Евгения Ляшко
Юлька 2.0
Глава 33
Деревянный сруб на территории банного комплекса имел подвальное помещение. В одну из обустроенных комнат для комфортного отдыха с проститутками заселили Антона. Двуспальная кровать, комод с телевизором и пара кресел составляли весь набор мебели в пурпурного цвета помещении, где стоял тяжёлый запах благовоний от единственного источника света в виде жёлтой ароматической лампы, имитирующей по виду Луну.
Юноша, сжался на кровати, поджав под себя ноги. Он смотрел глазами затравленного волчонка на Пётра, сидящего в кресле.
– Так вот, коль ты не желаешь признавать силу слова, придётся применить силу физическую. У тебя выбор не велик. За то, что ты хотел сделать, не прощают. А вот откупиться можно. Мать Сафронова подготовит документы. В гости позовёт, чтоб ты там подписи, где нужно об отказе поставил. Скажешь, что тебе прочитать надо. Тяни время столько, сколько сможешь. А потом заявишь, что подпись должна быть без принуждения, а ты считаешь, что это не так. Юристы возьмут паузу, мы уедем. Не сделаешь, я подсажу тебя на наркоту. И потом всё равно добьюсь своего.
– Вы хотите, чтобы бабушка осталась моим опекуном, а я наследником? – недоверчиво переспросил Антон.
– Я не обсуждаю с тобой ничего. Я сказал тебе, что надо сделать и пояснил, что тебе будет, если ослушаешься.
Пётр встал и не глядя на сына, вышел. Сегодня у него была важная встреча. Местный авторитет Контей организовал помпезный праздник по случаю своего дня рождения. Этот заплывший жиром любитель поразвлечься частенько бывал в его подвале и Пётр уже достаточно насобирал и компромата и различных крючков, основанных на личностных мотивах, как о нём, так и о других важных шишках в городе. Пришло время достать досье и проиграть, как по нотам нужную для владельца секретов симфонию.
Стол ломился от еды, барышни щеголяли в бикини. Вечеринка проходила у бассейна в доме именинника. Улучив момент Пётр, шепнул хозяину, что есть разговор.
– У меня сегодня праздник, ни каких дел. Дай почувствовать себя человеком, – нараспев стал декларировать Контей, но глаза уже вращались, предвкушая наживу.
Как авторитетный человек он частенько выступал в роли третейского судьи и имел свой процент от любой сделки, совершенной с его помощью.
– Понимаю, но только ты мне сможешь помочь. Подожду, когда у тебя будет минутка, – кивнул Пётр.
– Если только минутка, то пойдём, пошепчемся, – взял под руку Петра хозяин дома и увёл в кабинет на втором этаже, где неслышно было музыки.
По щелчку Контея два телохранителя встали у двери.
– Говори, – сверлил взглядом авторитет.
– Вышло так, что мне куш один перепасть может. Ищу выходы на краевого смотрящего. Нет ли у тебя к нему подходов?
– Что за куш?
– Империю Сафронова можно в общак прибрать. Сынку там моему всё досталось. Заделал я его в аккурат перед свадьбой Казимира на моей бывшей бабе.
– Слышал, слышал. Так это твоих рук дело с лифтом?
– Я не технарь. Я больше по девочкам, ты же знаешь. Мать его доил помаленьку. Она мне два раза в месяц откупные носила, чтоб я о сынишке молчал.
– Во как. То есть имеется халявное бабло.
– Там покумекать надо. Мать Сафронова знает, что единственный внук не родной. Опекунша она, думу думает, как Антошку наследства лишить. Старая она, после двух инсультов, если не поспеет свои намерения осуществить, так я могу опекуном заделаться. Пацану шестнадцать. За два года можно подумать как там управить, чтобы отломилось.
– Что пацан, не обрадовался, что пахан у него не такой звёздный, хоть и звёзды на плечах наколоты?
– С гнильцой пацан. В мать пошёл. Таких не исправить.
– Слушай, а зачем тебе краевого смотрящего беспокоить? Территория наша? Наша? Сами и порешаем. Моё слово не из последних здесь. Считай, что я возьмусь вести твоё дело. Ты же недавно вернулся, пока не в силе ещё. Как думаешь поступить?
– Контей, тебе виднее как судить. Я так думаю. Бабку убрать. На меня всё оформить, как на опекуна. Там ещё тётка есть, если будет рыпаться, то тоже на место поставить. На пацана все смерти свалить и на пожизненное отправить.
– Сына не жалко?
– Это не сын. Это сбежавший сперматозоид, которому мозги перепрошило дурной кровью от матери.
Пётр подробно поделился состоянием здоровья Светланы Михайловны и своей задумкой.
– То есть, когда пацан будет бумаги подписывать ей сердечный приступ надо устроить?
– Да. Всё просто. Доктор указал, какое ей лекарство смертельно опасно вот его-то мы и применим. Антон с бабкой вдвоем будет. Если докопаются следаки, что не сама померла, то им видеозапись подкинем, где Антоша краники в больничке крутил. На него и её смерть повесят. Итого три особо тяжких, как сам понимаешь более чем предостаточно, чтобы засадить навсегда.
Глаза Контея блестели, пальцы отбивали на массивном столе чечётку: – Какие сроки?
– У нас неделя.
– Хорошо. Ты своё дело сделал. Дальше моя задача. С сыном поедешь, когда бабка позовёт. В твоих интересах, чтобы он чисто сработал. Пусть несколько раз прочитает документы, главное чтобы бабка померла в этот период времени.
– Я буду рядом с ним, как напоминание, что с ним может случиться.
– Всё иди, а мне надо подумать.
Пётр откланялся и вернулся в банный комплекс. Горячий самовар порадовал, Лысый знал, что хозяин предпочитает крутой кипяток. Пётр взял из спальни конверт с фотографиями. Налил чай и уселся в кресло. Мужчина пролистал глянцевые карточки, где мелькали лица симпатичных молодых людей. Он бросил их на диван рядом и сделал обжигающий глоток.
«Одна рыбка крючок заглотнула, теперь надо правильным людям шепнуть, чтоб дней через десять смотрящему за Кубанью донесли. Красавице должок надобно вернуть. Если б не появилась она со своей самодеятельностью, то у меня бы всё давно было в ажуре. Знаю, я что ни какая она не дочка Сафронова» – ухмылялся мужчина.
С календарём просечка вышла. Утечка в Краснодар уже прошла, а Светлана Михайловна всё не звала. Приехали пацаны от смотрящего за краем, Контей был опозорен. Его решение отменили. Петру было велено не вмешиваться. Оставалось только догадываться по какому сценарию всё пройдёт. Контей приехал зализывать раны, ущемлённого себялюбия в объятиях девочек Петра. Когда он пообмяк после бани, вместо проститутки к нему зашёл хозяин банного комплекса.
– Уйди, я не тебя заказывал.
– Не обессудь. Я здесь причём?
– Если бы не твои шикарные бабы, я бы к тебе и не поехал.
– Контей, ты не прав. Я к тебе с делом пришёл.
– С каким делом? Слово моё теперь мало, что стоит, если его отменять могут.
– Смотрящий из Москвы родом. Его решение тоже пересмотреть можно. Если местных собрать авторитетов.
– На бунт подбиваешь?
– Не хочешь возиться, так хоть отомсти за позор. Сынок его с девкой в Краснодаре живут, но бывают у нас. Адресок есть. Можно пощипать.
– Дурак! Кто же гадит на своей территории? А сынка и положить можно. Папаша мою репутацию уничтожил. Мне терять нечего.
– Ну как знаешь. Я как лучше хотел. Так ты мне с моим делом поможешь или как?
– Люди расставлены. Схема та же насколько я понял.
– Чего ж они мне ничего не говорят?
– Если меня ни во что не ставят, то куда уж тебе поклоны отвешивать? Делай, как договаривались. Посмотрим, как смотрящий выкручиваться будет.
Джип подъехал к бизнес центру строительной компании Сафронова.
Пётр оглянулся назад, где сидел Антон между двух охранников.
– Сейчас выходим и идём наверх. Всё как договаривались. Ты уже понял, что руки у меня длинные.
Юноша нервно кивнул.
Мужчина вышел и освободил путь Антону. Поникший молодой человек неуверенной походкой прошёл в здание. В лифте они поднялись на верхний этаж.
Бабушка на встречу не пришла. Юрист разложил документы на столе в порядке подписания.
– Я всё буду читать, – объявил Антон.
– Хорошо, – кивнул штатный юрист.
– Вы можете идти, это не быстро, – вежливо предложил Сафронов младший, проведя рукой над стопками.
Юрист вышел. Антон читал, медленно переворачивая страницы. Несмотря на внешнее спокойствие, Пётр внутренне дёргался. Он понимал, что Контей может всего не знать и расклад сейчас возможно идёт по абсолютно чужому плану. Он вышел на балкон и закурил. Неожиданно его ноги оторвались от пола, и он полетел вниз, заметив, как мелькнула макушка сына.
«Он всё-таки в меня пошёл, перехитрил папку» – было последней мыслью Петра, прежде чем он рухнул на тротуар.
Антон с ядовитой улыбкой вернулся за стол и продолжил читать. Он, верно рассчитал, что если схватить за лодыжки, когда отец обопрётся о перила, то получится сбросить его вниз.
«Невероятное везение. Сейчас я эту старуху обрадую» – срываясь на мелкий смешок, он продолжал читать бумаги.
Через пару часов, как Антон начал изучать документы в зал заседаний открылись двери.
Светлана Михайловна не успела войти, как внук злорадно закричал: – Тут сказано, что я добровольно передаю своё наследство в вашу пользу. Я дорогая бабушка с этим пунктом не согласен. Поэтому всё останется по-прежнему.
– Не совсем, – покачала головой пожилая женщина, указав пальцем вверх, где под потолком висела включённая камера для видеоконференций.
Она отошла в сторону. Увидев наряд полиции, Антон всё окончательно понял. Бабушка всё видела.
Когда его уводили, он истерически визжал: – Я выйду, и потом это всё равно будет моим! А ты скоро сдохнешь!
– Это мы ещё посмотрим, – себе под нос прошептала Светлана Михайловна.
Ей хотелось выть волчицей, но сил уже не было даже дышать, сердце пронзила острая боль и она упала замертво.
Глава 34
Последние рабочие дни апреля Юльку вымотали, но она не унывала. Сердце девушки билось в учащённом ритме. Она предвкушала продолжение сказки начавшейся в Лондоне. Даня объявил, что на все майские выходные они поедут в Лаго-Наки. Ему удалось забронировать тот же сруб, где молодые люди останавливались в прошлый раз.
– Возьми с собой пистолет. Буду учить тебя стрелять, – пообещал Даня, когда девушка паковала вещи.
– А драться, когда будешь учить? – полюбопытствовала Юлька.
– Зефирка, если твоё ребро окончательно перестало тебя беспокоить, то можем попробовать и это. Но мне кажется рановато. Ты до сих пор кривишься, если я чуть сильнее тебя обнимаю.
– Я здорова. Хочется на природе побегать и попрыгать. Можешь не осторожничать.
– Тогда берегись. Буду отрабатывать внезапное нападение, – погрозил пальцем Даня.
Адыгейская природа подготовила для туристов своё обновление. Луга зеленели вперемешку с обилием цветов, но горы, как и прежде, втыкались в небо снежными шапками. Кристально чистым воздухом хотелось надышаться впрок. Покой этой вечной безмятежной красоты наполнял душу гармонией.
Даня был чрезвычайно нежен и заботлив. В первый же вечер он протянул Юльке шарообразный футляр.
– Хочу заложить традицию делать тебе подарки, когда мы сюда приезжаем.
– Что это? – задрожал голос девушки, когда она распознала упаковку, которой пользуются ювелиры.
– Примерь, – Даня загадочно улыбался.
Внутри было колечко. Платиновый круг имел узорчатые бока. Внутри что-то было выгравировано. Юлька покрутила кольцо, чтобы прочесть надпись «Я твой навсегда», по окончании которой располагался знак бесконечности.
Девушка поджала губы, одела кольцо на палец и запрыгнула на Даню с поцелуями. Она видела, что с ним что-то происходит. В последние дни он нервничал и был менее многословен, чем обычно.
«Вот она, причина его переживаний! Он хочет признаться в своих чувствах. Но это не просто. Пусть всё идёт своим чередом» – думала Юлька, решив не торопить молодого человека с объяснениями.
Они почти всё время проводили на природе. Иногда стреляли по мишеням, иногда боролись на траве. Однако бороться, по-настоящему не получалось. Едва оказавшись в объятиях, друг друга они переходили от спортивных состязаний к нежностям. С мангалом управлялся Даня самостоятельно. Юлька с благоговением наблюдала, как он готовит пищу. Вечерами они разглядывали звёзды, а когда становилось прохладно уходили в дом смотреть какой-нибудь фильм.
Сегодня утром Юльке показалось, что она раньше видела ребят, поселившихся по соседству.
Даня подтвердил: – Да, это мои друзья. Тоже отдыхать приехали.
– Пусть к нам идут, познакомимся.
– Я хочу побыть с тобой, зачем нам кто-то ещё? – остановил Даня её намерение.
Ближе к вечеру набежала гроза. Устроившись около панорамного окна в креслах, и попивая кофе, они смотрели, как безумствует стихия. Электрические разряды, разрывавшие потемневшее небо, сменялись грохочущим громом. Шквалистый ветер гнул деревья. Ненастье напоминало человеку, что перед стихией он бессилен.
– Сегодня ужин будет холодный, – сообщил Даня.
– Ничего. Мы можем, и холодный шашлык поесть. С обеда остался. И я пюре картофельное сделаю.
– Долго возиться. Лучше картошку в мундире отвари. Побереги пальчики. Я тебе почищу, когда будем есть.
Юлька чмокнула его в щёку: – Ты так меня бережёшь. Выбери пока, что будем смотреть.
После ужина Даня дремал, а Юлька следила на экране за героями вампирской саги у него на груди. Она встала, чтобы налить ещё сок. И тут погас свет. Вспышки молнии за окном позволили ей пройти на кухню со стаканом.
«Видимо грозой повредило провода. Потом досмотрю, а сейчас спать» – наощупь девушка прошла в ванную.
Она оставила дверь открытой. За фонариком в телефоне было лень идти. Вдруг мелькнула тень. Юлька внутренне сжалась. Дыхание перехватило.
«Не похоже, чтобы Даня решил напугать. Он так не будет проверять мою бдительность» – бешено заколотилось сердце девушки.
Бабушка молчала, кулон уже несколько дней лежал в рюкзаке.
Юлька, держась за стену, стала скользить в сторону спальни. На кухне послышался шорох.
«Пистолет! Надо взять пистолет!» – она задёргалась в нерешительности.
«Нет. Надо будить Даню!» – осознала девушка, увидев две надвигающиеся на неё из темноты фигуры.
Она закричала. Небо озарилось молнией, высветив, момент приближающегося чьего-то кулака к её голове. От скользящего удара в челюсть Юлька почувствовала, как зазвенело в ушах.
– Даня! Даня! – пыталась громче кричать девушка, и от повторного удара потеряла сознание.
Рассвело. Оцепеневшая Юлька без единой мысли в голове смотрела в пространство перед собой, сидя на скамейке у входа в дом и покачивала головой из стороны в сторону. Жизненные перипетии ещё никогда не клали её на лопатки по-настоящему.
«Дани нет. Дани больше нет» – зависла девушка, ощущая, что мир для неё остановился.
Крепыш, представившийся Олегом, не впускал её в дом.
– Тебе не надо на это смотреть. Парни уже собрали твои вещи, и я отвезу тебя в Краснодар.
– Что произошло? Кто это был? – отрешённо спрашивала Юлька.
– Одному авторитету не понравилось, как смотрящий вынес решение.
– Я не понимаю.
– Даня сын… Даня был сыном одного крупного авторитета. Другой авторитет заказал его сына. Так понятно?
Юлька снова рванула в дверь и была поймана.
Олег подхватил её на руки, а девушка, извиваясь всем телом, рычала ему в ухо: – Пусти! Он там! Я хочу его видеть! Я не верю!
Парень забросил её на заднее сидение внедорожника.
– Сиди здесь. Я через минуту приду и поедем. Ты теперь под моей защитой. Я обещал Дане за тобой присмотреть, если с ним что-то случиться.
Юльке было сложно соображать. Она увидела рядом с собой рюкзак и вспомнила про кулон, который тут же достала и надела на шею.
«Бабушка! Это какой-то кошмар!» – слёзы подступили к горлу, ей было трудно дышать.
«Девочка моя, я подозревала, что твой Даня из бандитов, но не стала тебе этого говорить. В его мире другие законы правят. Пройдёт время, и ты примешь, то, что произошло. Это не значит, что тебе не будет больно. Просто потом ты сможешь вспоминать только хорошее» – постаралась утешить её бабушка.
– Куда тебя везти? На Данькину хату? – спросил Олег, когда они въехали в Краснодар.
– Да. Я заберу вещи и отдам тебе ключи, – понимала Юлька, что ей пора возвращаться домой, в квартиру, где ремонт был закончен какое-то время назад.
– Оно и понятно. Тебя уже можно не охранять.
– Что ты имеешь в виду?
– О приятелях твоих турецких, толкую. Немало их по твою душу приходило. Всех отвадили, – усмехнулся крепыш. – Так, совет дам дельный. Я бы на твоём месте в Турцию больше ни ногой.
– А ты давно Даню знаешь?
– Нормально. Он мне как брат был. Любил он тебя.
– Правда?
– Правда. Я как-то пошутил, что воспользовался он подопечной. Так он мне так в ухо засадил. Тогда мы с ребятами и поняли, что втюрился пацан.
Юлька зависла в глухой печали. Больше она не проронила ни слова до самой квартиры.
Она забрала белого медвежонка, которого Даня прицепил к светильнику в спальне. Быстро распихала вещи по сумкам и чемоданам. Ей было больно находиться в этом уютном уголке, где прошло столько счастливых мгновений. Олег помог загрузить вещи в рыжую ауди, и предложил проехать с Юлькой, чтобы помочь в разгрузке, но девушка стала отказываться.
– Вот номер телефона. Если опять кто-то обидит, обращайся. Поехали, не глупи, я помогу с вещами, а потом мне надо к похоронам готовиться, – протянул крепыш, карточку начальника отдела безопасности какой-то конторы.
– Так скоро? Я с тобой!
– Тебе туда не надо. Неизвестно как дело пойдёт. Может ещё пальба будет. Да и мать, наверное, тело сына в Москву заберёт. Он оттуда родом. Мать там живёт, – отрезал Олег.
Дверь Юлькиной квартиры закрылась. Олег ушёл, захлопнув за собой дверь в прошлую жизнь. Куча вещей стояла в прихожей. Девушка медленно осела на пол. В обновлённой, ещё пахнущей краской квартире раздались рыдания. Юлька скребла ногтями по новому ковролину, выкрикивая проклятия. Ударил гром. Весенняя гроза буйствовала в столице Кубани. Только, что светило солнце и было счастье. А теперь чёрное небо печали заволокло сердце девушки. Она потеряла любимого. Она потеряла того, кто любил её.
Юлька утёрла руками слёзы. Встала на ноги и, схватив визитку с мобильником пошла в гостиную. Она уселась на диван, набрав номер телефона Олега. Мокрые пальцы перебирали кулон на шее.
– Олег, пожалуйста, можно я с ним попрощаюсь? Какой адрес морга?
– Слушай, я же сказал, не надо тебе его видеть. Запомни его таким, каким он был.
Поток слёз снова сотряс девушку.
И тут Юлька отчетливо услышала голос Дани: «Олег, завязывай базарить, нам уже в аэропорт ехать, а вещи не в машине ещё», а затем и его мысли «… как же горько она плакала… люди Контея поверят… снова здравствуй новая жизнь… жизнь, в которой нет Зефирки…».
Пока Олег ей ещё, что-то говорил, Юлька начала скручивать с пальца кольцо, подаренное Даней. Крепыш отключился. Ошеломлённая девушка, смотрела в окно, на то, как ветер на небе разгоняет тучи. Гроза закончилась. Пробивались первые лучи солнца.
«Это постановка. Видать разыграли для кого-то. У бандитов своя жизнь по особым правилам» – сухо пробормотала бабушка.
Юлька, наконец-то стянула кольцо с пальца. Она замахнулась, но бросать не стала. Подошла к пианино и положила его в шкатулку к бабушкиным украшениям. Затем отыскала в вещах брошку в форме зефира и убрала туда же и хотела спрятать там и пистолет, но вспомнила про сейф в спальне и заперла свой Ругер в нём, а ключи от сейфа бросила в шкатулку. Медвежонка же усадила рядом с ночником около кровати.
«Я уже привыкла желать ему спокойной ночи» – вздохнула девушка.
«Знания преумножают скорбь. Порой лучше оставаться в неведении» – прошептала бабушка.
«Да. Только это позиция страуса».
«Будешь смеяться, но у страуса нет такой позиции. Они не смогут дышать, если так будут делать. Стаусихи в земляных гнёздах яйца переворачивают, по несколько раз на дню заглядывая в нору, а со стороны кажется, что голова зарыта в песок», – не весело рассмеялась бабушка.
«Я даже не знаю, что бы, я не хотела сейчас знать» – не мигая сидела Юлька, продолжая разглядывать за окном светлеющее небо.
Графитные оттенки, которыми дизайнеры наполнили её жилище, теперь полностью отражали суть происходящего на душе. Лишь белая мебель, светлыми вкраплениями, говорила о том, что тьма не приходит навечно.
Рядом завибрировал мобильник. Звонил Воронцов.
– Привет! У меня не состыковка с друзьями вышла. Билеты туда-обратно уже купил, выходные освободил, а они уехали. Приеду в гости на День Победы в Краснодар, могу у тебя остановиться?
Юлька посмотрела на календарь. Сегодня было седьмое мая.
– Ок, приезжай, – сухо ответила она.
Евгений отправил сообщение мистеру Ковентри: «8-10 мая буду в Краснодаре».
Альберт потёр руки. Он только что слышал, как стенала Драгунская по поводу гибели своего бандита. Британец и не надеялся, что она вернётся, но прослушку в её квартиру сразу после окончания ремонта установил.
«Как удачно он приедет. Давай парень, утешь девушку, достань эти дьявольские кристаллы!».
