bannerbannerbanner
полная версияТрое из Скотланд-Ярда

Илья Алексеевич Беляев
Трое из Скотланд-Ярда

Полная версия

Глава 2. Потрошитель.

1.

В последний день лета 20-летнему Артуру Несбиту выспаться не удалось. В то время он ночевал в Скотланд-Ярде и всегда был готов отправиться к месту преступления вместе со своим начальником и хорошим другом инспектором Абберлайном. В эту ночь Фредерик не поехал на дело, но приказал Артуру узнать, что же произошло в Уайтчепеле. Молодой полицейский прибыл к одной из конюшен, где уже собрались местные полицейские. Против ворот лежало тело, которое было трудно разглядеть из-за собравшейся толпы. Она совершенно не позволяла пробиться к жертве. Тогда Артур обратился к мальчику лет четырнадцати. Казалось, что ему вообще всё равно, что в паре метров от него лежит мёртвый человек. Парниша только пинал ногой небольшой камешек, не более того.

– Как тебя зовут, мальчик? – спросил у него Артур.

– Меня зовут Джон, – равнодушно ответил он. – Вы наверняка знаете моего папу. Его зовут Колин Вуд, и он инспектор, вон там стоит.

– Теперь я понимаю, что ты тут делаешь. Отец привел тебя сюда, потому что хочет приучить ко всему этому. Мистер Вуд верит, что ты станешь первоклассным полицейским, верно?

– В точку. Вот только я хочу стать актёром. Не интересны мне все эти расследования с убийствами. Но против папки не попрёшь… – юный Джон Вуд сожалеюще опустил голову.

– А ты случайно не расскажешь мне, что тут случилось?

– Папа мне всегда рассказывает о всех происшествиях. И он всегда говорит очень прямо. Убита Мэри Николз, она проститутка, – без зазрений совести рассказал мальчик. – Где-то полчаса назад ей перерезали горло и… Я думаю, вы сами посмотрите, что с ней сделали.

– Весьма ценная информация. А свидетели есть?

– Пока нет.

Артур, которому лично инспектор Абберлайн позволял не носить полицейскую форму и шлем, ещё раз поблагодарил мальчишку и решительно попытался пробиться через толпу зевак. Пользуясь огромным ростом и пугая толпу револьвером на поясе, полицейскому таки удалось подобраться к телу. У жертвы было перерезано горло и имелись огромные длинные раны в области живота. Он видел подобные случаи не раз, но теперь в этом было что-то более пугающее. Тело лежало прямо посреди улицы, и убийцу могли заметить. Но не заметили. Полицейский и вправду видел вещи пострашнее, от которых до сих пор кровь стыла в жилах. Но в этот раз всё было иначе. Свежее тело не так уж сильно влияло на него. В ужас вгоняло само окружение. Солнце даже не думало появляться, но даже с ним Уайтчепел не был бы привлекательнее. Никто никогда не ходил сюда по своей воле, все знали, что это гиблое место, в котором обитают такие же гиблые люди. Тут всегда было сыро, даже когда стояла июльская жара, помои смешивались с грязью, образуя омерзительный пол Ист-Энда. Убийства происходили здесь чуть ли не каждый день, но всем было настолько плевать на них, что про многие до сих пор никто не знает. Эти места обходили даже полицейские, ведь тратить средства на наведение порядка в обречённом районе бессмысленно. Удивительно, что весь этот ужас соседствует с Большим Лондоном и имеет долгую историю, которую многие предпочли бы забыть.

Задача Артура заключалась в том, чтобы доложить Абберлайну об убийстве и раскрыть его детали. Деталей было не так много, потому что никто ничего не знал, а может все боялись. Так или иначе, Уайтчепел не любил гостей, в том числе и защитников правопорядка. Местные тоже не любили их, а потому не хотели сотрудничать.

Это преступление могло просто утонуть в бесконечном числе бед Ист-Энда, но этому не суждено было случиться. Сегодня в толпе зевак оказался журналист из Большого Лондона. Из-за него весь мир узнает о Джеке-потрошителе, из-за него полицейским так и не удастся поймать убийцу, из-за него появятся новые чудовища, из-за него Артур лишится самого дорогого в своей жизни, из-за него общественность обрушится на Скотланд-Ярд. Но всему этому только предстоит случиться. А сейчас Артур Несбит направится к своему начальнику, чтобы всё ему доложить.

2.

– Значит снова Уайтчепел. Второе громкое убийство за месяц, – смотря в окно, говорил инспектор Абберлайн. – Пока ты ездил туда, мне сообщили, что это дело передано мне, Муру и Эндрюсу. Будем ждать вердикта наших коллег из морга.

Артур всегда считал Фредерика Абберлайна великим человеком. Именно он заменил ему отца, когда тот умер. Абберлайн воспитывал его, а заодно обучал полицейскому делу. Инспектор всегда выглядел уверенно, никогда не поддавался эмоциям. Настоящий эталон служителя закона. Почти всё его лицо закрывали густые, сначала спускавшиеся до подбородка, а затем переходившие в бакенбарды, усы. Абберлайн всегда держал руки сложенными за спиной, всегда высоко задирал голову. Хоть он и не отличался большим ростом, всегда выглядел величественно и грозно. Он сравнивал расследования с шахматами, в которых полиция соревнуется с преступником, поочерёдно делая ходы. Каждая сторона должна продумывать действия наперёд. Забавно, что в этой ситуации негодяи совершают первое действие, значит играют белыми, а полиции достаются чёрные фигуры. Фредерик позволял себе нарушать правила Скотланд-Ярда. Стандартным полицейским одеяниям и каскам он предпочитал элегантное пальто. Всем своим подчинённым он тоже разрешал отходить от традиционных кителей и шлемов.

– Я тут думал, – проговорил черноволосый Артур, – может быть это один человек?

– О чём ты?

– Ну… я считаю, что в недавнем убийстве Марты Тэбрем и этом есть что-то общее.

– Хм… возможно. Но я бы не стал связывать их. Если не ошибаюсь, то у Тэбрем не было пореза на шее. А убийцы всегда имеют свой собственный почерк. Не будем заострять на этом внимания.

– Как скажете, – прошипел Артур, покручивая чёрные, как смола усы.

Абберлайн посмотрел на часы.

– На всякий случай поговорю с мистером Барретом, – решил инспектор. – Он расследовал дело Тэбрем. Попробую выяснить что-нибудь.

– И всё же мне кажется, что это “глухарь”. Никаких улик нет, – потирая руки проговорил Несбит.

– Все преступления в Уайтчепеле не имеют улик. Но это не значит, что местные ничего не знают. Нужно просто правильно их спрашивать.

3.

Фредерик Абберлайн работал в Скотланд-Ярде уже давно и успел зарекомендовать себя как талантливый инспектор и следопыт. Убийство Мэри Николз стало беспокоить общественность. Люди требовали немедленно найти преступника и наказать его. Почти все силы полиции были впервые брошены в Уайтчепел, что потянуло за собой шквал преступлений в остальных частях города. Начальство Скотланд-Ярда не могло определиться, какого же инспектора назначить главным, поэтому такового и не нашлось. Сразу несколько офицеров вели свои собственные расследования и не собирались делиться информацией со своими коллегами, каждый хотел найти убийцу сам. В их числе был и Фредерик Абберлайн. Они тщательно допрашивали всех, кто проживал на ближайших улицах, осматривали каждый дюйм места преступления. Но напрасно. Полицейским не удалось узнать ничего. Казалось, убийца продумал вообще всё, не оставил и следа.

С каждым днём горожане всё сильнее давили на полицию. Это вынудило верхушку Скотланд-Ярда отдать приказ об аресте всех, кто мог быть причастен к убийству. В основном под стражу попали жившие поблизости пьяницы, коих было предостаточно. Но и это не помогло расследованию. Безусловно, среди арестованных были преступники, убийцы, но не было того самого – безумного гения, способного жестоко убить, но и не потерять контроль над собой.

Артур собирался купить небольшой дом, чтобы поселиться там с супругой, с которой они обвенчались всего год назад. Но Несбит понимал, что сейчас не лучшее время. Пусть Линда останется в Бирмингеме, пока всё не уляжется. Артур не может рисковать ей, годовалым Гарри и пока ещё не родившимся Джейкобом.

4.

8 сентября Артуру снова не удалось выспаться. На этот раз Абберлайн отправился с ним.

Утро было сырым, хотя Уайтчепел казался таким даже в солнечные дни. На заднем дворе одного из домов собрались полицейские. В этот раз пробиться к жертве не составило труда, присутствующие расступались перед инспектором Абберлайном. Артура снова охватил ужас, остановившийся в горле и давящий на живот. Тело женщины было изуродовано: перерезано горло, на шее висел её же кишечник, живот прямо-таки вывернут наизнанку, буквально выпотрошен. Абберлайн спокойно подошёл к телу, покрутился над ним, как стервятник, вытер лоб платком. Он был спокоен, лицо не выражало ничего. Глаза инспектора бегали в поисках следов. Но их не было. Дома в этой части Уайтчепела могли похвастаться мощёными дворами, что затрудняло нахождение улик. Постояв ещё, он подозвал Артура.

– А вот это уже похоже на убийство Николз. И горло перерезано, и живот.

– Вот только тело выпотрошено. В тот раз такого не было, – подметил Артур.

– Мой друг, люди ведь совершенствуются, развиваются, вот и этот убийца не стоит на месте. Нужно поймать его, пока он не превзошёл самого себя. Благо, у нас есть свидетели. Приведите их сюда!

Полицейский с лицом пекаря привёл двух очевидцев.

– Представьтесь, – фальшиво улыбнулся Абберлайн. – Сначала вы, – инспектор указал на женщину.

– Ой, здрасьте, инспектор, – засуетилась пухлая свидетельница. – Элизабет Лонг меня зовут.

– Что же вы видели, мисс?

– Примерно в половине шестого утра. Я проходила, значит, мимо этого дома и видела, как Энни разговаривала с каким-то мужчиной…

– Вы сказали Энни? – насторожился Абберлайн.

– Да, она моя подруга, Энни Чепмен.

– Почему вы сразу не сказали, что знаете её?

– Меня не спрашивали, вот и молчала.

– Опустим этот момент. Главное – мы опознали жертву. Продолжайте.

– Она разговаривала с мужчиной. Мужика-то я даже успела рассмотреть. Ему чуть больше сорока, он был выше Энни, с тёмным лицом и… Как сказать? Он был как бы потрёпанным, но благородным. Пальто такое длинное, портфель, шляпа.

– Вы довольно хорошо запомнили его. Сможете опознать?

 

– Сомневаюсь. Было темно, и лица я не видела.

– Спасибо, мисс. Вы свободны. Теперь вы, мужчина.

– Погодите, – продолжила женщина, – я больше чем уверена, что это Кожаный Фартук.

– Кто? – скривился Абберлайн.

– А вы что, не знаете? Это Джон Пайзер. Он, вроде, сапожник, но все знают, что он избивает проституток, таких, как Энни. Извините.

Абберлайн подозвал к себе полицейского, что-то прошептал ему на ухо. Тот сразу забрал с собой пару других полисменов, и они удалились.

– Теперь вы, сэр, – Фредерик указал на другого свидетеля.

– Альберт Кадош. Я заходил вон в тот соседний дом где-то в половине шестого и услышал голоса. Женский и мужской с лёгким акцентом.

– С акцентом?

– Ну да. Мужчина говорил как-то мягко. Хоть голос был грубым, не знаю, как это объяснить.

– Я вас понял. Давайте дальше.

– Я остался покурить, а потом за забором что-то рухнуло. Полагаю, это упала жертва.

– Вы слышали, о чём был разговор?

– Нет, они говорили тихо, а подслушивать я не хотел. Могу сказать, что у них была довольно дружеская беседа, по крайней мере напряжения в их тонах я не слышал.

– Вы не могли не уловить деталей разговора, раз заметили акцент мужчины.

– Я только обрывки слышал, – мужчина почесал затылок. – Она говорила о пятнице. А он, я слышал, упомянул “благо Уайтчепела”.

Абберлайн медленно кивнул.

– Спасибо за информацию. Вы тоже свободны.

Инспектор отошёл от тела. За ним последовал Артур.

– Что теперь?

– Будем рыть улики. Побеседуем с этим Джоном Пайзером. Возможно, внутри жертвы есть какие-то следы. Если ничего не выйдет – будем ждать следующего хода убийцы. А он, поверь мне, совсем скоро будет действовать вновь.

5.

“Комната пыток”, или как её называли полицейские “зал для допросов” освещался одной единственной лампочкой, которая не сильно спасала положение. По углам стояли двое полицейских, за столом сидели Абберлайн и сержант Уильям Тик, которого Фредерик отправил за Кожаным Фартуком, и сам подозреваемый.

Бородатый еврей в круглых очках смотрел на них совершенно бесстрашно. Он уже имел дело с сержантом Тиком и считал, что тот недолюбливал его. Он смотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляд.

– Что на этот раз, мистер Тик? – спросил Кожаный Фартук.

– Где ты был этой ночью? – рявкнул сержант.

– Думается мне, что это не вашего ума дело, – подозреваемый прилёг на спинку стула, поправив лапсердак.

Сержант подал полицейским команду поставить еврея на место, но Абберлайн жестом остановил их.

– Слушай сюда, – Фредерик наклонился к нему через стол, – у нас вполне хватает поводов держать тебя тут, пока ты не сдохнешь, но сейчас нет на это времени. Ты можешь молчать, но тогда не выйдешь отсюда, поэтому советую тебе помочь расследованию. Стены толстые – твоих истошных криков, которые, поверь, скоро начнутся, никто не услышит.

Фартук громко цокнул.

– Так где ты был этой ночью?

– Занимался своими делами. Спал, пил, чинил сапоги, развлекался с куртизанками или избивал их. Вас мои дела касаться не должны.

Тик резко встал, но Абберлайн поймал его за локоть.

– Не пачкай руки, сержант. А ты, мерзкий жид, готовься к незабываемым ощущениям.

После этих слов инспектор встал, вышел, Тик последовал за ним. Дверь “зала для допросов” громко захлопнулась, и он превратилась в “комнату пыток”.

6.

– Я ещё не был в этой части Скотланд-Ярда, – Артур с удивлением смотрел на голые бетонные стены коридоров.

– Не было необходимости водить тебя сюда, – отвечал Абберлайн, почёсывая бороду.

– А теперь появилась?

– Да. Пора посвятить тебя в настоящие полицейские.

– Что мне придётся делать?

– Расслабиться и получить удовольствие, – странно улыбнулся инспектор.

Они подошли к огромной и наверняка толстой стальной двери. Фредерик покрутил в скважине старым ключом.

– Зал для допросов, – представил он, – а это подозреваемый.

За небольшим столом сидел худощавый еврей с тёмными усами и бакенбардами. Он прямо смотрел на прибывших полицейских.

– Кто это? – задал вопрос Артур.

– Аарон Косминский. Цирюльник из Уайтчепела. Эмигрировал из Российской империи. Но главное, что он может что-то знать об убийствах. Я по горло сыт замечаниями в свой адрес от кого попало, поэтому чем скорее он расколется, тем лучше.

– Какими ещё замечаниями?

– Я не стал чрезмерно посвящать тебя в ход расследования, вижу, что напрасно. Англичане возмущены, им не нравится, что в каком-то захолустном уголке Лондона зверски убивают людей. Они искренне считают, что во всём виноваты исключительно полицейские, а в частности – я. Мои люди постепенно допрашивают обитателей Уайтчепела, самых подозрительных приводят сюда, ко мне. Как ты понимаешь, подозрительных много. Упускать их мы не можем, поэтому выбиваем из них всё. Да, это жестоко по отношению к Ист-Энду, но это же и необходимо. Если убийства продолжатся, подключим летучий отряд, будем брать вообще всех. Можно назвать это террором, но он принесёт плоды, хоть люди и не скоро забудут о нём.

Артур молчал, коротко посматривая на заключённого еврея.

– Я ведь должен избить его? – неуверенно спросил полицейский.

– Грубо говоря – да. Не делай такое лицо, вот увидишь, тебе понравится.

Артур неспешна вошёл в комнату, Фредерик проследовал за ним. Несбит сел прямо напротив Аарона, Абберлайн встал у стены, спрятавшись в тени.

– Здравствуйте, мистер Косминский, – нерешительно поздоровался полицейский.

– Можешь начинать меня бить прямо сейчас, – резко ответил еврей. – Мне нечего скрывать, моя совесть чиста. Твоя пока тоже. Или уже нет?

– Начинай, Артур, – прошипел инспектор.

– Я не могу вот так просто взять и…

– Потому что ты жалок, – подливал масла в огонь Косминский. – Вы все тут посмешище. Знаю, что я не первый еврей, который оказался здесь. Вы решили всех нас перебить? Давайте, залейте улицы кровью, но этого так не оставят.

– Начинай! – давил Абберлайн.

Артур неловко встал, подошел к Аарону. Ему казалось, что он не сможет просто так избить человека. Но еврей плюнул ему прямо в лицо. Несбит сорвался. Следующие минут десять в самом деле принесли ему удовольствие. Фредерик тоже наслаждался, наблюдая за избиением жида. Капли крови летели во все стороны. Под тяжёлыми кулаками Артура лицо Косминского постепенно превращалось в кровавую кашу. Разбиты нос, губы, брови. Когда вылетел подгнивший зуб, полицейский бросил его на пол. С размаха ударил ногой в грудь. Затем ещё, и ещё, и ещё…

– Хватит! – скомандовал Фредерик. – Дальше им займутся профессионалы.

Несбит отступил, посмотрел за избитого еврея сверху вниз. Но не увидел в его глазах страха. Увидел уверенность, от которой ему самому сделалось не по себе.

7.

Долгие допросы Кожаного Фартука ни к чему не привели. Джон Пайзер не хотел сотрудничать с полицией. Под гнётом общественности его пришлось отпустить на волю. Более того, сегодня одна газета была вынуждена извиниться перед Пайзером за то, что на её страницах еврея назвали Джеком-потрошителем. Именно так подписался автор письма, которое было отправлено в Скотланд-Ярд, и которое дошло до прессы. Имя показалось всем звучным и лаконичным, поэтому быстро вошло в обиход. Косминского же отпустили почти сразу, он не был так интересен полиции. Пресса даже ничего не узнала о нём.

Луис Димшутц как всегда поздно возвращался домой. 30 сентября только начиналось. Ночь была тихая и спокойная, даже ветер решил отдохнуть в этот злополучный час. Димшутц уверенно шёл по неосвещённым улицам, совершенно не боясь за свою жизнь. Тут он внезапно услышал какой-то шум в переулке. “Кошки” – решил Луис, как вдруг, оттуда же послышался тихий свист. Он становился всё чётче и приобретал определённый зловещий мотив. Луис решил заглянуть в переулок и правильно сделал. Он застал жуткую картину: человек в длинном пальто и невысоком цилиндре, присев у истекающего кровью тела, копался в своём портфеле и продолжал насвистывать. Неясно, что заставило его развернуться, но когда он всё-таки увидел Луиса, то очень медленно встал, поднёс палец к губам, советуя мужчине молчать, наклонился за своим портфелем, сделал пару шагов спиной вперёд и вскоре пропал в темноте. Даже если бы Луис и пытался разглядеть его лицо, то ничего бы у него не вышло. Димшутц стоял как вкопанный, не мог даже пошевелиться от страха. Только спустя пару минут его отпустило, и он бросился бежать в ближайший полицейский участок.

Уже через полчаса у тела стояло больше десятка полицейских, в том числе работники Скотланд-Ярда, прибывшие на лошадях. Абберлайн был уже наслышан “лестными” отзывами о себе, его полицейских и всём остальном, что в той или иной мере причастно к расследованию. Жители Лондона часто приходили в Скотланд-Ярд, чтобы высказать своё отношение к действиям полиции, особенно к самому Абберлайну. Забастовки и провокационные статьи в газетах тоже делали своё дело. Медлить он не смел, тем более, что убийца мог быть ещё рядом.

Начальник лишь быстро взглянул на тело жертвы. Оно не было так безобразно разорвано, как предыдущее, но инспектор точно знал, что это Потрошитель. Только он мог так искусно перерезать горло, только он умел делать это так превосходно, без ошибок.

– Смотреть тут нечего, – крикнул Абберлайн. – С ней мы сделать ничего не сможем, а вот преступник может быть недалеко. Все на поиски! Приказываю арестовывать каждого, кого встретите!

Сонные полицейские разделились и исчезли в переулках Уайтчепела. Большинство из них просто шатались, равнодушно заглядывая в тёмные окна домов. Лишь немногие действительно пытались помочь расследованию, но это тоже ни к чему не приводило. Поиски не давали ничего, но всё изменил Эдвард Уоткинс. Нет, он никого не арестовал, скорее нашёл ещё одну ошибку полицейских, а именно новое тело. Пара минут, и все были уже здесь. Злой Абберлайн сразу понял, что убийцу им больше не достать. Слишком поздно. Несбит видел тело, он дрожал от страха, не знал, что с человеком можно сотворить такое: горло перерезано, лицо изуродовано, кишечник вытянут через правое плечо, другая его часть лежала не земле, живот втянут – было понятно, что там нет не только кишечника. Абберлайн присел рядом с жертвой.

– К чёрту. Уходим. Больше мы ничего не сможем поделать, тело уже остыло.

Он хотел встать, но заметил надрезанное ухо и вспомнил. Вчера он получил письмо, якобы от убийцы, кроме всякого бреда и подписи “Джек-потрошитель”, автор заявил, что отрежет ухо следующей жертве. И всё же это никак не двигало расследование.

Неизвестно откуда выбежал мальчик лет пяти. Он мельком взглянул на тело, но не придал ему особого значения. Дети Уайтчепела видели вещи и похуже. Он побежал в сторону Артура.

– Живо уберите его отсюда! – кричал Абберлайн. – Живо уберите!

Мальчику было плевать на крики инспектора, он бежал к Артуру, минуя полицейских. Наконец, когда он остановился, жестом попросил Несбита нагнуться к нему.

– Что случилось, мальчик? – Артур, казалось, спросил совсем искренне.

– Дядя полицейский, пожалуйста, не дайте ему убить мою маму. Ей и так плохо живётся, – глаза мальчика были готовы пустить слезы в любой момент, но ему удавалось сдерживать их.

– Не дам, малец.

– Клянётесь?

– Клянусь, – сразу же ответил Артур.

Мальчик еле заметно улыбнулся и убежал, не дав остальным полицейским прикоснуться к себе.

– Это сражение мы проиграли, господа, – с сожалением известил Абберлайн. – Пора звать на помощь летучий отряд. Возвращаемся в участки.

Полицейские шли, продолжая всматриваться в окружение. Стены ветхих домиков словно смеялись над ними. Это не место для них, не место для закона. Здесь правит человеческая злость, страх и зависть. Царство нищеты и смерти у самого бока Большого Лондона. Словно опухоль, которая с каждым днём только растёт. Ист-Энд не исцелить законом. Он должен вылечить себя сам.

В одном из переулков они заметили кусок окровавленного передника, точно такого, как тот, что был на второй жертве, найденной сегодня. Он лежал в дверном проёме, а рядом красовалась кривая надпись, сделанная мелом. Она гласила что-то вроде: “Евреи – не те люди, которых нельзя ни в чём обвинять”. Это могло быть связано с арестом Джона Пайзера, который широко осветила пресса, вероятно кто-то всё-таки поддерживал решение полиции задержать его. Так или иначе, надписи не предали особого значения и вскоре стёрли.

На следующий день стали известны личности жертв. Ими оказались Элизабет Страйт и Кэтрин Эддоус, проститутки.

8.

16 октября было очень дождливо. Инспектор Абберлайн сидел в своём кабинете и смотрел в окно. Картина, изображавшая рыцаря и крестьянина, выглядела ещё более жутко, нежели обычно. Дождь лил не переставая, но солнцу иногда удавалось пробиваться через тучи. По улице ходили бедолаги, которых судьба вела через ливень. Среди них шёл человек, которого инспектор, мягко говоря, не любил. Джордж Ласк был назначен председателем комитета бдительности Уайтчепела и решил, что теперь может приказывать полиции. Инспектор знал, что он пришёл к нему. Абберлайн слышал крики, а затем и тяжёлые шаги Ласка. Он вошёл без стука, весь мокрый, в грязной обуви. Подошёл к инспектору, оставляя за собой след из грязи, которую Абберлайн не заметить не мог. В руках у него была деревянная шкатулка.

 

– Прохлаждаетесь, инспектор, – ядовито заметил председатель. – А народ между тем недоволен, выходит на забастовки. Тоже торопит вас. Но вы не спешите. Я вот каждый день выслушиваю от людей жалобы на вас и вашу шайку. Скотланд-Ярд бросил все силы на поимку единственного преступника, и что мы имеем? Паника, беспорядки, самосуд. Испуганные люди могут многое. А Лондон сейчас не просто боится, он трясётся и скулит, как вшивая собака. В Уайтчепеле теперь больше полицейских, чем где бы то ни было в Англии. Но результатов нет. Один-единственный человек контролирует прессу, разум людей, даже экономику прилежащих к Уайтчепелу улиц. Долго мы будем смотреть, как он превращает в фарш женщин Ист-Энда?

Абберлайн скрипнул зубами. Ласк снял шляпу, стряхнул капли прямо на стол инспектора, потёр усы, похожие на подкову.

– Но не для этого я здесь, – продолжил он, изменившись в голосе. – Вот эта шкатулка может вас заинтересовать.

– Мне всё равно, – не отворачиваясь от окна, процедил Фредерик.

– Я так не думаю, – Ласк поставил шкатулку на стол. – Открывайте.

– Я же сказал…

Ласк ударил кулаком по столу. Инспектор медленно развернулся, сморщив лицо. Приоткрыл шкатулку.

– Письмо и, как неожиданно, ещё одна маленькая шкатулка.

– Не паясничай, инспектор. Открывай её.

Абберлайн, вздохнув, открыл. Внутри лежала половина почки. Судя по всему, человеческой.

– Теперь читай письмо.

– “Из ада”, ого, потрясающе. Так, бла-бла. Половину почки… Зажарил и съел… Окровавленный нож… Попробуйте остановить меня, мистер Ласк. Похоже, он льстит вам, вы ведь и так ничего не делаете для расследования.

– А это заключение из морга по делу Кэтрин Эддоус, – Ласк достал документ из кармана, никак не отреагировав на колкость Абберлайна. – У неё отсутствовали почки. Даже если это и не её орган, то откуда автор письма мог знать об этом. В газетах про почки ни слова. Значит это написал убийца.

– У нас тоже есть несколько писем. Мне больше всего интересны эти, – инспектор полез в свой ящик и достал два письма, написанных красными чернилами, как и письмо Ласка.

Председатель комитета с интересом читал их. Он заметил, что почерк этих двух заметно отличается от того, в комплекте с которым была почка. Его заинтересовало огромное количество ошибок и отсутствие запятых. Он быстро понял, убийцей не мог быть богатый образованный человек. Но весь Уайтчепел кишит бедными и безграмотными. Эти письма были подписаны. Джек-Потрошитель. Так убийца назвал себя. Или же письма не были написаны маньяком?

– Почему именно эти?

– Смотри. В этом, – Абберлайн указал на письмо, начинающееся со слов “гражданин начальник”, – убийца говорит, что отрежет жертве уши. На следующий день мы находим тело Кэтрин Эддоус, у которой было частично отрезано ухо. Человек, писавший это за день до убийства не мог знать об этом. Значит, его написал Потрошитель. В этом же письме он упоминает Кожаного Фартука, еврея, которого мы арестовали. А ещё пишет, что полиция считает его доктором. Именно это пишут в прессе, из чего могу сделать вывод, что он активно следит за ходом расследования.

– Интересно.

– Второе письмо. Оно тесно связано с первым. Мы получили его почти сразу после убийства Эддоус и Страйт. Потрошитель пишет: “Теперь двое”. В газетах об этом ещё не сообщили, а он уже знает о двух жертвах. Дальше. Пишет, что не успел отрезать уши. Так оно и было. Мы нашли тело Эддоус спустя не столь долгое время после её смерти, вполне возможно, что мы сами спугнули Потрошителя.

– Очень любопытно. Спасибо тебе, Абберлайн. Вы всё-таки здесь работаете. Письма вот получаете. Но одних догадок мало, инспектор.

– Все так уверены, что поймать этого мерзавца очень просто, – начал инспектор. – Но он первый в своём роде. Он не оставляет следов, продумывает всё до мелочей. Мы уже арестовали пол Уайтчепела, уже раскрыли несколько сторонних преступлений. Но людям нужна только голова Потрошителя, а её не достать. Как бы мы не старались.

– Всё же надеюсь, вам удастся найти этого Потрошителя. Кто знает, может следующее убийство, станет самым жутким в истории Лондона. Не дайте ему свершиться. Прощайте, инспектор.

Абберлайн кивком попрощался с Ласком. А шкатулка с почкой так и остался лежать на его столе.

9.

9 ноября полицейских известили об очередной жертве. На место отправилось всего четыре человека, ехать туда кучей было бессмысленно, ведь как показала практика, убийства происходят ночью, а сейчас уже практически обед.

Отставной солдат Томас Боуэр должен был забрать плату за жильё у Мэри Джейн Келли. Дверь оказалась заперта, но через окно он смог увидеть её изуродованное тело. Абберлайн, Несбит, Вуд и Бэдхем стояли прямо перед всё ещё запертой дверью.

– Артур, будь любезен, выбей эту дверь, а мы пока побеседуем с мистером Боуэром, – попросил Абберлайн, вытирая пыль с рукава пальто.

Что-то внутри Артура подсказывало ему, что не всё тут так просто как раньше, но он не придал этому значения. Несбит уже практически приблизился к двери, как вдруг Томас Боуэр схватил его за плечо.

– Сэр, будьте осторожны. И… приготовьтесь увидеть самую жуткую картину в вашей жизни, – робко произнёс мужчина.

– Уверяю вас, я уже насмотрелся на трупы, и вряд ли этот сможет меня чем-то удивить.

– Я бывший солдат. Я много ужасного видел, но такого… а ведь я только мельком посмотрел сквозь окно.

Артур махнул на него рукой и, хорошенько разогнавшись, влетел плечом в дверь. Она легко поддалась, его рост помог. В комнате было темно, обувь противно прилипала к полу, он решил сорвать импровизированные шторы с окон, свет залил помещение и открыл взору ужаснейшую картину. Весь пол залит кровью, не было и сухого дюйма, всюду валялись органы и куски мяса, они мягкими кучами ютились в камине, углах, под столом, а на кровати находилось тело жертвы, если его ещё можно было так называть. От лица не осталось попросту ничего, вместо него белел череп, он жутко таращился пустыми чёрными глазницами. Грудная клетка и живот вывернуты наизнанку, в них копошился целый рой жирных мух. Во все стороны торчали надломанные рёбра. Мышцы с ног содраны, без труда можно видеть бедренные кости. Артура охватил нечеловеческий страх, сначала он тяжело прошёл по всему телу, затем твёрдо осел в горле и груди. Это был даже не страх. Его грудь судорожно дёргалась, пытаясь поглотить зловонный воздух, зрение резко стало ухудшаться, он видел только тело бедной девушки. Ему что-то кричали с улицы, но ему было плевать, он отдался панике, которая постепенно исчезла и переросла в некое чувство эйфории. Страх никуда не делся, скорее, он переступил черту дозволенного и перестал быть самим собой. Страх дарил чувства, которые Артур не испытывал никогда, это стало нравиться. Он начал нормально дышать, должным образом воспринимать действительность. Артур понял, что это нечто совершенно обыденное, что с этим он будет встречаться всегда, и это будет приносить ему удовольствие. Он никогда не перестанет ужасаться всего этого, но и не перестанет получать незабываемые ощущения.

Остальные полицейские вошли и обомлели. Один тут же выбежал и вырвал.

– О боже! Какая мерзость! – отойдя от шока, прокричал он с улицы.

– Извините, мистер Абберлайн, но я к этому подходить не стану, – заключил Вуд.

– Извиню, пусть лучше врачи этим займутся, – прикрывая рот простонал инспектор. – Пошли отсюда.

Артур впервые не видел в глазах Абберлайна запала, неисполнимого желания довести дело до конца. Он тоже боялся, инспектор понимал, что во многом это его вина. Всегда спокойный Фредерик теперь маленькими шагами выходил из комнаты, неуверенно придерживаясь за дверной проём. Выйдя, инспектор посмотрел на свои руки. Его пальцы часто тряслись, ведь он был немолод. Обычно простого сжатия кулаков хватало, чтобы остановить дрожь. Но не теперь. Абберлайн сломался. Великий не поддающийся эмоциям инспектор спрятал руки в карманы пальто, посмотрел по сторонам. Кто-то отдал приказ остальным полицейским тоже приехать. Все они никогда прежде не видели инспектора в таком состоянии. Они тоже боялись. Никто не хотел заходить в жуткую комнату. Абберлайн понял, что многое сегодня изменилось. Он сам изменился. Скотланд-Ярд изменился. Теперь люди потеряли веру в него, а значит и сами полицейские потеряют веру. Фредерик видел, что совсем скоро былое величие Скотланд-Ярда исчезнет. Но этому только предстоит случиться.

Рейтинг@Mail.ru