Илья Алексеевич Беляев
Трое из Скотланд-Ярда
Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Сэмюэл Джонсон.
Пролог.
Он смотрел на небо. Ни единой звезды, только золотой месяц еле просвечивал сквозь дымку. Пальцы дрожали. Он сжал кулаки, пытаясь контролировать нотки страха и волнения. А вот каменное лицо не выражало вообще ничего. Он почти спокойно выдохнул.
Сделал пару шагов вперёд: знал, что лужица крови вот-вот дойдёт до его туфель. Развернулся, присел. Глаза лежавшего на сырой земле букмекера неустанно бегали по сторонам. Он не понимал, в чём его вина. Умирающий обеими руками сжимал перерезанное горло, но это не могло помочь. Рана была слишком глубокой.
Убийца смотрел ему прямо в глаза. Хотел увидеть, как они погаснут. И увидел. Букмекер перестал корчиться, хрипеть и булькать. Затих. Пальцы, тщетно зажимающие рану, разжались, выпустив алую струйку.
Убийца встал, ухмыльнулся. Подождал, пока кровь подсохнет. Поднял бездыханное тело букмекера и поволок в соседний переулок. Знал, что его никто не увидит.
Глава 1. Первая кровь.
1.
Тощий секретарь одного из многочисленных инспекторов полиции Лондона торопился сообщить важное известие. Он бежал по узким коридорам Скотланд-Ярда, увешанным фотографиями прославленных полицейских, среди которых особенно выделялись Фредерик Абберлайн, Джон Вуд и, конечно, А́ртур Несбит.
Секретарь влетел в кабинет начальника, по своему обыкновению не постучавшись. Инспектор наверняка отчитал бы любого, кто сделал что-то подобное, но только не Джеймса Томпсона.
– Убийство, сэр. В Уайтчепеле, – скользким голосом доложил секретарь.
Артур Несбит отложил много раз перечитанное письмо, аккуратно сложил его и поместил в верхний ящик стола, где лежали документы и револьвер.
– Насколько я понимаю, кроме нас за Уайтчепел никто браться не собирается. Чёртов Ист-Энд. Ладно, отправляемся, Джеймс, – начальник поднялся, поправляя ремень. Он не стал ничего спрашивать у своего помощника, они молча вышли из кабинета и направились к выходу.
43-летний инспектор был невероятно высок. Его сухое, жилистое тело пряталось за дорогим тёмно-серым костюмом. Он не носил традиционную полицейскую форму: считал её пережитком прошлого. Более того, позволял всем своим приближённым сотрудникам тоже отказаться от неё. Обычно, когда инспектор говорил, что он служитель закона, люди верили ему на слово, большую роль в этом играл превышавший 6 футов рост. Голова Артура густо покрыта сединой, несмотря на возраст. Но главный атрибут инспектора – шикарные, закрученные, серебристые усы, за которыми он вёл тщательный ежедневный уход.
Артур и Джеймс покинули Скотланд-Ярд, направились к полицейскому автомобилю, который инспектор купил за собственные деньги. Практически все полисмены разъезжали по городу на лошадях, в то время как Несбит и Томпсон с комфортом передвигались на автомобиле марки Фиат. Такое средство передвижения стоило Артуру целого состояния, но он слишком хотел показать превосходство перед остальными, а особенно перед человеком, которого тихо ненавидел весь Скотланд-Ярд, – Джоном Вудом. Рядом с транспортом цвета смолы докуривал сигарету невысокий мужчина, одетый в дешёвое потрёпанное пальто и совершенно не подходящую под образ шляпу. Это был личный водитель Артура, выходец из Уайтчепела, который, в отличие от остальных жителей Ист-Энда, смог более-менее устроиться в Большом Лондоне. Увидев пассажиров, он бросил сигарету прямо под ноги, наступил на неё, почесал щетину.
– Доброе утро, господа, – шофёр снял перед ними шляпу. – Куда сегодня?
– Доброе, Билл, – поморщившись, заговорил Артур. – В Уайтчепел.
– Ах, Уайтчепел! Этот прекрасный райончик бездомных оборванцев и куртизанок. Заскочим ко мне в квартирку?
– Нет, – отрезал инспектор.
– Начальник, у меня там почти ни разу не отпитое вино. Может мы с вами…
– Едем, Билл. Никаких отступлений.
Вздохнув, Билл Грант открыл господам заднюю дверь. Поднял кожаную крышу автомобиля: Артур ненавидел ездить под солнцем. Завёл машину и направил её в сторону Уайтчепела.
Дороги Лондона были наполнены людьми, лошадьми и повозками. Машины попадались крайне редко. Лондон всегда куда-то спешил, кто-то вечно опаздывал. Город не любил отстающих, не терпел их. Он шумел, но шум этот был чем-то необходимым при его статусе. Этот шум даже был приятен и, в какой-то степени, незаметен. Ржание лошадей, цокот копыт, гул фабрик и нескончаемые разговоры.
– Вот теперь можешь рассказать мне о деталях преступления, – без особого интереса проговорил Артур, покручивая ус.
– Убит мужчина, на вид лет 40. Точно сказать нельзя: убийца неплохо поиздевался над ним.
– Когда убит?
– Этой ночью. Свидетелей пока не допрашивали.
– Кто свидетели?
– Куртизанка средних лет и пьяница. Ему я бы верить не стал, – Джеймс снял очки с круглой оправой, подышал на них и протёр.
– Так, а кто из полицейских сейчас на месте?
– Вуд со своей шайкой, как всегда. А ещё… Осмонд. Я его не знаю, на днях перевёлся к нам из Брайтона. Ознакомился с его прошлым в полиции, но ничего выдающегося так и не нашёл. Непонятно за какие заслуги его перевели в Лондон.
– А без Вуда никак? – скривился Артур.
– Никак, сэр. Сами понимаете, чем больше инспекторов участвует в расследовании, тем лучше. Тем более это Уайтчепел.
– Так считают те, кто никогда не вёл расследования.
– Тем не менее, именно такие и управляют Скотланд-Ярдом.
– А почему же тогда именно нас с Вудом направили на это дело? Его суют, куда только можно.
– Вы оба ведь уже имеете некий опыт работы в Уайтчепеле. А у вас он весьма внушительный.
Артур недовольно вздохнул. Уайтчепел вызывал у него жуткие воспоминания. Пара минут молчания. Презентабельные улицы центрального Лондона постепенно сменялись ветхими бараками Ист-Энда. Ехать становилось всё труднее.
– А журналисты? – теперь с явным интересом спросил инспектор.
– Пока только пара местных газет знает об убийстве.
Несбит тихо выругался. Он ненавидел журналистов, и на это были свои причины.
– Ну, хватит о работе. Расскажи мне, как дела с твоей сестрой?
Немного помолчав, Джеймс ответил:
– Пока держится. Она – боец, но болезнь слишком тяжело проходит.
– Главное – не оставляй её. Мой отец умер от туберкулёза, так что я знаю каково тебе. Мне было 17, когда он привёз меня в Скотланд-Ярд. Через недельку-другую скончался.
– Господа, подъезжаем, – певучим голосом объявил водитель.
Господа вышли из машины. Нюх Артура всегда был очень чутким. У каждого места был свой запах. Скотланд-Ярд пах бумагами, чернилами и слегка отдавал древесиной. Большой Лондон – лошадьми и пылью. Но его спёртый воздух не вызывал отвращения. Если отдалиться от центра, то можно попасть в “промышленное сердце” города. Там всегда стучали молотки, шумели котлы, гремели станки. Там пахло дымом, потом, углём и металлом. Уайтчепел пах исключительно мочой.
Этот район – выгребная яма города. Каждый, кто не выдерживал темпа Лондона, переезжал сюда. Основу населения составляли бездомные пьяницы, куртизанки, беглые евреи и, как не странно, дети. Дома, словно копируя друг друга, были готовы развалиться в любой момент. Огромные щели в их стенах позволяли увидеть счастливцев, которые имели хоть и небольшую, но жилплощадь. На улицах Ист-Энда всегда влажно. Не только из-за дождя и тумана. Все лужи были неестественно жёлтыми, ядовитыми. Серо-синие дома резко контрастировали с коричневой палитрой земли. В углах часто можно наблюдать обитателей района. Они завистливо смотрели на прибывших сотрудников Скотланд-Ярда, инстинктивно сжимаясь. Их одежда, явно исчерпавшая свой срок годности, представляла из себя лохмотья. Странно, что почти у каждого бездомного была бутылка пива в руке. Им не хватает на жильё, но для пойла они всегда найдут деньги. Дети держались группами по несколько человек. Старались крутиться подальше от бездомных, подальше от тёмных улиц. Над всем Уайтчепелом возвышался большой даже по меркам остального Лондона металлургический завод – единственный шанс на жизнь местного отребья. Это “Уайтчепельская мануфактура”, основанная Бог знает кем, Бог знает когда.
– Я с вами не пойду, – заявил Билл, оставаясь в машине.
– Как хочешь, – Артур направился в сторону увиденной им толпы. Он аккуратно обходил лужи, чтобы сберечь дорогие туфли.
Идти пришлось недолго. На месте преступления уже стояли полицейские и журналисты. Все служители порядка зевали, лениво посматривая на часы. Все, кроме одного. Осмонд, переведённый из Брайтона, писал что-то в блокнот, иногда прикрывая рот и нос платком.
– Доброе утро, коллеги, – равнодушно произнёс Артур.
Никто не ответил.
Инспектор пробился через полицейских. Увидел изуродованное тело, лежавшее в куче мусора. Любой бы ужаснулся от такого зрелища, но не Несбит: он видел вещи гораздо страшнее. Мужчина, хоть и лежал в помоях, был одет весьма дорого.
Артур присел рядом с ним, совершенно не чувствуя отвращения. Осматривал его какое-то время, затем встал, повернулся к присутствующим.
– К трупу никто не прикасался?
Тишина.
– В таком случае…
– Прошу прощения, сэр, я бы хотел осмотреть труп, – раздался юный голос в толпе. – Меня к нему не пустили.
– Ты кто? Не помню тебя.
– Уильям Осмонд. Я перевелся к вам из…
– Из Брайтона, я понял. Сколько тебе?
– 21.
Артур посмотрел на парня. По сравнению с Несбитом он был мал. На лицо казался ещё моложе своих лет, хотя всех мужчин без усов инспектор считал детьми. Его чёрные волосы небольшой длины были зачёсаны набок, ярко выражен пробор. Мягкие черты лица смущали Артура: прямой, но аккуратный нос, сероватые глаза, гладкая кожа. Он точно выходец не из бедной семьи.
– Ну осмотри.
Уильям подошёл к телу, прижимая платок к носу и губам. Достал какой-то маленький прибор, замерил с его помощью раны. Он пару минут сидел у тела и далеко не всё время занимался осмотром, напряжённо думал и настороженно всматривался в лицо убитого. Им был плотный мужчина, явно богатый. Его заплывшее лицо не выражало никаких эмоций, казалось, что он просто спит. Вот только гигантский порез на шее и огромное количество ножевых ранений на животе и груди говорили, что это жертва психа, но в то же время и умного, знающего анатомию человека, способного убить единственным движением.
– Сэр, разрешите огласить свои наблюдения?
– Парень, не нужно каждый раз спрашивать разрешения. Ты не в армии, – инспектор задрал большой немного горбатый нос. Смотрел на молодого полицейского нечёткими голубыми глазами.
– Этот мужчина жил не в Уайтчепеле, одежда слишком дорогая для местных. Насколько я знаю, сюда не ездят богатые, возможно его пригласили. Убийство было сделано не здесь: слишком мало крови для таких ран, но кровавого следа нет, значит его убили, выждали время, затем бросили здесь. Также отмечу, что раны в области живота и груди сделаны после смерти. И наконец, на теле следы от двух ножей. На горле порез от охотничьего ножа, имеющего зазубрины, о чём говорит рваный конец пореза, остальные раны нанесены кухонным, причём плохо заточенным. Подытожив, могу осмелиться сказать, что убийц двое…
– Достаточно, – грубо прервал Артур. – Парень, ты – молодец, но убийцы не работают вдвоём. Так не бывает. Джеймс, приведи свидетелей.
Секретарь покинул улицу. Тут Уильям увидел жуткую картину: двое мужчин в переулке напротив избивают женщину, а третий наблюдает за всем происходящим. Резко выдохнув, Осмонд направился к ним, но тут же был остановлен Артуром.
– Не вмешивайся. Это не наше дело. Нам за это не платят.
– При чём тут деньги? Я помочь хочу.
– Возможно в Брайтоне всё работает именно так, но ты в Лондоне, а точнее в Уайтчепеле. Здесь другие правила. Стоит хоть раз им помочь, и они будут обращаться к нам по каждому поводу. А поводов в Ист-Энде уйма. И как только мы им откажем – поднимут бунт. Мы через такое уже проходили. Просто дай “Бескрылым стервятникам” вытрясти долги.
– Кому?
– “Бескрылые стервятники” – это довольно старая преступная организация, действующая в Ист-Энде и окрестностях. Они продают наркотики, оружие, предоставляют займы под большие проценты. Ну и, конечно, занимаются грабежами и разбоем.
– Вы так просто об этом говорите. Столько всего о них знаете. Не пробовали, даже не знаю, арестовать их?
– Это Уайтчепел, парень. Тут закон и полиция бессильны. Сами разберутся.
– Вы назвали Уайтчепел Ист-Эндом. Никогда не слышал, чтобы его так называли.
– Уайтчепел и Ист-Энд – это разные вещи, – инспектор хрустнул пальцами. – Ист-Энд – понятие более широкое. Это почти весь Восточный Лондон, который хоть и живёт бедно, но может достойно существовать. Хоть в нём и процветает беззаконие, полиция всё же может контролировать ситуацию. Уайтчепел же – квинтэссенция всех грехов Ист-Энда. Выгребная яма города, как говорят. Нищета, высочайшая смертность и безнаказанность. Мы не ведём здесь дел, потому что это гиблое дело. Пока расследуем одно преступление, совершается с десяток других. Но в целом можно называть Ист-Энд Уайтчепелом, ведь как таковой границы между ними нет.
– Понял. Но вернусь к этим “Стервятникам”. Почему они так называются?
– Как известно, стервятники питаются падалью, а Уайтчепел сильно смахивает на мертвечину. Бескрылые же, потому что летать они пока не умеют.
Слова Артура звучали зло, но были полны правды. Очень убедительной правды. Уильям покорно вернулся к остальным полисменам.
Секретарь привел женщину, очень худую и обильно накрашенную самой разной косметикой, большая часть из которой делала её ещё старше, чем она была на самом деле.
– Представьтесь, мадам, – наигранно улыбнулся Несбит.
– Я Луиза Смит.
– Что вы видели вчера ночью?
– Я шла от своего клиента, проходя это место я заметила вон там у поворота мужчину, он читал газету и у него… тряслись руки. Возможно он был просто очень сильно пьян, но я думаю, что он наркоман. А может вообще сумасшедший. Такие вот, как он, не должны разгуливать по городу. Всех их надо отловить как собак и держать где-нибудь взаперти.
Артур вздохнул.
– Убийцу нельзя найти по трясущимся рукам, леди. Убийцы – не психи. Они – расчётливые люди, тщательно продумывающие все свои действия. Для этого нужен, как минимум, здравый ум. А вот этот, которого вы нам описали, явно не способен на планирование.
Джеймс подошёл к Артуру и прошептал:
– Сэр, журналисты опознали труп. Ричард Браун – глава нелегальной букмекерской компании “Дикая сова”.
– Букмекер, – повторил Несбит. – Что ж, приведите второго свидетеля. С этой мисс Смит потом разберёмся.
Джеймс отправился за пьяницей. Артур наблюдал за Луизой. Она то и дело пыталась соблазнить полицейских и журналистов кривой улыбкой, хоть и безуспешно.
Стоило Джеймсу и второму свидетелю появиться из-за угла, как женщина приблизилась к Артуру и прошептала, поразив его запахом изо рта:
– Начальник, это убийца. Его я видела вчера ночью.
– Арестуйте мистера пьяницу, – скомандовал Артур, направляясь к машине. – В Скотланд-Ярд его, в комнату для допросов. Вуд, узнай у мисс Смит побольше информации, если, конечно, способен на это. Осмонд, едешь с нами.
2.
– Итак, вы утверждаете, что 26 августа 1911 года, то есть этой ночью, вы «находились в глубоком запое». Всё верно, сэр?
– Именно так, – бурлящим тоном заговорил подозреваемый, представившийся Джефферсоном Аддерли.
– Прошу вас выразиться точнее. Какие действия вы совершали в этот день? А также кто может это подтвердить?
Аддерли почесал щетину, затылок. Задумался, тупо уставился на стену. И наконец заявил:
– Мы с Фредом почти весь день провели в баре. Его двоюродная сестра или кто-то там выходила замуж. Опять. А для нас это повод отпраздновать и глубочайше напиться.
Пара минут молчания.
– Помнится мне, что перед тем, как стать подозреваемым, мистер Аддерли был свидетелем, – вполголоса напомнил Уильям Осмонд. – Так может узнаем, что он видел?
– Трезвое предложение, – вставил полицейский, проводивший допрос.
– Чего не скажешь о нашем подозреваемом, – с презрением произнес Джеймс.
В небольшой комнате с бетонными стенами, лишёнными окон, находилось 6 человек: подозреваемый, Артур Несбит, Джеймс Томпсон, Уильям Осмонд, проводивший допрос молодой полицейский и чересчур быстро выполнивший свою задачу Джон Вуд. Последний представлял из себя широкоплечего мужчину ростом чуть ниже среднего. Но был на 6 лет младше Артура, но сильно отличался от него. Если Несбит выглядел старше своих лет, то Вуд – куда моложе. Его шершавое лицо никогда не вызывало ни у кого симпатию, а маленькие глаза, нос и губы не внушали доверия.
– Предлагаю дать ему протрезветь, – махнул рукой Вуд.
– Нет. Расскажет всё сейчас, – распорядился Артур. – Говори. Что видел?
Аддерли повторил все действия, предшествующие прошлому ответу и заговорил.
– По пути из бара я решил отлить в том самом переулке. Иду, значит, и вижу: валяется какой-то бродяга. Я не удивился, ведь таких у нас много. Потом замечаю, что у него уж слишком дорогое пальто. Думаю, а не нужно спать, где попало. Подхожу к нему, дергаю за это самое пальто. Я так от него отпрыгнул, аж упал: у мужика-то горло перерезано. Вот и побежал в наш полицейский участочек. Теперь сижу здесь, сам не знаю почему.
– Не он это, – Артур махнул на подозреваемого рукой.
– С чего ты это взял? – поинтересовался Вуд.
– У меня есть некий опыт работы с убийцами. Я знаю их психологию, мотивы и так далее, в отличие от тебя. И вот он ни разу не годится в убийцы. Хотя… приведите мисс Смит.
Вуд почесал затылок.
– Мисс жаловалась на недомогание. Я отпустил её домой.
Артур нахмурил седые брови, тяжело вздохнул.
– Когда же научишься хоть чему-нибудь? Нельзя отпускать человека, причастного к преступлению, пока он ещё обладает информацией, даже если у него рожает жена, или он планирует придумать лекарство от сифилиса. Никогда не перестану удивляться твоей некомпетентности, Вуд.
Джон громко усмехнулся, покачал головой, но ничего не ответил. При всём своём высокомерии, но понимал, что Артур прав. Вуд не был хорошим инспектором, да и вообще не хотел им быть. Но так решила судьба, а именно отец.
– Что ж, Джеймс, сходи в архив и узнай, где живет мисс Смит, – поправляя усы, приказал Артур.
Джеймс, не сказав ни слова, покинул комнату, в которой повисла тяжёлая тишина. Аддерли продолжал не без страха в глазах осматривать полицейских. Несбит, словно кот, занимался своими усами. Осмонд изучал кабинет для допросов. Не зря тут не было окон. На полу встречались капли крови, на столе следы от ногтей. Вероятно, не все подозреваемые такие разговорчивые, как этот. Вуд равнодушно стоял, периодически смотря на карманные часы, к слову, полицейскую форму он, подобно Артуру, не носил.
Через несколько минут с папкой в руках вошёл Джеймс.
– Быстро ты, – заметил Артур.
– Опыт имеется. Вот адрес, можем ехать.
– Да, едем. Вуд, будь так любезен, не отпускай мистера Аддерли. Знаю, что это будет сложно, но постарайся.
Инспектор, повидавший страшные вещи, юноша, переведённый из Брайтона, и секретарь, заменяющий собой с десяток полицейских двинулись к дому мисс Смит.
3.
Машина уже подъезжала к адресу, указанному в документе.
– Сэр, вы думаете мисс Смит убила того человека? – поинтересовался Джеймс.
– Нет. Она скорее всего просто перепутала, – равнодушно произнёс Несбит.
– Или же она на кого-то работает, – вставил Осмонд.
Артур и его секретарь презрительно посмотрели на него.
– Парень, в жизни всё гораздо проще. Даже если какие-то подобные схемы и проворачивают, то точно не в Уайтчепеле, – с долей иронии прошипел Несбит.
Тут водитель Билл глубоко вздохнул.
– Что-то случилось, сэр? – поинтересовался Уильям.
– Сэр? Меня впервые так назвали, – удивился шофёр. – Кто вы, мистер? Прошу прощения, что не узнал вашего имени, когда вёз вас в Скотланд-Ярд.
– Уильям Осмонд.
– Билл Гибсон. Приятно познакомиться. Вы спросили, что случилось. Отвечу. Пока вы вели допрос, я встретил своего старого приятеля, которой работал в “Дикой сове”. И он рассказал мне, что кантору закрывают после убийства директора. Представляете, теперь на скачках не заработаешь.
– Вы делали ставки?
– Почти весь Уайтчепел их делал, юноша. Это была возможность хоть как-то обогатиться. Правда, выигрывать удавалось редко. Но теперь вообще ставку не сделать. Эх, придётся людям находить другие способы заработать.
После молчания Джеймс неловко обратился к своему начальнику:
– Сэр, позволите мне после обыска съездить к сестре?
– Позволю, разумеется.
– Благодарю, сэр.
Подъехали к дому. Они ожидали увидеть разваливающийся барак, но перед ними оказался бордель. Некоторых куртизанок Уайтчепела регистрировали прямо здесь. Часть из них тут же и проживала, что позволяло, так сказать, работать на дому. Бордель был трёхэтажным, по сравнению с остальными домами выглядел помпезно. Стены отделаны бледно-розовой штукатуркой, которая вовсе не придавала радости, а скорее усиливала гнетущую атмосферу этого места. Потрескавшийся фундамент обладал крупными пятнами плесени и чего-то ещё более отвратительного.
Войдя внутрь, они застали хозяйку данного заведения. Эта миниатюрная рыжеватая мадам суетливо складывала документы, подтверждающее, что её предприятие полностью законно. Увидев их, она тут же подбежала.
– Добро пожаловать в "Розовый день", уважаемые полисмены. Чем я и мои девочки можем вам помочь?
– Мы по поводу мисс Смит, – Артуру пришлось сильно наклониться, чтобы тихо произнесённая фраза дошла до адресата.
– Ах, вот оно что, – хозяйка облегчённо выдохнула. – Луизы сейчас нет. Она только что отправилась в Париж.
Полицейские переглянулись.
– Откуда у проститутки деньги на поездку в Париж? – Артур выразил общее негодование, забыв о приличии.
– Дамы её профессии по всей стране сводят концы с концами, а она уезжает во Францию, – повторил Уильям, но более мягко.
– Это её дело. По этому поводу я ничего не знаю. Могу лишь провести вас в её комнату, если нужно.
– Нужно.
Она бодро забежала на второй этаж. Господа отправились за ней. Хозяйка открыла деревянную дверь и жестом пригласила их внутрь. Комната оказалась очень мала. Кровать, стол и шкаф были всем, что можно с первого взгляда заметить, не считая чудовищного беспорядка. На столе лежало распечатанное письмо. Разумеется, имени отправителя не было. Указан только адрес борделя и номер комнаты. Зато рядом лежала маленькая записка, гласившая:
“Дорогая Луиза. Благодарю тебя за проделанную работу. Даже если старания не принесут плодов, твой вклад в моё дело неоценим. Я предоставляю тебе денежную сумму, несколько более весомую, чем было сказано изначально. Искренне советую тебе на время, а желательно навсегда, покинуть Англию, ведь служители порядка станут искать тебя. Говорят, Париж особенно прекрасен в это время года. Уверен, с поиском работы у тебя проблем не будет. Ещё раз искренне благодарю за проделанный труд.
Доброжелатель.”
– Я же говорил, она на кого-то работает, – восхищённо прокричал Уильям.
Окинув взглядом комнату Артур скомандовал:
– Осмотрите каждый угол. Здесь должно быть ещё что-нибудь.
Все старания были тщетны, в помещении не нашли никаких зацепок, только разбросанную одежду. Каждый ящик если и обладал содержимым, то это безделушки, которыми обладала каждая уважающая себя представительница древнейшей профессии.
– Нам здесь больше делать нечего, сэр, – с сожалением прохрипел Джеймс.
– Пожалуй так. Хотя… мы ещё можем допросить хозяйку заведения.
Спускаясь по лестнице, они встретили пару коллег мисс Смит, они шли и игриво подмигивали полицейским в надежде завлечь новых клиентов.
Хозяйка стояла у входа, увидев служителей порядка она бросилась к ним и начала забрасывать вопросами:
– Моя Луиза – преступница? Она кого-то убила? Или ограбила? Как такое могло произойти? Уверяю вас, все мои девочки очень честны, у них в головах нет даже мыслей о преступлениях.
– Успокойтесь, – остановив женщину рукой, бросил инспектор, – она ничего такого не совершила. По крайней мере, прямых доказательств на это у нас нет. Сейчас мы зададим вам пару вопросов, постарайтесь отыскать в своей памяти ответы на них.
– Хорошо. Я внимательно слушаю вас, господа.
– Для начала представьтесь и расскажите о себе.
– Меня зовут Жанна Бороу. Я основатель и директор “Розового дня”. Но в отличие от остальных борделей Уайтчепела мой абсолютно легален. Все бумаги имеются.
– Отлично. Итак, заходили ли клиенты к мисс Смит в последнее время?
– На самом деле, она не очень уж сильно пользуется спросом у клиентов, но пару дней назад заходил один мужчина. Меня очень удивило, что он вышел от неё буквально через пару минут.
– Можете его описать?
– Да. Он был высокий, в очень длинном пальто, таком сером. Короткие тёмные волосы. Пышные усы. И какая-то маленькая голова. Знаете, как у душевно больных.
– Хорошо. А вы сможете опознать его, если что?
– Думаю да.
– Замечательно, мы свяжемся с вами, если это будет необходимо. До свидания.
Полицейские вышли из борделя. Начинало темнеть.
– Джеймс, ты поедешь с нами или сразу отправишься к сестре?
– Пожалуй, прогуляюсь.
– В таком случай прощай, – коллеги пожали друг другу руки.
Секретарь неспешно двинулся в один из переулков и вскоре скрылся.
– Как давно ты в Лондоне, парень? – не смотря на собеседника, спросил Артур.
– Со вчерашнего вечера.
– Успел обзавестись жильём?
– Ещё нет. Сделать это здесь довольно трудно.
Немного помолчав и покрутив, ус Артур произнёс:
– Поселим тебя в Скотланд-Ярде. На время.
– Это честь…
– Не разбрасывайся словами. Жить в Скотланд-Ярде – такое себе удовольствие. А завтра я познакомлю тебя с одним человеком. Только будь аккуратен с ним.
4.
Коридоры Скотланд-Ярда были узкие, но хорошо освещённые. Уильям с явным интересом рассматривал фотографии на стенах. Но долго любоваться было нельзя: Артур ненавидел ждать. Они вошли в один из сотен кабинетов, точнее, вошёл инспектор и крикнул:
– Найдите мне свободную комнату и принесите ключ в кабинет, живо.
Полицейские продолжили молчаливое странствие по лабиринту Скотланд-Ярда. Поднялись на второй этаж. Уильям больше не обращал внимания на фотографии, он просто следовал за своим начальником, который всё вёл и вёл его по коридорам. Наконец, они прибыли к кабинету Артура. В первую очередь парня удивил простор. В самом центре стоял огромный стол, аккуратно заставленный стопками бумаг. В кабинете вообще всё было аккуратно. Справа и слева от входа в углах стояли кресла – весьма необычный предмет мебели для полицейского участка. Обои тёмно-зелёные с ещё более тёмными узорами на них. Уильям посещал множество отделений полиции в Брайтоне, но ни разу не видел ковра на полу. В правой части комнаты находилось большое окно, выходившее на широкую улицу, поросшую деревьями. Прямо за столом на стене висела занятная картина. На ней было изображено поле средневековой битвы, а на переднем плане находился огромный рыцарь с поднятым забралом и красным сюрко с вышитым золотым львом. Но возносил меч над крестьянином, сложившим руки в молитве. Картина показалась Уильяму жуткой, но в остальном кабинет Артура был действительно уютным и безопасным.
Несбит указал на кресло, стоящее в углу комнаты. Уильям понял и сел. Начальник принялся разбирать бумаги.
– Сэр, скажите честно, вы ведь взяли меня на допрос, потому что я увидел больше деталей на теле жертвы, чем вы? – самоуверенно спросил Уильям.
Артур на секунду оторвался от бумаг, помолчал и наконец сказал:
– Нет. Я взял тебя, потому что увидел хотя бы что-то, в отличие от этих идиотов.
– Я заметил вашу фотографию на стене. Не успел прочитать, что такого выдающегося вы сделали.
Артур вновь помолчал, не отводя глаз от бумаг. Он не хотел говорить, но ответил.
– Я принимал участие в одном расследовании. В конце 80-х. Вот только мы так и не нашли преступника. Зато фото повесили, – в голосе начальника слышалось сожаление, обида и злость.
– Могу ошибаться, но кажется вы расследовали убийства Джека-потрошителя.
– Именно, – помолчав прошипел Артур. – Даже не думай спрашивать меня об этом. Если хочешь узнать, как паршиво проходило расследование, то сходи в архив и почитай.
Несбит отложил бумаги и достал из верхнего ящика письмо. Лицо постепенно изменилось. Презентабельная серьёзность сменилась грустью.
– А какие сейчас громкие дела расследуют в Лондоне? – Осмонд закинул ногу на ногу.
– У Скотланд-Ярда теперь другая политика. Мы не кричим о расследованиях направо и налево. В основном это моя заслуга. Людям лучше находиться в счастливом неведении, чем поддаваться панике. А вообще, есть одно дело, за которое никто не хочет браться. Точнее, в этом случае даже браться не за что. Улики просто отсутствуют. Видишь ли, у нас уже два года бесследно пропадают полицейские с интервалом в шесть месяцев, приблизительно. Каждую весну и осень. Причём исчезают молодые полисмены. Уже четверых потеряли.
В комнату заглянул полицейский:
– Мистер Несбит, можно вас на минуту?
Артур встал, убрав письмо в ящик. Вышел из кабинета.
Нечеловеческое желание узнать, что гласит письмо, овладело Уильямом. Он захотел понять, что может вызвать такое выражение лица у его начальника, человека, не поддающегося эмоциям.
Осмонд быстро подскочил к столу и без труда нашёл письмо. Тут же принялся его читать.
“10 ноября 1907 года.
Дорогой отец.
Пишу тебе из Лестера. Прошу, не нужно приезжать ко мне и помогать или учить. Я специально не говорил, куда переехал, потому что хотел наконец начать жить самостоятельно. И знаешь, мне чертовски нравится самостоятельность.
У меня всё хорошо. Я устроился редактором в местную газету. Платят здесь не так много, но нам хватает. Ах да! Я же не рассказал тебе про Эмили. Она чудесна. Мы познакомились пару месяцев назад и уже живём вместе. Она тоже редактор. Эмили очень похожа на маму. Жаль, что её больше нет, никогда не перестану это говорить.
Думаю, скоро приедем в Лондон с визитом. Познакомлю тебя с Эмили. Уверен: она тебе понравится.
С любовью твой сын
Гарри Несбит”
Уильям убрал письмо. Пока он не понимал, что могло вызвать у Артура такие эмоции.
Начальник вошёл в кабинет, уселся за стол, открыл верхний ящик. Парень был уверен, что он снова станет читать письмо. Но Несбит некоторое время смотрел в ящик, затем достал револьвер и направил его на Уильяма.
– Какого чёрта, парень? – прокричал Артур. – Кто давал тебе право трогать мои вещи?
– Сэр, позвольте объясниться, – жалостливо простонал Уильям.
– Поспеши.
– Письмо. Любопытство не позволило мне не прочитать его.
– Прочитал? Доволен?
– Когда вы смотрели на него, у вас было такое печальное лицо, но я не нашёл в нём ничего такого. Можете стрелять, я заслужил. Но если позволите, я бы хотел знать, что случилось.
В комнату заглянул полицейский. Он никак не прокомментировал увиденную ситуацию. Только удивлённо посмотрел и сказал:
