Илья Андреевич Беляев
Молодость. Автобиография… почти. Книга четвертая. Цикл «Додекаэдр. Серебряный аддон»
– А что о ней говорить? Замурована одна дверь – пойдем к другой. Замурована другая – пойдем к третьей…
– А если все забаррикадированы?
– О! Это уже другой вопрос…
– Вот, я про то и говорю, что вопросов много, а не один, как на повестке у Игната.
С такими спорами и выяснениями отношений мы прошли очередной коридор и остановились у двери в нерешительности.
– Ну что, войдем?
– А если…
– А вот если бы да кабы…
– Я не понял, это намек или угроза?
– Слушай, Игнат, тебе сказано – открой дверь! – «Мишутка» посмотрел по сторонам и добавил. – Вы тут случайно туалета нигде не видели?
– Нашел время, – огрызнулся «Мастер».
– Не, я серьезно.
– Да где хочешь! Сегодня не мы убираем.
Я взялся за ручку двери и тут… «Фосфорная она что ли?» На ней появилось изображение какого-то мурла – голова большая – с тыкву, глаза широкие узкие – с селедку, а уши… – это отдельная история.
В воздухе стал улавливаться не свежий запах.
– Так, лучше признайтесь сразу! Кто не дотерпел?
– Ты что, мы… да мы…
– Да ни в одном глазу.
– Да? А кто недавно про кустики вспоминал? Что, все? Припух, да?
– Это не я!
– А кто? Почтальон Печкин?
– Это вообще с твоей стороны воняет.
– Что? Ты еще смеешь утверждать, что я пустил «слух»? Вот и оставайтесь здесь!
Открыть дверь не составило большого труда, но появившийся оттуда «товарищ» доказал нам в очередной раз, что и ежики бывают в тумане. Перед нами стояло существо, изображенное на двери! Я понял, что его нужно запихнуть обратно в комнату и, поэтому, не раздумывая, сделал сальто назад. Удар ног пришелся ему точно в челюсть, но… что это такое? Я проскользил по его лицу, оставив две внушительные борозды, как при посадке картофеля. Существо не двигалось и буквально через пару секунд, его лицо стало прежним.
– У, терминатор, блин.
Тут вдруг разнесся такой скверный запах, как из лопнувшего туалета, что мы сразу поняли, кто перед нами стоит.
– Говнотоп! – осенило меня, вспомнив название из одной давно прочитанной книги.
Друзья в упор посмотрели на меня, а потом склонили головы к ногам. Я тоже посмотрел туда. По ним стекала какая-то серо-желтая жижа.
– Во гад! – крикнул я и хотел было полезть в драку, но Мишка пихнул меня в сторону и около головы пролетела та же жидкость. – Он еще и плюется!
Меня схватили под руки и потащили прочь от гиблого места. Слегка оклемавшись, я и сам бежал впереди всех, подбадривая остальных. Но как бы мы не старались, первым вымазался «Мастер».
– Ах, ты, финтос тебе под нос, разбери! – закричал он, схватил фарфоровую статуэтку с изображением ангела и швырнул в ходячий туалет.
Ангел угодил Говнотопу прямо между глаз. Он лишь приостановился, прокряхтел что-то невразумительное, вытащил предмет из черепушки и послал обратно, по направлению к «Мастеру». Но «Мастера», как и всех остальных, там уже не было. Мы бежали сломя голову до ближайшей двери. Открыли – кирпичная кладка. Следующая – опять кирпичи. Следующая… пятая дверь… шестая… Бегущий позади Говнотоп почти до нас притопал! … Седьмая дверь… Все вместе плюнули на нее и побежали дальше. Дверь. Рывок на себя. Закрыто! В стену ударил зловонный плевок жидкости. Пихнули ногой внутрь. Комната. Пришло моментальное спасение. Закрыв дверь и прислонившись к ней спиной, мы медленно приходили в себя. Стреляющихся какашек не каждый день увидишь!
– Так, что будем делать? – спросил я.
– Пиво пить, – неудачно пошутил «Мастер».
– Деньги есть? – хором ответили мы.
– Да шучу я, шучу.
Мы попали в туалет! Только этого еще не хватало… а вообще-то ничего. Сходив сразу во все три имеющиеся кабинки, мы несколько повеселели и уже не думали о Говнотопе как о каком-то кровожадном монстре. Туалет имел форму буквы «П» и… окно! Нашим надеждам не суждено было сбыться. Мало того, что вокруг стояла непроглядная ночь, клубился какой-то дым, пытавшийся все время проникнуть в наше помещение, так и высота была, по оценке Михаила: «Улетишь и не поймают!» Кого не поймают? «Иванушкиных» снегирей что ли? В общем, звука падающей мусорной корзины, которую мы спокойно препроводили в путь, мы не услышали. Тогда Саня предложил сбросить вниз унитаз (ага, мало ему одного засранца за дверью – хочет, чтобы и сюда все вылезло), но и звук разбитого мрамора мы также не уловили. Здесь было над чем поразмыслить.
– Послушайте, а может он уже ушел? – кивнул Миха на дверь.
Ответом послужил стук в дверь. Шурик подошел ближе и серьезным голосом спросил:
– Кто там?
– Гы-ы-ыз! – ответили за дверью.
– Вот, вот видишь, то есть слышишь! Он там газы пускает, а ты: ушел, ушел…
Мы еще раз осмотрели комнату. Ничего. Один единственный вход. Он же являлся и выходом. Три кабинки туалета, одна без унитаза. У противоположной стены от стены – умывальник, правее, в правом углу – мусорка, причем полная. Видимо, до нас здесь еще кто-то сидел.
– Решено. Идем к нему! – крикнул Сашка.
– Ты что, опух? Мало спину испачкал? Хочешь весь измазаться? Не знаю как ты, но я не улыбаюсь такой перспективе.
Мишка отошел от «Мастера» и стал осматривать потолок в надежде найти замаскированный выход.
– Да ну вас в самом деле. Что ж нам тут, вечно находиться? Говнотоп вышел из сортира. Так? Так. Значит, туда мы его и отправим.
– Умен, как Троцкий.
– Ты хочешь поменяться с ним местами? Интересно было бы узнать как.
Юноша странно улыбнулся и с криком: «Ки-йя», открыл дверь. Вонючий «товарищ», видимо, этого только и ждал (действительно, а что ему еще оставалось делать? Когда припрет, будешь стоять, пока не посинеешь). Время остановилось. Раздалось нечто подобное слову «Тьфу» и в «Мастера» медленно полетела желтая слизь. Где-то на расстоянии метра от хозяина слизь стала приобретать черты идеально ровной заостренной пирамиды, которая направлялась в голову друга. Саня, так же медленно, как на замедленной съемке, стал опускаться на мостик. Когда его верхняя часть тела оказалась параллельно полу, в сантиметрах двух от груди пролетел плевок. Сашка запрокинул назад голову, и пирамида только чуть-чуть коснулась его губ и носа, оставив еле различимые красные полосы.
От удивления я расширил глаза, а у «Мишутки» отвалилась челюсть.
– Во, блин, «Матрица»!
В следующее мгновение туалетную дверь разнесло в щепки. «Мастер» опустился на мостик, резко поднялся и закрыл входную. Видимо, в мыслях Говнотопа не было проникновение внутрь комнаты. Да какие там мысли – одни переработанные отходы и остались.
Сашка совсем озверел: схватил в дальнем углу огнетушитель и с криком: «Ну, все, гад, будешь у меня камбуз драить!» скрылся за дверью. Оттуда сразу же послышался гул, шум, неприличные ругательства, шипение и прочие звуки. Минут через пять, когда мы наивно полагали, что потеряли друга, он вернулся. От забойного хохота мы отошли минут через пятнадцать, так как сказать, что Шурик вымазался – не сказать ничего. Создавалось такое впечатление, что у него в данный момент наступил клинический запор, сила притяжения временно перестала действовать.
Наше веселье прервал дикий рев за окном. Сперва мы не совсем поняли, кто там, но потом все-таки рассмотрели в кромешной тьме в упор разглядывающий нас глаз, причем размеры данного окна были явно малы для всевидящего взора несущего вахту существа.
– Ну и гризли! – ляпнул Мишка.
– Вконец достали.
Разъяренный «Мастер» стал воистину тем самым «Мастером», которого я так давно знал. Он скрылся в одном из уцелевших туалетов, выскочил оттуда с ведром для использованной бумаги, выбежал из комнаты и скоро вернулся, неся в ведре желтую вонь, от которой мы заткнули нос. Не раздумывая, он вылил содержимое в окно и зафинтил туда же ведро.
Забрызганный глаз издал громоподобный рык с все стекло, вместе с рамой полетело в меня с Мишкой (Сашка как знал – скрылся в холле). Мы схватились за верх дверей кабинок, подтянулись, встали на руки и благополучно оказались на унитазах.
– Е-е-е… – закричал Мишка.
В стену ударилось стекло, дерево, а потом все как бы затихло, вот только сквозняк стал гулять. Ну, спасибо, Саня, удружил.
– Ты что? – крикнул я, обращаясь к «Мишутке». – Еще одного Говнотопа нашел?
– Нет, просто нога застряла в весьма невыгодном месте. Теперь второй разбивать придется.
Я выскочил из кабинки и столкнулся с каким-то совершенно прозрачным существом. Только по его слабым контурам удалось определить, что здесь кто-то есть.
– Ты кто?
– Я? Сквозняк!
– Да-а? А что ты тут делаешь?
– Как что? Гуляю.
Мне показалось, что он пожал плечами и устремился прочь из комнаты. Из соседней кабинки вышел Михаил с мокрой ногой. Из холла вернулся довольный своей работой Александр.
– Как я его уделал, а?
– Мы в восторге. Ты случайно никого не встретил по дороге к нам?
– Нет, один только сквозняк там гуляет.
– Во как, значит, не померещилось.
– Парни, по-моему, отсюда нужно валить.
– Поздно! – прокричал кто-то за дырой в стене и в нос полетели уже камни.
«Мастер» кинулся было к двери, но она самопроизвольно закрылась и все попытки открыть ее провалились. Мы оказались в ловушке.
– Не впервой, – высказал свое мнение Мишка и мы все вместе скрылись за углом. – Вода есть – жить будем!
Сашка схватил рядом стоящее ведро, высыпал мусор и швырнул предмет в тот же самый замазанный «грязью» глаз. Я хорошенько присмотрелся к разбросанному мусору… «Ну, нифига себе народ жирует. Это же мои любимые орешки!» Подняв с пола пачку, я заявил:
– Целая!
Друзья покрутили только пальцем у виска.
Я рванул пакет в разные стороны… Е-е-е! Из него гурьбой стали выскакивать тараканы: длинные, усатые такие…
– Мерзость!
Друзья снова покрутили пальцем у виска и отошли в сторону. Мало ли что.
Я, отбросив «орешки» в сторону, тоже сделал шаг к стене и… упс. Подо мной раскрылись две створки люка и, помахав на прощание рукой друзьям, я скрылся с глаз долой! «Во как. От переизбытка чувств стихами заговорил. Так, видимо пора с прозой заканчивать и переходить на поэзию. Ладно, продолжим!»
Лечу, кричу, руками машу, никого не трогаю, совершаю, так сказать, полет на дно миров. Пять минут лечу, десять, полчаса… кушать уже захотелось, а дна ну ни в какую не видно, хоть ты лбом бейся от досады. Вдруг что это? Свет впереди. «Ну, – думаю, – пухом мне дно, привет горячий, не забывайте Васю-дурака!» А это лампочка в стене. И какой кретин ее сюда вмонтировал? Я мимо нее так пролетел, как две электрички в московском метро – только свист в ушах. Колодец этот еще странный попался: то круглым становился, то квадратным, то треугольным, то… В общем, летел дальше, и опять свет впереди, а со светом палки, колья, пики понатырканы – ужас. Я как заорал: «Е-е-е». Вдруг чувствую, меня кто-то за ворот хвать и потащил наверх, прямо в открытое окно. Откуда оно здесь? Посмотрел вниз – мама родная! Упал бы и все, прошило бы в десяти местах, на шашлык сразу пошел бы. Втянул меня кто-то внутрь и так ехидно предупредил, отдуваясь во все ноздри:
– Ты б каши поменьше ел что ли, а то такого борова и трактор не потянет!
Поднял я глаза…
– Миха! Какими судьбами? Ты что, тоже того?
– Нет, Сань, ты только посмотри на этого парашютиста! Я его спас, чуть руки не вывернул, и он еще говорит, что у меня малость того… Вот швырну обратно, потом будешь байки на том свете травить.
– Не ворчи! Спасибо! Я просто…
За спиной что-то заухало и шлепнуло. Я обернулся и увидел, что какое-то существо с белым мехом и большими лапами держится за наше окошко. Почти сразу же появилась волосатая, густо заросшая голова такого же белого цвета.
– Грызли! – закричал «Мишутка», срываясь с места.
– Снежный человек! – поправил я его, закрывая окно и улепетывая следом.
– Вообще-то этого волосатика по-научному все зовут вроде как йети, – присоединился к разговору Александр.
– Да какая разница, йети или те. Руки в ноги и чесу отсюда, да подальше, – посоветовал Михаил, что мы и сделали, пожалуй, первый раз за все время приключений, послушав друга.
Позади раздался шум, треск, вой, стекло разлетелось на кусочки, белая макака, наконец, выбравшись из колодца, бросилась следом. Бежала она медленно (видимо спортом в детстве не занималась), поэтому мы немного расслабились и завели разговор о наболевшей теме. Дверей больше никаких не наблюдалось. Мы топали по однообразному серенькому узенькому коридорчику, и жизнь вновь постепенно налаживалась. На душе спокойно: птички, солнце, травка зеленеет… Благодать! Позади бегемот разъяренный в ухо дышит и на пятки наступает. Лепота!
– Где в этом чертовом лабиринте находится выход в наш мир?
Кажется, у Сани началась паника.
– Что это за бред сивой кобылы? Как нас занесло? Я сыт всеми их выкрутасами по самое горло и хочу домой! хочу к Лене! Мы обещали помочь ей, она в большой опасности, а сами… сами вместо этого… сами носимся туда-сюда по одному и тому же кругу и никак не можем понять, кто это все подстроил, ради чего, зачем и какая ему от этого выгода?
– Сколько вопросов. Будь проще! Мы попали в самое настоящее приключение! Что может быть лучше?
– А личная жизнь, а девушка, а семья?
Я задумался. Честно говоря, Александр прав. Что-то мы долго здесь засиделись, пора и домой возвращаться, но, как и где искать этот выход или вход? И вообще, если на то пошло, то наступит ли когда второй день? Не этот, а завтрашний. Этот я видел уже три раза и сыт им по горло. Завтра Новый год. Где? Почему? Ну не на самом же деле здесь демоны? Бред, бред и еще раз бред, и все той же сивой кобылы.
– А мне кажется, что Тень, сфера и твой отец как-то связаны между собой, – поворачивая налево, произнес Михаил, обращаясь к Саше.
– Это еще почему?
– Ты видел глаза в сфере? А глаза твоего отца на мониторе?
– Откуда ты узнал про отца?
– Думаешь, я такой уж никчемный колдун? Думаешь, я не могу узнать, что было раньше и из-за чего весь сыр-бор? Ты меня не уважаешь!
– Ладно, поясни!
– А что объяснять? Одни глаза, один голос, одна стратегия!
– Уж не хочешь ли ты сказать, что мы попали в одну из многочисленных игр? – произнес я.
– Нет, как раз наоборот: возможно, игра попала в наш мир!
– Да ты гонишь. Быть такого не может!
– Не скажи, возможно все! На худой конец можно предположить, что с нами играет в кошки-мышки наша давно полюбившаяся Тень.
– Ну, это мы и без твоих умозаключений знаем.
– И никуда она нас отсюда не выпустит, – уверил я окружающих. – Ей что-то от нас нужно, хорошее или плохое, но нужно, и эта милашка не отстанет от нас, пока не получит желаемого.
– Что, тоже пророчество? – поинтересовался «Мастер».
– Ага, из достоверных источников.
– Ну, раз выбраться отсюда пока невозможно, может, совершим тогда что-нибудь такое-эдакое-разэдакое?
– Совершим ритуальное омовение?
– Да нет.
– Так все-таки «да» или «нет»? – подколол его Сашка.
Мишка извернулся, ухватил того за нос и залепил хороший подзатыльник.
– Гимн себе сочиним какой-нибудь.
– Да ну? – мы чуть было не остановились.
– Ага, ну что-то типа: «Трепещи злодей! Только свистни – мы появимся!» или «Там, где ад и рай совместимы, там, где появилось что-то необычное и сверхъестественное, там появляемся мы!»
– Опа, круто! Только что-то все это мне до боли знакомо.
– Конечно, я ведь не дурак новое придумывать!
– А давайте мы их усовершенствуем, – подумав, сообщил я.
– Как?
– Соединим два в одном и получим коктейль «Джин-тоник», а ночью скидка будет.
– Ну, ты голова-а-а!
– С большой буквы «Гэ».
– Да ну вас.
Впереди замаячил свет. Мы обрадовались и с криком: «Нас не догонишь», влетели в ослепительно белую комнату, из-за чего пришлось закрыть на мгновение глаза. В этот момент мы на что-то натолкнулись, похоже на стену и пришлось открыть глаза. Матерь Божья! Мы попали… нет, здесь было не высоко, но вот где мы падали говорило о многом. Мы вновь оказались в том самом холле, куда доставил нас лифт, а свалились мы как раз из скрытой ниши, находящейся над ним. Мы просто замечательно, в стиле голливудских трюкачей, пролетели до противоположной стены, ударились об нее и, кувыркаясь по книжным шкафам, оказались подмятыми друг под друга.
И опять мы в изначальном положении: лифт, холл, мы…
В общем, голый нуль. Куда ни глянь – всюду клин.
Мы осмотрелись. Однако они убрали: ни трупов рептилий, ни разбросанных книг, ни переломанных стеллажей, вогнутых дверей – ничего этого не было, будто здесь не орудовала банда из трех человек, очень похожих на вновь ныне здесь стоящих. Меня вся эта система перемещения по комнатам стала раздражать, а когда меня кто-то или что-то раздражает – это грозит кому-то или чему-то серьезными неприятностями. «Ох, и нарвались же они на горячую руку, которая оторвет им голову»!
– Мне отчего-то кажется, что первоначальный план Александра сейчас воплотится в реальность, – обратился я ко всем.
– Ты о чем?
– Ну как, забыл? Ты же сам предлагал нам разделиться и идти вперед, а сам, в это время, хотел исследовать вон ту комнату, за нами.
– Где?
Обернувшись, мы ее не обнаружили. Позади, находилась только идеально ровная кладка красного кирпича. Как он уже надоел!
Я подошел к книжному шкафу, на котором вроде как совсем недавно сидел и хорошим ударом испробовал его на прочность. Крепкий. Не сломался, хотя из него и выпала пара книг.
– Тебе что, совсем заняться нечем? прикрикнул Михаил, поднимая книги. – Опа, Сань, а здесь телефон, сотовый!
– Да ну?
Раздался звонок. Мишка изумился, но ответил.
– Алло… Это Леха! – произнес он нам, прикрыв телефон ладонью.
Мы мигом оказались около него.
– Что хотел?
– Да так, решил позвонить, а то Серега с Димкой волнуются – не с кем пиво пить, да и проигранные восемьсот рублей кое-кто вернуть хочет.
Я только лишь развел руками и как можно более искренно улыбнулся друзьям.
– А по какому номеру ты звонишь? – усомнился Шурик.
– Ну, вы даете! Сначала напьетесь, а потом изгаляетесь, боровы инкубаторские!
– Ты хоть знаешь, где мы находимся?
– Ну, вы пни! Дома вы!
– Да? Как бы не так. Мы вообще черт знает где, у него на рогах. Может, лучше зайдешь и нам поможешь?
Прозвучало что-то невразумительное, послушался шум, писк, скрежет… В следующее мгновение сотовый почернел и рассыпался сквозь пальцы пеплом. Мишка отдернул руку, стал ее отряхивать и поминать неприличными словами создателя сего бедламного хаоса, предупреждая при встрече набить ему нос.
– Ёжкин фиг! – произнес он. – Давайте-ка в темпе вальса двигать отсюда телом и искать выход, а то на голодный желудок и ноги протянуть можно!
– Найти бы создателя этого сущего, я бы ему все ноги повыдирал и в уши вставил, – пригрозил Саня.
Не сомневаясь в правильности дороги, мы двинулись вперед, где в конце холла виднелась развилка направо и налево. Не знаю, верны ли будут мои суждения, но данное помещение представляло собой классическую букву «Т». Вот только интересно, что окажется за поворотом.
Опять по бокам висели картины. Стены, будто в музее, были заполнены ими до отказа. Картины… Что-то они стали надоедать, да и рисунки, в отличие от прошлых, попадались какие-то странные: «Холмс и Ватсон», «Отелло душит Ромео», «Дездемона танцует с Джульеттой», «Майкл сочиняет песни для Джексона». Ужас, кошмар и беспредел. Это не создателю нужно ноги вырывать, а художникам этой галереи. «Так, что это у нас? —Портрет Анри-Мари Раймон де Тулуз-Лотрек Манфа, написанный величайшей художницей восемнадцатого века – Комиссаровой Еленой Владимировной. Ну, нифига кто-то загнул название».
– Вот, я с самого начала подозревал, что с этим Тузиком не все так просто как кажется, – сказал Сашка, пристально посмотрев на картину.
– А я еще в прошлый раз говорил, что это Геродот и оказался прав, – остановившись рядом с Александром и почесывая затылок, произнес Михаил.
– Не будем задерживаться по мелочам. Главное – найти выход!
Со мной, как ни странно, все согласились, закончили рассматривать портреты обнаженных девушек жанра «Ню-ню», как было написано под картинами и все вместе мы повернули налево. Впереди находилась закрытая дверь – еще одна загадка. Наша диверсионная группа осторожно к ней подкралась, принюхалась, ища режущий глаза запах, но через некоторое время все единодушно сделали заключение, что Говноплюем здесь и не пахнет.
На ее открытие направили меня. Остальные сделали шаг назад и взяли по увесистому тому Толстого. Я осторожно дотронулся до ручки и рывком открыл дверь. «Е-мое! Еще один!» Резко закрыв дверь, я развернулся и бросился бежать. Совсем рядом пролетели книги Льва Николаевича, припечатались к дереву и дверь, ни с того ни с сего, слетела с петель и упала на пол. Я почти добежал до поворота в картинную галерею, но все-таки решил швырнуть в Говнотопа каким-нибудь предметом. Для этого маневра под рукой оказалась удачно поставленная статуэтка черта, дерущегося с ангелом. Зафутболив ее в комнату с существом, собирался уже скрыться за углом, но… остановился и с подозрением обернулся. Чудовище стояло на месте, а на уровне шеи (куда угодила статуэтка), виднелась красная решетчатая дыра, да и специфического запаха здесь не было.
Во второй раз, подойдя к двери, я удивился своей ненаблюдательности и посмеялся над все еще разносящимися визгливыми криками своих друзей. Когда первые эмоции утихли, и они все-таки соизволили подойти ближе – смех стоял такой, что я бы не позавидовал и глухому.
– До чего уже дошло – картин стали бояться!
– Но нужно признать, что она сделана идеально – одно лицо.
– А чего это ты на меня уставился? – с раздражением поинтересовался у Сашки «Мишутка». – Это не я.
– А никто и не утверждает.
– Ага, все только и делают, что намекают.
– Брось, все знают, что там – это не ты. На глаза посмотри! Они же ну… совершенно не похожи.
Пока не назрел крупный скандал с мордобоем, пришлось сорвать приклеенный портрет Говнотопа, который как ни крути чем-то напоминал Мишку (главное, чтобы он этого не узнал). За бумагой, в отличие от коморки папы Карло, находилась все та же идеально ровная стена из красного кирпича. Тьфу, лабиринты, блин, хоть минотавра из угрозыска вызывай.
Оставался последний участок неисследованного холла. Не скажу, что мы этим были сильно обрадованы, ведь отсюда следовало золотое правило, к которому все уже как бы попривыкли, – если в предыдущих случаях ничего страшного – ждите, все самое страшное только начинается.
По предположению, в конце коридора должна была находиться дверь, но пока конца коридора не было даже видно. Через пятнадцать минут блужданий по барочному и античному холлу, выполненному все в том же стиле пышности, парадности, перегруженности композиций и сложного плана, мы наткнулись на что-то вроде небольшой комнаты без дверей, которая была полностью заставлена книжными стеллажами, стоящими перпендикулярно стене – прям библиотека какая-то. Плюнув на всю осторожность, мы повернули в комнату и устроили полноценный обыск с разбрасыванием книг и переворачиванием стеллажей. Первое впечатление оказалось ложным – здесь шел еще один холл, но с полиграфическими изданиями. Где он заканчивался – нам еще предстояло узнать, так же, как и то, нет ли поблизости скрытых и замаскированных дверей. Пока Мишка с Сашкой крушили левый стеллаж, я занялся правым.
– Что вы делаете, вандалы? Геенна огненная покарает вас!
Мы стояли спиной к выходу и поэтому не видели, кто хотел с нами пообщаться, хотя никто из нас даже не хотел поворачиваться в сторону гостя.
– По-моему, ему от нас что-то нужно, – сказал я, оставляя работу.
– Да? Так вроде он ничего и не просил, – ответил «Мастер».
– Но намекал.
– Это уж как посмотреть, – вмешался Мишка. – Его общая мысль такова, что нас всех нужно топить в геенне огненной.
– Ну, ты загнул. Где мы ему в данный момент возьмем гиену, да еще и огненную? Нет, обычную серую поискать еще можно, но огненную…
– Я вам не мешаю? – в голосе незнакомца прозвучало недоумение.
– Нет-нет, все отлично.
– И что нам с ним делать? – Сашка почесал висок и посмотрел на меня.
– Давай хотя бы посмотрим кто это!
Тень! Ну, везде достанут эти проходимцы. Дух, как всегда, выглядел однообразно и скучно – во всем черном, хотя под словом «все» следовало понимать одну единственную вещь его гардероба – длинный широкий балахон.
– Опомнитесь, братья! Что вы делаете?
– Послушай, погорелец, мы тебе не братья! – крикнул Мишка и сбросил с полки пару книг.
– В вас вселился Дьявол! Именно он направляет ваши действия в нужное ему русло! – настаивал дух.
– Во прилип.
– К твоему сведению в нас еще никто не вселился…
– Странно, – прошептал он, взглянув на часы. – Давно пора.
– … и чихать мы хотели на твоего Дьявола!
– Как вы смеете, негодные отбросы общества, осквернять пошлыми речами светлую душу моего хозяина?
– Ну, все, достал. Сейчас ты у меня упухнешь!
Мишка схватил стоящую рядом лопату (интересно, что она тут делала) и шагнул к Духу.
– Да плюнь ты на него, займись лучше поисками!
Никогда не подозревал, что Мишка способен все понимать дословно. Он просто плюнул на призрака, попав на капюшон, и радостно загоготав, зафинтил в него лопатой. Тень разделилась надвое, как скорлупа яйца при жарке яичницы и пропустила «копье» сквозь себя. Затем вновь соединилась в единое целое и грубым, давящим на уши басом, закричала:
– Да поглотят вас все девять кругов ада!
– Вообще-то, их тринадцать, – шепнул я себе, – но для новичка уже неплохо.
Призрак стал излучать белое мерцающее сияние, вырос в два раза в размерах, за спиной появились костяные крылья, тело приобрело черную, обволакивающую форму, из капюшона появился желтый череп с красными блестящими зрачками и огромной пастью с усеянными клыками-резцами. В следующий момент преобразовались ноги. Они стали похожи на щупальца морских осьминогов, и вот тогда-то мы поняли…
– Шуба! – заорал «Мастер».
«Мишутка» посмотрел на него и поинтересовался:
– Какая шуба? Ты нашел комнату с уцененными товарами на одежду?
– Бог ты мой, с какими кретинами мне приходится общаться! – он поразмышлял еще некоторое время и крикнул по-другому. – Шухер!
Вначале нам помогло то обстоятельство, что из-за своих больших размеров Тень с трудом продвигалась между рядами стеллажей, но потом что-то случилось – потолок поднялся метров на пять вверх и Дух запрыгнул на книжные шкафы. На сей раз мы оказались в невыгодном положении, так как призрак с легкостью нагонял и ничто не предвещало удачного побега. Иного выхода не оставалось, как самим запрыгнуть туда же и более-менее уровнять шансы на победу.
Оказавшись наверху, мы немного побомбардировали прыгающего позади ужастика подручными вещами и устремились вперед. На некоторое время наступило спокойствие, но когда зубатая черепушка оказалась у моего затылка, а вокруг не было ни дверей, ни комнат, ни просто других холлов или коридоров, я, честно скажу, не на шутку перепугался и тут, само собой, в голову пришло одно заклятие, которое мы разучивали еще на начальных этапах овладения магией.
– Дух Божий носился над водами и вдунул в лицо человека дыхание жизни. Пусть будет Михаель предводителем и Сабтабиель моим рабом в свете и светом. Пусть сделается слово моей внешностью, и я повелю духам этого воздуха и обуздаю коней солнца; желанием моего сердца и размышлением моего ума, и силою взгляда правого глаза. Итак, заклинаю тебя, тварь воздуха Пентаграммотоном и именем ИЕВЕ, в которых сосредоточено сильное желание и чистая вера – раскрой небеса над головой моей и возьми меня к себе!
Обычно для таких обращений требовалась долгая подготовка и всякие заумные приспособления, но когда вокруг гуляют призраки – то можно попробовать.
Я чуть приподнял над собой руки и запрокинул голову. Друзья, услышав, что сейчас что-то произойдет из ряда вон выходящего – остановились. Тень, с разбега налетела на нас, но ударившись о прозрачную защиту, остановилась и издала пронзительный вой, пытаясь крылом дотянуться до нас. В этот момент раздался взрыв. Во все стороны полетели камень и штукатурка. Висящая хрустальная люстра разлетелась на тысячу осколков, и вокруг повеяло ледяным воздухом. И вот тут-то он столкнулся с духом. Ослепительная молния и призрака припечатало к стене: крылья сломались у основания, ноги-щупальца замерзли в мгновение ока, а череп раскрошило в пыль. Тело дернулось в конвульсии, еще, еще… стало раздуваться и на свет появилось новое существо, размером с баскетбольную площадку.
– Матерь Божья! – присвистнул я.
– Глаз во тьму! – прошептал Михаил.
– Дьявол Видения! – пояснил Александр, так как по части ада он был у нас просто гений.
Пред нами предстало какое-то необычное зеленое существо, чем-то напоминающее громадный баскетбольный мяч. Шершавую голову украшали метровые кривоватые рога. Один единственный глаз, как у циклопа, переливался красно-желто-синим. Из громадного рта показывались зубы с мою ладонь, а где-то внутри его бушевало пламя, языки которого вырывались из ноздрей наружу и смогли даже поджечь несколько книг.
Дьявол взмыл вверх, открыл пасть и изрыгнул огонь. Из недр вырвался шар. Он вскоре приобрел вид огненного черепа, на голове которого находились рогатый шлем викинга. Неведомая волна подхватила нас и выкинула через проделанное отверстие. Где-то далеко раздался звон стекла – невидимая преграда была сметена Дьяволом Видения.
Когда дым немного рассеялся, а ветер успокоился, все осмотрелись. Мы находились в каком-то зале, обычном, хотя и с богатым интерьером: ковры, мебель, паласы века давно минувшего. А вот люстра наша – двадцатого.
– Послушай, заклинатель воздуха, я к тебе в Карлсоны не записывался. В следующий раз предупреждай, что используешь и когда используешь!
– Мих, да ладно тебе. Ты лучше посмотри вокруг! Какая эпоха, какой век! Средневековье. Рыцарские турниры, ристальные битвы, драконы… девушки…
– Да? Где? – оживился Саня.
Этому человеку дай только на хорошеньких девушек посмотреть. Что ж, дождался. Сюда медленной, раскачивающейся походкой направлялась представительница слабого пола, а за ней… еще одна – такая же хорошенькая. Они заулыбались, кокетливо помахивая изящными ручками и… «Так, откуда в средневековье, с железными громыхающими рыцарями, одежда древних египтянок?» А именно так и выглядели неизвестными гостьи. Их красота пленяла и завораживала. Они манили к себе. Им не нужна была косметика и зеркала для любования собой. Им вообще не нужны зеркала… «Е-е-е! Они не отражаются! Опять духи!»
Я крутнулся на месте, схватил стоящий на тумбочке подсвечник и швырнул в первую девушку. Она не испугалась, даже не отстранилась, а просто взмахнула рукой, и предмет интерьера, изменив направление и врезавшись в деревянную стену, вошел в нее сантиметром на десять, причем свечи так и остались зажженными. «Ого, с такими придется тяжеловато». Я толкнул Мишку – никакой реакции. Мои друзья, как завороженные, смотрели на двух очаровательных блондинок, не в силах отвести глаз. Им бы еще рот открыть да язык высунуть – идеальная композиция для художников. Девушки не обратили ни на меня, ни на мою агрессивную настроенность совершенно никакого внимания, а подойдя ближе, небрежно отпихнули в сторону и стали охмурять юношей.
