Heinz Zander
Исход – заговор ушедших. 2 часть
Фюрне не звонил долго, но за это время ей пришла в голову мысль, но она решила подождать до разговора с коллегой.
«…Фрау юстицрат!?» – голос Фюрне был бодр. Рамзайер быстро посмотрела на часы – без двенадцати девять – «Время летит…». Сгустившаяся темнота за окном вполне соответствовала тому, что показывали часы. «…Только что расспросили пограничников. Поскольку коллега Йеннингер в большей степени заинтересован в разговоре, он в основном и говорил. Мне было добавить нечего…» Ангелика уточнила : «…Они вспомнили? С чем он проходил, как себя держал!?» Она понимала, что многого от этого разговора ожидать было нельзя, разве что подкрепить предположения. «… У него, то есть Sergei Burjak, был небольшой рюкзак, примерно тех же размеров, что и у подозреваемого, и тоже Nike. Рюкзак не новый.» Она выслушала спокойно, будто уже знала, что тот пройдет именно с теми предметами, которые всеискали. «…Как он выглядел?» Фюрне ответил сразу : «Ничего бросавшегося в глаза. Средняя фигура, средний рост. Держался спокойно..» «Вы про осанку спросили у коллег?» «Шел как и все, чего-то примечательного в осанке не увидели. Обычный мужчина средней наружности. И, повторюсь, вел себя очень спокойно.» «Луи, у меня тогда вопрос – почему они не сообщили комиссару Йеннингеру? Я имею ввиду Bundespolizisten…» Фюрне не задержался с ответом: «Меня, откровенно говоря, это самого удивило. Но полицейские обосновали тем, что, во-первых, мужчина был старше пятидесяти. А в ориентировке говорилось от тридцати до сорока-сорока пяти. Во-вторых, и комиссар со мной согласился, если это тот самый,кто сидел в кафе, то он всего лишь свидетель. К тому же он улетел раньше, чем выяснили про его присутствие на месте преступления.»
Ангелика слушала, подумав с досадой, что только лишь распоряжение министра ускорило работу, иначе бы не было и такого, весьма сромного успеха. При всех усилиях они опаздывали на двое суток по сравнению с ходом событий.
Ангелика интуитивно осознавала, что и разговор со стюардессами не добавит нового. Она тем не менее напомнила Фюрне об этой встрече. «…Я помню, коллега. Завтра в десять утра, тоже в аэропорту. Но я поеду один – комиссар Йеннингер с утра на совещании в полицей-президиуме.» Фюрне чуть понизил голос : «Его весьма крепко прихватили…» «Я, надеюсь, он Вас не слышит», – съязвила Ангелика и перешла на серьезный тон : «Луи, Вам придется заняться более хлопотным и более относящимся к нам делом. Нам в EDV составили карту района, в котором может быть компьютер, с которого велась переписка. Район немаленький, скажу Вам. Я переслала Вам уже карту. Вам надо будет составить список потенциальных отправителей.»
На том конце замолчали. Ангелика выждала паузу и спросила : «Луи, Вы поняли, что я Вам сказала!?» Фюрне отозвался, медленно проговаривая слова: «… Я понял. Значит, я должен пойти в Bürgeramt Nord-West и взять список адресов, по которым проживают мужчины, русские или приехавшие из бывшего СССР. В возрасте от сорока лет!?..» Рамзайер, помедлив, подтвердила : «Правильно, Луи! Я тоже пришла к такому же выводу. Если у Вас будет что-то новое, сразу сообщите мне. Но пока выглядит имено так – мы должны методично пройти по району и найти среди всех того, кто мог посылать эти сообщения. Для этого Вам нужно будет получить содействие от полицей-президиума Франкфурта.» Фюрне спросил : «Я не уверен, можно ли просить помощи у комиссара Йеннингера!?» «Не надо. На этот раз этот поиск касается исключительно обстоятельств нашего дела. Но комиссара Вы обязательно поставьте в известность. Мы пока что расследуем, опираясь больше на предположения и неуверенные показания нашего свидетеля. Но другого пути я не вижу.» «Понятно!» «Луи, Вы тогда, как и планировали, начинайте со стюардесс Люфганзы, а я подготовлю запрос в полицей-президиум, чтобы Вам оказали полное содействие. Я тотчас же Вас извещу. Что-то еще у Вас есть?» «Нет, фрау юстицрат. Мне надо еще оформить протокол допроса…»
Рамзайер попрощалась и положила трубку. Предстояло еще составить запрос во Франкфурт и напечатать протокол сегодняшней встречи для управления. После чего надо было решить, стоило ли просить о командировании хотя-бы одного помощника для молодого коллеги.
Утро среды началась звонком по телефону в кабинете Рамзайер. «Коллега, звоните мне в любое время, не ждите, пока я появлюсь в кабинет», – озабоченно отчитала Ангелика Штефана: «Так что там у Вас?» Она прижав трубком плечом, доставала папки из ящика стола. «…То есть, у типа отпечатки из определенного нами числа в пятьдесят тысяч..?», – Ангелика тут же извинилась : «..в смысле тот, кто сейчас сидит у вас!?.. Вы в Управлении?.. В Тегеле!? Штефан, у меня сейчас каждая минута на вес золота, привезите его сюда. Пожалуйста!»
Она облегченно выдохнула и села к компьютеру. Проглядывая последнюю сводку по городу, про себя соображала распорядок дел.
Постучали – вошла Маня. «Фрау юстицрат, протоколы осмотра квартиры, распечатка с переводом почты убитого. С комментариями.» Ангелика торопливо набивала рапорт коллеги о результатах первого дня пребывания во Франфурте и лишь махнула Мане рукой, показывая, куда положить файлы. Сам рапорт не занял много времени, куда больше времени ушло на обоснование командировки и на согласование с полицей-президиумом Франкфурта. К счастью, не потребовалось прикладывать всяческие разрешения министерства внутренних дел Гессена. Это было улажено распоряжением от федерального министра. Всю эту канцелярщину можно было предоставить безотказной Мане.
Штефан примчался скоро – Ангелика еще допечатывала рекомендации по установлению круга лиц в соответствии с предложенным на вчерашнем совещании в EDV, то и дело заглядывая в записи.
В коридоре громко заговорили, и дверь приоткрылась. Всунулся Штефан, оглядел кабинет и исчез. Снова заговорили, и кабинет заполнил собой очень большой, точнее огромный, молодой мужчина. Из-за него вынырнул Штефан, скрытый до того своим спутником.
Мужчина, не скрывая недовольства, придвинул стул и сел. Стул заскрипел. Ангелика и Штефан, оба посмотрели на стул прежде, чем перевели взоры на невиданного посетителя.
Он был одет в темно-коричневую кожаную куртку, неопределенного цвета – от черного до синего – джинсы и белые кроссовки невероятного размера. Ангелика увидела под столом вытянутые ноги и невольно сравнила ноги посетителя со своими – «..richtige Flößen…» – усмехнулась она. Мужчина, возвышавшийся над столом нахмурился. Ангелика, увидев его гримасу, без промедления перешла к делу.
«Коллега Грейнер, представьте мне гостя», – Рамзайер искоса глянула на пришельца и повернулась к своему струднику. «Фрау юстицрат, совсем коротко скажу, а потом, полагаю, нам господин Витнер расскажет все подробнее.», – Грейнер достал блокнот, полистал и продолжил : «..мы проверяли по отпечаткам, по нашему списку, и разыскали господина Витнера, попавшего в нашу картотеку. Самое любопытное, что господин Витнер является сотрудником охранной фирмы Спортфорума…» «Являлся!»,– возразил голос необычно высокий для мужчины таких размеров. Оба комиссара переглянулись и осмотрели говорившего. Тот наклонил голову, выбритую до зеркального блеска. Руки, покрытые изощренной татуировкой, придавили стол. Ангелика взглянула на эти огромные конечности, медленно подняла глаза, встретившись на миг взором с сидевшим напротив нее верзилой. Тот мрачно осмотрелся в кабинете и повторил : «Являлся (Gewesen!)» Штефан не стал возражать : «..бывший сотудник. Также выяснилось, что господин Витнер был знаком с убитым и может нам кое-что рассказать.»
Грейнер смолк. Рамзайер сказала: «Спасибо, коллега! Господин Витнер, можно полюбопытствовать на Ваш аусвайс или что у Вас есть!?» Витнер с нескрываемой неприязнью ответил: «Ваш сотрудник уже смотрел мои документы. Не вытаскивать же мне их ради каждого нового любопытного полицейского». Ангелика бросила короткий взгляд на Грейнера – тот чуть прикрыл глаза. «Ладно, будем считать, что одного раза пока достаточно», – согласилась юстицрат: «»Тогда не станем терять время на формальности. Вы, как уже выяснил мой коллега, сможете сообщить нам что-то неизвестное?! Или..?! И Рамзайер в упор взглянула на сидевшего перед ней. Он повысил голос: «Прежде всего, я хочу знать, на каком основании меня сюда привезли!» В дверь, видно привлеченные громким голосам, тотчас же заглянул сотрудник, но, убедившись, что пока все не вышло за грань разговора, закрыл дверь. Ангелика, внимательно продолжая разглядывать гостя, объяснила: «Во-первых, господин Витнер, давайте сбавим тон. Мы с Вами пока что спокойно разговариваем и ниаких обвинений вам не предъявляем. В данный момент мы просто проводим проверку по чрезвычайном упроисшествию и нам важны любые сведения. Вы, как я поняла из рапорта моего коллеги, были знакомы с потерпевшим?!..» Про частичное совпадение отпечатков пальцев, она решила не говорить – уж очень не вязался образ этого шумного и недовольного громилы с тем, кто мог незаметно подстеречь жертву. Этот скорее бы встретил, не прячась, и недолго бы выбирал выражения. Но совпадение отпечатков тем не менее было, а особенно то, что Витнера привлекали в ту же саму охранную фирму, могло стать неплохим подспорьем при скудости сведений. И потому Ангелика решила обойтись без стандартных процедур установления личности и формления протокола по всем правилам, что также сберегало время.
«Итак, господин Витнер, вы подвзались какое-то время в охранной фирме пр Спортфоруме…» «Да, в Meinhardt Sicherung GeFa. Время от времени они меня вызывают.» «У вас есть лицензия охранникак, господин Витнер?» Тот снова недобро улыбнулся: «Разумеется, госпожа комиссарша…» Ангелика в тон ему ответила: «Я – юстицрат, мой коллега, что сидит с нами, осподин оберкомиссар. Не поверю, что Вы до сих пор не разбираетесь в званиях офицеров полиции. Кстати, у Вас были какие-то неприятности с нашим ведомством?» Витнер нахохолился: «Вы все, что вам надо, могли бы сами узнать. Ко мне со стороны нашего полцейского гсоударства нет претензий. Пока». Он вызывающе оглядел всех присутствовавших.
Ангелика задала вопрос неспроста – она успела уже пробежать глазами записку, которую ей передал Грейнер. Там значилось привлечение к ответственности и даже годовая отсидка за Rechtextremismus. Что, впрочем, навевали кожаная куртка, высокие ботинки, татуировка на шее, металлические перстни и непременный пирсинг в ухе. «Да, такой продкараулировать не станет», – повторно убедилась Рамзайер. «Наверняка, из банды, что делит с такого же рода турецкой район для сбыта наркотиков», – подумалось ей. Но в данном случае, эта деятельность никак не относилась к делу, ради которого пришлось познакомиться с еще одним, весьма вероятным, невольным посетителем Криминальамта,. Весьма вероятно, что за ним числилось не одно «деяние». Но как раз сейчас, он совершенно напрасно этого опасался.
«Вы знакомы с …?», – Рамзайер назвала имя того, кто проходил в деле под обозначением «Аламо». «Den blöden Arschloch würde ich gerne prügeln!», – взъярился кожаный молодчик. И снова в комнату заглянули сотрудники, дежурившие у дверей кабинет в коридоре. «Эта свинья взла у меня в долго пятьдесят евро…» «…И вы пришли, чтобы их у него взять?», – спросила Ангелика. «Эта скотина от меня бегала постоянно, я сказал, чтобы он меня ждал вечером…», – он стал вспоминать: «… как раз в прошлую субботу». «Как вы узнали, что он будет дежурить?», – быстро спросила Ангелика, обменявишись взлядом с Грейнером. «Проще некуда -», – пожал плечами Витнер: «Я позвонил парням, что работали в тот день.»
Ангелика покачала головой – еще неделю назад изворачивался хозяин фирмы Прёлль, отрицая, что вообще когда-то знал «Аламо». Конечно, был великий соблазн заодно привлечь и Прёлля за обман, да и вообще разобраться в тёмных делишках всех, кто кормился при Спортфоруме. Ангелика уточнила: «Вы или другие – как постонные сотрудники?» Витнер почувствовал подвох: «Я же сказал, что мня приглашают только!» – Ангелика кивнула – «…и п закону можно иметь дополнительный заработок, не информируя никого…»
Ангелика только усмехнулась, видя неуклюжую попытку скрыть обман государства, и успокоила гостя: «Нас совершенно не интересуют источники вашего дохода. Если у вас что-то не впорядке, вы будете объясняться в другом месте.» – надо было ему показать, что его тут видят насквозь и требуют совсем другого. Хотя налицо было и другое, весьма сербезное нарушение, что могло бы стать поводом для того, чтобы присмотреться к самому господину Прёллю, слишком уж вольготно чувствовавшим себя: разглашение персональных данных сотрудников. Хотя и тут было не слишком просто поймать его на нарушении, кроме того, что он нанимал сотрудников, нев едя бухгалтерии. Но формально он был чист во всем, что касалось разглашения конфиденциальной информации. «Надо будет потом им заняться», – мелькнуло у Ангелики. Но она продолжила начатую тему: «..И вы, господин Витнер, решили подождать вашего должника вечером?!» «Да! Я пришел к девяти, чтобы наверняка его не упустить. Все выходящим платят в тот же день, так что деньги у него были». Ангелика вспомнила, что убитого нашли раздетым, так что подтвердить, был ли он сденьгами, было уже невозможно. Она продолжила: «Когда заканчивалось дежурство?» Ответ был, как она и ожидала: «В десять. Я решил не походить к самому входу к бассейну, а встал у выездных ворот. Мимом бы никто не прошел. Да эта свинья и не знала, что я его ждал». Рамзайер переглянулась вновь с Грейнером. Тот снова кивнул.
Пока что все сходилось. Свидетельница Винтерштеттер показала уже, что человек впереди неё выходил почле десяти часов. Но вот затем, судя по показаниям, убитого встретил совсем другой человек. Где в этом случае находился Витнер?!
Видно было, что этот же вопрос возник и у Грейнера, но он не вступал в разговор. «Значит, как вы утверждаете, господин Витнер,», – глядя внимательно на посетителя поневоле, спросила Рамзайер: «Вы стояли с девти часов у въездных ворот?!» Раздался раздраженный ответ: «Сколько раз вам надо повторть?! Я пришел к девяти, к воротам, чтобы в этот раз он от меня не ускользнул». «И вы его дождались?» «Эта сволочь, наверное, узнала каким-то образом, что я его ждал, и улизнула…Я проторчал до одиннадцати и ушел.» Грейнер коротко глянул и, завидев кивок Ангелики, спросил: «А может он уехал на машине, а вы не заметили?!» Витнер захохотал: «Да эта нищета и машины-то никогда не видела! Мимо меня проехало за все время только две машины, причем такие, что не каждый Promi такую имеет…» Ангелика кивнула, Грейнер продолжал. «…А может вы отвернулись, и он мимо вас проскочил?! Ведь было темно уже и вдруг..?!» И опять гогот кожаного громилы: «Я пока еще не ослеп. Я сказал, что проехало две машины и одну запомнил точно – «Beetle» VW, разве что цвет не разобрать, но точно тёмного цвета.» «А как вы догадались, что в машине не сидел ваш должник?!», – Грейнер был очень серьезен. «Да такого оборванца никакая приличная женщина к себе не допустит и на сто метров» «А пройти мимо или прокрасться – никак нельзя было?» «Я стоял с тёмной стороны шлагбаума, чтобы меня нельзя было увидеть. А мне было видно все…» Ангелика вступила в разговор: «Вы только что сказали, что не различили цвет машины…» Витнер огрызнулся: «Я не могу точно сказать, была ли она красная или черная, но точно не белая…» «И номер тоже не разглядели?!» Витнер уже был на грани бешенства: «Ну сколько раз же вам повторять?! Машина была тёмного цвета, а номер-то мне к чему был?!» Грейнер уступил очередь Рамзайер. «А может быть кто-то прошел?!» Витнер чуть не рявкнул снова: «Никто мимо меня не прошел. Только в ворота прошел один человек…» Ангелика и Грейнер чуть ли одновременно не сделали стойку. «Вы прямо так стояли и разглядывали каждого проходившего?!», – Ангелика взяла намеренно насмешливый тон. Витнер шутки не принял: «Прошел какой-то тип, с рюкзачком и все.» «Что-нибудь еще заметили необычного?» «Тип этот, как и большинство тех, кто ростом обижен, старался показаться выше, от того и держался ровно. Прямо как военный на плацу.»
Ангелика почувствовал, как вспыхнула внутри. То же самое состоянии, заметное только посвященным, охватило и Грейнера. Размзайер не сразу смогла сформулировать вопрос: «Вы сказали, что ожидали еще целый час, до одиннадцати. Никто еще вам не встретился?» «Нет. Только проехало две машины. А тип тот, наверное, тоже дежурил, потому что бльше не появлялся». Грейнер, снова получив согласие кивком, уточнил: «Не мог бы быть он вашим коллегой?» «Нет. В первый раз его видел. Лицо как лицо, на вид старше сорока. Но никогда его не видел. Может быть из новых?!» Тут снова вмешалась Ангелика: «Вам больше не хотелось узнать, как с вашими деньгами?! Вы простояли еще час и ушли?» «Да, я не стал больше ждать. Но я тогда очень разозлился. Счастье, что я эту свинью в тот вечер не встретил, иначе бы я за себя не ручался…» Ангелика посмотрела на Грейнера и сказала: «Господин Витнер, посидите пока тут, мы скоро вернёмся». Она встала. Следом поднялся и Грейнер.
Выйдя в коридор, юстицрат коротко попросила стоявших наготове сотруднков побыть в кабинете минут двадцать.
«Ну что вы скажете, Штефан?», – обратилась она к коллеге. «Машина именно та, на которой ездила в бассейн фрау Винтерсштеттер, и цвета иемно-красного. Стоит ли уточнять, заметила ли она кого-то на выезде?», – Грейнер вопросительно посмотрел на Ангелику. Она думала и ответила наконец: «Думаю, что надо, но, даже если она и не видела, то это ничего не изменит. Главное, что мы узнали, когда пришел предполагаемый убийца.» Грейнер скептически заметил: «Этот Rechte слишком себя переоценивает, так пренебрежительно отозвавшись о вошедшем типе.» Ангелика думала. «Штефан, больше мы вряд ли что-то больше узнаем, но два свидетельства о человеке с прямой спиной, да еще и встреченном невдалеке от места убийства, очень существенны. Мы можем смело давать в розыск прямую осанку как примету. Было бы еще неплохо найти вторую машину, вдруг они заметили дежурившего господина Витнера, тогда мы бы закрыли эту страницу полностью.» Штефан покачал головй: «Это не так сложно сделать – пройтись по списку владельцев абонементов. Но вот только время…» И он посмотрел выжидательно на Рамзайер. Она кивнула, согласившись: «И я так думаю. Тогда, как уже сказали – Вы, Штефан, узнаете от свидетельницы о том, что она видела при выезде. Начинайте сразу сейчас и с протоклом к Мане. Я пока что жду сообщения из Франкфурта.»
Огромный Витнер уже весь извертелся, да и присутствие двух полицейских с оружием его бесило. При возвращении комиссаров он явно успокоился. Подписав протокол, вышел в сопровождении Грейнера, также к большому облегчению Ангелики.
И кабинет сразу стал просторнее. Ангелика посмотрела на часы – было уже четырнадцать часов двадцать три. Можно было прерваться на обед, о чем она совсем забыла. Ей стало неудобно, что она послала Грейнера, не дав ему прийти в себя после беготни с раннего утра. Но она тут же переключилась на отчет Фюрне и свой собственный рапорт. Найдя несколько опечаток, она принялась исправлять их сама, вскидываясь постоянно на теелфон, и думая, что, наверное, надо было дать Мане. Но хотелось уже освободиться от отчетов и заняться вплотную координацией поиска во Франкфурте. С одной стороны надо было поддерживать сотрудника, коль скоро она не могла присутствовать рядом с ним, и одновременно не давать ему отвлекаться чрезмерно на помощь франкфуртским коллегам, хотя в ней все больше укреплялось подозрение, что обе бригады искали одного и того же человека. Но, при естественной поддержке полицейскими друг друга, наличествовало, едва ли не в большей степени, соперничество. И молодой коллега, попав в поле зрения самого высокого руководства, мог не выдержать ответственности. Ангелика видела в себе ту единственные опору и нить, что могла удержать и направить комиссара Фюрне.
… «Как же я так обделался?!», – Рокотаева точно обдало струей холодной воды утром в понедельник: «Я ж шефа Русланом назвал, а его Сосланом кличут. И ведь даже не поправил, собака. Они, чурки, злобные, что касается их кличек. Хотя все-равно, пусть утирается…»
Рокотаев успокоился.
Он ворочался всю ночь, обдумывая, не слишком ли сложную затеял комбинацию. Но лучшего решения так и не нашел. Встал совершенно невыспавшимся. «Придется Валере прокатиться в bella Italia. Ну и пускай хоть посмотрит Европу, пока она еще существует…», – Рокотаев поймал себя на том, что больше думает о заботах Валеры, чем о его пассажире, который был все-таки главным звеном в комбинации.
Рокотаев постоял под душем, побрился и, полностью успокоившись, неторопливо одевался. В голове выстраивалась ладная схема: «Итак, едут ло Милана. Ян предупрежден. Значит, здесь никакого подвоха. Валера передает бумаги, Ян всовывает их в конверт и вручает юноше. Тут же оба выезжают…Или – может разрешить денёк им покуролесить в Италии?!» Рокотаев задумался: «А может не гнать лошадей?! Перевод на счета должен этого делового нагнуть посильнее, чем какая-то бумага. Тем более, что этот еврей точно за собой знает, что, кроме денег от латышей, он ни с чем другим дела не имел…»
Рокотаев в раздумье мерял шаги по квартире. Когда до приезда Валеры оставалось еще семнадцать минут, решился: «Надо поторопить Колю, чтобы все успел рассовать и взять квитки о переводе. Главное, чтобы еврея подцепить, а с остальными разобраться в течение недели. Вот обрадуются ребятишки!» Рокотаев злорадно усмехнулся и выглянул в окно – белая машиина стояла у бордюра.
В машине разговаривали мало.
«Как было сказано, товарищ генерал,», – голос Валеры как и всегда звучал весело и добродушно: «Все готово. Только услышать звук трубы и вперед…» «Молодец, но пока притормози Труба еще не смазана…», – в тон ему отозвался Рокотаев: «Но готовность никто не отменяет. Едешь, как сказал, не один. Пассжира своего береги как зеницу ока…» Валера не сказал ничего, но Рокотаев увидел в зеркале заднего обзора Валерины сузившиеся насмешливо глаза. Про день отдыха Рокотаве пока не стал говорить.
Немногочисленные подчинённые уже работали – Миша, судя по его сонному голосу, наверное, и не уходил на выходные. «Мается парень тут один», – пронеслось в голове Роктаева: «Как-нибудь надо ему будет устроить отпуск. И Валеру с ним пошлю. Но уже после всех дел…» О том, что могут настать какие-то дни, свободные от той затеи, что взвалил он на свою голову, Рокотаев уже и не мог подумать. Вся служба приучила не рассчитывать будущее дальше, чем на день-два вперёд. Не уходило предчувствие, что затеянная акция станет последней, и думы о будущем иногда вводили Рокотаева в тоску.
По размышлении он отказался пустить в ход копию скверно отпечатанного на плохой машинке документа. Дстаточно убойным станет для Казбековича и то, что известно от Дитмара.
Рокотаев снял трубку старомодного черноего аппарата без диска: «Сослан Казбекович у себя?» Трубка ответила сразу же сладковатым голосом: «Да, Генеральный в кабинете.» «Будто ждет уже мальчик…», – Рокотаев представил себе насторожившегося Георгия. «Передай, », – он намеренно допустил фамильярность» «что я приду через пять минут.»
Прийти сразу не получилось. Казбекович явно ожидал подвоха и решил продемонстрировать значимость формальной иерарахи.и. От бешенства Рокотаев чуть было не решил зайти при встрече с козыря, но вовремя остыл. Закусивший удила Казбекович вообще не станет слушать, еще и потому, что своей карьерой консула не особо дорожил – все-равно он уже выбыл из разряда перспективных и знал, что он всег навсего сохраняет в тепле место, за которое дерутся в Москве.
Рокотаев даже поблагодарил про себя заартачившегося Казбековича, потому что мог еще раз прикинуть состояние дел, прежде чем являться во всеоружии.
Николай не подвел. Встреча в Страсбурге уже состоялась – звонок Рокотаева застал его на пути в Марсель. «Коля, взрослый, объяснять ничего не буду, », – Рокотаев напряженно ожидал вызова и был лаконичен: «в Марселе выгружаешь пакет у людей. Тебе делать ничего не надо – сдал на руки и свободен.Но только сразу сообщи – можешь как-угодно, хоть электрической почтой.» Там засмеялись.
Зуммер черного аппарата сорвал Рокотаева со стула.
Разговор происходил тягостно.
«…То есть, его взяли на бабе??», – Казбековича пока что сдерживал ярость тем, не смотрел на собеседника. Рокотаев развел руками: «На чем, не знаю, но есть основания подозревать…» Консул нахохлившийся, большой не знал, куда девать руки. Он то сцеплял их, то раскладывал по столу. «И что теперь?», – он решился спросить прямо, по-прежнему водя ошалелым взглядом вокруг, стараясь избежать встретиться глазами: «Выпереть?! И как написать обоснование?» В этом вопросе Рокотаев услышал: «Раз я его с собой привез, то виноватым сделают меня.».
Успокаивать Генерального не входило в намерения Рокотаева – всего-то нужно было заручиться распоряжением откомандировать секретаря в поездку. Рокотаев только пожимал плечами и всякий раз, когда все-таки улавливал взгляд Казбековича, сконфуженно улыбался. Он и в самом деле был доволен, что сумел подсадить нового консула, но тот заметно разошелся. Оставалось рассчитывать, что он не испортит Рокотаеву дело.
Казбекович тряс головой и постукивал кулачищем по столу. «Да, слабоват оказался…», – думал Рокотаев, исродволь рассматривая Генерального: «Липатов бы потребовал доказательств и все бы по-тихому сделал сам. А этого вон как всего перекосило от злости. Не-а, не жилец он в нашем славном коллективе…» Вслух же произнес успокаивающим тоном: «Сослан Казбекович, пока что все это подозрения. Мне нужен человек, и я полагаю, что Ваш секратрь подойдё. Заодно и проверим. Справится – простим. Вы же сами знаете, что провокацию могут провернуть с каждым…»
Генеральный сидел, уставив лицо в стол и не отвечая. Наконец, вскинув голову, он на одну секунду вгляделся в Рокотаева, не сумев подавить бешентсво, и рявкнул: