Галина Маркус
Цвета индиго

– Мы ее не проиграли. Мы закончили ее по своей воле, перестав защищаться.

– Как, вы и защищаться даже перестали? Но почему?

– Я могу знать только то, что поведала мне мама. Но ее слова вливаются в реку моей мысли и остаются в ней. На этой войне мы – я говорю о моем отце и других, я еще был слишком мал – не позволяли забирать наши жизни, если могли. Защищаться мы право имели, и могли убивать красных людей в момент их нападения. Но нас было очень мало по сравнению с ними, а они все прибывали и прибывали. Иляне начали погибать в неравных боях, не успевая защищаться. У наших раненых отбирали силы, оставляя умирать. Вскоре мы встали перед выбором: или уничтожить землян полностью, за один раз – мы это сумели бы, либо позволить красным людям захватить нас.

– Значит, надо было уничтожить! – жестко сказала Пат.

– Но тогда мы нарушили бы закон, ведь на нас не нападали все вместе единомоментно, а среди землян могли оказаться не только военные. И тогда Силы покинули бы нас.

Патрисия вдруг вспомнила Артура и промолчала.

– И тогда мы ушли, – продолжал Стар. – То есть ушли отец и другие, и многие женщины и дети.

– По своей воле оставить свой дом… отдать всю планету, и кому?.. – сетовала Пат.

– Да. Но мы сохранили свой Дар. Если бы мы использовали его для насилия, он превратился бы в гамес.

Патрисия на какое-то время умолкла, так что парень даже спросил, не заснула ли она. Философские споры со Старом сильно выматывали. Скорее бы уж он сбежал!

Она никогда не задумывалась о подобных вещах. Вот и сейчас, хоть и раздражалась, но хорошо понимала: то, как мыслят иляне – это не наивность, а, наоборот, мудрость, что ли… Так взрослый обращается с младенцем, который царапается и кусается. Малыша надо остановить, но нельзя сделать ему по-настоящему больно.

А с другой стороны, если это тупое чужое дитя выталкивает к примеру, из селиплана? Тогда что? А тогда – получается настоящее самопожертвование, но ради кого? Не ради ребенка ведь на самом-то деле, а ради врага, который ведет себя не по-взрослому.

– Но вы… те, кто в горах… если вы там не выживете… если земляне найдут способ до вас добраться – а они найдут! – никого из вас больше не останется.

– Патрисия, но мы же еще не погибли, а только ушли в горы. Мы растим ствол из корня, а не корень из веток. Это будущее, о котором ты говоришь, еще не наступило, и, возможно, никогда не наступит. Как же оно может влиять на наши решения?

– А если оно наступит?

– Тогда илле примут решение, стоит ли сохранять себе жизнь такой ценой.

– Но… разве жизнь – это не благо, которое надо защищать любой ценой?

– Жизнь, несомненно, благо. Но не абсолютное. Любая вещь берется и сравнивается с другой, только тогда будет видна ее истинная ценность. Жизнь это благо, но есть благо важнее и ценнее. Если жизнь сравнивается с ним – то ею приходится пожертвовать.

– И что, так рассуждают все? Или это только твои мысли?

– Мое дерево росло отдельно от других деревьев, и я не знаю, куда тянутся их ветви. Это ветви моего ствола, но я думаю, мой отец ответил бы так же. За остальных я говорить не берусь.

– Но подумай сам: ведь вы хранители своей силы и этих вот знаний, а они уйдут вместе с вами, это благо пропадет навсегда.

– Ничего не умирает, Патрисия. Есть простые законы, которые ты, наверное, знаешь. Любая энергия превращается во что-то. Чем выше и лучше были наши силы и знания, тем выше и лучше будет то, во что они преобразуются. Но, конечно, – грустно добавил он, – если бы можно было плыть по реке жизни, не изменяя Силам, это было бы настоящим благом. Однако мы его лишены. И все же я надеюсь, что воды вынесут нас к новому благу, иначе зачем бы они текли…

– Все, хватит! – взмолилась Патрисия. – Оставь свои воды… реки и ветки! Дай мне подумать.

Надо просто найти практический выход, повторяла она себе. Некоторое время оба молчали.

– Если ты поможешь мне бежать, – неожиданно услышала она у себя в голове, – они тебе отомстят?

«Наконец-то дошло!» – хотела съязвить она, но не стала. За ее жизнь уже и сейчас не дать и монетки – той самой, которую показывал Леон.

Хотя – не совсем так. Если бы Стар согласился отдать Дар – то да, лишние свидетели будут не нужны, дело-то уникальное. А вот если парень откажется, его просто убьют и забудут. И тогда… тогда у нее появляются шансы. И Семен за нее похлопочет, все-таки не чужая, он у них там не последний человек… да и тайна уже потеряет смысл, подумаешь, кто-то получит всего лишь гамес, таких на Илии пруд пруди. В какую-то долю секунды у нее мелькнула мысль, что можно еще передумать, ведь она действительно не знает, как помочь ему сбежать.

Пат скривилась, словно дотронулась до чего-то мерзкого.

Мать как-то недовольно сказала о ней: «Рассудок у Патрисии есть, беда в том, что она слушается не его, а только своих желаний». Пат усмехнулась – вот и продолжим в том же духе.

– Они не догадаются, – как можно увереннее сказала она. – Никто не поймет, что я в этом замешана.

– Поэтому твой зеленый так пожелтел сейчас, а синий стал белым? – тихо спросил Стар.

– Прекрати следить за моими цветами! – рявкнула Пат. – Когда хочу, тогда и желтею! Вот, смотри лучше, что я придумала…

***

Действовать надо было быстро. Заговорщики начинали беспокоиться: никаких результатов Пат им не демонстрировала. Внешне ее общение с парнем происходило так: они завтракали, беседовали о разных земных понятиях – вроде как она его обучала, потом она начинала «уговаривать» его отдать Дар, он обещал подумать, а потом якобы спал по полдня – так было проще разговаривать мысленно. Правда, этому у нее находилось объяснение: светлая часть суток на Илии гораздо короче, и у Стара сбился режим дня.

У парня оказалась феноменальная память и потрясающее пространственное мышление. Уже после первого их визита в торговый центр он смог восстановить мысленно все, что осталось за пределами его зрения, в точности описал Патрисии все входы и выходы. А через неделю они уже знали, что мужской туалет на самом верхнем этаже окнами выходит на площадку для селипланов. Стар на глаз определил материал, из которого сделано окно и заявил, что сможет легко открыть или пробить его. Но одного его в туалет не отпустят, кто-нибудь с ним да пойдет.

Планы они строили долго, разговаривали много, а про сам побег теперь и вспомнить-то было нечего. Тем более что Патрисия в нем практически и не участвовала.

В очередной визит в торговый центр – Стару удалось, наконец, изобразить свой интерес к покупкам земных предметов, – он попросился в туалет, и с ним отправился сам Невидимка. В то время как Патрисия отвлекала остальных, рассказывая Семену, как устала от этого бестолкового парня, в туалете, судя по всему, все пошло по намеченному (рассказ Невидимки потом это подтвердил).

Стар обратился к нему и тихо сказал, что уходит. Потом повернулся и, не притрагиваясь, одной силой мысли выдавил стекло. Позвать на помощь Невидимка не успевал и сразу кинулся на мальчишку, выхватив оружие, но Стар оказался быстрее – он защищался. В тот же момент Невидимка осел на пол и просто заснул.

Выйдя через окно, Стар не побежал к парковкам, как подумали, опомнившись, его охранники. Они разделились: одни бросились прочесывать крышу, другие взлетели в попытке найти и догнать угнанный, возможно, селиплан. Стар к тому времени уже спустился на лифте вниз, а оттуда – в городскую подземку. Клипса с самого начала была у него в кармане. Система, разумеется, отреагировала так, словно в подземку зашел Леон.

В точности выполняя указания Патрисии, Стар, отлично представляя карту города, доехал до старого вокзала и сел в обычный робот-автобус. До этого момента ему удалось несколько раз связаться с Патрисией, но где-то посередине его поездки, как они и предполагали, их связь прервалась. Но Пат очень надеялась, что и дальше все прошло гладко.

Парню предстояло пересесть на поезд-виджетор, а потом – денег на карте Леона хватило бы на сотню таких путешествий, – в обычный пассажирский самолет. Затем перелететь через океан, а там перебраться на любой общественный селиплан, следующий до местного космопорта.

Страну назначения Патрисия выбрала из трех соображений. Во-первых, она недавно летала по этому маршруту, и могла описать его в подробностях. Она хотела даже преподать Стару основу местного языка, но не успела. Впрочем, парень заверил ее, что с языком он разберется сам – Патрисия поняла, что это как-то связано с его способностями, и решила не удивляться.

Во-вторых, страна эта оставалась одной из нескольких «темных зон», не спешащих подключаться к Всемирному Контроллеру, а значит, после пересечения ее границы чип из всемогущего средства обнаружения превращался в простое удостоверение личности и обычный кошелек. Космопорт там тоже функционировал обособленно от всеобщей системы безопасности, до сих пор осуществляя собственные вылеты. Проверить несоответствие данных пассажира, к примеру, указанному в чипе возрасту, мог только «живой» сотрудник полиции, и то, если человек чем-то вызвал его подозрения. Патрисия как раз недавно читала про эти несостыковки – как это мешает мировому порядку.

Ну и главное, Стар со своей азиатской внешностью мог легко там раствориться. Патрисия долго внушала ему, что любая попытка его задержать должна быть воспринята им как нападение, и взяла с него слово, что он сразу воспользуется гипнозом. И только потом вспомнила, что забыла спросить парня, как же его вообще смогли поймать на Илии, если он мог защищаться? Видимо, это останется для нее тайной.

Самые большие опасения Пат были связаны с пересечением границы в сторону страны «темной зоны». Пересечение это фиксировалось аркой-датчиком при посадке в самолет одновременно с проверкой билета, вся информация о пассажире передавалась на коммуникатор таможни, и с этого момента все зависело от того, выявит ли программа расхождение между фото Леона и внешностью Стара. Патрисия в своих путешествиях прошла столько арок, что в точности указала парню, в какой момент он должен «чихнуть», наклониться и прикрыть лицо руками. В этом случае программа тоже могла указать на несоответствие и отправить на проверку сотрудника таможни. Но на памяти Пат такой сотрудник явился в самолет лишь единожды – старушка пересекала границу в лечебной маске, – и был многократно обруган командой и всеми опаздывающими пассажирами. После того, как чипы стали вживлять, подобные проверки стали пустой формальностью.

В любом случае, пересечь границу страны было проще, чем вылететь из центрального космопорта, так что приходилось рисковать – лучшего варианта она не придумала.

Как она и рассчитывала, заговорщики тем временем организовали поиски в центральном космопорту. К службе государственной охраны они обратиться не могли, но прочесали все, что было в их силах. Разумеется, их старания ни к чему не привели.

По расчету Патрисии к концу дня Стар уже должен был вылететь на пересадочную планету, откуда ему предстояло сложным путем добраться на Оксандру, расположенную всего в неделе полета от Илии. При разработке космического маршрута пришлось пользоваться только собственной памятью – ведь начни она работать с коммуникатором, ее тотчас бы засекли. По счастью, в ее распоряжении имелись знания Стара, который, хоть никогда и нигде не обучался, отлично знал космографию. Расспросить об источнике его информации она не успела и решила, что его научила образованная мать.

Патрисия знала, что Оксандра – огромная планета с независимым от землян правительством, транспортный узел для многих космопутей, этакая большая гостиница – среди разнообразия ее жителей и постояльцев легко затеряться. Помнится, Пат еще раньше удивлялась, что землян заинтересовала не Оксандра, а ее крохотная соседка Илия.

Договора о транспортном сотрудничестве с Оксандрой было явно недостаточно, чтобы земные парни потребовали кого-нибудь там разыскать. Не говоря уже о том, что заговорщики не являлись официальными представителями Земли.

Ну а дальше… Патрисия уговорила парня оставаться на Оксандре в надежде, что ей удастся осуществить нереальную миссию по переправке туда его матери и невесты. А если не удастся, то она прилетит на Оксандру и сообщит ему об этом. Если, конечно, побег Стара завершится благополучно, и он будет там.

Узнает она об этом, видимо, уже только на Оксандре (интересно, как?). Но если он останется жив, несколько условных знаков и договоренностей плюс установленная между ними связь помогут его отыскать.

Обещание абсолютно сумасшедшее, при том, что Патрисия даже не могла гарантировать, что будет к тому моменту жива.

***

Про чип и Леона заговорщики, правда, не догадались. А если бы и прознали о самозванце, то, не имея доступа к Контроллеру, все равно не смогли, да и не успели бы его отследить. Они не нашли что предъявить Патрисии после побега Стара, но она прожила несколько месяцев в страхе, вздрагивая по ночам. Однако никто не явился – вся команда заговорщиков словно испарилась.

Семен нарисовался единственный раз, через неделю, предупредил, что болтать не в ее интересах, и тоже исчез. Ей показалось, что у него серьезные неприятности, и заговорщики сами залегли на дно. Возможно, об их нелегальной деятельности узнали в ВКО, но скорее всего они прятались от собственного заказчика. О ней этот заказчик мог и не знать, тешила себя надеждой Пат.

А Леону так и не пришлось протыкать ухо. Он умер через три недели после побега Стара. Врач, констатировав смерть, отправил сигнал в Контроллер на отключение чипа – чтобы никто не смог получать пенсию старика. Все свои сбережения сосед, к удивлению Пат, завещал ей. К отчету о расходах Леона у нее доступа не было, но, судя по сумме, пополнившей ее счет, Стар по крайней мере купил билет до пересадочной планеты и поменял деньги для дальнейшего путешествия. После отлета с Земли чип ему становился не нужен.

На похороны Леона Патрисия пришла одна – других друзей у него не осталось. Прежде, чем капсула навсегда забрала его тело, она успела вложить ему в руку его любимую металлическую монетку.

Глава 2. Ее жених, его невеста

Она не знала, как это связано, но именно после ухода Леона она сказала себе, что любой ценой выполнит данное Стару обещание.

Вот только как это проделать, она понятия не имела. Они договорились встретиться со Старом «через два светила», а прошло уже чуть больше года. Стар до последнего момента уговаривал ее принять от него Дар. Возможно, ей все-таки следовало согласиться? С другой стороны, только этого ей не хватало – непонятных возможностей и еще более непонятной ответственности.

Между прочим, совсем бескорыстной Пат не была – второй причиной, звавшей ее на Илию, все еще оставался Артур. В своих мечтах Патрисия уже представляла их встречу и объяснения спустя столько лет. Ей говорили, что у него до сих пор никого нет – это не могло быть случайностью. Они скажут друг другу, как оба жалеют о том, что расстались так опрометчиво. Она постарается не быть такой категоричной и требовательной. А он… он признает, что благодаря их разлуке понял, как она ему дорога, скажет, что они просто не поняли тогда друг друга. Артур такой самолюбивый… конечно же, только гордость и мешала ему сказать это раньше, и, когда она приедет сама…

И, наверное, он ей поможет перевезти на Оксандру семью Стара, ведь он знает все порядки на Илии.

Но главной причиной, по которой она вдруг заторопилась, стал страх. Только она решила, что заговорщики оставили ее в покое, как в один из вечеров, возвращаясь с работы, почувствовала сильную тревогу совсем другого рода. Ничего не происходило: никаких подозрительных личностей, преследующих селипланов, запросов в коммуникаторе…

Но у Патрисии возникло ощущение, что за ней следят.

***

Оставаться казалось опасным, а лететь прямиком на Илию – еще опаснее. Патрисия считала, что она продумала: отправила на счет матери приличную сумму на случай своего невозвращения, дождалась школьных каникул и взяла для начала билет на популярную планету-курорт. Провела там с неделю, проживая в подводной гостинице и наблюдая за странными крылатыми морскими животными, постоянно подплывающими к ее окнам. Купалась в горячих лимонных водах и ездила на экскурсии в подземную часть планеты. Здесь ощущение слежки немного ослабло, и она приписала свою тревожность нервам и самовнушению.

По плану у нее было прервать отдых и взять непрямые билеты на Илию через две сопредельные планеты, но тут она столкнулась с непреодолимым препятствием. Оказалось, что Илия для обычных полетов закрыта – ни один из операторов не продавал на нее билеты, и улететь можно было только с Земли. Захватчики закрыли планету для всех остальных, и илянский космодром не принимал ни ксандр, ни, к примеру, тезурийцев. Война, оказывается, до сих пор не окончена, а возможные боевые действия могут представлять опасность для туристов.

И тут на нее нахлынули сомнения, подтачивающие решимость. Обещания, пустые слова – какая-то глупость. Она помогла Стару спастись, и большего она для него сделать не может, больше ничего не должна. Попасть на Илию, не привлекая внимания, невозможно. Найти родных Стара и незаметно привезти их к нему – тем более.

Лучше просто полететь на Оксандру, найти там Стара и объяснить ему, что… Нет, нет, самое верное – это вообще находиться как можно дальше от Илии. Надо выбрать планету в другой части Вселенной. Выучить язык для нее не проблема, работа для переводчиков есть всегда. Надо только вернуться домой, быстрее собраться, и… сделать все наоборот.

Почему она так поступила, Пат не знала. Страх не умолк, но ушел на второй план, и она действовала четко и сосредоточенно. Отправилась в университет, заявила, что теоретическое исследование илинита закончено, и получила стандартное направление на планету изучаемого языка. Для покупки билета этого оказалось достаточно – на Илию не пускали туристов, но постоянно отправляли ученых.

Если за ней следили, лучшего способа расписаться в своих намерениях не было, но иных вариантов попасть на планету она не нашла.

На космолете Патрисия уединилась, заказывая еду в каюту и стараясь пореже выходить. Долгий и скучный полет позволил ей прочитать, посмотреть и прослушать все, что когда-либо писалось о планете назначения – чистота языкового эксперимента ее больше не волновала. Она изучила много научной литературы, но ее внимание привлекла статья, опубликованная в захудалом, полном дешевой рекламы, издании. Патрисию поразило, с какой любовью автор рассказывал о планете, упрямо противореча официальной пропаганде.

«Илия… – писал независимый журналист под псевдонимом «Джо из О». — Эта чудесная планета отличается от Земли как букет изысканных садовых цветов от сенсорвизора. Счастливым стечением обстоятельств или даже подарком судьбы для планеты можно считать, что ее население не пошло на поводу у своих амбиций и направило свои знания и достигнутую мощь не на разрушение, а на сохранение максимальной связи с природой. Иляне могли создать любые виды оружия сокрушительной силы — такого, перед которым современные военные достижения землян казались бы детскими играми. Но они успели вовремя остановиться и прийти в себя от закруживших голову амбициозных планов и расстилающихся заманчивых перспектив порабощений иных миров.

Иляне не стали ни разрушителями, ни захватчиками, они предпочли созидание и созерцание, гармоничное единство с природой. Многие достигли в этом таких вершин, что смогли проникнуть в тайны общения с животными и даже растениями. Последнее позволяло выращивать все, причем в любые сроки и в нужном объеме. А потому планета напоминала великолепный глобальный парк, в котором поселения илян стали таким же естественным продолжением природы, как ветви являются продолжением ствола».

Патрисия отметила, как похожа эта формулировка на выражения илян, даже образы схожи – ветка, ствол… Видимо, автор действительно хорошо понял этот народ.

«Вода всех источников была чистейшей, соленая морская становилась пресной, стоило илянину налить ее и мысленно убрать из нее соль. Иляне не были поголовно вегетарианцами, профессия охотника считалась одной из уважаемых, но ее назначение отличалось от того, что понимают под охотой земляне. Я расскажу об этом в отдельной статье, а пока упомяну лишь, что убивать животных ради забавы здесь никому не пришло бы в голову.

Важной страницей достижений илян стала медицина. Не то, чтобы удалось победить смерть — это невозможно в принципе, — однако некоторые местные целители способны одержать вверх над любой неизлечимой для нас болезнью. Это уважаемые члены общества, чьи задачи не ограничиваются лишь врачеванием, но их цели и предел возможностей остались для меня сокрыты. Однако я знаю, что с их помощью планета была защищена от новых заболеваний, привозимых с других планет».

Не эти ли способности, подумала Пат, больше всего заинтересовали землян?

«Искусство не расцвело пышным цветом, — продолжала читать она, – живопись, скульптура, танцевальное и театральное искусство если и существовали, то в минимальных пределах – иляне не развлекаются, как земляне. Музыки я не слышал ни разу, но такое слово в их языке – вот загадка! – имеется. Понятия „ночной клуб“ и „выпивка“ для них не знакомы, и тут я, признаться, не на их стороне. Но зато им нравится спорт — со временем они развили более двух тысяч различных видов спорта и игр, основанных на своих уникальных способностях. Левитацией, правда, на очень небольшие расстояния, владеют единицы, однако на их выступления, а тем более соревнования, слетались посмотреть и гости с других планет».

Патрисия пропустила несколько страниц с подробным описанием соревнований. Вообще создавалось впечатление, что автор некоторое время жил на планете, но как это возможно? Первые земляне высадились на Илию с оружием и недобрыми намерениями. Вряд ли их пригласили бы на состязания.

«В отличие от землян, взвинтивших темп жизни до неразумных скоростей, иляне вовремя поняли, что замедление несет куда больше пользы. К тому же их раскрывающиеся способности и растущая мощь знаний позволяла сокращать гигантские расстояния, и потому скоростной транспорт, как и космические полеты, и некоторые другие достижения науки, практически себя изжили, утратив свою популярность – использовались, но не развивались. Местное население давно предпочитало передвигаться пешком или верхом — практически любое животное согласно подвезти илянина. Вызвать послушное и готовое служить животное из ближайшего леса для него – минутное дело.

Однако назвать илян безоружными я бы поостерегся. У них есть оружие, но для землян оно непредставимо. Теперь оно находится у илян, ушедших в горы, и сила его огромна. Остались ли у илян межзвездные корабли или они их все уничтожили – это вопрос, на который мы не знаем ответа. Но я полагаю, что иляне никогда добровольно не покинут свою планету».

Ну что ж, все это не противоречило тому, что Патрисия узнала от Стара. А все-таки интересно, кто такой этот Джо из О – узнать бы о нем побольше. Она посмотрела на дату – статья оказалась очень старой, написанной через год после вторжения. И ни слова почему-то о другой расе, хотя Семен говорил, что их тут две. И у Стара она забыла спросить: как их высокая мораль допускает подобие рабства?

Пат поискала другие статьи автора, которые он анонсировал – про охоту и спорт. Но ничего не нашла.

***

Из космопорта, состоящего из большого ангара и нескольких взлетных полос, Патрисия, пройдя контроль, вышла растерянной. Никаких справочных станций, роботов-проводников, только несколько военных на выходе посмотрели на нее внимательно, сверяя ее карточку гостя (мечта Леона – настоящие документы!) со списком прибывших. Чипы, здесь, разумеется, не работали. На ее вопрос, как попасть в Ауиятал, один из охранников махнул в сторону вертолетной площадки.

Тут уже толпилось несколько групп приезжих – в основном военные, да несколько технических работников в спецодежде. Женщин среди них не было. Да и в космолете она не встретила ни одной пассажирки, и только несколько дам представляли сферу услуг на случай роботофобии кого-либо из путешественников.

Патрисия подошла к одной из групп, но не успела ничего спросить – неподалеку от них как раз приземлился допотопный тряский вертолет, рассчитанный человек на двадцать.

– На Айтал кто – залезай! – грубо выкрикнул пилот, приоткрыв свою дверцу, и снова ее захлопнул.

Патрисия решила, что Айтал – это и есть Ауиятал в его исполнении и поспешила за остальными. Внутри оказалось тесное пространство с обшарпанными скамейками вдоль стен. Пассажиры рассаживались, распихивая вещи под скамейки или ставя их между ног. Многие глядели на нее с изумлением. Пат нахмурилась – одета она, как все, в походно-рабочем стиле, так что их так поражает? Один из военных, не скрываясь, оглядел ее с ног до головы и был явно не прочь узнать, что она забыла на Илии. Она уселась подальше от этого типа.

Полет оправдал самые неприятные ожидания – тряская посудина воняла топливом, Пат даже забыла, что такие аппараты когда-то существовали.

– Долго нам лететь? – поинтересовалась она у соседа справа, который выглядел поприличнее других.

– Часа три, если не считать дозаправки.

Когда они взлетели, Патрисия с интересом уставилась в окно. Рассказы Стара, прочитанная статья… Пат переполнилась ожиданиями, но то, что она увидела, выглядело, мягко говоря, печально.

Насколько могла судить Пат, изучившая атлас планеты, ее обитаемая часть располагалась на небольшом отрезке суши, окруженном горами с одной стороны и океаном с другой. Население еще до войны было крайне малочисленным – по земным масштабам просто ничтожным. Летели они низко, океана отсюда она бы не увидела, зато за темными вечерними облаками на западе возвышались горы, занимая половину неба.

Большое плато, облюбованное землянами, было изранено войной, деревья вырублены под армейские нужды. Они пролетели над несколькими уцелевшими городами, которые все еще окружали синевато-сиреневые леса, но, видимо, захватчики попросту развили там иные виды деятельности. В розовое каменистое плато вгрызалась земная техника, чуть дальше виднелись глубокие раны карьеров.

Когда они пролетали над очередным поселением с жуткой, вырванной из леса проплешиной, сосед Пат – тот самый, который отвечал ей, сколько лететь, тоже глянул в замызганное оконце и обратился к парню напротив:

– Молодцы ребята – нашли сотни способов использовать местную древесину! Говорят, уже делают на этом хорошие бабки.

Патрисия с болью вглядывалась в пеньки – странное дело, они, как и живые деревья, светились синевой, в то время как порубленные стволы казались сверху абсолютно белыми.

– Это потому, что климат тут схож с земным, – поучительным тоном заметил его собеседник. – Тут много чего можно использовать – лес, ископаемые… Кабы еще не эти гады в горах…

– А чем они нам мешают, – беспечно пожал плечами первый. – Сидят себе, ну и пусть сидят. Ведь самое лучшее, что тут есть, они нам оставили, правда?

И оба многозначительно хохотнули. Патрисии показалось, что речь идет вовсе не об ископаемых. Она отвращением отвернулась и перестала прислушиваться.

Где-то через час они сели для дозаправки. Патрисия вылезла размять ноги и осмотреться, но не увидела ничего, кроме нескольких быстро-возведенных складов, роботов-копателей с одной стороны и одноэтажного административного здания с другой. И надо всем этим вдалеке по-прежнему воздвигался огромный горный массив, видимый отовсюду.

Из здания вышли несколько человек и поспешили на посадку – им тоже надо было в столицу. Пат вернулась в вертолет, опасаясь, чтобы никто не занял ее место у окна, и принялась изучать свои ногти, чтобы не глядеть на входящих.

Она подняла глаза, только когда напротив нее уселся последний пассажир… да так и замерла. Ее надежды сбывались настолько быстро, что она даже не успела понять, что чувствует. Больше всего это походило на смятенье. Артур ее не видел, он рылся в дорожной сумке, потом поднял голову, бросил на нее случайный взгляд, опустил глаза и тотчас поднял обратно – зрачки у него расширились. Артур выглядел потрясенным. Она хотя бы знала, что он на Илии и очень даже рассчитывала его встретить, а вот он…

Патрисия уже приходила в себя. Конечно, это судьба, это она послала ей Артура прямо сейчас! Все вокруг сразу стало выглядеть по-другому, засияло новыми красками.

– Пат… – наконец, вымолвил он, опуская сумку.

Несколько секунд они рассматривали друг друга. Артур сильно изменился. Последний раз, когда она его видела, это был живой, быстроглазый юноша с черными вьющимися волосами, постоянно падающими на лицо. Теперь он стал еще красивее, но выглядел уже серьезным мужчиной, глаза у него не смотрели, как раньше, столь живо и откровенно, однако их взгляд не оставил бы равнодушной ни одну женщину. Волосы теперь он носил коротко стриженными.

Пульс у нее участился, даже руки от волнения задрожали.

– Взлетаем, – объявил пилот.

Артур, наконец, опомнился.

– Разрешите… – обратился он к ее соседу слева, – это моя знакомая… давайте поменяемся?

Пассажир нехотя пересел, и Артур упал на место рядом с Патрисией, ногой задвинув сумку под сиденье.

– Что ты здесь делаешь, Пат?

Ошарашенный, он безотчетным движением запустил руку в волосы. Восторга в его голосе Пат не услышала, скорее в нем звучала обескураженность. Как если бы затеявший шалость подросток наткнулся вдруг на учительницу.

– У меня тут кое-какие дела, – улыбнулась Патрисия, пытаясь изобразить легкость. – А ты, я смотрю, мне не рад? Можешь сделать вид, что мы не знакомы.

– Ну что ты такое говоришь, Пат! – он подбавил в голос упрек, – еще бы я не рад тебя видеть… Столько лет!..

Теперь вот он изображает радость… Что-то в нем все же не так. Возможно, он все еще зол на нее… Тогда не страшно.

– Ты с научными целями, да? Я слышал, ты изучаешь местный язык? – Артур, тем временем, совсем пришел в себя и демонстрировал интерес.

Именно демонстрировал, а не испытывал – она хорошо это видела. К их разговору с любопытством прислушивались.

– Да, угадал. Ты мне тоже расскажешь, чем занимаешься? Как твоя коммерция, что тут с геопородами?

– Да… идет потихоньку, – уклончиво ответил он.

– Ты живешь в Ауиятале?

– Ты будешь первой, кто правильно произносит это название, – усмехнулся Артур. – Да, там, конечно. Здесь я был по делам.

Молчание затянулось. Пат не могла придумать, что еще спросить, и как вести себя дальше. В мечтах она представляла эту встречу совсем по-другому. Это же он, Артур, близкий ей человек! Расставаясь, они, помнится, сильно кричали и бросали друг другу в лицо упреки. А сейчас он ведет себя так, словно между ними никогда ничего… и, конечно, прошло столько лет… Что она знает о его жизни? Ей стало холодно и неуютно.