Илья Алексеевич Беляев
Трое из Скотланд-Ярда
Полицейский подходил к моргу. Он никогда не любил подобного рода заведения, но это особенно. Во-первых, из-за его вида. Морг был таким старым, таким ненадёжным, будто его создали, чтобы закрыть дырку, образовавшуюся между жилых домов. Во-вторых, из-за единственного сотрудника, которому полицейский уже успел не понравиться.
Входить не хотелось, но выбора не было. Информация из первых уст самая точная и ценная. Уильям отворил огромную деревянную дверь, стал спускаться по лестнице. Становилось всё холоднее. Мёртвые любят холод, а это их место, значит придётся привыкать. Полицейский оказался внизу, вошёл в тот самый высокий зал, из помещения в дальней части которого лился свет. Периодически мелькала длинная тень Бенджамина. Было слышно, как он что-то переливает, стучит склянками и ругается себе под нос. Рядом с его “кабинетом” на металлическом столе снова лежало накрытое белой простынёй тело. Осмонд решил не звать патологоанатома, как это сделал его начальник, а подойти к нему самостоятельно. Он медленно и бесшумно направился в сторону кабинета по сырому каменному полу. Вдруг он почувствовал резкий запах. Дух химиката усиливался по мере приближения, но шёл он явно не из кабинета. Остановившись у железного стола, Уильям посмотрел на спрятанное тело. Было несложно определить, что запах идёт от него. Любопытство уже брало над ним верх – тогда, в кабинете Артура. Но юный полицейский ещё не умел учиться на своих ошибках. Он приподнял белую простыню и замер. На столе лежал тот самый мужчина, который почти месяц назад на глазах Уильяма спрыгнул в Темзу. Всё бы ничего, но у него было перерезано горло. Из кабинета Бенджамина доносились усиливающиеся звуки шагов. Полицейский тут же опустил простыню и положил её, как ему казалось, в то же самое положение.
– Я же просил не приходить, – проговорил Бенджамин прежде, чем выйти в зал.
– Вы говорили не приходить мистеру Несбиту.
– Ну значит ты теперь тоже в чёрном списке.
– Сэр, прошу, мне нужно узнать, что вы выяснили.
– Сначала ты расскажешь мне, какого чёрта ты трогаешь мои вещи… то есть трупы.
– Я ничего не…
– Ну конечно, не трогал. Я тут каждую щель знаю. Неужели ты думал, что не замечу? – Бенджамин нахмурил редкие рыжеватые брови.
– Ладно. Я видел, как этот человек месяц назад утопился.
– И что?
– Не понимаю, как тело может целый месяц не разлагаться. И откуда взялся порез на шее.
Гигант громко фыркнул, но после улыбнулся.
– В лёгких этого человека действительно вода, – начал Бенджамин. – И он действительно умер месяц назад. Вот только мужчина не утопился. Даже если ты видел, как он прыгнул в воду, допустим, с моста, это не значит, что у него получилось покончить с собой. Я уверен, что ему удалось выплыть, а уже на берегу его ждала расправа в лице “Бескрылых стервятников”.
– С чего вы решили, что это они?
– Они всегда оставляют в карманах своих жертв чёрно-красные ленточки.
– Понял. Погодите, вы ведь сказали, что в лёгких убитого вода.
– Это не значит, что он обязательно утонул. Ну предположим, что это так, тогда “Стервятники” просто нашли его тело на берегу и, в знак победы, перерезали горло.
– А почему же тело не разложилось?
– Это из-за моих экспериментов. Да, я ставлю опыты на трупах, потому что им я навредить уже не смогу. Это гораздо гуманнее, чем пытать живых. Меньшее зло, понимаешь?
Полицейский коротко кивнул.
– Так вот, – продолжил Бенджамин, – я погрузил этого мужчину в формалин. Для экспериментов необходимо полностью дезинфицировать тело. Я погружаю подопытных в стеклянные, так сказать, бочки, наполненные формалином. Ещё химикат позволяет очень долго хранить трупы, для сугубо научных целей. Но формалин убивает всё живое, поэтому я пытаюсь найти такой состав, который откроет новые возможности для медицины. Давай покажу.
– Не стоит.
Гигант зло посмотрел на юношу, и тот покорно отправился за ним. Бенджамин привёл его в свою лабораторию. Тут не было голых стен, всё закрыто шкафами, которые пестрили разноцветными колбами. Места тут не так много – только небольшой проход между столами позволял передвигаться. На каких-то из них стояла химическая посуда, на каких-то разбросана бумага, а на одном лежало тело с дырой в животе. Сердце Уильяма на мгновение ёкнуло, но он тут же вспомнил, где находится.
– Взгляни, – патологоанатом указал на ряд огромных стеклянных сосудов, сверху окованных железными кольцами. Внутри, в слегка зеленоватой воде, плавали бледные тела.
В дальней части кабинета стоял ещё один сосуд. Уильям долго не мог отвести взгляд от него, ведь в нём находилась девочка лет десяти. По сравнению с остальными подопытными она выглядела более живой, странно покачивалась в жидкости. Её руки не были раздуты, лицо не искажено, а рёбра не выпирали. Она словно безучастно наблюдала за лабораторией сквозь опущенные мертвенно-бледные веки. Зрелище действительно жуткое, но Бенджамин с гордостью смотрел на эти сосуды. Уильям понимал, что всё это незаконно, но возразить не посмел.
– Какие-то из них залиты формалином, – гордо начал гигант, – какие-то смесью моего собственного производства. Сейчас ты задаёшься вопросом: и для чего же это всё нужно? Отвечу: я знаю, что мои действия аморальны и прочее. Но зачем же хоронить тела, занимать землю, которой в дальнейшем явно будет не доставать? Мой способ даст мёртвым шанс помочь кому-нибудь даже после кончины. Закупорив человека в такую банку, можно уберечь его органы от разложения. Бесценные органы. Только представь: ублюдки вроде “Бескрылых стервятников” перестанут убивать и продавать органы своих жертв нуждающимся, потому что дефицита этих самых органов не будет. Ты наверняка слышал о том, как врачи пересаживали больным почки. Я хочу создать бесконечный банк органов, каждый сможет получить помощь совершенно бесплатно, ведь у любого заспиртованного трупа можно будет вырезать почку и поставить больному. А медицина не остановится на одних почках, врачи обязательно научатся пересаживать лёгкие, печень, сердце и даже мозг. В теории это выглядит очень оптимистично. Жаль, что общество не поддержит такой вид помощи. Я рассуждал на тему всего этого и выдвинул такой забавный вопрос: если человеку постепенно заменить абсолютно каждую часть его тела, останется ли он тем же человеком? Останется ли какой-нибудь Билли тем самым Билли после замены всего?
– Понятия не имею, но благодарю за разъяснения, сэр, – проговорил Уильям, которому уже порядком надоело слушать научную речь чересчур увлёкшегося патологоанатома. – А почему же вон тот сосуд стоит в стороне? Тот, что с девочкой.
Бенджамин скривился. Подхватил полицейского за локоть и вывел из кабинета.
– Это не твоё дело, – быстро произнёс он.
– Я приехал к вам, как вы могли догадаться, по другому поводу, – Уильям не стал добиваться от гиганта ответов насчёт девочки.
– Убийство в “Старом госте”, я знаю. Жертву смогли опознать. Это Джек Эванс. Тебе это имя ни о чём не говорит, а вот Артур будет весьма озадачен. Что могу сказать о нанесённых увечьях? Горло перерезано, скорее всего, охотничьим ножом, левой рукой. Брюшная полость вспорота, обе почки, части печени, желудка и кишечника вырваны. Все перечисленные органы были обнаружены в комнате, в которой находилось тело. Я насчитал девять колотых ран в области рёбер, убийца пытался добраться до сердца, но оставил эту затею.
– Это всё?
– Вы имеете дело с безумцем, поэтому вырезал ли он своё имя на лопатке жертвы или же зажарил и съел почку, как кое-кто, роли не сыграет. Характер ранений говорит лишь о том, что он теряет контроль. С другой стороны, когда убийца перереза́л горло, то сохранял холодный расчёт.
– Благодарю, сэр. Вы оказали Скотланд-Ярду неоценимую услугу.
– Не нужно разговаривать со мной заученными фразами. Неоценимую услугу Скотланд-Ярду я окажу, сказав ещё кое-что. У Джека Эванса при себе не было “клюва”. В точности передай Артуру эти слова. Теперь уходи.
13.
– Сэр, разрешите доложить? – Уильям высунулся из дверного проёма.
– Разрешаю, – Артур тут же спрятал письмо в верхний ящик стола.
Полицейский вошёл, встал напротив своего начальника и, заложив руки за спину, произнёс:
– Я считаю, что Бенджамин причастен к убийствам.
Артур не сдержал смеха. Он запрокинул голову назад, показав желтые зубы.
– Не хочу расстраивать, о великий сыщик, – инспектор смахнул выступившую от смеха слезу, – но Бенджамин даже не выходит из морга. Он живёт там, и я не знаю, какая сила способна вытащить его оттуда.
– В морге я нашёл тело мужчины, который утопился при мне месяц назад. А теперь он лежит там у него на столе с перерезанным горлом. К тому же этот больной псих держал его в формалине и ставил на бедняге опыты. Он только что показывал мне трупы в банках, среди них даже была маленькая девочка.
– Порез не имеет к Бенджамину никакого отношения, за него я ручаюсь. А что касается экспериментов, так он уже имел проблемы с законом из-за этого. Если ты не заметил, то морг, в котором он работает, не совсем официален. Когда-то Бенджамин работал в настоящем морге, где трудилось множество сотрудников. Уже тогда он пытался ставить на трупах опыты, но был пойман и арестован. Спустя пару месяцев его освободили, но дурная слава не слезала с него. Он не мог найти работу. Тогда я предложил ему стать моим помощником. Вскоре не только моим, но и всего Скотланд-Ярда. Теперь он самолично занимается телами, которые ему предоставляем мы.
– Раз так, значит девочку тоже вы предоставили. Скажите, что с ней случилось?
– Понятия не имею, о какой девочке ты говоришь. Мы не разрешаем ему работать с телами детей, это уж слишком.
– Я собственными глазами видел эту бедняжку. У меня тряслись коленки, когда я смотрел на неё, хотя видел вещи и пострашнее.
– Давай опустим эту тему. У нашего патологоанатома много тайн, о каких-то из них мне известно, а какие-то он утащит с собой в могилу. А сейчас, будь так любезен, расскажи, что ты узнал о деле?
– Бенджамин попросил передать: у Джека Эванса при себе не было “клюва”. Так звали убитого. Понятия не имею, что это значит, но вы должны понять.
Инспектор, приоткрыв рот, пару секунд просто смотрел в стол. Потом поднял вылупленные маленькие глаза.
– Сэр, – Уильям подошёл ближе, – не томите, что это значит?
Артур, всё ещё не говоря ни слова, уставился в окно.
– Джек Эванс – лидер “Бескрылых стервятников”, – пробормотал он. – Поверить не могу. Мы пытались найти его не один год, но безуспешно.
– И что теперь будет?
– Я не знаю. Возможно “стервятники” захотят найти убийцу и зальют улицы Уайтчепела кровью. А может быть, в ужасе разбегутся. Так или иначе, влияние этих сволочей подорвано, значит мы сможем противостоять им. Пора начинать охоту.
– А что насчёт “клюва”?
– Все “стервятники” носят при себе чёрно-красные ленточки…
– Простите, что перебиваю, но я тут подумал: вы столько всего знаете об этих бандитах, но ничего не пытались сделать с их террором?
– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Знать о том, кто ими управляет, или что они при себе носят – одно, а вот бороться с армией этих беспринципных отбросов – другое. Продолжу. Они вкладывали в карманы своих жертв эти ленточки. Но так делали только низшие слои общества “стервятников”. Лидеры же носили на своей груди точно такую же ленточку, но хитрым образом закрученную. И в эту ленточку они вшивали металлическое украшение, похожее на клюв птицы. Ни одна побрякушка Джека Эванса не была похищена, кроме “клюва”. Это даёт нам понять, что наш преступник намеренно выслеживал его и убил с какой-то целью.
– А ещё это даёт нам понять, что Ричард Браун, букмекер, тоже был убит не просто так. Они как-то связаны, – заключил Уильям.
– Возможно, но сейчас нужно идти по горячему следу.
– Сэр, у мистера Адамсона из кармана пальто торчала какая-то чёрно-красная штучка. Может быть он всё-таки…
– Пока мы не будем проводить обыск в его доме. У нас нет явных доказательств. Что Бенджамин сказал по поводу нанесённых ран?
– Сказал, что во время самого преступления убийца был расчётлив, но потом, словно с цепи сорвался.
– Не очень-то это нам поможет, почти все убийцы такие.
– И какие же у нас теперь планы? – Уильям сел в кресло.
Тут в кабинет вбежал молодой полицейский в забавной каске со звездой. Он был типичным полисменом, который сохранял дресс код: тёмный мундир с большими пуговицами, ремень со здоровенной металлической бляшкой и белые перчатки.
– Мистер Несбит, на одной из главных улиц Уайтчепела совершено жестокое убийство, – пытаясь восстановить дыхание, говорил он.
– Вот и наши дальнейшие планы, парень, – вставая, прошипел Артур. – Отправляемся в Уайтчепел.
14.
Билл тихонько свистел сквозь кривые, полусгнившие зубы. Он был просто счастлив. Сегодня вообще весь Уайтчепел ликовал, ведь главная язва Ист-Энда благополучно отправлена к праотцам. Как бы сильно Артур ненавидел журналистов, часть информации всё равно попадала в руки местных редакций. Инспектор, не стесняясь, давал им взятки, дабы те не публиковали статьи об ещё не раскрытых преступлениях. И это приносило свои плоды: жители Большого Лондона не догадывались о происшествиях Уайтчепела, но местные же всегда знали об убийствах, ограблениях и всём, что как-нибудь подрывало авторитет полиции. Во времена, когда летучий отряд Скотланд-Ярда вызывал панику у любого, газеты рассказывали обо всём, что делали полисмены. Это, как считал Артур, одна из главных причин полнейшего провала в расследовании дела Джека-потрошителя. А ещё именно журналисты виновны в череде зверских убийств, совершённой уже не этим безумцем. Эта самая череда затронула и лично Артура, но он предпочитал нести своё горе самостоятельно и не рассказывать о нём.
– Слушай, Джеймс, – неуверенно промямлил Уильям, – как ты считаешь: мог ли мистер Адамсон совершить это убийство?
Бывший секретарь только презрительно посмотрел на него, фыркнул и отвернулся.
– Понял. Давно хотел спросить ещё кое-что: за что ты меня так не любишь?
Томсон снова искоса посмотрел на него, но на этот раз ответил:
– Уж слишком легко тебе дался перевод из Брайтона.
– Что не так?
– Никаких выдающихся особенностей я в тебе не вижу, значит перевели тебя не за грандиозные достижения. По твоей одежде могу сказать, что жил ты получше, чем средний англичанин. Значит и заплатить кому надо для перевода в Лондон не составило труда.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что ты нарушаешь хрупкую справедливость путём коррупции. Скотланд-Ярд обмелел, и это факт, ему нужны талантливые полицейские, чтобы восстановить такую вещь, как летучий отряд. Но таланты сидят по своим маленьким городам со своими маленькими проблемами, в то время, как подобные тебе, безмятежно перебираются сюда.
– Плевал я на такую справедливость, – оживился Уильям. – Я далеко не первый и не последний, кто провернул такое. А если коррупция уже осуществлена, то и справедливости никакой нет. Такое происходит постоянно и везде, с этим ничего не поделать.
– Ты полицейский, чёрт тебя дери. Сохранение справедливости – твой основной долг, – повысил голос бывший секретарь.
– Одумайся, Джеймс, справедливость – это вымысел, созданный для поучения детей. Такой же вымысел, как честь и любовь.
– В чём-то ты прав: справедливость в своём первозданном виде действительно отсутствует. Но для этого мы и существуем. Я говорю не о полицейских, нет, говорю о человечестве. Справедливость не может существовать сама по себе, даже природа стремится уничтожить её. Но это не даёт нам права, говорить, что если справедливость однажды была нарушена, то совершив зло снова, никто не пострадает.
Уильям зло фыркнул и отвернулся.
– Именно из подобных тебе и вымирают животные, – продолжил Джеймс. – Я не рьяный защитник зверушек, просто привожу пример. Каждый охотник думает, что, подстрелив одного оленя, он никому ничего плохого не сделает. Возможно, он прав. Но таких охотников тысячи. В конечном счёте все олени окажутся мертвы, вид исчезнет. То же самое может случиться и с обществом. Конечно не вымирание, но обнищание одних, и приход к власти других. Подобное происходит уже сейчас. Хм… а потом все удивляются.
– Может перестанете?! – разразился Артур.
Спустя тишину Билл развернулся к ним:
– Приехали.
Полицейские вышли из автомобиля. Главная улица Уайтчепела, обычно забитая пьянью, была наполнена полицейскими. Никто из них не подходил к телу, сидевшему у фонарного столба. Это была единственная улица Ист-Энда, которая не вызывала столь дикого отвращения. Тут тоже было паршиво, но не так, как везде. Полицейские перекрывали все подходы к месту убийства, все улицы поблизости. Они берегли тело для прибывших Артура, Джеймса и Уильяма. А ещё для Джона Вуда, который вновь опаздывал. Артур не собирался его ждать, ведь присутствие второго инспектора вовсе не поможет расследованию.
Они направились к телу. Крепкий мужчина с чёрными волосами, закрывающими лицо. Горло перерезано, тело бережно накрыто пальто. Артур приподнял его, на свет показалась кучка органов, сложенных вместе. Здесь было почти всё: кишечник, печень, желудок, поджелудочная, почки, куски лёгких. Артура это очень удивило, ведь совершить такое на самой людной улице Уайтчепела просто невозможно. Огромная лужа запёкшейся крови подтверждала, что убийство произошло именно у этого столба. Артур убрал волосы с лица жертвы. Сразу стало понятно, что преступление совершено недавно, вероятно, перед рассветом.
– Сэр, – выпрямился Джеймс, – кажется, я знаю, кто это. Майкл Торп – директор алкогольного завода. Когда-то я был знаком с ним, даже неплохо общались, но потом он развил свой бизнес и смог укрепиться в Большом Лондоне.
– Отлично. Парень, будь так добр, проведи замеры ранометром, – скомандовал инспектор.
– А не могли бы вы… – поморщился Уильям.
– Что?
– Прикрыть вот эту кучу.
– Как хочешь, но придётся привыкать лицезреть подобное.
Парень подошёл, посмотрел на застывшее лицо убитого. Осторожно вставил прибор. Показатели точно такие же, как и у предыдущих убийств в Уайтчепеле. Но вдруг он что-то обнаружил в ране. Кусочек бумаги. Поборов брезгливость, Уильям достал его. Это была записка.
“Этот идиот портит все мои планы. Я давно подумывал сдать его вам, мистер Несбит, но я всё-таки пообещал ему помочь. Однако моё дело куда важнее обещаний. Я не могу рисковать из-за него. Поэтому сообщаю, что убийца это Конор Адамсон, наверняка кто-то из вас подозревал, что это он, но вы ничего не предприняли. Живёт он, если что, в самом конце этой улицы в дряхлом многоквартирном доме, на крыше которого стоит флюгер в виде свиньи. Какое свинство. Комнатка его на третьем этаже, зелёная такая дверь, не пропустите. Что ж, осталось доставить письмо в почтовый ящик. Надеюсь, он уже закончил с ним.”
– Похоже, автор письма прибыл сюда после убийства и оставил нам сообщение. Но для чего ему это надо? И кто он, если не убийца? – задавался вопросами Уильям.
– Сейчас это не важно, нужно провести обыск в доме этого Адамсона. Полицейских бы с собой взять.
Тут на белом коне с серой мордой подъехал Джон Вуд. Он свысока посмотрел на всё происходящее. Зевнул.
– Надеюсь вы и без меня справились.
15.
Полицейские приближались к полуразрушенному многоквартирному дому. Во главе колонны ехал инспектор со своими помощниками. Следом скакал Вуд. Его кобылка не спешила, а пыталась идти вровень с остальными, но Джон постоянно подгонял её. К слову, свою лошадь он очень любил. Купил её ещё жеребёнком, прозвал Сэнди. В моменты единения с животным он разговаривал с ней, делясь проблемами. Поговаривают, что Джон даже спал в конюшне во времена тяжёлого душевного кризиса. Сэнди же, будучи, безусловно, самой быстрой скаковой во всём Скотланд-Ярде, любила хозяина не меньше, чем он её. Наиблагороднейшее животное всегда прижималось к Вуду, щекоча его серебряной челкой, согревая дыханием.
Помимо него, Артура, Джеймса и Уильяма на обыск были направлены ещё пять полицейских в касках. Трёхэтажный барак с коричневыми стенами немного возвышался над остальными. Именно в нём, судя по письму, и проживал Конор Адамсон.
Подойдя к дому вплотную, Вуд спрыгнул с лошади, похлопал её по шее и ласково проговорил:
– Постой тут, Сэнди. Я скоро вернусь.
Лошадь ответила мелодичным фырканьем.
– Ты с нами не пойдёшь, – Артур скрестил руки на груди. – Обыск – дело деликатное, оно требует профессионального подхода.
Вуд по-обезьяньи выдвинул нижнюю челюсть, но перечить не стал. Взмахнув головой в сторону двери, он поторопил их.
– Парень, пойдёшь со мной, – скомандовал инспектор. – Джеймс, останься здесь и проследи за этими жуликами, ну… полицейскими.
Томпсон недовольно кивнул.
Артур и Уильям стали подниматься по узкой каменной лестнице. Стены были покрыты трещинами, в углах копилась паутина, а стёкла украшались подтёками. Поднялись на третий этаж, увидели зелёную дверь. Положив правую руку на револьвер, спрятанный за пальто, Артур трижды постучал. Внутри послышалось явное оживление, усиливающийся звук шагов, который, приобретя максимальную силу, угас. Конор явно подошёл к двери и задумался, стоит ли ему открывать. Тут Уильям уловил щелчок от взведённого Артуром курка револьвера. Наконец Конор открыл дверь. Теперь его голова казалась такой маленькой. Неестественно маленькой. Его глаза прыгали с одного полицейского на другого. Он нервно дышал.
– Добрый день, мистер Адамсон, – улыбнулся инспектор, подняв закрученные усы. – С вашего позволения, мы хотели бы провести обыск в вашей квартире. Разумеется, если вы не против.
– Я… я… Я против! – возразил Конор.
– Как хотите, – Артур уже было развернулся, чтобы уйти, но вместо этого, несмотря на внешнюю старость, молниеносно ударил хозяина квартиры рукояткой револьвера прямо в лоб.
Конор пошатнулся, инспектор воспользовался этим. Он приставил оружие к его лбу и стал давить им. Адамсон попятился назад, споткнулся о собственный беспорядок и свалился на пол. Артур продолжил давить на него. Конор неистово вопил отрывистым криком. Он боялся. Боялся, как загнанная в переулок куртизанка, как ребёнок, отец которого вновь пришёл домой пьяным, как шавка, которую вот-вот загрызут собственные сородичи.
– Парень, не стой столбом, – совершенно спокойно говорил Несбит. – Начинай обыск.
Уильям коротко кивнул, вошёл в квартиру, перешагнув длинные ноги Конора. Везде валялись тряпки, поломанные стулья, какой-то металлолом. Похоже, Адамсон собирал разный хлам. Благо, проводить долгий обыск не пришлось, потому что как только полицейский вошёл в ванную комнату, увидел жуткую картину: тазик, наполненный водой, перемешанной с кровью, окровавленная одежда, лежавшая на полу, и, конечно, нож. Уильям сразу же замерил его. Похоже, именно этим ножом убийца наносил раны в области живота и груди. Но не им перерезал горло, это однозначно. На обратном пути Осмонд заметил лежавший на кухонном столе рядом с пропавшим завтраком “клюв”. В коридоре инспектор всё ещё прижимал Конора к полу.
– Сэр, в ванной нож и окровавленная одежда. Размеры ножа соответствующие.
– Спустить и позови остальных.
Уильям полетел вниз по лестнице, перепрыгивая перила.
– Все поднимайтесь! – закричал он, не успев выйти к полицейским. – Будем брать преступника.
Вуд и Томпсон с энтузиазмом побежали вверх, остальные лениво зашагали по ступенькам. Вдруг, на полпути раздался выстрел. Джон и Джеймс побежали ещё быстрее.
В дверном проёме во весь свой рост стоял Артур, в его руке дымился револьвер. Конор лежал на полу с живописной дырой во лбу.
– Какого чёрта, Несбит?! – возмутился Вуд. – Не это мы должны были сделать.
– Он сопротивлялся, – ответил Артур, развернувшись. – Зато теперь не придётся его судить.
– Зато теперь мы ничего не узнаем о том, кто написал то письмо. Да, мне рассказали о нём, – скривился Джон. – И ты знаешь, что тебе придётся ответить за это.
– Не будь таким правильным. А вы чего стоите? Идём праздновать! Мы завершили громкое дело!
16.
“Артуру Несбиту.
Тело Майкла Торпа я осмотрел. Не могу сказать, что увечья сильно отличаются от прошлого случая. Тот же самый порез на шее, изорванная брюшная полость, вырванные органы. Опять два ножа, опять раны нанесены разными руками. Но на этот раз убийца действовал во много раз быстрее. Он явно знал, чего хотел, был увереннее. По большому счёту, ничего интересного.
А вот за предоставленные тобой останки этого Адамсона я сердечно благодарю. Недавно ко мне в морг заходила та проститутка, которая держит бордель. Она подтвердила, что это он заходил к её подопечной, уехавшей в Париж. Для вас всё сложилось хорошо. Для полиции я имею ввиду. На этом я бы закончил письмо, но ты попросил рассказать что-нибудь интересное про этого самого Адамсона. Правда не понимаю, для чего ты попросил его сжечь. Хотя мне это совершенно не важно.
У бедолаги явные проблемы со здоровьем. Он никчёмен, даже убог. Во всем у него есть изъяны. Буквально каждый его орган можно выставлять в музее уродств. Я уверен, что он недоношенный, родился раньше срока. Ума не приложу, как такое существо вообще выжило в Уайтчепеле. Занятно, что на вид он вполне здоров, не считая дырки в голове. За неё я как раз хотел тебя поругать, Артур. Ты же должен понимать, что психи – это настоящий кладезь потаённых знаний о разуме человека. А разум, если ты не знал, покоится в мозге, который ты любезно разнёс к чертям собачьим! Этот человек рвал на части тела жертв, он безумен. Основательно изучив его мозг, можно дать ответы на вопросы безумия не со стороны психологии, а со стороны медицины и строения органов, понять природу сумасшествия и научиться её исправлять. Но ты испортил такой потрясающий материал для исследования.
Я сожгу его, как ты просил. Его тело мне ни к чему. Всё же подозреваю, что ты неплохо так облажался, убив его, а теперь пытаешься замести следы. Я не имею ничего против. Хорошо, что убийства прекратятся. Не так важно, что именно стало с преступником.
Хоть на мой взгляд ты искал его слишком долго, не могу не поздравить тебя с успешным завершением дела. Конечно, я всё ещё не жду тебя к себе в гости, но не забывай уведомлять меня о новых интересных убийствах.
Бенджамин Бранэт.”
17.
На следующий день, Уильям и Артур сидели в кабинете и читали газеты. Джеймс снова уехал навестить сестру. В этот раз он особенно торопился к ней.
– Пишут, что отважные полицейские из Скотланд-Ярда арестовали опасного маньяка, убившего трёх человек. “Арестовали”, ага. Эти газеты всё время врут, – прошипел Артур.
– Если бы там написали "убили", то полицейские не были бы такими героями в глазах общественности.
– Возможно.
– Кстати, что заключил Бенджамин по поводу Майкла Торпа?
– Всё так, как и в прошлые разы. Два ножа, раны нанесены разными руками, органы вырваны. Бенджамин написал мне это в письме. А ещё он написал, что убийца был увереннее, чем раньше. Вероятно, делал всё быстрее. Я имею ввиду вырывание органов и тому подобное. В этом же письме он рассказывает о Коноре Адамсоне. Можешь почитать на досуге.
– У Вуда красивая лошадь, – посмотрев в окно отметил Осмонд. – Это я так, к слову.
– Сложно поспорить. Удивлён, что такая красавица как Сэнди досталась такому паршивцу как Вуд. Самая быстрая лошадь Скотланд-Ярда. Я пытался подходить к ней, но она никого не подпускает. Но, наверное, я не смог бы сладить с ней.
– Вы разбираетесь в лошадях?
– Ещё бы.
– Думал вы предпочитаете автомобили, – ухмыльнулся парень.
– Это только для важности. Чтобы казаться лучше, чем все. Раньше я обожал ездить верхом.
– А сейчас у вас есть конь?
Есть, но давно не навещал его. Я зову его Пилигрим. Вороной красавец с роскошной гривой. Огромный, как бизон. Сэнди самая быстрая в Ярде, это правда, но никто не сравнится с Пилигримом в выносливости. Пора бы снова начать ездить верхом.
После недолгого молчания Уильям неуверенно произнёс:
– Сэр, я знаю, что лезу не в своё дело, но, что же так печалит вас в том письме?
Артур презрительно посмотрел на него.
– Ладно. Мы, всё-таки, “арестовали опасного маньяка”. Как ты понял, это письмо от моего сына, написанное уже почти 4 года назад. Написал его мой сын Гарри, – начальник немного помолчал. – В этот самый день, когда он отправил письмо… его убили. По пути из почты. Это был уличный вор, он требовал от него деньги, но Гарри не дал ему ничего. Тогда вор ударил его ножом. Мой сын умер в больнице. Самое ужасное, что убийца избежал наказания. Местной полиции показания свидетеля показались слишком неубедительными. Сейчас он уехал куда-то, вроде в Испанию. Мне жаль Эмили, она осталась одна. Я помогаю ей, как могу.
– Всегда трагично терять кого-то, но это часть нашей жизни.
– Я не закончил. Мой младший сын Джейкоб с тех пор не общается со мной. Видишь ли, он винит меня в смерти брата. Я всегда старался помочь Гарри, иногда я перебарщивал, поэтому он переехал в Лестер. Как говорит Джейкоб, если бы я не навязывал ему свою помощь, то он был бы сейчас жив.
– А Джейкоб в Лондоне?
– Да.
– Вы знаете где он живёт?
– Знаю.
– И не пытались наладить с ним отношения?
– Конечно, пытался. Но он не желает ни видеть меня, ни слышать.
– Может быть мне удастся повлиять на него?
– О, нет. Он очень упёртый. И, знаешь, я сам разберусь со своей семьёй.
– Это вы называете “семьёй”? Вы не общаетесь с сыном 4 года. Я обязан помочь вам, если вы сами не в силах.
– Делай, что хочешь. Мне всё равно.
Они молчали, в этот раз долго. Наконец, Уильям робко произнёс:
– Сэр, я бы всё-таки хотел узнать о деле Джека-потрошителя.
Несбит зло посмотрел на него, но отложил газету и начал свой рассказ.
