Галина Тевкин
Время духов. Часть II
– Посмотри на это. – Хлопотунья – и как она умудряется делать подобное! – прислала на браслет Айрис блиц-снимок. Отмеченный цветными точками – не хватало лишь оранжевой, Маркес был в дозоре – их путь наверх. Ни секунды не мешкая, Айрис переслала изображение товарищам. Отлично видно: они поднимались, «забирая влево», будто специально обходя прямую дорогу ко входу в пещеру.
– Спасибо.
– Прекрасно.
– Что с этим делать.
– Когда успели.
Айрис мельком просмотрела сообщения-ответы. Что делать? Неужели они отступят, спустятся!
– Заблудился, как младенец в лесу, – чуть ниже, сбоку от Айрис проворчал Ван Гутен.
– Попробуй правее, – скомандовал Кирку как обычно замыкающий Эйк.
Кирк забил в стену крюк и, обвязавшись страховкой, осторожно, а потом все увереннее пошел вдоль скалы, пока не остановился, почти обогнув острый, резкой чертой делящий небо край. «Поднимайтесь»! – взмахом руки позвал за собой. Фрэнк, Айрис, Ван Гутен и Эйк последовали примеру Кирка. Узкая – на ней помещалась только ступня Айрис, остальным приходилось ставить свои ботинки вдоль стены – вначале площадка постепенно расширялась до вполне широкой полосы, приведшей их по другую сторону выступа. Здесь начинались незаметные снизу и не отобразившиеся на «записи» ступени. Невысокие и достаточно узкие, выбитые в скале так, что с обеих сторон от них были высокие «стены», эти ступени, без сомнения были результатом работы разумных существ. Айрис, с облегчением отстегнув страховочную веревку, ступила на лестницу. Ноги у нее дрожали и голова чуть кружилась. Даже подташнивало. Кто бы знал, как ей было страшно. Там, на высоте! Над бездной!
– Вы молодец, Айрис, – сматывая страховку, подошел Эйк.
– Можно сказать, боевое крещение, – с уважением пробасил Ван Гутен.
– Горжусь вами, – склонил голову Фрэнк.
– Теперь точно будешь «сестренкой». Идет? – подмигнул Кирк.
– Спасибо. – Она слышала только Эйка, назвавшего ее по имени! Да, она не ослышалась!!! Но поблагодарила, конечно, всех. – Мы можем идти. Я могу.
– Прекрасно. Идем.
По узкой лестнице можно было подниматься только по одному. И впереди пошел Ван Гутен. Поднимался он, как и все, что делал – не медленно и не быстро – основательно. Останавливался на каждой ступеньке, осматривал следующую, стены с обеих сторон, что-то фиксировал. Следующим, через пару ступенек поднимавшийся Фрэнк так же внимательно «фиксировал» и сами ступени, и стены с обеих сторон. Шедшая вслед за Фрэнком Айрис, сообразив, что, дублируя изображения, они минимизируют риск пропустить что-то важное, тоже «фиксировала» вроде бы случайные, но явно выполненные рукой человека разнообразной формы «выемки». Были здесь и круглые, и прямоугольной формы, и ромбовидные углубления. Чем дольше они шли по лестнице, тем медленнее поднимались. Изображения – теперь не оставалось сомнений, что они выполнены «разумной» рукой, – становились все отчетливее, их становилось все больше. Стены, с обеих сторон ограничивающие последнюю ступеньку-площадку, были полностью покрыты этими «письменами». Что это именно письменность, сомневаться не приходилось. Повторяемость знаков, их расположение, «ритм» – мало похожи на «случайные». И более того! – об этом подумали все, открыв свои браслеты, – знаки были точной копией знаков Огненного Письма! Того «послания», которое принесли Эйк и Маркус из своей экспедиции! Все возбужденно переглянулись. Азарт исследования заставил забыть и об усталости подъема, и – это самое опасное – об осторожности!
– Есть! – бросился было в обтесанное прямоугольное отверстие в глубине от входа Кирк.
Но Ван Гутен ухитрился зацепить его за лямку снаряжения.
– Стой! Торопыга.
Кирк присел на корточки.
– Вечно ты, дядька, все испортишь! Тянешь, осторожничаешь!
Айрис тоже не понимала, чего они ждут. Не хотелось, чтобы ее так же, как «нашкодившего» Кирка, схватили за шиворот, – иначе она уже была бы внутри! Ван Гутен и Эйк совещались недолго. Несомненно, у них был похожий взгляд на вещи.
– Следопыты, – кивнув на них, только и сказал Фрэнк. – Таким, как я, и особенно Кирку – мы действуем быстро – с ними тяжело. Маркес привык к Эйку. Они еще «оттуда» вместе.
Айрис хотелось еще порасспросить Фрэнка, но она не успела.
– Все может оказаться серьезней и опасней, чем мы можем себе представить. Вы видели надписи и поняли, что это «Огненное Письмо». Встреча с ним – мы не знаем, кто и когда это написал здесь, – обернулась для нас с Маркесом неприятностями. И там мы были на открытом пространстве. Здесь впереди пещера. Возможно, лабиринт. Мы можем уйти. Доложим обо всем. И как решат в Штабе – вернемся к «складу», поднимемся из ущелья и будем ждать подкрепления или еще что-то. Мы с Ван Гутеном обсудили все варианты. Решили рискнуть. Что скажете?
– Ни за что! Вы чего, парни! Возвращаться! Я не для того подался в рейнджеры, что бы возвращаться! – Кирк аж подпрыгивал от возмущения.
– Мне бы тоже хотелось пойти, посмотреть, что там. На своем Коло я ничего толком не видела.
– Зная Айрис, уверен: она не шутит. Рейнджеры пропускают, конечно, дам вперед. Но не во всех ситуациях. Я со всеми.
– Хорошо, Фрэнк, принято. Тогда так – заходим очень внимательно. Звеньями. Кирк – Ван Гутен. Отработанный тандем. Я с Фрэнком. Удобнее было бы, ты уж извини, с Маркесом. Но пока он доберется.
– Понимаю, сэр, – щелкнул воображаемыми каблуками Фрэнк.
Дело, как он чувствовал, будет серьезным. Кирк и Ван Гутен, похлопав друг друга по плечам, уже входили в проем «двери».
– А я? – Эйк ничего не сказал о ней – спросила Айрис.
– Вы? – Лицо Эйка ничего не выражало. – Останетесь здесь.
– Здесь! Одна! Ни за что!
– Это приказ! Здесь! И ждать Маркеса!
Не дожидаясь ответа – его и быть-то не могло! Это приказ! – Эйк повернулся к Фрэнку. И они вслед за Кирком и Ван Гутеном вошли в «дверь». Айрис хотела было сразу броситься за ними, но мысль о Хлопотунье остановила ее. Где ВИСМРа? Она не осталась у «склада». Шла за ними всю дорогу. Хотя Эйк на просьбу Айрис взять с собой ее робота и ответил категорическим отказом, но что значит для Хлопотуньи запрет какого-то… плазмы! Она запрограммирована, создана для того, чтобы быть рядом с Малышкой, заботиться о ней. Все, что не Малышка, ВИСМРы не касается – если так можно определить программу робота. И какой бы ни была опасность для самого робота – это тоже не имело значения. Все это Айрис знала настолько хорошо, что не могла отдать Хлопотунье приказ не следовать заложенной в ней программе. Значит, ВИСМРа где-то здесь. Надо подождать. Ждать Айрис пришлось недолго. Не успела спина Эйка исчезнуть в темноте двери, как два манипулятора-щупальца показались внизу, на первой, видимой с площадки ступеньке лестницы. Вслед за ними поднялась верхняя «подушка», еще пара манипуляторов, две – одна на другой – подушки и ножки-гусеницы. Хлопотунья задержалась на ступеньке. Ножки удлинились, «выросли» вверх, и, переставляя их со ступеньки на ступеньку, Хлопотунья, расставив в стороны манипуляторы, бойко поднялась к Айрис.
– Это безобразие, Малышка! Ты не должна участвовать в подобных вещах! Хотя показатели в норме!
– Ты надеялась, что со мной что-то случится.
– В этот раз нет. Но карниз не очень надежный. Из-за твоих запретов я была далеко.
– Бедненькая, ты боялась, что я погибну.
– Если это шутка, то …ВИСМРы не понимают таких шуток. Ты все время думаешь и говоришь о себе. При чем здесь ты?! Если бы с тобой что-то случилось, то погибла бы я!
– Хлопотунья! Это что-то новенькое. У тебя есть «Я»! Ты боишься погибнуть!
– Не издевайся, Малышка. Лучше отмени запрет.
– Ладно. Все равно они меня с собой не взяли. Так что пойдем вдвоем.
– Ты хочешь войти туда?!
– Конечно! А что такое – ты против?
– Я не могу быть против. Но эти надписи, – Хлопотунья развернула в экран верхние манипуляторы, – видишь. Здесь «Огненное письмо». А здесь знаки со стен у входа.
– Мы все заметили сходство.
– И что?
– И все пошли. Ты же видишь.
– Все – это они. А ты – это ты. Там может быть опасно, Малышка.
– Ты можешь посмотреть, – на экране браслета Айрис двигались четыре точки. Голубая и красная – Кирк и Ван Гутен, желтая и зеленая – Эйк и Фрэнк. – Видишь, с ним все в порядке. Можешь остаться. Или пойти со мной, – повернулась Айрис и вошла в «дверь».
Свет! Ударил по глазам и ослепил. Неожиданно показавшийся ярким после длинной темноты низкого коридора, когда привыкли глаза, оказался рассеянно приглушенным, падающим из отверстия в высоком куполоподобном своде пещеры. Да и сама пещера напоминала, скорее, торжественный зал в каком-то – Айрис не очень разбиралась в Земных постройках – Важном здании. Пол, в отличие от всех предыдущих, найденных ими пещер, выложен многоугольными, плотно пригнанными друг к другу плитами. Стены отшлифованы почти до зеркального блеска. Свет зажженного Айрис фонарика-кепки отражался в них расплывчатыми бликами. На фризе, делящем стены на две неровные части – нижнюю, отполированную до высоты среднего человеческого роста, и верхнюю, с изображениями – непрерывной строкой выпуклые, уже известные им по Огненному письму знаки! Изображения в верхней части сходящихся куполом стен разобрать было трудно. Отражающийся от зеркальной поверхности стен, перекрывающий сам себя свет оставлял верхнюю часть пещеры в прозрачном сумраке. Рассматривая изображения – для этого ей пришлось откинуть высоко поднятую голову почти до спины, – Айрис смогла понять, что это не надписи, а какие-то фигуры, вплетенные в орнамент из загадочных – пока их как следует не рассмотришь, была уверена она – вещей. Пока Айрис взахлеб рассматривала убранство зала, Хлопотунья все фиксировала.
– Тебе это нравится, Малышка? – спросила она, закончив «съемку».
– Ты даже представить себе не можешь как, Хлопотунья!
– «Представить» – конечно, не могу. Но показатели у тебя нестабильные. Слишком ты возбуждена. Успокойся. Вот. – Хлопотунья протянула Айрис флягу с питьем.
Отпив пару глотков, к собственному удивлению – она-то была уверена, что совершенно не волнуется, – Айрис почувствовала, что успокаивается. И смогла понять, что …кроме нее никого в «зале» нет! Где же остальные? Никого из тех, кто прошел в пещеру перед ней, здесь не было. Не могли же бесследно исчезнуть четверо здоровенных мужчин! Что-то здесь не так! Подумав о своих спутниках, Айрис тут же «забыла» и о фризе с надписью, и об изображениях над ним, начала оглядываться по сторонам. Зеркальные стены с бликами от огня путали зрение, не давали сосредоточиться. Куда бы ни повернулась Айрис – один и тот же размытый блеск с темным пятном, ее фигурой. Айрис открыла экран планшета. Четырех цветных точек на нем не было! Что это такое! Значит, я не вижу их, а они не могут видеть меня. А друг друга?
– Совершенно верно, Малышка.
В такие «особые» моменты Хлопотунья «умела понимать» мысли Айрис.
– Но это плохо!
– Я тебя еще на входе предупреждала – не ходить сюда. Идем обратно!
– Хлопотунья! О чем ты!!! Я не могу бросить товарищей.
– Они могут. И ты даже не знаешь, где эти твои «товарищи».
– Сейчас узнаю. – Айрис выключила фонарь-кепку. – Вот они! Три высокие арки – отверстия прямо перед входом в «зал»! В какое из них они вошли?
– Ты никогда не догадаешься. У вас разное мышление, разная логика.
– Но и оставаться без дела, чего-то ждать я не могу. Мы пойдем. – Чуть поколебавшись, Айрис выбрала среднюю – центральную арку.
– Не знаю, нет данных, Малышка.
Вслед за ней, «укоротив» ножки-гусеницы, затопала Хлопотунья. Сразу за аркой начинался высокий, такой же «блестящий», как стены в «зале», коридор. Его выполненный в виде полусферы потолок был украшен орнаментом из символов, среди которых Хлопотунья обнаружила и указала Айрис искусно спрятанные отверстия, пропускающие дневной свет. Еще один сильный источник света находился в конце коридора. Там, куда осторожно, вслед за обогнавшей ее и не дававшей идти первой Хлопотуньей, шла Айрис. Почему-то, приготовившись долго идти, Айрис вдруг – коридор окончился точно такой же, как и начинался, аркой – оказалась в странном помещении. Это опять был зал. Что-то похожее на зал, из которого они с Хлопотуньей пришли, но… это было совершенно другое место. И не потому, что низкая полусфера потолка была направлена выпуклой стороной вниз, нависая над темной мозаикой пола, и не потому, что высокие стены были не только лишены изображений, но и не блестели. В этом помещении было… трудно дышать.
– У тебя ухудшаются показатели, Малышка! – почти сразу же объявила Хлопотунья.
– Но почему…
– Давай уйдем. Надо вернуться.
– Подожди. Осмотримся.
Прямо под нависающей выпуклостью потолка, повторяя его форму в поверхности пола, – его не сразу разглядишь из-за общего темного фона – было круглое углубление. От него, словно лучи, расходились расширяющиеся к стенам полосы из какого-то темного материала. Образованная ими, тоже темная полоса, разорванная аркой входа, плавно поднималась по обе стороны арки к какому-то предмету, наполовину скрытому «выгибом» потолка.
– Нам надо уйти, – еще раз предостерегла Хлопотунья.
– Нет, надо разобраться, что это. – Направилась через зал, но обходя круглую «выемку», Айрис. – Тем более, что здесь нет моих друзей.
– Вы думаете по-разному. Они вошли в другие арки.
– Значит, мы обследуем это помещение, а затем вернемся.
Малышку иногда не переубедить. Слишком давно и хорошо «знала» ВИСМРа свой №1. То, что находилось в высшей, самой широкой части темной полосы, было… по меньшей мере… странным. Изуродованная скульптура прекрасной женщины. Неизвестный скульптор вложил в нее столько красоты и внутренней силы. Но вырастающие из складок свободно падающей ткани прекрасные живот и торс осквернены царапинами и сколами, на опущенной вниз руке отбиты и изуродованы пальцы. Вряд ли удастся узнать, на что был направлен указательный палец изящной кисти. Пострадали и куполообразные груди – в шрамах, с отбитыми сосками, они никогда не смогут вскормить младенца, ножки которого были полностью отбиты, – его женщина держала на сгибе левой руки. Единственное, что не подверглось надругательству, – царственная шея и гордо посаженная, в шапке локонов голова. Рассмотреть ее, увидеть лицо скульптуры Айрис не смогла. Слишком высоко. И дышать… да, становилось все труднее.
– Сделаем так. Это приказ. – Ослушаться, не выполнить приказ ВИСМРа не сможет. – Ты, Хлопотунья, останешься здесь. Определи, «сними» и зафиксируй все, что возможно. Я поищу остальных. Вернусь сюда. Было бы очень хорошо восстановить связь. Разберись.
– Но это неправильно! Малышка. Я не могу не идти с тобой.
– Это приказ. Ты остаешься, работаешь над связью. Ждешь меня. Не думаю, что они ушли далеко.
Айрис, чувствуя, что силы как будто истекают из нее, держась за стену, вышла в арку коридора. Несколько неуверенных шагов – ее как будто качало. Пренеприятнейшее ощущение. И, чем дальше от того помещения, тем легче дышать, тем увереннее шаг. Айрис снова вошла в «зеркальный» зал – очень подходящее название, решила она, так обозначив на карте первое помещение пещеры. К ее разочарованию, там никого не было. А она надеялась, что они, следопыты и рейнджеры, как и она, вернутся сюда. Что бы это могло означать? Даже думать об этом не стоит. Она пойдет, она должна пойти их искать. Только в какую арку теперь идти? Айрис повернулась лицом к трем отверстиям – «вызовам». Смотри – не смотри, ищи – не ищи, никаких подсказок – зацепок. Даже пыли не было в этом необычном месте. Доверясь своей интуиции – в случае неудачи она сможет, была уверена Айрис, вернуться, – она выбрала левую арку. Коридор, по которому она теперь шла, вроде бы ничем не отличался от того, «центрального», но удостовериться в этом Айрис не могла. Была бы рядом Хлопотунья со своими «способностями». Но она сама приказала ей остаться. Не успела она подумать о ВИСМРе, как в тишине коридора к шуму ее шагов добавились шорохи и хрипы… От неожиданности Айрис остановилась.
– Малышка, – голос Хлопотуньи прорвался через помехи, – я тебя «вижу». Не волнуйся.
– Отлично!
Но ответ Айрис эхом вернулся к ней. Ничего страшного. Пока достаточно того, что Хлопотунья меня «видит». Молодец, Хлопотунья. И с остальным разберется, решила не паниковать Айрис и невольно ускорила шаг. Шедший под уклон под все большим углом коридор заставил ее бежать. Блестящий коридор – в нем даже пол был выложен из отражающих свет полированных плит – вел вглубь горы. Так, по крайней мере, чувствовала Айрис. Как же отсюда выбираться? Пытаясь замедлить шаг и потерпев поражение в борьбе с зеркальными плитами, подумала, еще не успев испугаться, Айрис. И тут же, совершенно неожиданно получила неожиданный ответ – подсказку. Надо было только поднять вверх голову. Элементы некоторых, расположенных в орнаменте свода знаков длинными «сосульками» свисали вниз. За них можно ухватиться! И остановиться! Это и сделала Айрис. Ну что ж, если решение нашлось и выбраться отсюда возможно, она не будет терять времени. Сняв походную курточку, Айрис уселась на нее и, оттолкнувшись руками от стен – следы ее ладоней будто впечатались в камень, но удивиться этому она не успела, – набирая скорость, понеслась вперед. Так – поджавши ноги на своей курточке и прижимая к груди рюкзачок, – Айрис «въехала» в продолговатую пещеру. И предстала перед Эйком и Фрэнком.
– О, кто это к нам пожаловал! Я же запретил вам!!!
– Простите меня, Следопыт. Но я уже здесь.
Айрис с любопытством оглядывалась по сторонам. Это помещение… Это похоже…
– Да это библиотека!
– Вы тоже подумали, что это библиотека, Айрис? – Фрэнк помог ей встать на ноги, подал рюкзак.
– Очень похоже. И эти стеллажи вдоль стен, и столы, и скамьи. Только книг нет.
– Ошибаетесь. Смотрите. – Эйк повел было Айрис к «стеллажам» у ближайшей стены.
– Погодите! А где Ван Гутен и Кирк?
– Когда вы к нам спускались, мы подумали, что это они. Вы что же, не встретили их?! – впервые услышала тревогу в голосе Следопыта Айрис.
– Думаю, они вошли в правую «арку». – И она рассказала о своих «приключениях». – Но разве вы их не видели? – имея в виду «арки», удивилась Айрис.
– Нет. В пещере было сумрачно. Хотя и безопасно. Мы видели Красную Ван Гутена, и Голубую Кирка на некотором расстоянии сзади и подумали, что они догонят. Ну, а потом решили сохранять дистанцию. Так легче друг друга идентифицировать, – объяснил Эйк.
– Вы думаете, Айрис, что они могли выбрать другой вход? Так же, как и вы? – Фрэнк хорошо знал Айрис и верил в ее умение находить закономерности и «расставлять все по местам».
– Да, в данной ситуации собраться вместе и выбираться отсюда необходимо. Фрэнк, тебе придется найти Ван Гутена и Кирка. Приведи их сюда. Нет, лучше в ту пещеру у главного входа, – вслух размышлял Эйк.
– Лучше всем собраться в той пещере центральной арки, в которую попала я. – И Айрис, стараясь покороче, без эмоций – это у нее плохо получалось, – описать ту пещеру. – Это необходимо увидеть всем! Фрэнк приведет туда Ван Гутена и Кирка.
– Судя по рассказу – если отбросить все ахи и охи, – не смог не съязвить Эйк, – необходимо все зафиксировать.
– Только жалко бросать и эту пещеру. – Фрэнк, при всем его отношении к Айрис, не мог не быть объективен.
– Сверим время.
Цифры у каждого на браслете удивили их. Прошло время дозора не только Маркеса, но и Фрэнка! Шестнадцать ноль-ноль?! Мы пробыли здесь весь день! Фантастика! Где Маркес? Он ищет их? Что с ним! Обменялись все тревожными взглядами.
– Здесь и связи нет. Или вам удалось связаться с Ван Гутеном или Кирком? – вспомнила Айрис свои попытки.
Фрэнк и Эйк переглянулись.
– Совсем нехорошо. Как я мог выпустить это из вида. Отменяем «встречу» в вашем Зеркальном Зале. Скульптура и прочие «прелести» подождут! Ждали и еще подождут. А нам надо торопиться. Фрэнк, живо за Ван Гутеном и Кирком и на выход! Я быстро покажу Айрис «библиотеку» – уверен, без этого она отсюда не уйдет. И мы присоединимся к вам. Встречаемся на площадке у входа.
– Сколько времени, Айрис, вы добирались сюда, к нам?
– О, очень быстро.
– Но мне придется карабкаться вверх. У меня есть парочка крюков, надеюсь, они помогут.
– В вашем коридоре с потолка свисают такие «сосульки», – Айрис не стала уточнять, рассказывать свои соображения об очертаниях знаков. – Я за них держалась. Неужели вы не обратили внимания?
– Мы очень быстро скатились сюда. Не сравнивайте наш вес с вашим.
– Верно. Так что обратите внимание на «сосульки», – напутствовала Айрис Фрэнка.
И после того, как Эйк заставил Фрэнка попрыгать – проверить, хорошо ли подогнанно снаряжение, тот шагнул в арку. И резко, слишком резко – слышно было, как он выругался, моментально съехав обратно, – зашагал вверх.
– Рассказывайте, – как только стало понятно, что Фрэнк больше не «скатится» обратно, приказал Эйк.
– Что именно вас интересует, Следопыт?
Айрис была уверена, что спрашивает он о ее роботе, но… стоило уточнить.
– Вы ведь притащили с собой робота. Не правда ли? Как и зачем?
– Я объясню, но сначала…
– У нас мало, совсем мало времени. – Почему она не могла допустить… не могла просто подчиниться разумным командам! Именно потому, что это были команды!
– Покажите мне «библиотеку». Мне кажется, мы должны спешить. Последнее слово – за ней!
– Да, со временем у нас, – Эйк покачал головой, – не хотелось бы ночевать где-то здесь. Если вообще удастся… Ладно, смотрите…
На каменных, как будто вырезанных острым инструментом в податливом материале, настолько они были гладкими – без сколов, шероховатостей, – полках стояли «ящики» из темного материала. Из такого же, как показалось Айрис, выполнены «полосы» на полу зала со «скульптурой». Некоторые ящики были пусты – таких было большинство, в некоторых валялось по несколько пластин, окрашенных в яркие цвета. И только в четырех, не сдвинутых с места «ящиках» – на самых нижних полках в дальних углах у торцовой стены зала – пластины одинакового цвета, в плотных рядах друг за другом полностью их заполняли. Та же дальняя, торцовая стена выглядела так, что Айрис непременно приняла бы ее за «экран». Об этом своем предположении она тут же сказала Эйку.
– Не считаете ли вы…
– Да, мы с Фрэнком думаем, что это экран для просмотра, – с полуслова поняв Айрис, подтвердил Эйк. – Это разграбленная библиотека. Обратите внимание на «ящики». Сдвинуты с мест, только в некоторых – видимо, не успели или не смогли опустошить их – полный набор «пластин». Вероятнее всего, «пластины» – носители информации. И были сгруппированы, судя по цвету, – по темам. Здесь много интересной работы. Возможно, найдется ключ и к Огненному Письму.
– Я тоже так думаю, Малышка, – «далекий» голос Хлопотуньи прервал Айрис. – Это важно. Ты должна услышать. Где бы ты ни была. Зал со «статуей» – компьютер.
– Я слышу тебя, Хлопотунья, – почти грубо отмахнувшись от пытавшегося что-то спросить Эйка, ответила Айрис. – Я не сержусь. Ты уверена?
– Вопрос не корректен, Малышка. Компьютер моего класса.
– ВИСМРа?! Как такое может быть?!
– Не ВИСМРа – компьютер. Модифицированный компьютер. Наш ГеКК был его «предшественником».
– Ты думаешь, на планете была своя цивилизация?
– Я должна разобраться. Вполне возможно, это предыдущая экспедиция – Звезда Копья.
– Хлопотунья, – Айрис не могла сдержать свое возбуждение, – ты употребляешь некорректные формулировки. Что значит – возможно?! Разберись!
– Это ваш робот? Хлопотунья!!! – в небольшую – несколько мгновений паузу – спросил Эйк.
Ответить Айрис не успела.
– Здесь… Здесь очень сильная защита, – голос Хлопотуньи дрожал и прерывался.
– Оставь! Оставь это! Прекрати! Все! – закричала, будто от этого Хлопотунья могла ее лучше услышать, Айрис.
– Не успею… Температура… поднимается… Очень быстро… скачками… я не рассчитана… Малышка, – голос Хлопотуньи перекрыл ужасающий грохот.
Айрис зажмурилась и присела, прикрыв голову руками. Стены, потолок ходили ходуном. Идеально пригнанные друг к другу плиты пола поднялись, наползая друг на друга. Фриз арки пополз вниз, увлекая за собой часть стены и перекрывая выход. С полки падали и с пронзительным звоном ударялись о пол «коробки». Айрис могла только смотреть… смотреть… и смотреть…
– Хлопотунья!!!
– Айрис! Айрис!!!
Не может быть… Это ей не приснилось! Мужчина. Знакомый мужчина? Она знает это лицо! Может без конца смотреть на него… Мужчина трясет ее за плечи! Глаза смотрят… как-то так… слишком близко… Меня зовут Айрис. Я родилась на космическом корабле Коло и прилетела на Терру. А это – Эйк, Следопыт. Наконец! Она вспомнила, с облегчением улыбнулась Айрис. И тут же почувствовала, как вязкая тьма-тяжесть поднимается откуда-то внутри нее, с низа живота и сейчас, прямо сейчас, затопит ее всю… Она вспомнила! Хлопотунья!!!
Эйк усадил Айрис на кривостоящую скамейку. Заставил отпить несколько глотков из своей фляги. Она не сопротивлялась, все еще смотрела в одну точку.
– Почему? Почему!!!
– Не знаю, – честно и жестко ответил Эйк. – Почему – светло?
Он не понял ее вопроса, этот никчемный Следопыт!
– А, это? – Эйк указал на купол потолка. Через трещины проникал колеблющийся свет – Луна. – Луна?
– Да, сегодня полнолуние. – Зачем она вообще говорит с ним. С этим… с этой Протоплазмой! Из-за него погибла Хлопотунья!
Айрис разрыдалась. О нет! Она не хотела. Не должна была плакать! Этот не должен был утешать ее! Она не собиралась рассказывать кому-нибудь о Хлопотунье! Разве можно рассказать о родителях?! Можно сказать, как их звали и сколько им было лет, и какие у них были глаза и волосы, и чем они занимались. Вспомнить их голоса и любимые присказки… Но их нежность, прикосновение их рук, их аромат, их любовь… То, что ты чувствовал в их объятиях… этого не рассказать. А Хлопотунья – единственное родное существо! Да-да, именно! Не робот и даже не ВИСМРа! Существо любящее и преданное! Сердце не хотело верить очевидному. Тому, что знал мозг: Хлопотунья погибла! Погибла из-за нее! И Айрис рассказала этому человеку, человеку, которого она ненавидела, который был виноват в том, что нет больше Хлопотуньи! Ее Хлопотуньи! Что некому больше назвать ее Малышкой… Рассказала о Хлопотунье, о том, какой она была, как заботилась, как опекала ее… Ох, да разве можно об этом рассказать… Как я теперь… Что она имела в виду под этим «как», Айрис и сама бы не объяснила.
– Мне так жаль, так жаль, Айрис.
Впервые в жизни мужские руки – не отца, другого, чужого мужчины – гладили ее по голове, волосам, утирали слезы, обнимали, пытались утешить, поделиться своей силой. Уставшая от рыданий, от безысходности, от чувства собственной вины, притихшая было Айрис заплакала вновь. Но сейчас это были совершенно другие слезы.
– Знаете, знаешь, – странно – кто-то, не Хлопотунья, называет ее на «ты», – я ведь ненавидел тебя. И если бы тебя не навязали мне в экспедицию, продолжал бы ненавидеть.
– Ненавидеть?! Какое странное чувство – ненависть!
Будто бы она сама только что, миг назад не ненавидела этого, крепко-прекрепко держащего ее в объятиях, не позволяющего провалиться в бездну отчаяния, человека…
– Тебе странно. Конечно. Ты не такая. Ты не способна ненавидеть. Ты не можешь быть… плохой.
– Я не знаю, какая я.
Айрис не могла признаться в том, что она, да, она такая, как все… почему не могла…
– Да, почему? Почему ты ненавидел меня, Эйк?
– Впервые ты назвала меня по имени – и на «ты»!
– Это неприятно? Я не хотела… Но так сделал ты… сейчас…
– Нет, что ты. Я просто… просто сбился с мысли, – хрипло – ему пришлось откашляться – прозвучал голос Эйка. – Я не знаю, как это рассказать… Сейчас, здесь… это кажется таким… неважным, что ли. Но, пока мы здесь, надо же о чем-то говорить – расскажу.
– Ты уверен, что мы не останемся здесь? Что…
– Конечно. Не сомневайся. Ван Гутен, Кирк – великолепные парни. Я их знаю лично. И о Фрэнке наслышан. Да ты и сама знаешь.
– Да, я изучала ваши Характеристики. Помню их наизусть. Но ведь и они тоже могли «застрять», как и мы. Ты, со своим опытом, не мог об этом не подумать!
– Я не пытаюсь успокоить тебя. Если ты подумала об этом. Отлично знаю, что ты умная. Сто очков дашь любому Рейнджеру. Ну а Следопыту – и подавно.
– Я серьезно, Эйк. – Айрис обвела взглядом полуразрушенное помещение. Как это случилось, почему – они столько времени здесь, столько времени прошло, как… а она только сейчас обратила внимание на его плачевное состояние. – Мы не сможем здесь продержаться… Долго.
– Никто и не собирается! Ты забыла о Маркесе! Мой напарник. Ему я доверяю как себе. Даже больше! Он нас всех вытащит. Не может быть такого, чтобы он отступился! Бывали ситуации и похуже.
– Так вы были знакомы с Маркесом? Знали друг друга до Экспедиции? Ничего об этом в Характеристиках нет.
– Конечно. В Экспедицию не брали ни родственников, ни друзей, ни знакомых. Предпочитали одиночек.
– Родители рассказывали о «политике» отбора. Считалось, что личные отношения могут повлиять на результативность члена экспедиции. Никто не знал, как подействует длительный анабиоз на психику, характер.
– Говорили, после инициации были инциденты…
– Врать не буду – не умею – были. Но те люди не были знакомы друг с другом. Хотя… сейчас… я не уверена. А вы с Маркесом были.
– Мы были друзьями. Я, Маркес и, – голос Эйка дрогнул, – Мейми.
– Мейми… Какое нежное имя. Я знаю… Где-то видела или слышала его.
– Конечно, ты должна была его видеть. Мейми – одна из тех, у капсул которых не прижился твой подсолнух.
О, только не сейчас! Из памяти, из закрытых накрепко сундуков – «Положи здесь. И мы закроем на крепкий, крепкий замок» – успокаивал рыдающую малышку Айрис Папа – поднялось то, что никогда, никогда и не забывалось. Ужас, чувство вины… Ей никогда не забыть, как Мама с Папой… О! Что тут говорить… Лицо Айрис искривила гримаса боли и отчаяния.
В эту минуту «толстокожий» Эйк увидел рядом с собой одинокую, маленькую, несчастную, страдающую девочку.
– Айрис, ну, Айрис, пожалуйста, – он не знал как, не умел успокаивать. – Ты же знаешь, все знают, что ты не виновата. Ты хотела как лучше. Благодаря тебе, только тебе все мы, все – ты знаешь, сколько нас – все Пионеры живы и здоровы. А я, я… забудь. Я всегда …был дураком.
– Ты? Дураком? – Еще одно странное слово. Как бы оценила его Хлопотунья? Нельзя, нельзя вспоминать ВИСМРу. И с ее любимой единственной нянькой …виновата она… Ее добрые намерения. Слезы снова, в который раз беззвучно покатились из, казалось бы, выплакавших все глаз.
– И Папа так всегда говорил: «Подумай об остальных». Он говорил, что я позволила многим людям… что была умницей и сохранила много жизней. Ты утешаешь меня точно, как он. А говоришь, что ненавидел. Как такое может быть?!
Эйк смотрел на осунувшееся лицо, глаза – он никогда не думал о том, какого цвета глаза уважаемой Айрис. А сейчас не мог оторваться от доверчиво распахнутых навстречу ему темных, затягивающих в глубину омутов. Уважаемая Айрис! Всезнайка и Председатель! Она наивна, как малый ребенок! Как он мог ненавидеть ее! Что ему сейчас с этим делать? Эйк не хотел уточнять, что это. Их вытащат отсюда. Она успокоится. И все будет по-старому.
