Евгения Оман
Убойный коктейль с зонтиком
Глава 33
Март. Наши дни.
Надя с трудом разлепила опухшие от слез глаза. Она даже не заметила, когда уснула. Вся эта неделя слилась для нее в один сплошной страшный сон, который никак не хотел заканчиваться: ее пыталась сожрать какая-то тварь, на ее глазах убили знакомого человека, она узнала, что в этом мире есть чудовища, боги и прочая нечисть, она и сама оказалась какой-то нелюдью. Но самое страшное – Ян ей врал. Все то время, что они были знакомы, он ей врал. Наверняка этот коварный божок с первого взгляда понял, кто она. И решил использовать в своих интересах. Иначе с чего вдруг он так внезапно предложил работу первой встречной девушке без опыта и хоть каких-то рекомендаций? А она ведь считала, что ей несказанно повезло. И с местом, и с начальством. Надя вспомнила, как Ян учил ее пользоваться кофе-машиной, совершенно невинно прижимаясь к ее спине, чтобы показать, как правильно забивать кофе в холдер, как взбивать молоко и как красиво наливать пенку в чашку. Стоя у нее за спиной, он направлял ее руки своими, глядя ей через плечо, практически прижимаясь щекой к щеке. У него всегда были такие теплые руки. И такая мягкая кожа, пахнущая солнцем. Выходит, все то время он ее просто использовал? Приручал, как дикую зверушку. На глаза снова навернулись слезы. Надя подтянула колени к животу, обхватила себя руками и готова была снова разрыдаться. Уже в который раз за эту треклятую неделю. Но что-то на самой границе внимания не давало ей покоя.
Вернувшись домой после встречи с демоном, Надя заперла двери и забилась в самый дальний угол квартиры, завернувшись в огромный толстый плед. Ей хотелось спрятаться от всего мира, который оказался далеко не таким прекрасным, как ей представлялось. В голове снова и снова проносился разговор Яна с тем странным стариком. Кажется, он называл его шаманом. А ее старик назвал порождением Города. И Надя даже примерно не представляла, что это значит. Что значит быть порождением? Почему старик сказал, что она дочь Города? У нее ведь были родители и обычное человеческое детство. Или родители ей не родные, а она об этом просто не знает? Может именно поэтому ее так тянуло в этот Город? Надя поняла, что если не узнает ответ на этот вопрос прямо сейчас, ее голова лопнет. Она схватила телефон и набрала номер мамы.
«Набранный вами номер не существует» – заявил автоответчик. Надя повторила процедуру с номером отца и получила тот же результат. Но ведь они же буквально вчера болтали с мамой и обсуждали идею совместного отпуска через пару месяцев! Надя залезла в журнал звонков и не обнаружила там ни одного разговора с родителями. Разговоров с друзьями детства и бывшими однокурсниками тоже не было. В журнале сиротливо висела парочка вызовов от Яна – он пару раз просил что-то купить по дороге на работу. Получается, всех тех людей просто не существовало? Но так не бывает! Надя бросилась проверять соцсети. В современном мире есть куча способов оставить свой след в истории. Пусть и не очень выдающийся, но определенно существующий. Увы, и здесь ее ждало разочарование: все ее страницы были созданы в день приезда в Город, а в друзьях обнаружились лишь те, с кем познакомилась уже здесь. Ни родственников, ни одноклассников и однокурсников, ни друзей из танцевальной студии, в которой занималась последние три года.
По всему выходило, что до прошлой осени Нади простоту не существовало! Что все ее воспоминания фальшивые и что она действительно не понимает, что она такое. Когда и как она появилась на свет? Фотографии в телефоне начинались со дня ее приезда в Город. Знакомые, которых она завела уже здесь, никуда не делись из телефонной книги и мессенджеров. Вот только теперь все они вызывали у нее суеверный ужас. Что если шутливые подписи вроде «Русалка», «Домовенок» и тому подобное, которые она давала контактам, были правдой? Как теперь вообще смотреть на людей и не искать в них признаков нечистой силы? И не шарахаться от всех на улице. Как продолжать жить с этими знаниями? Как вообще продолжать жить?
Ян начал звонить где-то через пару часов после ее возвращения домой. Звонки шли один за другим, перемежаясь оповещениями о сообщениях в мессенджерах. Надя не брала трубку, глядя на телефон, как на хтоническое чудище. Пропущенные вызовы, СМС, сообщения в чатах, голосовые. Голосовые! От Яна! Который ненавидит все эти модные примочки! Неужели волнуется? Одна часть Нади хотела схватить трубку и сообщить, что с ней все в порядке, что она хочет поговорить и во всем разобраться. Вторая словно мантру повторяла «Ты мне врал!» и заставляла злобно коситься на прибывающий поток уведомлений. Победила вторая. И Надя просто выключила телефон. Смотрела на погасший экран смартфона и рыдала в голосину, чего никогда раньше не делала. Хотя она теперь была не в чем не уверена.
А утром раздался звонок в дверь. И приглушенный стальной перегородкой голос Яна просил с ним поговорить. Надя молчала. Сидела на кровати, уткнувшись подбородком в колени, до побелевших пальцев сжимала в руке выключенный телефон и молчала. Он стал барабанить в дверь и громко звать. На шум высунулась соседка из квартиры напротив, ругалась, грозилась вызвать полицию. Ян извинялся, говорил, что волнуется за подругу, которая не берет трубку. В ответ соседка заявила «Сам, небось, напортачил, раз девка видеть тебя не хочет» и ушла к себе. Надя почему-то улыбнулась. Напортачил, так напортачил. Лучше и не скажешь. Она сама не поняла, как оказалась у двери. Видимо, та самая половина, которая хотела поговорить и во всем разобраться, ненадолго взяла верх. Когда ее пальцы против воли уже сжали ключ, чтобы открыть дверь, Ян заговорил.
– Слушай, я знаю, что был неправ, – сказал он полушепотом, судя по всему уткнувшись лбом в дверь. – что врал тебе и теперь ты имеешь полное право не верить ни одному моему слову. Но, пожалуйста, послушай. Сейчас я говорю правду. Делай, что хочешь. Можешь меня игнорировать, можешь ненавидеть нас всех, можешь сидеть взаперти, если хочешь. Только не пытайся покинуть Город. За его пределами ты исчезнешь. Порождения не существуют вне города, который их создал. Тебе может показаться, что ты мне безразлична, но это не так. Да, я не могу ответить на твои чувства взаимностью, но ты очень дорога нам всем. И мне, и Яне, и всем остальным. Возможно, ты сейчас считаешь нас всех чудовищами. Да мы и есть чудовища, что уж там. Но мы тоже хотим простого человеческого счастья. В том числе и для тебя. Пожалуйста, поверь. И не пытайся уехать. Ну и если захочешь вернуться в кофейню, мы тебя ждем.
Ян ушел. Надя слышала, как его шаги затихают на лестнице. Она с трудом сдержалась, чтобы не открыть дверь и не побежать следом. Никакой жалости! Никаких вторых шансов! Нельзя идти на поводу у абьюзеров и позволять и дальше себя использовать! Он ведь даже не извинился! Да, признал, что был не прав. И что с того? Мог бы хотя бы попросить прощения! Или боги считают себя выше этого? В таком случае, ей с ними явно не по пути. И Надя твердо решила, что не вернется в кофейню. Вот только не решила, что делать дальше. Как вообще живут порождения? Чем занимаются? Ян, наверное, мог ответить на эти вопросы, но он был последним, кому бы она стала их задавать. Тогда кто? Может тот странный дед? А если ему от нее тоже просто что-то нужно? Кажется, они с Яном были не в ладах. Враг моего врага – мой друг, так что ли? Но даже если так, где его искать?
Задавая себе все эти вопросы, Надя вернулась в постель и провела неделю в состоянии сомнамбулы. Она то забывалась беспокойным сном, то снова принималась рыдать над своей «загубленной жизнью». Почему-то эта формулировка ей очень нравилась – было в ней что-то трагично-романтичное. Когда желудок напоминал о себе громким урчанием, она брела к холодильнику и подъедала свои скромные запасы провизии. О том, чтобы сходить в магазин или заказать продукты, она даже не думала. Зато пару раз думала о том, чтобы уехать. Просто проверить, правду ли говорил Ян. И будь что будет. Но каждый раз на выходе из дома ее одолевали сомнения и она возвращалась. Все-таки просто взять и исчезнуть было слишком страшно. Даже теперь.
Несколько раз Надя видела на карнизе за окном здоровенного рыжего кота. Кажется, того самого, которого встречала в самом начале своей жизни в Городе. То есть в самом начале всей своей жизни. Похоже, он за ней наблюдал. Вот и сейчас кот маячил за окном, истошно орал и скребся в стекло. Спросонья Надя даже не сразу сообразила, что происходит и что именно его громкий крик ее и разбудил. За окнами сгущались сумерки и в них перепуганные кошачьи глаза казались еще больше. Надя кое-как добрела до окна, открыла створку и кот рыжей молнией ворвался в комнату и забился под кровать. Интересно, что его так напугало?
Ответ обнаружился на улице. Окна Надиной квартиры выходили на набережную. Из них не было видно Город и возвышающийся над ним замок на холме. Зато было отлично видно море. И сейчас оно приобрело ненормальный темно-фиолетовый оттенок. Надя подняла глаза к небу и с ужасом смотрела, как по нему со стороны Города расползается зловещая черная туча. Будто черный песок засыпает весь мир. От тучи то и дело отрывались клочья и уносились в ближайшие дома, протягивались к крышам, словно смерчи, рассерженными призраками кружили над Городом. Надя никогда не жаловалась на здоровье, но сейчас поняла, что у нее болит сердце. Да и дышать стало как-то сложно, будто в воздухе внезапно не осталось кислорода. Чувство, очень похожее на то, что она испытала несколько дней назад в переулке, навалилось на нее неподъемной бетонной плитой. Всепоглощающий, животный страх.
– Что происходит? – дрожащими руками закрывая окно, спросила Надя то ли себя, то ли кота. – Что случилось с Городом?
Кот в ответ сверкнул глазами из-под кровати, истошно завопил и метнулся к входной двери.
Глава 34
Март. Наши дни.
Закрыв проход, Яна села на пол, сжалась в комок и разрыдалась в голос. Ян застыл, как истукан, не зная, что лучше сделать: попытаться утешить или просто оставить в покое. Он никогда не был хорош в утешении – обычно этим занималась Яна. И никогда еще ее саму не приходилось утешать. Как же непривычно оказалось существовать по отдельности, не понимая чувств друг друга! Если люди живут так всегда, неудивительно, что между ними вечно все так сложно. К этому придется привыкнуть. Но сейчас есть заботы поважнее.
Ян потер поясницу, еще саднившую после удара о булыжник. Нормально так его приложило, аж зубами клацнул. С такой защитой не имеет смысла даже пытаться пробиться к Оле. Единственный, кого он, может быть, не тронет – его брат. Который не хочет его видеть. Значит придется тащить жнеца силой. И в придачу к синяку на спине получить по голове копытом. Незавидная перспектива, конечно. Но, кажется, теперь Ян понял, что конкретно произошло с Тодом. И к счастью эффект был обратимым. Только нужно было время, чтобы все подготовить. Время, за которое Оле утопит все в кошмарах и доведет до смерти полгорода. Нужно это остановить. Если не самого Оле, то распространение его заразы. Или хотя бы затормозить. Вот только кто на это способен?
Он перебрал в уме всех сущностей, которым это было бы под силу, и в голову пришли только двое: Шаман и Надя. Старик был сильным заклинателем духов. Его подручные вполне могли дать бой кошмарам Оле. А Надя… Надя была порождением. Эти существа становились удивительно сильны, когда речь заходила о безопасности Города и горожан. Нужно было срочно найти их обоих. Да, со стариком они немного не в ладах, но личные разборки подождут на фоне общего несчастья. Лишь бы он согласился помочь. Он и сам уже должен был почувствовать тот ужас, которым накрывало Город.
Ян вытянул вперед руку и в ладонь привычно лег пастуший посох. Значит боевая магия осталась у него. Выходит, при разрыве разделились их способности: ему достались посох и призрачные псы, а Яне – ключи. У Яна вызвать второй артефакт никак не получалось, как бы он не старался. А это значило, что Яна беззащитна. Она способна открывать проходы, но отбиваться в случае чего ей будет нечем. Значит к Шаману он пойдет один. А Яна пойдет искать Надю. Вряд ли девушка на нее набросится. Вот только для начала нужно как-то успокоить Яну.
Он спрятал посох, осторожно подошел и сел рядом на пол, обняв свою вторую половину за плечи. Почему-то вспомнилось, как несколько часов назад Яна обнимала его, пока он бился в конвульсиях. Несмотря на страх и боль, воспоминание было теплым и наполненным нежностью. Он сильнее сжал объятия и Яна уткнулась лицом ему в грудь, размазывая по рубашке слезы, сопли и слюни. Черт с ней, с рубашкой – можно надеть другую. А вот другой Яны нет и не будет. Значит нужно беречь эту. Беречь и защищать от всяких белобрысых идиотов.
– Нам нужно разделиться. – сказал Ян, заметив, что Яна притихла. – В смысле действовать по отдельности. Раз нас теперь двое, мы можем делать два дела разом. Я пойду за помощью к Шаману, а ты попробуй поговорить с Надей. Может она хоть тебя послушает? Это я для нее жуткое коварное чудовище.
– Я уже слышала сегодня что-то подобное. – шмыгнула носом Яна. – Как видишь, не помогло. Но я попробую. Я так понимаю, ты нашел решение?
– В теории. – не стал он врать. – На практике мне нужно подтверждение и время. Ты сможешь отвести меня к Шаману?
Яна молча кивнула.
Тьма казалась почти непроглядной. С непривычки глаза не различали ничего вокруг. Только всполохи света от кружащихся в воздухе духов то и дело разрывали черноту. Ян вытянул перед собой руку с посохом, стараясь ни на что не налететь. По бокам от демиурга почти бесшумно шагали две здоровенные черные овчарки, призванные на случай непредвиденных обстоятельств. И как старик здесь живет? С другой стороны, он ведь слеп, ему и в темноте нормально.
– Шаман! – позвал Ян. – Я знаю, ты здесь. Оле свихнулся! Он хочет утопить Город в кошмарах. Ты, вроде, говорил, что должен защищать людей от тварей, вроде нас. Кажется, сейчас самое время исполнить долг. Помоги мне спасти горожан!
– Поздно, демиург. – голос старика звучал, казалось, отовсюду. – Ты уже ничего не исправишь. Скоро живые станут завидовать мертвым, ведь за дело возьмутся всадники. А они уже совсем близко. И одним Городом они не ограничатся.
– Какие еще всадники? – прошептал Ян, не очень понимая, о чем говорит Шаман. И тут до него дошло. – Всадники Апокалипсиса? Ты что, решил устроить конец света?!
– О нет, что ты. – снова раздалось отовсюду. – Кто я такой, чтобы что-то решать? Они сами решили. По их мнению, человечество давно этого заслуживает. Оно зашло в тупик, свернуло не туда. И пора устроить нам перезагрузку, стереть с лица Земли. Но вот беда: для этого нужно единогласное решение всех четверых. А один не в меру сентиментальный жнец никак не соглашался. Пришлось принять меры.
– Так вот зачем ты подтолкнул его нарушить правила? – понял Ян. – Чтобы всадники могли избавиться от неугодного жнеца и заменить его другим?
– Увы, это так не работает. – вздохнул Шаман. – Он ведь не простой жнец. Он и есть сама Смерть. Неумолимая и милосердная. Когда-то давно, когда он перестал один справляться со своей работой, он создал свои копии. Можно сказать, разорвал себя на части, разбил на осколки и вылепил из них других жнецов. Разных, для разных целей. Последним осколком был Оле. Он получился случайно, его не должно было быть. Как будто Смерти нужен был якорь, чтобы окончательно себя не потерять, и он его неосознанно создал. Вот только подобные шутки не проходят бесследно. Он все забыл. Забыл кто он и почему отличается от остальных. И всегда считал себя просто бракованным жнецом. При этом оставаясь единственным и неповторимым Бледным Всадником. Поэтому его не убили, а лишь вернули на путь истинный. Удалили те ненужные эмоции, которые ему всегда мешали. Жалость, человеколюбие, сострадание, любовь.
– Поцелуй Зимы, – выдохнул Ян.
Он продолжал тихонько пробираться в лабиринтах логова Шамана, освещая себе путь пастушьим посохом. Судя по плотности круживших рядом духов, он был близок к цели. Не то, чтобы его шокировала правда о Тоде. Где-то в глубине души Ян давно подозревал что-то подобное. Значит вот что означала фраза «ты мне не брат и никогда им не был».
– Да, поцелуй Зимы, – усмехнулся Шаман. – Кстати, Зима приняла для него облик твоей сестры. Или кем вы теперь друг друга считаете? Даже не знаю, сможет ли он когда-нибудь снова подпустить ее к себе. Сможет ли позволить Яне к себе прикоснуться. Хотя, вряд ли это будет иметь значение. Ведь вы умрете вместе с человечеством. Боги, созданные людьми, исчезнут вместе с нами.
– Созданные людьми? – удивился Ян.
– Именно. Это мы вас создали, а не вы нас, как ты привык считать. Людям всегда хотелось познать непознанное, понять неизведанное. Так и появились боги и мифы о сотворении мира. Так что скоро твой путь закончится.
– А тебе-то что это даст? – Ян притаился у входа в комнату, в которой бесновались духи и угадывались очертания чьей-то фигуры. – Или ты решил красиво уйти в расцвете сил? Зачем тебе апокалипсис?
– Все очень просто, демиург. – в голосе Шамана звучала неподдельная грусть. – Меня обманули. Ненависть и уязвленная гордость застили мне глаза и я не заметил подвоха. Я совершил ужасную ошибку.
– Я в курсе. Но хотелось бы конкретики. Кто надоумил тебя подтолкнуть жнеца нарушить правила?
– Чума. Она клялась, что не причинит ему вреда. Что лишь избавит его от страданий и так для него будет лучше. Кто ж знал, что человеколюбие, что причиняет ему столько боли, на самом деле предохранитель от конца света? И я своими руками помог его сорвать.
Ян слышал про Чуму от Оле. Судя по всему, он ревновал к ней брата, так что не стеснялся в выражениях и красочных эпитетах. По его словам, она была чокнутой нимфоманкой, одержимой жаждой убийства. И долгое время именно Тод сдерживал ее порывы. Почему же теперь он пошел на поводу у всадников?
– Почему он согласился понести наказание? – спросил Ян.
– Потому что считал себя виноватым. И не знал, что суд сплошная фикция. Он же наивный, как ребенок. И такой же доверчивый. – внезапно голос старика изменился. – Долго ты еще там стоять собираешься? Мне не помешает помощь.
Ян перешагнул порог и замер в нерешительности. Шаман стоял на коленях в центре комнаты, всем весом прижимая к полу своего ученика. Парень брыкался, отбивался, рычал и, кажется, пытался его укусить. При этом не открывая глаз.
– Ты че творишь?! – рявкнул Ян, поднимая посох.
– Пытаюсь спасти ему жизнь. Убери свою палку и отзови собак, мы с тобой не враги. По крайней мере, сейчас. Подержи его пока я готовлю отвар.
– Что с ним такое? – Ян очень медленно опустил посох и осторожно подошел на несколько шагов. Овчарки с едва различимым шелестом растворились в темноте.
– Кошмаров наглотался. – выплюнул Шаман. – Полез спасать какого-то бедолагу и не сдюжил. От горшка два вершка, а туда же: нужно помочь горожанам, раз уж виноват в случившемся.
– Это ведь из-за него жнеца наказали? – на всякий случай уточнил Ян. – Откуда вообще взялся этот пацан? Столько неприятностей от одного человека.
– Всадники указали мне на него. Сказали, что он может стать моим преемником. Я ведь говорил, что это сейчас редкость. Вот и согласился им помочь. А еще они обещали помочь от тебя избавиться. Сказали, что в этом наши цели совпадают.
– Значит вы с четверкой подружились против нас? – Ян опустился на колени, прижал беснующегося парня к полу. – Точнее, с тройкой. Четвертый явно был не в курсе. Решили выжить нас из Города любыми способами? Отобрать все, что нам здесь было дорого, чтобы мы сами ушли и не захотели возвращаться?
Шаман ушел в темный угол комнаты и там загремел посудой. Он долго молчал, погруженный в работу. Ян слышал, как шуршат сухие травы, хрустят и скрипят, перетираясь в ступке. Как шумит вода в закипающем чайнике, звякает стекло бутылок и банок с компонентами. В неверном свете призванных Шаманом духов все это казалось настоящей магией. Должно быть и посетители бара испытывают что-то подобное, когда Ян смешивает для них коктейли. Раздался звонкий щелчок и Ян невольно зажмурился: Шаман включил свет. Тусклая лампочка под потолком едва освещала комнату, но после подсвеченной духами тьмы свет показался нестерпимо ярким. Пришлось опустить голову и как следует проморгаться. Реши старик от него избавиться, это был бы самый подходящий момент для удара чем-нибудь тяжелым по голове.
– Я не знал, что он знаком с той ангелицей. – сказал Шаман, рисуя мелом на полу защитный круг. – Сказал бы, что это была случайность. Но понимаю, что это не так. Те, кто мне его подсунул, явно знали о твоих к ней чувствах. И что она была его ангелом-хранителем, пока не проштрафилась и не угодила в человеческое тело. И знали, что если они встретятся, то она его обязательно вспомнит.
– Ты знаешь, что она натворила? – удивился Ян.
– Знаю. Заглянул в прошлое парня, когда он мне рассказал о случившемся. Она была его ангелом-хранителем и подопечный ее мягко говоря бесил. Парень-то с характером. Типичный мажор, привыкший к безнаказанности. Вечно влезал в неприятности и других за собой тащил. Три года назад связался с опасными людьми и те пытались убить его и его друга. По всему выходило, что друг должен погибнуть. Но твоя взбалмошная ангелица рассудила по-своему и подставила под пули подопечного, спасая невинную жизнь. Парень получил пулю в голову, должен был умереть. Но наверху решили, что так не пойдет. Его спасли. Врачи говорили, что произошло чудо, не иначе. А девчонку разжаловали, стерли память, запихнули в человеческое тело и отправили работать медсестрой в больнице. Пока не искупит вину, спасая жизнь бывшему подопечному. Такая вот история. Я только не понял, зачем ты ее убил?
– Я был на взводе из-за Нади. Она ведь так и не вернулась на работу. И вообще со мной не разговаривает. А тут этот тип рассказал про Тода. Вот я и взбесился. Решил, что лучше его прикончу, но не позволю забрать у нас еще и Анжелу. А в результате сам ее ему отдал.
– Мы все совершаем ошибки, о которых потом жалеем всю жизнь. Не ты первый, не ты последний. – старик закончил рисовать и указал на центр круга. – Так, клади его сюда.
Ян с трудом перетащил беснующегося парня в указанное место. Шаман закатал левый рукав своей застиранной рубахи и резким, точным движением полоснул себя по вене. По руке заструилась темная стариковская кровь.
– Ты чего удумал? – опешил Ян.
– Я передам ему свои знания и свою силу. – Шаман сливал кровь в миску с бурой кашицей из перетертых трав и черт знает чего еще. – Надеюсь, этого хватит, чтобы отбиться от дряни, что его мучает. Мои духи-хранители станут его духами и примут бой. Извне его не спасти. – он окунул пальцы в получившуюся смесь и нарисовал магическую руну у себя на лбу. Потом скомандовал: – Сними с него футболку.
Ян стащил с парня футболку, обнажая тощее бледное тело. Парень явно не был фанатом спорта и здорового образа жизни. Шаман умело и споро покрывал это тело рунами. На лбу, на руках, на груди, на животе. Ян не знал этот язык и впервые видел этот ритуал. Он вообще редко сталкивался с работой шаманов и старался держаться от старика подальше. От его магии у него сводило нутро. Даже от едва уловимых отголосков, которые иногда ощущались в Тоде.
– Кстати, ты ведь дружил со жнецом? – невпопад спросил Ян, наблюдая как старик пытается влить в рот парню какой-то отвар. – Как же тебе хватило наглости сотворить с ним такое? Ты же его считай покалечил.
– Мне это не впервой. – со вздохом ответил старик. – В смысле не впервой его калечить. Правда, обычно он сам об этом просил. Но в этот раз я и не думал причинять ему боль. Как раз наоборот: я надеялся, что так он наконец-то от нее избавится и мне больше не придется проводить для него тот ритуал.
– Что еще за ритуал? Что ты с ним делал? – от слов старика у Яна похолодели пальцы. Так вот откуда были те отголоски магии Шамана.
– Это не твое дело. – отрезал Шаман. – Захочет, сам расскажет. Если будет кому рассказывать, конечно. Ну-с, готово. Можно начинать. – он на секунду замер, а потом продолжил: – Хочу, чтобы ты понял: я не хотел конца света. Я не знал что именно задумали всадники, когда согласился им помочь. Надеюсь, ты сможешь меня простить и позаботишься о парне. Хотя бы первое время. Ему будет сложно без меня в новой жизни. Я передам все, что смогу. Но этого все равно будет мало. Да, мы с тобой не всегда ладили, но сейчас не время для личной вражды. Я не знаю никого другого, кто смог бы расхлебать ту кашу, которую я помог заварить.
Ян сглотнул подступивший к горлу комок. Выходит вот что задумал Шаман. Во время ритуала он отдаст ученику не только своих духов-хранителей, но и свою жизнь. Парень станет новым полноценным шаманом. Со всеми плюсами и минусами обретенной силы. Например, с отсутствием простого человеческого зрения. И пока он не научится смотреть глазами духов, он будет совершенно беспомощным. Значит так старик решил расплатиться за свои грехи? Обменяв свою жизнь, которой так дорожил, на жизнь парня, которого втянул во все это из глупости и гордыни. Достойная цена.
– Ладно, я за ним присмотрю. – он с трудом сохранил безразличие в голосе. – Если, конечно, выживу.
– Выживешь. – ухмыльнулся Шаман. – Ты ведь уже придумал, как все исправить. Не так ли, двухголовый?
Ян кивнул. Шаман кивнул в ответ. И начал ритуал. Духи окружили их плотным кольцом, будто формируя кокон. Ян остро чувствовал себя лишним в этом тускло мерцающем шаре, но он не мог отпустить парня и позволить ему сорвать ритуал. Шаман достал варган и тихо наигрывал заунывную жутковатую мелодию, от которой по спине то и дело пробегала толпа мурашек. И чем громче становился звук варгана, там плотнее сжималось кольцо. Яну пришлось пригнуться, припасть к парнишке всем телом, чтобы голова не торчала из светящейся сферы. Шаман тоже придвинулся ближе. Теперь они касались друг друга и Ян чувствовал, как холодеет тело старика. Его кожа побледнела, черты заострились и он все больше походил на покойника. Когда духи слились в один сплошной светящийся поток, Шаман прекратил играть, склонился к лицу ученика и то ли поцеловал его в губы, то ли просто вдохнул в него свою жизнь. Тело старика застыло, а потом стало медленно рассыпаться мелким серым песком. Даже трупа не останется, чтобы похоронить.
Когда последние крупинки упали на пол, парень перестал дергаться и открыл глаза. Он вдохнул полной грудью и во все горло заорал. По щекам текли кровавые слезы, а в глазах клубилась первозданная живая Тьма. Ян крепче прижал его к полу от греха подальше и прошептал в самое ухо:
– Тише-тише, все будет хорошо. Точнее, все уже намного лучше, чем было. Ты жив и считай здоров. Я сейчас тебя отпущу, а ты не будешь меня бить или пытаться вскочить и убежать. Мы спокойно поговорим, а потом я помогу тебе с этим жить. Идет?
Парень замолчал. Похоже, в его рыжей голове потихоньку структурировалась впихнутая Шаманом информация. Его знания, воспоминания, чувства. Кусочек его личности, который теперь станет частью этого оболтуса. Остается надеяться, что он способный ученик и быстро все освоит. Иначе жертва старика будет напрасной. Вот же блин! И ведь еще вчера Ян готов был убить их обоих. А теперь заделался нянькой. И что ему делать с этим рыжим олухом?
Все еще тихонько всхлипывая, парень согласно кивнул и Ян ослабил хватку.
