Евгения Оман
Убойный коктейль с зонтиком
Глава 35
Март. Наши дни.
Кот бесновался у двери, отчаянно царапая когтями искусственную кожу обшивки. «Антивандальное» покрытие пока еще сопротивлялось кошачьим когтям, но держалось из последних сил. Все это сопровождалось душераздирающими воплями, способными свести с ума.
– Хочешь, чтобы я тебя выпустила? – Надя вышла в коридор и непонимающе смотрела на рыжую тварь.
Кот прекратил издеваться над дверью и принялся тереться о ботинки, легонько подталкивая их к Наде.
– Я должна обуться и пойти с тобой? – сообразила она. – Куда, если не секрет?
Кот посмотрел на нее, как на умалишенную. На круглой морде отчетливо читалось: «Ты что реально ждешь, что я отвечу»?
– Извини, но я бы совсем не удивилась, – вздохнула Надя. – Ты ведь явно не простой кот. Ты встречал меня на вокзале, помог найти эту квартиру и с самоката уронил прямо под ноги Яну. Признавайся, чей ты фамильяр?
Кот, конечно же, не ответил. Только громко заорал и снова подтолкнул к ней ботинки. Надя пожала плечами, обулась, накинула пальто и вышла из квартиры. Кот стрелой помчался вниз по лестнице, иногда оглядываясь. Выходит, он и правда вел ее куда-то. Но куда? На улице он ринулся вперед. Надя припустила за ним совершенно незнакомой дорогой. Кот петлял и вилял по узким улочкам и подворотням, время от времени останавливаясь, чтобы Надя не теряла его из виду. Путь, которым они шли, был незнакомым, но привел ее в знакомые места. Неожиданно для себя, Надя вышла к дверям своей кофейни. Кот застыл на пороге, деликатно пиная лапкой дверь.
Надя замерла в нерешительности. Еще вчера она клялась себе, что больше никогда не ступит на порог этого ужасного места. Что как бы Ян ее не уговаривал, она не будет иметь с ним ничего общего. К тому же на двери висела табличка «Закрыто», а внутри царил неприветливый мрак. Но оставаться на улице, под чернеющим небом, оказалось куда страшнее, чем зайти внутрь. И Надя робко толкнула такую знакомую дверь. Дверь, на удивление, поддалась и открылась. Приветливо звякнул колокольчик. Забыли запереть, когда уходили? Она вошла в зал и только сейчас заметила тусклый свет из-под двери подсобки.
Яна вышла из подсобки, словно привидение из склепа. Бледная, помятая, с синяками вокруг покрасневших глаз, опухшим носом и трещинами на губах. Она зябко куталась в куртку, словно только что вошла с улицы. Или собиралась уходить. Надя никогда еще не видела ее такой. Обычно Яна была безупречно опрятна, аккуратно причесана, в меру накрашена и очень стильно одета. Сейчас же она словно одевалась не глядя. А потом от души повалялась в грязи. А еще в ней что-то изменилось. Будто бы чего-то не хватало во взгляде.
– Яна? – Надя неуверенно переминалась с ноги на ногу. – Ты ведь только Яна, да? Или этот врун прячется за твоей спиной?
– Нет. – Яна покачала головой. – Яна здесь нет. А я как раз собиралась тебя искать. Городу нужна твоя помощь. Это он тебя привел? – Яна указала на кота.
– Да. Ворвался ко мне в окно, перепугал соседей своим криком, заставил идти за ним. Что вообще происходит? Ваш очередной фокус, чтобы привлечь мое внимание?
– Увы, но нет. – Яна тяжело опустилась на ближайший стул. Она выглядела смертельно усталой. – Это Оле. Он немножко разозлился и решил отыграться на Городе.
– Разозлился? Из-за чего? – Надя не могла себе представить злого Оле. Этот улыбчивый весельчак всегда излучал позитив. Неужели он способен злиться?
– Его брата превратили в бездушную тварь.
До Нади постепенно стало доходить, что происходит. Брат Оле – Тод. Они с Яной встречаются. И если с ним что-то случилось, неудивительно что Яна сама не своя. Если бы с Яном случилась беда, она бы тоже… Стоп! А где, собственно, Ян?
– Где Ян? – вслух спросила Надя.
– Пошел искать хозяина этой рыжей бестии. Мы теперь по отдельности, так что успеваем в два раза больше. – Яна попыталась улыбнуться.
– А это хорошо или плохо? – Надя не знала, как на это реагировать: поздравлять или сочувствовать.
– Наверное, хорошо, с учетом того, что мы сами этого хотели. Но пока что очень непривычно.
– В таком случае поздравляю, – промямлила Надя.
– Спасибо. – Яна встала и направилась к кофе-машине. – Надя, прости нас, пожалуйста. Моя вторая половина даже не додумался извиниться за все, во что тебя втравил. Мы правда не знали о твоей природе. Точнее, узнали совсем недавно. Хочешь кофе?
– Нет, спасибо. – Надя нарезала круги по залу, не решаясь сесть. – Почему вы раньше мне все не рассказали? Я ведь всю жизнь мечтала о чем-то подобном! Ну, то есть, все то время, которое я себя помню. Волшебные создания, магия, чудеса всякие. Я бы не испугалась.
– Это ты сейчас так говоришь, – вздохнула Яна. – Люди редко рады встрече с потусторонним, даже если всю жизнь об этом мечтали. Как правило, очень быстро приходит осознание, что раз в мире есть феи и единороги, то злые колдуны и драконы тоже есть. А это пугает. В прошлом у нас было несколько неприятных случаев, после которых мы решили больше никому ничего не объяснять, если человек сам не начнет задавать вопросы. Ты не задавала. Нужно было наплевать на правила хорошего тона и самой тебе все рассказать, а не ждать пока Ян разродится.
– Я, конечно, на вас дико зла! – Надя присела на краешек стола. – Но сейчас немножко не до этого, ведь так?
– Хорошо, что ты это понимаешь. – Яна налила себе чашку эспрессо, выпила залпом и поморщилась. – Сейчас нам важнее всего спасти горожан от кошмаров, которыми их пичкает Оле. Если вдруг тебе ужасно страшно, то это из-за него. И я ума не приложу, что с этим делать. Ян должен попытаться уговорить Шамана нам помочь. Его духи могли бы сразиться с кошмарами и сдержать их наступление. Но нет гарантии, что старик согласится и что они не опоздают. Он совсем недавно ушел.
– Слушай, я понимаю, что времени мало, – Надя подошла к Яне. – но могла бы ты хоть в двух словах объяснить мне, что вообще происходит? Я, знаешь ли, всегда считала, что Оле Лукойе это такой милый гномик в колпачке, который приносит детям добрые сны. Не хотелось бы накосячить по незнанию.
И Яна рассказала ей все. Про них с Яном, про Оле и Тода, который на самом деле Смерть, про Шамана, который очень хотел, чтобы они уехали из Города. Про то, что Тод нарушил какие-то там важные правила и за это его наказали. А Оле взбесился и наслал на Город свору кошмаров. А еще про то, что она, Надя, может все это остановить, потому что порождение и должна защищать горожан.
– Вот оно что, – вздохнула Надя. – Не то, чтобы я многое поняла, но мне в голову пришла идея. Было бы логично бороться с кошмарами с помощью добрых снов. Что? Я в мультике видела! – огрызнулась она на недоверчивый взгляд Яны и тут же осеклась. Когда-нибудь она привыкнет, что все ее воспоминания о детстве ложные, но любимый мультик она пересматривала пару месяцев назад. Так что была в нем уверена.
– Мультик это, конечно, ценный источник информации, – вымученно улыбнулась Яна. – Хотя, с другой стороны мы имеем дело с Оле. Оставить подобную подсказку на случай кризиса вполне в его стиле, – и она улыбнулась уже более искренне, кажется каким-то своим мыслям.
– Ну в таком случае нам просто нужен кто-то, кто умеет создавать приятные сны. – улыбнулась Надя.
– На твое счастье, у нас есть целый демиург, способный создать что угодно. – Яна картинным жестом засучила рукава куртки. – Но мне понадобится помощь. Я способна воплотить в жизнь любую фантазию или изменить уже существующую форму жизни, но я не смогу заставить ее сражаться. Для этого мне понадобишься ты. Идем, нам нужен оперативный простор.
Жахнув еще одну чашку эспрессо, Яна достала непонятно откуда древнюю связку ключей и открыла одним из них входную дверь. Дверь превратилась в черный провал. Яна ухватила Надю за руку и вместе с ней шагнула во тьму.
Они вышли на крыше замка, венчающего город. Здесь концентрация кошмаров была особенно высока. Черные тени кружились, подобно торнадо, готовые подхватить и унести в неведомые дали, как бедолагу Дороти из Канзаса. И в центре этого теневорота копошилось нечто, напоминавшее клубок черных змей.
– Там внутри Оле, – крикнула Яна, пытаясь перекричать шипение, от которого волосы вставали дыбом. – К нему не подобраться. Эти твари его охраняют. Но я подумала, что действовать лучше вблизи источника. Дай мне руки и сосредоточься на своей любви к этому Городу. Попробуй вспомнить все приятные эмоции, которые он тебе подарил.
Они встали лицом к лицу, взялись за руки и Надя закрыла глаза. Вспомнить все приятные эмоции, говорите? Что ж, она попробует. Хотя сейчас это будет непросто. События последних дней умудрились сильно испортить впечатления от Города и от Яна. Ян… Надя невольно вспомнила улыбку смуглого бармена, тепло его рук, ловкие пальцы. Как он смешивает компоненты коктейлей и выглядит при этом настоящим волшебником. И как посетители бара с восторгом следят за процессом и наслаждаются результатом. И как Яна варит пунш, от которого становится легко на душе, и может часами слушать о чужить проблемах, подбадривая и помогая советом. Тепло и уют их крошечного бара. Запах кофе, сушеных апельсинов, корицы и свежей выпечки. Звонкий, заразительный смех Оле и едва заметная улыбка Тода. И Джастин с его кукольным личиком и манерами сказочного принца. Все проведенные в кофейне дни и ночи. И рождественская ярмарка, на которой они с Яном веселились почти до рассвета. И огромная живая елка, украшенная старыми игрушками. И все секреты, которые открыл ей Город. Потрясающе вкусные трдельники в неприметном кафе за углом, карусели на набережной, запах Моря.
С каждым таким воспоминанием внутри Нади поднималась волна тепла. И тут она вспомнила светлячков посреди заснеженного города и мелодичный звон колокольчиков в волосах Яны в Самую Длинную Ночь. И внутри нее будто лопнул огромный мыльный пузырь. С тихим звоном тысячи золотистых искр рванули в черное небо. Как звездопад, только наоборот. Звон становился все громче, а потом к нему добавилось шипение. Словно раскаленные угли падали в холодную воду. Надя открыла глаза и ахнула от восторга: они стояли посреди потока золотых искр, будто в центре фейерверка. Совсем летний ветер трепал их волосы, шевелил полы одежды и кажется легонько поднимал над землей. Глаза Яны светились теплым зеленым светом, на лице блуждала добрая улыбка. Богиня занималась тем, чем и должна была – она творила. Искры собирались в образы причудливых зверей и птиц, врезались в черное марево кошмаров и те с шипением растворялись, оставляя прорехи в беспросветном мраке. Прорехи становились все больше, небо заволакивало светло-зеленым светом, так похожим на северное сияние. Оно расползалось, заменяя собой пелену черного песка. И вот уже мрачные тени остались только вокруг взбесившегося Оле. Черный кокон, ощетинившийся хищными щупальцами. Они никак не хотели отступать и продолжали защищать своего хозяина. Хотя и поредели. Фигура Оле была уже хорошо различима за полупрозрачной завесой тьмы.
На лице Яны блестели капельки пота. Она закусила нижнюю губу, а руки стали мелко подрагивать. Похоже, и богиня имеет свой предел. Еще бы! Избавить целый Город от кошмаров! Сколько они уже так стоят? Минуту? Десять минут? А может час? Надя совсем потеряла счет времени. Вот только источник проблемы все еще оставался на месте и в любой момент мог перейти в контрнаступление.
– Спасибо за помощь, – прозвучал над ухом тихий низкий голос и на плечо легла тяжелая холодная рука. – Дальше я сам.
Надя повернулась на голос и почувствовала, как дрогнули руки Яны. Рядом с ними стоял Тод, своими ладонями словно прижимая их к земле, чтобы не улетели. Бледный, растрепанный, по левой щеке стекает кровь из рваной раны на скуле. Яна всхлипнула, разжала руки и бросилась ему на шею. Он на секунду замер в нерешительности, поморщился, словно от боли, и крепко сжал ее в объятьях.
– Ты вернулся! – шептала богиня, уткнувшись носом ему в ключицу, – Я так испугалась! Я думала, что потеряла тебя навсегда.
– От меня не так просто избавиться, – криво ухмыльнулся он, ласково гладя ее по волосам.
И внезапно для всех (похоже, в том числе и для самих себя) они стали целоваться. Страстно, жадно, будто после долгой разлуки. Надя поняла, что краснеет и отвернулась. Она никогда еще не видела, чтобы эти двое публично проявляли свои чувства. Они даже за руки почти никогда не держались, а тут такое.
– Кажется, мы здесь лишние, – Ян вынырнул из темноты. Точнее, вошел в поток света, все еще кружащий над ними. – Пойдем, не будем их смущать.
Они отошли на пару шагов и застенчиво уставились в другую сторону. Надя украдкой посмотрела на любимого. Да, она по-прежнему его любила, несмотря на все пережитое. Правую руку Яна покрывали мелкие порезы, будто он разбивал ею стекла. В остальном же он выглядел вполне здоровым. И очень смущенным.
– Прости меня за все, – промямлил он, упорно глядя в пол. – Я вел себя по-свински. Обещаю исправиться.
– Только попробуй не исправиться. – буркнула Надя в ответ. – И я уроню тебе на голову кирпич с ближайшего дома. Теперь я точно знаю, что на это способна. Я ведь Хранитель Города, так что могу не церемониться.
Они смерили друг друга негодующими взглядами и рассмеялись.
– Не хочу прерывать вашу идиллию, – Тод оторвался от Яны и подвел ее к ним. – Но вам пора уходить. Дальше будет нелицеприятная сцена домашнего насилия. Это не для посторонних глаз.
– У тебя кровь идет. – озвучила Надя очевидную вещь. – Ты в порядке?
Тод явно был не в порядке, и дело вовсе не в ране на щеке. Он двигался как-то скованно и время от времени морщился.
– Угу. – ответил он, вытирая щеку рукавом. – Просто кое-кто радикально вернул меня в чувства. И подсказал отличную идею, как призвать к порядку расшалившегося брата. Возвращайтесь в бар, мы скоро придем.
Яна уже открыла дверь своими странными ключами и они с Яном собирались шагнуть в темноту. Надя пошла за ними когда за спиной раздался голос Смерти.
– Младший! – рявкнул он, направляясь к жуткому кокону Оле. – Кончай дурить! Быстро собирай свои игрушки, иначе оставлю без сладкого!
Кто-то дернул Надю за рукав и втащил во тьму прохода.
– Что ты сделал? – спросила Яна, когда они шагнули на знакомый до боли шахматный пол родной кофейни. – Как ты его вернул?
– Это долгая история. – пожал плечами Ян.
– Не то, чтобы мы куда-то торопились. – Яна обессилено уселась на пол. – Так что выкладывай.
Глава 36
Март. Наши дни.
Ян практически на руках втащил обессилевшего юного шамана в темный зал кофейни. Хорошо, что Яна оставила ключ от пути. Иначе пришлось бы вызывать такси и выдумывать что-нибудь про пьяного друга. Благо хоть в логове Шамана нашлось чем оттереть с кожи руны и перевязать все еще кровоточащие глаза. И одежда парня во время ритуала не пострадала. Можно было не думать хотя бы об этом.
– Побудь пока здесь, – Ян осторожно усадил слегка ошалевшего парня в удобное кресло за столиком в углу. – Если честно, я понятия не имею, как ухаживать за ранеными. Тебе бы сейчас поесть чего-нибудь, но тут такой раздрай, что могу предложить разве что сладкий кофе с молоком. Это лучше, чем ничего. Будешь?
Парень кивнул. Он довольно быстро пришел в сознание и не впал в ступор, что Яну однозначно понравилось – не придется приводить в чувства еще и этого и можно спокойно заняться другими делами. Он сделал капучино, бросил в чашку три кубика сахара и направился к своему внезапному подопечному.
– Давай сразу проясним один момент, – Ян сунул чашку парню в руки. – Ты сейчас что-нибудь видишь?
– Тебя, – ответил он, удивленно озираясь по сторонам. Похоже, тот факт, что он может видеть что-то через повязку, его слегка шокировал. – И бутылки на полке.
– Янины творения. В них есть часть нашей духовной силы. Значит ты можешь видеть духовную энергию. Скорее всего, сможешь различать всех живых существ и что-то, в чем есть магия. Это не совсем зрение, но тоже неплохо.
Похоже, рыжий не разделял его оптимизм. Он с каменным лицом пил кофе и молчал. Увы, Яну некогда было его подбадривать.
– Я тут внезапно понял, – сказал он, возвращаясь за стойку и гремя посудой в поисках подходящей емкости, – что не знаю твоего имени. Как тебя зовут-то?
– Даниил, – буркнул рыжий. – Но лучше Нил. Не люблю, когда называют полным именем.
– Я тоже, – Ян выбрал достаточно глубокий противень и с грохотом водрузил на стойку. – Поэтому, будь добр, зови меня просто Ян. Ага, вот ты-то мне и нужна! – зазвенели бутылки на полке. Ян снял одну, некогда с коньяком, а теперь с искрящейся янтарной жидкостью, с характерным «чпок» откупорил пробку. Когда-то Яна поймала сюда смех Тода. Пришла пора использовать ее творение.
– Что ты делаешь? – Нил повернулся на звук.
– Готовлю подарочек для Смерти, – Ян вылил содержимое бутылки в противень. – Хочу вернуть его в чувства, чтобы угомонил озверевшего братца. Иначе к утру в Городе может не остаться живых.
– И как ты собираешься это сделать? – парень неуклюже поставил пустую чашку на стол. – В смысле, может тебе помощь какая нужна? Просто я чувствую себя маленько виноватым во всей этой фигне.
– Сказку про Снежную королеву знаешь? – Яну очень хотелось огрызнуться в духе «спасибо, ты уже помог», но он сдержался.
– Про Кая и Герду? Кто ж ее не знает? А при чем здесь сказка?
– При всем. С Тодом случилось то же, что с Каем. Это называется «поцелуй Зимы». Сердце жертвы как будто замерзает, покрывается ледяным панцирем. Ну не в физическом плане, конечно. В духовном. Все чувства запираются внутри панциря, снаружи остается только холодный разум. И растопить эту дрянь можно только любовью, как бы сказочно банально это не звучало.
– Ты собрался его целовать? – ухмыльнулся недошаман.
– Нет. Герда Кая тоже не целовала. – Ян кончиком пальца проверил остроту ножа. – Просто никто не захотел бы читать эту историю в первозданном виде, вот ее и переиначили.
– И что же там на самом деле случилось?
– Она как следует ему врезала, – буркнул Ян и полоснул ножом себе по правой ладони.
Ну да, никто бы не захотел читать сказку, в которой влюбленная девушка избивает своего любимого, а потом разворачивается и уходит, потому что больше не испытывает к нему никаких чувств. Потому что всю свою любовь она вложила в зелье, в котором намочила руки перед ударом. Любовь, нежность, преданность, общие воспоминания. Все, что способно растопить, а точнее разбить, слой льда, покрывающий сердце, растворилось в зелье. Том самом, которое сейчас готовил он сам. И очень надеялся, что чувства не обязательно должны быть к избиваемому. Потому что чувства, которые он испытывал к жнецу, были очень странными. Наверное, так можно относиться к парню младшей сестры – гремучая смесь недоверия, настороженности и ревности. И злости за то, что этот гад разбил ей сердце. Как минимум, бить Ян будет от души и в полную силу.
– А как же зеркало тролля, из-за которого Кай стал жестоким? – спросил Нил.
– Это называется пубертат. – ответил Ян. – Мальчик начал взрослеть, вот его все и бесило. Хочешь сказать, сам таким не был?
Ян опустил порезанную руку в противень с настойкой и зашипел, когда спирт заполнил свежую рану. Алая кровь смешалась с янтарной, слегка газированной жидкостью, по поверхности прошла рябь. Он опустил в раствор вторую руку и подумал об Анжеле. Если и были в его сердце достаточно сильные чувства, то именно к ней. И будет только лучше, если он от них избавится. Пусть его несчастная любовь сделает хоть кого-то счастливым.
– Надеюсь, такая жертва подойдет? – прошептал Ян, глядя на свои руки, искаженные мутным зельем.
Ян ждал, но ничего не произошло. Он в чем-то ошибся? Или его любовь была фальшивой? Просто игрой, которую он себе придумал, чтобы не отставать от Яны. Действительно ли он любил Анжелу? Или просто хотел ею обладать и бесился, что она не поддалась на его обаяние? Что он на самом деле чувствовал все это время? Обиду и одиночество, когда Яна впервые отказалась делить с ним свои чувства. Ревность и злость, когда она уходила в ночь в компании жнеца и возвращалась счастливая. Алчность при встрече с Анжелой и ненависть к совершенно незнакомому человеку, который посмел встать между ними. И раздражение, что у него не получается понять Яну и те эмоции, которые ее переполняют при общении с Тодом и даже при воспоминании о нем. Это были совершенно другие чувства, не похожие на его слепую жажду обладания. И он не понимал, почему Яна испытывает их к кому-то другому. Ведь раньше они предназначались ему. И он отвечал на них взаимностью. До сих пор отвечал. Желание оберегать, радовать, отдавать все самое лучшее, делить на двоих радости, и хоть частично забирать чужую боль, поддерживать друг друга. И острая физическая необходимость быть вместе. Выходит…
– Выходит, я люблю Яну. – выдохнул Ян. – И всегда любил. Вот значит, как. В таком случае я ничуть не умнее дурочки Герды. А может даже глупее.
Зелье легонько засветилось и будто ожило. Оно поползло вверх по рукам, до самого локтя покрывая их пленкой, словно прозрачными бурыми перчатками, пока все не оказалось на коже. Ян поднес руки к лицу, покрутил перед глазами, рассматривая странную пленку, сжал и разжал кулаки. Покрытие было гибким, словно вторая кожа, и не стесняло движений. Ян постучал пальцами о столешницу и услышал мелодичный звон, будто руки были стеклянными. Интересно, насколько эта штука прочная? Он со всей дури саданул кулаком в стойку: на лаке остались царапины, а пленка на руке даже не треснула. Похоже, этим можно убить. Ну или, как минимум, переломать кости. Ничего, парочка переломов пойдет кое-кому на пользу. Оклемается, куда он денется.
– Судя по странной фигне на руках, у тебя все получилось? – внезапно подал голос Нил. – Что это вообще такое?
– То, чем я буду выбивать дурь из Смерти, – зловеще ухмыльнулся Ян. – Если, конечно, поймаю.
Это была вторая проблема, которую предстояло решить. Самый надежный способ отловить жнеца во время работы – поджидать его у смертного одра следующей жертвы. Вот только для этого нужно либо точно знать такого человека, либо организовать его самостоятельно. На долю секунды Ян даже вообразил, как накачивает слепого и беспомощного недошамана конской дозой снотворного и спокойно ждет появления Тода. Возможно, не дай он старику обещание присмотреть за парнем, он бы так и сделал. Теперь уже не имело смысла гадать. Поэтому он просто достал из кармана еще один ключ, который дала ему Яна. Хорошо, что ключей на связке добрый десяток, а он хоть и потерял способность открывать свои пути, но может пользоваться уже открытыми. Этот путь вел к Смерти. Где бы жнец не находился, Ян выйдет точнехонько к нему.
– Оставайся здесь и попробуй поспать. – бросил он Нилу, открывая дверь. – Я скоро вернусь. Надеюсь, не один.
И снова какая-то крыша. Вот же верхолаз-любитель, блин! И чего ему на земле не сидится?
– Наслаждаешься видом? – Ян уверенной походкой направился к Тоду, стоящему у края крыши новенького бизнес-центра. – Или собираешься спрыгнуть от осознания собственной подлости?
– Что тебе от меня нужно? – голос Смерти был холоден и спокоен.
– Да так, пришел наказать тебя за плохое поведение. – пожал плечами Ян, – Так что отойди от края дабы чего не вышло. Убивать тебя в мои планы не входит.
Кажется, ему удалось удивить Смерть. Жнец обернулся и внимательно на него посмотрел. Его конь раздраженно всхрапнул и топнул копытом.
– Не припомню, чтобы заслужил наказание. – Тод смотрел на Яна слегка светящимися льдисто-голубыми глазами. – Я просто делаю свою работу. Кто ж виноват, что моя работа убивает людей.
– Знаешь, если честно, мне плевать на людей. – Ян старался говорить спокойно. – И всегда было плевать. Пусть хоть все вымрут, как динозавры и мамонты. Я все равно не верю в байку Шамана, что исчезну вместе с человечеством. Так что можешь делать с ними все, что считаешь нужным. Но ты, отморозок, умудрился обидеть Яну. Единственное существо, которое мне действительно дорого. И за это я тебя накажу.
– И как же? – на холодном лице жнеца не появилось и тени улыбки. – Прогонишь меня посохом, как врага рода людского? Или натравишь своих псин? А сможешь?
– Нет, все гораздо проще.
Ян ударил без предупреждения. Со всего размаху, прямо по морде. Угодил в левую скулу, чуть ниже глаза. Жнец был выше где-то на полголовы и более худощавый, но даже не попытался увернуться. То ли просто не ожидал от Яна такой вопиющей грубости, то ли «поцелуй» заморозил не только чувства, но и реакцию. Он потрогал окровавленную щеку и с каким-то детским удивлением уставился на грязные пальцы. Ян не стал дожидаться, когда оппонент осознает происходящее, и ударил второй раз. В центр груди, туда, где соединяются ребра, защищающие сердце. Раздался звонкий хруст, похожий на бьющееся стекло. Тод с легким присвистом выдохнул воздух, покачнулся и упал на четвереньки, глядя перед собой выпученными глазами и пытаясь вдохнуть. Ян подошел и замахнулся для следующего удара. Он выбьет из него всю дурь. Будет бить, пока жнец не осознают свою вину и не начнет молить о прощении. Его и Яну.
Но ударить в третий раз ему не удалось. Тод перехватил занесенную для удара руку, перекинул Яна через себя и прижал его к полу лицом вниз, заломив руки за спину.
– Хватит! – уже далеко не так спокойно прохрипел жнец у него над ухом. – Уймись уже. Янка не обрадуется, если мы друг друга покалечим.
Ян выдохнул с облегчением и перестал дергаться. У него получилось. Тод ослабил хватку, встал и протянул ему руку. Ян перевернулся, ухватился за ледяную ладонь жнеца и только сейчас заметил, что его правая кисть вся в порезах. Вот, значит, как это работает. Жнец дернул его на себя, поднимая с земли и, судя по лицу, с трудом сдержал крик. Он ощупал грудину, поморщился и медленно, пошатываясь побрел к своему коню.
– Ты как? – спросил Ян. – Выглядишь неважно.
– Жить буду. – Смерть нежно погладил животное по светло-серой шерсти между глазами, прижался лбом к лошадиному лбу, что-то тихо прошептал и конь превратился в хорошо знакомый Яну мотоцикл. – Спасибо, что вернул меня в чувства.
– Скорее, я вернул чувства в тебя. – нервно хохотнул Ян. – Если честно, не был уверен, что получится. Что ты намерен делать?
– Провести воспитательную беседу с братом. А то он совсем расшалился.
Ян посмотрел на Город. Небо озаряли вспышки золотисто-зеленого света. Свечение расползалось и черные тени потихоньку отступали. Тод, уже усевшийся в седло, на секунду замер, глядя на источник света. Яну показалось, что он едва заметно улыбнулся. А потом до упора выжал газ и с ревом унесся в ночное небо. Ну да, зачем Смерти спускаться на землю, когда можно и так?
– Мог бы и подвезти. – пробурчал Ян, направляясь к ближайшей двери.
