Илья Алексеевич Беляев
Трое из Скотланд-Ярда
Артур наконец вышел на улицу. Фредерик тут же спросил у него:
– Всё хорошо? Ты какой-то бледный. Да уж. Тебе всего 20, а уже насмотрелся на такое. Могу дать отпуск, – Абберлайн пытался не выглядеть разбитым, но у него не получалось.
– Нет необходимости, сэр, – отрезал его Артур. – Это ведь… Моя работа. Любимая работа.
– Молодец, – прошептал Абберлайн.
– Наверное, это сражение мы тоже проиграли.
– Расследование – это шахматы, друг мой, – инспектор улыбнулся, из маленького глаза выпала слеза. – Эта партия проиграна. И я больше не буду играть.
Глава 3. Мусор Уайтчепела.
1.
– Сурово, – заключил Уильям после долгого осознания услышанного. – Как я помню, потом были ещё убийства.
– Именно. Они не такие интересные, разве что “туловище с Пинчин-стрит”, к тому же, как утверждают документы, остальные убийства не были совершены Потрошителем.
– А что можете в целом сказать о подозреваемых?
– Все они негодяи. Один хуже другого.
– Как вы думаете, кто из них был убийцей?
– Ну убийцами были почти все из них, но если ты имеешь в виду Потрошителя, то, скорее всего, никто. Я убеждён в том, что им был очень умный человек, который всё тщательно продумывал. А его имя так и останется загадкой, и в конце концов оно просто потеряется на страницах истории.
– И всё же, кто из подозреваемых больше всего подходит на роль Потрошителя?
– Хм… Аарон Косминский, – покрутив ус, ответил инспектор. – Возможно это он. Я лично участвовал в его допросе. Аарон сейчас в психиатрической больнице в Брайтоне. Он сошёл с ума. Тот ещё тип.
– А что стало с инспектором Абберлайном?
– Не принимал активного участия в расследовании после убийства Мэри Джейн Келли. А в 92 году ушёл на пенсию.
– Что с ним сейчас?
– Старик здоров как бык. Он живёт в Борнмуте, если мне не изменяет память.
– Вы общаетесь с ним?
– Нет, – Артур посмотрел в окно. – Он не отвечает на письма, но открывает двери. Фредерик полностью изолировал себя от полицейских дел.
– Знаю, не моё дело, – после очередного акта тишины сказал Уильям, – но в письме ваш сын говорит о своей матери. Как я понял, она умерла. Верно?
Всегда серьёзное лицо Артура изменилось, с него спало напряжение, расправились глубокие морщины, теперь оно выражало лишь грусть и беспомощность.
– Да… Умерла. Линду убили. В 1891.
– Как это произошло? – тихо спросил молодой полисмен.
– В тот день она только приехала в Лондон. Прибыла на вокзал Уайтчепела из Бирмингема. Я был на работе и не мог её встретить. Ей… перерезали горло. По сути она тоже жертва уайтчепельских убийств. Но в списке жертв её нет. Я об этом позаботился. Хорошо, что дети тогда остались в Бирмингеме.
– Мне очень жаль. Думаете это Потрошитель?
– Даже если это и он, то я виню только журналистов. Они слишком часто писали об этих убийствах. Многие тогда решили: «А чем я хуже? Все убивают, вот и я могу». Появились двойники Потрошителя. Вот один из них и убил мою жену… Чёртов Уайтчепел.
В кабинет с улыбкой вошёл Джеймс.
– Раз уж дело закрыто, мы можем это отпраздновать, – размахивал руками секретарь. – Давайте куда-нибудь сходим.
– Ох, Джеймс, – проворчал Несбит, – хорошо. Но только пить я ничего не буду. Нужно уметь отдыхать культурно.
– Как скажете, сэр. Что насчёт музея?
– Ладно, но только за вход платишь ты.
– Договорились, – вскользь улыбнулся Джеймс.
– Хоть посмотрю немного на это ваше современное искусство, – Артур развернулся, взглянул на картину.
– А еще у меня для вас одна очень важная новость, – добавил Томпсон. После этих слов он вынул из кармана записку. – Валялась под столом мистера Адамсона.
“Дела идут в гору, Конор. Нам нужно обязательно встретиться и обсудить дальнейшие действия. Жду тебя 28 сентября в полдень в пабе “Дионис”, это на самом севере Ист-Энда, мой уайтчепельский друг, спроси прохожих, они обязательно помогут отыскать его. Я бы хотел согласовать будущих жертв и наконец решить, что делать с нашей главной целью. Убивать его весьма негуманно, всё-таки он многим помогает, даёт работу и прочее, но в таких вопросах нужно трезво принимать решения. Поэтому советую тебе не напиваться, как в прошлый раз.”
– Мы обязаны попасть в этот паб инкогнито. Мы втроём. Больше никто не должен знать об этом, – распорядился инспектор.
– Автор письма наверняка знает о смерти Адамсона, – Уильям скрестил руки на груди. – Более того, наверняка это именно он и выдал его нам. Не вижу смысла ехать туда.
– Мы не можем терять такую зацепку. Сегодня музей, завтра – паб.
2.
Первая же картина, увиденная ими, застала Несбита врасплох. Она изображала с десяток криво нарисованных людей, идущих к чему-то яркому. Они волнообразно тянули бескостные руки к свету, не обращая друг на друга внимания. Их фигуры были неестественно длинными, головы похожи на зёрна риса. Само же светило находилось очень далеко от них, оно словно уходило от своих преследователей. Уильям и Джеймс были готовы идти дальше, но не Артур.
– Подождите, – начал он несвойственным ему удивлённым тоном. – Вот эти кляксы и кружок на тёмно-синем фоне и есть искусство? Да я лучше нарисую! Где же тут детали? Где же они? Картины всегда удивляли этим. Деталями и красотой. Ни лиц, ни одежды, ни заднего плана. Так они ещё умудрились это в музее выставить!
– У этой картины другая цель, – пояснил Джеймс. – Она должна удивлять идеей, которую в себе несёт. И каждый видит в ней что-то своё и понимает её по-своему.
– И что же ты тут можешь видеть?
– Возможно она показывает путь человечества. Мы находимся во тьме и должны выйти к свету.
– А может быть тут показана смерть, – вставил Уильям. – Ну знаете, “свет в конце тоннеля”. А может быть какая-то зависимость. Смотрите, люди такие мягкие. Они вместе идут к желаемому, но этот путь только сильнее истощает их.
Артур ещё раз посмотрел на картину.
– Нет. Кляксы и светящийся шар. Да, именно это хотел сказать автор.
Спорить с ним не стали. Решили пойти дальше. На пути встретились ещё картины со скрытым смыслом, и все они, были раскритикованы Артуром. Но в следующем зале их ждала работа Уолтера Сикерта под названием “Спальня Джека-потрошителя”. Картина изображала тёмную комнату, в центре которой находилась расплывчатая фигура толи человека, толи предмета интерьера. Артур пристально посмотрел на неё, покачал головой, фыркнул.
– Откуда же ему знать, как выглядела его спальня?
– Художникам никто не запрещал выдумывать, сэр, – заявил Джеймс. – Если бы была только правда, в музеи бы никто не ходил, правды и в жизни хватает. Относительной, конечно.
Совершенно не издавая звука, за ними появился человек в светлом, практически белом, пальто. На вид ему поменьше тридцати. Он был гладко выбрит, его тёмные волосы слегка зачёсаны назад. Прямой красивый нос, широко раскрытые серые глаза. Он, на манер Артура, высоко держал голову, демонстрируя уверенность.
– Прошу прощения, – мягким голосом заговорил незнакомец, – кажется, я узнал вас, сэр. Вы Артур Несбит?
– Он самый, – повернувшись, ответил инспектор.
Незнакомец улыбнулся. Показались мелкие белые зубы. Улыбка была странной, вроде бы и искренней, но в то же время она казалась чем-то необходимым в такой ситуации.
– Хотел бы поздравить вас с успешным расследованием.
– Благодарю, сэр. Могу ли я узнать ваше имя?
– Джонатан Кросби, – он пожал Артуру руку, обхватив её длинными холодными пальцами. – Видите ли, я был заинтересован в скорейшем завершении этого расследования, ведь погибали мои друзья. И сам я был в опасности, как вы могли заметить, убивали богатых жителей Уайтчепела, а у меня тут свой металлургический завод, весьма неплохой.
– “Уайтчепельская мануфактура”?
– Именно.
– К счастью убийств больше не будет, – после короткой паузы улыбнулся Артур. Он всегда улыбался богачам, если те в первые же секунды диалога не начинали его раздражать. – Вы сказали, умирали ваши друзья?
– Да. Ричард Браун и Майкл Торп. Знаком с ними с детства. Знаете, я провёл своё собственное расследование. Эти двое, как и я, раньше жили в трущобах Уайтчепела. Дети там всегда объединялись в группы, чтобы было проще переносить тяготы. Вот и мы были в одной такой группке. С нами ещё много всяких ходило, но отмечу одного мальчишку, хотя теперь, но тоже очень состоятельный человек, Уинстон Дроглэр.
Уильям насторожился. Имя Уинстона Дроглэра он уже слышал от пойманного ими вора. В тот раз Уильям яростно хотел арестовать его, но начальник не позволил предпринять никаких действий.
– Дело в том, что он был… мстителен. Когда-то его толкнул прохожий, а он бросился на него с ножом. Представляете, маленький тощий пацан размахивает украденной заточкой у лица бедного еврея, который и не хотел никому грубить. Благо всё обошлось, и его остановили. Дроглэра всегда привлекали пожары. В Уайтчепеле частенько что-нибудь горело. Пока халупу тушили, Уинстон с интересом смотрел на пламя. А когда он вышел в люди, стал в свободное время сжигать пабы, но это уже другая история. Случалось, что мои покойные друзья унижали и били его. Понимаете, тогда все всех унижали и били, это была часть нашего существования, но Дроглэру это не нравилось. Я подумал, а вдруг он спустя столько лет решил мстить. Такая версия, как по мне, имеет место быть.
– А что насчёт третьей жертвы?
– Точно, Джек Эванс. Может быть Уинстон просто отводил взгляд. К тому же, согласитесь, без этого Эванса всем только лучше. Обычным людям меньше бед, вам – меньше работы, – Кросби смотрел Артуру прямо в глаза, словно хотел сказать ему очень многое. Но он молчал.
Артур не ответил.
– Так или иначе, дело вы уже завершили, а значит мои догадки не верны. Приятно было побеседовать, не буду отвлекать вас от просмотра картин. – Кросби коротко поклонился, взмахнув рукой. Бросил взгляд на “Спальню Джека-потрошителя”. Он развернулся на невысоком каблуке и исчез в соседнем зале.
– Опять этот Дроглэр, – проворчал Уильям.
– Помолчи, – наклонился к нему Артур. – Занятный молодой человек этот мистер Кросби. Может нам пригодиться в случае чего.
– В случае, если Дроглэр – отправитель писем?
Артур слегка, как ему казалось, толкнул Уильяма локтем, советуя закрыть рот.
3.
– Сэр, правда, не стоило, – засмущался Уильям.
– Замолчи, – прошипел Артур и отдал ключи Уильяму.
– И откуда же вы взяли деньги? Из моей зарплаты?
– Нет. Ты как-никак помог раскрыть дело. К тому же Скотланд-Ярд хорошо финансируется. Поэтому никто не заметит если из нашего бюджета пропадёт пара десятков фунтов.
– Всё равно не стоило.
– Ну я же не дом тебе купил, в конце-то концов. Всего-то заплатил за аренду комнаты. К тому же лишь на полгода, а дальше будешь платить сам. Давай лучше пройдём внутрь.
Они стояли уже впотьмах пред явно небедным домом. По центру он был трёхэтажным, на самом верху, судя по всему, располагалось две комнаты. Крайние же части дома – двухэтажные.
Открыв дверь, они почувствовали лёгкий запах гари и табака. Прихожая была чистой и ухоженной. Послышались шаги хозяйки. Она открыла дверь, ведущую сразу в гостевую комнату, и жестом пригласила их в неё. Это оказалась женщина лет шестидесяти с седыми, но уложенными в красивую причёску волосами. Она была высокой, немногим ниже Артура. В руке держала источник запаха – курительную трубку. Её выражавшее отвращение лицо изрезано глубокими морщинами.
– Мисс Толмен, – представилась она, пытаясь казаться добродушной.
– Уильям Осмонд.
– Сразу говорю, у меня в доме есть правила: не заходить в мою комнату на 3 этаже, не учинять пьянства, не звать сюда кого попало, ни в коем случае не курить…
– Мисс Толмен, – влез в разговор Артур, – я ручаюсь за парня. Вот увидите, он будет вашим любимым жильцом.
– Ну это мы ещё посмотрим. Так, вы можете ехать, – мисс указала на Артура. – А вы поднимайтесь за мной.
Лестница была закрученной, с широкими деревянными перилами, украшенными красивой резьбой, изображавшей сцены из греческой мифологии. Уильям бы долго рассматривал их, если бы не спешившая показать парню его новую комнату хозяйка.
Она привела его на второй этаж и открыла дверь. Уильям вошёл и не мог поверить, что теперь будет жить тут. Может быть раньше он не увидел бы в комнате ничего примечательного, но месяц жизни в Скотланд-Ярде сильно изменил его мнение о комфорте. В первую очередь в глаза бросилась кровать, она была большой, красивой, а главное – чистой, этим-то кровати Скотланд-Ярда похвастаться не могли. Ещё был огромный шкаф, украшенный, как и лестница, резьбой с греческими сюжетами. Был маленький туалетный столик и стол побольше с тремя стульями в комплекте. В углу стояло большое тёмно-зелёное кресло, обои были того же цвета. Вишенкой на торте можно считать вид из окна: невероятной красоты внутренний двор, который был общим для нескольких домов, под деревом играли в шахматы двое пожилых мужчин, укутавшихся в плед, как сказала мисс Толмен, они частенько устраивали тут турниры.
Уильям был счастлив, чего нельзя было сказать о хозяйке. Она продолжала нервно курить трубку. Конечно, не будь он полицейским, мисс Толмен никогда бы не позволила ему жить здесь. Наконец, вздохнув, она вышла из комнаты. Уильям медленно сел в кресло – оно казалось особенно мягким – взял один из журналов, лежавших на туалетном столике. Журнал рассказывал о невероятном корабле, который отправится в своё первое плавание уже этой весной. Его название запомнилось Уильяму. “Титаник”.
4.
– Вот же паскудство! – ругалась хозяйка дома на следующее утро.
– Что такое? – спросил один из пожилых шахматистов.
– Какой-то подлец стащил мою трубку.
В большой кухне дома, расположенной на первом этаже, находилось восемь человек. Тут было принято завтракать всем вместе. Кроме мисс Толмен, Уильяма и двух шахматистов были ещё снимающие комнаты в левой части дома, принадлежащей старушке с трубкой, писатель и молодая студентка, а также отставной солдат и рабочий с завода, проживающие в части шахматистов.
– Ну это преступление уровня Скотланд-Ярда, – неуместно пошутил Уильям. – И всё же я в одиночку раскрою его. Мисс Толмен, когда вы последний раз видели трубку?
– Лучше расскажу сначала. Сегодня яичница немного задержалась и каждый подходил и спрашивал по этому поводу. Видела её последний раз, когда начала готовить.
– Может вы её просто потеряли?
– Я ни за что не потеряю свою реликвию.
– Ладно, значит это кто-то из присутствующих. Мисс Толмен, закройте дверь и никого не выпускайте.
Хозяйка выполнила указания полицейского.
– Хм… С кого же начать? Давайте вы, – Уильям указал на солдата. – Расскажите нам о вашем последнем визите к мисс Толмен.
– Разве полицейские не спрашивают имена? – прошипел тощий мужчина со шрамом на щеке.
– Вопросы здесь задаю я! – высокомерно заявил Уильям. – Отвечайте.
– Хорошо, – солдат сложил пальцы в замок и положил локти на стол. – Встал я, как и всегда, в пол седьмого. К семи завтрак обычно уже готов, но в этот раз никто не звал нас на трапезу. Где-то в 7:10 я задумался, почему же никто не зовёт завтракать. Решил спуститься и узнать. Зашёл сюда, спрашиваю: “А где ж наш завтрак?”, Мисс Толмен отвечает: “Зачиталась газетой, завтрак задержится на пару минут”. Вот такая захватывающая история, мистер полицейский.
– М-да… Думается мне, что все рассказы будут одинаковыми. Попробуем поговорить с вами.
– Со мной? – удивилась мисс Толмен. – Ну давайте попробуем.
– Расскажите, пожалуйста, о каждом из присутствующих. Только прошу, не нужно имён, не хочу забивать голову. Можете начать с кого хотите.
– А о чём вообще рассказывать?
– Дайте каждому общую характеристику, и поведайте о конкретно ваших отношениях.
– Отношения со всеми хорошие, иначе бы они тут не сидели. Могу начать с нашего солдата. Замкнутый в себе, неразговорчивый человек. Живёт тут уже года три. Когда-то был королевским гвардейцем. На него всегда можно положиться…
– Достаточно, – прервал её Уильям. – Что о них расскажете?
– Наши старички-шахматисты. Они живут тут сколько себя помню. Родные братья, отец завещал им этот дом, но они решили продать его вторую часть, как вы поняли, я приобрела её. Они тихие, почти всегда либо играют в свои шахматы, либо гуляют по городу, часто ведут переписки с какими-то людьми, но думаю, что это лишняя информация.
– Верно. Давайте дальше. Расскажите о нём, – Уильям указал на мужчину с туповатым, но добрым лицом.
– Трудится на заводе мистера Кросби. Платит он достойно, поэтому Эрик… простите, может позволить себе жить здесь. Мистер Кросби вообще очень хороший человек, недавно он открыл на собственные деньги школу в соседнем Уайтчепеле…
– Я безмерно рад за уайтчепельских детишек, но советую не отвлекаться от темы.
– Разумеется. Про него особо сказать ничего не могу, он практически всегда на своей работе. Могу отметить лишь, что довольно вежлив и тактичен для обычного рабочего.
Эрик – как назвала его хозяйка – в знак одобрения услышанного поднял чашку чая.
– Теперь о нём, – Уильям указал на писателя, который до этого времени только и делал, что фыркал и смотрел на часы.
– Мисс Толмен, сколько ещё будет продолжаться эта клоунада? – сквозь зубы спросил он.
– Столько, сколько нужно, Стив. Так вот. Он уже месяц снимает у меня комнату на первом этаже. Довольно прямой, но искренний. Часто бросается резкими замечаниями, но, в целом, очень физически спокойный человек.
– И последняя?
– Наша девочка учится в… всё время забываю название. Часто помогает мне с готовкой и по хозяйству. В общем милая девушка, разумеется пока не напьётся.
– Прошу прощения, мистер, как я понял, Стив, но автором каких книг вы являетесь? – поинтересовался полицейский.
– “Зов Лондона”, например.
– Никогда не слышал о такой.
– Современное общество ещё не готово принять такого рода литературу.
– Достаточно. Не хочу вас расстраивать, мисс Толмен, но кажется вы пригрели вора в собственном доме.
– Стив? – мисс по возможности широко раскрыла узкие стариковские глаза.
– Да как вы смеете! – вскочил с места писатель. – Обвинять меня в воровстве! Уму непостижимо!
– А ну-ка сядь! – ударила по столу мисс Толмен. – Объясняйся. Только без криков.
– Возможно он и не хотел красть, – Уильям почесал щёку. – Виноваты вы, мисс Толмен. А именно ваши правила. Как вы сказали, он человек физически спокойный. Вот только он всё утро дёргает ногой. Сомневаюсь, что у него нервный тик, значит причина дёрганья в другом. Скажите, сэр, вы курите?
– Нет, – немного подумав, сказал писатель.
– А месяц назад? – сверлил его взглядом Уильям.
– Да, – твердо произнёс Стив.
– Теперь всё ясно. Профессия писателя подразумевает долгую работу в доме. А в вашем доме курить нельзя. Человек долго не курил, у него началась ломка, которую усугубляла ваша трубка. Он не выдержал и украл её. Вот и всё.
– Где она сейчас, Стив?
– В моей комнате.
– Успел использовать её?
– Ещё нет.
– Это хорошо. Я даю тебе час, чтобы собрать вещи и покинуть этот дом. Но сначала, верни её.
Стив ушёл к себе, принёс злополучную трубку. После завтрака на кухне остались только Уильям и мисс Толмен.
– Спасибо тебе, – теперь совершенно искренне сказала она. – Эта трубка значит для меня гораздо больше, чем может показаться. Подарок отца. Да, он никогда не умел выбирать подарки.
– Это моя работа, мисс Толмен.
– Зато теперь, ты можешь стать моим любимым проживающим.
– А кто сейчас достоин такого титула?
– Твой начальник, мистер Несбит. Жил у меня лет так 15-20 назад.
– Он тоже жил у вас? И в какой же комнате?
– А в той, в которой сейчас Хлоя. Она студентка, если не понял.
– Может расскажете о нём что-нибудь?
– Когда он пришёл ко мне я думала, что он собирается найти пристанище перед тем, чтобы покончить с собой. Серьёзно, я никогда не видела таких разбитых людей. Ему тогда было поменьше 25 лет. Такой юный, а в волосах уже седые пряди. Как оказалось, его жену убили. Он хотел, чтобы я разрешила пожить ему с детьми у меня. Сам он сказал, что будет редко появляться в доме. Так оно и было. С каждым днём он выглядел всё хуже и хуже. Бывало, он помогал мне прикрутить полку или что-то вроде того. В один прекрасный день он отблагодарил меня и исчез с детьми. Печальная судьба у вашего начальника. Подозреваю, прошлое ничем не лучше.
– Ценю ваш рассказ о нём. А теперь мне нужно на важную встречу.
5.
Утреннее расследование Уильяма немного задержало его. Артур и Джеймс уже стояли у машины. Несбит смотрел на карманные часы и нервно оглядывался. Наконец он увидел Уильяма.
– Давай быстрее! Сколько можно ждать?! – кряхтел он.
Несбит приказал явиться всем в гражданской одежде, хотя в их случае она не сильно отличалась от рабочей. Разве что теперь на их груди не красовались полицейские звёзды. Сейчас они были совершенно заурядными жителями Лондона.
– В 11 мы уже должны быть в этом “Дионисе”. Только никакой выпивки, вы на работе, – говорил Артур. – Запрещаю вступать в разговоры хоть с кем-то. Мы должны только наблюдать, ничего больше.
– В пабах нельзя сидеть и не пить, – вставил Джеймс. – Если мы решим просто провести там время, нас весьма невежливо попросят оттуда.
– Значит закажем воду со льдом.
– Вызовем подозрение, – добавил Уильям. – Никто не ходит в такие места, чтобы попить воды.
– Замолчите уже. Если так хотите напиться, то у вас для этого есть немногочисленные выходные. В путь.
Билл открыл им двери автомобиля. Завёл машину, и они двинулись. Через пару минут пути водитель вдруг произнёс:
– Мистер Осмонд, а это правда, что в музее были картины, которые вовсе не картины? Мне так начальник сказал.
Артур фыркнул.
– Не могу утверждать, что это вообще не картины, – подумав, ответил Уильям. – Всё-таки что-то в них есть. Но в целом, это и правда не совсем картины, которые мы привыкли видеть.
– Отлично, – обрадовался Билл. – Видите ли, я решил стать художником. Буду везде разбрасываться фразой “я художник, я так вижу”. А вижу я, к слову, не очень-то и чудесно. Эх, годы пьянства дают о себе знать. О! Кстати о пьянстве. – Билл вынул неизвестно откуда бутылку ликёра.
– Эээ! – возмутился Артур. – Ну-ка убери!
– Не переживайте, начальник. Это ж последний-препоследний раз. Вы же, наверное, не в курсе: Майкла Торпа пришили. Он делал и возил пойло в Уайтчепел. А теперь всё. Никто больше этим заниматься не будет. Значит Уайтчепел станет самым трезвым районом Лондона, будь он неладен. Теперь вот все и вскрывают свои запасы, и я не исключение. Вы будете, мистер Несбит?
– Не буду. Я повторяю, убери бутылку.
Билл вздохнул, но выполнил наказ Артура.
– Художник, кстати, от слова худо, – после долгого молчания отметил инспектор.
– Брехня, – ответил водитель. – Я ж буду все картины продавать. Так, глядишь, уйду с этой замечательной работы.
– И кто же будет покупать твою ерунду?
– Поверьте, на каждую ерунду найдётся свой извращенец.
– Глубоко сказано, – заметил Уильям.
– Ага, очень. А мы приехали.
Они вышли из автомобиля. К слову, добрались раньше, чем ожидалось. Перед ними находилось небольшое здание, снаружи отделанное деревом. Было в нём что-то притягательное. С первого взгляда могло показаться, что всё тут прилично, но стоило полицейским приблизиться, как из паба выбежал гражданин в полосатом жилете. Он, не разбирая дороги, нёсся вперёд. Наконец, добравшись до небольшого кустика, вернул всё съеденное и выпитое наружу, испачкав дорогой жилет.
– Только половина одиннадцатого, – отметил инспектор, – а они уже нажрались, как свиньи. За мной.
Внутри было ещё с дюжину подобных пьянчуг, но эти вели себя поскромнее. Сидели группами по 3-4 человека. Артур указал на стол, стоявший подальше от остальных.
– Делаем вид, что обсуждаем важные деловые вопросы, – сказал он, присаживаясь. – Ну и, конечно, не забываем следить за каждым, кто сюда придёт. Только не чересчур пристально, а то тут за это можно и по зубам получить.
Они сидели молча, мельком поглядывая на собравшихся посетителей, которые периодически издавали неизвестные пьяные звуки. Протиравший пивные кружки трактирщик заприметил их и, до блеска почистив последнюю тару, подошёл.
– Чего изволите? – спросил он.
– Водички… со льдом, – неуверенно попросил Уильям.
Немалого роста трактирщик такой шутки не оценил, он тяжело опёрся о стол и проговорил:
– Либо пейте наше фирменное пиво, либо валите отсюда, – из его рта повеяло не лучшего качества рыбой.
– Кстати о пиве, – совершенно спокойно произнёс инспектор. – Почему сие заведение носит гордое название “Дионис”, а это, помнится мне, бог виноделия, если кроме вашего пива тут больше ничего нет?
– Старый, ты бы по-хорошему пшёл вон, пока мои ребята тебя не выкинули, – скалился трактирщик.
Артур слегка ухмыльнулся, облокотился о спинку стула, сунул руку во внутренний карман пальто, показал трактирщику рукоятку револьвера, тут же спрятал её.
– Тьфу, – сплюнул пабмен. – Пиво, так пиво. Чего бубнить-то?
После этих слов он спешно удалился за барную стойку.
– Замечательно, – произнёс Джеймс. – Видит Бог, мы не хотели пить на работе, но к великому сожалению, придётся.
– Не забывайте, что мы на важном тайном задании. Поэтому держите ухо востро.
Не прошло и пяти минут, как трактирщик бежал с подносом, на котором стояли три кружки, до краёв полные пенистым пивом.
– За счёт заведения, – проворчал пабмен.
Полицейские поблагодарили его. Уильям и Джеймс пытливо смотрели в глаза Артуру. Инспектор же вылил своё пиво в стоявший на подоконнике горшок с цветком.
– Ладно, – наконец сдался Несбит. – Одну кружку можете выпить.
Джеймс залпом опустошил тару. Уильям же, пару раз скорчив рожу, тоже выпил своё пиво.
Минуты наблюдений тянулись медленно. Кроме всё прибывающих пьяниц, никто не появлялся. Постепенно приближался полдень.
– Я практически уверен, что Заказчик знает о смерти Адамсона, – сказал Уильям, покручивая пустую кружку.
– Согласен, – смотря на падающего гостя “Диониса”, заявил Джеймс.
– Заказчик? – нахмурил седые брови Артур.
– Ага, – кивнул Осмонд. – Очевидно, что убийствами занимался Адамсон. Можно назвать его Исполнителем. А человек, который пишет письма, курировал его. Собирал информацию, продумывал план действий. Он Заказчик. И не придёт сюда, поскольку знает о смерти Конора, ведь сам его нам и выдал. Поэтому делать нам здесь нечего.
– Мы не уйдём, пока… Смотрите!
В паб, размахивая руками, ввалился очень толстый человек, голова которого была едина с телом. Толстые щёки подпрыгивали с каждым его шагом. Одет толстяк весьма изысканно, костюм, блестящие туфли, кольца. Его темноватая шершавая кожа, крупный нос, короткие толстые пальцы говорили о его внутренней простоте. Но надменное выражение лица кричало, что теперь он не тот, кем был рождён. За ним шли двое оборванцев, подобные им всегда окружали людей, подобных ему. Мужчина сел за стол, самый близкий к барной стойке.
– Это кто? – спросил Уильям, заметив изменившиеся лица Артура и Джеймса.
– Уинстон Дроглэр.
– Я снова слышу это имя. Кто он вообще такой?
– Самая большая шишка Уайтчепела.
– И очень не маленькая шишка всего Лондона, – добавил Джеймс.
Тут трактирщик наконец заметил его. Пивная кружка, выпавшая из его рук, звонко разбилась о каменный пол. Он протёр лоб тряпкой, которой только что чистил тару. Направился к Дроглэру. Полицейские не слышали о чём был разговор, но видели, как дрожат пальцы трактирщика. Пару минут спустя он, поклонившись, удалился, а Уинстон закурил сигару. Оборванцы Дроглэра стали подходить к гостям заведения, не пропустили и полицейских.
– “Дионис” закрывается. Навсегда, – басом сказал один из них.
– Какова причина закрытия столь приятного места? – поинтересовался Артур.
Верзила не ответил.
Полицейские поняли, что лучше не спорить. Они поднялись и вышли из паба.
– Не расходимся, – приказал инспектор, – стоим и наблюдаем.
Через некоторое время вышли и верзилы, а следом за ними трактирщик с пустым жестяным бочонком в руках. Его нижняя челюсть дрожала. Он еле слышно простонал:
– Чтоб тебя…
Тут внутри послышался треск бутылок. Вверх стал подниматься дым. Наконец крыша полыхнула огнём. Только тогда вышел и Дроглэр. Трактирщик упал на колени, смотря на свой паб.
– Хорошо горит, – отметил Уинстон, потирая ладони.
Бутылки затрещали ещё сильнее. Стали сбегаться зеваки.
– Сэр, давайте же арестуем его! – Уильям старался перекричать нарастающий шум огня.
– Мы не сможем доказать, что мы из полиции- – Артур заткнул юношу жестом. – Даже если бы мы были в форме и с документами, то ничего бы не смогли сделать.
– Но почему?
– Потому что Дроглэр нам не по зубам. Уходим. Мы узнали, что хотели.
6.
На кухне шипела только что приготовленная яичница. Уильям читал свежую газету, заголовок которой кричал: “Очередной паб сгорел дотла! Кто же стоит за ужасными поджогами в Ист-Энде?” Разумеется, газета не давала ответа на поставленный ей же самой вопрос. Даже догадок тут не было. Говорилось лишь, что ничем не примечательный паб, вероятно, был сожжён местными бандитами, но ответственность за это никто нести не будет. Владелец же заведения, тот самый трактирщик, заявляет, что в момент поджога он отдыхал с семьёй в парке. Странная история, которая не давала покоя Уильяму. Больше всего его волновал Уинстон Дроглэр.
– Мисс Толмен, – пробормотал полицейский, – а вы не боитесь, что пепел из вашей трубки упадёт в еду?
Старушка не спеша оглянулась и пустила струю дыма в сторону Уильяма, после чего продолжила готовить.
– Вы мне лучше вот что скажите, – помахав рукой у лица, вновь проговорил Осмонд, – кто такой Уинстон Дроглэр?
Мисс Толмен перекинула трубку на другие зубы. Посмотрела на Уильяма через зеркало, висевшее неподалёку.
– Зачем тебе?
– Просто интересно. Мне сказали, что он весьма влиятелен.
– Весьма, в самом деле. Ладно. Не будь ты из полиции, не стала бы рассказывать. Говорят, что он как-то связан с “Бескрылыми стервятниками”. Говорят, что он выдаёт займы под огромные проценты. Говорят, торгует наркотиками, оружием и всем прилегающим. Но говорят у нас разное.
– Да, много о нём болтают. А проверенные сведения есть?
– За проверенными сведениями нужно идти не к старой, но элегантной карге, а в архив. Джеймс там работал.
– Джеймс Томпсон? Секретарь мистера Несбита?
– Он самый.
– А вы откуда его знаете?
– Он тоже жил тут, – старушка стала раскладывать яичницу по тарелкам. – Уж не знаю, за какие такие заслуги, но Несбит сам платил за него, как за тебя сейчас. Пожил он тут у меня пару месяцев и купил себе домишко недалеко от этого вашего Скотланд-Ярда. Но вскоре зачем-то продал.
– Каким он был? Ну, когда жил у вас.
– Тихим. Он много времени проводил на работе. Кстати, секретарём твоего начальника он стал аккурат в день заселения в этот дом, а до того трудился в архиве. Рассказывал, что работает там с детства.
– Да, это я знаю.
– Завтрак готов! – прокричала мисс Толмен.
