию? Глупцы, что еще можно про нас сказать? Сидели бы уже давно дома да варенье с плюшками трескали, тем более что наверху Новый год вовсю, наверное, идет. Мои старички с прогулки вернулись, мать с отцом пришли… А тут бешеных девчонок на путь истинный наставляй. Ну и глупцы! Никогда себе не прощу такой невнимательности!»
Юноша сделал полный круг черного оружия, и полголовы первого воина отлетело в сторону. В мгновение ока ее тело залило черным цветом, потом все исчезло, оставив на обозрение голый блестящий скелет и он, взорвавшись изнутри, разлетелся пылью. Остальные даже не дрогнули. Они достали из ниоткуда мечи и стали приближаться. Александр бубнил что-то себе под нос и, крутясь как волчок, парировал удары. Буквально через пять минут развалилась пополам другая воительница, еще через некоторое время – третья. Две египтянки не хотели выпускать отсюда никого живым. Они сложили руки на груди и вызвали еще три тройки духов. «Мастер», увидев изменения, лишь усилил жесткость нападения.
«Дурак, что ты делаешь? – вновь повторил про себя я. – Остынь! Ты погубишь себя!» Но он не слышал. Сколько раз мы предлагали ему отказаться от Черной мании и перейти в другую, но он только смеялся над нашими волнениями и уговорами и поступал так, как считал нужным. Да, он контролировал происходящее, но, когда это происходящее находится вне нашего времени, но ему не поможет никакое умение. Он углубился в себя, в пустоту, в ничто, в свой черный мир. Александр знал, что если он перейдет грань возможного, то ни о каком добре речи даже и не будет идти, а сейчас юноша был как никогда близок к краху всех наших трудов.
Его глаза стали чернеть, на руках появились кожаные перчатки. Возникший ветер стал трепать волосы… Слева от него что-то нашептывал Михаил. Закрыв глаза, он сжал руки и… незримая стена, разделяющая нас друг от друга, вспыхнув оранжевым светом, растворилась. Не колеблясь больше ни секунды, мы побежали к Сане, схватили его под руки и, пробившись через толпу осаждающих, бросились к выходу. Благо он еще существовал. Позади послышался крик негодования, и когда мы уже скрылись за углом, в нашу сторону полетела шаровая молния. Выбив сноп искр из железобетонной колонны откуда в эпоху средневековья железобетонная колонна и вообще, разве такие существуют она не причинила никому вреда, и мы, благополучно миновав еще один зал, решили продолжить путь наверх на другой этаж по широченной парадной лестнице.
Тащить вырывающегося друга, тем более не снявшего с себя свое собственное заклинание, было ох как не просто. Мало того, что он пытался двинуть нас своей дубинкой, так еще нахватался негативной энергии, что чуть не парализовал нас своим присутствием.
Лестница привела к одной-единственной двери, и мы было усомнились в правильности своего движения, но, когда в стену ударила молния, пришлось поменять мнение.
– Эй, ты, Райден липовый, сейчас я тебе все космы пообрубаю! – закричал я и, открыв дверь, протолкнул всех внутрь.
Помещение, в которое мы попали, оказалось небольшое: два на два метра. У противоположной стены вверх шла пожарная лестница и все – тупик, а назад не повернешь – поджарят бешеные бабы. Вот и пришлось тащить упирающегося «Мастера» на себе, то есть привязанного к Мишкиной спине, благо люк был такой же как комната. Снять опытному взломщику новый китайский замок не составляло большого труда (кстати, у него на даче их целый ящик), и вскоре наша банда колдунов оказалась в какой-то допотопной черной каморе.
Споткнувшись пару раз и переломав надвое какую-то скамейку, я все-таки нащупал что-то вроде свечи и что-то вроде спичек. Как ни странно, но предназначение предметов угадал.
Развязав Саню, мы, наконец, смогли спокойно осмотреть то место, в которое нас занесло. Ну и хламье. Такое чувство, будто перед нами распростерлись трущобы самого бомжеватого бомжа из всех бомжей. Здесь не было ничего, абсолютно ничего, если не считать развалившегося шкафа и накрытого белой скатертью какого-то предмета, стоящего посреди комнаты. Дверь одна. Следовательно, через нее и следует уходить, вот только осмотреться не помешало бы.
Как самый здравомыслящий человек, я облазил все помещение: наткнулся на ворох рваного тряпья в одном углу, запутался в громадной паутине в другом, раздавил какую-то склянку с липкой жидкостью и провалился в полуметровую яму с каким-то мусором, из которой меня вытаскивал Михаил, так как вылезти сам был уже не в состоянии. Все бы закончилось хорошо, если бы не пришедший в себя «Мастер» с ошалевшими глазами не потянул бы за край покрывала.
– Так это чердак, – с удивлением произнес Миха.
– Да, ты прав, полукруглые окна с выбитыми стеклами и прогнившими рамами могут быть только на чердаках.
– Э, ребята! – послышался хрип Александра.
– О, очнулся, а мы уже обрадовались, что ты двинулся и мы избавимся от такого зануды и юбочника.
Мы повернулись в его сторону и замерли на месте. Ровно посереди комнаты на двух табуретах стоял черный гроб с золотистыми украшениями по углам. Сначала было оцепенение, потом легкий мороз пробежался по телу и закончился мелкой дрожью. Где-то вне здания заухала сова, и во мраке ночи появилась круглая, как блюдце, луна. Полнолуние, господа. Идеальное время для совершения обрядов и оккультной магии. Все, что вам нужно – знание и соответствующие ингредиенты.
– Может, там никого нет? – с надеждой в голосе шепнул Миха.
– Даже знать ничего об этом не хочу.
Я повернулся к двери.
– Отсюда нужно уходить и побыстрее.
При движении к выходу мы не учли одного – Александр еще не совсем оправился от первого шока, а тут еще и второй. В общем, он зацепился за ножку табурета, выбил его из-под гроба и растянулся сам на полу. Гроб, естественно, не удержался на одной опоре, и его край с грохотом опустился на пол, крышка слетела и откатилась в сторону. Нашему вниманию предстал «свеженький» труп пожилого мужчины. Его седые волосы были белыми как бумага, но ни одна морщинка не тронула его лицо. Вся его внешность казалась настолько молодой, насколько позволяли ему годы. Пиджак, брюки, белая рубашка, как будто он готовился к деловой встрече, но не успел. Вот только кто его сюда запрятал?
Гроб качнулся еще раз – из-под него выбирался «Мастер» – мужчина открыл глаза и в следующую секунду оказался около нашего друга. Его движения имели такой стремительный характер, что по недавнему его положению невозможно было определить, будто он еще может самостоятельно передвигаться. Впервые у нас проснулся страх! Шурик затрепыхался, закричал дурные слова, над ним склонился жмурик, поднял за шиворот одной рукой и рассмеялся, показав два острых боковых зуба.
Вампир! Страх как рукой сняло. Мы-то думали… А такого барахла каждый день по «ящику» столько крутят, тем более он хотел покусать одного из нашей банды… э-э-э, команды.
С криком: «Бей жмуриков, спасай нацию!» мы за пол секунды оказались около придавленного юноши и что есть силы, ударили «старичка» в живот. Тот йокнул, выронил Саню и отступил на шаг назад. Всего-то? Пока «Мастер» отползал к двери, мы принялись «утюжить» дяденьку. Все прекрасно знали, что любой вампир в десять раз сильнее человека, тем более боли они практически не чувствовали. Двух ударов хватило, чтобы мы перелетели через гроб, кучи тряпок, мусора и доломали без того разломанный шкаф. Но… странное дело, он не шел к нам, а направился сразу к «Мастеру». Тот дополз до двери, встал и попробовал произнести подобающее заклинание, но то, что действовало несколько минут назад, категорически отказывалось работать сейчас.
Сделав два шага и оказавшись рядом с Сашей, вампир поднял руку и, размахнувшись, ударил. Саня кувырком ушел влево, и кулак, разрезав воздух, пробил дверь. В этот момент «Мастер» подскочил к обезумевшему жмурику и крикнув:
– «Тренер», где ты шастаешь?
… ударил его по почкам. Раз, другой, третий… Пока тот разворачивал дверь, пытаясь вытащить руку, мы налетели на него всей братвой и стали метелить по первое число. «Дедок» отчего-то весь скукожился, замахнулся левой рукой, но не найдя нас на горизонте, стал брыкаться ногами. Когда же ему, наконец, удалось выдрать кулак с куском дубовой двери, нас от него как ветром сдуло, и мы разбежались по комнате. Мужчина обернулся, сверкая красными, налитыми кровью глазами, пострелял ими в разные стороны и произнес:
– Где же вы, мои сладенькие мармеладочки? Сейчас я вас, красивеньких, поймаю и тогда позабавлюсь на славу!
– У, дед-извращенец!
– Горбатого могила исправит.
– Кретин, он только что из могилы.
– Скажи, пожалуйста, какая большая разница! – иронично произнес Александр.
– Послушай, голубенький, – крикнул я, – а не пойти ли тебе через подвал? Там внизу девушки аппетитные бегают, молниями бесплатно угощают. А?
– Да, дед, мы не вкусные.
– У нас только кости, кости и… кости. Все, больше ничего нет. Ты же подавишься. В таком возрасте как у тебя, язва появится, гастрит, артрит, варикозное расширение вен, геморрой, кариес, климакс и другие критические ситуации!
Пока кровосос обдумывал пламенную речь Михаила, я стал рыться в памяти и вспоминать, что же знаю о ему подобных. Оказалось, не так уж и много: иногда он бывал летучей мышью, а иногда выглядел как человек, пил кровь, никогда не умирал, обычно жил в Трансильвании, в Румынии, но путешествовал по всему миру. Выходил только ночью, когда охотился за своими жертвами, мог превращать себя в летучую мышь, но должен вернуться в свой гроб до восхода солнца. Самый крупный покойничек – граф Дракула (его еще описывал Брэм Стокер) из семейства вампирообразных – бессмертный, живущий за счет крови человека, как теща у зятя. Невозможно увидеть его отражение в зеркале. Единственный способ убить его – воткнуть осиновый кол прямо в сердце. Ну, судя по всему – это не Дракула, следовательно, пробить бок ножкой от стула куда реальнее, чем найти выход из этих лабиринтов. Решено. Бей гада!
– Бей гада!
Мы выудили из всего этого хлама приличные дубинки и с трех сторон набросились на жмурика. Тот делал вид, что сопротивляется и разбрасывал нас как пушинки по всей комнате. На очередном крутом вираже, «Мишутка» не справился с управлением и врезался плечом в шкаф. Дверь ни с того ни с сего слетела с петель, придавила его и вырвавшийся на свободу рой летучих мышей, стройным клином врезался в грудь вампира. Изрядно покусав и пощипав нашего «дедулю», клин, почувствовав свободу, вылетел в окно и растворился во мраке ночи. Удивленный покойник стоял в полуметре от Мишки и осматривал свои свисающие лохмотья. Я зашвырнул в него куском кирпича, но тот пригнулся и кирпич врезался в сундук. Там, по всей вероятности, сработал скрытый механизм, и в извращенца полетела, вытянувшись в струну, гадюка. Она ухватила его за ухо и вместе с ухом оторвала пол щеки. Вампир закричал, замахал руками и стал напирать на Мишку.
Саня подлетел в тот момент, когда жмурик поднял ногу в надежде расплющить придавленного. «Мастер» подпрыгнул и, растянувшись в воздухе в шпагате, ударил хмыря пяткой в челюсть. Тот наотмашь заехал юноше тыльной стороной ладони в висок, но Шурик лишь отступил на три шага назад. Кровосос повернулся в его сторону и с улыбкой спросил:
– Мальчик, хочешь жвачку?
– Ага, дядя, целую пачку.
После этого Александр с разбега ударил старичка двумя ногами в живот (реслинг, е-мое), в надежде, что тот упадет, но дед лишь качнулся назад, и как раз в этот момент я ударил его по спине. Там что-то захрустело и он, закричав, прогнулся вперед. Немного оклемавшийся Михаил схватил его за ноги, а «Мастер», двумя руками в живот, наконец, смог согнуть противника. Я тут же добавил в плечо, а Саня каблуком в челюсть. Но жмурик пощечиной отпихнул меня назад во вдребезги разбитый шкаф и со злостью повернул голову на «Мастера». Тот не дрогнул и сказав: «Зю», кольнул пальцами в глаза. Раздался такой вой, будто со всего города съезжаются пожарные в одну точку. Вампир схватился за окровавленное лицо, послышался свист… Точно в ухо влетел метко мною брошенный кол, валявшийся тут же в комнате (видимо кто-то до нас пытался пришлепнуть этого извращенца). Он пробил ему голову и вышел из другого уха, ровно на четверть ладони.
– Опять кол забили не туда… Ну и молодежь пошла!
Похрипев, жмурик упал лицом на пол и больше не шевелился.
– Вытащите меня отсюда! – простонал «Мишутка».
Пока Саня поднимал дверь, я склонился над трупом.
– Ничего, жить будет! – сделал я выводы через некоторое время. – Жизненно важные органы не задеты, всего лишь побои, ушибы, перелом позвоночника, выколотые глаза, оторвано ухо со щекой, да торчащий в черепушке кол, размером с мое предплечье. Все, в остальном он жив-здоров и годен к дальнейшей эксплуатации. Ребята, вы как?
– Лучше не бывает.
– Зачем я только связался с такими кретинами?
– Это ты на кого намекаешь?
– Разве здесь много народа?
– Ну ты хам.
– Учусь понемножку.
– Я вижу, вы в порядке, поэтому давайте не будем тратить времени даром и унесем подальше свои ноги!
– Сами знаем.
– Отвянь!
И это вся их благодарность за оказанную услугу? Да они должны меня на руках носить за то, что вовремя бросил палку и не ошибся метром левее… «Ну, не на руках, но спасибо-то можно сказать?»
– Ладно, спасибо, друг! – похлопал меня по плечу Шурик.
Вот, давно бы так.
Порывшись в хламе и кучах мусора, мы выбрали из множества палок три особо удачные и, найдя дверь выхода, покинули покои жуткого монстра всех времен и народов, о котором сложено столько баек и легенд.
Оказавшись в мрачном коридоре, наша группа забеспокоилась и каким-то шестым чувством видела опасность в конце непроглядного холла. Ни ламп, ни свечей, ни факелов не было, поэтому приходилось пробираться наощупь, стуча перед собой палками, как слепые по асфальту. Никому не нравилось чувство неизвестности. Все вымотались, устали, порвали и вымазали одежду и до чертиков разозлились на создателя этих катакомб.
– Лучше не останавливайте меня, когда встретите Создателя, – откуда-то из тьмы справа попросил Александр. – Уж я-то ему покажу кузькину мать! Так намылю все бока, год под капельницей на лекарства жить будет.
– А если это она?
– Она? Ну, это все коренным образом меняет!
– А если это она, но не из рода гомо сапиенс?
– Ты что, чтобы я с гомиками имел дело? Да никогда! Вот в прошлом году случай был… хотя вам рано еще про это.
– Про «это» нам уже поздно, – отозвался голос слева.
– Да я вижу вы тут уже все… того!
– Чего?
– Ну не напрямую в смысле «того», а когда это самое «то» и приходит, то не надо…
Пол под ногами вдруг резко наклонился, но где-то под углом в сорок пять градусов. Мы не смогли устоять и кувырком полетели вниз. Скажу сразу – было больно, особенно когда все вкатились в какое-то желтое помещение и там я, затормозив головой в стену, потерял сознание.
Очнулся от того, что какой-то нехороший человек выливал из кувшина мне на голову холодную, тягучую и плохо пахнущую слизь. Я резко приподнялся, отчего закололо в висках, и осмотрел помещение. Ничего хуже представить было нельзя: вокруг массивный желтый кирпич, больше похожие на каменные глыбы; освещение, мягко скажу, так себе – три факела и свечка у склоненного надо мной Михаила. Чуть дальше справа – вход в какую-то комнату, у которой стоял «Мастер» и что-то бормотал. Прямо передо мной, в метре от пола – большое дупло, из которого мы, наверное, и вылетели, судя по моему расположению, а впереди, чуть дальше Сани – тяжелая стальная решетка, какая была раньше у ворот замков.
– Мы в пирамиде, господа присяжные заседатели, – пояснил Шурик, не сходя с места. – Во влипли, блин.
– Ищи шкаф! – прохрипел я, схватившись за затылок и поднимаясь на ноги.
– Какой шкаф? – возмутился «Мишутка». – Ты что, ничего не понял? Это же пирамида! Уникальная возможность встречи с богом Ра, поиск выхода и секреты самих пирамид, мастабы, скальные храмы… Возможно, мы даже разгадаем загадку Сфинкса! Здесь много артефактов, жертвенников и идолов. Вполне вероятно, что, нам удастся увидеть их магию, увидеть жертвоприношения и пообщаться с настоящими египетскими жителями, египтянками, в конце концов. А еще…
– Хватит! Тебе что, мало приключений было, или хочешь, чтобы тебя поджарили на местном огне какие-нибудь аборигены? Хватит. Сане нужно девчонку спасать, мне – Сане помогать, а ты в такую глухомань лезешь.
– Действительно, может, хватит приключений? Даже я считаю, что это чересчур. Куда ты со своим интеллектуальным развитием ниже плинтуса можешь лезть? Посмотри на себя! Ты кто? Заморыш в штанах! Мы не можем тягаться с высшими силами. Если мы не выберемся отсюда, то умрем, пойми ты это, наконец!
– Но… но мы ведь изучаем магию и колдовство. Мы так долго этим занимались… Почему? Почему нельзя ничего сделать? Мы ведь можем. В конце концов, двух египетских куколок с дрессированными скелетами-воительницами нам удалось остановить.
– Чистая случайность.
– Совпадение. На вампира же магия не подействовала.
– Но может быть, мы наткнулись на вампира-короля?
– Ищи дверь! – закричали мы оба.
Мишка заерзал на месте под нашими недобрыми взглядами, встал, потушил держащую в руках свечу и, пожав плечами, свернул за угол, туда, где недавно стоял «Мастер» и что-то откуда-то считывал.
Сашка протянул мне руку и помог встать. Я, отряхнув пыль с грязных джинсов, еще раз почесал затылок и неохотно потащился за проводником Михаилом, который скрылся в другой комнате. Пока мы, осматриваясь, проходили первый зал, раздался крик друга, но какой-то странный, не то радостный, не то удивленный.
Мы, стараясь вовсю, сломя голову побежали на зов, и что же вы думаете? Этот пень стоял у саркофага и пытался открыть его глиняной чашкой. Ну и кто он после этого? Я изо всех сил старался, чтобы наша команда не вляпалась в очередную заварушку со спецоперацией по спасению себя самих, а он гробы взламывает… хотя бы нас позвал, единоличник…
Открывшийся интерьер зала потрясал своей роскошью и великолепием. Да, это не современные модернистические картины с евроремонтом за две тысячи баксов метр, это – античность. Вокруг царил полумрак, но тускло освещаемые зал факелы придавали оттенок желтизны, и создавалось такое впечатление, будто стоишь в тени нещадно палящего солнца. Воздух был свежим и прохладным, даже немного сырым, что удивляло, так как откуда он исходил, было настоящей загадкой. Стены, как и положено в древнейшие времена, расписаны всевозможными иероглифами, для расшифровки которых потребовались бы многие десятилетия. Тут же, внизу, стояли, громоздясь друг не друга, столово-кухонные принадлежности: миски, чашки, плошки, кувшины для вина, какие-то замысловато-крученые горшки, больше подходящие для цветов, чем для пищи и, конечно же, кубки. Естественно, какой Египет без кубков? Это то же самое, что город без трамвайно-троллейбусного парка. Здесь же ровными рядами находились десятки саркофагов. Это только в научных книгах писали, будто фараона хоронили только в его родословной пирамиде и кроме жены, ну еще и детей, никого не должно быть рядом. Ха, как бы не так. Как я понял, в этих усыпальницах находились все знакомые, близкие, родня и друзья фараона. Вот только бы еще понять, где был он сам.
Пока я осматривал «священные» писания о бытие местных «святых» на стенах пирамиды, Мишка с упоением продолжал взламывать один из многочисленных гробиков.
– Идиот, что ты делаешь? – закричал я, отталкивая мародера в сторону.
– Как что? Хочу открыть.
– Поздороваться с мумией? Если они тебе так нужны, обмотай Леху туалетной бумагой и заставь бегать за тобой с криками: «Кто на новенького»?
– Брось, они же мертвы.
– Ага, в одном фильме герои тоже думали, что они мертвы, и что случилось?
…
– Вот именно, что ничего хорошего.
– О, а я надпись русскую нашел, – радостно взвизгнул «Мастер», подзывая нас ближе.
– Да отстань ты! Не видишь, у нас деловой разговор.
– Тут написано: «О, Амон Ра…»
– Да ты про мумии знаешь что? – обратился ко мне Михаил.
– Так, поверхностно.
– Вот видишь и ты смеешь упрекать меня в том, что я ничего не знаю?
– «… О! Бог Богов! Смерть – не что иное, как путь в новую жизнь…»
– Да че ты знаешь?
– Все знаю.
– Ну, говори!
– Всем, кто вкус ванили знает, Игнату дружбу предлагает, – он усмехнулся. – Шучу. Итак, начнем лекцию. Тема урока – мумия.
– Как? Мумие?
– Не, мумие – это таблетки из мумии и вообще, не перебивай. Итак, главным мумиемцем был Имхотеп – мужик такой, под сто девяносто сантиметров…
– Баскетболист?
– Не-е, так, запасной. Родился и жил в Египте. Там же восстал из мертвых…
– Что? Вассал? А-а…
– Да иди ты! Слушай, пока есть чем. В общем, он вводил людей в транс и мог убивать их не дотрагиваясь.
– «… мы живем сегодня, мы будем жить снова…»
– Его история пошла от каких-то следопытов-исследователей. Они, значит, травили байки о проклятии, которое убивает каждого, кто входил в гробницу Тутанхамона.
– А Имхотеп куда подевался?
– А он и есть Тутанхамон.
– Да? Вор в законе что ли?
– Чего так решил?
– Кликух много.
– Наверное, ты прав, хотя кто их этих египтян поймет. Так вот, гробницу его вскрыли в 1922 году. Он вылез, всем настучал по кумполу и лег обратно. Это и привело к созданию фильма «Мумия» в 1932 году…
– «… мы вернемся во многих обличиях…»
– … потом, как ты знаешь, была и «Мумия возвращается» и «Мумия – принц Египта» и «Мумия – я утром не причесывалась» …
– Что-то я последний фильм не смотрел.
– А это редкость, раритет, можно сказать.
– Но сама-то по себе она не вставала. Кто-то ж должен был ее оживить!
– Нам это не грозит, ведь мумия оживает, когда вслух произносится магическое заклинание из свитка Тота.
– «… о, могущественный!»
– А откуда ты все знаешь?
– На лекции по истории искусств нужно было ходить.
Я посмотрел на Саню и обратился к Мишке.
– А что ты говорил о заклинании?
– Вслух произносишь, и мумия оживает. Там что-то Саня про могущественного говорил, так это концовка. А что?
Когда, наконец, он созрел до понимания того, что произошло на самом деле, я уже сидел на каменной плите у подножия другого саркофага и, закрыв лицо ладонями, думал. Я первый из всех понял тот кошмар, который сейчас случится, и молил Бога, если он есть в этом мире, чтобы все закончилось хорошо. «Глупцы! С какими кретинами я только общаюсь! В некоторых отдельных ситуациях они гении, лучшие из лучших, но иногда бывают такими глупыми, как дети. Почему мы вначале делаем, а потом думаем о последствиях? Для кого существует поговорка: «Семь раз отмерь, один отрежь?» Явно этого не для русского человека. Почему все глупцы ошиваются около меня, неужели я тоже такой, как они?»
Тишина. Казалось, остановилось не только время, но и вездесущий ветер. Перестала хлюпать вода в дальнем конце зала. Свет факелов на секунду сделался тусклым, а потом вновь разгорелся с прежней силой. В это мгновение я почувствовал, что где-то что-то родилось, и оно должно вот-вот вырваться на свободу, поражая окружающий мир ненавистью и жестокостью. Раздался еле уловимый слухом скрежет, усиливающийся с каждой секундой и не предвещающий ничего хорошего.
Мы стояли на месте, как будто происходящее нас совершенно не касалось. Да и куда бежать? Из зала ведет только один выход, в тот самый коридорчик, откуда наша «бригада» вывалилась вверх тормашками. И все. Левый коридор наглухо заблокирован железной толстенной решеткой, и, чтобы открыть ее, потребуются многочасовые поиски рубильника, выключателя, штепселя… в общем скрытого от посторонних глаз, механизма.
Саркофаг дернулся, качнулся в сторону, оттуда раздался страшный скрежет и загробный рев разбуженного мертвяка. Мы все медленно отошли к противоположной стене и стали ждать результата Сашиной безалаберности. Крышка гроба затрещала, выгнулась дугой и, сломав все замки и запоры, со свистом вылетела из зала. Нашему взору явилось достояние и наследие Египта – ее величество мумия. Не скажу, что это было слишком ужасное зрелище. Такое чувство, будто восстал бомж из нашего рынка. Мумия оказалась ободранной, грязной, с выцветшими тряпками и почему-то дырявой головой в области глаза. Она смотрела прямо на нас, если, конечно же, что-нибудь видела под толстым слоем марли или чем их там раньше обматывали? Бинтообразное существо, именующееся Имхотепом-Тутанхамоном, выставило вперед свои руки-грабли и издав утробный рев, направилось в нашу сторону. Пройдя половину расстояния, она, кажется, поняла, что что-то идет не так и, еще более зычным голосом гаркнула на всю округу:
– Помоги снять гипс!
Это только со стороны показалось бы, что мы не растерялись и действовали слаженно и организованно. На самом же деле нами обуревало такое критическое чувство страха, что расколись кто-нибудь из нас – так бы и остался лежать мертвым грузом в этой сырой пирамиде. Мы сумели загнать страх в пятки и напустить на лицо хладнокровный вид, такой, какой бывает у повара, готовящего цыпленка. Перво-наперво, как бывает везде и при всех бытовых ситуациях, мы добрых полчаса, а то и час дружно улепетывали по всему залу, играя в «поймай меня, если сможешь, подпись – тренер по бегу»! Бег с препятствиями, то есть через другие наваленные саркофаги был куда увлекательнее, чем улепетывание от безглазого «графа Дракулы» или обезумевшей крылато-черепастой Тени, и вонючего Говнотопа… В общем, побегали на славу. А приколов сколько было, я чуть живот не надорвал, даже мумия и та немного смутилась.
Все началось с того, что «Мишутка» зацепился ногой о мирно стоящий «гробик» и как ни странно, его крышка съехала на бок. Обмотанное пугало зацепилось там же и, пропахав головой по ряду кувшинов и горшков, влетело к своему собрату по несчастью, отчего саркофаг неожиданно затрещал и развалился на четыре части. Следом за другом, почти мгновенно отличился «Мастер». Он запутался в каких-то веревках и нечаянно включил механизм скрытой ловушки. Откуда-то сорвалось бревно и на манер тарана, пробивающего ворота замка, полетело в нас. Мы, ясное дело, в разные стороны, а вот мумия замешкалась…
