Heinz Zander
Исход – заговор ушедших. 2 часть
– «Значит, они и отпечатки сняли?», – воскликнула в нетерпении Ангелика.
– «Они сняли, но обработку еще не закончили. Чтобы нам переслать пальцы с заключением, нужен официальный запрос. Впрочем, Вам коллега Йеннингер может сделать послабление.»
– «Луи, вот что нам надо в первую очередь сделать. Сначала я хочу Вас похвалить – действительно, никогда не скажешь, в скольких направлениях надо двигаться, чтобы получить разгадку. Иногда случается и удача, но на удачу надеяться исключительно мы не можем. Поэтому мы разделимся – я займусь основательно проверкой переписки убитого – там, как утверждал наш основной свидетель, можно найти, кто что писал и как угрожал. Вы же начнете прорабатывать линию установленного человека в связи с его возможным отношением к обоим убийствам. Только поймите, что это не больше, чем догадка. Возможно, что и не даст результата. Но мне кажется, что слишком уж много совпадений. Хотя нас любой не то что адвокат – начинающий следователь легко разобьет.» Фюрне помрачнел :
– «То есть, Вы, коллега, не считаете то, что нам прислали, важным?»
– «Наоборот – очень важно! Но пока без доказательств. А Вы, как раз, и должны собрать доказательства. Наверное, Вам придется поехать во Франкфурт. Оформление служебной командировки я возьму на себя. Но Вы будете все-равно работать в полном контакте со мной. Так, коллега Фюрне?» Ангелика улыбнулась, Фюрне силился тоже выдавить улыбку в ответ, как Рамзайер охладила его азарт. Он только спросил :
– «Чем мы займемся сегодня?»
– «Коллега, у меня предчувствие, что поддержка со стороны министра не будет бесконечно долгой, и нам надо ее использовать по максимуму. Я предлагаю снова обратиться в EDV и сообразить, как нам получить доступ к почте убитого. Я ведь в этих технических вопросах почти не ориентируюсь. А Вы как?» Фюрне снова взял насмешливый тон :
– «Молодое поколение просто в силу возраста вынуждено знать больше. Но я с Вами, коллега Рамзайер, полностью согласен – по переписке, если только ее открыть, можно много узнать. По-крайней мере, если ему писали с домашнего компьютера, хотя я сомневаюсь – убийца явно предусмотрителен – можно много вытащить. Предлагаю еще раз порасспросить нашего главного свидетеля.» Ангелика оживилась :
– «Луи, я сейчас свяжусь с EDV, а Вы постарайтесь поговорить со свидетелем и вызвать его в ближайшее время. На любое! Хоть ночью!»
Ангелика взялась за телефон, Фюрне запер бумаги в сейф, затем тоже стал звонить…
Неприятности посыпались с самого утра понедельника.
– «…То есть, Луи, вы позвонили нашему свидетелю, а он отказался приехать!? И чем он обосновал свой отказ?», – спросила Ангелика Фюрне, когда тот с кислым лицом вернулся в девять сорок две в кабинет. Она машинально отметила время на больших часах над дверью.
– «..Господин Штернберг сказал, что нашел адвоката и теперь может с нами разговаривать только в его пристутствии.» Ангелика усмехнулась :
– «…Странно он себя ведет. Зачем ему адвокат, когда мы не предъявляем никакого обвинения. К тому же этот Штернберг всего лишь свидетель.» Фюрне пожал плечами:
– «Наверняка, ему подсказали, либо он насмотрелся американских сериалов, где постоянно твердят, мол, все вопросы только в присутствии моего адвоката.» Фрау юстицрат промолвила :
– «Его право в конце концов.» Оба помолчали. Фюрне снова пожал плечами :
– «Теперь разговор со свидетелем отодвинется дня на два – завтра к полудню он получит наше приглашение.» Ангелика вскинулась :
– «Кстати, Луи, Вы отправили письмо официально? Через нашу рассылку?»
– «Да. И с печатью нашего секретариата.»
– «Лучше было бы, конечно, с печатью Полицей-Президиума, но, наверное, Вы поступили совершенно правильно. А что за адвокат у него?» Фюрне полистал в записной книжке :
– «…Некий Дребитц.» Ангелика передернула плечами :
– «Очень въедливый тип. Испортил не одно расследование и попортил нервы многим моим коллегам. Редкостный сутяга, но заставляет быть собранными.»
Фюрне достал из прозрачной папки несколько заполненных листов бумаги. Ангелика бросила на них беглый взгляд – самый первый протокол допроса свидетеля – и предложила :
– «Луи, Вы напечатайте вопросы для беседы с господином Штернбергом, особенно обратив внимание на то, что с ними надо будет ознакомить и нового участника беседы. Вам хватит два часа?» Она вновь подняла глаза к часам. Фюрне проследил за ее взглядом и кивнул :
– «Да, вполне. Принести Вам потом?» Рамзайер, ответила не сразу :
– «Пожалуйста, принесите. Мы должны будем, скорее всего, снова запротоколировать те же самые вопросы, что мы задавали свидетелю в четверг, и потом дать на прочтение адвокату. Теперь все, что нами добыто раньше, недействительно…» Ангелика нахмурилась. Фюрне подхватил её мысль :
– «То есть, не могут быть использованы даже при предварительном следствии, поскольку, с точки зрения адвоката, добыты незаконно?!»
– «Вот-вот! Вы, коллега, все ловите на лету. К сожалению, это стоит нам времени.» Ангелика щелкнула пальцами по столу. Фюрне смотрел выжидающе. Юстицрат добавила :
– «Тут образовалась еще одна задержка. Прокуратура сочла недостаточным число людей, по чьим показаниям мы установили личность убитого…»
– «…а, значит, мы пока не имеем права произвести осмотр жилища…», – продолжл Фюрне.
– «Вы молодец, Луи!», – Ангелика улыбнулась молодому эльзасцу :
– «Поэтому мне придется найти еще хотя-бы двух человек, которые смогут уверенно опознать труп. К нашему несчастью убитый не имел семьи и близких родственников в Германии. А на поиск их в стране, откуда он к нам прибыл, и вызов сюда нам просто не дадут ни времени, ни возможностей.» Ангелика встретила понимающий взгляд коллеги:
– «Кого Вы хотите привлечь к опознанию?»
– «Для этого хватит подписи официальных лиц – Hausmeister и, наверное, сотрудника страховой компании..»
– «…От меня нужна помощь?» Ангелика снова задумалась :
– «Полагаю, что да. Я узнаю, на месте ли Hausmeister и найдет ли он время – хорошо бы сегодня до вечера! – приехать для опознания. А Вы, Луи, чтоб побыстрее было, привезете его сами. Для этого никакой официальной повестки не надо. Ваша задача будет тогда на сегодня – подготовить вопросы, а мы, как условились, посмотрим их вместе. Со страховым агентом я решу сама, да и со страховщиками эти вопросы решать гораздо легче. Тем более, это их обязанность оформить выбывание застрахованного лица как можно скорее. Каждый лишний день это деньги страховой компании… » Фюрне улыбнулся. Ангелика встала :
– «Нам надо сегодня обязательно получить от прокуратуры разрешение на осмотр квартиры и, в особенности, получить доступ к электронной почте.» Она постояла , собираясь выходить, и вспомнила :
– «Да, еще нам нужен переводчик с русского. Луи, Вы сможете, его раздобыть или мне этим заняться?» Фюрне призадумался :
– «Фрау юстицрат, мы ведь еще вхожи в EDV министерства – там могут нам порекомендовать.» Ангелика шутливо хлопнула себя по лбу :
– «Кстати, да. Совсем забыла. Тогда не забивайте себе голову переводчиком. Встречаемся, как договорились, здесь в полдень. Еще есть вопросы?»
– «Нет, у меня есть, чем заняться.»
Рамзайер скрылась за дверью. Фюрне принялся листать протокол допроса…
С Hausmesiter‘ом – Ангелика начала с опознания – решилось еще быстрее. Он находился на месте и вызвался приехать сам. Рамзайер, пока он добирался, успела договориться о встрече с Лютцем из EDV. Тот также согласился, только уточнил, по какому вопросу он должен подготовиться. Ангелика, не зная, что найдется в квартире убитого, сказала, что возможно надо будет обследовать электронную почту.
– «Компьютер нам для этого не надо везти, всего лишь нужно знать на каком почтовом сервере или сайте хранятся учетные записи, с которых убитый открывал свою почту.»,
– пояснил Лютц, услышав довольно сбивчивый вопрос фрау юстицрат. Она удивилась :
– «Вам совершенно не нужен и компьютер??»
– «Нет. Нам достаточно лишь учетная запись.. А пароли мы узнаем и сами.» Она представила себе снисходительную усмешку светловолосого Лютца, который ей в выходные терпеливо разъяснял, как устроены базы данных министерства. Ангелика засмеялась в трубку :
– «Вы извините, я в этом всем как ein erster Mensch, но что такое учетная запись?»
– «Учетная запись, иными словами, Aссount – это то имя, вымышленное тоже допустимо, которым наш клиент подписывается под сообщениями. К вам приходит обычно сообщение от кого-то и этот «кто-то» и есть имя в так называемой учетной записи…» Лютц говорил неторопливо, останавливаясь после каждого предложения. Ангелика хотела было спросить, но Лютц отозвался первым :
– «..а пароль нужен для того, чтобы эту запись открыть, Это что-то, вроде ключа от дома.» После паузы Ангелика ответила :
– «Большое спасибе Вам, коллега! В четыре часа.», – и попрощалась.
(«Молодые, наверное, надо мной смеются. Действительно, я как первобытная.»), – она почувствовала, что покраснела, и машинально огляделась, хотя кабинет был пуст.
Рамзайер, положив трубку, пыталась сообразить, насколько важно то, что она услышала от Лютца. Но не додумала, потому что предстоял разговор – насколько неприятный, она не хотела думать!? – с некстати подвернувшимся адвокатом этого странного русского.
Дебритц был хорошо известен в Полицей-Президиуме Берлина. Он испортил не одну карьеру молодым полицейским, желавшим быстро закончить расследования и забывавшим о тщательности следования процедурам. Нередко плохую помощь оказывал опыт старших коллег, пренебрегавших формальностями, но не делившихся с молодыми рьяными сотрудниками дипломатическими тонокостями, не бросавшимися в глаза. И то, за что коллегу в возрасте могли пожурить по-приятельски, обрушивалось на молодого серьезными организационными выводами, переводом на службу в маленькие городки, задержками в присвоении званий, отстранением от больших дел, на которых делались карьеры.
Такие адвокаты были вроде хищников, подкарауливавших неосторожных, но вынуждавших быть точными в действиях, чтобы прийти к успеху.
Ангелика быстро нашла номер телефон Дебритца. Ответил высокий скрипучий голос, и Ангелика как живого представила себе согнувшегося в кресле (он получил когда-то травму спины и ходил, скрючившись, на полусогнутых ногах, высоко поднимая пятки, для равновесия). Дебритц обрадовался, что с ним разговаривала «сама фрау юстицрат Рамзайер» – («хорощо помнит тот процесс о депортации, когда отбил явного уголовника. Но к нему какие претензии!? Мы сами не сообразили сразу изъять паспорт, а тот тип его выбросил – не удивлюсь, если не по подсказке адвоката – и не удалось доказать идентичность преступника, хотя он и был в наших руках. Зато наглядный урок.»), – с неприязнью подумала Ангелика, слушая комплименты, льющиеся из трубки.
– «Мы узнали, что Вы, господин Дебритц, взяли под опеку свидетеля Штернберга…», – начала Ангелика после паузы : – «мы бы хотели, разумеется, в Вашем присутствии, еще раз допросить его, скажем, завтра…»
– «…По закону, как Вы сами знаете, мой подзащитный должен вначале получить официальное приглашение, подписанное в прокуратуре…», – раздался скрипучий язвительный голос: «…, причем не раньше, чем за два дня. Получатель имеет право сам планировать свое время, тем более, что у него могут быть уже ранее запланированные дела.»
Голос замолк. Ангелика ожидала подобного развития разговора. Главным сейчас стало договориться с адвокатом о как можно более раннем времени проведения допроса. («Иначе снова вылетает впустую целая неделя.»)
Рамзайер продолжала уверенно :
– «Господин Дебритц, я надеюсь, что Вы успели уже ознакомится с сутью дела. Речь не идет об обвинении Вашего подзащитного.», – она намеренно подчеркнула «подзащитного», потому что адвокат и сам знал прекрасно об облегченной процедуре работы со свидетелями. К удивлению Ангелики Дебритц не стал настаивать на формальном выполнении, о чем заявил в самом начале :
– «Я поговорю с господином Штернбергом и мы сможем появиться у вас – кстати, куда его вызывают?»
– «В Дирекцию Лихтенфельда. Нам было бы удобнее завтра, во второй половине дня…» Дебритц возразил, но лениво : «Если ваше письмо придет завтра до полудня, то мой клиент может быть занят.» «Он же не работает, так что время найти ему будет не очень сложно/», -тон ему, лениво, ответила Ангелика.
– «Хорошо, я поговорю и тотчас же Вас извещу. Значит, во второй половине дня!?» Ангелика сама удивилась такой быстрой удаче :
– «Да, часа в четыре. Можно и позже – мы допоздна сидим. Тогда я ожидаю звонка от Вас, господин Дебритц».
Распрощались церемонно, благодаря друг друга за приятно проведенное время.
(«Защищает кого попало, даже откровенных преступников»), – пробежало было с прежней неприязнью в душе Рамзайер, но внимание ее уже направилось на другие срочные дела.
Она сейчас еще раз охватила в уме начатое неделю назад дело об этом странном убийстве и подумала, что надо было сразу начать с изъятия компьютера и анализа почты убитого. Но после разговора с Дебритцем и требования из прокуратуры о дополнительном протоколе опознания, поздравила себя с тем, что не начала именно с этого.
Взятый с места высокий темп часто парадоксальным образом замедлял расследование – всего лишь из-за малозначительных, на первый взгляд, нарушений формальностей. Добытые с трудом данные приходилось отбрасывать и начинать заново, искать совсем другие доказательства, потому что полученное с нарушением – пусть даже, из-за занесения в протокол на несколько минут позже, чем следовало (не всегда была возможность вовремя добраться до кабинета или компьютера) – уже не принималось во внимание. Хотя и обличало преступника с головой. «Что поделаешь – такую работы мы сами себе выбрали!», – Ангелика чуть было не заскрежетала от злости, И еще раз слава богу, что она была одна в комнате.
Hausmeister и средних лет женщина, агент из Allianz, прибыли почти одновременно. Опознание прошло быстро – страховщики, вообще, люди закаленные, да и Hausmeister уверенно подписал протокол.
Ангелика попросила его задержаться и лишь уточнила у страхового агента :
– «Никаких особых задержек или каких-то выплат Вашему клиенту не было за последний год?» У той наготове была папка. Она быстро ее пролистала и передала Ангелике распечатанный лист бумаги.
– «Страховые взносы.», – пояснила агент.
– «Каких-то выплат, скажем, по оказанию медицинской помощи или по возмещению ущерба, не производилось?» , – переспросила Рамзайер, глянув на смотрителя. Он молча вслушивался в разговор.
– «Нет. Все, что относится к покойному клиенту, здесь, на листе.»,– ответила женщина.
– «Благодарю Вас за то, что не отказались прийти»,
– Ангелика протянула руку. Та ответила осторожным рукопожатием и распрощалась. Ангелика краем глаза проследила, как женщина садится в голубую двухдверную ‚BMW‘.
– «Теперь с Вами…», – улыбнулась Ангелика хмурому смотрителю:
– «Вы не замечали, кто ходил к убитому? Может быть, Вы на кого-нибудь обратили внимание?» С явной неохотой он отвечал :
– «Это был очень нелюдимый жилец. К нему никто никогда не ходил.»
– «Вообще никто? Сколько он у вас жил?» Hausmeister наклонил голову :
– «Почти три года. Он обычно сам уходил куда-то. Мне, кажется, что он нигде не работал. А приходил всегда один. По-крайней мере, когда я это видел.»
Ангелика поняла, что смотритель не будет особо ценным свидетелем, но на всякий случай, сказала :
– «Вы, если мы Вас попросим, сможете написать для протокола Ваши показания?»
Смотритель, не скрывавший, что его тяготили расспросы, согласился :
– «Да, естественно. Скажите или позвоните, когда приехать.»
– «Кстати, мы сегодня собираемся осмотреть квартиру, так что мы еще увидимся, и, если возникнут какие-то вопросы, мы их вам зададим. Прежде всего нам надо утрясти некоторые формальности. Мы появимся у вас не раньше шести вечера. Вы будете там?»
– «Да, я сегодня сутки дежурю.» Ангелика поблагодарила его и поднялась к себе.
Итак, можно было звонить Лютцу и условиться о встрече. Рамзайер разыскала Фюрне – он был готов со своими вопросами.
– «Луи, я поеду в прокуратуру для получения ордера на осмотр жилища, а Вам я поручу связаться с начаьником EDV, с Лютцем – я с ним уже сегодня поговорила предварительно! – и организовать участие специалиста от них при нашем выезде на квартиру. И также, если удастся, найти переводчика.» «Вы надолго?»
Ангелика, поморщившись, прикинула время, нужное на посещение городской прокуратуры, и ответила :
– «Сейчас одиннадцать сорок семь. Не думаю, что раньше трех вернусь. Тем более, что я без предварительной записи. Буду держать Вас в известности. Кстати, Вам никуда не надо ехать – в смысле за Hausmeister – он сам приезжал и протокол опознания уже подписан. Простите, что я Вас сразу не предупредила..» Она положила трубку и начала собираться…
Ангелика не поручила никому из своей бригады договариваться с прокуратурой. Эти вопросы были чисто политического свойства, которые постороннему нельзя было передоверить. К счастью – сегодня все неожиданно удавалось! – генеральный прокурор Берлина Ротер выкроил время ее принять, едва Ангелика успела переговорить с референтом прокуратуры. Видимо, не в последнюю очередь благодаря той короткой встрече с министром в «Ständige Vertretung». Ангелика, не успев удивится такому быстрому развороту событий, уточнила, поскольку речь шла всего лишь о разрешении на ознакомление с имуществом убитого, возможно ли прислать своего сотрудника. Референт перезвонил через десять минут и передал просьбу для фрау Рамзайер явиться лично к тринадцати часам.
Ангелика решила, что получаса хватит, чтобы просмотреть приготовленные Фюрне вопросы, и вызвала Маню. Можно было, конечно, обо всем условиться по телефону, но стоило избежать лишних «ушей», могущих узнать о встречах с вышестоящими лицами через голову начальства.
Маня вплыла в кабинет через семь минут, загорелая и чуть более медлительная.
– «Маня, где Вы получили такой загар, да еще и в конце лета?»,– пошутила Рамзайер. Маня улыбнулась застенчиво :
– «Фрау Рамзайер, катались на яхте на Боден-зее. Там стояла роскошная погода.»
– «Как Вы успели только так далеко добраться за уик-енд? Надеюсь, не нарушали дорожные правила?»
– «Я даже не прикасалась к рулю.», – заулыбалась еще больше Маня :
– «Мои друзья все взяли на себя.» Ангелика с удовольствием окинула взглядом посвежевшую, с чуть выгоревшими пышными волосами Маню :
– «Так Вы еще и яхтсмен!?»
– «Не совсем еще, но узлы вязать уже умею.» Ангелика засмеялась :
– «В нашей профессии это уже не нужно. Хотя, кто знает. Возвращается не только старая мода, но и старые, прочно забытые навыки. Но к делу. Маня, закажите мне служебную машину, пожалуйста, на двенадцать тридцать, до Турмштрассе. А затем возьмите у коллеги Фюрне данные по делу и напечатайте запрос на имя прокурора Берлина господина доктора Ральфа Ротера о проведении осмотра квартиры убитого и ознакомление без ограничения со всеми его вещами и банковскими счетами. Записали?» Маня кивнула.
– «И, пожалуйста, в двух экземплярах. Через тридцать минут.» Маня кивнула снова.
– «Тогда еще одна просьба – пригласите ко мне комиссара Фюрне сразу, как только Вы все закончите.» Маня вышла, тихо закрыв за собой дверь.
…Фюрне озадачил Ангелику прямо с порога:
– «Фрау юстицрат, мы ведь не можем ни использовать то, что мы успели узнать от свидетеля, ни снова задавать ему те же самые вопросы !?..» Рамзайер окинула коллегу взором:
– «Именно поэтому нам нужно было придумать, о чем с ним разговаривать. Вы принесли с собой старый протокол допроса?» «Разумеется!», – Фюрне протянул ей раскрытую папку. Ангелика быстро проглядела ее, так как все и без того держала в голове.
– «Хорошо, что Вы не внесли еще показания о разговоре свидетеля с убитым.» Фюрне наклонил голову, всматриваясь в страницу, на которой остановилась Рамзайер.
– «Помните, он вскользь упомянул о сообщении, которое получил покойный?»
– «Про то, что у них назначена встреча, а уславливались через форум на сайте?»
– «Eben –Именно!»
– «…и сайт назывался www.germany.ru… »
– «К счастью, мы это не задокументировали, так что никакие ни адвокат, ни прокуратура к нам не придерутся.» Фюрне не дал говорить, почти перебив ее:
– «…Нам нужно узнать и, главное, внести в протокол, под каким именами переписывались убитый, «Аламо», и тот, кого мы в первую очередь подозреваем в убийстве!? Затем, с помощью EDV, мы сможем установить, с какого компьютера приходили сообщения «Аламо», и, в-третьих, узнать, где или, если повезет, по какому адресу живет владелец этого компьютера. Именно для этого нам нужен доступ в квартиру и к вещам покойного…» Ангелика похвалила коллегу :
– «Очень хорошо! Я как раз здесь вижу все эти вопросы. Вы сможете распечатать еще один экземпляр и отдать его Мане!? Я её предупрежу.» Рамзайер набрала номер:
– «Маня, коллега Фюрне даст Вам еще документ, страницы на…» – Ангелика перелистала до конца : – «…пять страниц. Вы все документы, пожалуйста, как их подготовите, уложите в одну папку. Я ее заберу. Машина наготове? Отлично! Это все.» Она положила трубку. Фюрне был нетерпелив :
– «Вполне вероятно, даже наиболее вероятно, что точный адрес мы не получим, а только район, в котором находится компьютер, с которого писали убитому…»
– «Допускаю, что и необязательно в Берлине.»
– «Да, конечно.» Ангелика снлва внимательно посмотрела на коллегу :
– «Наша первоочередная задача сейчас, Луи, получить разрешение от прокуратуры. Тогда у нас будут полностью, относительно» – она усмехнулась :
– «..полностью никогда не бывает.. » Фюрне чуть раздвинул тонкие губы.
– «…После чего, то есть, разрешения, мы пользуемся благосклонностью, пока еще… » – снова Фюрне показал неприметную улыбку – «…министра и попросим помощи у коллег в EDV. А в зависимости от результата решим дальше. Очень хорошо, что Вы связались с коллегами во Франкфурте. Думаю, что им это помогло, судя по их быстрому ответу. Я уже одной ногой в прокуратуре, только заберу документы, так что Вы, коллега, передайте еще одну мою просьбу Мане – позвонить во Франкфурт комиссару Йеннингеру и уточнить, сможет ли он поговорить с нами сегодня после шести вечера.» Фюрне, взявшись за ручку двери, повернулся :
– «Мы успеем за два часа все решить в EDV?» Ангелика призадумалась :
– «Тогда, Луи, еще одна просьба – позвоните Лютцу, нашему Ansprechpartner, передайте ему все данные электронной почты, которой мы интересуемся. Передайте все, что сочтет нужным. Это для того, чтобы коллеги в Министерстве подготовились к моменту нашей встречи. Надеюсь, что никаких больше задержек с прокуратурой и прочими формальностями не предвидится.» Фюрне вышел.
Рамзайер посидела пять минут, соображая, что еще можно было бы поручить коллегам, чтобы сэкономить время. Вроде, ничего сверх уже порученного, срочного не приходило в голову. Юстицрат вздохнула, положила папку в черный изящный портфель, ее излюбленный Bewerbungsmappe, оглядела кабинет и, находясь уже в коридоре, достала мобильник, чтобы предупредить референта Ротера о своем скором приезде.
Игорь все-таки потащился в воскресенье вечером в «Russendisko». Ему стало не по себе от одиночества. Похоже, что его привычные знакомые маялись тем же, потому что он встретил там почти всю компанию, среди которой проводил вечера. Его поприветствовали между делом, как и всегда, и Игорь успокоился. Его угнетала сама мысль стать отверженным, как бы он сам себе не доказывал никчемность пребывания в среде эмигрантов. Изольда была тоже там и подошла к нему, как ни в чем не бывало :
– «Игорь, где же ты был? Я тебя искала.» Игорь не успел удивиться её нахальству, как она поманила кого-то из сидевших за соседним столиком. Марик, познакомься…» Марик был похож, как брат-близнец, на толстого Лернера, только с ухоженной бородкой и одет попроще. Изольда потянула Иоря за руку :
– «..У Марика есть хороший адвокат, он обслуживает всех, которые Hartz-IV-Empfänger… Марик, расскажи ему..» Игорь несмело возразил, но его перебил покровительственным тоном Марик : «Игорёк!? Хорошо. Есть такой адвокат, его зовут Дебриц. Он вытаскивает с разводами и по всяким эмигрантским делам. И не берет ничего..Наш человек.» Марик хихикнул, глядя на Изольду. Та заговорила очень громко :
– «Игорь, ты же не мальчик, чтобы бегать к ним по свистку. Запиши телефон…» Игорь, подчинившись напору, записал номер в свой мобильник, заметив :
– «Никогда не обращался к адвокатам.» Изольда даже не стал слушать :
– «Это не столько ради тебя, а для того, чтобы полиция искала кого-надо, а не прицеплялась к нам.» Марик, посматривая изредка в сторону своей компании, поддержал ее :
– «С немцами надо пожестче. Нефиг их распускать. Пусть работают. Золя, я тебе еще нужен?» Изольда, не стесняясь Игоря, обхватила руку Марика и шепнула ему в самое ухо.Тот заулыбался:
– «Как закончишь,…» – он кивнул в сторону Игоря : «…подходи. Мы собираемся потусить в Ротер плац – там в десять обещал завалиться Миша…» Изольда кокетливо глянула на Игоря, поцеловала Марика в ухо и они оба отошли, держась за руки.
Игорю сразу расхотелось оставаться в «Disko», жаль только было потраченных пять евро за вход. Он еще прошелся по залам заведения и вышел на улицу. Город, несмотря на поздний час, был переполнен народом. Множество людей сидело за выносными столиками на тротуарах, среди газовых стоек с широкими абажурами с мелкими дырочками. Проходя мимо них, Игорь погружался в облако жара, а после он будто попадал в ледяной столб. Но так длилось мгновение, после чего привычный теплый августовский вечерний воздух окутывал улицу, дома, проходивших, сидящих и стоящих.
Игорь снова отправился домой пешком – отчасти, чтобы не тратиться на транспорт (его все-таки раздосадовала потеря пяти евро, как он себя не утешал), отчасти, чтобы успокоиться и решить, нужен ли ему записанный номер телефона..
Но, затворив за собой дверь в свою квартиру, Игорь больше не сомневался. Заслышав неприятный высоковатый голос, Игорь сообразил, что звонил в воскресенье, когда ни один уважающий себя немец, не станет заниматься делами.
– «…Wie, bitte?» , – переспросил Игорь, задумавшись и машинально произнося стандартные фразы приветствия. «…Entschuldigung, Herr Dräbitz; für den Anruf am Sonntag…» Там что-то ответили, Игорь не разобрал. Потом он стал внимательнее. «..Ja, ja. Arbeiten Sie mit Hartz-IV-Empfänger?», – вспомнил Игорь слова Марика. Все оказалось в точности, как ему и сказали час назад. Господин Дребитц еще что-то сказал, на этот раз медленне, и Игорь, услышав
– «…verabreden über den Termin…», машинально произнес : «Natürlich. Wann können Sie?» В трубке рассмеялись. Игорь покраснел : «Aja, ich verstehe. Ich will Morgen früh…», выругав себя за ошибку – «хочу» вместо «хотел бы», но его собеседник был достаточно опытен :
– «Herr Sternberg, ich übernehme gerne Ihre Sache, übrigens sollte ich die benötigten Untrelagen Ihrerseits bekommen haben werden. Und dann treffen wir die Entscheidung anlässlich der zukünftigen Benehmung und Ihrer Kontaktweise gegenüber den Justizbehörden.. Haben Sie mich richtig verstanden?» Игорь сообразил, что им станут заниматься, хотел переспросить, но ему снова не дали.
– «..Da Sie seit diesem Zeitpunkt mein Mandante sind, möchte ich Sie gerne ins Büro einladen, damit ich Ihre Unterschrift für die weitere Aktenbehandlung und das rechtliche Vertreten Ihrer Interesse setzen lasse.. Paßt Ihnen die Zeit ganz früh morgen? »
– «Во, лепит, как и эта Рамзайер» – плдумалось Игорю, которому стало опять не по себе от необходимости общаться с людьми из сфер, которым он не доверял никогда. Люди, говорившие на таком специфическом языке и употреблявшие столь чуждые для обычного человека – что немца, что русского – обороты, скорее найдут общий язык между собой. Он ощутил холод, которым обдает корабль с поникшими парусами надвигавшиеся на него с двух сторон ледяные горы, от которых не спастись.. Но выхода уже не было, Игорь послушно ответил :
– «Ja. Ich kann zu jeder Zeit zu Ihnen kommen. Um neun Uhr morgen ist ok!» Адвокат заговорил медленнее, точно вкладывая каждое слово в Игоря :
– «Wenn Sie eine Einladung aus der Polizei bekommen, sagen Sie denen sofort, daß Sie sich jetzt unter der Anwaltzutreung befinden und deshalb nur bei der schriftlichen Einladung ankommen dürfen. Auf keinen Fall unterstellen, egal wie sie bestehen würden. Haben Sie mich verstanden? »
– «Ага, понял… Sorry, ich habe verstanden, nicht die Wohnung verlassen…» Дебритц бесстрастно продолжил :
– «Und auch sehr wichtig – sagen Sie sogleich, dass ich eben Ihr Anwalt bin! Verstanden? » Игорь поуспокоился : – «Ja! Ich sage, daß Sie mein Anwalt bin…» «Schön! Dann bis Morgen früh, Herr Sternberg!» Загудели сигналы отбоя.
Игорь облегченно вздохнул. Его свои не обманули, несмотря на вполне оправданные опасения и имевшийся печальный опыт общения. Он не совсем еще понимал, какое преимущество ему дало обращение к адвокату, но он побаивался этой комиссарши, чуть старше его, ставившей жесткие вопросы, рассекавшие его душу. Оставалось унять тревогу, выспаться и не опоздать к адвокату рано утром. Игорь не сообразил спросить адрес, но нашел его в интернете – контора помещалась в Нойкёльне. Не самом приятном районе, но, видимо, чтобы быть ближе к контингенту привычных подзащитных. «…И я сам не отличаюсь от тех, кого так презирал.», – оценил себя с горечью Игорь. Он не стал торчать в интернете, только разыскал наилучшую дорогу от дома до адвокатской конторы.
Игорь спал тревожно, время от времени пробуждаясь, но, к совему удивлению, он встал рано утром, в семь утра понедельника, совершенно выспавшимся и отдохнувшим.
– «…Ни хера в этой стране сделать не могут!..», – впал в ярость Рокотаев, едва только пробежав глазами бумаги, извлеченные из пакета, привезенным Валерой. Хорошо, что никто его не слышал. Рокотаев отослал всех, велел себя не беспокоить, пусть даже его потребует сам президент, и занялся корреспонденцией. «Ну и на хера было все!!??» ,– он стукнул кулаком по столу: «Ну хоть деньги прислали. Только и научились за все время полной свободы деньги считать.» Рокотаев встал. Снова сел и опять грохнул кулаком по столу. Потом чуть успокоился, открыл металлический ящик, достал пистолет, другой, покрутил, щелкнул предохранителем, отвел ствол – ничего не вывалилось. «Сообразили не вставлять обойму.» Один из пистолетов был «Стечкин» -АПС – вороненый, блестевший. Второй – «Беретта». «Даст бог не засвеченные…» Рокотаев еще немного покрутил их в руках и сложил обратно в коробку.